Дар'Джетти

      Одной лишь Силе ведомо, сколько жизней унесло событие, которое позже назовут «Карой Фетта». Нескольким позже, ещё даже не вернувшись на территорию Республики, я узнала, что мандалорцы вырезали девяносто процентов популяции расы. Трагедия галактического масштаба. Было ли мне жаль мужчин, женщин и детей, сгоревших в ядерном огне праведного гнева? Да, было. По пути к Тарису не было ни одной корабельной ночи, когда бы я не просыпалась от нестерпимого жара, пронизывающего каждую клеточку моего тела, задыхаясь от вони жженного мяса и тлеющих угольков, что были когда-то могучими деревьями. Я покинула Катар, но он меня уже никогда не отпустит. И сейчас я задумываюсь: а стоило ли нам вообще лететь? Мы ведь знали, что так будет. Да, стоило. Теперь, мы увидели, на что способен безжалостный и, как выяснилось, беспринципный архистратиг Мандалора. Побежденные и униженные, мы прорывались сквозь гиперпространство, взращивая в наших сердцах ядовитые семена жажды мести.       Лежа в небольшой кушетке, как раз под мой рост, я судорожно глотала воздух и морщилась от боли в, казалось, обожженном горле. Я не могла даже подняться с кровати. Тело совершенно не слушалось, а сознание медленно, но верно заполняло страх, который, впрочем, был относительно легко побежден с помощью злости.       С трудом поднявшись со своей койки, я вытерла пот со лба и так уже мокрой простыней. Так дело не пойдет. Отбросив от лица кусок ткани, я открыла глаза и всмотрелась в приятный полумрак, убеждая себя в том, что пока что все закончилось. Пока что мне ничто не угрожает.       Мой всплеск эмоций остался незамеченным в нашей маленькой каюте. Ну или по крайней мере мне хотелось в это верить. Мареки все так же беспокойно сопели на своей двухъярусной кровати возле нас с Айтрис. Забавно, даже во сне они тянутся друг к другу в поисках покоя и уверенности. Хорошо, что у них есть… Они. Уверенная точка стабилизации. Сквозь приятный сумрак, я вижу, как руки близнецов тянутся друг к другу, а в Силе их инстинктивно закрывает собой Каранус, не позволяя им ощущать последствия Катара в полной мере.       Жаль, что связь с моей… Точкой стабилизации была нарушена в последние дни. Задрав голову вверх, я всмотрелась в металлическую пластину, намертво вплавленную в стену. Мои отношения с Айтрис не улучшились со вчерашнего дня нашего отлета. Я знаю, что она чувствует. Знаю, что её тоже мучают кошмары, но она давит все эмоции и хоронит их в глубине сознания. Нужно что-то с этим делать, иначе эта бомба замедленного действия рванет с такой силой, что мало не покажется. Её гнев на Санрайдер… До добра не доведет, но пока она понимает суровую необходимость принятых решений. Но что случится, когда Вима ошибется хоть в чем-нибудь? Страшно представить.       Что же до самой Санрайдер… Её кровать пустовала. Прикрыв глаза, я просканировала корабль Силой, в поисках Учителя и обнаружила её в кают-компании. От неё веяло оглушительной, замогильной пустотой, и мне не нравилось это неестественное для неё состояние. Обычно Вима искрится эмоциями, вопреки Кодексу, и почти всегда видно, что она живой человек. Но не сейчас. Впрочем, через секунду до меня донесся её легкий интерес и желание встретиться со мной.       Что ж, в таких просьбах я ей никогда не отказываю. К тому же, я и сама хотела сходить туда. В горле нещадно сушило, так что в моих планах первой строкой расположилось неимоверное желание пропустить стаканчик-другой… Воды, разумеется.       — Тяжелый день выдался, — заходя в столовую, вместо приветствия я услышала тихий вздох Учителя.       Вима сидела в позе лотоса посреди помещения, по форме напоминающего замочную скважину. Судя по слипающимся глазам, до моего прихода она медитировала, очищая себя от следов Темной Стороны, которой успела пропитаться за время пребывания на Катаре. Сейчас от нее не исходили эти обжигающие эманации тяжелого гнева. Там, на поверхности ныне мертвой планеты, она напоминала бушующий пожар, выжигающий всё на своем пути, ничуть не хуже ядерного огня мандалорцев. Напротив, её пламя поутихло, и сейчас напоминало скорее костер. Согревающий, обволакивающий и успокаивающе потрескивающий поленьями.       Убрав выбившийся из прически рыжий локон обратно за ухо, женщина открыла глаза и устремила на меня сосредоточенный взгляд. Радужка, ожидаемо, зеленая. Хм… Сейчас Учитель больше всего походит на обычного гражданского в этой белой пижаме с шестиконечными ицуго-енотами. Если бы не характерные бледность, круги под глазами от недосыпа, которым даже она страдает, и конечно, тяжелый взгляд, её вполне можно было бы принять за какого-нибудь офисного работника, засидевшегося допоздна за своим голопланшетом.       — Ужасный, — поморщилась я, проходя мимо нее к автомату с напитками. — Четыре часа потратила на то, чтобы уговорить Амадея заселиться с Виктором, Джеймсом и Кусанагой в одной каюте. И койки эти ещё… Как их потом от стен отдирать? Даже не представляю, — дожидаясь, пока дребезжащая машина отдаст мне мой каф, говорила я. — В трюме свалка из бронекомплектов. Надеюсь парни Опресса потом это все сами разберут.       — Да, с койками — проблема, — прищурившись, вздохнула Учитель. — Но тебя ведь не это беспокоит, — она грациозно поднялась с дивана. — Почему ты здесь? И не говори, что просто кофе захотела, — едва ли не вплотную сблизившись со мной, поинтересовалась она. — Такой… Страх ты давно не испытывала.       — Катар, — лаконично ответила я, тяжело вздохнув. Сейчас одно это слово значит так много. — К тому же Айтрис со мной не разговаривает. Злится на тебя, — глотнув кафа, сообщила я. — И твое заявление о дальнейшем обучении…       — С Айтрис я поговорю отдельно, — задумчиво кивнула Санрайдер. — Я вижу, что с ней творится, и поверь, мне это тоже не нравится. Без тебя, — не терпящим возражения тоном, добавила Учитель, подобно мне нажимая на кнопки каф-машины. — Твое обучение мы начнем прямо сейчас. Я чувствую, что ты бодрая и более или менее адекватно воспринимаешь то, что я говорю.       Аккуратно взяв напиток, женщина вернулась на свой диван и сухим жестом позвала меня занять место напротив. Пожав плечами, я опустилась на мягкое кресло.       — Как ты понимаешь Силу? — поинтересовалась Вима, поставив чашку с кафом на столик между нами.       — Сила — это энергетическое поле, связывающее любую материю во вселенной. Имеет две диаметрально противоположные сущности, в качестве своей основы — Светлую и Темную стороны. Светлая сторона есть созидание, порядок, покой, а Темная — разрушение, хаос, тревожность и все такое. Это если кратко, — говорила я, подобно Кавару заложив руку за голову.       — Первое предложение верно, — кивнула Санрайдер, прикрыв глаза. — Второе — выдуманная джедаями чушь, не имеющая связей с реальностью.       — Поясни, — попросила я, заинтересованно глядя на умиротворенное лицо Учителя.       — Как ты верно заметила, Сила — это единое энергетическое поле. Нейтральное, само по себе. То, что джедаи называют Сторонами Силы, на деле есть не более чем эмоциональная вложенность. К примеру, возьмем классическое исцеление, в котором практикуются Дарен и Нело. Пропуская через себя нейтральные потоки энергии, они придают им некий эмоциональный окрас, в данном случае — положительный, — заметив на моем лице некое замешательство, Вима цокнула языком и дала более развернутое пояснение. — Обратный пример: молнии Силы, — взмахнув рукой, девушка отправила в стол слабый электрический разряд. Я не успела увернуться, но к своему удивлению, почти не ощутила дискомфорта. — Я не использовала Темную Сторону, читай, эмоциональную вложенность, поэтому разряд получился слабый и не нанес тебе вреда. А теперь вспомни мою ярость в бою с Сереной, — а ведь точно, тогда Учитель пропустила через Шай тысячи вольт, при этом как бы выпуская свой гнев.— Теперь понимаешь?       — Понимаю, — кивнула я, потирая все-таки покрасневшую руку. — Не знала, что можно использовать молнии… Вот так.       — Здесь нет ничего удивительного, — фыркнула Санрайдер. — Обычное знание физики на элементарном уровне. Что такое электрический ток?       — Направленное движение отрицательно заряженных частиц, — отрапортовала я, глотнув кафа, и задумчиво проговорила. — То есть, ты создаешь электрические поля…       — Путем воздействия на свободные электроны, — блеснула глазами Учитель, аккуратно взяв из моих рук чашку с остывшим напитком. — Ты даже не представляешь, какие возможности несет это понимание, — улыбнулась она, возвращая мне уже горячий каф.       — Управление материей на молекулярном… Нет, атомарном уровне, — охнула я, с изумлением глядя на Санрайдер сквозь приятно пахнущий пар кафа. — Но как?       — Я бы сказала на ядерном, — поправила меня Вима, вновь отправляя непослушный рыжий локон за ухо. — И я уже объясняла, как. «Материя есть энергия». А Сила — это энергия, — хмыкнула она. — Теперь, возвращаясь к сторонам Силы. Так уж получилось, что при использовании различных приемов Силы, к примеру, стимуляции регенерации тканей или нанесения повреждений посредством воспламенения, требуется некая эмоциональная вложенность. Для указанных выше примеров этими эмоциями будут сострадание и гнев соответственно. Чем сильнее ты хочешь помочь или навредить, тем сильнее будет эффект и тем проще его будет достигнуть, — кивая скорее самой себе, говорила Учитель. — Именно поэтому важным аспектом обучения как джедаев, так и ситхов, является контроль собственных эмоций. Как ты думаешь, почему?       — Потому что в обоих случаях одаренный может превратиться в овощ? — предположила я, почесывая щеку.       — В целом верно. Отсутствие контроля для джедая означает потерю существенной части эмоциональной составляющей личности, отвечающей за негативные эмоции, а после этого начинается безумие, — сузив глаза, сообщила Санрайдер. — Для ситха — то же самое, только они теряют позитивные эмоции. В обоих случаях, если такие, хм, личности, смогут прожить достаточно долго, они дойдут до стадии полного эмоционального выгорания. То есть до стадии, когда личность окончательно разрушается, а мозги встают в суперпозицию, — вытащив из небольшого ящичка под столешницей стеклянное блюдечко, Вима запустила руку в карман, чтобы через миг уже довольно пыхтеть лежалым фелуцианским табаком. — Таким образом, при грамотном самоконтроле, ты можешь использовать приемы Темной Стороны без долгоиграющих последствий. Первичные симптомы отравления, конечно, будут: мои глаза — яркий тому пример, однако, их можно нивелировать.       — Допустим, а что с планетами, вроде Датомира или…       — Это уже многовековое влияние всех живых существ. Датомир — мир хищный. Ты ведь знаешь, какие твари там обитают, и знаешь, какой общественный строй там лежит в основе.       — Матриархат, рабовладение, принцип силы во главе всего, — кивнула я.— Как ты пришла к этому пониманию о Силе в целом? — спросила я, заворожённо наблюдая за вырывающимися изо рта Вимы колечками сизого дыма.       — Это понял мой Учитель во время своего изгнания на Рен Варе, — было видно, что она не горит желанием говорить о Кель-Дроме. В её зеленых глазах с едва различимыми проблесками желтизны все ещё отчетливо читалась давняя боль потери. — Он испытывал влияние Темной Стороны даже будучи отрезанным от Силы, а это, согласись, показатель.       — Хм, зная это, стоило бы заменить первую строку Кодекса, — наблюдая за колечками дыма, я внезапно услышала тихий хриплый и до боли знакомый голос и, не удержавшись, эхом повторила услышанные слова. — «С холодной головой и горячим сердцем…»       Услышав это, Санрайдер выпрямилась, распахнула веки, и устремила на меня внимательный взгляд. Что я такого сказала? Нет, не так, что я только что услышала, и что эти слова значат для Вимы? Вот это правильный вопрос. Наверняка он отчетливо читался на моем лице, поэтому Учитель, тряхнув рыжей головой, выдохнула тягучий дым и заговорила.       — «Стремлюсь от невежества к знанию. Бесстрашный и могущественный. Я есть Сердце Силы. Путеводный огонь Света и таинство Тьмы. В равновесии с хаосом и гармонией, я бессмертен в Силе», — тихо, но вкрадчиво говорила она, делая короткие паузы между словами, давая мне проникнуться глубинным смыслом, скрывающимися за этими словами. — Ты знаешь только первую строку, да? Жаль, Крее не позволили рассказывать юнлингам о дже`дайи, — разочарованно проворчала она. — Этот ханжа… В смысле, Ламар, наложил вето. Хотя, может старая добрая архивариус наконец увидит несостоятельность Ордена? — этот вопрос был адресован уже не мне, просто мысли вслух. — Впрочем, это не важно. Теперь ты знаешь основу различий между этими двумя Орденами. Однако, по твоим глазам я вижу, что ты не знаешь истоков этой вражды. Кодекс, о котором ты мне так вовремя напомнила, использовался адептами баланса, орденом дже`дайи, — промочив горло кафом, продолжила Санрайдер, с удовлетворением наблюдая за живым интересом на моем лице. — Да, изначально Орден не чурался использования Темной стороны. Двадцать тысяч лет назад случился первый раскол. Учитель нашел свидетельства, чудом сохранившиеся с тех лет. К сожалению, я не знаю всех подробностей, но знаю, что в какой-то момент большая часть дже`дайи стали негативно относится к проявлениям Темной стороны. Другая, меньшая часть, наиболее могущественных адептов Силы, придерживающихся равновесия, вступили в конфликт с первой группой. Разумеется, дошло до применения силы, и в итоге, те, кто стремился к равновесию, фактически исчезли. Их сменили семь, павших, да, именно павших во Тьму, личностей. Их имен я тоже не знаю, — вскинула руку Санрайдер. — По крайней мере всех, — встретив мой сомневающийся взгляд, поправилась она и продолжила свой рассказ. — В любом случае, эта семерка также проиграла в… Ох, если я правильно помню, при битве за Корбос. А затем, теперь уже джедаи, в более знакомом тебе смысле, отправили этих семерых в изгнание. Милосердно посадили их на корабль со сломанным гипердрайвом и отправили по случайным координатам.       — Джедаи не убивают, — хмыкнула я, внимательно слушая Учителя.       — Ну… Их смерть стала бы чистой случайностью, если ты понимаешь, о чем я, — криво усмехнулась Санрайдер, на мгновение блеснув желтизной в глазах. — Впрочем, эти семеро, хм, явно по воле Силы, или по собственной… Выжили и попали на Коррибан. Разумеется они затаили на джедаев обиду, и разумеется стали основой для ордена ситхов, который, как ты понимаешь, полностью переиначил учение о мире и покое для всей галактики. Во главу их учения стал конфликт, как основа для получения силы, всех ее аспектов. Без них джедаи бы не выжили в истинном своем проявлении. Знаешь, что представляет из себя сферический джедай в вакууме? — прищурившись, поинтересовалась Санрайдер, закуривая вторую сигарету.       — Полагаю, никак не хранителя мира и справедливости, — я отразила наглую усмешку и протянула руку в сторону Учителя. — Делись.       — Несовершеннолетним — не положено, — покачивая головой, Учитель дала отказ в категоричной форме.       — Но наверное, положено заваливать солдат тоннами снега, стрелять из винтовки промеж глаз, срубать бошки, и прокалывать сердца мечом? — возмущенно поинтересовалась я, не убирая протянутую ладонь. — Делись.       — Хер с тобой, — закатила глаза Санрайдер, положив в мою руку самую обычную самокрутку, вытянутую из внутреннего кармана её пижамы. — Но завтра пеняй на себя, — насмешливый и угрожающий тон мне не понравился. — Я думаю, ты достаточно хорошо развила свое тело. Разум… Не совсем, но тоже сойдет.       — Ты что задумала? — тихо поинтересовалась я, зажигая сигарету плазменной горелкой.       — Я буду учить тебя тракате с завтрашнего дня. Тебе понравится, — ехидная улыбка Учителя превратилась в многообещающий оскал.       Вопреки моим ожиданиям, мне действительно понравилось учить этот стиль боя. Уже с утра Вима объяснила преимущества этого… Я бы даже назвала эту технику сражения искусством. Вопреки распространенному в Ордене мнению, траката не является исключительно тёмным стилем. Да, возможно лаконичное лишение жизни предполагаемого противника одним безжалостным включением меча буквально на один миг явно нельзя отнести к чему-то миролюбивому, однако, Учитель, да и я тоже, считаем, что это куда милосерднее, чем нарубить противника в мелкий фарш. И быстрее. А ещё, он отлично дополняет Соресу.       Началось всё с банальных медитаций. Траката требует наивысшей степени концентрации. Как заявила Учитель, я достаточно гибкая и ловкая для того, чтобы делать упор на физическом развитии. Все-таки полугодовой курс полноценного бойца на Фелуции и ежедневное оттачивание Соресу на Катаре знатно подтянули мое телосложение. Но не только физическими тренировками я развила тело. Тот же Джеймс с некоторым удивлением отметил, как всегда своими заумными фразами, что я, мол, неизвестным ему образом, вызвала некий генетический сбой, из-за которого мои кости стали куда прочнее, чем у обычного человека, а мышцы приобрели невиданную эластичность, но Каранус объяснил ему суть такого явления. А заключалось оно в банальной накачке Силой организма.       Разумеется, это не сделало из меня какую-то перекачанную машину для убийств. Нет, внешне я всего лишь немного вытянулась, а это в общем-то естественный процесс взросления, немного исхудала по той же причине. И если бы не доспехи и свисающий с пояса металлический цилиндр, я вполне бы казалась обычной девчонкой.       Однако, мне не хватало усидчивости и внимания, которые так необходимы практикующим стиль выключенного меча. Именно поэтому я часами могла, как выразился Соледер, «бездельничать», а на самом деле — отслеживать каждую мелочь, каждую незначительную деталь, происходящую на корабле. Это далеко не так просто, как могло казаться на первый взгляд. К концу суток голова начинала плавиться от перегрузок, ведь все это — мелкие и не очень разговоры, а иногда и ссоры между выжившими, их ментальное и физическое состояние, мелкие сбои в работе техники, отслеживание работы маленького астромеха, совершенно случайно закатившегося к нам в трюм — информация, которую нужно тщательно проанализировать, просортировать и запомнить. Тяжелая, муторная, но полезная для развития работа. Куда приятнее было учить техники Силы на примере Санрайдер. Да, конечно, от этого помимо головы у меня болели ещё и глаза, однако это было куда интереснее.       Нет, иногда при наблюдении за кораблём случались и довольно курьезные ситуации. К примеру, на седьмые сутки нашего полета, уже далеко после отбоя, когда я уже готовилась ко сну, но ещё не успела сузить радиус своего восприятия, я вновь ощутила жар. Нет, не такой, как в первые ночи после отлета с Катара. В этот раз, слава Силе, не было ни фантомной боли, ни сонного паралича, нет. Я даже сперва подумала, что простудилась после двенадцатичасового сидения недалеко от кондиционера, но быстро отказалась от этой глупой мысли. Только потом до меня дошло, что это всего лишь мое восприятие улавливает чьи-то, надо заметить, весьма приятные ощущения. Да, меня мучили жар и легкое напряжение от кончиков пальцев на ногах до самого живота. Я честно пыталась не обращать на это внимание, но они постепенно усиливались. Дошло до того, что даже Айтрис, не выдержав, спрыгнула с кровати, и стараясь не смотреть мне в глаза, покинула каюту, отчаянно краснея. Оно и понятно, она ведь занимается оттачиванием техник Силы вместе со мной. Впрочем, уйти далеко, подруга не успела. Замерев у самых дверей, она, так же как и я, ощутила… Я даже не знаю, как это описать. Это было похоже на огни фейерверков во время праздника жизни на Зелтросе. Оглушительные взрывы и буйство красок перед глазами едва не вывели меня из реальности, как бы я ни пыталась закрыться в Силе. Уж не знаю, сколько это продлилось, в таком состоянии за временем следить было немного тяжеловато, но затем, головой окунулась в теплую воду.       — Это, блять, что сейчас такое было? — хриплым шепотом поинтересовалась я у вернувшейся Айтрис. Нет, я-то догадываюсь, но все равно.       — Явно что-то очень личное, предлагаю не поднимать эту тему, — так же тихо ответила она, забираясь на второй этаж.       — Да тут только слепой и глухой это «личное» не почувствовал, — проворчал с другого угла комнаты Каранус, отворачиваясь к стене. — Никакого уважения к уставшим одаренным, да, Санрайдер?       — Я тут вообще не причем, — прошипела в ответ Учитель, легонько придавив лежащего над ней мужчину к кровати. — Мой подчиненный имеет право проводить время так, как посчитает нужным. И я не собираюсь его ограничивать.       — Я заметил, — хмыкнул Марек, без труда сопротивляясь давлению Санрайдер. — Ладно, на самом деле, хорошо, что старый крайт-дракон ещё может дать жару. А ты плохо влияешь на свою ученицу.       Я так и видела, как Вима закатила глаза. Уже с утра мы имели возможность наблюдать крайне рассеянного Виктора и не менее взъерошенную Фелицию, как бы случайно встретившихся возле каф-машины. По смущенному лицу Айтрис эти двое мгновенно поняли, что мы в курсе их, хм, тренировок, впрочем, Виктору было сугубо плевать на мнение окружающих, а катар отвела взгляд лишь для создания видимости некоего смущения. Впрочем, дождавшись, когда напитки будут готовы, они покинули кают-компанию, и Айтрис со спокойной совестью доела свою кашу. Впрочем, я, наверняка была не лучше.       А вообще, в последнее время, Айтрис начала потихоньку приходить в себя. Для меня осталось неизвестным, о чем с ней говорила Вима, однако, это пошло ей на пользу. Да, конечно, начало этого разговора не задалось. Я до сих пор помню, какую локальную бурю в трюме устроила Айтрис в начале разговора. Ее словно прорвало, но это, наверное, неудивительно, учитывая, как долго она скапливала внутри себя отрицательные эмоции. И речь идет не только о ненависти к Виме.       Как выяснила Учитель, Серена Шай, чтоб ей Гранд-Мастер в Силе мозги вынес, поощряла привычку Айтрис держать ледяную маску не только на лице, но ещё и в сознании. Закономерно, что в итоге, моя подруга стала бомбой замедленного действия. Кто знает, когда бы она рванула, если бы не Санрайдер.       Впрочем, потом, колкое напряжение, распространившееся из трюма по всему кораблю, медленно начало сходить на нет. И к моему безмерному счастью, моя подруга не сгорела в пламени собственной злобы и стыда — она все ещё воспринимает Кодекс как непреложную истину.       Нет, её просто настигло принятие. Я вижу это в каждом мгновении, когда её взгляд скользит по мне, по Учителю, или когда она уходит в себя. Я не знаю, каким чудом Учителю удалось это сделать: их… разговор прошел в приватной обстановке; однако, у меня есть мысль на этот счет. Несколько раз Учитель показывала мне некоторые картины из своего прошлого. Не могу сказать, что для неё это были приятные воспоминания, но сам факт — Вима умеет и иногда практикует подобную передачу информации. И учитывая, что в момент их разговора передо мной вновь встала та злополучная заснеженная вершина, мягко намекает на то, что Санрайдер заставила Айтрис побыть на своем месте. Прочувствовать все то же самое, что испытывала сама Вима, сражаясь с ныне усопшей магистром-джедай. А тогда она хотела лишь защитить то, что… Да, то, что так неожиданно для неё стало очень дорогим.       Видимо в тот момент, у моей подруги в голове что-то щелкнуло. Словно тумблер, переключающий отношение к человеку с ненависти на некое подобие уважения. А все потому, что, в отличие от мастера Шай, Санрайдер действительно следовала пути джедая в тот момент. Моя дорогая Айтрис поняла мотивацию моей не менее дорогой Вимы, и эта мотивация так удобно встала в один ряд с принципами джедайской философии, что Шай с её «общим благом» и близко не стояла. Пусть Санрайдер и использует Темную Сторону, но она не пытается убить чужого падавана. Пусть Вима часто критикует Орден, но она делает это открыто, аргументируя свою позицию. Пусть моя Учитель часто кажется грубой и бестактной тем, кто с ней не особо хорошо знаком, но она никогда не лжёт прямо в глаза. Иногда недоговаривает, да, но не лжёт.       К тому же, слава Силе, Айтрис не успела пропитаться идеями Шай и когда она наконец поняла, в чем они заключались… Ей было очень плохо. Впрочем, я не смогла оставить её наедине со своими тяжкими мыслями. В конце концов, для этого и нужны друзья — чтобы было кому прийти на помощь в трудную минуту. Я не берусь представить, что было бы, скажи я хоть слово, поэтому тогда я просто была рядом, окутывая её молчаливой поддержкой. Находясь рядом с ней, я слышала тихий, мерзкий звон бьющегося стекла. Довольно метафорично, но лишь таким образом я могу интерпретировать рушащийся образ идеального джедая, который Айтрис успела выстроить вокруг персоны усопшей джедай. Да, той ночью она ушла в объятия сна поздней корабельной ночью в моих объятиях.       После этого, я начала испытывать легкие опасения. Нет, я, конечно, рада, что её наконец отпустило, но мне бы не хотелось приобретать такой же статус в её глазах. Я прекрасно осознаю, кто я такая. И в перечень моих характеристик уж точно не входит словосочетание «идеальный джедай». Очень надеюсь, что она не надумает себе чего лишнего. Впрочем, кажется, подобные мысли были излишни. После этой ночи, проведенной в позе калачика, Айтрис окончательно пришла в себя, и я имела возможность наблюдать в ней уже почти забытый мной энтузиазм, тягу к знаниям и бурные дискуссии с Каранусом об истории. Лишь изредка в её внимательном взгляде голубых глаз проскальзывала едва заметная льдистость, но и она тут же сменялась вежливой доброжелательностью.       Говоря же о солдатах, расположившихся в инженерных каютах и каютах персонала… Они совершенно не доставляли проблем, скорее даже наоборот. На протяжении всего полета они приходили в себя и, если было необходимо — помогали нам в наших джедайских делах. Никогда не забуду добрую усмешку Опресса, когда Вима попросила его и ещё пару ребят помочь в моей практике. И уж конечно, я не забуду, с каким удовольствием они шмаляли сначала по Учителю, а потом и по мне из винтовок, переведенных в шоковый режим с минимальным зарядом. И если Санрайдер с легкой грациозностью молодой нексу пропускала возле себя каждый выпущенный снаряд, то мне приходилось ох как несладко.       Другое дело — Соледер. Мужчина едва ли не днями напролет готовился к будущему выступлению. Написал себе красивую речь, конечно, с помощью Стайлза, у которого родной язык — бюрократический. И очень много репетировал перед теми же Джейкобом и Лайонелом. По итогам, оценщики пришли к выводу, что Маркусу нужно ставить речь в кратчайшие сроки, так что все они занялись не самым обычным для них делом. Понятное дело, Соледеру не очень хотелось быть лицом этой маленькой политической компании, но в открытый космос без скафандра не выпрыгнешь. Он ведь, в конце концов, официальный командир.       Именно так, за бездельем, тренировками, разговорами и прочими очень интересными, но не очень важными вещами прошел наш двухнедельный путь от выжженного дотла Катара до взметнувшихся под самые небеса небоскребов Тариса. Пройдя стандартную процедуру таможенного контроля, «Алая Молния», лавируя между потоками кораблей, опустилась в космопорте местного Анклава. Этот миг, когда трап с тихим шипением опустился и коснулся посадочной площадки, щемил мое сердце печалью. Экипаж корабля собрался перед выходом. Ведь именно здесь наши пути расходятся.       Оплот цивилизации дальних рубежей встретил нас гулом повседневной жизни космопорта. То тут, то там сновали и забавно пищали дроиды, над нашими головами мчался плотный транспортный поток, а чуть поодаль со скучающими лицами стояла делегация встречающих техников. Пусть я увидела лишь блестящие в лучах заходящего солнца шпили небоскребов Тариса, планета мне не очень понравилась. Да, выглядит красиво, но… Не знаю. Я вновь ощутила этот сладковатый аромат гнили, исходящий словно бы ото всюду, а это — уже показатель. Тарис явно не такой, каким он хочет казаться для пребывающих. Где-то там, глубоко внутри, он поражен заразой, которую вряд ли выведешь просто так. Стараясь игнорировать этот запах, я спустилась по трапу вслед за остальными.       — Приятно было с вами работать, — Рен Опресс обворожительно, как он думал, улыбнулся Санрайдер, но на деле получился злобный оскал. — Все-таки не все джедаи — редкостные козлы. Надеюсь, когда-нибудь мы ещё встретимся.       — Симметрично, — фыркнула Учитель, под понимающие взгляды бойцов за спиной их лидера. — Определились с дальнейшей жизнью?       — Да какая у нас жизнь, — поморщился забрак, поднимая сжатый кулак вверх, от чего солдаты вытянулись в струнку. — Подадимся в наемники. И нечего так на меня смотреть. Республика клала на нас здоровенный такой сифил… Не при детях будет сказано, — осекся он, поймав мой заинтересованный и осуждающий Айтрис взгляды. — Так что прикупим корабль и пойдем в свободное плавание. Мужики, с нами хотите? — обратился он к Стайлзу и Джейкобу. — Вы вроде парни толковые…       — Прошу прощения, но вынуждены дать отказ, — поправив сползшие очки, чопорно ответил Лайонел. — Ссылаясь на семьсот двадцать третью статью Кодекса Чести мы можем подать прошение об амнистии.       — Этот чудила говорит, что мы вернемся в армию. На этот раз в гарнизонные войска, а не секторальные, — перевел собрата по специальности Нестера. — Это вы, волки свободные, а у нас семьи.       — Аналогично, — отозвался Джеймс Иллиас, когда взгляд желтых глаз забрака был переведен на него.       Тем временем по трапу медленно спускались последние выжившие. Тот самый нервный повар с мятым серым вещпакетом со своими кухонными инструментами и системный администратор — а он, убегая с Катара, только и успел, что запасное белье прихватить. К моему вящему удивлению, эти двое нашли общий язык и даже успели подружиться. Хищный взгляд Опресса пал на них, и я внезапно поняла, что спокойной жизни им не видать. Так оно и получилось. Подав своим парням безмолвный знак, он с удовольствием наблюдал, как дипломат группы снайперов — чудом выживший Ректор — ненавязчиво вклинивается в их разговор и… Ну да, самым наглым образом вербует новых членов будущего отряда наемников.       — Ладно, бывайте, — махнул он нам рукой, и обернувшись, гаркнул. — Отряд! Становись! В распо… Мать твою, в кантину шагом марш!       Мы и стоящие чуть поодаль Мареки кивнули мужчине на прощание. К сожалению, целители тоже остаются здесь. Только в отличие от бывших солдат, их путь лежит вовсе не в кантину. Нет, Каранус в самом начале заявил, что собирается посетить анклав джедаев. В целом, не имею ничего против. Они действительно потратили много сил на Катаре, а последующее сожжение планеты серьезно их подкосило. Даже сейчас, после двух недель медитаций, они выглядят как свежесдохшие трупы.       — Спасибо, парни, — подойдя к близнецам, тихо произнесла я и уважительно склонила голову, обращаясь ко взрослому джедаю. — Каранус.       — Береги себя…       — И остальных, — хитрый взгляд Нело соскользнул с меня на Айтрис.       — А то внезапно…       — Нас может не быть рядом.       — Непременно, — вымученно улыбнулась я, — постараюсь быть молодцом.       — Ты уже, Кейл, — на редкость серьезно произнес Каранус, почесывая отросшую щетину. — Ты пережила такие события и не сломалась. Даже наоборот, я вижу, что они закалили тебя. Рад, что я не ошибся на твой счет. Но позволь дать совет, — ухмыльнувшись своим мыслям, мужчина опустился передо мной на одно колено и тихо, так, чтобы только я могла его слышать. — Джедаи не одобрят твоих привязанностей. Постарайся не проявлять их на Корусканте. Даже оставаясь наедине.       От этого заявления я впала в ступор. А он-то когда успел узнать… Ах, ну конечно, парни разболтали. Получив от близнецов извиняющийся взгляд, я коротко кивнула поднявшемуся мужчине, и тот, слабо улыбнувшись, вздернул вверх кулак, прощаясь с Вимой.       — До встречи на Дантуине! — прокричал он ей. — Фелиция, ты идешь?       — Конечно, — одна из ныне немногих представительниц расы катар возникла рядом с джедаем словно бы из ниоткуда.       — Все на борт! Корускант нас не ждет, но и мы этим воспользуемся! — прокричала Санрайдер, заставляя всех нас едва ли не бегом взметнуться по трапу. — Виктор, ты успел попрощаться с Фелицией? — поинтересовалась Учитель, уже щелкая по приборной панели, готовясь к вылету.       — Не попрощаться с такой женщиной — преступление, — фыркнул Дебиан, с удобством расположившись на кресле позади нас. — Хоть какие-то приятные воспоминания о Катаре, — мечтательно закатил глаза он.       — Знаем мы твои приятные воспоминания, — недовольно проворчала Санрайдер. — Номер хоть оставила?       — Обижаешь, — странным гортанным голосом протянул Дебиан. — Отпуск на три месяца дашь?       — После Корусканта — почему нет? — хмыкнула Санрайдер, а затем обернувшись, добавила. — Если хочешь, можешь осесть, где-нибудь на Стьюджоне…       — Мысль хорошая. На Корусканте решим, — с сомнением произнес военный, из-под полузакрытых век наблюдая, как вершины небоскребов уплывают из иллюминаторов корабля.