Наследство

Вилена грохнула пачку бумаг прямо на обеденный стол, как раз когда он задремал после сытного ужина. Модрин подскочил на месте и сонно заморгал. – Во имя Азуры… Ну что еще? – Разберись с этим, – приказала гильдмастер, пропустив стенания мимо ушей. – Ты же обещала отпустить меня в полдень, а сейчас уже… – Модрин глянул в темные окна трапезной. – Который час, кстати? – Понятия не имею. Я и отпустила, только ты уйти забыл, видимо. Раз так, займись делом, чтоб зря штаны не просиживать. Модрин потер лицо ладонями и кисло осмотрел кипу макулатуры. – Что это? – Это – контракты за две недели. Отдели выполненные от невыполненных. И еще подумай, какие отослать в другие отделения. Орейн выудил один помятый листик из стопки и осмотрел пометки. – За сегодня все не успею. – Ну и ладно. Хоть сколько-нибудь, а то у меня уже голова идет кругом. Вилена удалилась, а Модрин взялся вяло перебирать бумажки. Сперва он принялся раскидывать контракты на две неаккуратные кучки, в одну падали более-менее пристойно выглядящие невыполненные, в другую – изрядно потрепанные бумаги, либо с корявой подписью громилы Курза, либо с аккуратной закорючкой Вителла, либо с размашистой визой самого Орейна. Похоже, остальные работать не собирались. Вскоре он отодвинулся от стола, глотнул нагревшегося пива и осмотрел плоды трудов. Получалось, что за эти самые две недели их отделение выполнило целых пять контрактов, и три из них были заявками на выбивание долгов (с этим замечательно справлялся Курз, в компании братца навещавший проштрафившихся должников), один – на зачистку логова троллей в Великом Лесу (это сделал сам Модрин), и еще один – из коррольского замка: какому-то важному гостю требовалось дополнительное сопровождение, чтоб без приключений дойти от городских ворот до ворот графской резиденции. Выполнено Вителлом Донтоном. Орейн схватил последний контракт и впился в бумагу взглядом. Так и есть, сумма выплаты указана несусветная, особенно в сравнении с оказанной услугой, и в этот раз исполнителю она отошла целиком, в этом можно не сомневаться. Ну, или почти целиком, вряд ли Вилена позволила «ограбить» сыночка больше чем на полтора дрейка. Модрин отшвырнул документ и откинулся на спинку стула, уговаривая себя остыть. Устраивать скандал на ночь глядя было бы последним делом, лучше немного успокоиться и наутро поговорить с главной. Раньше Орейн закрывал на это глаза, но пора донести до Вилены, что так делать нельзя. Кто-то заколотил в дверь, но он не пошевелился. Злость, тихо тлеющая в груди, не давала отвлечься. И вообще – Гильдия на сегодня уже закрыта. Привратник попытался донести этот же факт до незваных гостей через створки, но те не унимались. Модрин прикинул, не встать ли ему, но вниз уже спустилась Вилена, и он лишь пожал плечами, слыша, как она после недолгих препираний велит открыть припозднившемуся посетителю. Вскоре кто-то протопал наверх, наверняка в кабинет Вилены, а Орейн, сидящий ко всей этой возне спиной, придвинул стул поближе к столу и потянулся за свежими контрактами. Поначалу он честно просматривал их по диагонали, стараясь сортировать по графствам, но затем ему это наскучило, и документы расположились в восьми почти равных тощеньких стопках. Почти – потому что два контракта никак не удавалось пристроить. Модрин как раз прикидывал, кому их подсунуть, когда в столовой появилось новое действующее лицо, при виде которого его опять перекосило от злобы. – Что-то ты сегодня задержался, Вителл, – проскрипел Орейн, комкая бумаги под столешницей. – Младшенький еще засветло домой отправился, ты-то чего тут топчешься? Вителл вздохнул. – Можешь не изображать вежливость. Я и так знаю, что после того графского контракта меня все окончательно возненавидели. – Я не… – Ой, да ладно, Орейн, а то я не слышу, как за спиной шепчутся. – Вителл уныло уставился себе под ноги. – Даже Сабина на меня злится, хотя уж ей-то я не соперник. – Только без слез, парень, я не готов вытирать сопли здоровому лбу вроде тебя. – Очень смешно! Я, вообще-то, потому и ждал, когда все разойдутся, чтобы поговорить с мамой… – О чем? – Об этом самом! Что не надо мне подкидывать простые и дорогие контракты! Модрин разгладил пострадавшие от его несдержанности документы на столе и положил их отдельно от восьми кучек. – Кабы дело было только в этом. Ты ведь знаешь, что получаешь всю сумму, уплаченную клиентом, а не процент, как все остальные? – Вителл растерянно заморгал, а Орейн хмыкнул. – Понятно. Ну так вот тебе пример – я за своих троллей получил восемьсот дрейков, тогда как Гильдии было уплачено полторы тысячи. Ты за прогулку по городу огреб ровно тысячу, столько замок заплатил за услугу. Со всеми остальными твоими контрактами та же история. В основном поэтому вас с братом не любят, Вителл. Тот пригорюнился: – Я не знал… – Ага, еще бы. – Модрин поднялся из-за стола, напоследок окинув рассортированные контракты взглядом. – Я пойду домой. И тебе советую. С матерью можешь и завтра с утра побеседовать. До завтрака. Он шагнул к задней двери, и тут Вителл спохватился: – Ой, подожди! Меня мама за тобой послала. Там клиент какой-то, очень важный. Тебя просит. Модрин замер на полушаге, а затем медленно обернулся: – Знаешь, что еще сильно бесит, парень? То, как ты гильдмастера прилюдно мамкой называешь.

***

Кабинет Вилены Донтон, разместившийся под самой крышей особняка Гильдии, утопал в тенях. В люстре прогорела половина свечей, и пара напольных канделябров у дальней стены разгоняли мрак лишь на расстоянии локтя вокруг себя, дальше царила темнота. Модрин вскарабкался по лестнице, узрел Вилену нервно переминавшейся возле ее собственного стола и еще кого-то, восседавшего на стуле для посетителей и надежно укрытого тенью. Гильдмастер при виде Орейна подозрительно радостно заулыбалась, и тот нахмурился. – А вот и Модрин, – объявила Вилена, несколько театрально взмахнув рукой. – Раз все в сборе, давайте, наконец, обсудим детали контракта. Орейн открыл рот, чтобы потребовать объяснений, но посетитель вдруг встал, выпрямившись во весь свой немалый рост, и выступил на свет. Слова разом застряли в глотке. Модрин попытался побороть внезапный паралич, но получалось неважно. – Полагаю, вы знакомы, – откашлялась Вилена. – Да, – буркнул скайримский тан Гуннар, о котором Модрин успел позабыть за прошедшие полтора года. – Я потому и приехал сюда. – Отлично. Модрин, для тебя есть работа… – Нет, – отрезал тот и повернулся, чтобы уйти. – Я в этом не участвую. Он уже спустился на одну ступеньку, когда Гуннар сказал: – Три тысячи золотых. И делаем по-твоему. Орейн поневоле замер, но справился с собой и проговорил: – Во-первых, от этой суммы мне, в лучшем случае половина останется, а полторашку я заработаю без особых проблем, разорив пару тролльих пещер. Во вторых… в прошлый раз пришлось иметь дело с вампиром, который едва меня не прикончил, да еще и не заплатили не шиша. И в-третьих – с таном у нас не возникло взаимопонимания. И вряд ли возникнет. – Ты не понял, эльф, – спокойно проговорил Гуннар, – три тысячи – тебе лично. Получишь чистыми. – У нас так не делается. – Модрин, я не против, – тут же влезла Вилена, – к тому же, Гильдия также получит некоторую сумму… – Ну еще бы ты была против, гильдмастер. Ей хватило совести покраснеть. – Послушай… – Да не стану я слушать. Кончай с этим, Вилена. Поимей уже совесть. Парни твои ее имеют, кстати. Оба. Гуннар откашлялся, привлекая к себе внимание. – Я ваш клиент, или как? – рыкнул он. – Потом свои терки решите, когда я уйду. – Технически, тан, вы еще не наш клиент, – возразил Модрин, сдавшись и поднимаясь обратно в кабинет. – До тех пор, пока не составлен и не подписан контракт. – Ну так займемся этим, да побыстрее! Я в последний раз спал позавчера! Гуннар уселся обратно в кресло, а Вилена беспрекословно полезла в стол за новой порцией бумаг. Вскоре пожелания нанимателя перенеслись на желтоватый лист, дополнились деталями и уточнениями, поправками гильдмастера в пользу ее Гильдии, и в конце документ украсился подписями обеих сторон – и Гуннара, и Вилены. Модрин в дискуссии не участвовал, пытаясь постичь масштабы танского замысла. Когда контракт упокоился на столе довольной начальницы, Орейн, наконец-то нарушил молчание. – Правильно ли я понимаю… – медленно начал он. – Нужно найти вампирское логово, где прячется похититель вашей дочери, ворваться туда и перебить всех вампиров? Гуннар прищурился: – Точно. А что, ты уже передумал? Орейн уставился на него: – Что значит «передумал»? Я, так-то, своего согласия еще и не давал. – Модрин… – Это не тебе придется своей шеей рисковать, Вилена, так что будь добра, помолчи. – Орейн повернулся обратно к тану: – Для начала: я нахожу, что трех тысяч за такое маловато. Ну да ладно, забудем пока про гонорар, у меня ряд других вопросов, так, навскидку, например: сколько наших бойцов потребуется, чтобы составить конкуренцию банде вампиров? Будет ли магическая поддержка? Кто будет оплачивать сопутствующие расходы? Я к тому, что если из суммы, например, моего предполагаемого гонорара вычесть все дополнительные траты, ничего не останется, и даже в минус уйдет… – Расслабься, меркантильный ты серокожий, все мелочи – за мой счет. А, и колдуны будут, те, которые со мной приехали. – …Ну и наконец: где, и главное, как нам искать это проклятое логово? Повисла тишина. Гуннар медленно откинулся на спинку стула, и его физиономия скрылась во мраке. – Логово – здесь. – Где «здесь»? – Здесь – в Сиродиле, в старых эльфийских руинах в горах к северу отсюда. – Отсюда? От Коррола? Гуннар шевельнул плечами в темноте. Орейн не унимался: – И откуда такие сведения? Молчание было ему ответом. Модрин подождал еще немного, не дождался ничего путного и заключил: – Ладно, как угодно. Тем не менее, Коловианское нагорье большое. Где именно расположены эти руины? – Мне сказали – на севере, и к востоку от этого… как его?.. Санкр Тора. – Ясно… Модрин глубоко задумался. – Раз все решено, – вмешалась Вилена, – поставь свою подпись на контракте. Орейн очнулся от своих мыслей и нехотя приблизился к столу, чтобы ознакомиться с документом поближе. Добравшись до цифры, обозначающей весь бюджет предприятия, он поневоле крякнул – состояние некоторых графов исчислялось суммой раза в три поменьше. Богатый человек был этот Гуннар. Модрин потянулся за пером и замер. – Ну, в чем дело? – нетерпеливо спросила Вилена. – Тут написано, что за успех предприятия отвечаю я. – Да, а что такого? Орейн выпрямился и посмотрел на нее: – То есть, если мы провалимся, а скорее всего так и будет, виноват буду я, и никто иной? – Ну… – Отлично, просто здорово. Радует только, что, вероятнее всего, мне будет плевать, потому что к тому времени сдохну! Вилена молча подошла к столу, взяла контракт и жирно зачеркнула возмутивший заместителя пункт. Продемонстрировала бумагу клиенту – Гуннар лишь пожал плечами – вернула документ на стол и вопросительно взглянула на Модрина. Тот с кислым видом вернулся к чтению. Вообще-то черкать в уже готовом контракте по правилам было нельзя, следовало переписать его начисто, уничтожить старый, а новый заверить наново обеими сторонами. На деле же документы правились сплошь и рядом. Орейн ознакомился с остальными пунктами, вернулся к началу и просмотрел бумагу снова, ища незамеченные ранее подвохи. Он все еще колебался, когда услышал покашливание Вилены и ее тихий голос: – Если ты не согласишься, Модрин, нам с тобой придется распрощаться. Тот вскинул голову и прищурился: – Серьезно, Вилена? Вышвырнешь меня за отказ самоубиться? – Я вышвырну тебя за отказ выполнять приказы. Ты все же мой подчиненный. И вообще: мы – Гильдия Бойцов. Мы беремся за любые задания, даже за самые опасные. – А кто же, если я свалю, будет раздавать контракты, заботиться о снабжении, возиться с молодняком, в конце концов? Ты, что ли? У тебя на другие-то дела едва хватает времени. – И все-таки попробую справиться сама. Я не шучу, Модрин, пойми. Либо подписывай бумагу как исполнитель, либо забирай оружие, амуницию и уходи. Прямо сейчас. Орейн схватил перо и подмахнул лист, можно сказать, зажмурившись. Расстаться с Гильдией Бойцов столь внезапно он не мог, хотя прекрасно знал, что еще сто раз пожалеет о своем выборе. Вилена, улыбаясь, как кот, сожравший мышь, в мгновение ока спрятала контракт и повернулась к хранящему молчание Гуннару. – Сроки мы указали примерные, господин тан, и, в любом случае, выехать на место прямо завтра Орейн не сможет. Нужно собрать людей, возможно, отозвать кого-то с заданий, закупить припасы и все остальное… Гуннар поднялся и взял свой плащ из кресла. – Ладно, только не затягивайте. Хочу покончить с этим до зимы. Все трое спустились вниз, миновав нескольких отдыхающих в общей спальне членов Гильдии, и остановились перед выходом. Почти дремлющий привратник подпрыгнул и спешно распахнул двери перед дорогим гостем. Гуннар неловко накинул плащ единственной рукой и шагнул в ночь. – А если ваша дочь еще… скажем, жива? – спросил вдруг Модрин ему в спину. – Что тогда делать? Тан обернулся: – Прикончить всех вампиров в этом гадюшнике. Вот, что делать.

***

Вилена наметила общее собрание прямо на следующее утро, и Модрин намеревался присутствовать, но накануне после ухода Гуннара он направился прямиком в «Серую кобылу», где набрался до бесчувствия. По крайней мере, он не помнил, как попал домой. А проснувшись утром, понял, что безбожно опоздал. Когда взмыленный Орейн, бормоча ругательства, ввалился в штаб-квартиру Гильдии, та встретила его поразительной тишиной. Модрин растерянно умолк и заозирался. Обнаружив компанию из четверых – братьев гро-Баротов, гильдейскую оружейницу Сабину Лол и почему-то привратника, – смирно сидящими вокруг обеденного стола, он кинулся к ним. – А где все?! Только не говорите, что они уже отбыли в горы без меня! – Можно сказать, что отбыли, – медленно проговорила Сабина. – Тебя гильдмастер искала. Она все объяснит. Наверное… Обуреваемый мрачными мыслями, еще более мрачными, чем накануне, Модрин взлетел по лестнице, миновал пустующую спальню и вскоре очутился в кабинете Вилены. Его хозяйка стояла у окна мансарды, глядя на улицу, и даже не повернулась к заместителю, хотя Орейн топал, как огр на марше. – Вилена… – Ты опоздал. – Знаю, извини. Проспал. Вилена, а где все? – Ушли. – Куда?! – Понятия не имею. Теперь меня это не волнует. – Что?! Гильдмастер с тяжелым вздохом отвернулась от окна, и Модрин вздрогнул – она словно постарела лет на пятнадцать и смотрелась совсем старухой. – Они ушли от нас, – устало пояснила госпожа Донтон. – Покинули Гильдию. Так что мне все равно, где они, с кем и как. Орейн медленно опустился на стул для посетителей и уставился на носки своих сапог. Он не был удивлен или шокирован, скорее обескуражен. – Как же так?.. Пятнадцать человек взяли – и ушли? Что, во имя всех богов и даэдра, ты им наговорила? Вилена пожала плечами. – То же, что и тебе вчера. И на собрании их было тринадцать. Модрин утратил дар речи. – Ты… ты сказала опытным наемникам, чтоб они либо отправились на самоубийственное задание, либо проваливали из Гильдии? Да самый молодой из них машет мечом за деньги уже семь лет, а Бебий так и вовсе уже тридцать пять! Что с тобой?! Вилена уселась по другую сторону стола и скрестила руки на груди. Видно было, что она сожалеет о произошедшем, но не испытывает ни малейшего желания каяться. – Им за это полагалось денежное вознаграждение… – Паршивые полторы тысячи, пусть и чистыми?! За почти верную гибель?! И потом… Вилена, как я уже сказал этому… Гуннару вчера, ту же сумму легче и безопасней получить, не суясь в вампирье логово! Она отвернулась, а Модрин взял себя в руки. – Ну и что нам теперь делать? – спросил он мирно. – Я-то надеялся, что хоть эти пятнадцать у нас точно будут… – Можно попробовать послать в Бруму, она ближе остальных… – Да там только Бамф с Правым Ветром, да привратник несчастный! Если их заберем, в графстве вообще наших людей не останется! Не говоря уж о том, что они, всего скорее, пошлют нас, едва заслышав про вампиров и Гуннара. Или ты и им изгнанием угрожать станешь? Вилена хмуро взглянула на него. – Если бы ты пришел вовремя… – …То ничего бы не поменялось. – Они бы почувствовали твое неодобрение. – Ага, твоих действий. Полно, Вилена. Дело сделано. Надо думать, как будем выкручиваться. Если, конечно, – Модрин взглянул на нее, – ты не захочешь расторгнуть договор с таном. – У Гильдии нет тридцати лишних тысяч, чтобы выплатить неустойку в половину бюджета. – Не надо было вносить ее в контракт. – Я всегда так делаю, чтобы клиенты нам доверяли! – Значит, выплати тридцатку из своего кармана. – Модрин! – Хватит! – Орейн вскочил со стула. – Извини, Вилена, у меня забот полно. Он направился к лестнице, но вспомнив кое о чем, спросил: – Ты сказала, на собрании было тринадцать… А кого не было? Может, эти двое… – Нет! – рявкнула Вилена. – Даже не думай! Модрин поднял брови, чтобы спросить, в чем дело, но тут же понял, кто эти двое, и почему их не было на собрании. Он попробовал разозлиться, но запала уже не хватило. Орейн просто махнул рукой и обернулся к лестнице, почти столкнувшись нос к носу с привратником Гильдии. – Ты чего крадешься?! – рявкнул он. – И в мыслях не было. – Привратник кашлянул. – Там… э… к вам пришли.

***

Когда они спустились на первый этаж, парочка посетителей – верзила, почти задевающий макушкой потолочные балки, и еще один, пониже – была занята изучением выставочных образцов оружия и трофеев в витринах. Модрин окинул чужаков оценивающим взглядом: одеты оба были несколько не по сиродильской моде – в туники из толстой шерсти длиной до колена и такие же штаны, на ногах – отороченные мехом кожаные сапожки. Не слишком по-весеннему, но нынешний месяц Руки Дождя теплом пока не баловал. – Добрый день, – проговорила Вилена. Гости отвлеклись от витринного барахла, и Модрин обнаружил, что низенький – по сравнению со спутником – его соплеменник, молоденький парнишка не старше пятидесяти. – Добрый, – вежливо подтвердил дылда, улыбаясь из-под черных усов, а данмер просто кивнул. – Вы – те маги, которых Гуннар привез, – выпалил Орейн. Высокий улыбнулся еще шире. – Точно. Я Эйнар Мореход, а это, – он кивнул на эльфа, – мой ученик Савос. А ты, верно, тот самый Модрин Орейн? – Это он, – влезла Вилена, – а я – его гильдмастер. Что вам угодно? – Мы посещали здешнее отделение этой вашей Гильдии Магов, визит вежливости, вроде как, да еще юноша хотел передать весточку кузену, который как раз состоит в этой организации. Одним словом, раз уж мы оказались в этом районе, то решили зайти и к вам тоже. – Зачем? – буркнул Орейн. – Познакомиться еще сто раз успеем. – Ну, в основном, чтобы заверить: если вы сможете набрать лишь совсем маленький отряд, скажем, бойцов семь или даже пять – это не страшно. Можно сказать, к лучшему. – С чего вы взяли, что у нас не хватит людей? – покраснела Вилена. Савос фыркнул, а Эйнар, бросив на него укоризненный взгляд, пояснил: – Сегодня утром в гостиницу, где мы остановились, ввалилось почти полтора десятка наемников. Из их разговоров мы поняли, что их только что выгнали из Гильдии Бойцов за нежелание идти и зачищать вампирье логово… Модрин не удержался от вздоха, а Донтон насупилась. – У нас есть воины в других отделениях. Много. – Не сомневаюсь. Но, как я уже сказал, для нашего дела слишком много народу и не нужно. Самое большее – десяток человек. – Десять кусков мяса, которые будут загораживать вас от вампиров, – медленно проговорил Орейн. – Я люблю, когда вещи называют своими именами. Эйнар покачал головой. – Неважная защита-то, тебе не кажется, Модрин? Что морщишься, сам же сказал, что любишь, когда вещи называют своими именами. На самом деле воины понадобятся, чтобы прикрывать нас с Савосом, когда мы выдохнемся и полезем за зельями. – То есть, мы будем нужны только в качестве поддержки. – Именно. Тебя это удивляет? Орейн помедлил, но все же ответил: – Нет. Помнится, я пытался донести до тана в позапрошлом году, что волшебники с его проблемой управятся лучше… – …Но он тебя не послушал. Понимаю. Да, Гуннар привык полагаться на силу оружия, а про магию вообще старается не думать. Твои слова, тем не менее, пришлись кстати, коль скоро он обратился в Коллегию Винтерхолда за помощью. Правда, он все еще считает, что мы с Савосом – обуза и напрасная трата средств. Ничего, он еще поменяет свое мнение. – Если уже не поменял, – сказал Савос. – Он не отпускает шуточки в нашу сторону с тех самых пор, как мы за полминуты разобрались с той прямоходящей коровкой на дороге из Брумы сюда. Эйнар задумчиво погладил аккуратную бороду. – Хм, да. И правда… Что же, будем надеяться, Гуннар еще поумнеет. – Он махнул ученику и шагнул к двери. – Словом, собирайся спокойно, Модрин Орейн. Когда будешь готов, дай знать. Мы живем в… в… – В «Дубе и патерице», – напомнил Савос и выскочил на улицу. Эйнар кивнул и вышел следом. Модрин посмотрел на мрачную Вилену и последовал за колдунами. Те не успели отдалиться от особняка Гильдии, любуясь Великим Дубом, когда он их нагнал: – А что Гуннар сказал, когда увидел наших бывших ребят? – О, он ничего не сказал, – отозвался Эйнар, не отрывая взгляда от могучего древнего дерева, которое выглядело впечатляюще, даже не одетое листвой. – К счастью для всех нас он тогда еще спал. – Проклятье… То есть, когда проснется, узнает. Надо двери, что ли, забаррикадировать… – Погоди, – хмыкнул Мореход. – Может, я смогу убедить нашего дорогого тана, что ничего страшного не произошло.

***

«Дорогой» тан на их пороге сегодня не появился, к большой радости как гильдмастера, так и Орейна. «Наверное, Эйнар сумел до него достучаться», – думал тот, спускаясь в столовую. Курз и Лам сидели там, будто никуда и не уходили, но привратник вернулся на свой пост у входа, да Сабина куда-то подевалась, наверное, ушла в мастерскую. Модрин присоединился к братьям и уставился на них. – Совсем из головы вылетело: а вы-то как под горячую руку не попали? Отчего Вилена выгнала всех, кроме тебя, Курз? – Ну, – тот потер затылок, – она сказала собраться всем, у кого нет текущих контрактов. У ребят не было, вот они и пошли. А у меня есть. Наш постоянный клиент Гней Красс опять нараздавал деньжат в долг, а должники не хотят возвращать их обратно. Орейн закатил глаза. Этот самый Красс был местным фермером, довольно зажиточным и имевшим прискорбную привычку раз в месяц хорошенько отдыхать в «Дубе и патерице». Напившись, он становился невероятно щедрым и охотно давал в долг всем желающим прямо там же, в трактире. Потом деньги у него заканчивались, а должники все тянули с возвратом, и фермер, которому уже приходилось экономить на еде, шел в Гильдию Бойцов за помощью, которую ему оказывали также в долг, коий тот уплачивал, когда уплачивали ему. Чаще всего этот контракт доставался Курзу, как и все остальные подобные. Модрин налил себе немного вина, отпил и негромко сказал: – Курз, ты ведь помнишь, как нам важно сохранять репутацию, и не подмочить ее, как наши коллеги с Вварденфелла? – Конечно, помню. – Так вот, добывай деньги цивилизованным способом, пожалуйста. – А мы по-твоему, как делаем? – возмутился Курз. – Всегда приходим вымытые, выбритые, в выстиранной одежде и начищенных кирасах. Стучимся в двери, улыбаемся, просим вернуть денежки… – Да? А отчего тогда зимой мне Бонгонд жаловался, что как-то ночью к нему ворвался маленький зеленый огр в набедренной повязке и разнес все в доме к скампам свинячьим? – Мужик, а что, огры зеленые бывают? – Об этом и речь, Курз. – Да это, наверное, гоблин был, – влез Лам, – да и любит этот Бонгонд с ящиком медка порой уединиться… – Этот «гоблин» требовал, чтоб он за тот медок в «Серой кобыле» расплатился. – Ну вот, а я о чем? – А откуда ты знаешь, что там был ящик? – Так нас Эмфрид наняла, не помнишь, что ли?.. Модрин устало потер глаза пальцами и встал. – Я домой. И, Курз, смотри у меня. Не перебарщивай.

***

Несмотря на заверения колдуна, Модрин счел, что пяти бойцов все же недостаточно. К тому же у них в отделении столько и не нашлось бы. Вечером следующего дня они с Виленой обошли городские таверны в надежде набрать хоть каких-нибудь вояк. Гуннару наверняка это не понравится, но, в конце концов, в контракте не указано, что в операции участвуют только члены Гильдии Бойцов, там лишь написано, что Гильдия занимается подбором и подготовкой людей, помимо стратегии и тактики. Улов оказался вполне пристойным: целых восемь любителей эля изъявили желание принять участие в экспедиции. Потом один из них – с самой что ни на есть разбойничьей рожей – сбегал куда-то за ворота Коррола и вскоре вернулся с шестью гражданами еще более бандитского вида, которых представил, как своих товарищей. Довольная Вилена внесла их имена в список участников миссии, душевно распрощалась и, подцепив Модрина под локоток, потащила в сторону площади Великого дуба. – Вот видишь, а ты думал, никого не наберем. Теперь у нас снова почти полтора десятка человек. – Угу, только с доверием проблемы большие. Придется следить в оба и не поворачиваться лишний раз спиной. – А волшебники тебе на что? И вообще, главное – добраться до места, а там пустишь это дерьмо вперед, и пускай твари ими занимаются. – Иной раз ты меня просто поражаешь, Вилена. С чего ты взяла, что они такие кретины? Так они меня и послушают, когда я велю им атаковать кровососов первыми. – Ну, придумай что-нибудь, чтобы завоевать их доверие. – Она шагнула к дверям Гильдии. – Ты идешь? – Нет. Я, с твоего позволения, домой хочу. – Ну так и быть, позволяю. До завтра.

***

Орейн перелез через ограду между резиденцией своей Гильдии и особняком колдунов и поплелся в ночь по жухлой прошлогодней траве, лишь недавно показавшейся из-под стаявшего снега. Срезав путь через городское кладбище у западной стены, он выбрался на свою улицу и зашагал по грязноватой мостовой. В этом районе ее никогда не убирали, а уличные фонари были недоступной роскошью, так что следовало смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на каком-нибудь мусоре и не свернуть шею ненароком. Впереди показался темный силуэт колодца, что означало – Модрин почти дома, и тут его будто пыльным мешком огрели. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух и моргая, но под ногами вместо мостовой, невидимой во мраке, вдруг оказался слой жирного сизо-серого пепла, а на языке Орейн ощутил его же кисловатый привкус. Вечерние сумерки озарились тусклым красноватым свечением, словно исходящим от реки лавы, а ноздри забились взвесью тех же крошечных частиц породы. Модрин закашлялся и замотал головой, старательно протирая глаза пальцами, а когда отнял ладони от лица, понял, что по-прежнему стоит возле коррольского колодца в темноте и пытается отдышаться. Внезапное наваждение, похоже, отняло не больше пары мгновений. Он потянул носом воздух, но не ощутил в нем ничего странного – обычная смесь запахов гниющего мусора, мокрой весенней земли и прелой травы. Пытаясь понять, что только что случилось, Орейн подковылял к своему домишке, отпер дверь и ввалился внутрь. Постоял немного в темноте и зажег на ощупь свечу, а затем занялся готовкой, так как вспомнил, что ничего не ел с самого утра. За насущными заботами произошедшее у колодца отступило на задний план. Модрин поужинал, запил жаркое хорошей порцией вина Сурили и завалился спать.

***

…И ночь напролет ему снилась давно оставленная родина: пепельные пустоши Вварденфелла, грибные рощи Дешаана, туман над Внутренним морем и, почему-то, – мозаичные мостовые и резные башни Альмалексии, где Орейн был лишь один раз в жизни – еще в далеком детстве. Наутро он проснулся с ноющим сердцем и слезами в глазах.

***

– Что с тобой? – спросила Вилена. – Что именно? – Будто в облаках витаешь. Никогда тебя таким не видела. Модрин оторвался от списка расходов и рассеянно почесал в затылке. – Я в порядке. Просто сон странный приснился. – И ты все никак не отойдешь? Уже полдень. Что за сон-то, кстати, вещий, что ли? – Да нет, скорее, о делах минувших. Про Морроувинд. – А-а. – Вилена отошла в сторонку. – Домой потянуло? – Вроде того. Вечером, зря просидев над картами на пару с Сабиной полдня, Модрин выбрался из штаб-квартиры и, разнообразия ради, пошел домой по главной улице. Но на площади у ворот ноги сами свернули в противоположную от дома сторону, к «Серой кобыле». Подумав, что в последнее время он стал пить чаще, Модрин протиснулся между какими-то работягами к стойке и уселся на стул возле нее. Он потягивал холодное пиво, закусывая солеными сухариками, когда на сиденье рядом опустился некто, слабо попахивающий то ли скумой, то ли просто лунным сахаром. Орейн старательно изображал невозмутимость, чувствуя на себе чужой взгляд, и ждал, когда обдолбышу надоест на него пялиться. Наконец, терпение его лопнуло, и Модрин свирепо повернулся к незнакомцу. – Я тебе что, картина… – начал он и осекся, замолчав в изумлении. Кабы не рожа, явно принадлежащая сиродильцу наичистейших кровей, то Орейн бы на полном серьезе решил, что это какой-то чокнутый эшлендер умудрился заблудиться по дороге с гуарьих пастбищ к своей юрте и забрести в самое сердце Империи. По крайней мере, одет этот тип был прямо как хрестоматийный вварденфелльский кочевник – штаны и куртка из выделанной шкуры гуара, сплошь расшитые стеклянными и костяными бусинками и какими-то перышками. Модрин оторвал взгляд от костюма незнакомца и уставился на его физиономию: такой же типаж ему встречался на старинных памятных монументах в Имперском городе, когда доводилось там бывать – широкий лоб, холодные синие глаза, орлиный нос, высокие скулы и внушительная челюсть, которой можно колоть железные орехи. В общем, контраст между внешностью и стилем одежды был настолько велик, что Орейну оставалось только дивиться, почему все остальные посетители таверны с веселым ржанием не показывают на «эшлендера» пальцем. Выглядел тот, к слову, не слишком молодым. Модрин плохо определял возраст людей, но густая, подстриженная по-легионерски ежиком шевелюра отливала серебром даже в пламени свечей, а это значило, что этот тип, самое малое, среднего возраста, как было принято говорить. Скорее всего, он не моложе Вилены. – Картина из тебя, как из дерьма – гвоздь, – низким и тягучим голосом проговорил «эшлендер». – Я таких страшных рож давно не видывал, даже среди головорезов Камонна Тонг похожие нечасто встречаются. Орейн поперхнулся. – Да ты никак бессмертный?! – Ты не поверишь. Слова он выговаривал… странно. С одной стороны – манера тянуть гласные была как у коренного коловианца, с другой – шипящие звуки звучали уж слишком чужеродно. Модрин попытался не обращать внимания на эшлендерский наряд, чтоб не поехать крышей, и воззрился на чужака. Точно чужака – Орейн не мог похвастаться отличной памятью на лица и прочие морды, но этого он бы точно запомнил, а раз он сегодня видел этого типа впервые, значит, в Корроле тот совсем недавно. – Чего надо? Незнакомец запустил широченную граблю в миску с сухариками. – Ты Модрин Орейн? – Возможно. Ты не ответил. «Эшлендер» забросил горсть сухариков в пасть и со вкусом захрупал. «Никак после сахарку потянуло на жрачку», – со злостью подумал Модрин. – И ты… хм… потомок Орейна Медвежьего Когтя? – Чего?.. А это-то тут при чем? – Возможно, при всем, – серьезно сказал тип в замшевом костюмчике и придвинулся поближе. – Так да, или нет? – Азура милостивая. Ну да, вроде бы этот хрен был моим прапра… короче, каким-то там дедом по отцовской линии. – А еще какие-нибудь родственники у тебя есть? – Нету! – гаркнул Модрин. – Все перемерли! Ты закончил?! Теперь вали! Вообще не понимаю, почему я отвечаю на твои дебильные вопросы! – Потому что я вежливо спрашиваю. Расслабься. Точно никого из родни не знаешь? – Нет! Сказано тебе! – Ну ладно… Модрин ожидал, что он уберется с глаз долой, но «эшлендер» лишь мирно продолжил уничтожать его сухари. Чувствуя, что вот-вот задымится, Орейн отодвинул миску подальше от него и процедил: – Гуляй отсюда. – Так я еще не договорил. – Ну так говори живее и проваливай! Или хоть отодвинься подальше, меня уже с души воротит от этой сладкой вони! «Эшлендер» перестал жевать на мгновение и живо обнюхал свою рубаху. – Твою-то мать… А Таласма сказала, что не пахнет… – Да она небось сама в таком же облаке витала, вот и не почуяла! – Ну извини. Вообще-то я к тебе по делу. – Неужели? – Угу. Говорят, ты собираешь людей для экспедиции на Нагорье. Будто вы будете искать какие-то эльфийские руины и сокровища в них. А оплачивает все это норд, который живет в «Дубе и патерице». – Кто говорит про сокровища? – Люди в городе. Модрин лихорадочно соображал. Переговоры с наемниками вела Вилена, не может же быть, чтоб она не упомянула о вампирах… И даже если она умолчала о противнике, неужели никто из дезертиров Гильдии никому не обмолвился о сути задания? Да нет же, Эйнар, когда приходил, рассказывал, что ребята все выболтали в «Дубе и патерице»… В таком случае непонятно, откуда столько желающих… – Ну допустим, намечается предприятие. Хочешь с нами? – Вроде того. Поиздержался тут немного. Деньги нужны. «Ну еще бы, сахарок дорого стоит». – А нам люди. Зайди на днях в отделение Гильдии Бойцов, это на площади с дубом, спросишь меня или гильдмастера. Один из нас расскажет, что да как. Незнакомец безмолвно слез со стула, подхватил кожаный мешок с чем-то круглым и увесистым и исчез за дверью на улицу. Модрин фыркнул, встряхнулся, как лошадь, и вернулся к пиву, которого ему подлила вернувшаяся Эмфрид. – Видал типчика? – спросила она, кивнув на дверь. – Угу. Даже разговаривал. – А что за тряпки на нем, прямо пугало огородное. – Много ты понимаешь… Это национальный костюм. – Орейн отпил из кружки. – Он разве не тут остановился? Эмфрид фыркнула: – Еще чего! У той шерстяной дуры наверное живет. Сюда сегодня в первый раз зашел за час до тебя, даже не заказывал ничего. Уж выгнать его хотела, пускай валит к своей кошатине… Она, видно, собралась как следует проехаться по Таласме – вечной сопернице, как вдруг на освобожденное чужаком место свалился местный охотник Хондитар. Эмфрид скорчила гримасу – не удалось посплетничать от души – и удалилась, а Хондитар завел ту же песню, что и «эшлендер»: – Говорят, ты собираешь отряд, Орейн… – Да. Намерен к нам присоединиться? – Не просто присоединиться. Я хочу предложить свои услуги в качестве проводника по Нагорью. Модрин заморгал. – Ну… Вообще-то Сабина неплохо знает графство… – Только она с вами не идет. Я знаю, я ее спрашивал. Вдобавок, если уж начистоту, она хорошо знает юг, юго-восток, Великий лес, там, хуторки всякие. И на Нагорье она последний раз была в лучшем случае лет десять назад. А я там провожу по нескольку месяцев в году, если сложить все дни, что я гуляю по тропкам. Модрин опять задумался, потому что нечто похожее ему и сказала о себе сама Сабина. Впрочем, она посещала Санкр Тор когда-то и предложила начинать поиски нужного города оттуда. «Он большой, Санкр Тор-то, – рассказывала она, – мимо пройти трудно, хоть он и раскинулся в долине». Вспомнив заодно, как Сабина отметила, что вряд ли кто знает, какие именно руины нужны Гуннару, и как туда добраться, Модрин медленно кивнул. – Проводником, значит, хочешь быть? Что ж, идет. Зайди завтра ко мне в особняк Гильдии, обговорим маршрут. – Кстати о нем. Куда добраться-то надо? Хотя бы примерно? – Какие-то айлейдские руины к северу отсюда. – Мало ориентиров, Модрин. Хотя… К северу от Коррола уцелело четыре айлейдских города, а на собственно Коловианском нагорье – и вовсе два, остальные уже в отрогах Джеролльского хребта и лежат скорее к северо-востоку. Ближайший к нам – Хротанда Вейл, только там с некоторых пор поселились какие-то типчики, без оружия и без хорошей поддержки туда лучше не заходить. – Нет, это не то. Наниматель сказал, что нужные развалины стоят где-то к западу от Санкр Тора, а он, вроде, сильно севернее. Хондитар почему-то помалкивал. Орейн повернулся к нему и встретил колючий взгляд охотника. – С тобой, выходит, байка про поиск сокровищ не прокатит, – вздохнул он. – Она и до сего момента не прокатывала. Зачем искать сокровища в неких определенных руинах, если можно пойти и обобрать первые попавшихся? – Передумал? – Нет. Просто до сего момента я думал, что придется иметь дело с шайкой минотавров, а не… – Хондитар умолк, но почти сразу спросил: – Точно к западу от Санкр Тора, а не, скажем, чуть-чуть к северо-востоку? – Уважаемый тан говорит, что к западу. Я переспрашивал, ответ не изменился. – Что ж… Выходит, твоему норду нужен Липсанд Тарн. Я уточнил, потому что к северо-востоку от Санкр Тора есть город с похожими… обитателями, Нинендава. – Ты что, бывал там? В этом Липсанд Тарне? – Орейн, я тут с тобой рядом сижу. Конечно же, не бывал. Только издали видел. – А откуда же знаешь, что там водится? Хондитар махнул Эмфрид, чтоб она принесла ему выпивки, и начал, только почему-то издалека: – Ты вообще знаешь, кто живет на Нагорье? – Ну… Живность всякая: олени, лисы, волки… Огры, минотавры. – Эти-то само собой. Я про людей. – Так в горах люди не живут. – Живут, но очень мало, за последние тридцать лет население сократилось вообще почти под ноль, хотя раньше там много кто овец пас. Как думаешь, почему? – Надоело морозить зады на скалах, на юг подались? – кисло предположил Модрин. – Те, кого не вытащили из дому среди ночи, так и сделали. Раньше там были разбросаны крохотные хутора да деревушки, самая крупная – домов на пять. Словом, местные из одной из них мне и рассказали, когда я забрел туда впервые, что в «белые развалины» заходить нельзя ни в коем разе, а ночью к ним и приближаться на расстояние двух полетов стрелы не следует. Вообще лучше ночью по горам не ходить. – Хондитар отпил из поданной кружки и вздохнул. – Если бы я сейчас туда отправился, предупреждать бы некому было… – Почему? Они переехали? – Хорошо бы так. Только я не думаю, что они отправились в путь налегке, да еще разнеся свои жилища в клочья и залив их предварительно кровью. И я никого из них больше никогда не видел. Орейн угрюмо рассматривал свое пиво, а Хондитар сменил тему: – Как ты собирался добираться туда? Модрин повел плечами. – Ну, думал сначала доехать до главного ориентира – Санкр Тора, как советовала Сабина, по Оранжевой дороге, а оттуда действовать по обстоятельствам. – Н-да уж. Этак вы и за год бы до нужного города не добрались. – Не умничай. И вообще, вали отсюда, увидимся завтра. А, все денежные вопросы тебе придется решать непосредственно с Гуннаром, Гильдия Бойцов отвечает только… за бойцов, в общем. Так что извини. – Неудачно, но делать нечего. – Хондитар опустошил кружку и слез со стула. – Бывай.

***

Хоть Гуннар и требовал срочности, они все равно сумели собраться лишь через неделю. За это время выпивохи, коих Вилена уговорила присоединиться к кампании, передумали наемничать и сообщили, что никуда не пойдут, им жены не разрешают. Не помог даже слух, пущенный Эйнаром, что сумма, которую тан выделил для жалования бойцам, остается неизменной, и делится поровну между оставшимися в живых за исключением доли Орейна, которая выросла уже до десяти тысяч. То есть отряд Модрина ныне комплектовался четырьмя скайримцами (Гуннар еще привез одного слугу), семью бандитами, одним Хондитаром и одним эшлендером сиродильского происхождения – прекрасная компания, что и говорить. Тот же Эйнар, впрочем, утешил его, что, дескать, ничего страшного, прорвемся. Что обо всем этом думал сам Гуннар, Модрин не знал, поскольку, к своей радости, не встречался с ним до самого общего сбора отряда. Также он ни разу не встретил ни одного из братьев Донтонов. Вилену он ни о чем не спрашивал, не желая выслушивать очередную порцию вранья и смотреть, как она юлит и выкручивается, но побаивался, кабы маменька не посадила обоих парней на цепь в подвале ее особняка, чтоб ненароком не попались на глаза ему, Модрину. Седовласого имперца в туземном наряде он несколько раз встречал в компании своей смазливой соплеменницы Глистел – большой любительницы толстых кошельков и плохих парней, да одного расфуфыренного почище графьев торговца-данмера, что периодически наезжал в Коррол из Имперского города. Чужаку хватило ума раздобыть где-то одежонку сиродильского фасона, и теперь он не так сильно выделялся в толпе, хотя затеряться в ней все же вряд ли бы смог – уж больно необычно выглядел и держался.

***

Утро отъезда выдалось поразительно погожим. Орейн помянул недобрым словом Хондитара, которого не мог найти с позавчерашнего дня, ущипнул набухшую почку на каком-то дереве у городских конюшен, задрал голову и уставился в пронзительно-голубое небо. – Кажется, сюда все же пришла весна, – заметил Эйнар, проверяющий сбрую своего коня. – Признаться, был слегка удивлен, когда впервые оказался в вашем графстве – было едва ли не холоднее, чем у меня на родине. – Это Коловианское нагорье, – пожал плечами Модрин. – Тут зимой морозы такие, что птицы на лету падают. Он кивнул «эшлендеру», ныне облаченному в клепаную кирасу имперского образца, довольно потрепанную, и замершему в величественной позе у загона, после чего взгромоздился на свою лошадь, краем глаза наблюдая за Гуннаром. Тому подвели огромного серого жеребца, и Орейн хотел увидеть, как тан будет на него взбираться. К удивлению – и зависти – Модрина норд одним, пусть и неловким, движением взлетел в седло и первым выехал на дорогу в сопровождении единственного телохранителя – длинного тощего старика с мрачной физиономией, обрамленной неопрятными белесыми патлами. Наемные члены отряда, бряцая свежекупленной амуницией, потянулись следом. Все, кроме седого сиродильца. Тот лишь тихонько фыркнул и скрестил руки на груди, его вещички – туго набитый заплечный мешок и свернутый спальник – покоились рядом на сухой траве. Орейн растерянно тискал поводья и прикидывал, не позвать ли ему всех назад, когда позади кто-то заорал: – Ну и куда вы все намылились, идиоты?! Модрин обернулся и узрел Хондитара, машущего им от ворот. Гуннар безмолвно развернул коня, миновал застывших в растерянности наемников и подъехал к городским стенам. – Где тебя носило? – хмуро спросил он. – Три дня не было видно, я думал, ты струсил и не участвуешь. Хондитар закатил глаза. – Да я просто ходил прогуляться по старым тропам, хотел выяснить, в каком они состоянии. В общем, спешивайтесь. Вы зря поторопились и напрасно потратили время. Когда все всадники очутились на земле, Хондитар велел им оставить лошадей на городской конюшне и взять у Бонгонда двух-трех низкорослых горных лошаденок в аренду, чтобы те везли увесистую поклажу вроде разобранных палаток и спальников. Членам экспедиции, по всей видимости, предстояло топать пешком до места назначения. Гуннаров слуга, услышав все это, недовольно заворчал, а наемники загомонили, но сам тан только спросил: – Почему? – Потому что ваши кони не умеют ходить по тропам там, на Нагорье, а эти коротышки умеют. – Хондитар махнул в сторону маленьких мохнатых лошадок. – Давайте живее. К вечеру нам уже нужно будет подняться над Корролом, а то как бы морозы опять не ударили. – А они могут? – поинтересовался Эйнар, слезая со своего коня. – Мне казалось, весна уже окончательно вступила здесь в свои права. – В низинах, в Великом лесу, может быть, но мы-то идем в горы. Поклажу и припасы распределили между членами экспедиции, самое тяжелое навьючили на маленьких лошаденок Бонгонда, которых тот держал помимо обычных верховых. Эйнар с Савосом ничтоже сумняшеся навьючили свои спальники на престарелого слугу Гуннара, оставив при себе лишь запас магических зелий и свитков, но тан немедленно забрал их себе. – Это мой хускарл, колдун, – процедил он, держа сумки в единственной руке. – Хочешь идти налегке, отдал бы барахло своему ученичку. – Прошу прощения, тан, но и мне, и Савосу стесняющие движения предметы будут мешать. Гуннар презрительно фыркнул, и негромко велел слуге помочь ему распределить груз. Модрин тем временем убедился, что остальные готовы идти, и повернулся к Хондитару: – Ну что, веди. – Надо было у северных ворот собираться, – вздохнул тот. – Идемте, что ли. – Смотри у меня, эльф, – погрозил ему пальцем Гуннар. – Ежели я там, в горах, сдохну раньше намеченного – прокляну!

***

До темноты они успели забраться достаточно высоко, чтобы макушки деревьев перестали скрывать Коррол. Лагерь разбили на небольшом уступе возле тропы, там едва хватало места, чтобы устроить спальные места для каждого. Пока остальные возились с припасами, сиродилец с мордой полководца времен Реманов отошел в сторонку и теперь сидел на самом краю уступа, свесив ноги в пропасть и глазея на стремительно темнеющее небо. Орейн предоставил бандито-наемникам обустраивать стоянку, а сам присел рядом с «эшлендером». – Тебя хоть как звать-то? – Зови, как больше нравится, – предложил тот, не отрывая взгляда от горизонта и рассеянно поглаживая потертые ножны имперского палаша на коленях. – Мне больше всего нравится «эй ты, хрен с горы!», но когда я так делаю, все те мудаки тоже оборачиваются. – Орейн ткнул пальцем за спину, где бандюки сцепились с гуннаровым слугой и Хондитаром по поводу более удачного расположения спальников. – Словом, не подходит. – Уговорил. Раз так, я… ну, допустим… Мастрий. Приятно познакомиться. Модрин закатил глаза. – Как скажешь, Мастрий. Я, собственно, хотел уточнить… – Уточняй. – Во-первых, ты хоть умеешь оружие-то в руках держать? – Умею. Я уже отслужил в Легионе сорок лет, так что можешь не волноваться. И еще служу, к слову. – Я-асно, – растерянно протянул Орейн. Так вот откуда эта выправка. – А тут-то как оказался? Разве ты не должен сидеть в каком-нибудь гарнизоне? – У меня увольнительная. Я в таком чине, что имею право на весьма длительный отпуск. Слышал что-нибудь про рыцарские ордена Легиона? – Краем уха… – Сойдет и так. – Мастрий склонил голову набок. – А что там во-вторых? – Во-вторых… Ах да, во-вторых. – Орейн воровато оглянулся. – Тебе известно, куда и зачем мы идем? Мастрий слегка повернул голову, и Модрин вздрогнул – на секунду ему показалось, что глаза у того блеснули золотом во тьме. – Мы идем в старый эльфийский городишко, чтобы добыть себе сокровищ, – проговорил он и тихонько засмеялся. – Зубоскал хренов, – насупился Орейн. – Вот сдохнешь ты там, в этом «городишке», будешь знать. А мне придется давать объяснения твоему Легиону. Он чуть не добавил «проклятому», но сдержался. Мастрий с печальной улыбкой посмотрел на него. – О, не волнуйся, сынок. Не сдохну. Не могу. Модрин в растерянности умолк, не зная, как реагировать на это заявление, Мастрий же снова уставился в небо и задумчиво проговорил: – Хотя надо признать, Липсанд Тарн – место похуже иного колодца Забвения… – Откуда ты знаешь? Хондитар сказал? – Нет. И вряд ли Хондитар бывал внутри. Орейн не выдержал: – Откуда ты взялся? – Из Морроувинда. – Ну, об этом я и сам догадался. А родился тоже где-то там? – Вряд ли, – покачал головой Мастрий. – Я не знаю, где родился, и кто мои родители, но вырос я в этих горах. – Да ладно?.. – опешил Модрин. – Тут, на Нагорье? Я так-то в Корроле давненько живу, никогда тебя раньше не видел. А то бы запомнил. – Сколько мне лет, по-твоему? – Э… – То-то и оно. Я жил в этом графстве лет до шестнадцати, потом меня окончательно приняли в Легион, и через несколько лет отсюда услали. Ты наверняка приехал сюда позже. Модрин почесал в затылке, а Мастрий продолжил: – Впрочем, я сюда возвращался лет пятнадцать назад, следователи Легиона вели дело о контрабанде через границу с Хаммерфеллом. Думал, про меня уж все забыли, но Таласма сразу узнала. Ну еще бы – по моей милости ей пришлось два года на нарах сидеть. Орейн поднял брови. – Узнала и не выгнала? – Я же платил ей за выпивку. – Не только за выпивку, судя по всему, – пробурчал Орейн, демонстративно потянув носом. – А ночевать она тебя бесплатно пускала? – Я ночевал не у нее, а в этом приорате, который стоит на перекрестке Черной с Оранжевой. Вот там меня устроили забесплатно. – Ну и ну. Так ты еще и слуга Девяти, что ли? – Да, и обязательно Талосу молюсь каждый фредас. Допрос окончен? – Пока – да. Учти, я за тобой слежу. Мастрий поднял брови. – Лучше бы ты следил за теми, как ты говоришь, мудаками.

***

Проснувшись на рассвете, Модрин обнаружил замечательную картину: братья Донтоны в компании Мастрия жарили сосиски в пламени весело потрескивающего костерка под аккомпанемент храпа дрыхнущих членов экспедиции. Бандюга, чье дежурство выпадало на утро, храпел громче остальных. – А вы тут какого хрена делаете?! – заорал Орейн, справившись с изумлением. – Завтракаем, не видишь, что ли? – проговорил Вителл. – Кстати, спасибо, что дождался нас, мог бы и повременить немного. Модрин поперхнулся гневным возгласом. Он выпутался из спального мешка, напялил основательно подмерзшие за ночь сапоги и гаркнул: – Подъем! Наемники, осыпая его проклятиями, завозились в своих постелях, но вставать не спешили, тот, что должен быть часовым, вообще перевернулся на другой бок и захрапел пуще прежнего. Орейн плюнул и приблизился к кострищу. Мастрий вручил ему пару сосисок на здоровой двузубой вилке и пододвинулся, уступая место. Вскоре к ним присоединились оба волшебника и Хондитар. – Я смотрю, у нас пополнение, – дружелюбно отметил Эйнар. – Вы, молодые люди, кто такие будете? Виран с готовностью залопотал: – Наша м… – Мы из Гильдии Бойцов, – сердито перебил его Вителл, и наградил брата свирепым взглядом. – Вчера вернулись с задания, узнали, что Орейн собрался в горы с какой-то экспедицией. Решили присоединиться. Хорошо хоть, вы далеко не ушли. – Интересное дело, «решили присоединиться» они, – буркнул Модрин. – Я тут по контракту, на который вы двое не подписаны, следовательно, вам никакой оплаты не полагается. – Ну и ладно, – не смутился Вителл. – Может, вы хоть разрешите нам пару трофеев взять тогда? Ну а коли нет, так мы просто так поучаствуем. – Задарма, что ли? Парень, ты решил разом нарушить все правила Гильдии? – У вас мало людей, еще двое могут оказаться весьма кстати. Мы ведь оба неплохие бойцы, ты сам это признавал. – А вы хоть знаете, куда мы идем-то, мальчики? – с тяжелым вздохом спросил Хондитар. – И что нас там ожидает? – Ага, знаем. – Откуда? – не удержался Модрин. – Кто вам сказал? – Старик Бебий. Мы его встретили на одной ферме, когда возвращались со своего задания. Он и рассказал, что учудила гильдмастер. То-то мы удивлялись, что она нас так внезапно отправила разбираться с гоблинами. Так что, может, разбудим остальных и будем собираться?

***

Модрин попытался спровадить сынков Вилены, но те наотрез отказались уходить. – Сам все время орешь, что к нам особое отношение, а теперь отказываешься брать на опасное задание? – Одно дело опасное, и другое – самоубийственное. – Последнее слово Орейн произнес шепотом и озираясь. – Парни, поступок Бебия и других вас не убедил ни в чем, что ли? Так те ребята, уж не обижайтесь, как воины вам большую фору дадут. – Знаем, – сказал Вителл. – Но позволь нам хотя бы попытать силы. Модрин долго молчал, переводя взгляд с одного на другого, и наконец решился: – Вителл… Виран… вы хоть понимаете, что можете легко и просто умереть? Как и я сам, впрочем. Или, если нам очень уж не повезет, совсем не легко и совсем не просто, а наоборот долго и мучительно. Они вроде бы задумались, но не успел Орейн обрадоваться, как Вителл упрямо проговорил: – Значит, такова наша судьба. Мы идем с вами. – Такова ваша судьба, значит? – вдруг переспросил Мастрий, не отрывая взгляда от своего завтрака. – Ты и за брата своего решил? – Я… – Ну пусть так. Только если вас обоих сожрут упыри, кто позаботится о вашей матери? Она, кажется, уже в возрасте. Каково ей будет остаться в одиночестве на закате жизни, тем более когда ее организация переживает не лучшие времена? Это была самая длинная речь, которую Орейн от него слышал за все недолгое время знакомства, и, похоже, кое-какие слова достигли цели – Вителл насупился, а физиономия Вирана приобрела страдальческое выражение. – Тебе легко говорить, – буркнул Вителл, – никто не ставит под сомнение твою смелость и твои навыки, только потому, что ты сын главы Гильдии Бойцов. Мастрий поцокал языком. – Вот беда-то. Ну ничего, вот станешь вампирьим дерьмом, и все наладится. Савос и Хондитар разом захихикали, а Эйнар закашлялся. Вителл побагровел: – По-твоему, это смешно?! Мастрий проглотил последний кусок сосиски и вытер губы рукавом. – По-моему, когда отдельно взятый парнишка пытается самоубиться во имя каких-то глупых идей, или чтобы доказать собственную значимость, это совсем не смешно, хотя некоторые могут считать иначе. Я предлагаю, если предводитель не возражает, следующий план: ты идешь с нами, а твой брат возвращается домой, в Гильдию, и помогает главе организации, например, ищет рекрутов. Вполне себе нужное дело, по-моему. – Почему это я должен вернуться? – недовольно спросил Виран. – Потому что ты младший, уж извини. – Ну, что скажешь, Модрин Орейн? – подал голос Эйнар. – По-моему, компромисс – лучшее, что можно предложить в сложившейся ситуации. Модрин встал и отряхнул штаны от крошек. – Виран, собирайся. Возьми себе еды на дорогу и вали в Коррол. Да не задерживайся.

***

Бандиты решились показать свои истинные намерения через шесть дней после ухода младшего Донтона. К тому моменту отряд уже забрался далеко в горы, в самую глушь, где, по мнению разбойников, никто не мог помочь их будущим жертвам. На что рассчитывали эти несчастные ублюдки, Модрин, вспоминая события, не понимал. Возможно, на внезапность атаки. Все случилось во время очередной ночевки. Модрин – да и все остальные, как ему казалось – вымотался донельзя, до темноты они преодолели немалую, по словам Хондитара, часть пути, и до проклятых айлейдских руин оставалось еще примерно полдня. Да еще им встретилась пара огров, вознамерившихся пристукнуть шумных коротышек, и пришлось попотеть, чтобы не помереть от удара гигантским кулаком. Финальный рывок было решено отложить на утро, и разбойники под присмотром все того же гуннарова слуги занялись обустройством лагеря. Вителл вызвался им помогать, а Хондитар, сообщив, что хочет осмотреть остаток тропы, отлучился со стоянки. Мастрий тоже куда-то подевался. Орейн присел у какого-то камня и задремал. Некоторое время спустя он вдруг почувствовал, что просто обязан проснуться. Очень вовремя – он едва успел убраться от блеснувшего в свете звезд клинка. Еще мгновение – и Модрин уже был на ногах. Уворачиваясь от довольно корявых выпадов – только торгашей на дорогах пугать – он бегло оценил ситуацию. Оба колдуна, Вителл и слуга Гуннара валяются на своих спальниках, будто мертвые, хотя ран на них не видно, сам однорукий тан пока что успешно обороняется сразу от троих нападавших, еще двое пытаются достать самого Орейна, а оставшаяся парочка головорезов и вовсе куда-то пропала. И куда же, в конце концов, запропастились эти проклятые Хондитар с Мастрием?! Орейн в очередной раз ушел от меча, прянул в сторону и перекатом добрался до недвижного Вителла. Булава Модрина осталась там, где он ее положил перед тем, как задремать, и теперь оказалась недоступна – бандиты перегораживали путь, а у Вителла меч всегда был при себе – вот и сейчас из-под безвольной руки Донтона торчала обмотанная кожаными ремешками рукоять. – Ты ж вроде по дубинкам спец, – презрительно сказал один из нападавших – как раз его Вилена «завербовала» первым. – Неужто и мечом владеешь? Вместо ответа Орейн живо шагнул вперед и полоснул противника по незащищенным броней бедрам. Нанести серьезный вред он и не надеялся, но подобная рана может надолго вывести из строя. Бандит изумленно взвыл и повалился наземь, выронив оружие. Остался еще один, разом растерявший всю браваду. Вдохновения ему не прибавило также и то, что Гуннар уже ухитрился расправиться с одним из своих разбойников, второго ранил, и тот валялся на земле и сучил ногами, а третьего теперь теснил к обрыву – лагерь вечером снова пришлось разбить на уступе. Орейнов бандюга окончательно сдрейфил и пустился бежать к тропе под аккомпанемент вопля своего соратника, сорвавшегося со скалы. Модрин прикинул, не швырнуть ли ему в спину меч, но тот уже успел скрыться за соснами. Далеко, впрочем, он не убежал – во мраке раздался предсмертный визг, и вскоре в лагерь вступил Мастрий, вытирающий обрывком холстины лезвие своего палаша. За ним тенью следовал Хондитар с натянутым луком. – Я же тебя предупреждал, что не за мной следить нужно, – проговорил легионер.

***

– Алдуин меня дернул в твою проклятую гильдию обратиться! – рычал Гуннар. – Только зря потратился, да еще проблем огреб! Он жадно глотал эль из собственных запасов и фыркал, словно лошадь. Модрин не обращал на него внимания, занятый приведением в чувство Вителла. К счастью, и Донтон, и колдуны со стариком всего лишь спали, одурманенные каким-то снотворным. Хондитар обнюхал котелок с остатками кулеша и вздохнул: – Да уж, хорошо хоть я поужинать не успел. Вовремя ушел осматривать тропу. Судя по запаху – тут приправкой служит «черный туман». – Сон-трава там, – буркнул тан, опустившись на колени рядом с престарелым слугой. – Так это то же самое… – пробормотал Хондитар, но Гуннар уже не слушал, всецело сосредоточившись на своем хускарле. Орейн убедился, что Вителл подает признаки жизни, и уставился на Мастрия, который склонился над колдунами. – Ну что?.. – Дрыхнут. Впрочем, они и кашки больше всех слопали. Видно, хотели восстановить силы после тех огров… – Ты-то тоже ел, – вдруг сказал Гуннар. – Как и ты, тан. Но для нас доза оказалась недостаточной. Модрин кисло смерил обоих взглядом, только теперь уяснив, что габаритами-то имперец от норда отличается не сильно, а то и побольше последнего будет. Хондитар аккуратно вернул котелок на место и спросил: – А с этими что будем делать? Орейн посмотрел на раненных разбойников – порезанный им успел отползти достаточно далеко, а подбитый Гуннаром едва дышал, – молча поднялся на ноги и пошел за своей булавой.

***

Трупы они оттащили подальше от лагеря. Гуннар в транспортировке не участвовал, да от него и толку-то не было бы в этом деле. Когда стоянка очистилась от покойников, Модрин устало опустился на землю у костра, но вдруг спохватился: – А последние двое где? Глядите в оба, они могут вернуться. – Не могут, – невозмутимо возразил Хондитар, а Мастрий усмехнулся. – Вы их прикончили? – Одного я застрелил, каюсь. А второго… Скажем так, я решил пройтись до Липсанд Тарна… – Ночью? – Да, знаю, это не очень умно. Но я просто хотел выяснить, что там с тропой, не приближаясь к самим руинам. В отличие от того головореза. – И что, его вампиры схватили? – Да нет, его зарубил вот этот господин. В общем, теперь мы знаем, что обитатели города не выходят наружу даже после темноты. Очень странно. – Ничего странного, – размеренно произнес Мастрий. – Если ты обзавелся домашней скотиной, нет особой нужды ходить на охоту. Гуннар вскинулся и так стиснул единственный кулак, что костяшки пальцев побелели. Модрин подумал о танской дочери и о том, как могла сложиться ее судьба, и поежился. Сам тан, убедившись, что его слуга цел и невредим, забрался под одеяло и вскоре захрапел – эль на полупустой желудок, да быстрая схватка подействовали на него похлеще «черного тумана». Хондитар избавился от остатков отравленного кулеша, сполоснул котелок и заварил новый, сдобрив его припрятанным кабаньим салом. Изголодавшийся Орейн набросился на еду, пихаясь ложками с охотником и Мастрием. – Странное дело вырисовывается… – негромко проговорил последний, прожевав очередную порцию каши. – Какой-то норд, не бывавший в Сиродиле дальше Брумы, очень точно описывает местоположение Липсанд Тарна, и притом он твердо уверен, что обидчик его самого и его дочери находится там. Вам ничего странным не кажется? – Все кажется, – буркнул Модрин. – Когда он в тот день заявился чуть не к полуночи в особняк Гильдии со своим предложением и сведениями, я его прямо спросил, откуда он знает, куда? Да только он сделал вид, что не услышал. – И ты не настаивал? – Там была Вилена, а она… Словом, пришлось сделать вид, что клиент всегда прав. – Мутное дельце-то. – А то я не заметил. Кстати, как ты узнал про его дочку? О ней, кроме скайримцев, знали только мы с Виленой. И если ей верить, она даже нашим, теперь уже бывшим, бойцам о девушке не рассказывала. – Я, скажем так, умею слушать, – ответил Мастрий. Он небрежно бросил ложку в котел и повернулся к Орейну: – Гуннар, когда Бруму наезжал, девицу все время собой брал, или только в тот раз? – Откуда мне знать? – Спросил бы у кого. – У кого?! В ту ночь было не до этого! Да и в последующие, если уж на то пошло, тоже! – Не кричи, любезный, разбудишь. – И потом, – зашипел Модрин, – какое это имеет значение – брал, не брал? В любом случае, это теперь неважно. Хондитар, коему наскучило безмолвно присутствовать, подал голос: – Извиняюсь, что влезаю в столь важный разговор, но разрешите уточнить: то есть, мы надеемся найти в Липсанд Тарне дочь этого сурового господина? – Он кивнул в сторону спящего Гуннара. – Не совсем… – поморщился Орейн. – Мы надеемся, что сможем перебить там всех кровососов и не помереть сами. Хондитар присвистнул. – Смело. Если так обстоят дела, то я бы хотел самоустраниться от… собственно сражения. – Никто тебя и не просит драться с уродами. По большому счету для этого Гуннар и привез колдунов, хотя и отрицает их полезность. – Спасибо за понимание. Я не для того столько раз обходил стороной эти старые города, чтоб меня порвали там на куски. – Хондитар закончил есть и аккуратно промокнул губы тряпицей. – Наверное, я до утра не усну, а вы как? Мастрий покачал головой, а Модрин взглянул в сторону спальников и проговорил: – Ни в одном глазу. Проклятые выродки, мне так хорошо отдыхалось… – Раз так, прошу тебя, Орейн, поведай историю твоего знакомства с господином-нордом сначала. …Через некоторое время, когда Модрин закончил рассказ, а небо чуть посветлело, Мастрий, возлежавший у костра, подперев щеку ладонью, тяжко вздохнул. – Ты, Орейн, говорят, не имеешь чувства юмора, но мозги, вроде как, у тебя в наличии. – В смысле? – В смысле, что какой-то вампир чуть не среди бела дня пробирается в город, в самое его сердце, как я понял, хватает девушку, которая тоже не на улице стоит, и удирает, оставляя за собой горы трупов, но не трогая ее саму. Ты совсем мышей не ловишь? – Думаешь, этого… эту тварь кто-то навел? – пробормотал Хондитар. Мастрий поднял брови. – Нет, – хмыкнул Модрин, – он думает, что не кто-то, а Тури его навела. Потому и спросил, часто ли она ездила с отцом. – Тури?.. – Так ее звали – танскую дочку, я вспомнил. – Модрин встал и заковылял на затекших ногах к ближайшему спальнику. – Похоже, я созрел для отдыха. Если еще не устали, дождитесь, пока очнутся эти раззвиздяи. Теперь даже в светлое время суток придется посматривать по сторонам.

***

Первым, что он увидел, продрав глаза, была насупленная рожа Вителла. – Ну спасибо тебе, Орейн, удружил! – вякнул тот. – Ты б еще из городской тюрьмы помощничков набрал! Модрин открыл было рот, чтобы просветить сопляка о деяниях его мамаши, но прикусил язык и вылез из-под дорожного одеяла. – Во время путешествия ты не сильно на них жаловался, вон как вы все вместе замечательно веселились. – Так я ж не знал, что они преступники! Орейн закатил глаза и обулся. Отпихнув Вителла с дороги, он направился прямиком к компании северян, негромко что-то обсуждающих. Хондитар дремал на лежаке неподалеку, а Мастрий опять куда-то ушел. Скайримцы, едва заметив приближающегося Модрина, прекратили все разговоры и свирепо уставились на него. – Н-да уж, Модрин Орейн, – протянул Эйнар. – Я не слишком надеялся на помощь твоей организации, но также думал, что и хлопот особых она не доставит. – Какие хлопоты лично для тебя и твоего ученика, Мореход? Вы же просто выспались получше, скажешь, нет? И моя организация тут, вообще-то, ни при чем. – Да неужели? – угрюмо подал голос Гуннар. – Откуда же в моем отряде взялась эта мразь? Разве не твоя гильдмастер их наняла за мой счет? Вителл, крутившийся неподалеку и откровенно подслушивающий, побагровел. Орейн, заметив изменение цвета его физиономии краем глаза, погрозил кулаком в сторону и проговорил: – Зато ты сэкономил. Если уж на то пошло, мог бы не обращаться к нам, а набрать магов побольше, я и раньше говорил, что они лучше подходят для твоего дела. – В таком случае, контракт с твоей гильдией недействителен. – Это еще почему? Там четко прописано только мое участие, мое и воинов под моим началом. Не сказано, каких воинов, и сколько их должно быть. Я – здесь, при вас, воины… – Модрин покрутил головой, – воины тоже есть, вот один… а второй тоже был где-то здесь, скоро вернется, небось. – Хороша Гильдия Бойцов, – фыркнул Савос, – два с половиной бойца на все про все. Остальные слились. Еще и душегубов каких-то приплели. – Так получилось. А насчет «слившихся», как ты говоришь… По-твоему, посулы пары тысяч септимов – достаточная плата за самоубийство? Как бы я ни относился к поступку наших бывших людей, я очень хорошо понимаю их позицию. Мало кому из здравомыслящих граждан Империи захочется умирать ради какой-то эфемерной награды. И потом, мало того, что задание практически обрекает на смерть, так еще и заказчик… подозрительный. – Тебе что-то не нравится, эльф? – прищурился Гуннар. – Мне все в твоем деле не нравится, тан. Ты сам, твоя дочка, твои люди, ныне в основном покойные, собственно все это дело. А больше всего – все эти сраные недомолвки и таинственное молчание. – Твое дело – бить, куда скажут, а не размышлять о моих источниках! – Раз уж речь зашла об источниках, – проговорил Мастрий, вступая в лагерь, – то лично я на стороне Орейна. Давно пора объясниться, господин тан. Гуннар полиловел. – Это я перед тобой должен объясняться, солдатня?! – Да хотя бы. Ребятам из этой вашей Коллегии, впрочем, тоже будет интересно. – Мастрий сделал паузу, но ответа не дождался и пожал плечами: – Ладно, раз ты ничего не хочешь говорить, начну я… Гуннар качнулся вперед, пытаясь нависнуть над ним, как над Орейном позапрошлой осенью, однако он не учел, что они с Мастрием по размеру примерно равны. – Я этого не люблю, тан, – тихо сказал тот, не сдвинувшись с места. – Ну-ка отошел на два шага назад. И вообще – сядь, Гуннар. Сядь. Через некоторое время Модрин обнаружил, что смирно сидит на спальнике, а вокруг кружком расположились уцелевшие члены экспедиции, включая сонно моргающего Хондитара. – Перестарался немного, – посетовал Мастрий, усаживаясь рядом со спутниками. – Ну да ладно. Итак… Он посмотрел на Гуннара, но тот лишь заскрипел зубами. – Как угодно. Что ж, вот вам история. Жил да был один богатый скайримский дворянин, Гуннаром звался. Все у него было замечательно – жена, дети, дом полная чаша. Любимец ярла Фолкрита, среди всего прочего. С Сиродилом, опять же, выгодно торговал, только с Брумой пока, но остальное – дело времени. Забот у него, правда, было невпроворот, на семью, порой, не хватало времени, он с ними редко виделся. Однажды собрался Гуннар на юга по делам, а доченька любимая и говорит ему: возьми, мол, меня папенька с собой, мир посмотреть хочу. Конечно, папенька взял, чего уж там. Ну а что дальше случилось, мы знаем. Мастрий умолк, пошарил под курткой и извлек наружу небольшую коробочку. Вскрыл ее, подцепил пальцем чуть-чуть белого порошка и сунул в рот. Модрин в другое время обалдел бы от такой непосредственности, но сейчас его больше занимал Гуннар, сидевший на спальнике и невидяще таращившийся в пространство. – Мой тан, – хрипло залопотал патлатый старик, – я ничего ему не рассказывал, клянусь Исмиром! – Конечно, не рассказывал, – подтвердил Мастрий, не отрываясь от сахара. Гуннар наконец подал голос: – А как тогда ты узнал о моих других детях и о просьбе Тури? – Это была догадка. Вернее, немного рассуждений и аналитики. Человек вроде тебя вряд ли бросил бы все и прибыл мстить с одним лишь слугой и парой волшебников, не имея запасных вариантов. Наверняка у тебя есть сыновья, которым ты оставил все свое имущество, или хотя бы зятья. Ведь ты не хуже того же Орейна понимаешь, что путешествие это – скорее всего, в один конец. Про просьбу дочери – выстрел наугад, так сказать. И раз я угадал, значит, я прав в других своих предположениях – твоя Тури замазана в собственном похищении по уши, хотя, полагаю, она не ожидала, что будет столько крови и кишок. – Это все, конечно, познавательно, – проговорил Эйнар, – но как объяснить, что скайримская девушка была похищена вампиром из Сиродильского клана? Он как раз такой, судя по месту обитания, да еще потому что, когда он объявился в той таверне при всем народе, никто не понял, что это чудовище. – Ага, пока он не начал рвать людей на куски, – буркнул Савос. – Именно. – Эйнар переводил взгляд с Мастрия на Гуннара и обратно. – Как они вообще пересеклись? Как связаны? Хотелось бы услышать версию. Ведь мы пытаемся все прояснить, я правильно понимаю? – Правильно. – Мастрий угостился из своей коробочки еще раз, спрятал ее и взъерошил свою серебристую шевелюру. – Тут я могу, как и раньше, только предполагать. Тан Гуннар, твоя дочь родилась в Скайриме? – Да. – Хорошо, а раньше она тут бывала? В Сиродиле? – Нет. – Довольно недомолвок, тан, – раздраженно бросил Эйнар. – Пора рассказать нам все как есть. – Тебе так охота покопаться в моем белье, колдун? – Если от этого зависит успех экспедиции и, что важнее – наши жизни, то да. – Какое это имеет отношение к… моей цели? – Сейчас выясним, – сказал Мастрий и напустился на Гуннара. – Откуда ты получил сведения о местонахождении Липсанд Тарна? Только не лги. Для нас в некотором роде безопасен только тот вариант, где ты как-то изловил вампира, там проживающего, и пытками заставил его выдать координаты логова. Все остальные будут означать, что нас там ожидает засада. Стало тихо. Модрин, до того безмолвно внимавший разговору, украдкой оглядывал товарищей по отряду. Философски спокойным выглядел только Мастрий, остальные физиономии выражали разную степень озабоченности, больше всего Орейна обеспокоил Эйнар, такой благостный ранее. Сейчас он нервно покусывал усы и то барабанил пальцами по голенищу сапога, то теребил подол туники, то дергал ремень, будто не знал, куда девать руки. – Что изменилось? – не выдержал Модрин, глядя на него. – Ты ведь и раньше знал, что придется иметь дело с кровососами. – Одно дело – атаковать днем вялых, не готовых к вторжению и с трудом соображающих вампиров в их логове, совсем другое – лезть туда, когда они нарочно там поджидают. Ну давай же, Гуннар! Может, я занимаю не самую высокую ступень в иерархии, но если мы с Савосом погибнем зазря, Коллегия этого так не оставит. Волшебники – ценный ресурс. – Будь ты проклят… – горько сказал тан. – И вы все тоже. Он уткнулся лбом в единственный сжатый кулак и судорожно вздохнул. После обвел взглядом свой немногочисленный отряд и устало начал: – Мать Тури отсюда, из Сиродила. Не знаю точно, из какого графства, но встретил я ее много лет назад в Бруме. Ее родители померли, как и другие родственники, оставили ей в наследство кучу долгов и служанку-няньку. Я забрал их обеих к себе. Потом… Тури родилась. – Очень мило, тан, – высказался Мореход, – но лучше ближе к делу. – Это все к делу, болван! Мать Тури умерла, когда девочке было всего два, а вырастила ее та самая нянька. Как родную. Когда… несчастье в позапрошлом году случилось, я думал, старуха меня сожрет по возвращении, а она ничего, поплакала только, для виду, наверное. – Тан, ты испытываешь мое терпение. – Да заткнешься ты, или нет, отродье колдовское?! Я уже почти дошел до главного! Короче, нашел я у старухи письма зимой, случайно! Она застудилась на морозе, все кашляла, я велел ее переселить в крыло потеплее, стали ее вещички перетаскивать, письма-то и выпали… – Что за письма? – негромко спросил Мастрий. Гуннар глубоко вздохнул. – От Тури. Недавние на тот момент. Я думал, она умерла давно, а она… – Что было в письмах? – Что она, Тури, жива и, вроде как, счастлива. Что живут они с приятелем в красивом, хоть и безлюдном, месте в горах в Сиродиле… к северу от Коррола, точно к востоку от Санкр Тора. Повисло молчание. Мастрий нарушил его первым: – Это во всех письмах было? – В последних трех. – А всего их сколько? – Шесть. Было еще два, самых первых, кажется, но старуха успела их сжечь. – А письма-то точно от Тури? Ты уверен? – Да, я уверен. Почерк ее, да и слова кое-какие… Это Тури моя писала. Эйнар вцепился в свои волосы. – Что ж ты сразу не рассказал все это нам, тан, когда нанимал? И вообще – ехал бы сюда один, судя по всему, твоя дочурка желает за что-то с тобой поквитаться! – Ты очень тактичен, Мореход, – заметил Мастрий. – Какой уж есть. Эйнар поднялся на ноги и заковылял к сумкам с припасами. – Мастер Эйнар? – осторожно спросил Савос. – Сюда иди. Попробуем здраво оценить свои шансы против этих тварей. – Он отвлекся от потрошения сумок и оглянулся на остальных: – А вы чего сидите? Начинайте готовиться.

***

На следующее утро, прямо с рассветом, отряд в полном составе прогулялся до Липсанд Тарна. Модрину доводилось бывать в нескольких айлейдских руинах, уцелевшие части которых давно ушли в землю и сделались подобием протяженных рукотворных пещер, но этот город, видимо, изначально был встроен в тело горы. Вход располагался высоко, чтобы добраться туда, нужно было вскарабкаться по крутой древней лестнице, минуя остатки стен и каких-то других сооружений. Орейн подошел к нижним побитым временем ступеням, прикинул расстояние и оглянулся на товарищей: – А не пошло бы оно, а? Хондитар фыркнул, а Вителл с тяжелым вздохом напомнил: – А контракт как же? Неустойку-то гигантскую платить придется. Орейн качнул головой и начал подниматься, но его живо обогнал Мастрий, пронесшийся вверх с удивительной для его возраста и габаритов скоростью. Когда Модрин и остальные добрались до нужного места, он уже замер перед входом в крепость, разглядывая квадратную дверь-портал. – Ты уверен, что тут безопасно, и твари не вылезут наружу? – спросил Гуннар, по примеру Мастрия сверля взглядом массивную каменную плиту. – Не уверен, – отозвался тот. – Но маловероятно, что они полезут прямиком под солнечные лучи. Модрин оглядел свое несметное воинство, покачал головой и заговорил: – Ну что… Мы не знаем планировки, не знаем численности врага, имеем сильно поверхностное представление об их силах и вооружении. Как будем действовать? – Войдем и будем убивать всех, кого увидим, – ответил Гуннар. – Там могут быть люди, – негромко сказал Мастрий. Эйнар возразил: – Они наверняка в таком состоянии, что лучше бы им умереть. – Он тщательно осмотрел дверь. – Выглядит, будто ее давно не открывали. Это единственный путь и внутрь, и наружу? Хондитар, к которому он обращался, пожал плечами. – Понятия не имею, я никогда не был внутри. Но обычно в таких местах только один. Непрактично, по-моему, но айлейды, наверное, считали, что им ни к чему запасные выходы. – Н-да. Что же, я предлагаю наточить оружие, подтянуть ремешки на ваших доспехах, приготовить зелья и выступать. Савос… – Прямо сейчас, что ли? – перебил волшебника Гуннар. – Сейчас уже поздно, – проговорил Мастрий. – Мы не успеем обойти большую часть города до заката, а именно к этому надо стремиться. – Закат, рассвет… Какая разница, там ведь все равно нет окон – в гору же вкопан этот ваш… Липсанд Тарн. Мастрий пожал плечами. – Да, но вампиры все равно чувствительны к смене дня и ночи. Днем они куда менее резвые. – Тут он заметил, что окружающие таращатся на него. – Что? – Да ничего, – ответил за всех Орейн. – Просто уж больно много ты о них знаешь. – Неужто ты решил, что я засланец? – Да как сказать… Говоришь, ты тут где-то родился… – Этого я не говорил. – …Знал название города еще до того, как остальные узнали, осведомлен, что кровососы могут держать у себя живую добычу. Как ни крути, подозрительно. – Тем не менее, именно я настоял на том, чтобы тан поведал всю свою историю без утайки. И предупредил о возможной ловушке. – Точно, – усмехнулся Гуннар, – так насел, что клещами не оторвешь. Хватит болтовни. Начнем готовиться. Он махнул старику-слуге и начал спускаться.

***

В какой бы старый город айлейдов Орейн ни попадал, там всегда воняло чем-то мерзким. В лучшем случае – крысиным дерьмом, в худшем – гниющей плотью, что означало – древние залы населяет нежить. Нутро Липсанд Тарна испускало смесь сразу всех отвратительных запахов – едва Гуннар с Мастрием, натужно пыхтя, сдвинули каменную дверь с места, зловоние поднялось из глубин почти осязаемой волной. Вителл, заглядывавший тану через плечо, отшатнулся, прикрывая нос и рот локтем, и простонал: – О боги… – А ты чего ожидал? – спросил Мастрий и отошел в сторонку. – Ну вот, можно выдвигаться. Нет, подождите… Он схватил Модрина, уже шагнувшего к проему, за плечо. – В чем дело? – недовольно спросил тот. – Лучше я пойду первым. – Почему? – Скоро узнаете. – Мастрий исчез во мраке, и вскоре послышался его негромкий голос: – Идите сюда, только старайтесь потише передвигаться и меньше говорить. От входа вниз вел небольшой лестничный пролет. Орейн спустился, выждал, когда глаза привыкнут к темноте, и увидел черный силуэт в проеме впереди на фоне белесого свечения, испускаемого висящими в воздухе клубами тумана. – Ну где вы там? – прошелестел тот. – Тут пока нет ничего страшного. Смотрите под ноги. Узкий тесный коридор-преддверие раздался сначала ввысь, а затем вширь. Модрин миновал постаменты со светящимися камнями – от них все современные колдуны исходили кипятком – и поравнялся с Мастрием, который застыл в самом начале коридора и таращился в потолок. – Думаешь, сверху прыгнут? – Не думаю, хотя они могут. Тут еще слишком близко к поверхности для них. Погоди-ка… Он указал на маячивший в тумане далеко на другом конце длинной залы бесформенный силуэт и вдруг негромко свистнул. Тварь вдали дернулась, зашипела и с невероятной скоростью устремилась к пришельцам. Модрин выругался и потянулся за булавой, но был остановлен железной рукой Мастрия, попытался вывернуться, но ничего не вышло. Оставалось только наблюдать за стремительно приближающейся смертью. Чудовище вынырнуло из мглы – Орейн едва успел разглядеть человекоподобную фигуру в темной робе – и оказалось на расстоянии одного вампирского прыжка от вторженцев. Мастрий вдруг что-то швырнул прямо в середину зала, и не успела тварь пошевелиться, как ее расплющило внезапно опустившейся сверху колонноподобной платформой. Через мгновение точно такая же с грохотом впечаталась в пол на расстоянии пары локтей от Орейна. Ширина давилки не уступала ширине коридора, вампиру просто некуда было деться. По крайней мере, он не догадался отпрянуть назад или шагнуть вперед. С негромким скрежетом камня о камень платформы медленно поднялись, явив неаппетитные останки вампира зрителям, и скрылись из виду. – Хм… Неожиданно, – сказал кто-то позади. Орейн обернулся и узрел знакомые фигуры: оба волшебника, тан, и мальчишка Вителл. Последний так таращил глаза, что сверкающие белки были заметны даже при здешнем скудном освещении. – Странно, что данное существо не догадалось хотя бы вперед-назад отпрыгнуть, – продолжил Эйнар, озвучив недавние мысли Модрина. – Разве что назад, впереди ему бы не лучше было, – проговорил Мастрий. – Кто-нибудь из вас владеет заклинаниями удаленного света? Посветите-ка на потолок. Савос безмолвно щелкнул пальцами, создав небольшой сгусток энергии, распространяющий голубоватое сияние, и направил его вверх. Орейн проследил за его движением и вдруг похолодел: высоко наверху имелось квадратное углубление, сплошь утыканное огромными проржавевшими шипами. – Отлично, – услышал он голос Мастрия, – а теперь опусти вниз. Савос послушался, и все уставились под ноги, на обширную квадратную плиту, заляпанную подозрительными темными пятнами. Гуннар пробормотал ругательства, а оба волшебника живо подались назад, хотя и так стояли довольно далеко от ловушки. – Эта штука срабатывает от малейшего давления на среднюю плиту. Две сверху опускаются, перегораживая пути отступления, а средняя насаживает снизу на колья. – Ты поэтому хотел первым идти? – дрожащим голосом спросил Вителл. – Да. Впрочем, не волнуйтесь, дальше ловушек не будет. Повисло тягостное молчание. А потом Гуннар накинулся на Мастрия при всеобщей молчаливой поддержке. – А ну говори живо, как ты узнал про всю эту хрень?! – прорычал тан, вцепившись в шнуровку на старой кирасе легионера. – Кажется, мы поменялись ролями, – усмехнулся Мастрий и мгновенно высвободился из хватки. – Уймитесь. Он встряхнулся, расправил широченные плечи и посмотрел на соратников. – Ладно… Если это вас успокоит – я тут жил. Примерно первые десять лет своей жизни. – На вампиреныша ты вроде не очень похож, – выпалил Модрин после секундного замешательства. – Вампиренышей и не бывает. В смысле – детенышей вампира. К счастью, эти твари не плодятся, как все другие. – Тогда как ты тут оказался? – Понятия не имею. Это чистая правда. Мы закончили? – На время, – буркнул Орейн, чувствуя, что повторяется. Он оглянулся на останки чудовища и сказал: – Итак, одним меньше, и у нас, кажется, объявился проводник по этому подземелью. – Я был здесь в последний раз в далеком детстве, почти пятьдесят лет назад. Не стоит так уж надеяться на мою память. – …Тем не менее, у меня назрел вопрос: как нам миновать эти хреновины, чтоб не превратиться в фарш? Для начала Мастрий указал на галереи, тянущиеся по обе стороны от зала, где они стояли, жаль только располагались те ярусом выше, да были огорожены кованными узорчатыми решетками, правда, не везде. – Вот, ближайший путь к сердцу города. Камень гладкий, вскарабкаться без нужной амуниции не выйдет. Можно взлететь, если умеете, но я тут слышал, что теперь левитировать в приличном обществе не принято… Эйнар с Савосом одновременно скривились. – Значит, этот путь нам не подходит, – отрезал старший колдун. – Другие есть? – Только по прямой. Все уставились в центр зала, и Вителл подал голос: – И как?.. Мастрий подошел прямиком к ловушкам, потом вдруг забрал влево, прижался к стене и миновал опасный участок, почти распластавшись по камню. Громадные колонны не шелохнулись. – Давайте так, только осторожнее. Если оступитесь… Ну, в общем, сами понимаете.

***

Ловушки остались позади, но Орейн не ощутил облегчения. Ему стало казаться, что выход на поверхность разом отодвинулся на недосягаемое расстояние, а впереди поджидают темные и вонючие катакомбы, набитые кровососами. Впрочем, пока что единственным им встретившимся был тот, расплющенный. – Я тут думаю, – прошептал Вителл, когда отряд начал спускаться по довольно протяженной неосвещенной лестнице с выщербленными ступеньками, – отчего тот тип так глупо попался в ловушку? Он что, не знал о ее существовании? – Знал, конечно, – негромко отозвался Мастрий. – Я думаю, он просто забыл о ней, потому что одурел от жажды. – Ты же сказал, что они, возможно, держат тут живые жертвы, чтоб питаться, – проговорил Савос. – С чего бы ему сидеть на диете? – С того, что голодный вампир быстрее и сильнее сытого. Если они поджидали гостей, вполне вероятно, что решили немного попоститься и заодно прикончили весь свой скот. Еще одно доказательство, что тан получил наводку не просто так. Модрин поежился и крепче перехватил рукоять оружия. Лестница кончилась, сменившись более светлым коридором, который вдруг превратился в мост через зал размером с две городские площади. Высота потолков этой громадины была никак не меньше десятка человеческих ростов, оставалось только гадать, зачем проклятые айлейды отгрохали такие хоромы в сердце горы, и как их использовали. Орейн услышал, как колдуны и Вителл разразились серией восхищенных ахов и вздохов, а потом на мост живо вскарабкалась тварь, облаченная, кажется, в кольчужный доспех. Модрин успел поднять пернач, прежде чем гадина прыгнула прямо на него, но через долю секунды какая-то сила швырнула вампира на пол. Тот завизжал, суча дымящимися обрубками ног, Мастрий бросил «Добей!» и устремился вперед, размахивая палашом, лезвие которого слегка светилось красным. Думать было некогда. Орейн превратил голову поверженного чудовища в кровавое месиво несколькими ударами булавы, велел Вителлу еще на всякий случай проткнуть его сердце и последовал за скрывшимся из виду легионером. Гуннар не отставал, распекая по дороге замешкавшихся колдунов. Мост, как оказалось, был не совсем мостом. Примерно на середине зала он вдруг окончился лестницей вниз. Ничего не оставалось, как спуститься по ней, тем более что основное веселье происходило там, на нижнем ярусе. К прибытию подкрепления Мастрий успел изрубить на обугленные куски, медленно рассыпающиеся серым пеплом, вроде бы двоих вампиров и сражался с третьим. Модрин подлетел к парочке сошедшихся в бою противников, упал на колени и ухитрился подсечь вампиру ноги. Тот повалился на камень, Мастрий взмахнул мечом и снес монстру голову. – Ну что… – начал он, и тут сверху спрыгнул еще один. Никто не успел испугаться, потому что из темноты вылетел сгусток пламени, обративший незадачливого вампира сначала в гигантский факел, а через мгновение – в дымящуюся кучу того же самого пепла. Модрин обернулся: на ступеньках стояли оба колдуна, причем оба выглядели страшно удивленными. – Вот так сюрприз, Савос, – сказал Мореход, спускаясь к останкам сгоревшего чудовища. – Я думал, ты только приступил к изучению Испепеления, а оно вон как… – Да я… сам не знаю, как так вышло. – Вышло отлично. Продолжай в том же духе, и когда-нибудь станешь Мастером Разрушения. Или даже архимагом. – Может, хватит болтать?! – прошипел Гуннар. – За что вам платят, спрашивается?! Одну падаль завалили и радуются! Лучше подумайте о тех, что еще нас поджидают! – Тан прав, – неожиданно поддержал Мастрий. – Расслабляться рано. Во внутренней части Тарна их больше. Да и в этой наверняка еще есть. – Значит, надо поторопиться, – заметил Модрин, – ты же говорил, что лучше все проделать до заката. – Угу. Идемте. С продвижением вперед возникли проблемы. Мастрий со скрипом вспомнил, что вход во внутреннюю часть – на противоположном конце зала, а попасть туда было проблематично, так как лестница на второй «мост» отсутствовала. Вернее, она вполне себе была, но ступеньки ушли глубоко в пол, и подняться по ним, понятное дело, было невозможно. – Надо найти переключатель, – предложил Орейн, а Вителл с жаром закивал. Гуннар поинтересовался, отчего Модрин так уверен, что переключатель существует, и тот поведал, как бывал в других городах айлейдов и видал там похожие механизмы. – Переключатель и вправду должен быть, – заметил Мастрий, – я, кажется, помню две лестницы. Давайте поищем, только все вместе, не разделяясь. Они обошли зал по периметру, но не нашли ничего похожего на кнопки или рычаги. Только какой-то проем в северо-восточной стене, намертво заваленный обломками. О том, чтобы разобрать завал, и речи быть не могло – на это ушли бы месяцы тяжкого труда многих рабочих. – Что будем делать? – осведомился у пространства Эйнар. – Вампирам-то лестницы, кажется, не нужны, вон как прыгают. Мастрий почесал в затылке шипами на своем наруче и предложил поискать еще. Модрин с трудом подавил все усиливающееся раздражение пополам с нервозностью и тут вдруг заметил, что Вителл куда-то исчез. Разом облившись ледяным потом, он заозирался и узрел сопляка, машущего им от лестниц. – Ребята, я нашел! – голосил он. – Нашел еще дверь! – Недоумок, – прошипел Гуннар, а Мастрий покачал головой. – Теперь уже неважно. Они наверняка знают, что мы здесь и у нас есть зубы. Пошли. Переключатель – большую каменную кнопку с маленьким светящимся камушком сверху – они нашли в потайной комнате под залом, пробравшись туда по темному тоннелю. Пристукнув очередного вампира, там поджидавшего, Мастрий широким жестом предоставил право надавить на булыжник тану. Тот подчинился, зыркая по сторонам, видно, ожидал подвоха. Но кнопка ушла в постамент и вернулась обратно, и ничего не произошло. Вителл высказал сомнения вслух, а более дальновидный Эйнар предложил подняться и посмотреть, что случилось в зале. – Ну вот, а вы сомневались, – сказал Мастрий, указав на белеющую в полумраке лестницу, когда все поднялись наверх. – Это все, конечно, отлично, но куда подевалась та, по которой мы сюда спустились? – Э… Ну подумаешь, они поочередно работают. Не придирайся, Мореход. И потом, я уверен, что назад мы вернемся другим способом. – Если вернемся, – буркнул Модрин. – Не кликушествуй. Пока что никто из нас даже не ранен. – Вот именно, что «пока». Вход во внутренние залы Липсанд Тарна оказался перекрыт решеткой, красивой, как все, сделанное айлейдами, хоть и ржавой. Гуннар оценил хрупкость преграды и вознамерился устранить ее силовым путем, но Мастрий, подумав секунду, предложил подождать и скрылся в какой-то комнате. Некоторое время ничего не происходило, затем послышалось рычание, тихие ругательства и визг. Затем негромкий лязг – решетка плавно поехала вниз – и легионер вернулся к честной компании. – Да, забыл сказать, – сказал он, стряхивая кровь с клинка на пол. – Вампиры иногда держат у себя волков, очень крупных. – Зачем? – угрюмо спросил Гуннар. – Может, любят домашних животных. Хотя я думаю, это чтобы было кому подъедать остатки их… трапез. – Мастрий подошел к каменной двери, инкрустированной мерцающими самоцветами, и провел пальцами по стволу выложенного камушками дерева. – Держитесь теперь. Внутри матриарх наверняка выставила заслон поприличнее тех убогих выродков. Он навалился на дверь, и та со скрежетом подалась, пропуская еще более густую волну вони. Тан пригнул голову, словно против сильного ветра, и первым шагнул в проем.

***

Здесь было куда темнее, чем во внешних помещениях. Сияние велкиндских камней вдоль дальней стены нисколько не разгоняло мрак. Далеко впереди, под потолком, виднелся еще какой-то похожий источник света, но там и вовсе ничего нельзя было разглядеть. Модрин собрался обругать всех в очередной раз за то, что не взяли факелы, когда там, под люстрой вдали, что-то шевельнулось, и он разом застыл. – Вы видели? – прошелестел он, немного погодя. – Угу, – пробурчал Эйнар. – Кажется, видел. По-вашему, он знает, что мы уже тут? – Сейчас проверим, – громко сказал Мастрий, обнажая свой палаш. Он споро зашагал вперед, словно не замечая, что спутники, мягко говоря, обеспокоены. Гуннар, скрипя зубами, рванул прямо за ним, остальным ничего не оставалось, как последовать его примеру. В темном зале прятались два вампира, причем второй скрывался в нише за велкиндским камнем. Как он там уместился, будучи облаченным в старую реплику айлейдской кирасы, Модрин никак не мог уразуметь – по его мнению, в этой нише и пятилетнему ребенку было бы тесновато. Этого, выпрыгнувшего, прикончил Мастрий, подоспевшего ему на помощь сначала оглушил Эйнар, а потом изрубили на куски Гуннар с Вителлом. – Еще минус двое, – проговорил Мореход. – Сколько их всего может быть? – Трудно сказать, – пожал плечами Мастрий. – От пяти до сотни. Зависит от того, сколько молодняка они обратили за прошедшие годы. После этих слов Орейн почувствовал, что вот-вот ударится в истерику. Вителл, судя по тому, как он принялся хватать зловонный воздух ртом, был уже почти на грани, и Модрин не мог его осуждать.

***

Из зала имелся единственный выход, если не считать того, которым они пришли. Правда, новый был опять перекрыт решеткой, да не одной, но кнопка и нажимная плита были прямо рядом. В голове Орейна промелькнуло, что это как-то слишком просто, но едва они вошли в коридор, размышлять стало некогда – твари полезли со всех сторон. Коридорчик был узкий, и вроде бы им неоткуда было взяться, тем не менее, прошла, казалось, всего пара минут, а Модрин уже устал проламывать головы и выбивать зубы из ощеренных пастей. Мастрий исчез из виду, но, судя по усилившемуся вою и реву где-то впереди, а также вони горелой плоти, ненадолго перебившей смрад падали пополам с дерьмом, он даром времени не терял. Маги работали слаженно: Эйнар отшвыривал чудищ подальше от отряда, а Савос поливал их огнем. Гуннар с Вителлом добивали еще шевелящихся, одновременно прикрывая друг друга, колдунов и самого Орейна. Стало немного посвободнее, и Модрин почти воспрял духом, но тут их везение разом закончилось. Откуда-то вылетела стрела и поразила Морехода точно в грудь. Тот рухнул, как подкошенный, а Савос с воплем кинулся к наставнику. Вампиры, уяснив, что магическая поддержка пришельцев выбыла из строя, набросились на них с утроенной силой. Орейн вдруг оказался придавлен к полу грудой тел. Пернач он потерял почти сразу, и в отчаянии колотил уродов кулаками в латных рукавицах, но толку не было никакого. К тому же одну перчатку с него скоро сдернули. Модрин с ненавистью воткнул большой палец голой руки в глазницу навалившейся на него упырицы, и та оставила попытки перегрызть ему горло и завизжала. Хватка немного ослабла, и Орейн сумел перевести дух. А потом непомерная тяжесть с груди куда-то исчезла. Кровососы завопили, но быстро умолкли, а запах горелого усилился. Модрин спихнул с себя враз обмякшую вампиршу, с трудом встал и уставился на сгорбившегося Мастрия. – Вовремя ты… Тот молча указал на пернач у стены и повернулся к Гуннару, сидящему в углу. Лицо тана напоминало кровавую маску, Модрин разок взглянул на него повнимательнее и ужаснулся – похоже, вампиры повалили его и стали грызть со всех сторон, не особо разбираясь, куда вонзать зубы. – Встать сможешь? – негромко спросил Мастрий. Гуннар шевельнул окровавленной головой, что легионер, видимо, принял за утвердительный ответ, и велел Орейну помочь тану подняться. – Ты там Тури не видел? – еле выговорил тот, опираясь на плечо Модрина. – Может и видел. Я же не знаю, как она выглядит. – Мастрий оглядел горы пепла на полу. – Нам нужно вернуться в тот зал, осмотреть раны и перестроиться. Их теперь осталось всего несколько, но матриарх – главная проблема. Она самый могущественный вампир в логове… – Это очевидно, но ты уверен, что там именно матриарх, а не патриарх, скажем? Модрин повернул голову и уставился на Эйнара, живого и практически невредимого – пострадавшей выглядела лишь его слегка рваная туника. За плечом наставника маячил усталый Савос. – Уверен, – отозвался Мастрий, сощурившись. – Так ты у нас по Восстановлению, что ли, спец? – По Изменению, – нехотя сознался Мореход. – Мистицизм и Восстановление – побочные. – Как же тебя, мага сей замечательной школы, занесло в вампирье логово? – Больше никто не согласился, – влез Савос. – Вообще-то сейчас не время это обсуждать. – Верно, – кивнул Эйнар. – О, кстати, мы не сможем вернуться назад. – Почему? – Помните те перегородки? Мы их еще опустили, чтоб пройти сюда. Так вот, они вернулись на прежние места. Предвосхищая вопросы – нет, их нельзя выломать при помощи моей магии. Я думаю, их создатели заговорили свои изделия специально на такой случай. Мастрий с чувством выругался, мешая нехорошие слова на тамриэлике с нецензурными выражениями из родного языка Орейна. Некоторые тот слышал впервые. – Ладно, значит, только вперед. Твоих способностей в Восстановлении хватит, чтобы поставить Гуннара на ноги? Время идет, я думаю, дело к вечеру. Как только стемнеет, матриарх наберет такую силу, что сможет потягаться с самой Волриной. Модрин не знал, кто такая Волрина, но его это и не интересовало. Вообще все другие проблемы померкли перед основной. – Подождите, – выдавил он враз севшим голосом, – а куда делся Вителл? Он же все время был тут, рядом! – Когда колдуна подстрелили и на нас набросились, – не совсем внятно проговорил Гуннар, шевеля порванными губами, – я видел, как его утаскивали вглубь тоннеля. Он, кажется, был еще жив… Орейн в изнеможении сполз по стене и прислонился затылком к холодному камню.

***

Волшебники привели в порядок тана при помощи каких-то заклинаний и зелий, попытались подойти с этим к Модрину, но тот отстранил лечащие руки и встал. – А ну идемте, – сказал он, натягивая потерянную в бою рукавицу. – Прямо так сразу? – хмыкнул Гуннар. – Да. Я не для того потратил на этого парня столько времени и нервов, чтоб его зажрали какие-то вонючие уроды. О том, что Вителл уже может быть мертв, он старался не думать. Коридор вилял из стороны в сторону, то на восток, то на запад, пару раз попадались эти проклятые резные решетки, но они без проблем пропускали пришельцев вперед, стоило только найти переключатели. Вампиров встретилось всего двое, и те какие-то убогие – Орейн прикончил обоих самостоятельно без особого труда. Коридор повернул в последний раз, и отряд попал в относительно небольшую комнатку с высоким потолком, освещенную грудкой кристаллов на дальней стене и несколькими сальными свечами. Посередине здесь когда-то установили колонну, но теперь на месте осталось лишь резное основание, а сама отполированная каменная глыба обрушилась единым куском и застряла между стеной и постаментом. Все это Модрин успел заметить за пару мгновений, а потом все из-за той же колонны выскочили два вампира. Пасти у обоих были заляпаны свежей кровью. У Орейна потемнело в глазах, но предпринять он ничего не успел – Гуннар вдруг простонал «Тури!..» и отпихнул его в сторонку. Модрин присмотрелся – вампира из Брумы, как и танскую дочку, он тогда толком не разглядел, но раз уж тан признал пропавшее дитё… – Тури, о Исмир, Тури… Тварь поменьше откинула грязные белесые патлы с лица и вытерла кровь с губ рукавом. – Батюшка… – проворковала она неожиданно мелодичным голосом. – Мы начали думать, что ты не появишься. Что так долго? Я же велела этой старой дуре показать тебе письма как можно скорее. Жаль только, что ты не захватил с собой моих братьев. Я надеялась, мы сможем избавиться разом от всей семейки. Гуннар уронил руку с мечом. – Зачем?.. За что?.. – За что?! – страшно взревела Тури и ощерилась, разом перестав напоминать человека. – За мою мать, которую ты похитил с родной земли, взял в наложницы и обрюхатил! Без ее желания! За то, что ты разлучил ее с ее женихом, которого она любила больше жизни! – Она указала на вампира рядом с собой. – За то, что ты погубил ее жизнь, да и мою тоже! – С женихом? – медленно повторил Гуннар, будто не совсем понимая, о чем идет речь. – Это не тот «жених», что распустил ее имущество по ветру задолго до несостоявшейся свадьбы? Не тот, который продавал ее, твою мать, чтобы расплатиться с долгами, когда проигрывался? И не тот ли, что в конце концов пропал без вести, оставив свою «любовь» без жилья, без средств к существованию, даже без смены одежды? Выродок стоял немного позади девки и скалился. Рожа у него была такая довольная, что Модрину сделалось тошно. Идиотка Тури, конечно, ничего не видела, да и вряд ли это ее теперь побеспокоило. Вампир, отрастивший за полтора года нос обратно, вдруг решил, что болтовни достаточно, и попытался наброситься на тана, пока его дочь еще колебалась. Только на сей раз здесь был не растерянный Дж'Скар и толпа перепуганных стражников, а двое более поднаторевших в борьбе с кровососами волшебников. Эйнар перехватил монстра в воздухе и заставил зависнуть между полом и потолком, а Савос тщательно прожарил его, пока не осталось лишь несколько почерневших костей, коим Мореход позволил упасть на древние каменные плиты. Все же Тури была еще молодым вампиром. Она в ужасе таращилась на останки своего приятеля, когда Гуннар подошел к ней, неловко приобнял и поцеловал в грязный лоб. – Батюшка… – пролепетала девчонка, уставившись в лицо Гуннару. – Ничего, маленькая, ничего… Он отступил на шаг и одним ударом отсек новопреставленному вампиру голову. Орейн вздрогнул и отшатнулся к мрачным волшебникам и молчаливому Мастрию. Гуннар некоторое время смотрел на тело дочери, медленно превращающееся в пепел, а потом повернул голову в сторону спутников: – Я закончил. Можем уходить.

***

Вителла они нашли в этой же комнате, как раз за упавшей колонной. Тури и ее приятель питались им, но он был еще жив. Эйнар и Савос оказали первую помощь, залечив особенно ужасные раны, и влили в глотку бессознательному юноше несколько зелий, после чего Мореход, смахнув пот со лба, объявил: – Жить будет. Только отлежаться бы надо пару недель, да поберечься еще месяц. Модрин, надеясь, что в темноте не видно, как у него повлажнели глаза, хрипло поблагодарил и посмотрел на по-прежнему помалкивающего Мастрия: – Сколько еще осталось пройти? – Немного. «Покои» матриарха следующие. Вителла пришлось избавить от доспехов и тащить на спине. Драться в таком положении Орейн не мог, что означало – в отряде теперь на два бойца меньше. Гуннар сказал это вслух, на что Мастрий лишь пожал плечами: – Ну и что? Я думаю, осталась лишь «мать». С ней я разберусь сам, вы не лезьте. – Хочешь поквитаться? – поинтересовался Эйнар. Мастрий усмехнулся. Он обогнал отряд, первым прошел по короткому коридору и пинком распахнул древнюю кованую дверь. – Я вернулся! – объявил он пустому на первый взгляд залу. Здесь горел костер в ржавой жаровне посреди большой комнаты между четырех высоких колонн, но у стен все же было очень темно, и разглядеть, кто там прятался, казалось невозможным. Мастрий что-то сказал идущим сразу за ним волшебникам и медленно двинулся в центр, к колоннам. Эйнар поманил к себе тана и Модрина, сгибающегося под тяжестью бессознательного Вителла. Вместе они поднялись по неосвещенной лестнице на галерею, Орейн бросил взгляд вниз: Мастрий держа в руке обнаженный клинок, стоял перед некой темной фигурой, почти не уступающей ему ростом. Больше он ничего не увидел – Савос утащил его прочь и впихнул в какую-то дверь.

***

Они оказались в том же зале с ловушками, только не внизу, а на втором уровне, на галерее, куда с самого начала предложил левитировать или карабкаться Мастрий. Пришлось потрудиться, чтобы спуститься самим, не потревожив ловушки, да спустить Вителла, чтоб тот совсем не убился. К выходу Модрин взлетел, словно на крыльях, будто на спине у него и не болтался здоровый парень двадцати с лишним лет. Был ранний вечер. Заходящее солнце окрасило Нагорье в золотистый цвет. Модрин взглянул на юг и вздохнул: полускрытый дымкой, далеко внизу раскинулся махонький Коррол, такой мирный и родной, особенно родной после мерзкого подземелья. Он услышал приближающийся снизу топот – Гуннар поднял меч – и увидел бегущих к ним Хондитара с престарелым слугой. – Клянусь Кинарет, вы живы! – заорал проводник. – Слава всем богам, я боялся, что привел вас сюда на смерть! Слуга лишь молча подошел к своему господину и обнял его, будто ребенка. Гуннар уронил голову ему на плечо и замер. – Подождите-ка, – сказал Хондитар, пересчитав всех по головам, – а где тот господин из Легиона? – Он немного задержится, – невозмутимо ответил Эйнар. – Давайте-ка спустимся в лагерь – молодому Вителлу нужен покой.

***

Мастрий явился на стоянку, когда совсем стемнело. Видок у него был – будто с парой бешеных медведей дрался – кираса распорота сверху донизу, повсюду рваные раны от когтей, а одно плечо слишком сильно опущено. Тем не менее, держался он бодро и даже отказался от зелья исцеления болезней, которые всем раздавал Мореход для предотвращения заболевания вампиризмом. – Ко мне не липнет никакая зараза, – заверил он. Никто ничего не сказал, но взгляды были полны недоверия. Мастрий вздохнул: – Хорошо, давай сюда. И посмотри еще плечо, кажется, эта сука мне его вывихнула. Вителл ненадолго пришел в себя, проглотил две ложки мясного бульона и заснул. Модрин удостоверился, что он не собирается помирать в ближайшее время, и сам устроился на спальнике. Рядом кто-то завозился. Орейн приоткрыл один глаз и увидел Мастрия. Тот сидел на своей постели и пытался натянуть чистую рубаху, одолженную Гуннаром – его собственная пришла в полную негодность. – Это та тварь тебя так?.. – Модрин ткнул пальцем в четыре параллельные багровые отметины, протянувшиеся от левого плеча легионера через всю грудь к правым ребрам. Они выглядели немного поджившими, но Орейн решил, что это волшебники постарались. – …Нет. Те мне Мореход залечил уже. – Мастрий коснулся отметин и пробормотал, словно про себя: – Все никак не зарубцуются. Вот полюбуйся, – он ткнул пальцем в уже побелевшие шрамы на правой руке, – этот – кагути с полгода назад, а этот – снежный волк в позапрошлом году. Давно уже закрылись. А тут… Он махнул рукой и принялся завязывать тесемки на рубахе, а затем осторожно растянулся поверх дорожного покрывала. Модрин закутался поплотнее и негромко проговорил: – Так и знал, что не так все чисто с этим Гуннаром. Он, выходит, по молодости баб воровал. – Так сказал молоденькой и неумной девочке тот говнюк, которого поджарил Савос. С чего ты взял, что это чистая правда? – Ну… Ничто не берется из ниоткуда. Должно быть, девчонка была сильно обижена, раз решилась на подобный поступок. – Или сильно избалована. И потом – как бы там ни было, ни одна обида не может служить оправданием… такому. – В смысле – что она вампиром-то стала? Может, ее и не спрашивали, просто заразили. – Уж очень далеко ее болезнь продвинулась за относительно недолгий срок. Скорее всего, она сама хотела. Модрин, довольно об этом. Я расквитался с своей «мамочкой», Гуннар тоже завершил целую главу своей жизни, а ты более-менее успешно справился со своим контрактом и готов вернуться домой. Зачем обсуждать все это? Мастрий повернулся к Орейну спиной и тоже накрылся одеялом. – Та тварь в зале… – не удержался Модрин. – Она правда была твоей матерью? – Конечно же нет. Я ведь уже говорил, что такие, как она, не могут размножаться традиционным способом. К счастью. Хотя, когда я был маленьким, она требовала, чтоб я звал ее матушкой. Боги. – И где же тогда твоя родная мать? Есть идеи? – Когда ты поднимался из логова на галерею, ты почувствовал запах? – вместо ответа спросил Мастрий. – Ну да, там смердело похуже, чем в других помещениях. – Под галереей есть пролом, куда они сбрасывали кости и остальное, что сожрать не могли или не хотели. Я думаю, то, что от осталось моей родной матери, или даже от обоих родителей – где-то там.

***

Несколько дней спустя, когда отряд спустился с высот и показались северные ворота Коррола, Модрин заприметил пару палаток, разбитых под стенами. Не успел он подивиться, как из палаток выскочили братья гро-Бароты с мелким Вираном и кинулись навстречу процессии. – Живые, живые!!! – горланили Курз и Лам почти в унисон, а Виран повис на шее перебинтованного Вителла и едва не стащил его со спины маленькой лошадки, где тот сидел. Слегка раздраженный Эйнар отогнал встречающих, сказав, что старшему Донтону нужен покой. Через каких-то полчаса Орейн помог Вителлу добраться до дому его матери, которая причитала и заламывала руки тут же, выслушал вялое приглашение Гуннара явиться на следующее утро в «Дуб и патерицу» и отправился к себе домой. Он словно разом утратил интерес к окружающему, желая лишь улечься в собственную постель. Что и сделал, заснув за считанные секунды. Проснулся Модрин в абсолютно темном доме от того, что кто-то колотил в дверь. Он сполз с кровати и подковылял к входу. – Кто?.. – Открой, Орейн, надо поговорить. Голос был вроде знакомый. А, точно, это ж Мастрий. Модрин приоткрыл дверь и попытался разглядеть его во мраке, но смог распознать лишь невнятный силуэт. – Отлично, на порог даже не пускает… Я, между прочим, с гостинцем к тебе. – Ну заходи. – Орейн распахнул дверь пошире и попятился в комнату, нашаривая огниво на столе. Запалив свечу, он повернулся к гостю, который с любопытством осматривался, и обнаружил, что тот опять одет в эшлендерский наряд. – Что за гостинец-то? – Н-да уж, – протянул Мастрий, словно не слыша, – а гильдмастер-то в трехэтажном особняке живет. С башенкой. – Да хоть с тремя. С особняком заодно и возни больше. На одно только содержание целое состояние уходит. А мне в этой халупе удобно. – Угу. И зимой небось тепло, не дует. – Иди ты… Про гостинец ты какой-то говорил. Мастрий с глухим стуком положил на стол нечто, спрятанное в потертый кожаный мешок. Орейн его, кажется, уже видел – в самую первую их встречу. Он потянулся к свертку, но легионер положил на мешок ладонь, и Модрин замер. – Прежде, чем отдать его, я бы хотел кое-что прояснить. Я тогда спрашивал у тебя про родню не ради любопытства. Ты знаком с данмером по имени Фарвин Орейн? – Ну… Похоже, что нет, хотя и странно. – Очень странно. У вас даже имена немного похожи. Как я понял, он достаточно известен в Морроувинде… был. – Был? – Ага… Модрин задумался. – Может, просто однофамилец? – Жизнь меня научила, что на Тамриэле такого не бывает. – Ну, не знаю тогда. Клан Орейнов древний, потомков могло раскидать по всему материку. – Тоже верно. Что ж, это все уже неважно. Бери эту штуку и владей. – А что это? – Шлем. Шлем Орейна Медвежьего Когтя. Того самого. – Врешь! – Модрин уставился на сверток во все глаза, Мастрий, пожав плечами, развязал тесемки и выудил из мешка штуковину, уродливей которой Орейну не доводилось видеть до сих пор. – Да ладно… Неужели эта хрень и есть легендарный артефакт? Откуда он у тебя? У моего неведомого родственничка Фарвина позаимствовал? – Не совсем. – Мастрий уселся на шаткий стул и вытянул ходули. – Вообще-то мне его дал Малакат. В награду за расправу над этим Фарвином. Орейн опустился на соседнее седалище, растерянно моргая. – Мм… А причем здесь Малакат?! – Ну, видишь ли, он утверждает, что все подвиги, которые приписывали Медвежьему Когтю, на самом деле совершил некий Харак гро-Хар. Словом, он велел мне прикончить того Орейна. Никак не могу понять, почему он решил, что таким образом справедливость восторжествует. – И ты прикончил. Хотел услужить, или малакатова гнева побоялся? – Да срал я… – Мастрий осекся. – Не в этом дело. Когда я нашел этого Фарвина и задал ему неудобные вопросы, он что-то заблеял про поддержку репутации семьи и имперскую стипендию, а потом спустил на меня своих телохранителей. Ну и сам не отставал. Мне не очень хотелось быть изрубленным на куски – дети дома ждут, так что пришлось отбиваться. Модрин поморщился. – Ясно… Выходит, хорошо, что мы с этим… Фарвином не были знакомы. – Он потянулся к шлему, и на сей раз Мастрий не стал препятствовать. – Он настоящий? – Похоже на то. Я показывал его нескольким магам, гильдейским и Телванни, а еще в Музее артефактов Морнхолда. Все в один голос твердили, что это потрясная вещь. Смотрительница Музея предлагала мне за него тридцать тысяч… Орейн застыл, переваривая названную сумму, и наконец выдавил: – Лучше б ты продал эту херню той бабе, а мне привез просто деньги. Мастрий рассмеялся. – Куда они тебе? Все равно ведь не тратишь толком. Но если со средствами станет туго, ты знаешь, куда обращаться. Ладно, мне пора. – Он поднялся со стула и шагнул к выходу. – Да, кстати, предупреждаю: Гуннар намерен послать нахрен твою Гильдию вместе с твоей Виленой Донтон. Не уверен, что могу его осуждать. – Я и сам не мог бы. – Как и я. Словом, не удивляйся утром. Но не вешай нос – тебе и малышу Донтону он заплатит по совести, даже больше, чем было оговорено. – Опять, что ли, подслушал? – Не специально. Я же не виноват, что у Таласмы тонкие стены, а у тана зычный голос. – Мастрий открыл дверь и вышел в ночь, постоял немного, вдыхая холодный весенний воздух, и обернулся к хозяину дома: – Ну, прощай, что ли… Модрин вдруг ощутил непонятную тяжесть в груди. Странно, ведь они были знакомы всего недели три, и даже не слишком друг другу нравились. – Куда ты теперь? – вырвалось у него. Мастрий хмыкнул: – Вернусь на Вварденфелл. Пока что. Там посмотрим. Он успел отойти довольно далеко. Модрин выскочил из дому и пробежал несколько шагов следом, только чтобы выпалить: – Кто такой Мастрий?! Легионер в наряде эшлендера обернулся, сверкнув белыми зубами в темноте. – Так звали вампира, которого я нашел в покинутой гробнице на Красной горе. Сам не знаю, отчего назвался его именем. Может, потому что тем вечером слишком много думал о Липсанд Тарне. Орейн молчал. – Кто ты? – шепнул он, не надеясь на ответ, но легионер услышал. – А это имеет значение? – спросил он, склонив голову к плечу. – Иди-ка спать, Модрин. Завтра у тебя намечается длинный денек.