В лохмотья

***

Весь опыт общения оказался более чем мучителен. Пожилые тётушки разной степени кровного родства начали стекаться со всех углов зала в тот момент, когда они в него вошли. Следующая группа, которая приблизилась к ним – сухие, седые, смотрящие-на-тебя-свысока так-называемые дядюшки, у которых всегда было что сказать о его характере (отсутствии такового), политической карьере (его, что?), шансах прославиться (вполне достаточно, благодарю вас) и психической устойчивости. Последний пункт, на который всегда намекали окольными путями и всегда с улыбочкой, неизменно сопровождался взглядом вверх и вниз по его перьям. Ему хотелось спрятать их. Ему хотелось перестать выставлять их напоказ. Ему хотелось свернуться калачиком рядом с Джоном на их кровати и игнорировать весь мир в течение всего следующего года. Или около этого. К сожалению, большинство присутствующих всё равно знали, что он – Охотник, и если бы он спрятал крылья сейчас, это всё равно ничего не дало бы. Вероятно, у некоторых это вызвало бы ещё худшую реакцию. Он пережил несколько восхитительных бесед, и единственное, что помешало ему сбежать – рука Джона на талии или на бедре. Тепло рядом, тихие, сдержанные смешки (Джон прекрасно мог держать каменное лицо, нечитабельное для всех, кроме Шерлока, замечающего даже самые мелкие морщинки от напряжения вокруг глаз или губ своего партнёра), покашливание от смеха и еле заметное пожатие рук для успокоения – всё это сделало вечер почти терпимым. Почти. После того, как они бросили вызов толпе безмозглых стариков, они встали перед выбором – или смешаться с гостями их возраста (и, возможно, найти кого-то из военных, с кем Джон мог бы наконец-то поговорить), или поприветствовать его родителей, только что появившихся из недр дома в сопровождении Майкрофта и двух младших кузин (если ему не изменяла память, эти девушки на самом деле были неглупыми, что было необычно для его многочисленной родни). – Давай поздороваемся с Мамулей, – выдохнул он, глядя на гуляющих в саду «младших» с отвращением. – Она, вероятно, умирает сейчас от любопытства. – Как ты думаешь, Майкрофт ей сказал? – Правда в том, что она и так всё поймёт, конечно. Если и есть в мире человек, которому он никогда не лжёт, то это – Мамуля. Он может попытаться обмануть Отца, но мамулины инстинкты Защитника так или иначе охватывают и Майкрофта, и она знает, когда тот хочет её обмануть. – Должно быть, вы оба были в восторге, когда наконец-то выросли, – фыркнул Джон. – Ни сбежать из дома, ни прогулять занятия в школе, ни пропустить домашние задания... Шерлок посмотрел на своего партнёра с притворным возмущением. – Не означает ли это, что я помещаю будущее своих крыльев в руки серийного прогульщика и абсолютно плохого ученика, доктор Ватсон? – Так же, как я помещаю своё будущее и благополучие в руки кого-то, кто изводит лондонских полицейских в качестве хобби. Я, по крайней мере, вырос из своих самых глупых идей. Остановившись, Шерлок потянул Джона на себя, с намерением заглянуть в его синие глаза. – Я тоже отказался от всех своих самых глупых привычек, Джон. Я обещаю, – он подождал, когда его возлюбленный понимающе кивнул. – Есть вещи, которые я больше никогда не сделаю. Никогда. Ты должен понять это. – Шерлок, – подняв руку, Джон провёл ей по его щеке. Контакт с тёплой кожей утешил и успокоил. – Я знаю. И спасибо тебе. Я знаю, что ты стараешься, и я здесь для тебя. Всегда. Шерлок наклонился, сокращая расстояние между ними, и их губы встретились для короткого, почти целомудренного – приемлемого в данной ситуации – поцелуя. Тем не менее, он услышал смех со стороны группы, видимой через большую дверь патио, и услышал грубый комментарий. Он надеялся, что Джон ничего не заметил. Однако один взгляд на лицо доктора сказал ему, что его не слишком чувствительные уши уловили невнятное бормотание только потому, что люди там уже были пьяными и поэтому довольно громкими. – Они думают, что я – бескрылый с фетишем на перья, – заметил Джон очень-очень сердитым, но ровным голосом. – Поскольку, ах, я вижу, что ты необычный, и нет такого Защитника, который тебя выдержит. Поэтому тебе пришлось найти для себя бескрылого человека – низшую породу, по их мнению – и меня, вероятно, главным образом возбуждает твоя экзотическая внешность. Поэтому я – извращенец. Замечательно. Разве так высшие классы общества разговаривают друг с другом? Какое же наслаждение, наверное, встречаться с ними чаще. Насколько популярен в этих кругах как причина смерти нож в бок? – Отравление распространено намного больше, – вздохнув, признался Майкрофт. – Должен признаться, что я испытываю искушение прямо сейчас, но мамулина кухарка будет безутешна, если у кого-нибудь заболит живот из-за её стряпни. Я не хочу знать, что сделает эта женщина, если у нас на самом деле умрёт гость, и причина будет связана с едой. – Тогда нож, – изогнув бровь, предложил Джон Майкрофту. – С кого мы начнём? – Доктор Ватсон, какой вы жестокий, – хмыкнув, заметил Майкрофт. – Но если вы сможете отложить это на несколько минут, у меня будет для вас цель... и тонкий, довольно острый штык Второй мировой войны, чтобы всё это усложнить для местной полиции. – Ну, это может стать проблемой, – задумчиво сказал Шерлок, всё ещё глядя на оживлённое лицо Джона. – Потому что, вполне возможно, что они потом обратятся за консультацией ко мне, а я – здесь, слушаю, как вы замышляете убийство... – Местные жители всё ещё помнят тебя как мальчика, который ошивался вокруг их так называемых мест преступлений и указывал на ошибки, которые они сделали, измеряя расстояние между уликами или смеясь, когда им удавалось затоптать все следы, – это было сказано сильным, смеющимся голосом, и к ним присоединился Отец, хлопнув его по плечу. – Какое преступление вы обсуждаете? – Майкрофт подумывает о том, чтобы нанять Джона для кой-какой работы, требующей беготни. Со смертельным исходом. Его брат еле заметно закатил глаза. Должна существовать школа для политиков, которых учили делать это незаметно – или на лицах более умных навсегда застряла бы брезгливая усмешка. – Он вызвался почти добровольно. Так или иначе, Отец, это – доктор Джон Ватсон, Шерлока... – он замолчал, позволяя им взять контроль над ситуацией в нехарактерном для него проявлении открытости. – Защитник, – быстро закончил Шерлок. – И спутник жизни, да, Отец. Прежде чем ты задашь какие-нибудь неловкие вопросы. Он услышал, что Джон тихо вздохнул. Ну что же. Они ведь не обсуждали это раньше, да? Вполне возможно, что Джон не хотел внезапно раскрываться перед таким количеством незнакомцев... – Ах, Джон Ватсон, – улыбнувшись, Отец повернулся, чтобы схватить Джона за руку и твёрдо её пожать. – Вы были источником огромного облегчения для нас, ваш блог был находкой. Он, – Отец кивнул на Шерлока, – абсолютно безнадёжен, когда дело касается того, чтобы сообщить дорогим пожилым родителям, что происходит в его жизни. Мы должны были донимать Майкрофта, чтобы тот предоставлял нам хоть какую-нибудь информацию, а затем ты приехал, и это было так замечательно! Вайолет будет рада узнать, что такой чудесный человек заботится о Шерлоке. Она так шумно этому радовалась. И только при мне, не волнуйтесь. – Отец, Джон был просто моим соседом по квартире в то время, – выдохнул он. – Мамуля слишком серьёзно всё это восприняла. – О, да? Шерлок почувствовал, как рука Джона напряглась вокруг его пальцев. Собираясь объяснить ситуацию своему Отцу, он даже не заметил, как подошла его мать, и теперь она здесь, с её внушительными крыльями цвета меди с пятнами оттенка олова, и собиралась взять ситуацию в свои руки. И она так сделала бы, если бы ситуация не включала в себя Джона Ватсона. Который улыбнулся ей довольно натянуто и кивнул, одновременно подойдя к Шерлоку поближе, прямо в его личное пространство. – Как Шерлок уже сказал, мы были соседями по квартире, – объяснил он очень ровным голосом. – В то время я вёл блог, ну, в общем, ради терапии и ради объявлений о работе. – Только потому, что ты думал, что мой собственный блог никчёмный, – заворчал Шерлок и отвернулся. – Я думал, что твой блог был узкоспециализированным, – усмехнувшись, исправил его Джон. – Я уверен, что есть несколько десятков людей, увлечённых сигаретным пеплом, но ни один из них не постучался бы в твою дверь в поисках помощи с хорошим делом. – Ну, – фыркнул Шерлок. – Я могу признать, что твой блог – намного доступней для среднего обывателя. – Он имеет в виду меня, – перебил Отец. – В нашей семье идиот – я, поэтому они используют меня, чтобы проверить, поймёт ли что-то из того, что они говорят, человек со средним интеллектом. А ваш блог ведётся превосходным языком, доктор Ватсон. Если семейный идиот может сказать так, не раня чувства автора. – Чувства автора ранились на ежедневной основе комментариями со значительно более близкого расстояния, – наполовину серьёзно сострил Джон, но лёгкое сжатие пальцев Шерлока противоречило тону его голоса. – Я с радостью приму несколько комплиментов, сэр, несите их. – Ну, как я уже говорила, – Мамуля чуть нахмурилась, задумчиво глядя на человека перед нею, – я не слишком серьёзно всё это восприняла. Кажется, я читала именно то, что там было написано. Разве я не права, доктор Ватсон? – Ах, – улыбнулся Джон. Не Мамуле. Не Отцу, который наблюдал за ним с явным одобрением. Нет, это была наполовину солнечная, наполовину печальная улыбка, специально для Шерлока и только для Шерлока. – Вполне возможно, что вы застали меня врасплох, мэм. Но, так как у нас дома большую часть времени идиот – я, мне следовало привыкнуть к тому, что другие понимают меня лучше, чем я сам. Наступил момент, когда даже самопровозглашённый социопат-Охотник решил, что надо вмешаться, и этот момент для конкретного Охотника наступил, когда его Защитник – его возлюбленный – настоящая любовь всей его жизни – назвал себя идиотом перед другими. Особенно перед другими, являющимися семьёй вышеупомянутого Охотника. Крылья взметнулись, загораживая других от взгляда Джона (а Джона – от их). Он обнял крыльями своего партнёра, использовав их, согласно тщательному наблюдению и экспериментам, в качестве самого эффективного метода отключения своего Защитника. Поскольку такой метод можно было грубо назвать «целовать и обнимать его бессмысленно», это был не самый разумный способ решения большинства ситуаций, но так как его эффективность была доказана, а ситуация потребовала отчаянных мер... – Я думаю, сынок, что мне хотелось бы немного поболтать с твоим доктором Ватсоном, а для этого он должен хотя бы частично функционировать, – легкомысленно заметила его мать. – Не мог бы ты расстаться с ним, по крайней мере, на какое-то время, разрешив пообщаться с глазу на глаз с твоим... другом? Он медленно выпустил Джона из своих крыльев и увидел, как тот рухнул на ближайший диванчик, хватаясь за подлокотники. – Джон? – Шерлок немедленно сел рядом с ним, накрыв одним из своих крыльев, предоставив Защитнику уединение для того, чтобы тот пришёл в себя. – Всё хорошо, – услышал Шерлок ответ, когда тот немного отдышался. – Просто предупреждай меня в следующий раз, прежде чем отключить подачу кислорода, ладно? Улыбка. Улыбка только для него, но всё ещё в том же самоуничижительном регистре. Смирение, которое на самом деле было не смирением, а реальной, настоящей болью. Болью, которую он причинил Джону, болью, которую тот скрыл за юмором, защитив его, некоторым образом, от его собственной семьи. – Тот, кто критиковал твой блог – полный болван, – тихо сказал он. – И нет, Мамуля, ты не останешься лицом к лицу с Джоном. В конце концов, ты же не хотела бы оставить меня без моего Защитника надолго, не так ли? Она замолчала. Посмотрела на Майкрофта. На него. На Джона. Снова на Майкрофта. – Я думаю, у вас всё получится, – она кивнула на солдата. – Добро пожаловать в семью, Защитник. И поскольку я вижу, что есть что-то особенное в том, что сказал мой старший сын, я сделаю сегодня для вас исключение. Однако, я ожидаю, что вы покажете себя вместе с другими Крылатыми при следующем удобном случае. Рождественский бал вам подойдёт, как вы думаете? Шерлок вздрогнул. Джон скривился. – Я... на самом деле, не думаю, – честно ответил на риторический вопрос Джон. – Ситуация не изменится к Рождеству – или к любой другой произвольно выбранной дате, которую вы сможете назвать. Она нахмурилась. Ох... ох... – Конечно, с развитием медицины... – резко начала она, но Джон перебил её ещё более резко. – Это – моя сфера компетенции, – он указал на крылья Шерлока. – С помощью хирургии и ухода мы можем справиться с очень сильными повреждениями и потерей перьев, получив то, что вы видите здесь сейчас. Шерлок – практически ходячая реклама эффективных операций на крыле и реконструкций. Но никто не может воссоздать то, что больше не существует. Несмотря на всю магию, которая управляет функциональностью крыльев, что-то уже не вырастет заново, – Джон сделал паузу на мгновение, позволяя то, что он сказал, осознать другим. – А теперь, что же это было, о чём вы хотели меня спросить, мэм? – Как вы планируете быть Защитником моему сыну, если не можете летать? – резко спросила она. – Как вы предполагаете летать вместе? Как вы планируете уравновесить свою немощь и его потребности? Мой сын – очень требовательный человек, и вы знаете, что он может удержать даже полностью дееспособного Защитника в ежовых рукавицах. Джон ощетинился. Он мог сделать это хорошо даже без видимого крыла. На самом деле это было невероятно эффективно. Шерлок мог представить, как крыло становилось всё больше и больше над его головой, по мере того, как доктор всё больше прищуривался от гнева. – Я бегал за Шерлоком в течение двух лет, не зная, что тот – Охотник, а он не знал, что я – Защитник. Мы справлялись очень хорошо, большое спасибо. И я думаю, что теперь, когда мы знаем привычки и слабые места друг друга намного лучше, нам будет немного легче работать вместе. Я не уверен, какова ваша цель – вы хотите отпугнуть меня, чтобы продать Шерлока одной из соседских семей как кусок мяса, обменять его жизнь на участок земли? Неужели он – средневековая принцесса, которую продадут тому, кто предложит самую высокую цену? Вы пытаетесь вывести меня из себя, чтобы заставить меня признаться в некоторых тёмных тайнах? Или вы просто глупы? Поскольку на самом деле я не вычёркиваю это вариант от списка. Видите ли, сэр, в этом мире есть очень умные люди, которые совершают очень глупые вещи, – он обратился к Отцу и чуть заметно кивнул. – Если вы хотите увидеть мои верительные грамоты, мэм, вы можете взглянуть на моё военное досье. Я уверен, что ваш старший сын может получить для вас копию, в которой также будут перечислены мои результаты меткой стрельбы, если это может утешить ваш материнский страх за безопасность, которую я могу обеспечить Шерлоку. Мамуля нахмурилась. Как бы Джон ни любил хорошую дискуссию, этого становилось слишком много для такого публичного собрания. Последнее, что он хотел бы прямо сейчас – полоскать своё бельё перед всеми этими гостями. – Мамуля, прекрати мучить моего Защитника. Да, Джон, она совершенно определённо пыталась вывести тебя из себя – чтобы заставить тебя проявить слабость, но – и это самое главное – чтобы увидеть, как ты реагируешь на обвинение в неадекватности. Теперь, когда мы закончили с этим дурацким позёрством, мы можем уехать, или вам двоим требуется ещё некоторое время, чтобы побороться за ваш контроль надо мной? Вздохнув, Джон отвернулся от остальных, наклонился к Шерлоку, и кивнув, уткнулся лбом в его плечо. – Я предпочёл бы вернуться домой, – тихо ответил он. – Но я предполагаю, что некоторые ожидают, что ты поговоришь с ними, Шерлок, поэтому давай разберёмся с этим, а затем мы уедем, как только сможем. Наклонив голову, Шерлок целовал своего Защитника до тех пор, пока Джон не сдался и по-настоящему не растаял в его объятии, издавая тихие, но довольно неприличные звуки, когда руки Шерлока легли на его талию и притянули к себе ближе, чем было позволено на публике. Мамуля издала притворно возмущённый звук, когда они отвернулись, и он крепко обнял Джона за плечи. – Когда-нибудь тебе придётся смириться с этим, Мамуля, – бросил он через плечо. – Джон проявляет заботу обо мне, а я – о нём. Если ты захочешь узнать, с чем он работал, я уверен, что для тебя найдётся способ взглянуть на мои больничные записи. – Я... – она покачала головой. – Я поговорю с тобой позже, Шерлок. Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится. Ты слишком уязвим сейчас для этого!.. Он почувствовал, что Джон напрягся в его объятиях, и в долю секунды они вернулись к его родителям. Шерлоку пришлось просто тащиться позади своего Защитника. Который после расслабленной позы за несколько шагов выпрямился. Он до этого ощетинивался? Это ничего не значило. Это был капитан Джон Ватсон, офицер Королевского Военно-Медицинского Корпуса, рвущийся в бой. – Мэм, – начал он. Голос Джона стал почти на октаву ниже его обычного, приятного тенора. – Ваш сын жил в Лондоне в течение многих месяцев – лет – без вашей непосредственной поддержки или чьей-либо защиты. Он – взрослый человек, хороший специалист в том, что делает, и способный защитить себя от чего угодно, с чем столкнётся. Вы, вероятно, всё ещё считаете его мальчиком в его вторых перьях, но, возможно, пропустили то, что он повзрослел. Он провёл два года вдали от дома, имея дело с бо́льшим количеством врагов, чем вы можете даже представить. Он пожертвовал своим здоровьем ради друзей, – рука Джона легла на левое крыло Шерлока. – Он выбрал меня, и я буду вечно ему за это благодарен. Я не позволю никому подвергать сомнению этот выбор. Вы воспитали его, за что я вам благодарен, но вы должны позволить оперившемуся улететь, иначе вы рискуете поддаться искушению подрезать ему перья, чтобы удержать его в безопасности дома. Давай. Шерлок. Пойдём. Вероятно, никто и никогда не разговаривал так с Вайолет Холмс прежде. Судя по тому, с каким нескрываемым любопытством Отец разглядывал Джона, «семейный идиот» быстро прикидывал, сможет ли его жена выгнать Джона, не позволив Шерлоку уехать. В наступившей тишине Джон медленно поднял руки и сердито сложил их перед собой, выпятив грудь и позволив наградам едва заметно заблестеть под светом ламп. Шерлок подошёл поближе и обнял возлюбленного со спины, положив руки на талию Джона, подбородок – на его здоровое плечо, а виском прикоснулся к его виску. Пристально посмотрев на свою мать из этого неудобного положения, он развернул крылья над ними обоими. Она молча покачала головой и отвернулась от них. – Делай, что хочешь, – произнесла она перед тем, как уйти в сопровождении Отца. – Ну, братец, – Майкрофт, казалось, разрывался между несколькими противоречивыми эмоциями, в результате чего выглядел более отчаявшимся, чем остальные. – Я надеюсь, что оно того стоило. Она была твоим первым Защитником, в конце концов. – И вот почему Охотников следует воспитывать тем, кто не будет иметь с ними связи, – заворчал Джон. – Исторически сложилось так, что родители, которые являются Защитниками, хуже в том, чтобы отпускать из-под опеки. Двойное количество гормонов, и каждая мать видит в своём взрослом сыне едва подросшего птенца с пушистыми перьями. – Я предполагаю, что вы разрушили эту иллюзию довольно эффективно, – язвительно заметил Майкрофт с нотками чего-то, что на самом деле было похоже на юмор. – Ну, хорошо. Теперь моя очередь, я предполагаю. – А что вы хотите?.. – Джон нахмурился и замолчал, когда его брат закатил глаза. – Как ты думаешь, сколько времени ей понадобится, чтобы заметить, что мне сорок два года и я всё ещё не женат? Поскольку вы оба вряд ли подарите им внуков, я, конечно, очень скоро обнаружу, что обременён серией изнуряющих, отупляющих, идиотских свиданий... – Ты можешь поблагодарить меня позже за то, что я так долго не подпускал её к тебе, – ответил Шерлок, наблюдая за тем, как его брат изучает толпу вокруг них новым взглядом. – Лучше найди кого-нибудь, кто тебе подойдёт, и побыстрее, пока она не отняла у тебя всё свободное время и не свела тебя с кем-то, с кем ты даже разговаривать не сможешь. Его брат пробормотал что-то насмешливое, но когда кто-то с другого конца комнаты привлёк его внимание, он оставил их наедине, бросив на них испепеляющий взгляд.