Не щёлкай зубками

- Нужно что-то надёжнее, - посмотрев на растянувшиеся и ослабшие чулки на лапах, заключил один из взломщиков,и, пока Арнайт не пришёл в себя, растянул его на кровати, связывая передние и задние отдельно. - Он тут чуть не задохнулся, - его сообщник покрутил чулок, заводя его за зубы Арнайта и завязывая ушел на затылке. - Ну все, он здесь провалятся, пока его дура не вернётся. Пошли. - Давай посмотрим, что ценного здесь можно надыбать, - согласился первый, и все вместе начали лазать по вещам прямо на глазах у Арнайта. Желание остановить грабителей взяло верх над осторожностью: только вот как не пытался Арнайт высказать негодяям то, что о них думает, из-за кляпа у него получалось лишь нечленораздельное мычание. Но они и не слушали его уже, да и ушли в другую комнату, оставив позорно проигравшего охранника одного, пойманного в собственном доме. Арнайт попробовал отползти от дивана: теперь, когда его передние и задние лапы были связаны верёвками отдельно друг от друга, у него это получилось, правда, плохо. Он снова попробовал изогнуться, чтобы вытащить задними кляп. Но скрепляющие лодыжки верёвки препятствовали и так тяжёлому занятию. Крутившись и дергаясь, Арнайт ни в коей мере не мог избавиться от пут. Усталость и стресс совсем подкосили его жажду вырваться, и в конце концов он просто бессильно растянулся на полу. Казалось бы, ничто не могло быть хуже р даже если ворвавшиеся в дом твари убили его, он хотя бы погиб, с честью выполняя обязанности. Но грабители не отстали от бедного пса. Они вернулись в комнату вскверном расположении духа: - Не может быть, чтобы она не хранила дома ничего ценного! Богачи не доверяют банкам, конвертируют всё в золото... - Спросить можно только у него. Надеюсь, он разговорчив. Арнайту выдрали кляп изо рта, но при этом прижали к полу: - Говори, где твоя хозяйка ценности прячет, если не хочешь, чтобы тебе и ей живот вспороли и внутренности поменяли! - Обойдетесь, - воспользовавшись временной свободой пасти, Арнайт попробовал извернуться и укусить врага, но надавив на затылок, его прижали к полу. - Все равно ничего не скажу, хоть когти по одному выдирайте! - рванул он. - Боли ты не боишься, но это не самое страшное и мучительное! - Человек взял собаку за заднюю лапу и начал водить пальцем под подушечкой. Арнайт прижал уши, от испуга дёрнув лапой. Прикосновение не было болезненным, зато послало по всей лапе электрический разряд. А когда человек нажал ногтем, Арнайт и сам не понял, как из его пасти вырвался такой несчастный писк. Второй преступник подключился, начав ворошить шесть на животе и боках, по рёбрам и даже по шее, за ухом. Боль могла бы придать сил и ярости, но щекотка, наоборот, лишь унижала и лишала воли, заставляя дёргаться, как недавно при удушьи. Арнайт пробовал бороться, но никаким образом не мог избавить себя от щекотки. Пальцы бандитов ворошили по его животу, по бокам, по грудке, и везде причиняли щекотку, вынуждая самчика поскуливать тонким голосом. Лапы пробовали отдёргиваться и отбиваться, только руки их довольно надёжно держали, продолжая тереть пальцами между подушечками на лапах и в подмышках, где Арнайт реагировал на мучение сильнее всего, хрипя, пыхтя и скалясь в улыбке. Он уже не вырывался: тело само дрожало и билось в чужих руках, и с каждым новым мигом его разум все больше и больше поддавался чужому давлению. Его сопротивление истончалось по мере того, как усиливалась щекотка. Четыре руки, что трогали пупок, пятки и уши, было слишком много, чтобы сдержать смех и слёзы. Но бедняга не мог прекратить страдания, сам не ведая, где хозяйка хранила сокровища. Потому пытка продолжалась и продолжалась. Думая, что он сопротивляется, один из преступников разыскал на хозяйском столе авторучку и пустил её в ход, словно рисуя на подушечках задних Арнайта. Осторожные и поверхностные прикосновения даровали Арнайта не меньшую, даже ещё большую щекотку! Другой изувер нашёл цветную и ворсистую щётку для пыли, широкую и пушистую, и принялся махать ею по животу и шее, по бёдрам и промежности, вкручивать в подмышки и обводить ею ступни и голени, останавливаясь на лодыжках и пятках. Арнайт захлебнулся смехом, сотрясаясь и дрожа. Сердце его почти взрывалось от щекотки, которая обволокла его словно в кокон, из которого нельзя было вырываться! - Совсем ничего нет? - Люди прервали пытки, приподнимаясь над псом. - Тогда придётся похитить тебя! Будем надеяться, ты достаточная ценность для своей хозяйки! - Ка-какой от меня толк... - Арнайт задохнулся от смеха, однако было поздно. С садисткой улыбкой ему опять натянули чулок на голову, а сверху быстро обвязали скотчем, перекрывая доступ воздуха. А щекотка не прекратилась, даже удвоилась в усилиях, чтобы быстрее вымотать зверя. Щётка ворошилась по животу, заставляя выдыхать, крутилась вокруг пупка на вжатом дрожащем животе. Начался настоящий ад. Арнайт не мог даже челюсти раскрыть, и воздуха не хватало, а чулок, обхвативший пасть, придавал ситуации окончательный ужас. Мотая головой, пёс отчаянно выл сквозь стянутые зубы, трясясь всем телом, но ослеплённый, без доступа к воздуху, связанный, он как был, так и остался в руках врагов. Свободным оставался разве что хлеставший хвост, но он своему владельцу помочь не мог, оставляя его в щекотной духоте. Арнайт извивался в путах, как безумец в смирительной рубашке, пытаясь то выгнуться м Чьи-то пальцы впились ему в живот, прижимая к полу, а затем острый кончик авторучки скользнул по межрёберью. Лёгкие, и так не успевшие наполниться кислородом, отдали всё, что в них было - Арнайт выдувал тёплый воздух через щель между зубов, но когда попробовал втянуть его обрано, получил шишь отработанную духоту. Грабители специальо выводили Арнайта из равновесия, чтобы он быстрее потерял сознание и позволил спокойно себя унести, не брыкаясь. Как жертва не пыталась бороться, сдавалось само её тело, выматываясь, уставая и отрубаясь.