Геннадий Малкин
Темнота. Полная, всепоглощающая темнота, в которой не существует ни звука, ни времени. В ней даже тебя нет, ты просто растворился здесь, стоило тебе лишь осознать себя, как человека. Возможно от тебя осталась маленькая частица, совсем крохотная, и единственное, что тебе под силу — осознавать собственное «я». Но и тогда не ясно, ты что-то инородное в этом царстве тьмы или лишь одна маленькая крупица этого беспроглядного мрака? Именно так сумели ощутить себя Северус Снейп и Люциус Малфой. Это случилось спустя несколько томительно долгих суток, когда неудачливые господа попали под неведомое проклятие. Им несказанно повезло, а может так сказалось почти полное отсутствие магии вокруг, потому что они не полностью растворились в темноте. Спустя время, набравшись сил для первого и отнюдь не последнего стремительного рывка к жизни, они осознали себя. Еще не вспомнили свои имена, но были очень близки к этому, а заодно, теперь их разделяла хорошая миля от тонкой грани смерти, правда мало кто об этом догадывался, потому что натура человека сама по себе стремится к жизни, особенно, чувствуя ледяные касания смерти. Первое явление чего-то другого во тьме случилось, когда мужчины еще не вспомнили себя. Но это не мешало им чувствовать, и худо-бедно, анализировать, чуть ли не думать. Первой эмоцией был страх. Он не лучший спутник, но в сотни раз лучше полного ни-че-го. Ведь все познается в сравнении, хотя наши герои еще не могли об этом нормально подумать. А даже имей они такую возможность, не факт, что посмотрели бы на эту ситуацию с такой стороны.💀†💀
Мертвец. Тощий, в ошметках одежды, которая, несомненно, ранее была новеньким смокингом. Кожа в некоторых местах еще целая, но по большей части труп прогнил, и то и дело можно было увидеть торчащую белую кость, выпирающую из-за ветхой серой ткани. Он, хвала Мерлину, стоял вдалеке и трудно было бы определить его пол, если бы не остатки одежды. Безжалостный и голодный, желающий только одного — убить живого, не похожего на него. Того, в чьих жилах течет кровь, а в грудной клетке бьется сердце. Вслед за страхом, в почти полностью восстановившееся сознание Северуса Снейпа, пришла радость. Потому что он не был живым телом и мертвец находился на большом расстоянии от него, не представляя угрозы. Это облегчение, накатывающее волнами, медленно сменилось отвращением. Очертания трупа начали расплываться и меняться, когда в сознании Северуса как бы прозвенел звоночек, а обычное название «зомби» заменилось на «драуг». Теперь труп не выглядел таким немощным, да и не стоял теперь он так далеко от Снейпа. На расстоянии десяти шагов в этой странной темноте стоял воин. Викинг, если быть точнее. Мертвый викинг, у которого чудесно проглядывался скелет, а на голой черепушке непонятно каким образом держалась рыжая борода, заплетенная в косички. Еще можно было различить шлем с рогами, смотрящими вверх, и другие части воинского обмундирования, включающего в себя огромный, и на вид очень тяжелый, щит и секиру. В отличие от прошлого зомби, это существо не будет впиваться в живую плоть зубами и когтями, потому что это — воин. Он всего навсего зарубит тебя своим оружием, четко и профессионально, как несомненно делал это при жизни. Драуг нетвердым, хотя Северусу казалось, что он должен ходить как нормальный живой человек, шагом двинулся к тому месту, где находился разум мужчины. Мертвец шагал по этой темноте, словно под ногами у него была обыкновенная дорога, а не непроглядная тьма. Приближался с каждым хромым шагом все ближе к Северусу, который как и прежде не ощущал себя живым человеком. И соответственно, ему не следовало бояться, но красная пелена страха обволакивала его сознание, когда он не в силах был сдвинуться с места. Холодная сталь разрезала воздух косым ударом, сверху вниз и всё вокруг вновь растворилось в тумане, когда секира драуга разрезала то место в пространстве, где находился осознающий свое «я» Северус Снейп. Был ли это обморок? Возможно, но именно это спасло, как показалось Северусу, его. Или же не спасло.💀†💀
— Пожалуй, сегодня закончим на этом познавать мифологическую сторону Скандинавии, — закрыв книгу и прокашлявшись (горло после нескольких прочитанных вслух страниц неприятно пересохло), объявила бодрая мисс Грейнджер. — Хотя знаешь, — девушке отчаянно не хотелось уходить, хотя она и так весь обед и вечер просидела у кровати Северуса, рассказывая что-то или читая, — что касается некромантов… — она задумалась на несколько мгновений. — Оказывается, у них есть ограниченное количество, возможных для поднятия зомби. Совсем слабые поднимут за один раз — максимум двух, средние до десяти. Вообще, очень много энергии, об этом уже Сандра рассказывала, уходит на управление ими. Еще она сказала, что очень важно знать, как устроен организм человека или другого существа, которое ты собрался поднять, в ином случае твоего зомби упокоит самый легкий ветерок. Поэтому некроманты часто сначала выкапывают и обследуют своих мертвецов, — при этих словах она поморщилась, — чтобы знать, какие им присущи травмы… «предсмертные и послесмертные повреждения тканей, мышц, костей», — процитировала она, приподняв пальчик. — С помощью своей магии некромант подпитывает труп при поднятии и это делает его в разы устойчивее. Хотя сил, опять-таки, уходит на это удовольствие достаточно много. — Еще, поднятые мертвецы делятся на классы, каждый некромант сам себе выбирает шкалу. Но все это разделение вытекает от силы поднятого трупа, которая пропорциональна силе некроманта, и не только в магическом плане. Чем больше развит некромант в физическом плане, тем легче ему воскрешать более физически сильного и устойчивого зомби. К примеру, наставник Сандры, она явно гордится им, — хихикнула Гермиона, вспомнив засиявшие зеленые глаза, — может воскресить при хорошем настроении около пятидесяти драугов! — Александра, вообще, хорошая, — заявила мисс Грейнджер, даже не замечая, что уже с десяток минут держит в своих руках прохладную мужскую ладонь и осторожно ее поглаживает. — Но странная и очень бледная, а собака ее… Я Умбру еще не видела, но уже его побаиваюсь! Он по ночам воет, словно профессор Люпин в ипостаси оборотня. Когда я об этом спросила у Сандры, она даже не поняла, о чем я. Как будто не замечала этого раньше или привыкла. Я бы не удивилась, окажись, что ее собака волк или оборотень. Дамблдор, — Гермиона уже ранее рассказала Северусу о внучке Аберфорта, продолжая поражаться подобному родству, — часто витает в облаках, что скорее является последствием явного недосыпа. Но это, — девушка на мгновение покраснела, вспомнив конфуз, произошедший не так давно на кухне этого уже не такого страшного дома, — не мешает ей вкусно готовить.💀†💀
Дракон. Огромный летающий ящер парил в густой темноте. Несомненно гебридский чёрный, дракон расправил широкие, словно у летучей мыши, черные крылья. Невысокий, но невероятно острый гребень ящера впечатлял, как и грубая, плотно прилегающая к телу чешуя. Лиловый, кровожадный взгляд, словно пылающих глаз наводил жуть, отлично видимый даже издалека. Он не был агрессивно настроен, это понимание витало в воздухе (если кислород вообще был во тьме), как и сначала легкий, а затем с каждой секундой возрастающий голод ящера. Единственное, что кроме собственной бесплотности, а соответственно и несъедобности, спасало сознание Люциуса Малфоя от всепоглощающего ужаса, была нелогичность. Как в кромешной тьме можно различить не менее черного дракона? Тем не менее, мысленно он прекрасно проектировал эту огромную тушу, непрестанно задаваясь этим вопросом. Из-за него с трудом уловил сначала незначительные, а затем на лицо видимые изменения, случившиеся с гебридским драконом. Острая морда расплылась на мгновение, и вот уже три кровожадные пасти, набитые острыми зубами, жаждут впиться в человеческую плоть. Три мощные шеи, покрытые огненно-красной чешуей, крепятся к одному мощному туловищу, и по всем трем тянутся одинаковые гребни, которые ничем не уступают гребню гебридского черного дракона. Крылья более не кожистые, выглядят в разы больше и мощнее, покрыты чешуей. Хвост дракона не заимел каких-то сильных изменений, оставаясь шипом стрелообразной формы. Глаза были у всех трех голов золотые, а если не брать в расчет удлиненный ромбовидный зрачок, то глаза дракона совсем как у человека. Раньше Люциус этого точно сказать не мог, но работая крыльями, огненный ящер приближался к нему. По сознанию ударило как обухом и «летающий ящер», вместе с «драконом», переформировались в более точное: «Змей Горыныч». Паника растеклась по всему разуму Малфоя и он попытался сдвинуться с места, уйти от мифической опасности, но он не мог пошевелиться. Его «я» просто было в этой темноте, находилось в одном определенном месте во тьме и не имело права шевелиться. Змей Горыныч приближался слишком быстро и неумолимо. Можно было преспокойно разглядеть каждую его огненную чешуйку, черные, словно лакированные когти на каждой из четырех мощных лап. Такого не бывает, такого мутанта просто не может быть в природе — билось на краю сознания, когда все три головы раскрыли острые пасти и извергли пламя. Не было сомнения, что они достигнут или уже достигли Люциуса — правда ни он, ни кто другой никогда не узнают, случилось это или нет. Тьма вновь заволокла весь мир.💀†💀
— Вот такой русский дракон, — посмеиваясь, сообщила лежащему на кровати беловолосому мужчине Александра. Ее глаза сияли, не внушая ни капли страха, пока она откладывала детскую книжку на прикроватный столик. — Как не странно, мистер Малфой, — не могла она обращаться к нему менее официально, все-таки совершенно чужой человек, — именно в сборниках легенд и детских старинных сказках можно найти истину о существующих в различных странах магических существах. — Удивительно, что я умудрилась забыть о столь впечатляющем драконе, живущем на Руси, — в детстве она не раз слышала о нем, о Кощее Бессмертном, богатырях и многих других героях русского народного фольклора. Ненароком вспоминая человека, который познакомил ее с удивительным и таким теплым миром домовых, леших и кикимор, девушка сникла. Глаза потускнели и погрустнели, плечи опустились. Вспомнив, что время уже позднее, а в комнате она не одна, Сандра встрепенулась, заталкивая чувства как можно дальше. — Завтра продолжим, мистер Малфой, — поднимаясь с уютного кресла, вплотную придвинутого к кровати пациента, она нагнулась к мужчине. Отточенными за два утомительных месяца привыкания к собственным новым обязанностям движениями, девушка осторожно немного повернула голову мужчины, сменила положение также рук и ног. Бросила взгляд на лицо и тихонько вздохнув, заправила платиновые пряди Люциуса за уши, чтобы они не падали на лицо. Мимолетом тыльная сторона ее ладони прошлась по гладко выбритой щеке, заставив ее вздрогнуть. Словно электрический разряд прошел по ее телу от этого прикосновения, но она сдержалась, не отдергивая резко руку. Нахмурившись и поджав губы, Сандра предпочла подумать о странности проклятия, наложенного на ее пациентов, чем на непонятную реакцию собственного организма. Странность эта заключалась в том, что волосы на телах спящих красавцев не росли. Стоило побрить обоих раз и щетина больше не появлялась, а волосы оставались в прежней длине. Хотя весь организм работал исправно, словно это были обычные коматозные больные. Они хорошо усваивали еду, которую им давали сиделки и не менее хорошо избавлялись от продуктов жизнедеятельности. Если уж говорить о деятельности мисс Грейнджер и мисс Баскервилл-Дамблдор, то их обязанности распределились неожиданным для последней девушки образом. Ранее Александра предполагала… нет, она была более, чем уверена, что всю грязную, и не только, работу с пациентами ей придется делать самой, а дополнительная сиделка — это так, символически. Но девчонка оказалась покладистой и сильно привязанной к одному из болезных, чуть ли не с ревностью забрав у некромантки необходимость работать с Северусом Снейпом. Единственное, что оставалось Сандре, так это делать ежедневный осмотр второго пациента, что тоже считалось чем-то символическим. Большую часть своего внимания хозяйка дома уделяла блондинистому спящему красавцу, к которому мисс Грейнджер и на пушечный выстрел приближаться не хотела — это было видно по глазам и мимике.