Аюн Уоттс
Жарящиеся отбивные бешено шкворчали на магической плите, явно уже пригорая и требуя себя перевернуть. Из открытой секундой ранее духовки валил густой горячий черный дым, не позволяя и близко приблизиться к сгоревшему пирогу и медленно начинающим превращаться в раскаленные угольки кускам куриного мяса. Чайник, стоящий недалеко от сковороды, и слезящимся от дыма карим глазам это точно не привиделось, подпрыгнул на месте прежде, чем пронзительно засвистеть в попытке разорвать людские барабанные перепонки своим ультразвуком. К черному дымку прибавился густой белый пар, которые нарушая законы химии смешивались в воздухе и поднимались к потолку серыми облачками. В свою очередь, эти дивные облака выскальзывали в приоткрытую форточку, лишая стоящую посреди всего этого безобразия девушку возможности задохнуться и спокойно, очень мирно помереть. — Гермиона, где мои отбивные?! — рявкнули из другой комнаты грубым, неприятным голосом, разрушая очарование момента. Ведь этот момент действительно превратился в очаровательный, когда девушка, сумев забыть о надрывно вопящем чайнике, залипла, что называется, на созерцании дымчатых облаков, ускользающих из этого дома навечно. Как бы кто-то из соседей не вызвал пожарных… Пожарные! Последняя мысль заставила мисс Грейнджер прийти в себя и судорожно засуетиться, не представляя, куда бежать и что делать. Взяв себя в руки, насколько это было возможно, она, не чувствуя ног под собой, метнулась к окну, распахивая его настежь. И во время этого скольжения, словно балерина на льду, а в прозаической действительности, как корова по разлитому на пол какой-то рыжей свиньёй молоку, девушка чуть не навернулась раз пять подряд, угрожая снести стулья и даже стол на кухне. Впрочем, какая девушка? Настоящая взрослая женщина, хорошо прибавившая в весе и оттого так плохо координирующая свои движения на скандально маленькой, даже для самой худенькой нимфы, кухоньке! Впрочем, в подобной ситуации нет ничего удивительного, после третьих то утомительных родов. — Уже несу, — язык не повернулся назвать развалившегося на любимом диване и вывалившего пузо кверху мужчину нежно ласкательным прозвищем или просто «милым». С той точки кухни, где стояла молодая женщина, отлично была видна вся картина, происходящая в гостиной комнате. На плите забулькала кастрюля полная варившейся картошки, буквально умоляя уделить себе долю внимания «не расторопной», как часто прилетала похвала от рыжего муженька, хозяюшки. И тут Грейнджер… прошу прощения, уже добрых восемь лет как миссис Уизли, была полностью согласна. На кухне она действительно чувствовала себя неуверенно, правда это мало кого волновало. Поэтому, кое-как разобравшись с беспорядком на «своей вотчине», исключительно если верить словам некогда милой свекрови, и наложив в огромную тарелку еды, женщина со всей возможной грацией выпорхнула в гостиную. В общей для гостей и хозяев дома комнате было не менее шумно, чем несколько секунд тому на кухне. Включенный на полную громкость телевизор транслировал идущий полным ходом матч по квиддичу с вопящей толпой фанатов, к которым с отчетливой радостью с этой стороны экрана присоединился Рон, кричащий как оглашенный: «Гол!» Подобный шум явно совершенно не способствовал детскому сну и, наверное, уже разбудил детей. Точно разбудил! Стоило Гермионе поставить тарелку на стол перед диваном и в очередной раз не услышать слов благодарности за «сносную стряпню», как из детской на первом этаже раздался плач. Плакали, по всей видимости, малютки близнецы, потому что рыдать в унисон умели только они. Тем более, что старшую дочь уже с трудом выгнали сегодня в школу, и прикладывая не меньше усилий, потому что дети были копией отца, завели сына в детский сад. Хотя зря тут говорится во множественном числе, всё это проделала Гермиона в гордом одиночестве, пока «любимый» муж сладко спал после очередного дня безделья. Направляясь к сыновьям, Гермиона бросила злой взгляд на диван. Хотя бы раз Рональд мог бы уделить детям время и внимание, пойти и успокоить! Но нет, он, видите ли, боится им навредить, к примеру, уронив. Поэтому все заботы о детях как-то незаметно легли на плечи Герми, пока сам виновник явления на свет этих рыжих вопящих безобразий спокойно просиживал семенники на диване. Взгляд скользнул по столу, отмечая пятую открытую за это утро бутылочку пива. Женщина уже терпеть не могла запах хмеля, часто натыкаясь взглядом на пивное брюшко мужа во время последней беременности и задумываясь, если её живот с двойней так сильно проигрывает своими габаритами пузу мужа, то сколько детей, по идее, поместится там? Странные мысли, но во время токсикоза они спасали девушку как ничто другое, помогая поднять настроение. — Ты когда починишь шкаф? — остановившись на пороге и вспомнив о насущном, обернулась назад миссис Уизли. Мужчина даже не подумал оторвать глаза от телевизора, буркнув в ответ: — Завтра. Это «завтра» Миона слышала уже вторую неделю подряд, впрочем, подобным образом Рон последние шесть лет искал работу. И вначале девушка глупо верила ему, что действительно, завтра, получивший незначительную травму не своём квиддиче, Рон возьмёт и найдет работу, не связанную с опасным спортом. Но провалявшись полгода раненным лебедем и растеряв свою физическую форму, парень удивительно обнаружил, что в двадцать шесть он «староват» для любимого спорта, а больше ничего, кроме поимки мячей, он делать не умеет. Только жена уверенно твердила ему, что он со всем справится и сможет найти другую работу, поддерживала как могла, не видя в голубом взгляде полную неуверенность в себе и нежелание что-либо делать. Пожалуй с поддержкой девушка перестаралась, в какой-то момент обнаружив себя исключительно на побегушках с двумя детьми на руках и еще двумя в животе у развалившегося на ненавистном диване борова. Вот только, как казалось теперь Гермионе, уходить куда-то от совершенно разленившегося и превратившегося в избалованного ребёнка мужа было некуда… Очередной «ГОЛ!» заставил женщину вздрогнуть, напоминая о сильнейшем желании взять в руки биту и разбить, не менее ненавистный, чем диван, телевизор. Пять с половиной лет назад девушка не могла нарадоваться, что в глазах поникшего мужа вспыхнула искра и проявился отцовский, немного фанатичный, интерес к магловским приборам. С умилением наблюдая, как рыжая макушка копошится во внутренностях телевизора, Миона и близко не представляла, что задумал её суженый-ряженый. Даже когда впервые по новенькому, купленному на скромную зарплату работника Министерства Магии, то бишь миссис Уизли, телевизору впервые транслировали матч по квиддичу, она не поняла масштаб беды. Но уже тогда тревожные колокольчики забились в её светлой головушке, потому что время, ранее уделяемое дочери, Рональд резко сократил, зависая у экрана телика.💀†💀
Кровать надрывно скрипнула пружинами, прогибаясь под сместившимся женским телом. Теплое одеяло, до того момента мирно лежащее большей своей частью на полу, целиком слетело с кровати, категорически отказываясь греть ночную гостью. По-зимнему прохладный воздух обволакивающе коснулся нежной светлой кожи девушки, словно пытаясь успокоить быстро колотящееся в грудной клетке сердце и остудить покрывшуюся липкой испариной кожу. Судорожное дыхание разрезало сонную тишину комнаты, пытаясь избытком кислорода полностью разбудить мозг, который, вопреки полуотключенному состоянию, с бешеной скоростью переваривал информацию. В темноте, в призрачном лунном свете, незнакомая обстановка, где взгляду карих глаз с трудом удавалось обнаружить нечеткие очертания предметов, казалась по особенному зловещей, мрачной и неприглядной. От невозможности сразу сориентироваться в пространстве, разум крайне медленно осознавал действительность, заторможенно. Даже подруга неподалеку, спящая на другой кровати, не придавала уверенности и спокойствия. Наоборот, виднеющаяся из-под одеяла темно-красная макушка в ночной темноте вызывала отторжение во всём существе и желание сбежать отсюда поскорее, чтобы не видеть вещей, столь резко ассоциирующихся со сном. Вещей, которые могут одним своим видом напомнить о ночном кошмаре, пусть только мысленно, но вернуть в него. Прикрыв тяжелые веки и рухнув обратно на подушку, Гермиона сжала кулаки, насколько это было возможно, ослабленными после сна ладонями. Попытки сосредоточиться и прогнать тревогу прошли безуспешно, как это бывает, стоит человеку вскочить ночью после увиденного кошмара. Несмотря на пережитый страх и шок, непонимание заполнившее разум, веки бескомпромиссно все быстрее смыкались, сколько бы усилий к их открытию не прилагали, с каждым разом все дольше оставаясь закрытыми. Эта бессмысленная борьба была обречена на проигрыш. Немного замедляя процесс полета сознания девушки в мир грёз, ранее благосклонный к ней прохладный воздух оказался слишком морозным, заставив всё тело покрыться «гусиной кожей». Поэтому руки сами, в бессознательном движении, потянулись за упавшим одеялом, натягивая его обратно на озябшее тело. Теперь климатические условия исключительно стимулировали самый банальный и полезный отдых всего человеческого организма — сон. Уже завтра утром, проснувшись от криков миссис Уизли, стремящейся разбудить весь дом разом, но почему-то решившей также обойти каждую комнату самолично и убедиться в чудодейственности своих воплей, или разбуженная еще раньше рыжим неугомонным ураганом по имени Джинни, мисс Грейнджер сумеет наконец-то полностью проснуться. Если быть совсем точным, то утро будет сегодняшним, а пробуждение отнюдь не из приятнейших. Именно тогда Гермиона будет с недоумением и трудом вспоминать свой ночной, но столь реалистичный кошмар. Реалистичный тогда и совершенно не складный, непонятный и нелогичный на свежую голову сейчас, когда солнце уже взошло и весело смотрело с небосвода, заглядывая в окно. Но тело будет куда более благоразумным и чувствительным, посылая мелкую волну дрожи по спине и чувствуя ледяной холодок пережитого страха, когда жизнь была бессмысленной и невыносимой. Несмотря на четкое понимание, что дурной сон навеян вечерними переживаниями, имеющими столь негативный окрас, и совершенно не имеющий под собой здравой почвы, это не помешает Гермионе, не позавтракав, быстрее пули ускользнуть из нескладного домика Уизли, с трудом не нарушая правил приличия. Потому как в сознании, то и дело, всплывает вопрос: «А вдруг, правда?..» Возможно слишком гиперболизированная в драматичное русло, но именно такая судьба могла ожидать Гермиону? Наверное, она бы не позволила Рону упасть так низко, как привиделось ей во сне, но сумел и захотел бы он сделать ее счастливой, а не домработницей на побегушках? Поддержал бы в стремлении к чему-то высокому и практически недостижимому, а именно о таких вещах на будущее строила планы девушка, оставив стереотипный образ обыкновенной женщины-хозяйки в доме?.. В положительных ответах на эти вопросы Миона сильно сомневалась, а желания проверять как не было ранее, так и не возникло. Появилось совершенно другое, держаться подальше от друга детства, пока рядом не появится «свой Мужчина». Именно так, с большой буквы, чтобы гриффиндорская львица точно знала — лучше быть не может, и он точно убережет от глупостей, от не сообразительных настырных кавалеров.💀†💀
Конец весны ознаменовал себя не только прекрасной погодой, но и неожиданным событием, чуть не ставшим причиной моего инфаркта. Закончив мобильную переписку с другом, который в преддверии родов жены становился все более нервным, раздражительным и язвительным, я продолжала тихонько посмеиваться над окончанием нашей очередной шуточной перепалки. Надо же было Джонатану додуматься сегодня предложить мне принимать роды у Астры! Нет, я конечно тоже, в некоторой степени, нормальный врач, но… лич его раздери, я судмедэксперт! Совсем уже кукуха у напарника поехала в преддверии появления маленького и орущего комочка счастья! А ведь это только начало, но наверное не стоит расстраивать почти «папашу», обещая ему в скором будущем вечный недосып и многие другие радости, возникающие с появлением грудного ребенка. Жаль только, что от роли практически вечно доступной няни мне уже не отделаться, потому что будущие родители в один голос заявили, кто именно будет крестной ведьмой малыша. Блохастый потом еще и припечатал для верности стальным аргументом, что у меня самой имеется… семилетний опыт воспитания спиногрызов. Вот поглощенная такими воспоминаниями и раздумьями, я вошла в комнату, формально и буквально занятую Люциусом Малфоем. Или просто его телом, кому как удобнее. На автомате поприветствовала пациента, подходя к кровати и нависая над ним, готовясь к ежедневному осмотру мужчины. Чтобы встретится с внимательным, ничего не понимающим взглядом льдисто-серых глаз. От неожиданности и паники, поднятой внутренним страхом перед незнакомыми людьми, пусть мужчина скорее был мне «прекрасно» знаком, я широко распахнутыми глазами уставилась в ответ на мистера Малфоя. Челюсть удалось удержать от громкого падения, но что-то подсказывает мне, что все мои чувства и эмоции отразились в глазах колдовскими вспышками зеленого пламени. Тем удивительнее была вполне спокойная улыбка мужчины, несколько неуверенная. Может у него со зрением проблемы? Или он после столь длительной спячки стал слабоумным? — Я умер? — речь была четкой и внятной, но хитрая улыбка никак не вязалась с произнесенной фразой. Откровенно говоря, пациент нёс какую-то околесицу, что могла вполне нормально вписаться в начало диалога, окажись мы в моем родном и привычном месте работы — морге. — С чего вы взяли? — бросив настороженный взгляд вокруг и ничего подозрительного не обнаружив, что могло послужить причинами для столь неутешительных выводов моего пациента, перевела взгляд обратно на мужчину. Тот же, вольготно растянувшись на кровати и заложив руки за голову, продолжал мягко улыбаться, вызывая ассоциации с блаженными людьми. Ненароком вспомнив все «хорошие и ласковые» слова, которыми одарил двоих бывших Пожирателей Смерти блохастый, а в частности расписывая злостного блондина, я занервничала куда сильнее. Мысленно готовясь при надобности упокоить мужчину, сделав его по настоящему «моим пациентом», я совершенно не ожидала услышать следующие его слова: — А как иначе я мог встретиться с таким ангелом? — кажется, у меня дернулся глаз. Сил на улыбку я в себе не нашла, продолжая сверлить взглядом… Он точно Лорд? С одной стороны, такое несомненно было приятно услышать, а с другой, я думала, что эта фраза — шутка, исключительно больное воображение медсестер, решивших похвастаться перед нелюдимой патологоанатомшей своими милыми пациентами. Тем более, здраво оценивая внешность, я прекрасно понимала, что на ангела — в домашней рубашке длиной до середины бедра с закатанными по локти широкими рукавами, в темно-синих бриджах и стянутыми в пучок каштановыми волосами — откровенно не тяну. — Надо будет вас на рентгенографию черепа сводить, — решила я после минуты раздумья, и наконец-то, видя зачатки трезвого разума во взгляде мистера Малфоя. — Куда? — попытался индивидуум сесть, но я тут же пресекла эту попытку, осторожно надавив на лобную часть головы, не позволяя сместить центр тяжести, а соответственно подняться. Хоть где-то физика пригодилась… Хотя это звучит слишком неуважительно по отношению к великой науке, которая не раз и не два выручала меня в повседневной жизни. — Лежать! — скомандовала я, ведь если у пациента действительно сотрясение мозга или другая черепно-мозговая травма… Хотя видимых и ощутимых на ощупь повреждений черепной коробки я не обнаружила ни у первого пациента, ни у второго, это не исключает в принципе возможности удара голов мужчин о твердые поверхности. — Сандра! — ворвалась, чуть не снеся дверь, Гермиона в комнату. — Здравствуйте, мистер Малфой, — будто бы споткнувшись взглядом о повернувшего к ней голову лорда, вмиг утихла Гермиона. — Мисс… Грейнджер? — уточнил он с изумлением, смотря на мою подругу. Впрочем, даже такая мелочь как бывший, по всей видимости очень не любимый, Пожиратель Смерти не сумели утихомирить счастливую девушку до конца. Она буквально светилась изнутри, щеки раскраснелись, а глаза сияли. Красивая метаморфоза, очень подходящая Гермионе, должна признать. — Что случилось? — уже догадываясь об ответе, спросила я, выпрямляясь в полный рост. — Северус очнулся, — еще одна радостная, и в одночасье не очень, новость. Оттягивая один совершенно не продуманный, и здесь стоит признать за собой вину, объяснительный разговор с Люциусом Малфоем, я решила приблизить другую, по всей видимости идентичную, беседу с Северусом… опять забыла фамилию пациента, хотя мгновение назад помнила! Вот память девичья меня рано или поздно конкретно подставит так. — Сев… — вновь предпринял губительную для своего организма попытку приподняться на локтях беловолосый мужчина. — Лежать, я сказала! — чуть ли не гаркнула я, пытаясь подражать оборотню на последней стадии бешенства. Для убедительности опять глазами яростно сверкнула, и рукой, теперь уже на грудную клетку, легко надавила. Повезло, что после длительной спячки… Хотя нет, спячка — это у Джона каждую зиму начинается, там хоть опаздывай на работу, хоть пожар, труп… — фиг разбудишь, пока туша с тестостероном сама не решит проснуться. Вот у «принцев» был длительный коматозный сон, неплохо так ослабивший организм, и позволивший мне, не прилагая особых усилий, укладывать слишком энергичного лорда обратно в уютную кроватку. Или мужчина мне просто поддавался? Сомневаюсь. — Мистер Малфой, — смотрела я на мужчину хмуро, не будучи теперь уверенной в возможности оставить пациента в одиночестве. Слишком уж бодрый пациент попался. — Будьте любезны, подождите меня здесь в том же положении и состоянии, в котором находитесь сейчас. Я пока проведаю вашего товарища, а затем займусь вами, — надеюсь угрозы в последних словах мужчина не почувствовал, потому что они прозвучали двусмысленно. Но похоже так показалось только мне, потому что даже Миона, знающая об обеих моих специальностях оставалась безмятежной. Впрочем, девушка явно витала в облаках или просто не желала добра этому лорду. — А… — хотел было что-то вставить мужчина, но я была неумолима в желании получить еще несколько бесценных минут для обдумывания всех ответов на возможные вопросы. Или стоит пригласить кого-то из моих дражайших седобородых родственников, дабы они разъяснили всю ситуацию?.. Нет, только через мой труп! В течение мгновения отринув глупую мысль подпускать ополоумевших стариков, которые прожить без применения магии лишнюю секунду не смогут к таким подопечным — прямой путь к убийству только что оживших «спящих красавцев». А мне денежку заплатят только при условии, что мученики выживут. — Я отвечу на все… большинство ваших вопросов сразу, как только вернусь. Вас ведь сейчас ничего не беспокоит кроме них? Никаких болей в теле? Может слабость? — подобралась я бежать и звонить кому-то из коллег, если мужчина все же кивнет. Но к моему немалому облегчению, лорд покачал головой и словно специально для меня, чтобы убедить в собственной понятливости, принял самую расслабленную из возможных на одноместной кровати поз. Меня это вполне устроило, поэтому довольно кивнув головой, я вновь обернулась к Мионе. — Как вас хоть зовут? — настиг меня вопрос блондина возле порога, заставив несколько секунд помедлить. Повернув голову на приятный прохладный голос, я встретилась с внимательными серыми глазами. Гермиона, тем временем, уже козочкой доскакала до дверей к опочивальне мистера С… Драуги лежачие! Я обязана вспомнить его фамилию в ближайшие три минуты. — Александра Баскервилл, — представилась, выскальзывая из комнаты и прикрывая за собой дверь. Неспешно подходя к покоям Северуса Снейпа — наконец-то вспомнила фамилию мужчины — старалась упорядочить скачущие, словно шальные пули, мысли в голове. С трудом, но удалось выстроить четкий план действий на ближайшее будущее. В который раз за все время присмотра за теперь уже не коматозными пациентами, я не могла не нарадоваться присутствию здесь мисс Грейнджер. Разумеется, у нас часто возникали каверзные ситуации и недопонимание, но в основном, мы быстро могли уладить многие из них. Зачастую Миона выручала меня, а я старалась не особо напрягать ее лишней работой помимо помощи в уходе за болезными. Подобным образом я и сейчас невольно рассчитывала на помощь девушки, решаясь ненадолго оставить в доме (почти) один на один с очнувшимися господами. Раз в две недели я обязательно брала на анализ кровь у подопечных и возила на свою рабочую вотчину. Таким образом узнавая, чего именно им может не хватать в питании и узнавая общее состояние жидкой и подвижной соединительной ткани внутренней среды организма. Тем более удачно складывалось, что это событие совпало с пробуждением мужчин, а также необходимостью заехать в супермаркет и запастись всеми необходимыми продуктами. Попутно следует отправить патронус Альбусу с радостным известием и более чем насущным вопросом, нашел ли он или треклятые сотрудники Министерства Магии способ полностью снять проклятие с моих пациентов, а также убрать любые последствия странного волшебства. Именно этим должны были они заниматься все время, пока мы с мисс Грейнджер исполняли роли высококлассных, в ином случае прейскурант, предъявленный за мои услуги, будет несколько завышен, сиделок. — Доброе утро, мистер Снейп, — хотела жизнерадостно поприветствовать, должна признать, своего любимого пациента, так как именно с ним я имею дело очень редко и соответственно проблем практически никогда не возникало, но получилось как всегда. То есть никак, совершенно ровно и спокойно. Нужен незаметный вдох и выдох, осторожно берем себя в руки под пристальным черным, полным недоверия и подозрения, взглядом. Однако в присутствии моего светловолосого пациента было куда более удобно и спокойно, но видимо у Гермионы кардинально противоположное моему мнение. Стоило оказаться в комнате, как подруга первым делом обнаружилась у кровати профессора, с беспокойством и еле сдерживаемым желанием наброситься на проснувшегося мужчину с объятиями. Это читалось в теплых карих глазах и явно было продиктовано радостью, девушка сидела на краешке кровати. Прежде она явно помогла мистеру Снейпу соорудить спинку из подушек и более удобно умоститься в сидячем положении. И никакой отчужденной неприязни во взгляде на одного из бывших Пожирателей Смерти, как было в предыдущей комнате. Все же удачно я направила Миону следить исключительно за этим мужчиной, самолично занимаясь вторым, а также не забывая контролировать обоих. — Доброе, — ответил мне приятный бархатистый баритон, впрочем лицо его владельца не выражало особых эмоций. И это мне импонировало, с этим человеком явно удастся нормально и плодотворно сотрудничать, разве что он окажется законченным мазохистом, не желающим себе и окружающим добра. — Меня зовут Александра Баскервилл, в данный момент вы находитесь в моем доме и таким образом ограждены от внешней магии, — представилась я и кратко обрисовала ситуацию. Незачем сейчас распинаться или расщедриваться на подробности, лучше приберегу силы и терпение для беловолосого лорда, а мистеру Снейпу сумеет поведать обо всем происходящем Гермиона. Я лишь представлю общую картину и соберу данные, необходимые мне как человеку, отвечающему за их здоровье. После короткого рассказа о губительной для мужчины некоторое время назад и, я более, чем уверена в этом, сейчас магии. Поинтересовалась, что помнит он сам. Ответ не разочаровал меня, так как был более, чем ожидаем, но что-то подсказывает мне — родственнички подобным стечением обстоятельств довольны не будут. Информации не прибавилось, и мне осталось лишь отметить не совсем обычный цвет проклятия. Эта деталь может действительно пригодиться, а в остальном я продолжила небольшой опрос: «Что и где болит? Как самочувствие? Чувствуется головокружение, тошнота?» Получая отрицательные ответы, я довольно кивала. Закончив устный опрос, я решила приступить к осмотру, но прежде сходила помыть повторно руки, а также захватила фонарик и стетоско́п. Как минимум, услышать хрипы в груди мужчин, если они там присутствуют, я сумею. Вернувшись к парочке волшебников, которая во время моего отсутствия начала вести тихую беседу и смолкла, завидев меня с инструментами в руках, попыталась подбодрить их улыбкой. По всей видимости, сейчас я хорошо контролировала собственную мимику, потому что Миона улыбнулась мне в ответ, отсев от профессора и уступая мне место. Единственный, кто беспокоил меня после более, чем удачного осмотра, была подруга, потому что ее щеки продолжали гореть ярким румянцем. Но с виду он казался здоровым, поэтому приставать с вопросами о самочувствии я не стала, отправившись к терпеливо ожидающему меня, очень сильно на это надеюсь, мистеру Малфою. Перед уходом я предупредила мистера Снейпа о скором возвращении, во время которого возьму у него кровь и поинтересовалась не голоден ли он. От «покушать» мистер Снейп отказался, но с тяжелым сердцем идя в одиночестве к Люциусу Малфою, я сделала пометку, перед поездкой в больницу разогреть суп и накормить своих «домашних».