106 - Гога с магогой
15 июня 2023 г. в 13:11
Примечания:
Книжники» - также люди, пишущие, составляющие различную религиозную литературу с целью облегчения понимания изречений Священного Писания. «…иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город…» «иные» -это «книжники» - праведники, которых всегда преследовали и угнетали за их проповедь Истины Слова Бога.
Фарисеи – это иудейское религиозное течение и политическая партия, чье название, скорее всего, значит «обособленные». Во времена Иисуса Христа они по большей части не занимали высоких постов, но для еврейского народа оставались духовными лидерами и авторитетами.
https://dzen.ru/a/XphWkiPqOBGT6TOJ
Ария - Мёртвая зона
Гог и Магог упоминаются в последних строках «Откровения»; названия народов, которые пойдут войной на народ Божий, но будут повержены огнём с неба.
Выражение «Шерочка с машерочкой» (происходит от французского chere и mon chere — дорогая и моя дорогая). Закадычные подруги или друзья, которые часто выходят в свет (на люди) вместе
Даже солнце, тепло и молодость не гарантировали, что день пройдёт хорошо. Добрые друзья – тоже. Жизнь в целом – не товар, чтобы получать хоть какие-то заверенные гарантии.
И всё же Моника могла рассчитывать хотя бы на погоду, сценарий и компанию.
По дороге к умывальникам девушка ещё раз посмотрела на свою раскрытую ладонь и вытянутые пальцы – ни следа от ночных порезов, ни капли крови. А так хотелось хотя бы через травму ощутить, что мечты, пусть и разбитые, близко, стоит только протянуть руку и с болью их коснуться.
И всё же кольцо продолжало украшать палец, даже временно существуя без пары.
Отфыркавшись после холодной воды, Моника поплелась в столовую, чтобы поесть какой-то каши, чтобы хоть как-то провести день.
– Привет! – весело помахала Женя, встав из-за стола. – Позавтракаем вместе?
Японка пожала плечами и, взяв порцию, заняла место напротив библиотекарши. Если какую-то компанию в этом лагере и можно было желать, то такую.
– Спасибо! Я вчера хорошо провела вечер вместо того, чтобы плюхнуться в постель и просто пропустить его. – И рассмеялась. – Разница – как между теми, кто читает произведения в школе, пропускают их через себя, и теми, кто их просто проходит – галочка, оценка стоят, из учебника что-то выучили – и всё, может, даже не открывали сам текст. Прошли произведение – мимо! – Библиотекарша была довольна своей аналогией.
Моника кивнула.
– Да-а-а… Разница ощутима. – Девушка ложкой разрезала кашу надвое и отправила немного в рот, готовая слушать собеседницу дальше.
Женя не заставила долго ждать.
– Мы, конечно, с Алисой не провели много времени вместе, но я что поняла? Она девчонка неплохая, но бедовая – всё горит у неё не только в руках, но и под ногами, ещё и в голове (а не только на голове) какой-то пожар.
Моника посмотрела пионерке в глаза…
Да, они были почти такие же ярко-жёлтые, как у Двачевской.
– …но она всё портит, – закончила Женя фразу, начало которой японка пропустила, увлёкшись сравнением.
– Хм… – Моника пожала плечами. – Я бы сказала так: проблемы характера Алисы выливаются в проблемы для всех, в том числе для неё самой. Но чтобы говорить, что она виновата во всём, нужно быть книжником и фарисеем,* хе-хе. Вчера как до карт хорошо общались, просто приняв, что шутки бывают острые и полукультурные, и после.
Пионерка вынужденно кивнула.
После нескольких ложек каши Женя возобновила разговор.
– У нас сегодня по плану уборка в библиотеке… Я одна, может, и справилась бы, но…
Моника кивнула, улыбаясь.
– Но зачем, если есть коллектив… если есть друзья!
Прикрыв глаза, девушка закивала.
– Спасибо… Но это позже – после обеда: Ольга Дмитриевна определится, не прислать ли кого добровольно-принудительно. Да и я систему наведу…
Кивок.
– Думаю, ты справишься быстрей: чай заведуешь библиотекой с начала смены, – Женя натянуто улыбнулась. – А потом пойдём, погуляем! Нельзя же лето в здании, как в склепе, коротать, видя жизнь через стекло… как через иллюминатор. – Японка тревожно сглотнула. – Жизнь через стекло – искусственная с обеих сторон. Ещё больше, чем могла бы быть.
Пионерка начертила концом ложки на столе несколько кругов.
– А библиотека? Как я могу её оставить?..
– Не убежит! Если что, ты по моему поручению оставила пост.
Девушки улыбнулись друг другу и подмигнули – как заговорщицы.
– Х-хорошо! – сдалась Женя. – А потом…
«Созвонимся!» – чуть было не сказала Моника.
– Зайду! Если что, подожду, помогу!
Закончив с завтраком, девушки разошлись, одна на свой пост, а вторая – бродить по лагерю с постным лицом, повинуясь непонятному зову.
Солнце бессмысленно светило, пионеры бессмысленно перемещались, перебрасываясь бессмысленными фразами, и стоило прислушаться – повторялись не только темы, но и целые фразы.
И вот у медпункта…
– …Моника! Всё равно же без толку слоняешься – может, поможешь нам? – нахально заявила Виола.
Японка недовольно повернула голову, уже зная, что произошло, и прикидывая – не стоило ли грубо покинуть ботов, просто-напросто телепортировавшись.
Нет, не стоило хотя бы ради собственной психологической сохранности.
– Кхе-кхе, – нарочито медленно и холодно начала Воспитатель. – Вообще-то, я на работе и «слоняюсь» по лагерным делам. – Щелчок пальцев. – Кроме того, я уже договорилась в своё время для отдыха помочь лагерю – с уборкой в библиотеке. В общем, лучший отдых, хех, следуя заветам Слави, будет заключаться в смене деятельности.
Виновато поджав губы и прикрыв глаза, медсестра покачала головой.
– Прости: действительно, что это я… Ты, главное, не упади от истощения…
Моника пожала плечами.
Нет, истощением лагерь не грозит, со столовой, с конфетами, отбоем, зато грозит истошнением от бесконечных повторений одного и того же заезженного слабо адаптирующегося сценария.
Махнув на прощание, Моника пошла дальше, оставив бота Куратора и Лену, стоявшую бессловесно, словно она была лишь тенью медсестры, которой светит лишь крупица внимания и не положено права голоса.
А дальше… Можно было сходить на пристань. Или на пляж. Или в клубы – расшевелить кибернетиков. Вообще что угодно – можно.
Только не в музклуб: там – мёртвая зона.*
Однако в итоге Моника не нашла ничего лучше, чем просто-напросто прийти в библиотеку и, не дав опомниться, вытащить Женю сначала на площадь, а оттуда – к сцене, где священнодействовала Алиса.
После минутки восхищения и приветствия Двачевская вернулась на стандартные рельсы – перешла к полушуткам-полугрубости.
– Я смотрю, вы всюду вместе! – Алиса хохотнула. – Прямо как гога с магогой!*
Женя устало и недовольно, даже с ноткой презрения нарочито громко вздохнула.
– Как шерочка с машерочкой!*
Моника улыбнулась и положила пионеркам руки на плечи.
– Эй! Не ссорьтесь! Думаю, мою религиозную мать очень бы разозлило такое сравнение, – на лице Двачевской показался страх, – так что, – японка кровожадно ухмыльнулась, – мне нравится. – И повернула голову к Жене. – Ты ведь сама знаешь, что она и книжки читает, и на гитаре играет – девочка-то хорошая. Только злая немного.
Алиса рассмеялась и развела руками.
«Вот такое я полуговно!»
Библиотекарша покачала головой.
– Да знаю я, понимаю. Образы – клеятся слишком быстро и прочно, а мир ни черта не чёрно-белый. Знаешь… – она глубоко вздохнула и посмотрела с тоской Алисе в глаза. – Знаешь, а мы ведь похожи. Нам не нравится в коллективе – мы уходим в свои миры, даже если они глупые, ненастоящие, книжные и рассыпаются в руках.
Двачевская обречённо кивнула.
– А ещё мы обе готовы с кулаками оборонять личное пространство, которое скатывается в личное одиночество… – И тут же протянула ладонь. – Мир?
Женя кивнула.
– Мир. – Они скрепили слова рукопожатием. – А если получится – дружба.
Кивок.
– Я постараюсь… – одними губами прошептала Алиса.
Она честно будет стараться. Изо всех сил… и даже когда сил не будет хватать.
…Обед проходил на удивление спокойно. Моника, Алиса и Женя весело болтали, только занявшая четвёртое место за столом Ульяна чувствовала себя лишней и, сама не понимая почему, то поднимала, то ставила на место тарелку супа.
В итоге погром было устраивать некому, потому вожатая просто прошла мимо.
– А вы как… – решила уточнить Моника, – на танцы пойдёте?
Женя неуверенно пожала плечами.
– Да что мне там делать? Подёргивать телом под какие-то мелодии?
Двачевская кивнула.
– Я тоже в гробу видала местную дискотеку! – и тут же, смутившись, спросила: – А ты пойдёшь? Может, по должности нужно… – уже печально закончила.
Прикрыв глаза, Моника покачала головой.
– Танцы – мой способ показать, что можно жить, что есть ноги…
Алиса прищурилась.
– Ноги?
Кивок.
– Моя сестрица лишилась одной, так что теперь мне – отплясывать и за себя, и за неё. – Три грустных вздоха. – Лишь бы компания была: одна музыка меня на танцы ни черта не вдохновит.
Женя кивнула.
– Я составлю тебе компанию, – произнесла она чётко, уверенно. – Только учти, искусства от меня не жди: я не только едва вижу, но и едва слышу – в общем, связана с миром едва-едва.
Кивок.
– Без ожиданий и обид! – Моника подмигнула, затем повернула голову на Алису. – А ты как, не передумала?
Та помотала головой.
– Нет уж! Я туда ни ногой. Но, если хотите, потанцуете – и ко мне, я на сцене поиграю. Может, даже для вас.
Такой ответ всех устроил, к тому же (такова Алиса) если б и не устроил – что дальше-то?
После обеда Женя и Моника отправились в библиотеку наводить марафет, позже к ним присоединилась Славя, но кукла и есть кукла – можно было говорить при ней на любые темы: взаимодействие с ней не было заложено в сценарий, потому она и не реагировала на чужие беседы.
– А ты в чём пойдёшь на танцы, Жень? – спросила японка.
Пионерка усмехнулась.
– В чём есть: много чести переодеваться, даже если б у меня с собой что-то было. Те, кто видит во мне строгий и противный образ, не заслуживают ни меня настоящей, ни меня украшенной.
Моника пожала плечами: сама-то она могла бы принарядиться, только вот – не для кого, незачем.
Славя только молча кивнула и вернулась к своему занятию, не проронив ни слова.
Так умирают добрые побуждения, так строятся стены непонимания между людьми – из несказанных фраз и несделанных поступков. Расстояние растёт с каждым непройденным шагом навстречу.
Как бы то ни было, работа без цели, радости и конкретного срока была окончена по зримому ориентиру – сигналу на ужин.
– Объявляю книги чистыми, а библиотеку – образцовой! – провозгласила Моника.