Глава XVI Воля Мандалора
11 ноября 2020 г. в 23:12
Пробуждение выдалось отнюдь не таким спокойным, как мне бы того хотелось. Вчера в крови до самого утра бурлил адреналин. Да, он гасил боль, но из-за него мысли бегали внутри моей головы, словно тараканы по нижним уровням Корусканта. А подумать мне было о чем. Айтрис. Едва ли я легко отделаюсь одним разговором по душам со своей лучшей подругой, тихо сопящей в мою шею. Нет, этой темы мы не коснемся, но как на психике девочки, так и в наших отношениях, останется шрам и временами он будет давать о себе знать и кровоточить. И при всем своем желании я не могу по щелчку пальцев исправить то, что было сделано на вершине заснеженного пика. Нет, я говорю не о возвращении Серены Шай к жизни. Этой женщине самое место в Силе. Впрочем, сейчас я ничем от нее не отличаюсь. Ни магистр, ни я не предусмотрели последствий насильственного разрыва Уз Силы. Да, между мной и Айтрис связь куда крепче, чем между ней и ее Учителем, но даже так обрыв Уз стал для нее тяжелым ударом по психике. По той самой причине, из-за которой Вима не хотела устанавливать ученическую связь со мной. Многие сильно недооценивают эту особенность одаренных, а некоторые так и вовсе не берут в расчет, и совершенно зря. Ведь помимо плюсов есть существенные минусы. Понимание друг друга на уровне мыслей и чувств несет за собой ментальное воздействие, может быть незаметное поначалу, но со временем оба перенимают друг от друга не только навыки и взгляд на жизнь, но и черты характера. Чувствую, что к концу обучения я стану тем ещё… Огоньком. Говоря же о чувствах, я имею в виду буквальную передачу ощущения времени-пространства. Бывали случаи, когда одаренные имели возможность взирать на мир глазами своего… Хм, партнера.
Возвращаясь к Айтрис, не могу не признать, что это очень плохо. Да, эти цепи между ней и Шай продержались не очень долго, но за это время магистр вполне могла посеять в моей подруге много чего интересного. Это в некотором роде похоже на заражение вирусом. Кто знает, как это аукнется ей? Я бы не хотела однажды увидеть в ней фанатичную слепую женщину, посвятившую себя какой-нибудь безумной цели или взвалившую на себя какой-нибудь долг.
Аккуратно проведя рукой по лицу беловолосой, я едва сдержала судорожный вздох и лишь поморщилась от жуткой боли в спине. Видимо, несмотря на все меры предосторожности, я все же застудила мышцы, а почувствовала это только сейчас. Надо будет сказать близнецам.
— Доброго утра, — фыркнула я, поймав на себе изумленный взгляд слипающихся синих глаз.
— Доброго, — растерянно ответила Айтрис, прижав одеяло к груди. — Что… Почему я… Здесь? — На лице девочки проступил легкий румянец, и явно почувствовав это, она опустила взгляд.
— Других кроватей в этой палате нет, — пояснила я, не разделяя ее смущения. — Ты как себя чувствуешь? Как голова? Болит?
— Немного, — тихо призналась она.
— Значит, пойдем к близнецам вместе, — я аккуратно поднялась с кровати, морщась от простреливающей спины. — Я спину застудила, а тебе ваза на голову упала. Тяжелая, вообще-то, — разминая затекшие плечи пояснила я.
— Кейл, никто не должен знать, что я провела здесь ночь, — бросив на меня предупреждающий взгляд, подруга последовала моему примеру.
— Поздно, — может быть я сказала это слишком резко, но как-то тяжело сохранять спокойный тон, когда в спину будто вонзился нож. — Ты забыла? Парни видели тебя. Да и… Ты думаешь, Учитель не в курсе, с кем в обнимку я засыпала? А другие одаренные? Твой, хм, шторм вчера только слепой не заметил бы. Расслабься, — уже мягче посоветовала я. — Ни близнецы, ни Санрайдер не будут трепаться об этом. А другие… Ну осталась и осталась, кому не плевать? Айтрис, у солдат сейчас другие проблемы, куда более важные, чем мы с тобой, — хмыкнула я, натягивая на себя поддоспешник.
Сумрачно нахмурившись, Айтрис все же кивнула. Стоило нам выйти из палаты, как наш разговор резко перетек на обсуждение планов мандалорцев, и к моему, пусть мрачному, но все же удовлетворению, подруга разделяла мои мысли о том, что в срочном порядке нужно организованно отступать в сторону Корусканта. Однако, подруга пошла ещё дальше. Пусть не выполнившие свой долг… Не, не так. Перефразируя Айтрис: не подохнувшие во имя чужих идеалов, неудобные для командования вояки, прошедшие через мясорубку на поверхности Катара, могут стать символом в глазах цивилизованного общества Республики и обратить внимание граждан нашего государства на очередную трагедию Внешнего Кольца. И тогда, может быть, экспансия Мандалора захлебнется в самом зародыше. Ведь одно дело — грызня между двумя системами. Это происходит везде и постоянно. Но совершенно другое — объединение галактики против общего врага, коим может стать Мандалор.
Однако, здесь был один очень большой нюанс, о котором я не хотела говорить в госпитале. Покинуть осажденную планету сможет только скрытный корабль, оснащенный самыми совершенными системами маскировками. Пока что я видела только один такой, и он был у Учителя. Учитывая его, скажем прямо, небольшие габариты, он не сможет вывезти с планеты каждого. А это значит… Нам придется делать выбор.
С такими мрачными мыслями мы добрались до близнецов. Выглядели они не ахти. Явно не спали ночью, залечивая раны военных, и мне по-человечески стало их жаль. Сколько крови, сколько мучений в чужих глазах, они уже успели увидеть, сколько бесконечных часов они слышали крики и стоны умирающих солдат? Только сейчас я начинаю понимать, почему настоящих целителей среди джедаев так мало. Не каждый является одаренным. Не у каждого есть предрасположенность к целительным техникам. И не каждый может выдержать это психологическое давление. Боюсь, что в скором времени, парни, пусть и бывшие всегда себе на уме, закроются в себе окончательно и станут заледеневшими подобиями человека.
За такие мысли я вполне оправданно получила слабый подзатыльник от Дарена, который буквально минут за пять избавил меня от болезненных вспышек в районе позвоночника. В категорической форме заявив, что мы обе полностью здоровы, они вытолкали нас из больничного крыла, апеллируя к тому, что у них много работы и им некогда прохлаждаться. Что ж, это их право.
Синхронно пожав плечами, мы с Айтрис направились к Учителю. И я не могла не заметить, как при каждом упоминании Вимы, руки моей подруги непроизвольно сжимаются в кулаки, а синие глаза неестественно темнеют. Нехорошо.
— Она защищала меня, Айтрис, — тихо произнесла я, чтобы снующие по коридорам солдаты меня точно не услышали. — Как и я, она была заложником обстоятельств.
— Я знаю, — проскрежетала девочка, деревянно чеканя шаг. — Две жизни против одной, я помню твои мысли. Я с ними согласна, но я не могу не злиться.
— Мне действительно стоит напоминать, к чему приводит неконтролируемая злоба? — изогнув бровь поинтересовалась я. — Постарайся унять свой гнев. Хотя бы до Корусканта.
В ответ моя подруга сдержанно кивнула.
Вот черт. Где-то внутри моего сознания воцарилось уныние. У меня была слабая надежда на то, что Учитель не бросит Айтрис на произвол судьбы, но… События складываются таким образом, что с каждым мигом эта вероятность становится невозможной. Моя подруга вспыхивает ненавистью при упоминании Вимы, а Учитель едва ли хотела бы видеть Айтрис своей ученицей. И дело здесь вовсе даже не в том, что у Санрайдер есть я. Нет, если бы белокурая вундеркинд ей понравилась, она послала бы к чертям традиции, Кодекс и волю Совета. Просто сама Айтрис слишком правильная для ученицы Улика Кель-Дромы.
В любом случае, мы обе с тяжелыми мыслями покидали госпиталь. Разумеется, мы не бесцельно шатались по связному комплексу. Сперва, мы заглянули в столовую, где встретились с Виктором. Словно бы машинально поедая какую-то кашу быстрого приготовления, мужчина сверлил задумчивым взглядом стену перед собой.
Насколько я знаю, он решил тряхнуть стариной и впервые за долгое время взялся за оружие. Честно говоря, я без понятия, чем именно наш кок занимался на поле боя, но задание явно было тяжелым и очень важным. Иное Вима бы ему не доверила. Почему именно она? Так уж получилось, что Дебиан никого не признавал в качестве своего прямого начальства, за исключением Санрайдер, и только ее просьба могла подвигнуть ветерана освежить в памяти визг штурмовой винтовки или взрывы гранат.
Словом, Виктор тоже выглядел немного потрепанным, что в нашей ситуации, в общем-то неудивительно. Лениво перебирая ложкой кашу, он периодически морщился, когда неосторожно касался перебинтованной рукой края стола.
Тяжело вздохнув, мы получили свою порцию каши у… Хм, очень нервного и явно гражданского повара расы катар, и прошествовали к Виктору, озираясь по сторонам. Что я, что Айтрис ощущали царящую в полупустой столовой подавленность. Нас это нервировало, но мы логично рассудили, что такое настроение вполне ожидаемо, учитывая обстановку, однако, мы сокрушительно ошибались.
Дебиан на наше присутствие отреагировал вымученной улыбкой.
— Приятного, молодежь, — пожелал он нам, отодвигая от себя тарелку с недоеденной пищей. — Выписали? — деловито поинтересовался мужчина, вытирая губы салфеткой.
Айтрис неопределенно качнула головой, но промолчала, с чопорным видом принявшись поглощать еду.
— Отчасти, — фыркнула я. — Дарен и Нело попросили нас посещать их в конце дня для снятия показаний.
— Это они правильно, — задумчиво кивнул мужчина, и пожав плечами устало проговорил. — Тогда буду составлять вам компанию в ваших походах.
Тяжело вздохнув, он взял пластиковый стакан с чем-то, что по идее должно быть ягодным соком, но не спешил его пить. Аккуратно перемешивая жидкость в стакане, он вновь позволил нам увидеть печать глубокой озадаченности и затаенного страха на своем лице.
— Что случилось? — первой не выдержала Айтрис.
И пусть ее тон был несколько холодным, но я видела в ее глазах, хоть и очень глубоко, но сопереживание старому вояке. Что не могло меня не порадовать. Виктор-то уж точно не заслужил ее неприязнь. Да и к тому же, Виктора терзает боль не столько физическая, сколько душевная. Это видно даже по нездоровым бледности и теням под глазами. Нет, здесь явно что-то случилось, что-то очень серьезное. Но что же могло произойти, пока мы отлеживались в госпитале?
— Пытаюсь предположить, что будет дальше, — вздохнул в ответ Дебиан, с трудом оторвав взгляд от чашки. — Маркус вчера говорил, что Мандалорцы больше не пытаются штурмовать нас…
— Нас пытались взять штурмом? — удивилась я, запихивая в себя на удивление вкусную кашу.
— Пытались, — согласно кивнул Виктор. — После того, как мы с паца… С лейтенантом Леттерсом выкрали ключи шифрования для связи. Славный был малый, — тяжело вздохнул мужчина, с силой сжав стакан с соком.
И даже Лейтенант…
Кое-как сглотнув, я поморщилась от неприятно ёкнувшего сердца. Истина зачастую приносит боль, и очень часто мы не готовы услышать правду. Шмыгнув носом, я последовала примеру старшего и отодвинула тарелку с кашей: к горлу подступил противный горький ком. Виктор прав, несмотря на клубящуюся глубоко внутри ненависть к высшим эшелонам власти, Леттерс был невероятно чутким молодым человеком, которого признавали своим все. От рядовых до Маркуса и Учителя. Сила, почему так щиплет в глазах? Неужели я тоже привязалась к этому человеку, которого знала каких-то полгода? Да. И мне очень больно от того, что теперь его с нами нет. Больно осознавать, что где-то там, в столице, в скором времени погибнет и его мать, так и не дождавшись сына с поля боя. Больно понимать, сколько человек потеряли хорошего друга и источник своей веры в то, что эти люди смогут встретить завтрашний день.
Больно было и Айтрис. Ее белоснежная маска льдистого неудовольствия треснула, явив скорбь и затаенную ненависть. Оно и понятно. Она общалась с Лейтенантом больше и чаще всех. Насколько я знаю, в основном по работе. Но даже так она успела проникнуться к нему теплыми чувствами. А как не проникнуться, если человек сам относится к тебе хорошо, будь ты обычным солдатом или джедаем. Он мог видеть в нас детей. Теми, кем мы никогда не являлись. И это купило Айтрис с потрохами.
— Как Маркус? — тихо поинтересовалась я, опустив взгляд в тарелку.
— Хреново, — тяжело вздохнул Виктор, залпом выпив сок. — Ладно, кадеты, приказа распускать сопли не давали, — рявкнул он, да так, что подскочило пол столовой.
Хм, другое дело. Этот человек всегда обладал железной выдержкой, и редко позволял себе показать внутренние переживания. Уж не знаю, где Виктор приобрел это качество, но лицо он держать умеет. Только от меня едва ли можно скрыть его истинные чувства. Мужчину терзает вина, которую он довольно умело укрывает за маской собранности и деловитости. Пусть так, но сейчас я хотя бы частично узнаю в нем старого не очень доброго кока.
К тому же Виктор прав. Дел у нас много. Взять хотя бы проседающий генератор. По дороге сюда я слышала как двое инженеров пытались придумать, как починить изоляцию на третьем реакторе. По-моему там агриний поплавился, нужно будет подлатать. Я, конечно, не кузнец, но заварить пластину без шва смогу. А вечерком в госпитале уже займусь проводкой, а то есть риск замыкания и… Думаю, будет неприятно, если кто-нибудь из наших сварится в колто-растворе. Инциденты уже бывали, так что лучше перестраховаться.
Но сначала нужно встретиться с Учителем. Сдав посуду, мы направились вслед за Дебианом, ожидавшим нас на выходе.
— Какой будет следующий шаг мандалорцев? — Поинтересовалась я, едва поспевая за мужчиной.
— Ими командует Кассус Фетт, — мрачным тоном начал Виктор. — Я однажды встречался с этим ублюдком, и могу сказать, что он до чертиков целеустремленный. Сейчас Мандалор преследует две явные задачи: вернуть украденные богатства и унизить Катар, — свернув в одном из перекрестков, Дебиан остановился и вызвал лифт. — Обе эти цели уже достигнуты ими, но мы ещё живы, и поэтому я думаю, есть ещё кое-что, что они хотят получить.
— И что же это? — холодно спросила Айтрис, сложив руки за спиной.
— Джедаи, — лаконично ответил старый военный, почесывая подбородок.
Тяжело вздохнув, я направила на Виктора отчасти понимающий, но и в то же время вопрошающий взгляд. Даже я слышала речь Фетта с его мягким намеком на депортацию представителей Ордена на территорию Республики. Но только идиот поверил бы в правдивость его слов. Это просто слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Но с другой стороны, может быть только поэтому мы ещё живы?
— Я не знаю зачем. Однако, сам факт — сейчас существуют лишь три точки, где сосредоточены крупные формации джедаев, — дождавшись, пока створки лифта сомкнутся, отрезая нас от коридора со снующими людьми, проговорил Виктор. — Важен сам факт. Фетт концентрирует силы на Рейкнаакском Рубеже, с нашим подводным госпиталем с тяжелоранеными, взял в кольцо Джунгли Саутсморта… Там сейчас Главнокомандующий и его гвардия. И продирается через Северную Кромку, к нам, — загибая пальцы объяснял он, давая мне ощутить его настороженную обеспокоенность. — К сожалению, я не знаю, как обстоят дела на Рубеже, но Шерра Джай пока что держится. Что же до нас… Нам очень сильно помогает погода. Фетт не рискнет пробивать наши щиты орбитальным обстрелом, высадить на поверхность осадные орудия он не может. Пробраться к нам по катакомбам практически невозможно. Поэтому ему придется напрячь фантазию, — заканчивая рассказ об общей обстановке, Виктор невольно поджал губы, демонстрируя свое недовольство сложившейся ситуацией. — Однажды Кассус уже был в подобной ситуации. Возможно, он использует один из своих грязных тактических приемов. Во время битвы при Корусканте, Фетт был ответственным за захват Канцлера. Он сумел воспользоваться одной единственной уязвимостью в обороне здания Сената, а именно — вентиляцией.
— Он будет нас травить, — кивнув, озвучила мои мысли Айтрис. — Нервно-паралитический газ. Но у нас есть системы фильтрации воздуха, — и не очень уверенно, уточнила. — Есть же, да?
— В том-то и беда, что на них сейчас не хватает энергии, а потребление у них высокое, — скривился мужчина. — Здесь либо отключать щит, и надеяться, что мы выдержим штурм, либо обесточить связистов, либо госпиталь.
— Средства индивидуальной защиты…
— Не помогут, — перебил мою подругу Виктор. — Доринский газ не считается боевым отравляющим веществом, им могут дышать, да те же кел-доры и родианцы, например. Люди от него теряют сознание, катары задыхаются, линяют и обжигаются, — вздохнув, пояснил он, и уже куда тише и мрачнее добавил. — Да и не у всех они есть.
Что ж, тут он прав. Исходя из карты нашей базы, я точно знаю, что системы вентиляции имеют прямой доступ к поверхности, и если разведчики Фетта найдут эти уязвимости и не воспользуются ими — это будет проявлением высшей глупости с их стороны. А Фетт далеко не глуп.
Что, в общем-то и подтвердилось, стоило нам попасть в пункт связи. Я была здесь пару раз, но очень давно. Пункт связи представлял собой… Офис. Огромное помещение, почти как полигон, что на уровень ниже, заставленное рабочими столами военных Катара, не резало глаза уже порядком утомившей меня бело-красной расцветкой. Черно-оранжевые стены позволяли глазам хоть немного отдохнуть, и не сливались с синими экранами. Да, нагрузка с глаз ушла, но вот невнятный гул сотен голосов, тихо переговаривающихся друг с другом, начал давить на мозг ничуть не хуже, чем дебильная расцветка остального комплекса. А в центре помещения сияла огромная голопанель с изображением Катара. Искрящаяся алым светом планета имела лишь несколько синих точек. Надо думать, здесь отмечены территории, подконтрольные кошакам и мандалорцам. Обнадеживающее зрелище, на самом деле.
— Дебиан, вы вовремя, — стоило нам выйти из лифта, к нам тут же подскочила, причем, довольно грациозно, не пролив и капли кафа из кружки в ее руках, какая-то не знакомая мне девушка из расы катар. — Проследуйте в пятую переговорную, Мастер Санрайдер ознакомилась с вашим отчетом, и, боюсь…
— Надо думать, я попал в точку, — нахмурился Виктор, забирая из рук девушки чашку и полностью игнорируя ее протестующе взгляд. — Спасибо за напиток, Фелиция, — поблагодарил он, отхлебнув немного кафа.
— Это был мой, — недовольно фыркнула катар. — И кстати, вы ошиблись, Виктор, они будут использовать корфейс, а не доринский газ, — сделав вид, что забыла этот нюанс, произнесла она, не скрывая ядовитого тона.
— Те же яйца, только в профиль, — проворчал мужчина, но все же одарил женщину тенью улыбки. — Спасибо за информацию. Кстати, Фелиция, раз уж мы все равно скоро задохнемся, я готов вам вернуть порцию кафа… Скажем, сегодня вечером.
— Вы как всегда безупречно бестактны, Дебиан, — девушка забавно сморщила нос, полыхнув недовольством и странным смущением, — идите уже, вас ждут. И Виктор… Я подумаю, — дернув острыми ушами, катар растворилась в толпе.
Хохотнув, мужчина бодро зашагал по одному ему известному маршруту, искусно лавируя между рабочими столами. А мы с Айтрис поразились мужчине. В этом грубом поступке, мы увидели проявление силы воли и истинное желание жить. Несмотря на довольно неприятную, я бы даже сказала, смертельную ситуацию, в которой мы оказались, мужчина, к тому же в солидном возрасте, не потерял тот огонек в глазах и азарт. Нет, Катар оставит на нем свой отпечаток, но он готов принять это и жить дальше. И это лишь закалит его, сделает ещё сильнее. Также, как смерть Первого Лейтенанта Леттерса. Если подумать, не каждый джедай или ситх так может. Столь ярко чувствовать ненависть, скорбь, страх, воодушевление, радость и… Да, любовь, при этом не утопая или не отстраняясь от них. В этот самый миг, я отчетливо начала понимать, чему именно учила меня Вима. Сила не в Силе, как бы парадоксально это ни звучало. Сила заключается в личности. В умении управлять своей жизнью, выбирать свой собственный путь и жить, не оглядываясь на древние догмы. Именно ради этого, она вдалбливала в меня стремление к жизни, и возможно, пусть это и прозвучит самонадеянно, в этом плане только я могла понять Санрайдер среди всех джедаев. И почему мне так печально, от осознания этого простого факта? «Потому что Орден никогда не примет эти мысли, сочтет их ересью, и обречет тысячи последующих поколений на…»
— … понимаешь, что мы не сможем отсиживаться здесь вечно, Маркус, — услышав утробное рычание Учителя, я вынырнула из собственных мыслей, чтобы увидеть разгорающийся конфликт между Инструктором и Командиром.
— Я не брошу своих людей, Санрайдер! — глухо вторил ей Соледерне обращая внимания на то, что дверь с шелестом закрылась за нашими спинами. — Не в этот раз. Я уже достаточно убе…
— Засунь свои геройство и гордость в задницу ранкора и взгляни правде в глаза, — жестко отрезала Учитель, махнув нам рукой. — Катар пал ещё неделю назад. Шерра недооценил Мандалорцев и проиграл битву за планету, — с силой ударив по столу проскрежетала она. — Но мы… Нет, ты! Можешь победить в битве за умы. Маркус, ты хочешь героически, но очень тупо подохнуть на замершей, пропитанной ядом, никому неизвестной станции связи?
Им очень сильно повезло, что подобные комнаты изолированы и не прослушиваются, иначе было бы ой как неудобно перед подчиненными.
— Я никому не позволю…
— Что, сдохнуть? — ядовито поинтересовалась женщина, злобно полыхнув янтарными глазами. — Каждые пятнадцать минут на стол Иллиаса идут отчеты о вскрытии. Останешься тут — сам попадешь к нему на стол. Впрочем, ничего против не имею. Только учти, что твой сын будет жить по Резол`Наре и говорить на мандалорском. Ты этого хочешь? Нет? Тогда не упускай возможность стать голосом обескровленного Катара. Воодушеви этот народ и тысячи других. Ты разжег пламя ненависти в сердцах солдат, разожжешь ее и в других жителях галактики…
— Санрайдер, — тяжело вздохнул мужчина, отведя взгляд от Учителя, недовольно вздернувшей нос. — Ты же джедай. Идеальный джедай. Нет, я знал, что ты отличаешься от кучки пассивных остолопов, но прямой призыв к мести… Не ожидал. А я — командир, пусть и не самый хороший. Мы не должны покидать поле боя, даже в такой тяжелый момент. Особенно в такой тяжелый момент.
Мы с Айтрис переглянулись. В этот короткий миг, я отчетливо знала, какой ответ даст мой Учитель на эту фразу. И понимала, что он категорически не понравится моей подруге. Но что я могла сделать, да и нужно ли? Маркус ведь действительно может стать символом для Республики, и плевать, что он возглавлял штрафной батальон. Никому до этого не будет дела, когда с голоэкранов будет звучать его разгневанный голос. А он будет: журналисты — они как падальщики, пируют на чужом горе. Почему бы не воспользоваться ими?
Впрочем, возвращаясь, к гневно сжавшей кулаки Айтрис… Она явно не была готова услышать этот спор и аргументы, звучавшие в нем. «Джедай должен смиренно и с честью приветствовать смерть, как приветствует жизнь». В ее голове эти слова звучали набатом, а в моей — шипящим эхом отдавались совершенно другие: «Спроси у мертвецов, нужна ли им честь? Нет, Айтрис, иногда быть громкой, живой проблемой, пусть и без чести, куда лучше, чем стать молчаливым героем в посмертии».
— Я не джедай, — поморщилась Вима, присаживаясь на черный пластиковый стул. — Виктор, есть что сказать?
— Да что тут говорить, — в тон ей хмыкнул до этого молчавший отставной военный. — Я в этих твоих играх политических не силен, но определенная доля правды в твоих словах есть. К тому же… Подыхать тебе рановато, пацан. У тебя только сын родился. Я бы на твоем месте ценил возможность смотать удочки. А отомстить за Леттерса мы ещё успеем, — кустистые брови Виктора многообещающе сошлись к переносице. — Хера лысого мы забудем обо всем этом пиздеце. Да и к тому же, кто-то же должен позаботиться об их разрушенных надеждах, — возведя злой взгляд к небу, закончил он.
Я перевела взгляд на Учителя, а та, поймав его, чуть заметно дернула губой. Я чувствую, что такое решение далось ей с трудом. Она ведь тоже понемногу, но привязывалась к этим людям, но в отличие от меня, она с самого начала знала, что выживут здесь далеко не все, но от этого ей едва ли легче. И уж конечно, ей не легче от осознания того, что у наших врагов, у многих Мандалорцев, погребенных под снежным пластом, были свои жизни. К сожалению, так уж сложилось, что нет какого-то абсолютного Зла, пусть многие и пытаются создать видимость его наличия. В понимании солдат Республики, запертых здесь, мандалорцы и есть это самое Зло, однако… Стоит лишь допустить возможность того, что эти воины были достойными представителями своего народа, погибшими ради лишь ради своих амбиций и амбиций своих лидеров, точно также, как и те, кто сражается по нашу сторону баррикад, то почему-то сердце начинает неприятно щемить в груди. Это ли не безумие, Учитель?
В глазах рыжеволосой женщины промелькнуло скрытое удовлетворение. Чуть заметно качнув головой, она закинула ногу на ногу и скрестив руки на груди, перевела взгляд на набравшего в грудь воздух Соледера. И его я тоже вполне способна понять. Он, человек, воспитанный на байках о величии Республики, был брошен ею в жестокую мясорубку, потерял друзей, потерял надежду. Почти что сломлен. Его уже мучают кошмары, в которых к нему приходят призраки павших товарищей. К сожалению для него, Маркус всерьез верит в эту так называемую офицерскую честь. Да, он из тех людей, которые первыми бросаются на амбразуру, не зная пощады ни ко врагу, ни к себе. Но, в то же время, он отец, который хочет хотя бы раз услышать смех своего ребенка, и муж, жаждущий вернуться к своей любимой. Внутренние противоречия разрушают и без того расшатанное сознание, погружая Маркуса в отчаяние.
И все же, он должен оставаться сильным человеком. И сильным командиром. Кто-то, как например, Айтрис, чья голова забита идеалами Ордена, может счесть это бегство с поля боя как предательство, но кто-то более… прагматичный, расценит подобную возможность, как шанс. Некое временное отступление для наращивания собственной силы и влияния на общество.
К сожалению, мы не узнали, что именно хочет сказать Маркус. Голопроектор, встроенный в стол, внезапно осветил двух командиров синим сиянием. Едва ли это произошло просто так, те же офицеры связи в курсе о том, что сейчас проходит обсуждение наших дальнейших действий, и наверняка думают, что такое мероприятие лучше не прерывать по пустякам. Тем не менее, через миг, мы увидели обеспокоенное лицо нашей недавней знакомой, у которой Виктор честно одолжил чашку кофе.
— Лейтенант, по какой причине нарушается брифинг? — наконец выдохнул Соледер.
— Виновата, майор, но причина существенна, — наморщив лоб, катар явно спешно набирала что-то на голопанели перед собой, — Я сумела подключиться к личному каналу связи Фетта, — фамилию девушка едва ли не выплюнула, отчего Дебиан умиленно улыбнулся. — Он ведет переговоры с кем-то на Мандалоре. Вероятно, вам будет интересно послушать.
— Хорошая инициатива, Лейтенант, — довольно блеснув глазами промурлыкала Учитель. — Включай трансляцию.
Проекция девушки понятливо кивнула головой и в тот же миг сменилась изображением уже знакомого мне мужчины. Однако, в этот раз ледяная корка его самоконтроля дала трещину. На его покрытом шрамами лице проступало едва заметное негодование, которое он с довольно серьезными успехами прятал за собранностью. Тем не менее, даже я ощутила это напряжение в этой гордой осанке и в этом колючем взгляде, направленном в пустоту.
— … и с ядом прибыла ещё вчерашним днем. Я даю тебе четыре часа, Кассус, — тишину прервал хриплый мужской голос, тягучий, рваный, совсем не тот приятный баритон Фетта. — Действуй..
— Слушаюсь, Мандалор, — склонив голову прошелестел его верный слуга.
Пусть в изучении мандо`а я продвинулась не так сильно, как хотелось бы, но суть обрывка этого разговора была более чем понятна. Нахмурившись, я вглядывалась в лицо мужчины, пытаясь понять, о чем он думает, но очень скоро у меня разболелась голова, и я оставила это бесполезное занятие.
К тому времени из динамиков послышался треск. Связь с Мандалором была потеряна, но канал связи оставался открытым со стороны Фетта. И лично я сомневаюсь, что мы видим мандалорца по воле занервничавшей Фелиции. Учитель, явно уловив эту мысль, нахмурилась и медленно кивнула, давая понять, что я права.
— Я знаю, что вы меня слышите, — тихо проговорил военачальник, исподлобья глядя на свой голопроектор. — И я хочу говорить с командующим обороной северной станции связи. С джедаем.
Дернув бровью, Учитель повернула проектор к себе и плавным движением руки включила трансляцию со своей стороны. В ответ, Фетт вскинул голову, и оценивающим взглядом прошелся по расслабленно развалившейся на кресле женщине, оперевшей голову о кулак.
— Мастер-джедай Санрайдер, — словно пробуя на вкус это словосочетание, медленно проговорил мужчина. — Гордость и позор Ордена. Ожидаемо, — несколько разочарованно хмыкнул он.
— Кассус Фетт, — Учитель скривила губы в усмешке. — Снова опустился до общегалактического.
— Я использую этот… диалект, чтобы ты лучше поняла суть того, что я хочу сказать, — невозмутимо смахнув невидимую пылинку с наплечника, вернул колкость мандалорец. — Тебе не помогут оборонительные тактики Кель-Дромы и Куна. Через полчаса я покончу с твоим сопротивлением.
— Повторяешься, — скучающим тоном заметила Санрайдер. — Пару дней назад ты давал такое же обещание, но вот мы все ещё…
Учитель говорила, а я наблюдала за ней. Казалось, что происходит нечто большее, чем обмен любезностями. Сощурившись, я вглядывалась в как никогда бушующее пламя вокруг рыжеволосой женщины и отчетливо видела, как маленький поток энергии, словно щуп куат-спрута, вырвался куда-то ввысь, сквозь металлический потолок и горные породы. Вима же смотрела в мои глаза сквозь грудь призрачного мандалорца и чуть прищурилась. В тот же миг, в моих мыслях стали проноситься отдаленные от реальности картины. Глубинная чернота гигантского монолита, заснеженный пик Северной Кромки, сияющее разноцветными огнями звезд небо. Флот Мандалора, окруживший планету. Тысячи ощетинившихся турболазерами всевозможных кораблей. И среди них, на одном из фрегатов была ее цель. Относительно маленький, абсолютно непроницаемый куб, притягивающий внимание своей чернотой. Учитель знает, что это такое. Нейраниум. Фетт укрылся за ним от возможного, непредсказуемого и смертоносного покушения на свою жизнь. О, он хорошо знает, что Санрайдер не станет брезговать грязными приемами, а потому подготовился. Умный противник. Неудобный.
— Не думала, что мандалорцы перестали держать свое слово, — усмехнувшись, Вима закончила свой долгий монолог.
— Тебе ли говорить о сдержанных обещаниях? — холодно поинтересовался Фетт. — Ты дала обещание подготовить своих солдатиков к войне с нами, а теперь ты сидишь в этом бункере, словно загнанная в угол крыса, даже не подозревая о том, что среди вас есть предатель.
— Тебе ли говорить о крысах и бункерах? — с довольной улыбкой парировала Учитель.
— Все это уже не важно. Предлагаю капитуляцию в последний раз, — надевая шлем, проскрежетал мандалорец, не давая Санрайдер вновь начать длинный монолог.
— Отказываюсь, — жестко отрезала женщина, взмахнув рукой для убедительности.
Ответа не последовало. Связь прервалась.
Учитель расслабленно прикрыла веки, начисто игнорируя требовательный взгляд Маркуса. Неужели он поверил в мандалорское милосердие? Нет, не может быть. Уж кто-кто, а Соледер точно не должен был откликнуться на призыв к благоразумию. И дело здесь в том, что подобный шаг обесценит сотни потерянных на Катаре жизней штрафников или в полном недоверии к вражескому командиру.
Командир провел достаточно много времени, общаясь с Виктором, а тот иногда расщедривается на лекции о культурах тех или иных народах. В частности, о мандалорцах. Именно поэтому, Соледер понимает, что никакой пощады не будет, не будет никакой депортации в Республику. Ведь наши противники не знают, что такое жалость и презирают слабость. Все, что нас ждет в случае капитуляции — массовый расстрел.
— Полагаю, нам стоит собираться прямо сейчас, — наконец пробормотал Майор.
Услышав это, Айтрис зло сжала кулаки. Я знаю, о чем она думает. В ее глазах, Соледер резко упал до уровня плинтуса. Таким явным презрением она не окатывала даже Виму. Как жаль, что она вновь сокрушительно ошибается, снова слушает, но не слышит. Катару отчаянно нужны выжившие, прорвавшиеся через блокаду. Катару жизненно необходимо, чтобы о произошедшем здесь узнала вся галактика. Даже не ради помощи, а для того, чтобы стать для других примером и предупреждением.
— Правильное решение, — хмыкнула Санрайдер, открыв глаза. — Нас уже ждут, — поднявшись с кресла, женщина махнула рукой в сторону выхода. — Те, кто будет нам наиболее полезны, ждут нас на нижнем ярусе. Идемте.
Быстро пересекая помещение, Учитель кивнула Виктору, и в тот же миг отставной военный на ходу затарабанил пальцами по наручу, явно отдавая приказы дроидам, чтобы те подготовили «Алую Молнию» ко взлету.
Выйдя в зал связистов, я тяжело вздохнула и нервно оглядела катар. Мужчины и женщины, связанные долгом перед родиной. Совсем скоро все они перестанут существовать, но единственное, что мы можем для них сделать — уйти, чтобы собраться с силами. Жаль, но они этого уже никогда не узнают. С щемящим сердцем я остановилась возле лифта, следуя примеру старших и тихо выдохнула. Кажется, всем плевать, что такая большая группа сорвалась с места и спешно куда-то удаляется. Для связистов все шло своим чередом…
Правда, кое-что непредвиденное все же произошло. Да, все катары оставались в неведении, за исключением одной. Уже когда створки турболифта начали медленно смыкаться за нашими спинами, сквозь них грациозно пролезла офицер службы связи, едва не защемив хвост.
— Надо же, успела… Вы возьмете меня с собой, — отдышавшись, безапелляционно заявила Фелиция, поправляя на себе строгий костюм.
Вздернув бровь, Учитель сперва недоуменно осмотрела женщину, но затем, явно взвесив все «за» и «против», кивнула без тени улыбки. Неожиданный попутчик закатила глаза, и набирая что-то на своем голопланшете, напомнила всем, что после того, что произошло между ней и Виктором, она от него просто так не отцепится. И лишь мы с Айтрис недоуменно переглянулись, потому что знали, что девушка имеет в виду каф, а не то, о чем подумал Маркус. На логичный вопрос Айтрис о том, как Фелиция может просто так взять и покинуть своих товарищей, оставляя тех на верную смерть, даже не предупредив их, девушка дала… Приемлемый ответ.
— Ты говоришь так, будто мое присутствие на станции резко меняет положение дел на Катаре, — фыркнула Фелиция, шевельнув ушами. — Нет, в любой другой ситуации, я бы не удалила запись вашего разговора, — кивнув Учителю, сообщила она, — однако, ваши аргументы более чем вменяемы. Если Катар не может выиграть битву, то почему бы не натравить на нашего врага всю остальную галактику? — обернувшись к Маркусу, она чуть прищурила янтарные глаза, а вертикальный зрачок хищно сузился. — Я помогу вам в сражении за умы, но сперва я хочу убедиться, что моя сестра и ее муж в целости добрались до Тариса.
— Ненавижу это место… Но что не сделаешь ради ценных кадров, — поморщившись, Учитель все же кивнула.
Поблагодарив Санрайдер, Фелиция мягко поинтересовалась, кто ещё покидает поле боя, на что получила вполне развернутый ответ. Наши медики проявили настоящую… Хм, я бы назвала это безжалостным милосердием. Пусть это взаимоисключающие понятия, тем не менее, они наиболее точно описывают действия Карануса и Джеймса. Джедай-целитель и военный врач в едином порыве увели из жизни раненных солдат, подарив им возможно, не очень быструю, но точно безболезненную смерть от передозировки снотворного, после чего намертво заварили двери в госпиталь. Пришедшие в себя после ранения Джейкоб Нестера и Лайонел Стайлз, при поддержке выживших снайперов Опресса, заминировали первый и второй ангарные выходы, а также стекла в жилых помещениях. Системный администратор комплекса запустил червя в программное обеспечение станции, с целью удалить всевозможные ценные данные с наших серверов, а повар… Просто собрал свои вещи и сейчас неспешно шагает в катакомбы.
— Итого, на «Молнии» разместится экипаж в тридцать наиболее доверенных и полезных персон, — заключила Санрайдер, проведя некоторые подсчеты в разуме. — Включая тебя.
Дальнейший путь прошел в молчании. Выйдя из лифта мы немного попетляли по однообразным красно-белым коридорам и вышли к ангару, в котором расположился единственный корабль, который сможет покинуть оккупированную планету. По крайней мере, шансов у него больше, чем у тех корыт, которые предоставляют рядовым рыцарям. Нас встретила глухая тишина, нарушаемая лишь тихим шипением, медленно ползущего по металлическому полу ядовитого газа. Фетт начал исполнение своего фатального обещания.
Сейчас слова казались всем лишними. Практически все присутствующие, за исключением трех особ, сочились разъедающей сознания виной, злостью на самих себя, слабой надеждой на выживание и отчаянной жаждой мести за погибших.
Исключением были лишь я, Учитель и Айтрис. И если мы, поднимаясь по трапу, одними взглядами вели диалог о том, сколько пользы принесут выжившие и какое пламя они разожгут в сердцах членов общества Республики, то Айтрис… Мне жаль, но она снова укрыла свое сознание за непроницаемой снежной пеленой отстраненности. Пусть она понимает необходимость подобного поступка, но понимание ещё не означает принятие. Потом, когда-нибудь это произойдет. Но сколько воды утечет, прежде чем…
Упав в кресло второго пилота, я зажмурилась и схватилась за горящее огнем горло. Там, наверху, люди задыхались от яда, катары, кричали, царапали собственные лица до кровавых ошметков, перемешанных с жухлой шерстью, бились в судорогах и затихали, когда их сердца останавливались в беспощадной хватке самой смерти, а под конец, когда почти все затихло, я услышала пронзительный свист возле уха. Он до отвращения напоминал визг бластерной винтовки. А затем раздался грохот упавшего на пол тела. Перед глазами встал образ катара, зажавшего бластер в мертвой хватке с простреленным виском. Вся жизнь вне корабля исчезла. Исчезли боль и страдания. Их сменил покой и мрачная решимость Учителя. Покосившись вправо, я посмотрела прямо в ее глаза, цвета расплавленного золота. Санрайдер тяжело вздохнула, и в успокаивающем жесте положила руку на мое плечо, подкрепляя нашу эмоциональную связь физической. А я в очередной раз заметила, что наша связь стала ещё крепче. Наверное, в этот раз уже из-за данного друг перед другом обещания. Галактика не на пороге одной из самых жутких войн в истории. Нет, она уже ввязалась в нее, и мы просто обязаны… прекратить весь этот ужас как можно скорее. Не потому что мы числимся членами Ордена, не потому что это наш долг. Потому что мы чувствуем, что совсем скоро не только Катар, но и все остальные системы захлебнутся кровью.
— Я не стану давать ложных обещаний, Кейл, и не буду заверять тебя, что все будет хорошо, — мрачно проговорила она, но это едва ли было нужно. Я и так это очень хорошо понимала. — Боль, которую я заглушила, ещё настигнет тебя в будущем. Ты должна стать сильнее. Мы возобновим твои тренировки, но теперь… Я буду учить тебя всему, — выдохнула она, схватившись за штурвал и зажигая двигатели.
Всему? «Она имеет в виду Темную Сторону. Учение Экзара Куна и Улика Кель-Дромы. Мои поздравления. На твоем месте я бы добилась этого многим позже». В шипящем голосе звучала искренняя радость, но я не видела поводов для нее.
Тем временем, активировав маскировку, «Алая Молния» вырвалась из пещер Северной Кромки, чтобы дать нам увидеть последнюю, беспощадную кару Кассуса Фетта. Далеко-далеко, почти на горизонте один за другим до самых небес вырывались столбы огня, обращая полную жизни планету в пепелище. Жуткое и красивое зрелище. Сама Сила всколыхнулась, принимая в свои объятия сотни тысяч душ уничтоженных катар. Но в этот раз меня заполняло ощущение чужого мрачного удовлетворения свершенной мести за сотни лет унижений. Вот так, значит… Мандалор опустил на Катар свой термоядерный кулак, превращая цветущую планету в подобие своего собственного мира.
Ощутив опасность, Вима дернула корабль в сторону, и ответственно заверяю, что сейчас она спасла три десятка жизней. Там, позади нас, где мерцал работающий на последнем издыхании щит, опустился град из зеленых лучей, едва не задев «Молнию». Без лишних слов было понятно, что Фетт хочет забрать тела одаренных до полного испепеления планеты, но непонятно зачем.
Хочется надеяться, что когда-нибудь мы это выясним. Хочется надеяться, что когда-нибудь мы завершим цикл мести и ненависти. Хочется надеяться, что когда-нибудь мы принесем в галактику мир. Но сейчас мы свечкой взмыли сквозь черные небеса в открытый космос, зная, что через несколько часов и они перестанут существовать, понимая, что эта кровавая бойня только начало Крестового Похода Мандалора Наивысшего.