***
Учитель прижал его к стене, его склизкий, влажный язык оставлял следы на шее Сана. А он молчал, потому что даже если он закричит, ему немедленно заткнут рот большой грубой ладонью, которая пахла резиной и потом. Чужой язык прикасался к плотно сжатым губам, жадно облизывая их, а другая ладонь залезла в штаны к Сану и начала сильно сжимать его ягодицы. Пальцы нащупывали дырочку, прикасаясь к ней и надавливая на неё. Эти действия заставили Сана издать тихий стон. Учитель отстранился от губ парня, заглядывая в его напуганные глаза. — Тебе нравится? — ладонь опустилась на голову Сана, поглаживая его чёрные, как смоль, волосы, — Мой мальчик, знал бы ты, как трудно устоять перед тобой. Так и хочется сделать тебя своим. Я вижу, что ты напуган, поэтому, если ты будешь таким же послушным, как и на уроках, я сделаю тебе приятно. Пальцы мужчины начали проталкиваться внутрь, немного растягивая отверстие, отчего Сан начал тихо всхлипывать. Ему не верилось, что мужчина проделывает с ним подобное, и не абы какой, а его учитель. Сан уже начал было звать на помощь, но сильная рука схватила его шею, ещё сильнее прижав к стене кабинета. Неприятные ощущения внизу сразу же прекратились. А его самого развернули лицом к стене, рукой прижав голову. Низ живота пронзила резкая боль, от которой слёзы появились сами по себе. Чужие пальцы забрались к нему в рот, начав толкаться вглубь, одновременно с тем, как внутрь него толкался чужой член. Толчки стали сильнее и чаще, и, в итоге, боль, которая до этого приходила постепенно, стала постоянной, из-за чего Сану было трудно дышать. Сложностей с дыханием ему добавили слёзы, которые появились от ощущения безысходности. Парень понимал, что ему некому об этом сказать, потому что ему никто не поверит. Его отвлекло внезапное ощущение того, что какая-то жидкость стекает по его ноге, оставляя за собой холодок. Тем временем, мужчина, который продолжал вдалбливаться в тело Сана, начал делать это ещё быстрее, с такой силой, что заставил парня прижаться щекой к стене, которая начала натирать её. В глазах учителя, который всё ближе прижимал к себе Сана, мелькали искры, а внизу живота приятно тянуло. Он чувствовал, что близится к разрядке, такой приятной и долгожданной. Мужчина резко вышел из парня, развернул его, ставшее вялым и податливым, тело, и, усадив на колени, схватил его за волосы, поднимая голову наверх. Сану было плохо, разум его был затуманен болью, пронзающей его тело. Но больше всего, ему было больно от мыслей о том, что его учитель делает с ним это. Ведь он же столько раз слышал о том, что его не обидят, ему всегда помогут и не бросят. А теперь, он стоит на коленях перед человеком, пусть и не намного старше его самого, но довольно близкого ему человека, который неровно дышит и шумно вздыхает, пытаясь быть тише. «Нужно отвлечься. Нужно ни о чём не думать. Просто потерпи, всё скоро закончится, он уйдёт, ты забудешь всё это как страшный сон и будешь жить дальше. Так ведь, Сан? Ты же потерпишь?» Сан почувствовал, как на его лицо попало что-то одновременно жидкое и тягучее одновременно. Чужие пальцы начали активно трогать его лицо, будто пытаясь не пропустить ни одного уголка, распределяя субстанцию по лицу. Пальцы надавили на щёки, заставив Сана приоткрыть рот. — Открой глаза и посмотри на меня, — взгляд парня встретился с телефоном и ухмылкой учителя, — Вот так. Теперь тебе нужно молчать о том, что сегодня было, иначе вот это, — говорил учитель, показывая фото, где Сан сидел на коленях, а на лице его была размазана белёсая жидкость, — будет видеть вся школа. Ты же не хочешь быть плохим мальчиком, да, Сан? — спрашивал его учитель, всё ближе приближаясь к лицу парня, который начал неистово размахивать головой во все стороны, — Умница, Сан. А теперь умойся и убирайся отсюда, иначе я расценю это как согласие на второй заход. Сан с трудом надел на себя штаны, и ползком начал передвигаться к столу, чтобы взять салфетки, лежащие на нём. Тем временем, учитель сел на стул напротив и начал наблюдать за парнем, который изо всех сил старался дотянуться до края стола и немного приподняться. Его неуклюжие движения, его удары об ножку стола или об пол, его кряхтение вызывали у мужчины улыбку. Он резко подошёл к Сану, и, схватив его за шиворот, резко поставил его на ноги, заставив парня опереться руками о поверхность. — Ты какой-то медленный, — промурлыкал учитель в ухо парню, улыбаясь, но мигом сменяя своё выражение лица на недовольное, — Ты хочешь остаться или как? Ты мне тут даром не нужен, так что сваливай отсюда. — П-простите, я не хотел, учитель. Просто мне так больно, и очень трудно двигаться и… — Да мне насрать, — рявкнул мужчина, доставая салфетки из целофановой пачки и грубо вытирая лицо Сана, чем вызвал у него новую волну слёз, — Давай, уходи, — хватка на шивороте не ослабла и начала тащить Сана к двери; дойдя до неё, мужчина дёрул ручку и вытолкнул парня из комнаты, будто нашкодившего кота, и закрыл дверь обратно. Сан не мог нормально стоять, дикая боль проходилась по всему телу, будто ток. Парень, оперевшись руками на стену, начал съезжать вниз, садясь на пол. Он закрыл лицо руками, пальцами дотрагиваясь до своих мокрых глаз. Тело его начало немного сотрясаться, издавая тихие всхлипы. Вскоре, Сан поднял глаза, убирая руки с лица, прикрывая рот одной из них. Изо рта вылетел немой крик, а в голове прокручивался момент, когда он посмотрел на своего учителя, который держал в руках телефон, снимая его. Чхве Сан, примерный и послушный ученик, любимец учителей, ненавидел себя за своё послушание. Он мог сделать всё, что угодно: оттолкнуть, ударить, закричать — но он этого не сделал, потому что даже внутренний голос не позволял этого сделать. — Я устал быть послушным, — тихо прошептал Сан.***
Сан издал тихий стон, когда ладонь, что трогала его живот начала играться с его соском, немного сжимая и скручивая его. Ладони, которыми Сан опирался на подоконник, сжались в кулаки. Тем временем, вторая ладонь спустилась вниз, внутрь брюк, и, нащупав орган, начала медленно массировать его. Сан кусал губы до металлического привкуса во рту, каждый раз, когда пальцы Минсу, легонько сжимали головку члена. А самого Минсу крыло от того, что Сан позволил ему касаться себя, не сопротивлялся, не звал никого на помощь. — Ты такой послушный, — шепнул Сану Минсу, водя рукой по своему члену, — ну просто невозможный. Почему ты не был таким раньше? Помнишь, как ты меня оттолкнул, когда я в первый раз залез тебе в трусы? Неужели, ты изменился? С каждым движением рукой Минсу становился ближе к своему пику, когда наслаждение электрическими волнами проходилось по его телу. Его красный, колом стоящий член, был влажным из-за выделяющейся смазки, которая стала причиной тихих хлюпающих звуков, которые в пустой комнате казались такими же громкими, как и вздохи парней. Свободная рука Минсу переместилась с члена Сана на его талию, а потом и на его грудь, прижимая ближе. Он уткнулся головой в шею Чхве, вдыхая запах сырости и спирта, которые пропитали одежду и некоторые участки тела. Минсу был на грани, он сильнее сжимал тело Сана, заставляя того тихо постанывать. Он начал быстрее двигать рукой, чувствуя, что скоро достигнет заветной разрядки, которой у него не было уже пары месяцев. Сан почувствовал, как зубы впились ему в шею, а рядом с ухом раздавались шумные вздохи Минсу. Он вздыхал все чаще, что могло значить лишь одно — он скоро кончит. Сан прекрасно знал, как вёл себя друг в такие моменты: он кусал его шею, оставляя багровые пятна на ней, кусал его уши, сразу же зализывая места укуса; порой, он хватал Сана за шею, притягивал к себе и шептал всякие непростойности: в какой позе Минсу хотел бы его взять, как ему хотелось бы обкончать лицо Сана, а затем собирать бы свою собственную сперму пальцами, заставляя его облизывать их. В этот раз Минсу не ограничился чем-то одним, он решил сделать все и сразу. И, не успев дойти даже до середины своих пошлых рассказов, белёсые капли спермы появляются на полу и халате Сана. — Ох, прости, — прошептал Минсу, тяжело дыша, — я запачкал тебя, — он начал вытирать халат краем своей футболки, ослабляя объятия, но всё ещё держа Сана в них. — Почему морячок, Минсу? Почему не лётчик или солдатик, например? — спокойно спросил Сан, высвободившись из объятий. — Ну, тебя так главврач зовёт. Я подумал, что это прикольная кличка. — Я не пёс, чтобы иметь кличку, — ответил Сан, не отрывая взгляд от окна, — Что тебе нужно? У меня нет денег, у меня нет лишнего жилья, у меня вообще ничего нет. Это так, на случай, если ты пришел опять что-то просить. — Хм, ладно, — пожал плечами Минсу, — Хотя, я вполне имею на это право. Не забывай, кто привел тебя сюда. Из-за меня у тебя есть прекрасная работа, о которой ты мечтал. «Минсу… Какого чёрта я снова связался с тобой? Я знаю, что мы были друзьями. Типа опорой и поддержкой, но не сейчас. Дружба в прошлом. Я всё осознал. Ты был просто паразитом: питался за мой счёт, спал у меня, когда хотел, списывал у меня, в конце концов. Да ты ничтожество. И ты смеешь говорить, что я должен быть тебе благодарен? За что? За работу, ради которой я должен просыпаться по ночам и чапать хер пойми куда? За этих ебанутых пациентов, среди которых мой бывший одноклассничек, у которого крышу снесло? За что я должен быть благодарен? За маленькую зарплату, которой даже на нормальную жрачку порой не хватает? Скажи мне, Минсу! Давай, скажи!», — Сан давно был готов высказать это все своему другу при первой же возможности, а особенно сейчас, когда эта возможность появились. Но вместо этого он тихо проговорил: — Да, ты прав. Спасибо тебе за всё. — То-то же, — ухмыльнулся Минсу, и, потрепав Сана по плечу, направился к выходу, — Ладно, морячок, рад был увидеть тебя. Я так скучал по тебе, аж хуй у меня встал, как в старые добрые. Давай до встречи. И, да, цвет волос смени, тут такая самодеятельность не приветствуется. — Обязательно, — съязвил Сан вслед, провожая уходящего Минсу взглядом. «Неумение ждать своего часа тянет тебя на дно. Почему же ты просто не потерпишь?»