Дар'Джетти

      Я покидала здание Корпуса Юстиции с противным чувством опустошения. Никогда ещё я не чувствовала себя паршиво. Лишь скрывшись от мягких лучей Корускант-Прайм и шума вечно бодрствующего города в какой-то кафешке на средних уровнях, я поняла, что меня терзает вина. Я чувствовала, что наш с Реваном выбор сильно повлияет на судьбу полковника Эндаль, и к сожалению, не в лучшую сторону. Порядки республиканской армии открылись для меня в новом свете, и не радовали. Если за малейшее сомнение в верности подчиненных командира могут перестать уважать… Даже страшно подумать, как относятся в наших вооруженных формированиях к контрразведчикам, у которых подобные подозрения — основная должностная обязанность.       — Не стоит переживать за её дальнейшую жизнь, — мягко произнес Реван, вернувшись за наш столик, держа в руках поднос с завтраком. — На тебя не взял, извини. Во-первых, выбирая между ухудшением одной жизни и лишением жизни… Ну, пусть будет десятка, лучше выбрать меньшую жертву. А во-вторых, человек с её навыками прекрасно проявит себя в частной сфере деятельности. Ну ты понимаешь…       — Эта особь поторопилась с действиями, — вернувшись к режущему слух произношению, парировала я, завистливо взглянув на еду. — Результат огорчает эту особь.       — Боюсь, что иных вариантов у нас не было, — распечатывая из пластика какой-то бутерброд, заметил мой друг, оглядывая других посетителей кафешки. — Время сейчас ценный ресурс, возможно, ценнее чем карьера одной конкретно взятой личности, — пережевав кусок сэндвича, заявил он и, выудив из сумки датапад, принялся что-то искать. — Несмотря на нежелание нашей общей знакомой видеть нас…       — Человек хочет вмешаться? — поинтересовалась я, уперевшись руками в диван, а сама свободно блуждала взглядом по подозрительно одинаковым повязкам на предплечьях, сидящих чуть впереди людей. — Эта особь одобряет. Эта особь хочет быть уверенной в том, что это дело завершится именно так, как должно.       — Именно поэтому я пытаюсь подключиться к закрытому каналу связи, — хлебнув сока, довольно сообщил Реван, а через пару минут, задумчиво пробормотал. — Любопытно…       Если бы мое лицо не скрывал глухой шлем Реван бы увидел печать заинтересованности на моем лице. Я знаю его достаточно долго, чтобы знать, что эту фразу стоит воспринимать буквально. После неё он обычно немного теряет связь с реальностью, с головой погружаясь в заинтересовавшие его данные.       Впрочем, самого факта наличия этих эмоций было достаточно. Я почти видела, как эхо моего любопытства пронеслось по Узам Силы. По каждой из невидимой человеческому глазу цепей понеслись мягкие вибрации, угасая, так и не достигнув цели. За исключением одной.       — Прошу прощения, — встрепенулся мой друг, тряхнув гривой черных волос. — Да, наши знакомые развели бурную деятельность. Сразу бы так, — печально вздохнул он, на секунду оторвав задумчивый взгляд карих глаз от планшета.       — Пока все вроде спокойно, — отметила я, бросив взгляд за окно, где не обнаружила ни одного кара в расцветках корпуса. — Эта особь просит уточнить…       — Так и должно быть. Сейчас идет поиск и отсев информации, — пожал хлипкими плечами парень. — Будьте добры, ещё сока, — попросил он у проезжающего мимо нас дроида-официанта. Тот что-то радостно пропищал и умчался вглубь заведения. — Охота будет немного позже. Думаю, о ней объявят в…       Реван внезапно замолк, явно ощутив возмущение в Силе. Что-то должно произойти, что-то очень неприятное. И конечно, это никак не связанно с той группой родианцев, совершенно не подозрительно пялящихся на нас с момента, как мы опустились за стол. Нечто, куда более серьезнее, чем возможная стычка с мелкими криминальными элементами.       Тихие голоса, сменяющиеся оглушительными криками, пронзительным женским визгом и предсмертным хрипом. Боль, раскаленным металлом разливающаяся по телу. Нестерпимый жар, плавящий кожу и выжигающий глаза. Омерзительный запах горелого мяса. И металлический привкус чужой крови на губах и во рту.       «Совсем как на Катаре».       Мы увидели это одновременно. Только реакция была разной. Реван впал в ступор. Все его тело охватила мелкая дрожь, взгляд бешено метался по окружающему нас пространству. Весь ужас ситуации заключался в том, что ему тяжело было просто выдохнуть. Он судорожно глотал воздух, словно действительно находился в горящем и задымленном помещении…       Со мной было примерно то же самое, но я перенесла последствия видения несколько легче. Отделалась не самыми приятными ощущениями, но не более того. Эхо будущих событий не шло ни в какое сравнение с тем, что я видела на Катаре. Я научилась быстро приходить в себя после подобных… Подарков от Силы.       Пришлось действовать быстро. Все же мне не хотелось, чтобы мой друг задохнулся из-за видения. Именно поэтому, не заботясь о том, что группа родианцев отслеживает каждое мое движение, я выбросила руку вперед, впечатывая Ревана в приваренное к полу кресло, вышибая из его легких воздух.       Конечно, Реван задохнулся в кашле. Конечно, ему не было дело до вскочивших, как выяснилось чуть позже, бандитов, решивших прессануть богатенького мажора. Конечно, в нас тут же были выпущены разряды из ручных парализаторов. И конечно же, после этого часть других посетителей открыла огонь в родианцев.       Вот ведь повезло оказаться в бандитской перестрелке… И стать её инициатором.       Пришлось действовать ещё быстрее. Показывать кому-то световой меч… Соблазн такой был, но я его подавила. Это было бы крайне неразумно и имело бы логичные последствия. Тут же прибудут товарищи из Ордена и начнут проводить разбирательства, читать нотации, или ещё чего похуже: Учителя-то рядом нет…       Именно поэтому сразу же после силового толчка, наш стол был перевернут, а все ещё давящийся кашлем и держащийся за горло Реван был утащен под импровизированную баррикаду. В дальнейшем, только о его испорченном завтраке я и жалела. Сейчас же…       — Ты… Ты как, кха-кха, усилитель… Сработала, — пробормотал Реван, более или менее придя в себя.       — Потом обсудим, — отмахнулась я, вручив другу несколько керамических тарелок.       — Серьезно? — хрипло поинтересовался мой друг, изогнув бровь.       Тем не менее, он первый вскочил на ноги и метнул посуду точно в огромный правый глаз родианца. Судя по противному хлюпающему звуку лопнувшей склеры и короткому протяжному вою, гуманоид отправился в Силу. Не думала, что мой друг такой… Жестокий. Как бы то ни было, сразу же после этого, Реван юркнул обратно за перевернутый дюрасталевый стол, спасаясь от теперь уже куда более опасных снарядов.       — Что? — как ни в чем ни бывало поинтересовался он, опустившись рядом со мной.       — Ты его замочил, — повторив маневр друга, сообщила я. — Совсем насмерть, — жаль, но я не смогла подавить удовлетворение в голосе, увидев, как тяжелая тарелка разбилась о голову никто. — А ещё у нас снаряды закончились, — приняв несколько снарядов на щит, я метнула пустой стакан в голову очередного бандита, вскрикнувшего от боли.       — Жаль, — равнодушно отозвался Реван, сосредоточенно высматривая что-то из-за укрытия. — Я как раз занимаюсь решением этой проблемы, — мрачно пробормотал он, когда мой щит полностью разрядился, а я опустилась рядом с ним.       Мне даже не пришлось спрашивать, как именно, потому что буквально через секунду он всунул в мои руки тяжелый бластер, и мотнул головой, мол, разбирайся. Вообще, мне не сильно хотелось прибегать к насилию, по крайней мере, сейчас. Но учитывая, что дюрасталевый стол уже плавится от разбивающихся об него снарядов, выбора мне не оставили.       Дождавшись характерной трели, подсказавшей, что щиты моей брони перезарядились, я перемахнула через импровизированную ограду и в каком-то автоматическом режиме начала палить точно по головам бандитов, не разбирая, кто первый начал стрельбу в общественном заведении. Именно в этот момент я поняла, почему джедаи обычно не используют стрелковое оружие, отдавая предпочтение мечам. Как там Жар Лестин носом кривил? Дань уважения традициям? Не эстетично? Херня! Одаренный с бластером на перевес способен устроит локальный катаклизм на небольшой территории, и я — живое тому свидетельство.       Головы бандитов взрывались, как переспелые арбузы, богато орошая керамический пол склизкими остатками мозгов и раздавленными глазами, а я… Я просто вела рукой, показывала туда, куда направляла меня Сила. Двадцать четыре выстрела до полной разрядки картриджа, двадцать четыре трупа на полу кафешки.       «И ведь ни тени эмоций. С каких пор ты с таким равнодушием дырявишь разумных? Помниться, ещё несколько месяцев назад тебя мучал фантом мандалорца».       И действительно, положив столько народу, единственное что я чувствовала — как бешено бьётся сердце и едва-едва мутнеет в глазах. Осознание подкатило только сейчас, когда палец все ещё судорожно дергал сухо кашляющий спусковой крючок, целясь точно в глаз последнего выжившего родианца. Сожаление? Страх? Да ничего подобного! Сколько они уже так тут стреляются, сколько обывателей пострадало от их рук? Сколько раз они обнажали оружие, чтобы выбить из местных последние кредиты? «Думаю, много». А раз обнажили оружие, значит готовы встретить и отпор. Яростный и беспощадный.       — Ради всего святого, не стреляй! — под яростное пиликание дроида-официанта скрипел бандит, сползая по стене. — Я что угодно сделаю, только опусти пушку, не стреляй!       — Сила великая… Я думал, ты будешь по рукам и ногам стрелять, — неуверенно прошептал Реван, выбравшись из-за стола и оглядывая последствия короткой бойни. — Неважно, пойду с этим поговорю. Держи его на прицеле, — Реван не дал мне сказать и слова. Поймав на себе умоляющий взгляд родианца, парень двинулся к нему, старательно обходя стороной кляксы чужих мозгов и выбитые глаза. — Слушай сюда, видишь того парня? — опустившись на корточки перед рэкетиром, угрожающе произнес он, ткнув в мою сторону пальцем. — По сравнению со мной, он — ангел с Миллиус-Прайм, потому что он вас, уродов, мочит быстро и с гарантией, а я тебя выпотрошу. Представители моего вида чаще всего не знают, но правильно приготовленная родианская печень — один из самых вкусных деликатесов в галактике, — и ещё и облизнулся для убедительности, зараза.       — Люди не едят родианцев, — неуверенно просипел бандит, рефлекторно дернувшись от Ревана.       — А ты хочешь проверить? — хищно улыбнулся мой друг. — Если не ответишь на пару моих вопросов… Тихо, спокойно и четко, я тебя по винтикам разберу. Понимаешь? — родианец дерганно кивнул, косясь на дуло бластера. — Вопрос номер один, из какой ты банды?       — Я из… Ох… Я из Сухих, — гулко выдохнул бандит. — Не надо, пожалуйста…       — Я же сказал, тихо и спокойно, — раздраженно прошипел мой друг, с размаху ударив бандита в грудь, от чего тот задохнулся в кашле. — Вопрос номер два, это была запланированная акция?       — Да, нас наняли, сказали, надо похитить и припугнуть, — откашлявшись сообщил язык, уже не пытаясь лебезить перед моим другом.       — Кто?       — Я не знаю, — всхлипнул бандит.       — Не правильный ответ, — мило улыбнулся Реван, впечатав кулаком по коленной чашечке языка. — Я хочу услышать правильный.       — Ради всего святого перестань меня избивать! Я не могу сказать, наша репутация…       — Это последнее, о чем тебе стоит думать, — равнодушно перебил парень, занеся кулак для нового удара. — Кто?       — Какой то мужик в форме, понятия не имею кто это, клянусь! — взвыл в ответ родианец. — Легавый какой-то, больше ничего не знаю!       — Уже лучше, — мило улыбнулся Реван. — В принципе, он мне не нужен. Кончай его, — обратился мой друг ко мне, но чуть заметно дернул головой.       — Человек уверен? Эта особь предлагает отпустить. Пусть скажет своей шайке, чтобы завязывали со всем этим, потому что это заведение — первое в списке, — я красноречиво махнула рукой в пространство. — К тому же его мясо уже испорчено. Страх придает ему горький привкус. Человек должен поверить особи. Эта особь знает о чем говорит.       — Может быть ты и прав, — скривил губы в усмешке Реван и пнул дрожащего родианца. — Тебе повезло, мой старый друг тобой брезгует. Катись отсюда. И передай своим, чтобы ноги их здесь не было.       — Эта особь напоминает, что скоро сюда должны прибыть полицейские, поэтому нужно уходить.       — Звучит как план, — пожал плечами Реван, напоследок бросив лишь лаконичную фразу-приказ. — Ты расскажешь все и всем, кто спросит.       Родианец мигнул черными глазами и сполз по стене. В ушах до сих пор стоял скулеж бандита, но я ничего не говорила по этому поводу. Так было нужно. Дипломатическим путем едва ли можно договориться с теми, кто привык говорить на языке силы.       Выйдя на улицу, мой друг заказал такси к соседнему кафе, изредка бросая мрачные взгляды на разгромленное заведение. Пальба в забегаловке не осталась незамеченной местными. Совсем скоро это осознав, я перестала удивляться отсутствию гражданских на улице. Все-таки никто не хочет словить шальной бластерный заряд промеж глаз.       — Кейл, сосредоточься на подрывнике. Остальное - мои проблемы. Я наведу здесь порядок, — мрачно пообещал Реван, усаживаясь в так вовремя подъехавший алый кар. — Пока просто прямо.       — Понял-понял, — эхом отозвался дроид-водитель, и дождавшись, пока мы захлопнем двери кара, неспешно поплыл в потоке других машин.       — Хорошо бы, — кивнула я и, тяжело вздохнув, попросила парня продолжить мониторить внутреннюю сеть корпуса.       Сама же я откинувшись на спинку удобного кресла. Голова нещадно ныла от остаточного эха чужих смертей, но нужно было подумать. Слишком ценной оказалась информация, полученная, пусть и весьма жестким способом, от родианца. Какой-то мужчина, более того, представитель исполнительной власти, в обход законов, заказал… Похищение. Не убийство. Нас определенно хотели вывести из игры, и учитывая события в Корпусе, я бы предположила, что это был командир саперной бригады, однако, он показался мне довольно честным и прямолинейным человеком. Может быть кто-то из его подчиненных? А им-то зачем? Вопросы, так много вопросов, и так мало ответов…       — Нашел, — внезапно проворчал Реван, после чего ударил по стеклу, разделяющему пассажиров и дроида-водителя. — Конечный пункт назначения изменился. Актуальную точку высадки отметил на карте.       — Понял-понял, — механически откликнулся дроид. — Перестраиваю маршрут.       Такси резко дернулось в сторону, уйдя в крутой вираж, плавно перешедший в пике. Эх, в этом механическом водителе умирает такой гонщик… Выкупить его, что ли? А почему бы, собственно, да. Попросив у нашего стального друга сообщить его серийный номер и идентификатор, я довольно улыбнулась. Может быть смогу потом с его помощью немного заработать. Кредиты в нашей профессии лишними никогда не бывают!       Быстро и с ветерком, дроид домчал нас до жилых кварталов возле технических уровней. Однако… Настроение, было скакнувшее до отметки чуть выше среднего, резко ухнуло вниз от открывшихся видов спального района. Единственное, что я о нём знала — здесь можно было найти самое дешевое для аренды жилье, если забыть про совсем уж непрезентабельное жилье в буквальном смысле темных секторов. Мне даже страшно представить, каково это — жить, не видя солнечного света, только в огнях неоновых ламп.       Впрочем, некоторое представление дает и Квартал Обслуживающих. Ах, этот бесконечный вечный город. Корускант стал квинтэссенцией жизни в своей бессмысленности и беспощадности. Здесь, в спальных районах это было заметно слишком хорошо. Я видела это в сером металле, местами проржавевшем, перекрытий и небоскребов, уходящих далеко вверх, к небесам, и вниз, к давно остывшей поверхности планеты. Я видела это в серых лицах людей и пустых взглядов иных разумных, снующих по каким-то не таким важным, как им кажется, делам. И во бесконечном влажном тумане, безвредном для большинства рас, тяжело стелющемся по платформам и зданиям.       Размеренная до секунды жизнь без цели, без накала и без смысла… Технический квартал навевал на меня тихий ужас, будто бы я попала не в один из районов Столицы, а в какой-то третьесортный ужастик, которые так любит смотреть в свободное время Виктор. Я не могла представить себе, как живут эти люди. «А живут ли?»       — Отвратительное место, — прошептала я, покидая такси.       — Бывало и похуже, — невозмутимо ответил Реван, плотнее кутаясь в свою кожаную куртку. — Ты просто ещё никогда не была на… — извинившись, он чихнул и продолжил, — …на планетах-свалках.       Я скривила губы в лёгкой усмешке и согласно кивнула. Встряхнувшись, я постаралась прийти в себя, но даже с моими навыками, пусть и не такого хорошего, но все же самоубеждения и фокусировки внимания, мне было тяжело сконцентрироваться на поиске нашего дорогого подрывника. Казалось, само это место мешало думать, превращая поток мыслей в какой-то кисель из скомканных мыслеобразов.       Но работать было нужно. Как сказал Реван, наши товарищи из Корпуса Юстиции смогли вычислить примерное местообитание перевертыша. Вроде как через пятых-десятых лиц, с помощью голокамер наблюдения, отчего-то сильно сбоивших, и одного робо-пса юстицары определили три здания, в которых мог скрываться наш подозреваемый. Насколько я поняла, сейчас они выделили целую оперативную бригаду для задержания оборотня, и… Меня это напрягало. Слишком уж ярким было видение взрыва.       — … Так что лучше нам постараться найти подрывника до прибытия службы безопасности, — подытожил Реван, стремительно продвигаясь по узким мостикам, почти что пробивая себе путь через едва шевелящих ногами разумных. — Итак, два жилых здания и одно, закрытое на ремонт. Корпус пойдет в первую очередь проверять именно закрытое, — мрачно проговорил он, быстро чеканя шаг. — Кто в здравом уме предоставит незарегистрированному оборотню жилье? Только тот, кто не боится… — Реван вновь чихнул, забавно сморщив нос. — Извини.       — Ничего, — я махнула рукой в сторону насквозь проржавевшего дома. — Он заминирован. Я бы заминировала, зная, что искать будут в первую очередь именно там. И боюсь, что мощный взрыв повлечет разрушение всего жилого комплекса, — я на миг подняла голову вверх, но не увидела неба и конца небоскреба сквозь туман.       — Кто-то из нас должен их встретить и предупредить об опасности, — мрачно произнес он, заходя в один из внешних турболифтов возле какого-то магазина с рабочими униформами. — Я займусь этим, а ты найди подрывника, — прохрипел Реван, глянув в голопанель своего наруча. — Отслеживаю их сигнатуры, скорее всего сядут на той платформе… — ткнув пальцем в стекло пояснил парень, поймав мой недоуменный взгляд.       — И как ты себе это представляешь? — подняв забрало, я показала другу свое изумленное лицо.       — Используй Силу, Кейл, — равнодушно пожал плечами Реван. — Ты же джедай.       — Я не джедай, — обреченно выдохнула я, понимая, в общем-то, что другу сугубо плевать.       Тем не менее, даже со всеми своими навыками среднего падавана, я как-то слабо верила в то, что я смогу найти оборотня в целом жилом комплексе, рассчитанном на десятки тысяч человек. Хотя у Ревана не менее сложная задача. Я абсолютно уверена в том, что полковник Эндаль будет возглавлять операцию, как и в том, что она категорически не будет рада видеть Ревана, не говоря уже о том, чтобы его слушать. Она наверняка обиделась на нас.       В паре метров от стекла нашего турболифта, пронесся с десяток стандартных полицейских каров. Легкобронированные угловатые машины, по словам военных, хоть и более или менее надежные, но совершенно неповоротливые, тем не менее довольно плавно подлетали к посадочной платформе, а Реван, увидев это, пораженно вздохнул, а затем то ли со злости, то ли от отчаяния ударил по стеклу.       Я сперва не поняла. Удивилась немного такой реакции на ожидаемо появление охранителей правопорядка. Стайка крупногабаритных каров опускалась на серую посадочную платформу, уходя из нашего вида в полотно стелившегося по ней сизого тумана. Кажется, я даже успела увидеть отплывшую вверх дверь крайнего кара, перед тем как…       Даже отсюда я увидела его — оранжевый огонек с обратной стороны платформы, словно предупредил нас о том, что сейчас произойдет. Не их, а нас. Не способных что-либо сделать, кроме как рухнуть на пол, прикрыв голову руками. Всего лишь короткая вспышка, незаметная неопытному глазу… Она обернулась вихрем пламени, объявшем металлический диск. Лишь затем ударная волна смела, как показала практика, хлипкие крепленя платформы, и тяжелое строение рухнуло вниз, громя мосты и перекрытия, унося с собой пепел и кровавый фарш — остатки группы быстрого реагирования Корпуса Юстиции.       — А он умён, — сжав кулаки прорычал Реван, аккуратно поднимаясь с пола, усеянного крошевом выбитого стекла.       Помогая мне подняться на ноги, парень сообщил, что для меня план по сути не изменился. Я все также пойду искать подрывника. Сам же Реван намеревался поискать возможных выживших под обломками, мотивируя такое решение тем, что в отличие от меня, он ещё и лечить умеет. Я не была против, хоть и сомневалась в том, что там осталось что-то живое и предупредить следующую волну юстициаров о возможной опасности. Спорить я не стала. Хотелось уже найти этого ублюдка, чтобы положить конец взрывам в Столице. Однако, напоследок, Реван дал мне весьма ценный совет.       — Он в зоне видимости платформы, и вероятно чуть повыше уровнем, — мрачно произнес мой друг, покидая лифт сквозь пустые пазы для полистекла. — Ищи того, кто не напуган, — не оборачиваясь и явно глазея на полыхающую раскуроченную дорогу, сказал он, и тяжело вздохнув, попросил. — Будь осторожна, Кейл.       — Если что, жду тебя на своих похоронах, — крикнула я ему, уезжая ещё выше.       Взрыв распугал гражданских. Я заметила это ещё в лифте, наблюдая с достаточно большой высоты за разбегающимися разумными. Но весь ужас паникующей толпы я прочувствовала, когда забежала в жилой комплекс, набитый работягами с ближайшего завода. Им было плевать, что лифт не выдержит их всех, на тех, кто рухнет между пролетами, и на тех, кому не повезло упасть в давке посреди коридоров, по чьим телам шла толпа. Ещё никогда я не видела этот животный ужас в чужих глазах. Именно сейчас я понимала, что мне куда проще будет обитать в военном коллективе, сражаясь за покой граждан на передовой, чем хранить мир на улицах города, пусть и такого же крупного, как и Корускант.       Они же совершенно обезумели! «Хотя за тысячелетия непрекращающихся войн, они бы и могли научиться некоторой дисциплине».       Вжавшись в стену… Даже не так, цепляясь за каждый клочок стен, я пробиралась через толпы, преимущественно людей, пытаясь выцепить взглядом полуобратившегося перевертыша, но не могла. Банально из-за роста.       «Используй Силу. Пропусти через себя ужас каждого, кто находится в этом здании, и найди того расчетливого ублюдка. Не дай ему уйти ещё раз». Ещё раз? Это как понимать?       Ответа не последовало, но за совет я была благодарна. Кое-как пробравшись за торговый автомат со всякой всячиной, типа снеков и газировки, я вжалась в аппарат спиной. Включив режим шумоподавления, я закрыла глаза, погружаясь в лавину чужих страхов.       Те ещё ощущения… На себе я чувствовала ужас каждого, внимательно изучая эту живую реку, пытаясь вычленить кого-то неправильного, выделяющегося из толпы. Но были и другие, те, кто сбивали меня с фокуса.       Человек, мужчина средних лет, он рад. Надеется нагреть руки на махинации со страховкой. Не то. Тогрута, молодая девушка, она зла. Вернулась с ночной смены из ближайшего развлекательного клуба, только хотела ложиться спать, как грянул взрыв. Иторианец, этот немного расстроен из-за… «Да он издевается!» Порезанных выбитыми стеклами листьев какого-то редкого растения.       Их было много, но все — не то. Где та убийственная холодная сосредоточенность, напряжение от возможной поимки, размеренное биение сердца, спокойное дыхание, отсутствие страха… Где все? Ответ пришел сам собой. Одна капля пресной воды в соленом море. Я смогла найти ее, погрузившись еще глубже, буквально наблюдая за сияющей рекой из разумных. Достаточно было посмотреть вверх.       — Попался, — устало вздохнула я, и тряхнув головой, с трудом поползла, иначе не скажешь, к лестничному пролету, а затем, наверх, нагло пользуясь магнитными захватами на подошвах брони.       «Значит, он остался в квартире. Умно. Намеренно упустить возможность сбежать, растворившись в толпе, чтобы остаться в месте, которое гарантированно не попадет под подозрение». Это мои мысли вообще-то! «И я с ними согласна. Давай ему голову отрежем?» Нет. «Ну хотя бы хвост». Едва ли у перевертыша есть хвост. «Если есть — отрежем по самую голову.» Это не смешно. «А по моему — очень. Но ты ведь помнишь, да? Его лучше устранить на месте, чтобы не иметь в будущем проблем». Помню. Но устранить — не значит, обезглавливать. «Если ты предлагаешь выкинуть его в окно — я против».       Я аж замерла на выходе к лестничной площадке, но тряхнув головой, продолжила подниматься по лестнице.       Почему? «Первое правило хорошего злодея — всегда проверять, что смерть твоего врага окончательна и бесповоротна. Ты ведь не хочешь встретить его спустя несколько месяцев?» Это если он выживет. «Сразу выкидывай слово «если» из этой конструкции. Уверяю тебя — выживет. И будет очень злым». Ты предлагаешь просто пристрелить его?       Рука сама собой коснулась кобуры, в которой покоился украденный бластер.       «Ага. И без лишних разговоров. Потому что второе правило хорошего злодея — никогда не толкай речи перед своим врагом. Тем самым ты даешь ему время, чтобы придумать, как выпутаться из сложившейся ситуации». Что за вздор? «Может и вздор, но меня в свое время столько проблем поимело из-за длинного языка, что лучше тебе не знать. И нет, ощущения были далеки от приятных». А ты, значит, злодей. «Я бы попросила. Я — антигерой, милочка. И ты тоже, кстати».       Под бессвязные и малозначимые мысленные разговоры, я все же добралась до нужной мне двери. Серой и обшарпанной, чуть-чуть поеденной ржавчиной, как и все здесь. Не чувствуй я там прохладного равнодушия, я бы, наверное, даже не посмотрела бы сюда. Однако, я знала, что именно там скрывается тот, кто организовал все эти взрывы.       «Вышибай!»       Но вопреки призыву, я учтиво позвонила в звонок. Сама не знаю почему. Может быть из-за того, что я понимала, что подрывник не станет взрывать себя вместе со мной, а может — из банальной вежливости. Как бы то ни было, переборка открылась, запуская меня в темное помещение, а затем и закрылась за моей спиной.       — Я не стану оказывать сопротивление. К сожалению, ещё не оправился от трансформации, — раздался тихий хриплый голос. — Располагайтесь. Вы пришли как раз к чаю, — не став особо напрягать глаза, я включила прибор ночного видения, чтобы внимательно рассмотреть фигуру, расслабленно сидящую в кресле.       Застрявший на половине трансформации перевертыш выглядел… Любопытно. Это определенно клоудит, но больше всего он мне напоминал сейчас произведение творческих потуг современных художников, как обычно случайно мазавшие кистями по полотну. Так и здесь, трансформация в арканианца ещё не сошла на нет, покрывая его чешуйчатое тело кусками белоснежной арканианской кожи. А уж эта гетерохромия радужки заставляет задуматься о том, как он вообще видит? Все-таки один глаз рептилии, с типичным вертикальным зрачком, а другой — обычный, круглый. Странно, конечно.       — Благодарю за гостеприимство, — кивнула я, присаживаясь напротив. «Не допускай моих ошибок!» Отстань, дай поговорить. — Но я бы хотела перейти сразу к делу, — подняв забрало, я вгляделась в резко потемневший силуэт подрывника.       — А, значит, вы — не ганд. Это сильно облегчает диалог, — в хриплом голосе оборотня действительно слышалось облегчение, но затем он вновь приобрел деловитый настрой. — Я думал, что в Республике арест проводят несколько иначе.       «Пристрели его!» Нет. «Не тяни. Заканчивай дело». Ты замолкнешь, или нет? «Нет».       — Я здесь не для того, чтобы вас арестовать, — пожала плечами я, как бы невзначай проводя рукой по кобуре с бластером.       — Самосуд? — явно заметив мой жест уточнил клоудит. — Простите меня за бестактность, но я не могу не отметить, что никогда раньше не видел столько решимости в столь юных созданиях. Если кто-то из ваших близких пострадал из-за моих действий, примите мои соболезнования, — оборотень виновато склонил голову.       — От ваших действий пострадало слишком много разумных. Но нет, у меня нет к вам эмоциональной неприязни. Вы слишком вежливы, — фыркнула я. — Поэтому я сперва хочу уточнить несколько моментов. Имя, род деятельности, способ, с помощью которого вы сбежали из резервации, на кого работаете и так далее по списку.       — Любопытство — хорошая черта, что бы кто ни говорил, — в тон мне произнес подрывник. — Можете называть меня Нрао, — представился он, приложив руку к груди. — Я наемный убийца, номер двадцать три в черном списке, — «Да уж, птица высокого полета». — А способ… Каждый платит свою цену за свободу. Даже за её фантом, — в приятном глазу полумраке вполне отчетливо сверкнул металлом протез стопы.       — Вы отрезали себе ногу, чтобы убрать следящее устройство? — поразилась я.       — Да. И можно сказать, обезвредил заряд тротилгексогена возле своего сердца, — мрачно ответил мой собеседник. — Республике не нужны такие, как я. Мы для вас слишком опасны.       — Посмотрите на улицу, и вы увидите, что в чем-то они правы, — я скривила губы в усмешке.       — Но этот взрыв — ваша вина, — вздохнул Нрао, и поймав мой непонимающий взгляд, пояснил. — Если бы вы не вмешались в ход дел, не привлекли бы ко мне внимание, я бы никогда не активировал бомбу под платформой, а те люди остались бы живы. Поймите, я — лишь орудие, как был им раньше, так и остаюсь сейчас. Вся кровь на руках заказчика… Или свидетелях, — во тьме на миг показались клыки. — Именно поэтому я буду называть вас Атуи.       «Он-то, конечно, прав, но замочить его все ещё не поздно».       — Пусть так. Зато в будущем, от ваших рук больше никто не погибнет. К сожалению, именно от ваших — нет, но от вашего заказчика, вполне может быть. Так что я повторюсь, на кого вы работаете? Вы не сказали, — нахмурившись проговорила я.       — Атуи, боюсь, даже под страхом смерти, я вам не смогу этого сказать, — печально прохрипел Нрао. — Если о тайной организации болтать каждому встречному, очень скоро она перестанет быть тайной. Впрочем, в моих поисках вы проявили недюжинное упорство, а я… Я в любом случае долго не проживу, и конечно, никогда не обрету желаемую свободу, — тихо проворчал перевертыш, сжав пальцами подлокотники. — Поэтому я дам вам наводку. Организация, которой я служу, гораздо старше вашей Республики. Ваш лучший друг, мать или отец… Словом, любой из вашего окружения, может оказаться членом этой группы убийц. Особенно сейчас, когда вы привлекли их внимание, — фыркнул оборотень, сложив руки на груди.       — Меня сложно обмануть, но я буду на чеку, — я благодарно кивнула убийце. — Но почему вы мне это рассказали?       — Атуи, вы знаете, что означает слово «Нрао» на моем родном языке? — с любопытством поинтересовался клоудит. — Это взрыв. Взрыв рождает хаос. Так или иначе, я посеял его семя, передав вам крупицу знаний, с искренней надеждой если не положить конец, то хотя бы создать противодействие этой ужасающей и безжалостной силе. «Атуи» в свою очередь означает возмездие, которым вы можете стать для этой организации, — Нрао медленно поднялся со своего кресла и учтиво поинтересовался. — На этом, полагаю, прелюдия закончена. Я могу напоследок выпить чаю? — мужчина указал когтистой лапой на металлическую столешницу, где стояла простая кружка, источающая ароматный запах.       — Пожалуйста, — коротко кивнула я, оставшись в кресле.       Ну почему такой приятный в общении мужчина оказался убийцей? «Я слышу сожаление в твоих мыслях. Но я понимаю. Я тоже не хочу этого». Тебе кого-то жаль? Вот уж удивила. «Эй, я ни разу не бесчувственный чурбан!»       Скользнув рукой к поясу, я медленно извлекла из кобуры бластер, и наблюдала, как мужчина в простом домашнем халате, чуть прихрамывая и опираясь на металлическую трость, он добрел до кухонного угла.       — Чай — лучшее, что со мной случалось в этой жизни, Атуи, — произнес перевертыш, взяв в руки чашку с дымящимся напитком. — Наверное, она не стоит и кредита, — прикрыв глаза, он с наслаждением вдохнул аромат чая и осторожно глотнул. — Великолепно… Никогда не думал, что у смерти такой приятный привкус, — на чешуйчатое лицо, расплывшееся в грустной улыбке, упал узкий луч света. — Сделайте это быстро, пожалуйста, — попросил он, залпом выпив остатки наверняка обжигающего чая и вернув чашку на столешницу.       — Прощайте, Нрао, — тяжело вздохнув проговорила я, сдернув спусковой крючок.       Бластерный разряд вонзился мужчине точно в затылок. Он едва ли успел ощутить, как его тело завалилось на бок и рухнуло на пол. Сожалений не было, лишь грусть. В каком же жестоком мире мы живем…       Бросив последний взгляд на погибшего от моей руки подрывника, я опустила забрало и покинула его логово.