Твоя реальность

Электроника за дверью не оказалось. – Ну, да, разделяться – это же лучшая тактика для фильмов ужасов. Ты труп, парень, – прорычал Семён, всплеснув руками. – Скорее всего, именно так и произошло, – Моника пожала плечами. Стало как-то неудобно: сам подставил под удар, чем превратился чуть ли не в соучастника. – Из-за тебя мне стыдно, смею заметить, – пробурчал парень обиженно. Девушка усмехнулась. – Стыдно тебе из-за своих мыслей и поступков, а я сейчас лишь выполнила роль солнечного луча, озарившего их для тебя самого. – Наклонившись к Семёну, она с улыбкой произнесла: – Считай это моральным советом дня. Парень благодарно кивнул. – Но всё же: где он может быть? Моника устало вздохнула. Этот мир не только страшный – он ненормален в целом. Маньяк и убийца убивает другого маньяка и убийцу. Люди исчезают в никуда. Чудовища возвращаются из ниоткуда. А ещё один чурбан, претендующий на роль защитника и проводника, не видит следы от волочения подошв по земле. Девушка молча указала на неглубокие борозды. – М-м-м. Похоже, его вырубили и потащили в ту сторону. Не смотри на меня как на ребёнка, сложившего из кубиков слово «жопа» и радующегося своему открытию. Да, всё было очевидно. Да, ты умница. – Моника пожала плечами. – И я пойду вперёд. – Он выпятил грудь. – А ещё, боюсь, в зарослях след потеряется. Так, в общем-то, и оказалось: до кустов можно было точно проследить, куда утащили Электроника, а если уж называть вещи своими именами – куда его утащила Алиса, ведь сомнения улетучились ещё в медпункте. Озираясь, пригнувшись, пара искала Сыроежкина или по крайней мере его ещё тёплый труп, при этом надеясь не натолкнуться на убийцу. – Наш-ла… – с устало-недовольным видом объявила Моника. – И новости плохие. – Он умер? – отозвался оживлённо Семён с небольшого отдаления. – Хуже. – Он плохо умер? – ухмыляясь, уточнил Вожатый. – У него нет головы, – объявила спокойный голосом Моника. Она стояла на коленях рядом с жертвой и изучала труп без всякой брезгливости. Семён же поморщился, увидев лежащее ровно, как на построении, с руками по швам, тело Сыроежкина. Шея была рассечена просто безупречно – не хотелось это называть это мастерством палача или доктора, на язык скорее просилось «автомат». И плоть, и кость были срезаны по единой линии, в один момент и так, что тело не шелохнулось, для этого нужна просто нечеловеческая сила… – …такая сила, как когда Лена рвала Славю голыми руками. – Задумался парень. – Но наши, Семёны, пионеры, гасят её только так, кулаками… Не понимаю… Моника пожала плечами. – Может, у маньяка много силы, но мало HP? Пусть обстановка и не предполагала радости, в глазах загорелся озорной огонёк. Опустившись на колени, Вожатый улыбнулся и обнял Монику за плечи. – Отличная версия. И ещё… Похоже, в этом лагере должен быть маньяк. – Как должен быть знающий, что находится в игре, президент Литературного клуба… – Эх, устранили Лену, а Алиса… – Семён махнул рукой, – заняла её место. М-да, безумие возвращается.* Печально вздохнув, Моника прижалась к горячей груди парня. Молчать, ни о чём не думать, наслаждаться тем, кто тебя понимает и поддерживает, – вот чего хотелось. Но жестокие законы мира, не ограничивающегося, к сожалению, парочками, диктовали иное: нужно спасаться, исследовать улики, искать убийцу. Отстранившись, девушка объявила результат осмотра. – Всё неправильно! Должно быть много крови, а тут рана запеклась как от… лазера. И нельзя так гладко всё перерубить тем же топором! И нет ни головы, ни следов, куда её унесли. Это – нонсенс, безумие. Даже, – она потрясла вытянутыми большими пальцами в воздухе, – без учёта того, – Моника сорвалась на крик, – какого чёрта всё это кому-то творить! Девушка взялась за виски и заплакала, после чего тут же вновь оказалась в объятиях Семёна. – Обещаю, мы выберемся. Слышишь? Обещаю. И из этого дурацкого витка, и из лагеря. В настоящую жизнь, где с тобой не будут больше играть как с куклой. Моника, я обещаю. Она кивнула с усталой улыбкой. – Осталось найти маньячку прежде, чем она нас, – произнёс Вожатый. – Но где она может быть? – Семён! – М? – Что думаешь о местном саундтреке? – чуть подавшись вперёд, спросила Моника. Парень прислушался. – Неплохой, это гимн Пионерии. «Взвейтесь кострами» и так далее… Девушка прикрыла рот. – Семён! – Да что такое? – В жизни, пусть это и её имитация, саундтреков не бывает. Это гитара, Семён, и играют на ней со сцены. – Сто девяносто баллов Слизенину! Моника, убрав руку ото рта, открыто усмехнулась и похлопала парня по плечу, а потом задумчиво спросила: – Эй! А где ещё десять? – А это за то, что стебала своих, а не чужих. – Возможно, это даже справедливо. – Она взяла Вожатого за локоть. – Идём уже. Только… помоги подняться, так, чуточку. Иногда ответы важнее вопросов, потому Семён молча дал девушке опереться на себя, и вместе они направились к сцене. Впрочем, куда без проблем? Музыка играла из колонки, в то время как Алисы в радиусе видимости не наблюдалось. – Выходи! Обсудим всё за «Столичной» и сигаретками! – крикнул парень в пустоту. Но никто не пришёл. – А может, я ошибся? Может, это Ульянки их – того? – поёжившись и втянув голову в плечи, предположил Семён. – И Мику? – А, ну, да… Зайдём на саму сцену: оттуда всё как на ладони. Моника вздохнула. – Не нравится мне эта идея. – Это жизнь: не все идеи хорошие, но обычно не делать ничего – ещё хуже. Девушка пожала плечами и направилась следом. «Дурацкая лестница». Моника вскрикнула, увидев мельтешение и услышав треск. Семён упал на доски, а спрыгнувшая с балок Алиса отбросила гриф с повисшей на струнах декой. – Ну, что ж: привет, – оскалилась Двачевская. Оставалось только защищать валяющегося в отключке Семёна. «Как там сказала Славя?.. В общем, поджигайте избы и выпускайте коней: я готова». Моника подняла молот на уровень груди, а Алиса достала из-за спины тесак, принадлежавший ранее, безусловно, Лене. – И зачем тебе этот молоток? – усмехнулась Двачевская. – В крокет с тобой сыграть, Алиса,* – в тон ей ответила Моника. – Тогда я к вашим услугам, Червонная Королева. Она сделала шуточный реверанс.