Джозеф Аддисон
— Гермио-о-а-а… — хотела было позвать по имени усевшуюся за кухонный стол компаньонку Сандра, но безжалостный зевок прервал ее. Немного заторможено прикрыв рот рукой, Александра вновь с удовольствием потянулась, разминая затекшие за ночь конечности. — Миона, что ты планируешь на Рождество? — потирая ноющую после ночи, проведенной в удобном, но недостаточно большом и мягком кресле, шею. Вместе с шеей, открывая привычным жестом холодильник, девушка принялась разминать и напряженные мышцы плеч. Через мерзкую боль она упорна шла к успеху и блаженству. — Не знаю, — честно призналась Грейнджер, привычно с любопытством наблюдая за готовкой позднего завтрака. — Мне было бы неудобно оставлять тебя здесь одну… — протянула Гермиона, вспоминая о недавнем приглашении на ежегодное празднество в доме рыжих Уизли. Позвал ее туда звонивший пару дней назад Гарри, потому что никто из конопатого семейства так и не сумел сладить с магловской техникой, без посторонней помощи и бдительного надзора воспользоваться телефоном. Правда, это не значит, что они не пытались! Помнится, юная Уизли, буквально пылая желанием пообщаться с приятельницей, выхватила телефонную трубку у Поттера, чуть не вырвав ее с корнями из аппарата в будке (звонок тот был спонтанным решением прогуливающейся парочки) и уподобившись собственному отцу, принялась как полоумная орать в динамик. Но мисс Грейнджер смогла бы это пережить и даже понять, простила бы рыжему недоразумению и пострадавшие барабанные перепонки, если бы в тот момент рядом не находилась Дамблдор. На обычно спокойном и умиротворенном лице не сумела сохраниться привычная маска безразличия, стоило ей услышать вопли Джинни, как целая гамма эмоций от непонимания, легкой тревоги до сильного недоумения отразилась на лице. Вопросов, крайне дипломатичная девушка, задавать не стала, но как же стыдно было Мионе! Тем более, она всем сердцем сочувствовала лучшему другу, что в тот момент находился рядом с рыжей бестией у одного из автоматов в центре Лондона и, судорожно краснея, пытался удержать серьезное выражение лица. — Это не проблема, — безразлично пожала плечами девушка, — я вполне могу не отмечать этот праздник, — улыбнулась Сандра вполне искренне, — он не играет для меня особой роли. Поэтому, если ты хочешь провести Рождество в кругу семьи, друзей, то я сутки продержусь сама. Только мне необходимы будут несколько часов примерно с утра, чтобы навестить знакомых, поздравить их самолично и оставить им подарки, — рассуждала о предстоящем празднике девушка. — Затем заеду за тобой и отвезу в город либо до подходящего места для аппарации. Можем также предварительно договориться о месте встречи на следующий день, если ты решишь остаться ночевать у родных, либо ты просто позвонишь мне и сообщишь, откуда и когда тебя забрать, — четко, чуть ли не по пунктам, распланировала всё Александра. В глазах Гермионы, которая также обожала детально расписывать свой график, это несомненно было огромным плюсом хозяйки дома. Как ни странно, в этот праздник мисс Грейнджер отнюдь не хотела куда-то уезжать из спокойного и уютного дома. Как и планировать в чём необходимо помочь миссис Уизли, как потактичнее убежать в сад от веселого и подчас утомительного гула неутомимого и неукротимого рыжего семейства. Гермиона любила, действительно любила, и всем сердцем ценила все семейство Уизли, но… В последнее время девушка поняла, как сильно она уставала от вездесущих Уизли. Действительно, раньше куда ни плюнь во время праздника или учебы в Хогвартсе, несомненно попадешь в огненную макушку. А так хотелось провести это Рождество в спокойствии и тишине, такой родной и привычной, вместе с родителями. Чтобы без лишних хлопот приготовить все необходимые блюда, предварительно вместе затеяв генеральную уборку дома без использования привычной, но чуждой в доме отца и матери магии. И все это под неспешные разговоры с самыми близкими людьми, которым в последние несколько лет Гермиона уделяла так мало времени и внимания. Но этот желаемый всею душой способ встречи праздника канул в лету, потому что родителям Гермионы Грейнджер вздумалось навестить дальних родственников в Австралии. Из-за плотного графика «работы» Гермиона не могла отправиться с ними, совесть бы просто не позволила оставить Северуса одного… И Баскервиль в одиночку не справиться со всеми хлопотами и двумя «спящими принцами». Поэтому единственным способом провести этот праздник оставалась встреча в доме Молли. Не бросать же Гарри там одного? Интересно, как у них дела с Джин? Телефонные разговоры это чудесно, но Гермионе не хватало живого общения с лучшим другом. Пожалуй, именно этот фактор стал окончательным и решающим в принятии морально сложного решения. — В таком случае, я бы хотела сейчас съездить в город, — задумчиво кивнула Миона. — Нужно купить подарки, хотя я и так планировала их покупать, — несколько застенчиво улыбнулась замечтавшаяся Гермиона, заметив приподнятую бровь Дамблдор. Та понятливо кивнула, состроив смешную рожицу: «Как я не догадалась сама?», позабавив и, в очередной раз, несказанно изумив Миону. Редко, но вполне натурально, в поведении Александры прорывалось что-то детское и непосредственное, словно в ней просыпался ребенок, любящий строить гримасы и ехидно шутить. Правда обычно шутки были сказаны вполне серьезно, и только конечный смешок позволял отличить колкую реплику от истинных мыслей девушки. Подобные проявления юмора Сандры вводили мозг Гермионы в минутный ступор, в течении которого сама виновница заторможенности Грейнджер успевала куда-то смыться, либо найти другой способ уйти от праведного гнева. Чудесный аромат яичного блинчика, во внутрь которого были завернуты нарезанная небольшими кусочками ветчина и мелко натертый сыр, сбил с мысли вновь вернувшуюся к давно составленному списку подарков гриффиндорку. Глубоко и шумно вдохнув приятный головокружительный запах, девушка устремила голодный взгляд на быстро наполняющиеся горячим завтраком тарелки. На другой конфорке плиты засвистел чайник, который, не медля ни минуты, сняла с огня подорвавшаяся с места Грейнджер. Заваривание чая было месяц назад почетно поручено ей, в случае, если хозяйка на кухне занята чем-то другим. Правда, даже выполняя самую банальную и до обидного простую функцию на кухне, гриффиндорка могла порой почувствовать на себе внимательный, контролирующий взгляд ярко-зеленых глаз, обладательница которых до сих пор помнила испорченную сковороду.💀†💀
Это был большой и круглый зал, стены которого украшало множество одинаковых дверей. Помещение выглядело на удивление знакомым, и находящийся в нем мужчина готов был поклясться, что уже бывал здесь. Он даже мог вспомнить, где находилась круглая комната, когда стены зала начали вращаться. Или это пол вращался вместе с ним? Он не сумел бы точно определить, кто остался на месте, он и пол или двери и стены, а кто завертелся волчком. Сознание помутилось и окружающий мир превратился в смазанные краски, наслаивающиеся друг на друга и угрожающие превратиться в осточертевшую тьму. Северус буквально чувствовал, как его тело (?!), которое он неожиданно вновь ощутил, стремится превратиться в прах, опять оставляя после себя лишь тень разума. Разума, который тоже может угаснуть, раз и навсегда, стоит только этого пожелать и прекратить бороться с головокружением и слабостью. В какой-то благословенный миг все останавливается и Северус может спокойно, сквозь зубы выдохнуть. Сжать и разжать кулаки, осознавая себя полностью, и с тем понимая, насколько этот мир нереален. А может это он здесь нереален? Слишком мало эмоций, слишком скупо он ощущает свое окружение, так бывает лишь во сне, жутком сне, что никак не может закончиться. Но времени обдумывать что-то нет. Северусу надо куда-то идти и действовать, необходимо что-то сделать. И он шагает вперед, без раздумья направляясь к первой двери. С одной стороны, он контролирует свои действия и чувствует свое тело, а с другой, желая остановиться он не может встать на месте. Как будто его сознание разделилось надвое, одна часть уже знает что должно произойти за закрытой дверью, а вторая даже не догадывается и спокойно идет к своей смерти, как овца на заклание. Дверь легко поддается и отворяется, выпуская его в лесную чащу. Ускользающим краем сознания, которое желало остаться в круглом зале без окон, Северус мимоходом вспоминает, где он побывал мгновение назад — холл Отдела Тайн. Правда вкусить сполна это воспоминание мужчине не удается, вторая его часть заполняет собой все сознание. Он внимательно осматривается вокруг, отмечая какие-то мелкие детали. Когда он делает полный оборот и встает в первоначальную позицию, черные глаза натыкаются на новый объект. В этом живом, в воспоминании, субъекте первое, что бросается в глаза, были платиновые волосы. Длинная шевелюра, по мнению Снейпа слишком длинная, всегда привлекает особое внимание у любого человека, что только впервые смотрит на Люциуса Малфоя. Затем можно лицезреть холодные серые глаза, словно безразлично застывший лед. Аристократические черты лица как-то ускользают, потому что взгляд сам собой осматривает высокую и стройную фигуру, так часто закутанную в дорогую черную мантию. В руке сверкает рукоять трости в виде головы змеи, раззявившей клыкастую пасть. В трости друг держит палочку. «Так удобнее», — утверждает он, и только немногие знают, что неподражаемый и прекрасный Люциус Малфой несильно, но хромает на поврежденную в юности ногу. В действительности, это совершенно не заметно, и маг прекрасно контролирует свою величественную походку, но…. Стоит ему напиться и утратить прекрасную координацию в пространстве, как без трости он не может обойтись. И стоило бы вылечить этот недуг, но даже со своими связями и деньгами Люциус Малфой еще не нашел столь прекрасного специалиста колдомедика, который сумел бы полностью истребить сей ненавистный блондину недуг. — Готов? — напряжение так и сквозит в бесстрастном и властном голосе товарища по несчастью, а в данном случае, по опасной работе, что должна послужить полному очищению их имен. — Всегда, — а вот его собственный голос звучит хрипло, но в нем нет и тени тревоги. Единственное, по чему можно определить волнуется ли Северус Снейп в данной ситуации, и аристократ проникновенно подметил этот момент— извечный баритон превращается в полузадушенный голос человека с не так давно разодранным горлом. Непрестанно озираясь по сторонам, мужчины выходят на окраину леса туда, где по всем сведениям должен был находиться мэнор Роули. Шагая плечо к плечу с другом, в глубине души Северус мечтал начхать на желание разобраться с бывшими подельниками в масках Пожирателей Смерти, что еще таились на свободе, вразумить, явно немного поехавшего крышей, блондина и свалить отсюда. Это был самый простой, безопасный и разумный план, но… не выход. Сознание Снейпа, отличающееся всегда логичностью мышления и рациональностью, давало сбой, веря, что избавившись от выживших придурков в черных капюшонах, он сумеет на веки вечные покончить со своим прошлым. Словно в насмешку над ним, и не только, на его предплечье красовалась уродливая татуировка в виде черепа с выползащей из раззявленого рта змеей. А в особенно плохом настроении его начали мучить фантомные боли, словно Темный Лорд вновь взывает к двойному шпиону. Вместо старого величественного строения двух бывших Пожирателей Смерти встречает густо разросшаяся зеленая и живая стена. Небольшой темный зев, словно пасть неведомого хищного растения, виднеется неподалеку и недоброжелательно приглашает войти незваных гостей. Маги древности продолжали поражать умы своих потомков изобретательностью. Какие заборы, леди и лорды? Лучшей защитой для вашего дома станет живой (а именно таким казалось это место всяк входящему) лабиринт, в чьих хитросплетениях и Мерлин свою бороду потеряет! Не сговариваясь, волшебники шагают к проходу, не видя иной возможности обойти препятствие. Разумеется, можно было пойти в обход, но нигде не было гарантии, что потеряв драгоценное время, они найдут парадный вход в мэнор. А времени на подобные «глупости» у мужчин не было, сегодня, в виде исключительного случая, они действовали по собственной инициативе и на опережение своих противников. Узнав, где скрываются самые верные и нелицеприятные для Министерства Магии сторонники Волдеморта, Северус и Люциус, уподобившись глупым юнцам, ринулись действовать. Словно Поттер, они принялись уповать на лучшее, и без страховки, если таковой не считать спешно посланного патронуса господину министру, господа маги ринулись обезвреживать средних умственно и магически способностей бывших подельников. Удивительно было, что два самых адекватных… или лучше сказать, один — рассудительный, второй — хитрый, уверовали в свою непобедимость и силу, что не видя обычного подвоха, сами гордо вышагивали в ловушку. А причиной столь глупой гордости была даже не всеобщая победа над злом, в виде их бывшего хозяина, что вселила в сердца людей радость и надежды на светлое будущее. Просто Снейп с Малфоем дорвались-таки до справедливости, возможности собственноручно вершить собственную судьбу и судьбу других, пусть даже просто преступников. Их застали врасплох на одном из многочисленных поворотов лабиринта, напав со спины. Зачарованный зеленый коридор все время шелестел темно-зелеными листьями и со временем мужчины просто прекратили обращать на это внимание, сознательно определяя этот шум, как общий фон. Поэтому, когда за их спинами вновь послышалось, пусть и более громкое, чем все предыдущие разы, шуршание волшебным образом раступающихся листьев и веток перед группой людей в черных плащах и масках Пожирателей Смерти на лицах, Северус и его товарищ обернулись не сразу. Опять разум мистера Снейпа разделился на две составляющие: одно я, которое не придавало ничему значения и желало поскорее найти проход к мэнору; и второе, которое знало что должно сейчас произойти и отчаянно, с такой непривычной в последнее время для Северуса жаждой жизни, билось в черепной коробке мага в тщетной попытке заставить его обернуться. Спустя несколько упущенных мгновений, когда магия обжигает пространство, а в ушах неустанно звучит свист рассекаемого палочками воздуха, зельевар оборачивается. Резко дергнувшись, вслед за тихо чертыхнувшимся вслух другом, Северус оглядывается, чтобы в последний момент увидеть ненавистные маски, освещенные темно-лиловым проклятием. Гениальный мозг профессора Снейпа, в очередной раз выдает сбой перед, несомненно, смертью. Его не смущает странный цвет, по идее, убивающего и непростительного заклинания, его волнует, что он так и не расскажет Гермионе о своем очередном «гениальном», как говорила она, прорыве в зельеварении. Не услышит чарующий женский голос, просто по-человечески говорящий ему, какой он молодец. Иногда строгим и совершенно безразличным, даже к собственным достижениям, людям тоже очень нужно получить похвалу от чистого сердца близкого человека.💀†💀
Гермиона потерла замерзший на морозе кончик носа не менее холодной ладонью. И умудрилась же она оставить перчатки в машине Дамблдор! Хорошо хоть шарф и шапка были при ней, в ином случае к дому семейства Уизли девушка имела все шансы аппарировать в виде сосульки. Потому что днем в бурлящем жизнью и предрождественской суетой городе пока найдешь пустой закоулок для аппарации, успеешь десять раз окоченеть от холода. На крыльце нереального, с точки зрения архитектора и физика, дома Героиню Войны уже ждали с распростертыми объятиями. Объятий было определенно слишком много для одного хрупкого существа, но это не смущало ни миссис Уизли, что чуть не убила обоняние Грейнджер мощным запахом лука; ни Рональда, который сжав девушку в медвежьих объятиях, явно с удовольствием слышал как трещат ее ребра; ни близнецов и Джинни, умудрившихся чудом не задушить юную сиделку в тройных тисках. Деликатностью в этом процессе отличились лишь двое: мистер Уизли пожавший руку и Поттер, мягко сжавший боевую подругу в объятиях. Последнего девушка особенно сильно была рада видеть, как же она скучала по его непослушным и отросшим черным вихрам! — Миссис Уизли, а где Билл, Чарли и Перси? — поинтересовалась Гермиона, вспоминая, что к этому времени в доме уже собиралась вся многочисленная семья рыжеволосых волшебников. Стоило только девушке задать этот вопрос, как она пожалела о нем, сперва заметив, как Гарри на несколько мгновений быстро отвел взгляд, а затем по поджатым в немом неудовольствии губам пышной женщины. Правда немой она оставалась не долго: — Перси отправился в командировку по работе, — заявила Молли блеснув глазами, но тут же улыбнулась, — его ждет повышение до младшего помощника Главы Отдела магического транспорта. — Чарли опять застрял в теплых краях со своими драконами, — раздался сбоку голос Фреда… или Джорджа? Близнецы за тот период времени, что мисс Грейнджер не видела их, вновь стали неразличимыми для нее. — А Билл познает прелести супружеской жизни в доме тещи, — захохотал с другой стороны второй близнец. — Фред! Джордж! — недовольно призвала к порядку сыновей миссис Уизли. — Родители Флёр очень порядочные люди, а ее мать истинная леди, — скорее напоминая себе что-то и убеждая себя в чём-то, чем поясняя Гермионе, сообщила Молли. — Милая, — спохватилась румяная женщина, окинув подтянутую фигуру девушки критичным и алчным взглядом, — ты наверное проголодалась с дороги? — пусть и прозвучало это как вопрос, но Грейнджер скорее назвала бы это утверждением. При том неоспоримым, осознала она, смотря в безжалостные теплые карие глаза женщины. — Нет, миссис Уизли, — все-таки попыталась отказаться от обеда Гермиона, вполне искренне сообщая, — я буквально перед выходом съела суп, — и этого вполне достаточно, чтобы дождаться праздничного стола — взглядом уговаривала гриффиндорка Молли, незаметно, но настойчиво противясь затягиванию ее тушки на кухню. Она действительно вкусно пообедала наваристым бульоном с макаронами, поэтому сейчас чувствовала себя сытее некуда. — И мне очень надо поговорить с Гарри, — нашла единственно верный повод улизнуть, быстро находя ладонь друга и в молчаливой мольбе сжимая ее, прося о помощи. — Миссис Уизли, Гермиона полностью права, — как в старые добрые времена Гарри первым пришел на помощь гриффиндорской зубрилке. — Мы так давно не виделись из-за этой ее новой таинственной работы! Дайте нам время пообщаться и вскоре мы присоединимся к вам, — успокаивающе улыбнулся парень, сверкая зелеными глазищами. — Ну хорошо, — смилостивилась женщина, вспоминая об очередном блюде, стоящем на плите и требующем ее срочного внимания. — Вы можете поболтать в саду… Джордж, ты уже со всеми гномами разобрался? А ты чего не моешь и не чистишь картошку, Фред? Джинни, помоги мне на кухне! — вновь женщина включила режим главнокомандующего рыжей армии, который выключила на время встречи с Гермионой, громогласно раздавая команды многочисленным отпрыскам. — Без магии, я сказала! Никаких: «Ну, мам…», из-за ваших хлопушек к нам отказалась приезжать тетя… — слышались её крики по всему дому, и только незабвенной золотой троице удалось ускользнуть от зоркого ока миссис Уизли. Рональд как-то незаметно выскользнул на морозный воздух вслед за друзьями. — Рассказывай, как дела? — тепло улыбнулся Поттер, сквозь стекла неизменных очков смотря в теплые карие омуты глаз Гермионы. — Да, что это за работа, о которой ты никому ничего не рассказываешь? И почему ты не пишешь письма нам? Ты что, стала невыразимцем?💀†💀
Он полон злости. Желание крушить и убивать заполняет его разум до краёв, не оставляя места ни холодной ясности мысли, ни ежедневной насмешливо-наплевательской натуре. С трудом дождавшись, когда мир вокруг остановится и он вновь узрит безликие двери в холле Отдела Тайн, мужчина стремительно несется вперед. Ему всё равно на головокружение, он как будто не замечает мельтешащие перед глазами чёрные точки. Не разбирая двери, толкает первую попавшуюся и врывается внутрь, желая взять контроль над своим телом и… И что будет дальше, мужчина не может решить. Стоит подумать об этом, как вокруг начинает клубиться туман, а сознание утягивает, словно в зыбучие пески или трясину, та вторая личность. Она тоже полна скрытой ярости и желания поквитаться с бывшими товарищами, горит этой идеей и поступает слишком неразумно, как для взрослого и зрелого мужчины. Тот он, вместе с товарищем, стремится поймать последних оставшихся на свободе приспешников Темного Лорда, за которыми уже третий год они гоняются, словно проклятые. Причины такого рвения Северуса он не знает, они и не интересуют его сильно. Несмотря на то, что он считает Северуса своим другом — лезть ему в душу и выпытывать страшные тайны, что гложут Снейпа, мужчина не намерен. В крайнем случае, вечно скрытный зельевар сам всё расскажет, а Малфою хватает своих проблем и демонов. Одним, и самым главным демоном, который тревожит, является Темный Лорд. Призрак этого… Нет, уже давно не человека, а озлобленного на мир существа не отпускает его, часто давая знать о себе фантомными болями в метке. Она жжет и словно зовет его, Люциуса Малфоя, прийти к Волдеморту. Порой ночью, мужчина вскакивал в собственной постели со струящимися по лицу капельками пота и сжатыми в бессильной ярости кулаками. В такие минуты он даже радовался, что в его семье «всё как у нормальных аристократов», а именно, раздельные опочивальни с женой. Не стоило пугать леди Малфой подобными ночными приступами, тем более, что их подобие отношений и так катилось книзлу под хвост. Цисси не могла простить мужу, что тот подверг жизнь её и сына опасности в окружении Волдеморта. Хотя, как нередко едко подмечал Люциус, выслушивая подобные претензии супруги, раньше она была совершенно другого мнения, не просто поддерживая его в стремлении помочь Темному Лорду возвыситься над неразумными маглами, а словно леди Макбет из старой английской пьесы подначивала всячески выслуживаться перед Томом, дабы получить власть в свои руки. Но проблемы в семье отошли на второй план, как и все остальные проблемы, когда мужчина занялся охотой. Он будто вырвавшийся из долгого и мучительного заточения злобный Джин — и при этом сравнении что-то незримое пыталось выплыть из тьмы сознания, но всё, что происходило во тьме, оставалось там, растворяясь неясной дымкой — со счастьем загонял на плаху своих бывших хозяев, а точнее, жалких подопечных бывшего Хозяина. И здесь, в этом странном месте, ничего не менялось. Он жил этой жаждой отмщения уже мертвому, словно проклятый, раз за разом распахивая дверь в свое прошлое, пытаясь взять его в руки и исправить. Но какие бы комбинации Малфой-старший не проворачивал, что бы не делал, все заканчивалось одинаково. Лиловая вспышка перед глазами и темнота, после которой он вновь оказывался в просторном круглом холле со множеством одинаковых, словно сестры близняшки, дверей. Впрочем, в этот раз всё обязано получиться! Кажется он понял, как спасти свою шкуру и… Раньше он тоже об этом задумывался, терзаясь столь несвойственной слизеринцу совестью. Нельзя бросить друга, даже если ты последний скользкий гад. И Люциус не собирался жертвовать Северусом, надеясь вытащить из безвыходной ситуации обоих охотников, которые в один момент стали жертвами хитрой дичи.💀†💀
— Гермиона, что это за работа, о которой ты никому ничего не рассказываешь? И почему ты не пишешь письма нам? Ты что, стала невыразимцем? — последний вопрос был задан явно в шутку, но мисс Грейнджер с трудом удалось выдавить из себя улыбку. Пожалуй, она бы даже посмеялась над этим вопросом… Так и было, когда она впервые услышала подобные предположения от Рональда, но когда их слово в слово повторила Джинни, девушке было не до смеха. Либо у младших Уизли, хотя так часто говорили о близнецах, был один мозг на двоих, либо они этот вопрос уже хорошенько обсудили и сошлись на определенных выводах. Последнее предположение было логичным и для людей естественным, тем не менее, Мионе было неприятно, что кто-то снова пытается выудить из нее «тайную» информацию. Если Гарри сразу отпустил тему работы Гермионы и они сумели поговорить о других, не менее важных и интересных, делах, то рыжий товарищ девушки отступать так просто был не намерен. И убежав, наконец-то, от допроса Рональда на кухню, чтобы помочь Джинни, пока миссис Уизли отошла гонять сыновей и мужа, услышать первым делом эти же вопросы было искренне неприятно. Рыжая даже не поинтересовалась, как у подруги дела, предпочтя сунуть любопытный нос в ее тайны. Именно в этот момент Грейнджер осознала, что успела соскучиться по молчаливой Сандре, которую бессовестно бросила в одиночестве на Рождество. И не только ее, потому что Северус лежит там один одинёшенек, и только Александра время от времени заглядывает к нему, проверить состояние пациента. — Ничего особо важного, — без зазрений совести, на этот раз, принялась слагать легенду Миона. — Изучаю фольклор других стран, разные истории… — поучительным тоном, как в добрые старые времена рассказывала Гермиона, наблюдая скучный взгляд Джиневры. — А парень у тебя появился? — встревает девушка, не дав Гермионе закончить предложение. Её карие глаза вновь вспыхнули неподдельным интересом, и если когда-то эта детская непосредственность и любознательность, граничащая с назойливостью и невоспитанностью, казались Мионе предметом шарма рыжеволосой бестии, то в данный момент раздражали. — Вот Рон так и не нашёл себе девушку, — делая грустную мордашку, с намёком сообщила она. Подобная смена темы хоть и была на руку Грейнджер — никому нельзя рассказывать о состоянии Северуса и Малфоя, так как это подвергнет их жизни серьёзной опасности — но приятной девушке не была. После окончания Хогвартса Рон предложил Гермионе встречаться. Но куда там! Потерявшаяся на собственном жизненном пути девушка не была готова так радикально променять связывающие её до этого «безопасные» дружеские узы с вечно конопатым парнишкой на нечто неопределенное и непонятное, ненужное. Вечно собранная и готовая почти к любому форс-мажору, мисс Грейнджер резко оказалась не готова банально выбрать свою будущую профессию. Нет, у неё было несколько любопытных вариантов, но все они казались такими далёкими и недосягаемыми, что даже пророчащие всё и вся ей великое будущее люди не вселяли надежду и уверенность, что она сможет стать тем, кем захочет. И она разрывалась между профессией медика, работником министерства и ещё тысячью других полезных направленностей. И тот момент был очень удобным для близкого друга, чтобы расписать девушке прелести отношений между двумя, включив туда помощь, поддержку и многие другие плюсы… Повезло только, что списывая все эти годы домашние задания подруги, Рональд так никогда и не удосужился их осознанно прочесть, дабы пополнить свой словарный запас и научиться говорить красиво. Подобрав исключительно хороший момент, чтобы заманить Гермиону в силки интересующих и выгодных ему отношений, словно ненавистные им же пауки, Рональд сильно налажал. Он не сумел настоять на своём, не предоставил достаточно аргументов, чтобы хоть в чём-то убедить Гермиону, и его «предложение» показалось ей настоящим, а не сиюминутным бредом. Поэтому девушка отказалась, сославшись на свои реальные проблемы, и неожиданно для всех осталась в любимом Хогвартсе, когда друзья отправились покорять Министерство Магии и поле для квиддича. По старой привычке Рональд решил обидеться на девушку, но не учёл того факта, что на расстоянии строить надутые моськи и давить на жалость Грейнджер, которая так часто велась на это, крайне сложно. Таким образом, этой обиды девушка даже не заметила, а парень затаился, высказываясь только младшей сестренке, у которой отношения с Гарри также не ладились, как ей когда-то мечталось. — Нет, — замечая хитрый прищур, Гермиона понимает, что подобным ответом вгоняет себя в не лучшее положение. — Но есть один… — вспоминается Северус и моменты его омовения, которые навечно ей запомнятся, отчего Грейнджер немного краснеет, — мужчина, который мне очень симпатичен. — Да? — по лицу Джинни видно, что подобные новости её не радуют, тем не менее, она то ли из вежливости, то ли из любопытства продолжает допрос. Этот разговор для Гермионы выглядит именно допросом. — И кто это? Как он выглядит? Где вы познакомились? — Он высокий и стройный брюнет, — загадочно фыркает Гермиона, заканчивая натирать вручную морковь, — с темными глазами. А встретились мы с ним в доме моей хорошей подруги, — и это тоже была правда, потому что после летних каникул Гермиона впервые увидела Северуса именно у Дамблдор. — Он магл? — поинтересовалась юная Уизли, видимо решив, что у Гермионы мало подруг в магическом мире. — Нет, — качнула головой Миона, отправляя морковь в салат. — Это хорошо, с маглом у тебя бы ничего не получилось, — спокойно констатировала Джинни, вызвав шквал противоречивых эмоций у Гермионы, но при этом не выглядела сильно радостной за подругу. — С чего ты взяла? — вопросительно-неодобрительно вскинула бровь Гермиона, неосознанно копируя любимый жест Снейпа выразить свою безмолвную насмешку. — Все просто, — увлекшись чисткой чеснока, девушка не увидела скептическую мимику собеседницы, — маглы хоть и интересные, плохо воспринимают другой мир, полный магии. Они чужие здесь… — неожиданно Джиневра осеклась, вскинув испуганно-извиняющийся взгляд на изумлённую Гермиону. — Прости, я не это имела ввиду! Ты же знаешь, то что ты маглорожденная ничего не значит, — нервным движением девушка чуть не порезала себе палец, вовремя перехватив кухонный нож. — И давно ты так думаешь? — тихо и серьёзно спросила Гермиона, а её глаза словно заледенели. Мысленно Гермиона могла сетовать на семейство Уизли, так непривычную для неё живость и сумбурность рыжеволосых. Она возмущалась балаганом, что устраивали близнецы Уизли при каждом своём появлении. Не раз делала замечания чавкающему Рональду и пыталась наставить его на путь истинный в правильном подходе к учебе. Жаловалась на миссис Уизли и её попытки закормить девушку до смерти, вопреки всему, довольно вкусной едой. С опасением смотрела на эксперименты мистера Уизли с маггловской техникой и недобро сверкала глазами на порой сверх меры беспардонную Джинни, чья уверенность в себе росла с каждым новым прожитым годом. Но никогда в жизни Гермиона не посмела сказать о чём-то из этого списка этим действительно хорошим и добрым людям, которых знала и любила с детства. Никогда бы она не подумала, чтобы совершенно оборвать контакты с напрягающими порой Уизли и прекратить посещать хоть один раз в году их семейные праздники, в которые они так доброжелательно пускали её и Гарри. Но услышав такие рассуждения от человека, что считался близким… чуть ли не лучшей подругой! Это было очень неприятно и больно. Словно неожиданный удар под дых, совершенно не ожидаемый от не чужого человека в послевоенное время. В то время, когда казалось, только начинаешь еще больше ценить ближнего своего. — Я не так думаю, — прозвучало жалко и неубедительно, хотя девушка явно сожалела о своих словах. — Просто… Гарри он… — неожиданно свела всё к Поттеру Джиневра. — Понимаешь, у нас с Гарри вроде всё прекрасно, так даже мама считает! — карие глаза загорелись, впиваясь в растерянный взгляд Гермионы. — Но я понимаю, чувствую что это не так. Мы уже почти два с половиной года встречаемся, а наши отношения дальше свиданий и нескольких поцелуев никуда не зашли. И не потому, что я не хочу, и до свадьбы ни-ни, — на губах рыжеволосой проскользнула кривая улыбка, — а потому, что он не спешит и не понимает намёков. Словно ему не важны эти отношения и он не хочет, чтобы они развивались! — несмотря на то, что девушка говорила тихо, в голосе её отчетливо слышалась злость. — Джинни, а… ты с Гарри об этом говорила? — задала наводящий вопрос Грейнджер, совершенно запутавшись в нити разговора. Какой Гарри и при чём тут она? Они вообще о другом говорили! — Нет, конечно, — словно само собой разумеющееся ответила Уизли, вводя подругу в ступор. Единственное, что спасло Гермиону от нежелательной и непонятной беседы, в которой ей стоило бы объяснить простую истину, известную даже ей, девушке не имевшей еще длительных отношений, была миссис Уизли. Женщина вовремя вошла на кухню, обрывая разговор и предлагая накрывать на стол. Весь последующий вечер Гермиона пребывала в задумчивом молчании и лёгком напряжении, что не укрылось от Поттера, который целый вечер не отходил от подруги, таким образом пытаясь поддержать её. Шанса вновь поговорить «по душам» у них не выдалось, поэтому Поттер так и не сумел узнать, что гложет девушку. Тем не менее, Гермиона ощущала его незримую поддержку, о которой Рональд, увлекшись запечёной уткой, даже отдалённо не мог подумать. А ещё чувствовала на себе напряжённые и какие-то подозрительные взгляды Джиневры, заставляющие её нервничать ещё больше. А потом было Рождество и Молли бескомпромиссно отказалась отпускать «детей» по домам без сопровождения. Поэтому Гермионе пришлось остаться ночевать у Уизли в комнате с Джинни. Уставшая за день от беготни, шума и гама Грейнджер уснула почти сразу, едва коснувшись головой подушки и проигнорировав желание юной Уизли поговорить. Напоследок, Гермиона порадовалась, что сумела воспользоваться телефоном Уизли и предупредить Александру о своей задержке в гостях. К сожалению, динамик в этом устройстве работал на ура, и голос, отвечающий Мионе, услышали все обитатели дома. По обыкновению своему, Сандра говорила спокойно и даже прохладно, но Гермиона чутко уловила затаённое волнение в нём. Правда уточнить с чем оно связано, мисс Грейнджер не удалось, как никак, слишком много «секретной» информации было у них, чтобы посвящать в неё всё семейство рыжеволосых волшебников и Гарри в придачу.💀†💀
События и действия проносятся словно в калейдоскопе, резко сменяя друг друга яркими картинками. Голова кружится уже не от дивной большой карусели, что устроили в круглом зале Отдела Тайн. Сводят с ума точные вычисления, просчитывание ходов лабиринта. Миллиарды вариаций разных ходов сплетаются между собой, каждый раз приводя к неизменному краху, нападению со спины и лиловой вспышке. Переплетение лабиринта всё также остается непонятным и непроходим, словно он действительно был живым, и стоило углубиться в его недра, как он начинал играть с ними, ведя к неизбежной кончине. А силы тела и разума, что вначале этой бесконечной череды многоходовых планов и переигрываний одной и той же, вконец осточертевшей сцены, были на исходе. Они утекали, словно вода сквозь пальцы, но упорство и желание жить в Северусе Снейпе, как оказалось, являлись неискоренимыми чертами характера. Оказавшись на знакомой лесной территории, мужчина, с трудом сдерживая себя, ринулся к ненавистному зелёному забору. Остановившись перед живой изгородью, он чуть ли не с ненавистью уставился на неё. Позади слышались тихие шаги друга, которого, впрочем, не удастся предупредить об опасности — Северус отчётливо знает, а потому даже не пытается это сделать. Напряжённая работа мысли не сразу даёт понять… нет… сперва почувствовать чувство полёта. Такое привычное, но уже подзабытое, парение в воздухе заставляет кипящую от раздражительных мыслей кровь в миг остыть, хотя по идее прилив адреналина от подобных ощущений должен был сработать совсем наоборот. Но в голове вновь проясняется и с новым приливом бодрости Северус набрасывает на себя дезиллюминационные чары, пока товарищ с изумлением наблюдает за его манипуляциями с земли. Люциусу никогда не удавалось осилить подобные чары, но мало кто догадывался, насколько талантливым волшебником был этот «скользкий друг» в беспалочковой магии. Бросив лаконичное: «Подожди здесь», Северус пролетел несколько метров над лабиринтом, с интересом изучая его с совершенно другой перспективы. Как и подозревал ранее волшебник, зелёные стены-ку́щи были живыми не только в плане своей растительности, они действительно удивительным образом подавали более явные признаки жизни, нежели фотосинтез. А именно, плотные кусты передвигались, переползая в совершенно невообразимые комбинации переходов, нередко кончающихся тупиками. Они словно жили своей собственной жизнью. Но стоило Северусу пролететь не столь большое расстояние от друга, как он сумел увидеть компанию, кто бы сомневался, мужчин укутанных в чёрные мантии, которые очень комфортно чувствовали себя в этом безумном хаосе растительности. Их было человек пять, рассмотреть точнее мешал сумрак, а сократить разделяющее его с Пожирателями Смерти расстояние Снейп не решился. С трудом отговорив себя от нескольких прицельных Авад в сторону бывших товарищей, Северус не был уверен в своей победе. Сумей он убить одного, неизвестно как быстро отреагировали остальные Пожиратели, и успел бы он сам увернуться от всех смертельных проклятий? Он вернулся к Малфою. Тот напряжённо вглядывался в шевелящиеся на ветру листья в ожидании друга. — Ну что? — в кои-то веки Северус услышал новую напряженную реплику Люциуса. — Примерно пять, ждут нас в засаде, — приземляясь рядом с аристократом и выслушивая его заковыристые крепкие выражения, он решил дать себе возможность отдохнуть. Те, кого бы он не сумел одолеть в одиночку, вполне реально было уничтожить вдвоём. Так полагал зельевар. — Что ты предлагаешь? Если останемся здесь в ожидании подкрепления со стороны Министерства, они уйдут, — тихо констатировал Малфой мысли, что крутились в голове Северуса. — Мы их поймаем, — недобро улыбнулся зельевар, словно сейчас он назначал отработку нерадивому ученику, который взорвал очередной котёл в его классе. — Просто иди туда, а я прикрою сверху. — На живца ловить собираешься? — не слишком довольно фыркнул Люциус, но на удивление спорить не стал. Просто взял и пошёл, а Северус вновь поднялся в воздух. Дальнейшая история прошла, как по писаному, легко и без запинки. Правда ощущения реальности происходящего у Снейпа больше не было, вновь все события разворачивались, как во сне. Тело стало ватным, голова наполнилась туманом и он с трудом отдавал отчёт собственным действиям. Так сложно было двигать рукой с зажатой в ней палочкой, ещё труднее было направлять каждое действие разумом, а говорить… выдавить из себя хоть слово, представлялось совершенно невозможным. Но он сумел провернуть всё как надо, и даже хрипящий, с трудом вырывающийся изнутри голос, потому что в легких совершенно не было воздуха, превратился в предупреждающий Люциуса об опасности возглас. Всю пятёрку преступников мужчины скрутили вовремя. Стоило последнему Пожирателю опуститься на землю, обездвиженному «петрификус тоталус» и связанному по рукам и ногам «инкарцеро», появилась группа мракоборцев во главе с министром. Настал момент истины, самый волнующий момент. Северус долго его ждал, желая взглянуть на последних уцелевших и продолжающих бесчинствовать, даже после смерти Лорда, уродов. На тех, от кого он получил лиловое проклятие в спину. Тех, кто был приговорён к смерти при особо ожесточённой схватке с ним и Люциусом, или участи куда хуже, если их всё же сумеют поймать. Ведь поцелуи Дементоров пугают многих куда больше смерти. Потому что даже на собственную смерть можно смотреть с надеждой, а как смотреть на жизнь, когда из тебя выпьют эту самую надежду и просто счастье? После этого даже смерть не спасёт, хотя человек просто не будет видеть смысла в ней, как впрочем, и во всём остальном мире, включая его незначительной части — себе самом. Но стоит первой маске соскользнуть вниз, как проклятая и одновременно благословенная тьма поглощает эту реальность, унося её навеки в Лету, оставляя лишь короткий клочок спутанных, бессмысленных воспоминаний, взамен возвращая жизнь…💀†💀
Мерное движение машины, разрезающей сумеречное пространство неярким светом фар, уютно убаюкивало. Мысли постепенно приходили в некоторое подобие порядка, и однообразный вид за окном машины только усиливал это тихое умиротворение. Казалось, что мир вокруг замер, остановился на месте и чего-то ждет. И в нём осталась только ты одна… Красивая, обманчивая иллюзия уединения, которую ни капли не испортит появившийся у ворот дома белоснежный в сумеречной темноте волк, услужливо отворивший ворота перед машиной. Вот уж кому точно не нужны ключи для этого. Пакеты с продуктами с трудом переносятся на кухню, несмотря на обещание себе сделать закупки по минимуму и только необходимое, общий список продовольствия вышел громадным. Но эти хлопоты скорее в радость для меня, нежели тяготят. Наспех стянув с себя верхнюю одежду, времени оставалось немного, зашла в ванную и помыла руки. Затем были пациенты, перед которыми пришлось вежливо извиниться, попутно проверяя их состояние. Мистеру Снейпу я с прискорбием объявила, что его личная сиделка, как в шутку я величала Гермиону, отбыла к друзьям и сегодня вечером ему придётся побыть одному. С мистером же Малфоем была небольшая заминка, совесть глухо твердила, что нельзя оставлять «беловолосого принца» без доли внимания, но профессиональный расчет быстро нашел из ситуации выход, пообещав читать пациенту книгу хоть целую новогоднюю ночь, если уж сегодня я устраиваю себе праздник… Первый праздник в этом доме, если задуматься. Несмотря на то, что в этом доме я застану уже второе рождество, сегодня впервые буду его отмечать. Как быстро, однако, летит время и совершенно не лечит, видимо есть вечные болезненные раны… Которые не должны испортить этот праздник! Поэтому, закатав рукава повыше и вытащив на свет божий купленный провиант, я сосредоточенно, но с улыбкой на лице, приступаю к работе. Опять не сдерживаю обещание, данное себе, но в этой ситуации, пожалуй, такое простительно. Готовлю праздничные блюда с запасом, немного забывая о времени и просто порхая по кухне, словно за спиной у меня выросли настоящие крылья. Меж тем, вспоминаются счастливые лица друзей и родственников, к которым заехала сегодня перед тем, как вернуться домой и отвезти Гермиону в город. Раздавая все необходимые подарки, я с трудом сдержалась, чтобы не заскочить на два огонька, хорошо хоть память о планах на вечер (и не только собственных) удержала от этого. А ведь Астрит так вкусно разрисовала кулинарные изыски Джона! У меня желудок скрутило предсмертной судорогой от голода, и я чуть слюной не захлебнулась, несмотря даже на явно сквозящие в предложениях блондинки особые, обусловленные положением, предпочтения и вкусовые пристрастия. Все-таки, сначала кушать торт с огурцами, а потом заедать всем остальным — это странно, и остаётся только посочувствовать Эддингтону, если вервольфа заставят питаться в такой же очередности. Впрочем, так сильно измываться над супругом Астра явно не будет, любит его слишком сильно. Время летит совершенно незаметно, стоит только заняться чем-то действительно интересным и приятным. Так и я совершенно о нём забыла, нарезая салаты, делая майонез, замешивая тесто и взбивая крем, поглядывая на часы исключительно с целью понять, не слишком ли долго утка с картошкой томятся в духовке? Под ногами то и дело крутился Умбра, выпрашивая разнообразные лакомства, но не смотря на свои немалые размеры ему удавалось ловко маневрировать, не особо докучая мне. Из-за последнего я не сразу заметила, что мой верный страж отлучился куда-то, и пританцовывая на месте под очередную зажигательную песенку, которую пустили по радио, бессовестно прослушала как со скрежетом открылись ворота. Но когда шум работающего мотора достиг моего сознания и заглох, мое внимание соизволило переключиться на этот факт и я выключила радиоприемник. Входная дверь ещё не скрипнула, а новоприбывшему гостю оставался ровно метр до неё, как я чуть ли не бегом преодолела дистанцию от кухни к холлу. Бросив все хлопоты на кухне и позабыв о них на время, я в милом кухонном фартуке в цветочек с размаху открыла входную дверь, чуть не снося её с петель и попутно чуть не задевая стоящего, практически на пороге, человека. Впрочем, опомниться отпрянувший с тихим смехом от угрозы мужчина не успевает, когда в него с разбегу впечатываются мои скромные энные килограммы и повисают на шее. Не боись я свалиться вместе с гостем со ступенек парадного входа, обхватила бы его ногами, повиснув на нем как обезьянка на дереве. А так оставалось только крепко обнять мужчину за шею, тихо шепча слова приветствия, и чувствовать как сильные мужские руки обнимают меня в ответ, окутывая чувством спокойствия и защищённости.