Л. Левинсон
Мерный стук колес по брусчатой дороге усыплял не только бдительность, но и вымотанное сознание водителя. Уже три минуты из колонок доносилось тихое шипение вместо громкого, до боли в ушах, рок-н-ролла. Радиоволны странным образом всегда обрывались, как только автомобиль преодолевал невидимую черту антимагического защитного купола, оплетающую большую часть полей и леса возле дома, стоящего на Torture Street. Впрочем, это был единичный случай такого поведения, именно на дороге, в остальном все магловские изобретения работали исправно, и даже радиоприёмник умудрялся ловить музыкальные треки, находясь в пределах дома. Протянув руку к магнитоле, выключила её. Этот звук мерного шипения заставлял глаза слипаться похлеще гробовой тишины в каком-то жутко холодном склепе. А мне необходимы ясный взор и хоть немного соображающий котелок, чтобы избежать неприятных дорожных происшествий. Об аварии, ясное дело, речи не шло, вряд ли кто-то поедет ночью в моё тупиковое захолустье, но вот съехать в темноте с главной и единственной дороги на обочину, заросшую кустами и деревьями, не хотелось. В голове царила приятная пустота, а мысли тянулись таким спокойным и густым потоком, что было крайне тяжко выловить оттуда хоть одну здравую или понятную. Усталость накатывала мощными волнами на организм, но моё некромантское убеждение, что отдохнуть и выспаться я сумею и на том свете, не собиралось так просто уступать разуму. Поэтому приходилось, прилагая нечеловеческие усилия, обдумывать всю имеющуюся ситуацию. А в первую очередь, стоило уделить внимание себе, единственной, любимой и неповторимой. Давно я не чувствовала себя, как покусанный драугами, пережеванный драконом и им же переваренный человек! Не стала сдерживать насмешливую улыбку, так и норовящую вылезти на пол лица от понимания, насколько я отвыкла от привычной жизни и расслабилась, можно сказать разленилась, взявшись выхаживать двух бывших Пожирателей Смерти. Действительно, в студенческие годы я могла и неделю обходиться без сна, сидя на бодрящих зельях, плотном питании и понимании, что если не сдам этот наиважнейший (как и все другие) экзамен — наставник точно меня съест! А с моим Мастером шутки плохи, как бы ремень из шкафа не вытащил… Конечно, это орудие пыток и моего устрашения ни разу ещё не было применено по отношению к моей непревзойдённой пятой точке, но рисковать особо не хотелось. Зато сейчас я готова свалиться после вторых бессонных суток тяжкого и головокружительного умственного процесса, а также необходимости, как дура, кататься туда-сюда. Хотя моя улыбка стала в два раза шире, вскоре все изменится. У моих подопечных отмечался огромный прогресс от овощей к почти здоровым молодым мужчинам, что не могло не радовать. Правда, сведений от старших родственников или Министерства Магии по поводу какого-то продвижения с выявлением новых, а по правде говоря, хоть каких-то сведений о проклятии моих пациентов не было. Расстраиваться было бессмысленно, ведь с самого начала рассчитывать на волшебников мне, как истинной некромантке, было кощунственно и немыслимо. А вот положиться на собственные умения, капельку удачи и товарищей по смертельному ремеслу, самое то. Свою основную часть работы я, можно сказать, выполнила — присмотрела за полужмуриками, и они даже пришли в себя. Но тут же возникла проблема, ведь не могла я после всего этого выставить их за порог дома, к микробам и болезням в мир МАГИИ, чтобы спустя пару минут они померли от всего и разом. Теперь им необходима, хотя бы на первое время, защита, которую я обеспечу. Желание самих подзащитных учитываться… не будет, это я решила после их дурачества с физическими упражнениями. Маги они такие… маги! Даже взрослые, и казалось бы рассудительные, они умудрялись вызывать во мне желание защищать их и оберегать, словно дитяток неразумных. Приглядевшись к дороге, заметила, как в непроглядной темноте на горизонте вырисовывается ещё более тёмный силуэт родного забора. Именно этот дом на первое время будет… Нет, он являлся защитой для Северуса Снейпа и Люциуса Малфоя. Но теперь мистерам нужна совсем другая защита, которая в данный момент валялась в недрах моего рабочего рюкзака на заднем сидении машины. Вспомнив о ней, я мимоходом прокрутила и события последних нескольких дней, которые так непривычно выбились из уже обыденного графика моего отпуска своей насыщенностью. А началось всё с крайне любопытного звонка от Canis lupus familiaris, когда я следила за вечерней разминкой мистера Снейпа. По пустякам друг не стал бы звонить, сперва уточнив сообщением, могу ли я разговаривать. У нас это уже стало общей странной привычкой. — Александра? — Да — Лекса, ехидна моя, ты мне срочно нужна. — Что-то случилось?! Астра?.. — Нет, со Звёздочкой всё в порядке. Но ты мне сейчас на работе необходима. — Конкретнее, Джон. — У меня серийник, походу… — Что?! — … нужен твой опытный взгляд. Я носом чую, что-то тут не так. — Верю тебе конечно… Но что говорит аспирант? — Твоя замена? А что мелкий может сказать?.. Суицид и никак иначе. Но я хвост на отсечение даю, третий «лётчик» на неделе — это ненормально. — Ну раз хвостом готов рискнуть… — Приедешь? Я адрес уже отправил в сообщении. — Хорошо, выезжаю. — Побыстрее, пока эти не налетели. — Поняла, скоро буду. Во время разговора я не прекращала наблюдать за своим подопечным, всё больше мрачнея. В стекле темного окна прекрасно отражался свет, а вместе с ним и всё происходящее в комнате за моей спиной. Я не особо встревожилась новостями от Джонатана, хотя отказать в помощи напарнику, ясное дело, не стала бы в любом случае. Но сегодня вечером ему даже уговаривать меня забыть о моём отпуске не пришлось, потому что я морально устала. А ещё сильно обозлилась, наблюдая, как мистер Снейп греет уши и внаглую халявит, усердно пыхтя. Действительно, кому это надо, чтобы он побыстрее набрал прежнюю физическую форму? Мне или ему, лич побери! Почему я должна не просто присматривать за этими двумя, как проклятая сиделка, а словно нянька в детском саду, подтирать им слюнки и заставлять пахать? Взрослые мужики, сами пусть принимают теперь решения. Но и я отныне займусь чем-то любопытным, интересным мне и не относящемуся к этим двоим. Звонок друга взбудоражил, словно вернул к той привычной и родной жизни, которую я вела до… Неважно. Положительные эмоции и предвкушение нового дела позитивной волной смыли негативное настроение, а вместе с тем придали сил. Глаза загорелись привычным бледно-зеленым пламенем, чётко отражаясь в стеклянной глади окна и привлекая мое мимолётное внимание. Не особо задумываясь о чём-либо, я скомканно попрощалась со Снейпом и выскочила за дверь, стремглав бросившись в комнату. Быстро сменила домашнюю одежду на более строгую и презентабельную, всё-таки, сколько бы люди не говорили о ценности ума и красоте душевной, а встречают всегда по одёжке. Разговор с Гермионой по дороге к выходу тоже вышел довольно сухим, но я торопилась к напарнику. Его «Ты мне срочно нужна» так и засело в мыслях, подгоняя меня к машине не хуже толпы голодных умертвий. Поэтому свою давно почившую совесть, которая восстала из мёртвых злобным призраком и твердила, что нельзя бросать мисс Грейнджер здесь одну, она тоже не железная и такая же заложница обстоятельств, как и все, бессовестно упокоила. Только поинтересовалась, даст ли Миона пациентам ужин и сумеет ли, если я не вернусь до утра, приготовить завтрак. Ответ был исключительно положительным, а карие глаза подозрительным образом засияли. Мне вспомнилась пострадавшая в начале нашего совместного проживания с мисс Грейнджер и ни в чём не повинная кухонная утварь. Посуду и кухню стало заранее жалко, а пресловутая зелёная жаба, олицетворяющая мою скупую натуру, показала мне огромную фигу, непрозрачно намекая, что ремонт кухни нынче дорог. Поэтому, выезжая за ворота своей усадьбы, я твёрдо вознамерилась вернуться до завтрака… А если всё же не удастся, оставалось уповать на благоразумие второй сиделки и Умбру — вот кто действительно меня никогда не подводил. Меж тем, на горизонте вырисовывались другие вопросы, вытесняя тревогу за свой дом. К примеру, успею ли я прибыть на место происшествия раньше, чем там появятся пресловутые «эти», которые «те самые» и ещё «ну там те»? Сии страдающие особым красноречием прилагательные описывали всего лишь журналистов, но моя команда и отдел Джона, будучи на редкость суеверным народом, предпочитали отчаянно обходиться загадочными и страшными лицами. Ведь если в суе помянешь гов… нехороших существ, коими в наших сознаниях являлись журналюги, то они непременно явятся. Другим насущным вопросом была загадка, как поскорее спровадить блохастого домой с места преступления? Уже вечер, довольно поздно, а нашему следователю пора домой к жене, ужин готовить… Вот так, по ходу дела решая маленькие буржуйские проблемы и вместе с тем выполняя одну из своих непосредственных работ, я обнаружила, что приближается вечер следующего дня. На мгновение стало стыдно, но в холодильнике дома осталась большая кастрюля с супом, а догадки Джонатана, как ни странно, подтвердились. Аспиранта, который при виде меня начал возмущаться, сперва заткнул Джон грозным гортанным рыком, потом отчитала я за ошибки в обследовании тела. Молодое дарование, кстати, всего лишь на год-два младше меня, могло ошибиться в мелочах — я бы это простила, но вот спутать суицид с убийством, это надо постараться! Даже страх незнакомых людей улетучился, когда я чуть ли не орала на недоноска, обещая ему все кары египетские и трудоустройство в качестве вечного санитара. Вкупе с пылающим взором, бледно-бесстрастным лицом и дрожащим голосом, я была подобна банши и произвела неизгладимое впечатление на умника. Его сжавшийся вид стал бальзамом на мою душу и я немного остыла. Спустя некоторое время даже сумела признать, правда только себе и оборотню, что парень по неопытности своей вполне мог ошибиться. Падение тела с высоты многоэтажного дома являлось прекрасным в техническом плане, а именно свободным и прямым, что обусловливалось не соприкосновением тела с каким-либо предметом до приземления. После более детального, но всё же поверхностного осмотра первичных прямых и непрямых, а также вторичных повреждений трупа, с уверенностью можно было сказать, что его никто не трогал (до легавых в нашем лице), а в частности, не передвигал или переворачивал. Дополнительно разрывы боковых швов нижней, обтягивающей туловище, одежды подтверждали, что человек упал не на ноги, ягодицы или голову, а плашмя. Вот только скоординироваться — а именно в попытке сгруппироваться, выставляя конечности по направлению падения — тело, в частности мышцы, замечено не было. Это наталкивало на две-три версии, из которых вероятными были лишь две: либо человек был без сознания во время падения, либо мёртв. В то, что у этого «лётчика» имелась стальная сила воли и он сознательно удерживался от обычных рефлексов тела, я глубоко сомневаюсь. Ещё очень интересным было расстояние тела от здания. Траектория падения говорила нам, что либо этот «лётчик» совершил прыжок веры, оттолкнувшись от карниза, либо его скинули вниз, придав тем самым телу горизонтально направленное ускорение путём толчка. Подмечая последнее, я не радостно улыбнулась, как обычно вспомнив слова наставника, что физика мне пригодится даже на поприще судебно-медицинского эксперта. Он, как всегда, оказался прав. Но самое интересное было впереди — сломанная шея, травма, в действительности повлекшая за собой смерть пострадавшего. Сломана она была, к слову, профессионально, я бы так без особой предварительной подготовки не смогла. Точнее сказать, как именно свернули шею бедняге, без рентгена шейных позвонков я не могла. Но то, что такие травмы не являются характерными при падении плашмя на заднюю поверхность тела было более чем очевидно. Аспирант до моего прибытия успел собрать большую часть необходимых проб, о чём он всё время тявкал мне под руку (до упреждающего рыка Джона), но… Решив перестраховаться, я взяла повторные частицы со всех имеющихся в распоряжении предметов и областей тела. Стоило закончить со всеми необходимыми по протоколу процедурами и я с трудом распрямилась над трупом. Некоторые мышцы свело лёгкой судорогой боли, а некоторые части тела затекли и отказывались нормально сгибаться и разгибаться. Впрочем, мой взгляд скользнул по мужчине европеоидной расы и лет тридцати пяти на вид, плашмя растянувшемуся на земле под моими ногами, как мозг недовольно приказал заткнуться всем ноющим клеточкам моего организма. Потом настала череда осмотра остальных «лётчиков», о которых упоминал ранее Джонатан. Время само собой растянулось почти до вечера следующего дня. Аспиранту стоит отдать должное, почти всё время после его публичной моральной порки, он следовал за мной и внимал моим выводам и рассуждениям. Как обычно, друг гнусно похихикал над ситуацией и сказал, что парнишка бегает за мной, как щенок за мамой, и смотрит словно на божество. Я слова блохастого, естественно, проигнорировала, а вот моя замена, имя которой я так и не удосужилась узнать, покраснела. Впрочем, у меня в отличие от этих двоих, дел хватало, а выводы были самыми, что ни на есть, неутешительными, пусть и информативными. Четыре почти одинаковых убийства, замаскированых под самоубийства — это серьезно. Хорошо, что Джонатан прислушался к своей интуиции и вызвал меня, плохо, что призраки прадедов его знают, сколько ещё дел мне придётся переделывать за «мою зелёную замену», ведь отсутствовала я приличный срок. В общем, меня и напарника ждала куча размышлений и дел, аспиранта переаттестация, а главу нашей прекрасной больницы, поставившего на моё место… этого, серьёзный разговор со мной. Зато моя команда, на сегодняшний день в виде одного-единственного жуковеда, чуть ли не писалась от восторга — я наконец-то вернулась на вотчину! Причину такой радости Стэна я откровенно не понимала, но радостным медвежьим объятиям нашего самопровозглашённого Короля Лаборатории не препятствовала. Домой я вернулась поздно, уставшая, но очень довольная собой. Правда поужинать в тишине и покое не получилось. Стоило выйти из машины, как ко мне из дома бросилась мисс Грейнджер. В первую минуту, увидев её обеспокоенное выражение лица, я испугалась и взволновалась чуть ли не до сердечного приступа. Неужели что-то серьёзное случилось дома в моё отсутствие? Что-то с пациентами?.. Но нет, минутный ужас сменился облегчением. Если бы наши подопечные пострадали или произошла катастрофа какого-то масштабного размера, мой телефон давно бы взорвался от звонков мисс Грейнджер. Но тянуть с домыслами я не стала, и после того, как меня, немного удивлённую этим действием, коротко обняла Миона, поинтересовалась: — Что-то произошло? — я отстранилась от девушки и заглянула в карие глаза. — У нас всё в порядке, ты где пропадаешь? — в свою очередь вопросила гриффиндорка. — Уехала куда-то, на звонки… — она запнулась. — Я была на работе, — просто ответила, пожав плечами и направилась в дом. Весна конечно тёплая выдалась, но ночью всё ещё прохладно, а Гермиона выскочила на улицу в домашней одежде, как бы не простудилась. — О том, что могу долго отсутствовать предупредила, — в коридоре заметила свою куртку и покачала головой. Выскочив из дому, совершенно забыла о верхней одежде, зато теперь довольствовалась тёплым и тяжелым плащом напарника, который тот натянул на меня с добродушным оскалом. Попутно пригрозив рыком, что если сама на себя его не натяну, то он меня в него запеленает, заодно потренирует свои навыки будущего папаши, и посмотрит, как я в таком виде буду в своих трупах копаться. Пришлось согласиться, что у меня куда больше шансов простыть, чем у здорового оборотня. К слову, мою накидку внимание мисс Грейнджер не обошло, как и вязаный красный мужской шарф, согревающий мою шею. В него меня укутал Стэн, когда на улице разыгрался прохладный ветер. Действовал он куда менее настойчиво, но от этого не менее прытко, чем Джон, и сопротивляться заботе о ближнем, в этом случае обо мне, было излишним и бессмысленным. Надо будет сегодня постирать и завтра вернуть вещи, не забыв ещё раз поблагодарить ребят. Ведь о моём здоровье беспокоятся, что демонически приятно! — А что ты имела в виду насчёт звонков? — уточнила я из ванной комнаты. Телефон сел ещё когда я садилась в машину, чтобы поехать домой. Вполне возможно, что я пропустила звонок девушки. — Я тебе звонила в обед, но ответил… какой-то мужской голос. Спросил, важное ли у меня дело, и попросил не мешать, потому что ты занята, — ответила Миона, на мгновение отведя взгляд на вешалку, куда я сгрузила одежду друзей. «Ну…» — захотелось мне мысленно восхититься наглостью кого-то из моих коллег, но я так и не была уверена, это блохастый забыл мне о звонке сообщить, когда я его повторно из больницы выставляла, напоминая о голодной Астре, которой сейчас нужно питаться за двоих, или Стэн заразился самоуверенностью моего напарника? Хотя, в любом случае санкции за такой произвол получит любой из них, вне зависимости от наших отношений. А может и оба, я все-таки некромантка, и если мщу кому-то одному, рикошетом может зацепить и близ стоящих к нашкодившему субъекту. — А голос не представился? — мимоходом поинтересовалась я, с тоской глядя в сторону кухни. — Нет, но был такой приятный. — Басистый с рычащими нотками? — направилась на второй этаж, сначала работа, а значит пациенты. — Или приятный бархатистый? — всё-таки хотелось понять, это волк рычал в трубку или жуковед соловьём заливался. — Первый, — без раздумий определилась Миона, пока мне хотелось одному шкодливому типу оторвать… Нет, с причинными местами пусть Звёздочка разбирается, а лично я бы кому-то хвост купировала. — Понятно, значит напарник ответил, — констатировала я, чтобы глупые мысли, которые могли посетить хвалёную головушку мисс Грейнджер, выветрились оттуда. — Извини, у меня там действительно нестандартный случай произошёл, нельзя было отвлекаться. — Ничего страшного, — заверила девушка, а взгляд из… подозрительного (?), кажется, стал сочувствующим, хотя я всё ещё с трудом определяла эмоции Гермионы и двух своих пациентов. — Вы уже ужинали?.. В тот раз я свела разговор к подопечным. В памяти практически не отложились воспоминания о том вечере и ночи, лишь урывками могла констатировать, что просто выполнила привычные функции. Осмотрела мистера Малфоя и мистера Снейпа, накормила всех и наготовила еды на следующий день, а затем провалилась в сон. Следующие два дня практически не появлялась дома, приезжая лишь, чтобы осмотреть подопечных, завезти продуктов и приготовить еду. Не сказать, что я разрывалась между домом и работой, но было непривычно кататься туда-сюда. Это утомляло, но следовало признать, что эта физическая усталость была не только привычной и родной. Она, как ничто другое, помогала держать себя в тонусе и была куда предпочтительнее усталости моральной, когда я не занималась действительно полезным делом. Помогать расследовать преступления и сажать за решётку преступников, чем не работа мечты? Вот и нас с напарником она устраивала не меньше, чем охота за нежитью и нечистью. В каком-то смысле, мы всегда охотились за нежитью. Только в качестве некромантов мы укрощали опасных магических созданий, зачастую не виноватых в своей сущности и способе бытия, включающем в себя особую опасность для людей. А будучи докучливым, но от этого не менее обаятельным и добрым (чуть ли не каждый посаженный преступник был бесконечно благодарен Джонатану и мы всей командой гадали, как ему это удается?) следователем и не эмпатичным, но профессиональным судмедэкспертом — мы ловили нежить в человеческом обличии. Но в сторону эти философские рассуждения. Свою часть работы я уже сделала, осталось дождаться результатов ещё нескольких анализов, но за этим уже проследит Стэнли. Напарник прошёлся по горячим следам и мысленно уже ликовал. Оборотню не составляет особого труда учуять убийцу, но это было просто второстепенное, лишь для нас двоих, подтверждение фактов. В остальном мы опирались на доказательства, коими в данный момент я занималась вместе с жуковедом и аспирантом. Парень оказался смышлёным. И как только мы (в частности я) спустили его «сверху» к нам в подземелье, поумерил своё самомнение, стал вполне неплохим компаньоном для нашего лабораторного «короля». Может и приживётся у нас в лаборатории. Теперь я со спокойной душой возвращалась домой, понимая, что мой отпуск продолжится. В случае надобности, я буду конечно выезжать на свою немагическую работу, но в остальном, займусь своими пациентами. Если господа бывшие Пожиратели Смерти ещё не спят, то даже обрадую их сегодня несколькими известиями. Главное, чтобы я сама не отключилась раньше времени, но тут меня выручат энергетик и бодрящее зелье — вместе эта убойная смесь имеет бомбезную мощь. Единственное, что портило мой благодушный настрой — это предчувствие подлянки. Оно преследовало меня ещё с того вечера, когда я, бросив всё и всех, поехала на место преступления. Стоило мне сегодня заехать кое-куда и забрать подарочек пациентам — оно исчезло, словно никогда сосущей под ложечкой настороженности и не было. Привычная реакция, конечно. Как никак, в обществе только одного человека в этом мире я могла на краткий миг забыться. Просто забыть о всех тревогах, переживаниях и невзгодах. Ощутить себя маленькой принцессой не просто за стеной, а за каменной стеной, отгороженной от любой опасности и печали. Такие моменты не просто дарили мне радость и желание прожить эту жизнь особенно ярко, у меня словно крылья за спиной появлялись! И тем острее я ощутила укол грядущих проблем на мою привлекательную пятую точку, когда вышла из этой ауры спокойствия. Достаточно раздумий на сегодня! Ведь план у меня уже составлен, осталось лишь его исполнить. А для этого нужно всего лишь завести двигатель машины и доехать домой. — Добрый вечер, — я на удивление легко взбежала по ступеням и толкнула входную дверь. На первом этаже никого не оказалось и встречал меня только радостный Умбра. Вот по кому я истосковалась сполна, так это мой мохнатый друг. Пришлось, чтобы меня пропустили в ванную комнату, нагнуться и чмокнуть прохладный, влажный нос зверя — прикасаться грязными после улицы руками к домашнему любимцу не хотелось, хотя и знала, что ему от этого ни холодно, ни жарко. На меня накатила легкая волна совестливости, ведь я так мало времени уделяю ему… Надо будет как-то взять его на прогулку в ближайший лес, заодно проведу с ним время в тишине и покое. Перед посещением пациентов, забежала к себе в комнату и переоделась в домашний спортивный костюм. Заодно сверилась с часами, которые весело подтвердили, что ещё довольно ранний вечер и можно смело провести небольшой, а самое главное, приятный эксперимент. — Тук-тук, можно войти? — сперва хотелось всё обсудить с Гермионой, но так как она отсутствовала в своей комнате, направилась к первому пациенту. — Люциус, не спишь? — после того, как мистер Малфой предложил, просьбой это назвать язык не повернется назвать, обращаться к нему на ты и по имени, общаться с ним стало гораздо удобнее. Может причиной тому были мои частые и долгие визиты к Люциусу, но с этим мужчиной я быстро нашла общий язык. В отличии от мистера Снейпа, к которому забегала очень редко и лишь по необходимости, так как отношения между нами были крайне натянутыми. Впрочем, я не могла сказать, что сблизилась хоть с одним из своих пациентов. Если с Люциусом мне было порой даже очень приятно проводить вместе время, в наших взаимоотношениях продолжала сохраняться дистанция и прохлада первых разговоров. Снисходительно-брезгливое отношение, когда мистер Малфой предположил, что я сквиб или магла, стало более чем хорошими показателем его натуры. Поэтому я лишь скрашивала досуг лорда, искренне считая, что сия функция входит в мои профессиональные обязанности, но при этом прекрасно понимала и держала в голове, что после полного излечения мистеров — забуду о своём знакомстве с ними, как о страшном сне и вряд ли продолжу наше увлекательное общение. — Сандра? — блондин улыбнулся при моём появлении. — Ты уже вернулась? — Да, только что… Ты уже ужинал? — привычный вопрос легко слетел с губ, пока я подходила к кровати. — Нет ещё, — серые глаза внимательно смотрели за моим приближением, как обычно нервируя. — Как себя чувствуешь? — новый обыденный вопрос, его я задаю, как минимум, трижды на дню каждому из своих подопечных. — Отлично, — всегда удивляюсь, каким образом этот мужчина может удерживать так долго улыбку на своем лице? При этом он ещё нагло так смотрит мне прямо в глаза, совсем не пугаясь. Даже обидно становится, ведь привыкла, что мой взгляд такой по-некромантски неподражаемый. С другой стороны, это вполне может быть комплиментом моей выдержки, благодаря которой я чудесно контролирую свои эмоции и не позволяю внутренней магии отражаться в радужках. — Рада это слышать, — я тоже улыбнулась, правда больше своим мыслям. — Люциус, у меня есть к тебе небольшое предложение…💀†💀
— Гермиона, — я придержала девушку за локоток, — всё в порядке? — тихо поинтересовалась. Мы застыли у дверного проёма, ведущем в гостиную комнату, на иллюзорной границе света и тени. Там, на его фоне было видно как весело переговаривались пациенты, наконец-то встретившиеся вживую. Но меня более заинтересовало состояние мисс Грейнджер, чем поднявшееся настроение мужчин. За сегодняшний вечер девушка ни разу не поинтересовалась моей «загадочной работой», что было крайне странно. Всё время от начала расследования она пыталась выведать хоть какую-то информацию о том, где я пропадаю, я же в свою очередь хранила «тайну следствия». И сегодняшнее подозрительное молчание Мионы встревожило меня, хотя по её внешнему виду или поведению мне трудно было сказать что-то больше. Сколько бы ни пыталась изучать чужие эмоции и реакции, а эмпатичность моя оставалась на прежнем уровне — уровне бездушной некромантки. — Да, всё хорошо, — Гермиона улыбнулась, но определить искренность этой улыбки я не сумела. Пришлось кивнуть и отступить в сторону, пропуская волшебницу вперед. В голову невольно закрались подозрения, стоило лишь вспомнить, где сегодня я обнаружила её по возвращению. Не в привычном обществе зельевара, а спокойно читающую у меня в кабинете. И пусть я ничего против посещения моего второго, скорее декоративного, кабинета, тянущейся к знаниям волшебницей не имела, как и не считала, что молодая девушка обязана всё своё время тратить на… профессора со своеобразным характером, но всё же оказалось странно видеть мисс Грейнджер, зарывшуюся в книгу, поодаль от мистера Снейпа. В другой, незримой для устроившихся в гостиной людей, части коридора появился Умбра, словно призрак, выскользнув из мрака. Белоснежная в темном коридоре морда укоризненно склонилась набок. Вот в чьей мимике я разбиралась, так это в смешливых гримасах моего зверя! Он, словно подсказывая мне, как стоит относиться к словам Гермионы, легонько оскалился, из-за чего на длинной мохнатой переносице появились неодобрительные морщинки, а затем мотнул лобастой башкой из стороны в сторону. Значит, её слова не были искренни? — Сандра? — позвал меня Люциус из гостиной, заставив вздрогнуть. Слишком сильно увлеклась пантомимами Умбры, на несколько секунду забыв о собравшихся в гостиной волшебниках. — Итак, — я нервно дернула плечом, присев на подлокотник кресла, оказавшегося напротив моих гостей. Гермиона, к моему удивлению, расположилась в таком же отдельном кресле, а вот мужчины очутились на диванчике. К слову, все они явно чувствовали себя здесь более чем комфортно и уютно, что особенно меня нервировало. Все-таки, это мой дом, и уверенность в его стенах должна ощущать именно я, а не они. И три скрестившихся на мне взгляда позитивного настроения мне не добавляли. — Сегодня у меня для вас исключительно хорошие и приятные новости, — мой взгляд упёрся в пациентов. — Нас выписывают из этого «гостеприимного» дома? — с раздражающей меня улыбкой на тонких губах прохрипел (утрирую конечно, голос у Зельевара был на удивление приятный) мой самый несносный пациент. После такого я ещё удивляюсь, что Миона в последнее время всё больше и больше времени книгам уделяет, а не ему? Нет, это как раз таки нормальная реакция любой здравомыслящей девушки! Мистер Снейп, хотя бы ради приличия, мог бы взять пример со своего дружка, который сидел себе тихо и довольно улыбался. Но нет, ему нужно и так нервную меня подколоть. — В таком случае, мистер Снейп, они бы были радостными для меня в первую очередь, — столь же любезно произнесла я, заслужив удивлённые и несколько обиженные взгляды в ответ. А вы что думали, мне с вами хочется нянчиться? Или что это доставляет мне хоть какое-то удовольствие? Нет, и без вас забот хватает, но я же не сетую об этом вам в лицо при каждом удобном случае. Поэтому мне хотелось видеть и взаимное молчаливое понимание от пациентов, а не подобные реплики выслушивать. Весь положительный мой настрой подувял и как-то расхотелось радовать пациентов. — Поэтому нет, не настолько приятные новости. Тем не менее, — если я что-то решила, значит доведу дело до конца! — думаю, они вам понравятся. — Не томи, Сандра, — улыбнулась Гермиона, видимо пытаясь сгладить обстановку. Сама она тоже не была в курсе, зачем я устроила общий сбор и теперь девушку терзало привычное любопытство. — Всё-всё, прекращаю, — подняла я руки в шутливом жесте, просто представив на мгновение, что передо мной сидит мой напарник или кто-то из команды. Вот с кем я могла подурачиться и побыть собой. — Первой новостью является ваше отличное физическое состояние. Вы, — я обращалась именно к своим пациентам, переводя взгляд с одного на другого, — быстро пошли на поправку и в скором времени сможете спокойно самостоятельно передвигаться по дому, как и выходить на улицу. — Об этом мы и так знали, — хмыкнул Малфой, которому я действительно это всё прогнозировала. Видимо характер мистера Снейпа был заразен. — Об этом знали вы, мистер Малфой, — не было уверенности, что мне следует обращаться к лорду по имени и на «ты» при свидетелях. — И это всего лишь первая новость. — Сандра, — мужчина заметно поморщился. Пришлось кивнуть в ответ, словно безмолвно обещая, что в дальнейшем я продолжу придерживаться нашей договоренности. — Вторая, — более неожиданная для пациентов и оказавшаяся таковой в своё время для меня после детального осмотра пациентов после их пробуждения, — это удивительные последствия действия этого загадочного проклятия на ваш организм, господа. Вы странным образом помолодели в физическом плане на несколько лет, — вот теперь реакция последовала. И она была изумительна, потому что даже я её сумела заметить. На какое-то время в помещении воцарилась немая тишина, а взгляды, направленные на меня, выражали искренние сомнения и недоверие. — Хочешь сказать, — первой заговорила Гермиона, — они потеряли несколько лет? — и поняв, что именно ляпнула, она уточнила, — В смысле, стали моложе на пару лет? — Именно так, — складывалось ощущение, что я неясно выражаюсь, раз эти волшебники так часто в разговорах со мной что-то переспрашивают. — Мистер Снейп скинул около восьми лет, — задумчиво произнесла я, — а Люциус, — да-да, память у меня хорошая, — где-то лет пять. Затрудняюсь сказать, с чем связано это резкое омоложение, так как информации о ваших проклятиях до сих пор нет, также трудно определить факторы, повлиявшие на диапазон вернувшегося назад возраста. На данный момент этот процесс остановился, а организм вернулся к нормальному процессу старения, — а вот это я уже чувствовала как некромант, да и волосяной покров на голове и лице у мужчин начал заметно отрастать. — Не слишком в это верится, — признался мистер Снейп. — Понимаю, — не стала я настаивать на своей прямоте, привела лишь другие сведения, — но ко всему выше сказанному могу лишь добавить, что во время вашего… «сна», все раны, имеющиеся на ваших телах, — опять последовали удивлённые взгляды мужчин, мисс Грейнджер же нахмурилась и уставилась куда-то в пространство, — а они имелись, когда вы прибыли в дом, зажили без следа. Более того, травмы, полученные вашими телами ранее, также стали исчезать. Рука мистера Снейпа сама собой потянулась к шее, к когда-то рваным и мещающим нормально разговаривать последствиям укуса гигантской змеи. Теперь от следов столкновения с гадиной на память оставались лишь несколько темных полос и четыре рубца, основные места соприкосновения с клыками змеюки. Люциус же воздержался от каких-либо действий, но судорожно сглотнув, откинулся на спинку дивана. — К тому же, ваши лица утратили немалую часть морщин, — бесстрастно пожала плечами я. — Никаких изменений я не заметил, — тихо признался блондин, — а тело намного слабее… — Это более чем объяснимо, — я поудобнее устроилась на подлокотнике, — вы долгое время находились в состоянии, подобном анабиозу. Ваши тела не двигались, и мышцы, несмотря на омоложение, атрофировались из-за отсутствия нагрузки. Более того, ваш организм всё время работал, как минимум, переваривая еду и усваивая необходимые белки, что тоже свидетельствует об использовании энергии. Со временем… э… в ближайшее время вы наверстаете прежнее физическое состояние и, я полагаю, почувствуете насколько подвижнее стало тело. — Пока что поверим вам на слово, — взял себя в руки Северус, — а позже сумеем убедиться во всём на практике. Это все ошеломительные известия на сегодня? — Нет, у меня для вас ещё небольшой сюрприз, — я поднялась на ноги и под заинтересованными взглядами отправилась в прихожую к рюкзаку. Немножко запамятовала вытащить защиту заранее, но в этом не было ничего страшного. — Вот, попрошу надеть и не снимать, — ледяным голосом дала рекомендации я, входя в гостиную с двумя амулетами в руках. Они были идентичны во всём, имея не только схожий внешний вид, но и одинаковые защитные функции. Два накопителя, поглощающие магию, направленную на носителя, и изготовленные специально для моих пациентов по особому заказу. — С ними вы сможете принимать гостей, — красноречивый взгляд на Малфоя, он ведь с сыном мечтал повидаться, — а в перспективе и ненадолго выезжать в город, — эта сладкая пилюля для Снейпа. — Это что? — Миона подошла ближе и принялась издали изучать врученные волшебникам амулеты. — Какие у них функции? — Будут защищать от магии, — не стала я вдаваться в подробности, потому что… Мастер меня на месте испепелит, если узнает, что я вот так раскрываю перед кем-то последствия его невероятного таланта к созданию артефактов. — Не рекомендуется прямое использование волшебства на них, но от пары-тройки заклятий защитить полностью сможет. Меж тем, все рассматривали подвески. Даже я не могла налюбоваться на творение великого человека, хоть уже и успела детально изучить украшения. С виду простые кругляшки металла на серебряных цепочках, но поди там, взгляд оторвать невозможно! Медальоны были испещрены разными линиями, закорючками и символами, отличающимися размером, а в центре находились тусклые бледно-голубые камни. Если первые являлись замкнутым контуром защиты, который и должен был поглотить магические потоки, то кристалл внутри служил самим накопителем энергии. Впрочем, меня в последнюю очередь интересовал кристалл-накопитель, я млела от основы амулетов — большую часть вырезанных в ней символов я могла понять или отдаленно припоминала, а вот всё остальное… Оставалось лишь диву даваться и белой зависти, сколько всего знал мой наставник. И пусть я давненько считалась более чем взрослым и самостоятельным некромантом, мне ещё предстояло учиться и учиться. — Где ты их взяла? — перевела на меня заинтересованный взгляд девушка, задавая крайне неудобный вопрос. Впрочем, последующие слова Гермионы чуть ли не заставили мою кровь воспламениться, — Они точно работают? — Без сомнения, — процедила я, и на меня удивлённо уставились. Гермиона, словно поняв, что сболтнула лишнее, подалась назад. — Сандра? — это уже подал голос Люциус и, в отличии от двух других волшебников, подался вперед, ближе ко мне. Только сейчас до меня дошло, что я плохо сдерживаю себя, а магия клокочет внутри и рвётся наружу со страшной силой. Личи всех пожри! — Прошу прощения, — я резко поднялась и встала в пол оборота. Нужно было удалиться отсюда как можно дальше, нельзя чтобы кто-то пострадал, — очень устала и… мне требуется отдых. Поужинайте без меня, еда в холодильнике, — а ведь хотела отпраздновать хорошие новости вместе со всеми, наивная, — Наденьте и не снимайте амулет, ни при каких обстоятельствах, — напомнила я, прежде чем стремительно вылетела из гостиной. Лишь в своей комнате, беззвучно захлопнув дверь и повалившись на кровать, опомнилась. И нет, не пропущенный приём пищи меня поверг в сомнения и раздрай, хотя такое случалось крайне редко. Я должна была проконтролировать возвращение пациентов в их комнаты… но, драуг меня побери, как сложно! Сложно с этими непонятливыми, странными людьми. Возможно, это из-за усталости я утратила над собой контроль, но наставник — это святое! Усомниться в его творении то же, что усомниться — кругла ли земля? Ещё и напряжение сказывалось, стоило очутиться у себя в комнате и завалиться в кровать, прямиком лицом в подушку, как организм расслабился. Плечи больше не напряжены под тремя взглядами, полными неясных эмоций, которые поди разбери ещё. А голос не норовит то исчезнуть, дрогнуть или вовсе задрожать, срываясь на писк. Рядом со мной прогнулась кровать, и я без раздумья повернулась на бок, обнимая Умбру и зарываясь в белоснежную шерсть лицом. Словно отзываясь на моё покаянное настроение и неразбериху в чувствах, эмоциях и желаниях, что-то в доме — левой его части — натужно заскрипело, а затем грохнулось со страшной силой. Ни сил, ни желания идти проверять запретное для всех посетителей крыло не было, и я переложила это действие на завтра. Понемногу организм расслаблялся, впадая в сон. Где-то на периферии сна и яви, я все-таки пробормотала в белую шерсть друга: — Присмотри за ними, пожалуйста.