Плутарх
— Вы хотите сказать, что я не могу использовать магию и её не следует применять рядом со мной, так как подобные действия могут повлечь за собой летальный исход? — сидя на кровати, привалившись спиной к высоко поднятой подушке, медленно произнес мужчина. Его пытливый чёрный взгляд будто пытался прожечь дыру в стройной шатенке, вольготно расположившейся напротив кровати на деревянном стуле. — Именно это я и сказала, — лёгкое пожатие плечами, и зелёный взгляд мимолётно скользит по комнате, на мгновение встречаясь с внимательными карими глазами. Ещё одна девушка стояла у подоконника, привалившись к тому спиной, и старательно пыталась удержать видимость спокойствия. — Вопросы, возражения, пожелания? — Вопросы, — сразу определился Северус, складывая руки на груди. — Где именно мы находимся? Я имею в виду географическое расположение, то, что это ваш дом, я уже понял. — Графство Кент, не так уж далеко от столицы, — улыбнулась уголком губ мисс Баскервилл-Дамблдор. — Какие имеются прогнозы? Или вы можете лишь разводить руками? — прозвучало едко, и Александра, в который раз, вспомнила причину, по которой предпочитала общество покойников живым пациентам. Трупы не разговаривают. — Могу лишь разводить руками и выхаживать ваш пожёванный жизнью полутруп до приближённого к здоровому мужчине состояния, пока директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс совместно с работниками Министерства магии Великобритании ищут способ снять с вас проклятье или развеять последствия заклятия. Что с вами не так до сих пор никому не известно, — как можно более любезно ответила Александра, не желая щадить чувства слишком острого на язык пациента. — Северус, Сандра! — негодующе воскликнула мисс Грейнджер, отталкиваясь бедром от подоконника и вставая между взрослыми людьми, что начинали вести себя как малые дети. Ей, в принципе, как и любому другому ученику Хогвартса, побывавшему на уроках зелий, было не привыкать к ядовитому характеру профессора зельеварения, а вот Александра сталкивалась с ним впервые. И ответная реакция хозяйки дома несколько поразила гриффиндорку не свойственной оной ехидцей и недобро вспыхнувшим взглядом. Вновь зеленое пламя опалило мир вокруг, вспыхнув в глазах Дамблдор. К слову, «пожёванный жизнью полутруп» было излишним, поэтому гневный взгляд Гермионы остановился именно на Александре. — То есть, у меня очень мало шансов поскорее покинуть сей гостеприимный дом? — зацепился Северус за единственно важную информацию. Учитывая, что он валяется овощем здесь уже более полугода, а искатели информации до сих пор ничего не нашли… — Шансы есть всегда и у всех, — искренне заверила некромантка внутри хозяйки дома, — а у вас их даже несколько больше, чем вы полагаете, — загадочно хмыкнула Александра, поднимаясь со стула. И вот этим двоим было совершенно не совестно игнорировать Гермиону! — Если у вас больше нет вопросов именно ко мне, остальную информацию о ситуации, и более углубленно, рассказать сможет Миона, а мне пора. Ни Северус, ни Гермиона даже не попытались остановить стремительно вышедшую из комнаты девушку. Обоим идея обсудить всё происходящее между собой казалась очень уместной, тем более, что Александра своим визитом и так прервала их беседу. Правда, характер она имела отнюдь не информативный, потому что бывает так, когда происходит нечто необыкновенное и откровенно страшное, люди предпочитают говорить о всём на свете, но не затрагивать щекотливую тему. В особенности, когда этим людям есть о чём поговорить помимо последних событий, связанных с их жизнями. А им было о чём поболтать, к примеру, Гермиона рассказала последние вести из «Практик зельеварения», крайне популярного в Британии журнала с публикациями последних зелий и экспериментов зельеваров, на который они с профессором Снейпом были подписаны. — Северус, — вдруг как-то совершенно устало выдохнула Гермиона, зажмурившись. Она успела умоститься на краешек кровати, так как кресло, ранее занимаемое Сандрой, показалось слишком далеким от Снейпа. Плечи гриффиндорки поникли и она с трудом удерживала странный коктейль эмоций внутри себя. — Герми… — хотел было дотронуться до ее плеча зельевар, но первым схлопотал крепкие объятия от девушки, которая все-таки не сумела сдержаться. — Миона? — случайно, неосознанно сократил имя профессор, ранее, несмотря на их более чем близкое общение в неформальной обстановке, не позволявший себе подобной фамильярности. Право слово, он ведь не облезлая гриффиндорская кошка, которая, после принятия бывшей ученицы в состав персонала Хогвартса, принялась возиться с уже порядком подросшей и повзрослевшей девушкой, словно с маленьким львенком! — Я так соскучилась, — неожиданно для себя призналась Грейнджер вслух о наболевшем, не в силах сдержать тихий всхлип. — И так волновалась! — оторвавшись от мужского плеча, она впилась сердитым взглядом в порядком опешившего Северуса. Мысли, за столь долгое время скопившиеся в голове, срывались с языка, не встречая особого сопротивления. — Когда ты исчез, не предупредив, — впервые упрекнула она его в этом, — а затем перестав писать… — получалось спутанно, хоть все претензии и недовольства в полном объеме и сформировались уже давно, вот только пережить их Гермиона так и не смогла. — А когда директор вызвал в свой кабинет, толком не говоря, что с тобой случилось и прося помочь тебе, — по щекам в течении всего монолога текут ручейки слез, — мне было ужасно страшно. Я боялась за тебя! — Прости, — внезапно произнес Северус, действительно чувствуя за собой какую-то призрачную вину. Может он и не обязан отчитываться перед какой-то назойливой практиканткой в своих действиях, не должен отвечать на письма бывшей заучке Грейнджер, но эта искреняя боль в её янтарных глазах на корню рубила подобные размышления. Стало приятно, что в кои-то веки за него кто-то вот так беспокоится, до слез и утраты чувства самосохранения. И от этого становилось особенно стыдно, ведь действительно, ни о чём не предупредил, заставив мучиться в неизвестности, а после… предстал не в лучшем виде перед Гермионой. — Это всё случилось очень непредвиденно и никто… Мы с Люциусом не то, что не планировали ничего подобного, даже прогнозировать такого исхода не могли, — спонтанно начал рассказ Северус. Ему тоже следовало выговориться. Не поведать все происшествия сухо и сжато, как он до этого рассказал историю поражения проклятием Баскервилл. По сути, девушка была для него совершенно чужим человеком, которому он не спешил доверять свои переживания и эмоции… впрочем, ей они и не требовались. Без эмоционального окраса, беспристрастный взгляд холодных глаз будто говорил за хозяйку — мне нужны только факты, говори по существу. А теперь хотелось поделиться с единственным (о Люциусе за стеной Северус на время забыл) близким существом в этом доме своими переживаниями, пусть сие и не было в характере злобного упыря из подземелий Хогвартса. Но искреннее участие в глазах и внимательное выражение на личике девушки, располагали к себе профессора. — Мне тогда хотелось поскорее вернуться в Хогвартс, — признался невесело Северус, сейчас зная, что в школу он не вернется. — Вскоре должен был начаться новый учебный год, а это столько мороки и хлопот… Впрочем, ты сама знаешь. Да и Люциус атмосферу портил, постоянно о своих проблемах с Цисси треплясь, — шутливо закатил глаза Снейп, вызвав улыбку у Гермионы таким несвойственным поведением. — И тут подвернулась такая возможность — поймать весь оставшийся тёмный оплот разом! Кто бы устоял на нашем месте? — заметив вспыхнувший огонек в глазах напротив, профессор покачал головой. — Нет, вы, мисс Грейнджер, не будь с вами двух оболтусов, несомненно проявили бы благоразумие! — заставил он покраснеть Миону, то ли от смущения, то ли от обиды за друзей. — Но мы-то уже поймали других отщепенцев магического мира и нам беспечно казалось, что легко было выследить еще одну компанию. Вот только не стоило забывать, что самый опасный зверь — загнанный зверь, которому нечего терять. А мы противостояли не просто зверю, змее — выходцам нашего родного факультета. В отличии от нас, они каким-то образом всё продумали, заманили в ловушку и… почему-то оставили в живых. — Ты полагаешь, — проявляя крайнюю степень проницательности, продолжила мысль Северуса Миона, — они специально вас не убили? — Возможно… — задумчиво смерил он тяжелым взглядом гриффиндорку, а затем решился. В конце концов, Грейнджер упоминала, что в детстве жанром её любимых книг были детективы. — Или нет. Могу только предполагать. Тем не менее, у них был такой шанс поквитаться с нами, предателями. Одним махом устранить главную угрозу для своего существования, ведь именно благодаря нам эти остолопы из министерства могут печатать в «Пророке» яркие и громогласные заголовки о пойманных или ликвидированных особо опасных преступниках. Мы с Люцем знаем, как поступили бы в той или иной ситуации большинство Пожирателей Смерти, где бы поспешили скрыться, какими чарами воспользовались бы. — В последних выпусках «Пророка» уже как полгода ничего нет о избежавших наказания Пожирателях Смерти, — припомнив, хмыкнула Гермиона. Довольная, хоть и кривая, улыбка мужчины стала ей ответом. — Это был идеальный шанс, которым я бы не преминул воспользоваться, — прозвучало предостерегающе, но мисс Грейнджер словно не заметила этого. — Я не верю в то, что в них проснулась совесть или сострадание к ближнему. И сомневаюсь, что они использовали какое-то незнакомое им проклятие, что не обрекло бы нас на долгую и мучительную кончину. В любом другом случае, надежней использовать Аваду… Профессор говорил и говорил, высказывая свои доводы и мысли, не замечая метаморфоз, происходящих с собеседницей. Мисс Грейнджер притихла и с каждым новым предположением бледнела все больше, но перебить или остановить Снейпа не решалась. Но как же мучительно больно и тяжело было представлять, что все могло сложиться совершенно иначе! Что Северуса в том злосчастном живом лабиринте мог настичь зеленый луч и вместо предложения помочь бывшему преподавателю, услышать о его смерти. Она бы не попала в этот странный дом, где ночью за окном воет призрачная собака, которую она еще ни разу не видела, хотя корм с водой успешно испарялись из мисок, но к которой уже успела привыкнуть и привязаться. Не слышала бы скрип ночью половиц за дверью и хлопанье где-то глубоко внутри особняка от сквозняков, не иначе, двери. Не складывалось бы обманчивое впечатление, что дом живой и имеет свой прескверный, как и его дивная хозяйка, характер. В конце концов, Грейнджер могла никогда не встретиться с такой холодной, но временами по детски наивной и забавной, Александрой, продолжая верить в то, что некроманты — это давно забытое старое зло магического мира. — Гермиона, ты в порядке? — заметив слишком бледный и отстраненный вид девушки, окликнул Северус. Сейчас он как-то внимательнее пригляделся к ней и сумел, по всей вероятности из-за слишком долгой разлуки, заметить незначительные на первый взгляд, но довольно весомые изменения. Когда Вторая Магическая Война закончилась, мало кто из волшебников, принимавших в ней непосредственное участие, выглядел хорошо. Бледные, зачастую осунувшиеся, и не смотря на победу, с потухшими взглядами — вот как выглядели самые удачливые волшебники, не схлопотавшие проклятия позаковыристее в последней битве за Хогвартс. Мелкие ранения не в счет, они сильно меркли перед другими, зачастую фатальными, травмами иных «счастливчиков». Некоторые смельчаки могли с легкостью объявить, что Золотое Трио сумело миновать войну почти целыми и невредимыми, в физическом плане. Это «почти» обусловливалось одной смертью мистера Поттера от Авады Того-Кого-Никто-Называть-Не-Хочет и множественным Круцио полученных мисс Грейнджер от гибкой палочки Беллатрикс Лестрейндж. О моральном вреде, который получили те или иные колдуны и заговаривать страшно, не говоря уж о главных действующих лицах умерщвления Тёмного Лорда. Ночные кошмары, пожалуй, были самым малым из зол, что в последующих годах преследовали детей и взрослых. Печальные последствия свержения в могилу Волдеморта не обошли и мисс Грейнджер. И тем разительнее отличалась нынешняя, пусть и заплаканная, но такая живая Гермиона от той, что чуть меньше года назад Северус оставил в Хогвартсе. Возможно это стены альма-матер не позволяли ей полностью восстановиться и прийти в себя, в которых, вопреки чувству защищенности и ностальгии за ушедшими школьными годами, все же витал удушающий дух сотен смертей, сладковатый до одури смрад крови, впитавшийся в каменные стены замка. А может просто этот страшный снаружи, но такой уютный и до мурашек необычный внутри дом с его хозяйкой постарались? Точно так же, как сумели чуть ли не за полгода вытащить двух «почти настоящих пациентов» доктора Мортем с того света, и в ближайшее время настроены были поставить болезных принцев на ноги. В любом случае, это не имело ровным счетом никакого значения, когда черные глаза впились слишком внимательным взглядом в похорошевшее личико девушки. Еще при пробуждении Снейп заметил, как изменилась фигура бывшей ученицы и аспирантки Хогвартса, утратив свою худощавую угловатость и приобретя приятные глазу округлые формы. Лицо вновь набрало такие правильные краски для столь юной особы: на щеках появился натуральный легкий румянец; глаза растеряли затравленное выражение и вновь загорались искорками энтузиазма при любом удобном случае, испытуй их владелица гнев либо радость; и даже губки девушки словно стали пухлее и ярче. Волосы вновь налились здоровьем, и пусть теперь волшебница, хоть и без помощи магии, удачно усмиряла пышную гриву (не то, что в юные годы), они продолжали радовать глаз насыщенным каштановым цветом. Чем больше Северус Снейп замечал цветение юности в лице своей бывшей ученицы, тем пасмурнее становилось его настроение. Ведь на ее фоне он выглядел слишком старым и потрепанным жизнью, а стоило вспомнить о неприглядной внешности и длительной коме… Все становилось особенно печальным, хоть зельевар и не мог обусловить свои негативные эмоции ничем. Северус искренне мог порадоваться, что Грейнджер практически полностью оправилась после всех тягот выпавших на ее долю, но ощущал удушающую беспомощность и обречённость, понимая собственное несоответствие этой девушке. Но так размышлял мужчина, еще не видящий себя в зеркало, и для которого докторша-истинная-некромантка зажала одну очень любопытную информацию. О ней же, информации, сегодня идти речь не будет, но вот об изменениях случившихся во внешности профессора мы узнаем. Тем более, что видны они были невооруженным гриффиндорским глазом. Пергаментный цвет кожи Северуса Снейпа, к счастью иль сожалению, никуда не делся — дефицит солнца и витамина Д на лицо. Но вот впалые щеки, бладаря особому сбалансированному, со всеми необходимыми питательными веществами (не зря, как минимум раз в месяц, Сандра брала кровь пациентов на анализ), способу питания вновь вернулись в здоровое состояние. И будь мисс Грейнджер сердобольной тётушкой, она бы не преминула ущипнуть одну из них. Волосы, которые часто мыли отменными шампунями, пусть и не выросли за все время «сна» ни на дюйм, уже не свисали безжизненными сальными сосульками, а приобрели шелковистый блеск, почти полностью избавившись от разрушающего действия паров, исходящих от котлов с зельями. Даже морщины обрамляющие лицо мужчины словно разгладились, убавляя ему несколько годков. — Да, все… — Гермиона запнулась, когда в дверь постучались. — Войдите, — выждав минуту и с облегчением поняв, что человеку за дверью требуется разрешение войти, спокойно произнес Снейп. Дверь распахнулась, а на пороге появилась Александра с… В первое мгновение ни Северус, ни Гермиона не поняли, что именно вкатилось в комнату, опережая хозяйку дома. Но спустя несколько оторопелых мгновений созерцания этого магловского чуда-юда, волшебники сумели признать в тележке передвижной двухъярусный сервировочный столик на колесиках. Такие обычно используются в отелях или на больших кухнях ресторанов для транспортировки большого количества съестного. Правда эта красота отличалась некоторой вычурностью, если сравнивать её с обычным железным столиком, который имел практичные прямоугольные полочки. В нашем же случае деревянный сервировочный столик на четырех колесах, если и начинался (смотря со стороны толкающего его человека) как прямоугольник, то вот дальше плавно переходил в симпатичный овал. По краю каждого яруса столика виднелась резная, как и перекладина для рук, изгородь-заборчик, созданный во избежание побега еды при столкновении столика с чем-то или кем-то, а также при встрече на своем пути разных неровностей. На нижнем ярусе дополнительно виднелась подставка для напитков в чашках или кружках. И еще одним крайне любопытным различием между обычным столиком на колесиках и этим шедевром деревянных дел мастера являлись сами колёсики. Вместо четырёх одинаковых колес, имелись две занимательные пары — маленькие, как детская ладошка, сзади и еще два, раза в три больше от товарок, спереди. К тому же, тёмное дерево, возможно морёный дуб, выглядело куда презентабельнее сверкающей серости обыденных сервировочных столиков. В этом чуде чувствовалась, сколь бы странно это не прозвучало, индивидуальность. — Ужин прибыл, — возвестила Сандра, страшно сверкая глазами. Страшно это выглядело для окружающих, и Мионе с Северусом даже кушать расхотелось, несмотря на аппетитные ароматы, тянущиеся от столика. Хотя на самом деле, огонь чувств, полыхающий ядовито-зеленым пламенем в радужках глаз некромантки, был признаком плохо скрываемого ликования и радости. А повод радоваться у Баскервилл имелся. Сегодня с утра, что плавно перетекло в обед со всеми хлопотами над очнувшимися пациентами, девушка с огромным трудом доставила еду на второй этаж. Используя поднос, уставленный, вроде бы, нехитрой снедью, состоящей из одной тарелки, наполненной исключительно бульоном и кусочками белого хлеба, размокшего от жидкости (Сандра так и не рискнула дать мужчинам мяса или что-то столь же твердое, опасаясь, что отвыкший от тяжелой пищи желудок не сможет это переварить) — девушка в жизни бы не сказала, что не разлить по пути суп будет так трудно! Во-первых, руки не без труда удерживали потяжелевший поднос в зыбком подобии равновесия, во-вторых, ранее столь любимая лестница с высокими ступенями оказалась тем еще препятствием! Благо, подобную полосу препятствий из двух дверей, нескольких поворотов и одного лестничного пролета ей пришлось преодолеть лишь два раза. Мисс Грейнджер же предлагалось спуститься вниз и там отобедать за столом, где её ожидал подогретый бульон с макаронами и канапками. Именно столкнувшись с проблемой доставки еды с первого этажа, где собственно располагалась кухня, на второй, Сандра с замиранием сердца вспомнила о двух вещах. Первым и уже предельно описанным был завалявшийся на чердаке сервировочный столик, оставшийся от предыдущих владельцев. Вторым же оказался никогда прежде не использованный по назначению, но не единожды, должна признать доктор Мортем, испытуемый исключительно в научных и любознательных целях маленький грузовой лифт для пищи, расположенный в противоположном от лестницы конце коридора. Крайне удобная вещь, если правильно и осторожно её эксплуатировать. Раньше надобности в этом подъёмнике не было, и деревянные створки вмонтированного в стену дома лифта, были заперты, не привлекая к себе особого внимания. Зато теперь о нём вспомнили, вычистили от пыли и, предварительно вновь протестировав, загрузили едой. Столик же Александра с нечеловеческим усилием, но всё же спустила с чердака на второй этаж. Теперь хозяйка дома замерла на пороге комнаты, пытаясь как можно осторожнее преодолеть порог. Скользнув взглядом по сидевшей на кровати парочке, она тактично промолчала. Еще один огромный плюс Дамблдор заключался в том, что она очень плохо разбиралась в людях и их мимике. Эмпатия — непонятный, дикий и изменчивый зверёк в представлении некромантки. И если эмоции близких людей она училась распознавать со временем, то вот почувствовать атмосферу, царящую между живыми людьми… В зелёные глаза, разумеется, бросились покрасневшие глаза подруги, но мало ли из-за чего она могла расстроиться и всплакнуть. А может она просто слишком сильно потёрла глаза? Тем более, что ещё одной подмеченной и занимательной деталью положения пациента и его сиделки, являлись их руки. Мужская ладонь, видимо с целью поддержки, накрыла сцепленные на простынях девичьи руки. Выглядело это забавно для мисс Мортем, и мило для любого другого внимательного наблюдателя. — Мистеру Снейпу, — один из двух одинаковых подносов перекочевал на постель к мужчине. В нём, на первый взгляд, оказалась какая-то густая кашица. Но стоило профессору принюхаться, как запах картошки явно намекнул — пюре. Кусочки мелко нарезанной моркови и чуть больших в размере сухариков (высушенных в духовке кусочков булки), довольно своеобразно украшали ужин. — Благодарю, — сдержанно произнёс мужчина, с недовольством наблюдая, как на стол выгружаются другие яства. Тарелка с цельными кусочками картошки, разрезанной в некоторых случаях пополам, украшенными мелко нарезанным укропом с добавлением кусочка масла, исключительно для вкуса; кубиками светлого, по всей видимости куриного, мяса со сметанно-грибной подливкой; и, в виде исключения на сегодня, без салата, но со свежими кружками зеленого огурчика, красными полумесяцами помидора и небольшой розовой головкой редиски, приземлилась на стол. Затем подоспели два стакана с водой, один для мисс Грейнджер, другой для профессора Снейпа. — Спасибо, — более искренне улыбнулась Гермиона, предвкушая сытный ужин. Ранее девушка не особо любила плотно кушать, предпочитая делать частые мелкие перекусы, но стоило поселиться на Torture Street и режим приема пищи наладился. Как не раз повторяла Дамблдор: «Война войной, работа работой, а обед по расписанию!». Довольно увесистые завтраки, более лёгкие обеды и всегда питательные ужины стали просто обязательной частью дневного распорядка Гермионы. Порой, когда Сандра уезжала в город, и вроде бы никто ненавязчиво, но всё же сурово, не подсовывал тарелку с едой под нос, а мисс Грейнджер самостоятельно спускалась на кухню и доставала ранее заготовленное Александрой блюдо. Лекарственную пилюлю подсластил, всегда предельно аппетитный, вкус яств и их разнообразие. А если уж Гермиона по какой-либо причине пропускала всё же приём пищи, чувство дикого голода и недовольства обязательно присутствовали. — Приятного аппетита, — пожелала хозяйка дома и укатила с идентичными порциями к мистеру Малфою. Хотя нет, кажется, излюбленного докторшей мяса в её тарелке было куда больше, чем у Грейнджер. — Кто она такая? — стоило Александре откатить подальше от комнат зельевара, как вопрос крутившийся на языке сорвался сам собой. — Эм… — замялась Гермиона, понятия не имея, что может рассказать о подруге, а что упоминать не следует. Впрочем, многого узнать о Дамблдор ей не удалось. Привычки в повседневной жизни и характер хозяйки этого дома были известны мисс Грейнджер, а что касалось хобби, увлечений, близких людей, друзей, приятелей, недругов или даже врагов — тайна покрытая мраком, не иначе. Или загвоздка с её фамилией, а также кровное родство с Альбусом Дамблдором? Помнится, девушка не особо обрадовалась при встрече, когда Миона назвала её просто «мисс Дамблдор». Более того, представляясь Северусу Сандра использовала лишь первую часть, по всей видимости двойной, фамилии «Баскервилл». Но если опять-таки углубиться в воспоминания о дне знакомства, Александра вскользь упомянула «Мортем», чему Гермиона не особо придала значение. До приезда того старичка, что консультировал их по поводу ухода за пациентами в коматозном состоянии, и который не называл некромантку иначе, как «доктор Мортем». В тот вечер мисс Грейнджер не стала приставать к явно вымотанной девушке с расспросами, а вскоре вовсе забыла этот казус. Но как быть теперь? Гриффиндорка запуталась. — О том, что это хозяйка дома и строгая сиделка, я догадываюсь, — саркастично подтолкнул Гермиону к рассказу профессор. И сие действительно помогло девушке, избавив её от метаний — это ведь Северус! Какие тайны? — Александра — внучатая племянница Альбуса Дамблдора, — пересев в кресло возле стола и потянувшись за столовыми приборами, Гермиона не заметила, как Северус сделал глоток воды. Зато как мужчина поперхнулся и судорожно закашлялся, не услышать не смогла. — Ой! Прости-прости, — залепетала мисс Грейнджер, подскакивая обратно к постели и придерживая поднос с едой, пока профессор прочищал горло. — Внучка Аберфорта, если я правильно понял? — спросил несколько изумленный Сев. А получив в ответ простой кивок, сумел лишь прохрипеть: — Как? — Об этом история умалчивает, — улыбнулась Гермиона, возвращаясь обратно за стол и прикидывая, стоит ли говорить о профессии Баскервилл. — Еще шокирующие факты будут? Или я могу приступать к… трапезе? — не слишком добродушно спросил Северус, смерив ни в чём не повинную сиделку мрачным взглядом. — Ну, могу ещё добавить, что она врач, — «доктор Мортем» твердо намекало на это, пусть девушка и отказывалась говорить, в какой области медицины она трудится, — и по совместительству некромантка, — не впечатлившись надутым видом профессора, продолжила улыбаться Гермиона. — Не густо, — скорее для себя пробормотал Северус, охарактеризовывая всю добытую информацию. — Ты не удивлен? — поинтересовалась Гермиона, накалывая кусочек мяса на вилку и с аппетитом отправляя его в рот. — Почему же? Это довольно занятные сведения, хотя родство с нашим директором удивило меня куда больше, — вновь помрачнел Снейп, не желая быть вновь чем-то обязанным старику. — С учётом всех тех сведений о некромантах… — жирно намекнула Грейнджер на то, что интересовало её больше всего. Слишком спокойная реакция для человека, который заглядывал в книги с упоминаниями магов смерти в библиотеке Хогвартса. Гриффиндорка с трудом представляла собственную реакцию, очнись она в незнакомом месте, запрети ей пользоваться магией и сообщи, что страшноватая хозяйка дома умеет возвращать мёртвых к жизни. — Будь большая часть этих слухов правдой, то сомневаюсь, что магическое общество продолжало жить так спокойно. Раньше, конечно, случались гонения некромантов и некоторые члены этой братии расставались с жизнью, — припомнил байки некоторых товарищей Снейп, с ухмылкой закончив, — когда против одного мага смерти выступало около полусотни волшебников. Но обычно, некроманты просто предпочитают не высовываться, а если неразумный колдун решит ему что-то сделать, припугнёт до мокрых штанов и оставит сочинять страшные сказки о злых чудовищах. Впрочем, это всего лишь мои предположения, — честно признался мужчина, как-то сильно его на рассуждения после пробуждения от комы тянуло, сам себе поражался, — мы с тобой вполне живы, — тепло ладоней Гермионы и не менее жаркие объятия девушки он помнил, — и кажется, — он приподнял ложку с пюре, где ядов, зельевар мог ручаться, не было, — нас умерщвлять не собираются. Девушка лишь кивнула, принимая такой ответ и продолжила есть. В комнате воцарилась недолгая тишина, нарушаемая лишь постукиванием столовых приборов о тарелки. После ужина на Северуса, измученного беседами и непривычно долгим бодрствованием, накатила волна усталости. О чём он не преминул сообщить своей «личной сиделке», как с усмешкой мысленно обозначил Снейп новые обязанности бывшей ученицы. — Тогда ложись отдыхать, — собирая грязную посуду на поднос, предложила Гермиона. — А я позже зайду почи… — запнулась на полуслове она, понимая с неожиданной грустью, что больше не будет читать вслух своему профессору сказки и легенды других стран, — проведаю тебя.💀†💀
Комнатные часы на стене медленно тикали, отсчитывая неторопливый бег времени. Этот звук громогласно расходился по комнате, а ему вторило постукивание столовых приборов о тарелки. Имелась немалая вероятность, что мерная тишина в комнате была гнетущей и я зря решилась отужинать в компании своего подопечного. Но если быть совсем уж честной, то сия мысль как мелькнула в моем сознании на мгновение, так и умчалась восвояси, словно её спугнула стая оголодавших гулей*. Если мистеру Малфою неудобно принимать пищу в моём обществе, он, во-первых, может об этом мне лично сказать, а во-вторых, если ему не нравится есть в… ну почти гробовой тишине, пусть первым заводит беседу. Я же буду придерживаться старой, как наш мир, поговорки: «Когда я ем — я глух и нем». — Когда я смогу вставать с кровати? — не выдержал все-таки мой болезный, прерывая эту сладостную тишину. Пришлось дожёвывать кусочек мяса — кажется я его пережарила, мясо было суховатым — и отвечать. Как-никак игнорировать прямо заданные вопросы — это моветон. К тому же, вопрос был хороший, и я сама планировала обсудить все это с пациентами. — Когда ваши мышцы снова окрепнут, — теперь хрусть вкусную редиску и пусть себе печет, зато полезно! — Для этого вам придётся делать некоторые упражнения, нагружая их, но лишь после того, как вы наберетесь сил и энергии. Думаю, дня через два-три мы этим и займёмся, — спрогнозировала я, припоминая последний разговор с доктором… доктором… Чтоб мою девичью память лич сожрал! Опять забыла фамилию, а ведь недавно видела табличку на двери кабинета. — Упражнения? — выгнул бровь явный представитель аристократии, умудрившийся даже желтовато-оранжевое пюре, которое я, словно детское питание, предварительно измельчила в блендере, кушать с предельно гордым и независимым видом. Интересно, если я его пиццей угощу и вилку с ножом не дам, чтобы он её по-человечески ручками брал, он сумеет так же элегантно кушать?.. — Я вам их позже покажу, — улыбнувшись собственным мыслям, где этот сноб весь изгрязнился кетчупом в попытках съесть пиццу, я отправила в рот кусочек картошки. — Ничего сложного в них нет, почти детская зарядка. Главное не лениться, и спустя недельку вы сможете спокойно вставать и ходить по комнатам, — улыбка моя меркла с каждым словом, — а потом и по дому, — уже грустно констатировала я, так как ещё два лишних субъекта будут топтать пол моей обители. — Понятно, — кивнул Люциус с явным облегчением. И чему, спрашивается, он радуется? — А что относительно моей встречи с сыном? — вспомнил ещё одну неприятную тему белобрысый. Драуг он, а не лорд! Хотя нет, даже ходячие мертвецы не первой свежести не могут так испортить мне аппетит. Я ведь уже не только подумать об этом обещала, но и в ближайшее время организовать их встречу! — Она произойдет не скорее, чем вы сможете выходить на улицу, — категорично заявила злобная гадость в моём прекрасном лице. Навскидку столько времени хватит, чтобы максимально обезопасить моих нынешних пациентов. — Но… — вот зачем они очнулись, а? Такие… прекрасные принцы были, пока спали зубами к стенке. Но нет, стоило очнуться и будто бы специально усложняют мою жизнь. Один — хамло невоспитанное, другой препираться на ровном месте вздумал! — Это не обсуждается, — позволила я своему недовольству вырваться наружу. И хотя голос мой был совершенно спокоен и сух, то из глаз чуть ли не зелёные искры сыпались. Мужчина замер, уставившись на меня странным взглядом, и от столь пристального внимания я смутилась чуточку. Я уже упоминала, что у меня боязнь публики, а в частности, чужих взглядов на моей, без сомнения, невзрачной и страшненькой персоне? А ещё, это недожёванное Кайт Ши создание прекратило есть! — Мистер Малфой, — добавила я строгости в голос, — не отвлекайтесь, пожалуйста, на разговор и кушайте. Чем быстрее вы наберетесь сил, — я бы мило улыбнулась, показывая всю пакостность своей гадкой натуры, но как-то не получилось. Не умею я себя заставлять улыбаться нормально, либо гримаса какая-то получается, либо мой вид становится особенно, по-зловещи, мрачным, — тем быстрее встретитесь с сыном. Индивидуум, недавно вышедший из условного положения «ну почти мой настоящий пациент», смерил меня таким уничижительным взглядом… Что не будь в моей жизни рычащего по поводу и без напарника, а также не проживи я большую часть жизни с учителем, то меня можно было бы отскребать от стула из-за тяжести стального взгляда. — Пока иммунитет вашего организма ослаблен. Чем с меньшим количеством людей, а соответственно носителей различных микробов, вы сталкиваетесь, тем лучше, — нет, мне не стало совестно и я продолжала со вкусом уминать ужин. — Когда вы и мистер Снейп начнете выходить во двор, а ваша имунка будет достаточно устойчива, чтобы я не волновалась о вашем здоровье после встречи с сыном, — просто сочла нужным все объяснить. Я ведь понимаю, что не одной мне тяжело даётся и ещё будет даваться навязанное общество посторонних людей. Язвлю и кривляюсь мысленно, возмущаюсь и бурчу, но прекрасно осознаю, что моим, в кои то веки, живым пациентам может быть куда сложнее, чем мне. Просто характер у меня такой, как и у большинства некромантов, скверный и зачастую невыносимый. Гнетущая тишина вновь повисла в воздухе, а я спокойно доела еду. Подумав о том, что сейчас придётся идти вниз и мыть грязную посуду, захотелось взвыть на луну, как это делал порой Умбра. Как только дом очистится от живых людей, сразу же куплю посудомоечную машину и вызову ремонтников! Расточительство конечно, особенно, когда я живу одна в доме, но я действительно ненавижу мыть посуду. Всегда предпочитала выполнять любую другую работу по дому — мыть полы, пылесосить или там пыль протирать, чем заниматься мытьём посуды. Парадокс наверное, готовить я любила, убирать кухню тоже могла спокойно, но вот грязные тарелки и чашки извечно были моими главными врагами. — Какие-то вопросы, пожелания? — спросила я, собирая столовые приборы на поднос. — Да, — качнул головой мистер Малфой, и я рискнула встретиться с ним взглядом. В серых глазах практически не осталось недовольства, лишь проскользнула усталость, намекнув, что я вовремя начала сворачиваться. — Северус ведь тоже здесь? — Именно так, — я бросила взгляд на соседнюю стену. Звукоизоляция в доме неплохая, да и за стеной находилась ванная комната и лишь затем спальня профессора Гермионы. — Но боюсь, до момента, пока вы сами не будете в состоянии покинуть комнату, встреча с другом вам не грозит, — ещё больше расстроила я мужика. Даже как-то неуютно стало, я конечно та ещё паршивка, но не люблю, когда рядом грустят. Вот злятся или страдают по моей вине — это пожалуйста, душу согреет на раз-два. — Это просто физически невозможно, — развела бы я руками, не будь они у меня заняты. Перед глазами встала картинка, как я с одной стороны пытаюсь перетащить нелёгкое тельце Люциуса Малфоя в гостиную, а с другой так же пыхтит Гермиона со своим зельеваром, и мысленно содрогнулась. Нет, это действительно нереально! — Отдыхайте, мистер Малфой, — попросила я, направляясь к двери. Ответом мне послужила тишина, и я лишь мысленно фыркнула, остановившись у самого порога, осенённая мыслью: — Ах да, чуть не забыла, — обернулась к мужчине, как оказалось, провожающего меня взглядом, — постарайтесь чаще менять положение тела, чтобы пролежни себе не заработать. — Люциус, — вдруг прозвучало от него, — меня зовут Люциус. — Я знаю, — округлила я глаза, с недоумением глядя на пациента. — Тогда будьте столь любезны, Александра, — как-то по-особенному выделил он моё имя, но даже не смотря на это, мне захотелось поморщиться, — зовите меня по имени и на «ты». — Хо-ро-шо, — протянула я, чуть ли не по слогам. — Тогда и я попросила бы… тебя, — в принципе, вы или ты в обращении для меня не играли особой роли, — называть меня Сандрой, — не подумайте, я люблю своё имя, но часто слышать его… как-то не по себе становится, укороченные варианты поприличнее будут. — Договорились, — вот кто несомненно умел улыбаться по заказу и необходимости. Я лишь кивнула и покинула помещение. Спускаясь вниз по лестнице, без еды подносы было куда легче переносить вниз, а сервировочный столик при этом печально провожал меня, стоя у стены, не могла отделаться от мыслей о разговоре с мистером Малфоем, который Люциус. Картина вырисовывалась не радостная, а от перспективы беседовать длительное время только с одним человеком, без возможности куда-либо смыться, даже меня бы заставила чокнуться. И да, особой разницы не играло, будь-то хорошая знакомая или несносная незнакомка. К тому же, если я ещё буду заглядывать к мистеру Снейпу, по профессиональной необходимости, то сомневаюсь, что Грейнджер будет по доброй воле заходить к Люциусу. Чем-то он ей не нравился, как и Джонатану. Книги положение конечно спасут, но вот возможность поболтать с другом при необходимости… Вспомнился опять Джон, с которым мы постоянно болтаем по телефону или переписываемся. Точно! Телефон — если дать этим двоим телефоны, то они смогут спокойно разговаривать и… Нет, плохая идея. Начнём с того, что эти двое — волшебники, а это значит, с техникой они ладят как я с людьми. Закончим тем, что я не имею права давать кому-то свой телефон. Любой из них может как его повредить, так и влезть в мои переписки личные или же рабочие, разницы особой не было. Тем более, это бывшие Пожиратели Смерти и уже это ставит под сомнение их благопристойность и порядочность, а любопытство это такая вещь, которая своим вниманием никого не обделит. А если мне кто-то позвонит и им ответят мужским незнакомым голосом? Конец моей, и так жалкой, репутации гарантирован. Разве что этим двоим можно купить телефоны, немного придушив свою любимую зелёную жабу. Такая себе альтернатива, конечно, но эту сумму я просто накину Министерству или дедушкам. Хотя те и так на меня волком смотреть при встрече будут, с учётом тех чеков, которые я им ежемесячно накидываю за свои услуги. Но платят исправно, что меня бесконечно радует и примиряет с тремя посторонними личностями в доме. — Вот теперь точно — точно! — пробормотала я, проворонив даже приход мисс Грейнджер на кухню с новой порцией грязной, вот точно, нечисти! Но прибывшие тарелки меня сейчас не расстроили, я их почти не заметила. — Ты о чём? — вопросила Миона, садясь за стол и подтягивая к себе миску с виноградом. Смотря на меня с интересом, девушка принялась ощипывать зелёные веточки. — Да так, — с улыбкой произнесла я, подняв глаза на потолок. Смотрела я отнюдь не на второй этаж с пациентами, и даже не на чердак, а на третий этаж. Миновав кабинет и мои комнаты, мой мысленный взор предвкушающе остановился на второй опочивальне, что находилась там.💀†💀
— Сев, ты как? — с беспокойством спросил Люциус Малфой, расслабленно лёжа на кровати. — Приём, — с запозданием и раздражением закончил он свою реплику. Право слово, какие эти рации неудобные! Хотя, конечно, они оказались очень кстати для общения на расстоянии. Не живое общение с товарищем, но что есть. — Нормально, — с досадой сипло произнёс Зельевар. — Этот Гитлер в юбке, — клевета полнейшая, никто из гостей ещё ни разу не видел Александру в юбке, — только что ушла. Приём. — Северусу куда легче давалось окончание своих высказываний словом-ключом. — Слышал, — Малфой прекрасно услышал, как еле слышно поскрипывал пол, когда Дамблдор возвращалась из комнаты к лестнице, вот только… — вы не зарано закончили? — обычно ежедневные физические упражнения у Северуса длились дольше, Люциус засекал от скуки. Оба пациента буквально ненавидели эти тренировки, и сравнение хозяйки дома с Гитлером было в яблочко. По глубокому убеждению этих бывших Пожирателей, только истинный тиран и диктатор, коим несомненно являлась некромантка, мог со спокойным выражением лица стоять у кровати «болезного» человека и заставлять его работать. При этом взгляд зелёных глаз, несмотря на стоны, вздохи и возмущения пациентов с жалобным «Я больше не могу!», оставался все столь же безмятежным и пустым — ни капли сострадания к бедным принцам! Зато у злобной ведьмы имелись железобетонные аргументы — «Даже дети больше делают!», «Вы сейчас слабый, как микроб, но даже у него больше силы воли и желания развиваться!», «Такими темпами вы отсюда не на своих двоих выйдете, а вас вынесут отсюда, вперёд ногами!» — затыкающие страдальцев до конца занятия. Как-то раз, когда к концу подходила первая неделя зарядки, утренней для Люциуса и вечерней для Снейпа, Пожиратели сговорились устроить забастовку. И вроде бы взрослые, рассудительные люди, но не зря их Дамблдор с детьми всё время сравнивала. Правда бунтовщиков усмирили постыдно быстро. Под осуждающим взглядом карих глаз Гермионы Грейнджер первым не выдержал Северус. Правда, никто так и не сумел понять, кого девушка осуждала больше — вредничающих мужчин или морящую их голодом, пока эти «ленивые инфузории» не соизволят растрясти свой жирок, Александру. После падения бастионов Северуса сдался и Люциус. Вот только господа Пожиратели никак не могли предположить, что после подобного восстания милая, временами, с виду девушка им что-то сделает. А она сделала! Отомстила раз, забрав рации на три дня. Потом видимо забыла, что санкции уже наложила на своих «болезных», и отомстила второй, увеличив вдвое нагрузку. В конце концов, хватило им ума и сил устроить бунт? Значит энергия бьёт ключом и её нужно куда-то девать! Хотя, причины для злости, пусть и не видимой для окружающих её людей, у доктор Мортем имелись. Впрочем главное, тренировки под строгим присмотром старшей сиделки дали результат — после забастовки оба пациента обнаружили, что могут спокойно бодрствовать целый день, не впадая порой в кратковременную спячку. Более того, мужчинам теперь даже удавалось вставать с кровати и добираться до унитазов, что невероятно облегчило им жизнь! Понаблюдав за успехами своих подопечных, некромантка довольно полыхнула зелёным пламенем в глазах, а кто-то устыдился. Правда, выходить Люциусу и Северусу из своих комнат всё ещё возбранялось, во избежание. — Приём, — вновь с опозданием произнёс Малфой. — Именно так, — по голосу было слышно, что друг рад, как никогда. — Знаешь, вообще довольно странно всё произошло, — словно зная, что интересует Малфоя, принялся за рассказ Северус. — Мы были где-то на половине упражнений, когда Сандре, — между собой они спокойно сокращали её имя, — кто-то позвонил на телефон. Ты бы видел выражение её лица! Наверное, при мне она ещё ни разу столько эмоций за раз не показывала. Вначале было мимолетное недовольство, затем удивление и беспокойство. Бросив мне «Работайте», она отошла к окну и взяла трубку. Что ей говорили я не слышал, но с той стороны точно был мужской голос. Сама же девчонка, явно из-за меня, обходилась общими фразами сходящимися к «Да. Поняла. Еду». — И куда она поехала на ночь глядя? — не смог сдержать любопытства, беспокойства и недовольства Люциус, не дожидаясь слова-ключа друга. — Без понятия, — на взгляд Малфоя слишком пофигистично отнёсся к ситуации друг, — не думаю, что нам стоит беспокоиться. Лучше скажи, она что-то о наших прогнозах тебе говорила? — К концу этой недели сможем выйти из комнат и свидеться, — давя в себе несвойственные ему переживания, вспомнил Люциус. — А на следующей, по идее, смогу повидаться с Драко…