Сенека
Он просыпался уже несколько раз, но так ничего и не сказал. Каждый раз отводил взгляд от Гермионы, словно она была пустым местом. А ведь она волновалась за его жизнь, даже спать нормально не могла. Несмотря на довольно быстро затягивающийся порез, мисс Грейнджер не отпускало эфемерное ощущение, что в любой момент Северус может умереть, рана на его теле откроется и он истечёт кровью, как в той проклятой Хижине. Или появится новый, несовместимый с жизнью порез… А сама она будет тихо-мирно спать в своей постельке, пока тот, кем она так восхищается и, чего от себя таить, любит, будет погибать в одиночестве. Помнится Гермионе, что после вторых бессонных суток Сандра с помощью Малфоя, чуть ли не волоком, потащила её упирающуюся в комнату и насильно уложила спать. Угроз от раздражённой таким поведением подруги было немало, а одна из самых весомых — напоить мисс Грейнджер зельем «Сна без сновидений» и оставить отсыпаться до того момента, пока мистер Снейп не очнётся. После этого Гермионе пришлось согласиться на кратковременный сон, а затем, немного смягчившаяся, Александра пообещала, что они с Люциусом присмотрят за её ненаглядным профессором. Но Грейнджер не поверила ей на слово, просто потому, что по её мнению, Сандру совершенно не волновало состояние Северуса. Как будто раньше она проявляла особое беспокойство о ком-то, не будь то сиюминутным порывом. Всего за пару дней, но Гермиона сумела измениться до неузнаваемости — исхудала и ходила с такими синими кругами под глазами, будто никогда не знала что такое сон. Впрочем, отказываться от еды или сна она больше не могла, опасаясь, что терпение хозяйки дома лопнет и она воплотит одну из своих угроз — выгонит мисс Грейнджер вон. К тому же, несколько раз, когда после четырёх или пятичасового сна девушка возвращалась в покои Северуса, она сталкивалась там с Умброй, который лежал в её кресле и наблюдал за пациентом. В такие моменты у Гермионы отлегало от сердца, ведь обещание своё Александра сдерживала. Несмотря на все страхи мисс Грейнджер, профессор восстанавливался превосходно. Девушка нарадоваться не могла, когда узнала, что он впервые открыл глаза! Первое пробуждение Снейпа пришлось на дежурство Александры, и пусть в этом Гермиона видела тысячу плюсов, она была готова удавить подругу, которая решила не будить её. Впрочем, все эти мысли отошли на десятый план, когда Миона наконец-то смогла вновь утонуть в чёрных глазах Северуса. Утонуть, чтобы почувствовать небывалое до этого момента отрезвление. — Северус? — голос не дрогнул, но прозвучал жалко. Сложилось ощущение, что они вернулись на несколько лет назад, когда злой профессор зельеварения прожигал взглядом свою лучшую ученицу, умудрившуюся в очередной раз сварить безукоризненное зелье. Он промолчал, отведя взгляд от бывшей ученицы и прикрыв тяжелые веки. Возможно притворился, что уснул, а может быть его действительно унесло в страну Морфея. Сказать наверняка в этот момент мисс Грейнджер не сумела бы, даже если и смотрела пристально ему в лицо, то не видела вокруг ничего. Странные это были мгновения, её взгляд был устремлён в пустоту и в одночасье вглубь себя самой. Туда, где невидимый злодей протыкал острыми иглами кровоточащее сердце, туда, где мозг не мог понять суть происходящего. Разбудить профессора для конструктивного диалога Гермиона не решилась, просидев в некотором подобие ступора ещё несколько минут, а возможно часов. Она вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. В последующие разы Грейнджер не заговаривала со Снейпом, если он просыпался, выполняя свои непосредственные функции сиделки словно робот. И была благодарна, когда Дамблдор заменяла её, потому что видеть устремлённый на неё пустой и чуточку недовольный взгляд было выше её сил. И кто бы ей объяснил, дементор всех поцелуй, что происходит? Ведь спросить самой было ещё труднее, чем взглянуть в провал тёмных глаз — вдруг она там увидит презрение за тот постыдный случай? А уж ядовитых шпилек Северуса Снейпа, который будет осуждать её за подобное поведение с бессознательным телом преподавателя, душа девушки точно не выдержит.💀†💀
— Рад вас видеть живыми, — такими словами поприветствовал моих пациентов Министр Магии Кингсли Шеклболт. Его бас волной спокойствия пролетел по комнате, заставляя встречающих нас тут работников министерства умолкнуть. В помещении было не так уж много людей, на взгляд обычного человека. Всего каких-то одиннадцать совершенно незнакомых волшебников во главе с Министром и Альбусом Дамблдором, которые для меня стали настоящим кошмаром наяву. Все одиннадцать пар глаз обратились к нам — ко мне, Гермионе, Люциусу и Снейпу — и пусть даже немногие сосредотачивались именно на мне, но понимание этого ничуточки не спасало. В горле резко пересохло, а во рту наоборот, собралось так много вязкой слюны, что всё время приходилось с трудом сглатывать. Я попыталась сосредоточиться на высоком мужчине с золотой серёжкой в ухе. Это, пожалуй, единственное, что врежется мне в память — ведь этого Министра Магии я видела впервые. Правда, нежеланная мысль, что как не видела всех предыдущих Министров, так и не хотела сегодня видеть его, глубоко засела в голове и очень сильно просилась на язык. Благо он прилип к нёбу. Но несмотря на всё моё «хорошее» настроение и ступор после входа в помещение, набитое людьми, Шеклболта я узнала сразу. Он, как и мой родственник, сильно выделялись на фоне остальных министерских работников. Не только убранством, но и поведением. Если прочие волшебники позволяли себе шушукаться и переглядываться, то Министр с директором Хогвартса выглядели собранными, уверенными и спокойными. Как же я завидовала их спокойствию! — Взаимно, Министр, — нейтрально ответил Снейп, хмуро оглядывая собравшуюся здесь компанию. По некоторым людям он лишь мельком прошёлся взглядом, заставляя их то ёжиться, то наоборот — гордо выпрямлять спины. Но были и такие индивидуумы, которые сумели остановить на себе взгляд профессора: темноволосый очкарик, рыжий парнишка, довольно широкоплечий примерно их одногодка и ещё какой-то мутный тип, у которого, при всём желании, я не сумела найти хоть какую-нибудь приметную яркую черту. — Не думаю, что стоит тебе представлять новых охотников за Псами Тёмного Лорда, — прозвучало с усмешкой, — тем не менее, для мистера Малфоя и, возможно, остальных сопровождающих, — это он обо мне и Гермионе? Не знаю, как подруге по несчастью, но лично мне за такое звание захотелось натравить на мужчину драуга понестабильнее, — мистер Долиш, мы недавно восстановили его в звании аврора, а также молодые, но не менее перспективные сотрудники — ми́стеры Маклагген, Уизли и Поттер, — почему-то после того, как прозвучала последняя фамилия, все уставились на меня. А я что, должна знать, кто этот ваш Поттер такой? Или кто-то из всей этой гопкомпании? Мозг, конечно, напрягся, пытаясь вспомнить эту фамилию, но ничего конкретного выдать не смог. Не запоминает он у меня лишнюю информацию, которая, по всем предпосылкам, не пригодится в будущем, а в особенности, если это драуговские имена и фамилии людей. — Не слишком ли разрослась наша компания? — вопрос задал Малфой, выходя чуть вперёд меня. Если бы не запоминающаяся внешность настоящей модели — белокурые локоны, серые глаза, красивые черты лица, я бы усомнилась в том, что это знакомый мне Люциус. Мужчина был собран, а на его лице играла высокомерная улыбка. Но зацепило меня не это, всё-таки моё каменное выражение лица при любых тревогах стало уже былинным в близком кругу, а глаза Малфоя. Куда делся тот тёплый, чуть прищуренный взгляд серых глаз? Теперь это были бесчувственные осколки арктического льда, прожигающие своим холодом не только оппонентов, но и в первую очередь меня. — Не слишком, Малфой, — Министр встретился взглядом с Люциусом. Хотела бы я понять, какие чувства они испытывают друг к другу, но так и не могла собрать мысли в кучку. Мимолётное восхищение моим подопечным прошло, когда сердце сжалось в преддверии страшного. — Господа, — обратился теперь к своим людям Министр, — мисс Грейнджер, думаю, знают в этой комнате все, — тёплая улыбка на его губах и румянец на щеках Гермионы. — А вот с другой нашей гостьей даже я ещё не имел чести познакомиться, — выразительный взгляд на Альбуса. — Александра… — я попыталась, действительно попыталась. Даже открыла рот на мгновение, но из горла не донеслось ни звука, в то время, как родственник успел назвать моё имя. Не знаю, что он хочет сказать дальше. Представить меня фамилией отца и его же, соответственно, или маминой, а возможно, он хочет назвать обе сразу? Вот только не некромант я, если позволю это сделать! Если меня здесь запомнят, то только как: — Мортем, — прозвучало глухо и сдавленно, но самое главное, что прозвучало и было услышано всеми. Пришлось прокашляться, потому что дыхание до сих пор было сдавленным и с трудом вырывалось из груди. — Это ты нас по кладбищам и болотам водила! — вдруг произнёс плечистый парень. Пришлось взглянуть на него немного удивлённо, что-то я подобного в своей жизни не припоминаю… — Курс прикладной некромантии для… — парень не договорил, а у меня, несмотря на исключительно плохое самочувствие, капельку поднялось настроение. Теперь было понятно, откуда парень знал меня. Прошлой осенью начальство подписало нас с Джоном на экскурс с… будущей надеждой и опорой магического сообщества Британии, при условии, что эти «цыплята» выживут. Сама я ни одного из учеников не запомнила, незачем мне это было, а вот они нас с Эддингтоном явно всю оставшуюся жизнь помнить будут. А не договорил парень название курса потому, что первое слово, как впрочем и всю остальную часть переговоров с «птенцами» волшебников во время курса, вёл мой напарник. И раздражённый не меньше моего необходимостью возиться с ребятами, он переиначил название курса, добавив в конце один нелицеприятный, но ёмко и точно описывающий их умственное развитие эпитет. — А вы не слишком ли мо́лоды для некромантки? — прозвучал прямой вопрос мне. Прозвучал настолько оскорбительно, не для меня, для дара, что тот начал буквально распирать меня. И этот нахал, который ранее заинтересовал Северуса, при этом не имея ничего особенного, смеет такое говорить мне?! При всём моём гневе говорить было страшно. Просто находиться тут в окружении десятка глаз было страшно, очень хотелось провалиться сквозь землю. Потому что ответить я не могла, язык присох к нёбу. — Долиш, — голос, такой спокойный и прекрасный, как и сам его обладатель, — а твои новоиспечённые товарищи намного старше мисс Мортем, или как? — вздёрнутая вверх бровь и уничижительный взгляд на троицу парней. Где-то сбоку тихо засопела Гермиона, а я не могла оторвать восхищённого взгляда от Малфоя. Он, сам того не понимая, спас меня в очередной раз. — Морти ожил! — раздался где-то в тылу компании авроров испуганный и удивлённый вскрик. — Что? Кто?.. — на переполох я особо внимание не обратила, не спуская глаз с Люциуса. Раньше он казался мне совсем другим, каким-то более добрым и мягким. Хотя, может таким он и был… дома. Сейчас же мужчина знал себе цену и смотрел на мир, а точнее на четвёрку новых «товарищей», с таким пренебрежением, словно ему приходилось разговаривать с неотёсанными болванами. Наверное, кто-то скажет, что он выглядел в этот момент как павлин, распустивший хвост, но ему это удивительно шло. Переполох быстро сошел на нет, просто оказалось, что рыбка в этой комнате, которую нерадивые министерские работники не удосуживались то ли вовремя кормить, то ли менять ей воду, в прямом смысле слова ожила и начала вновь весело плавать по аквариуму. По всей видимости, виной тому моя магия смерти, которая при сильном волнении часто искала себе новые игрушки. — Подожду снаружи, — буркнула я, развернувшись ко всем спиной и направившись к выходу. Сильно сдерживала себя, чтобы не перейти на бег, чувствуя на своём затылке взгляд десятка глаз. Вообще, хотела выйти тихо, по-английски, так сказать, но сочла это не очень вежливым по отношению к своим подопечным и Гермионе. — Алекс! — дедушка позвал, но я даже не обернулась, тихо прикрыв за собой дверь. Коридор Министерства встретил меня приятной тишиной и темнотой. А возможно это у меня в глазах потемнело от волнений? В ушах будто стучали надоедливые молоточки, но я понимала, что это всего лишь дикий стук моего сердца. Чтобы не упасть на ватных ногах, прислонилась спиной к стене рядом с дверью, накрывая пылающий лоб холодной ладонью. У меня так часто леденеют руки, что тот час, когда они примерно одной температуры со всем телом, становится для меня настоящим праздником.💀†💀
— Давайте ближе к делу, — как только дверь закрылась, проговорил Люциус. Ему хотелось поскорее закончить этот балаган и догнать некромантку. Слишком близко стояла к нему Сандра, чтобы он не заметил её неестественную, пергаментную бледность и нетвердую походку. — Зачем вы хотели нас видеть? — вопрос адресованный министру магии. В отличие от Малфоя, сверкающего нехорошей улыбкой, Снейп был сдержан и спокоен. — Ваши амулеты, — просто ответил Кингсли, не желая тянуть время. Он был прямолинейным человеком, за что удостоился уважения не только Северуса, но и Люциуса, несмотря на скользкую натуру последнего. — С ними что-то не так? — уточнила Гермиона, вклиниваясь в разговор. Её бывшие сокурсники предпочитали молчать, важно посверкивая глазами на девушку. — Нет, мисс Грейнджер, — поспешил её успокоить директор Хогвартса. — Они настоящее чудо… Прорыв в магической науке, — улыбка старика с каждым словом становилась всё кислее, словно в кои-то веки он слопал не засахаренную лимонную дольку, а обычный лимон. — Но нам бы хотелось убедиться в их эффективности. — Каким образом? — заломил бровь аристократ и, прежде чем кто-то успел предположить такую глупость, добавил: — Снимать мы их не будем, — прозвучало категорично. После этих слов в комнате повисло молчание, а на лицах «новичков» и некоторых их старших коллег читалось явное разочарование, всё-таки не с невыразимцами дело волшебники имели. — Можете наглядно взглянуть, как действует медальон, — профессор Зелий повёл рукой, а мистер Уизли при этих словах крайне оживился. Долиш также потянулся рукой за пазуху… — Не вы проверять будете, — остановил их надменный голос Люциуса, с омерзением наблюдавшего за сменой эмоций на их лицах. Складывалось ощущение, что он смотрел не на людей, а на противную и мерзкую слизь, которая мутировала в канализации и совершенно случайно выползла по водостоку в его унитаз. Северус метнул в милую парочку убийственный взгляд: — Мисс Грейнджер, будьте столь любезны, — мужчина даже не подумал, какие эмоции у Гермионы вызвали его слова. Он слишком сильно отвлёкся на авроров, чтобы заметить тень пробежавшую по её лицу. — Разумеется, — голос Грейнджер неожиданно приобрёл стальные нотки, которые пробрали даже бывших Пожирателей Смерти. Люциус забеспокоился о сохранности шкуры друга, а Северус лишь слегка удивился, бросая непонятливый взгляд на девушку, — сэр. Последнее слово прозвучало так, будто кто-то вбил последний гвоздь в гроб. Но это говорил не просто кто-то, а милая и добрая, порой чуточку суровая, но такая справедливая Гермиона Грейнджер. Обиженная Миона. Крайне обиженная на пренебрежительно-официальное «мисс Грейнджер», словно они вновь вернулись в школу к своим ролям: профессор — ученица. — Петрификус тоталус, — гриффиндорке уже давным-давно не нужно было произносить слов заклятия вслух, но для наглядности эффекта она сделала. И ради противного чувства удовлетворения, горечью разлившегося внутри её тела. Впервые в жизни Гермиона использовала это заклинание ещё на первом курсе, на милом Невилле, который мешал им выйти из гостиной Гриффиндора. Тогда она вот точно также использовала магию, не желая этого и чувствуя себя крайне мерзко. Но в то же время, девушка словно сбрасывала с себя какой-то груз: тогда — это были правила Хогвартса, сегодня — хорошие отношения с Северусом Снейпом. И пусть в этот раз было больнее в тысячу раз, но зачем мучить себя понапрасну? Если профессор расставил все точки над ё, то не следует ему мешать или донимать его. — Оно действительно… не подействовало… работает… — раздались шепотки, и даже Министр с Дамблдором не сразу нашлись что сказать. Северус не особо следил за их реакцией, пытаясь понять, что происходит с мисс Грейнджер. Если бы не его любопытство — о свойствах амулета он слышал и от Александры, и от Люциуса, но поверить в такое было затруднительно, ведь медальон не просто поглощал магию, которая попадала в него, он поглощал ту магию, что была направлена на его носителя. А это совсем другой уровень мастерства, но видимо напрасно мужчина поддался этому чувству. — Что ж, нам нужно было удостовериться, — хмыкнул директор, бросая многозначительный взгляд на Шеклболта. — Зачем? — влез в диалог Малфой. Вся эта ситуация ему не особо нравилась. — Видите ли, — вид директора был печален и серьёзен, — чертежи таких артефактов стоят довольно дорого, и нам нужно было убедиться, что они работают правильно. Ведь оплачивать пришлось бы не только чертежи, но и все услуги, — в такт словам Дамблдора кивал Министр с очень задумчивым видом. Казалось, мужчина был в другом измерении, проводя хитрые расчеты и калькуляции. — Какие услуги? — Гермиона нахмурилась. — И разве не лучше было бы воссоздать такой же амулет и проводить на нём опыты, чем в который раз рисковать уже готовыми и проверенными артефактами?.. — У нас нет чертежей, — хмуро сообщил Долиш, и прежде, чем Гермиона успела удивиться, за спинами авроров прозвучал довольный, тягучий голос: — Сначала деньги, затем услуга, в нашем случае чертежи, юная мисс, — оттуда вынырнул подтянутый и одетый с иголочки мужчина, но внимание девушки привлёк его галстук. Он выбивался из всего образа своей нелепостью, словно сюда вошёл не мужчина лет сорока на вид, а маленький мальчик, любящий самолётики. А чем ещё объяснить то, что на голубом галстуке красочно выделялись мультяшные самолётики? — Чему я не первый год пытаюсь научить свою ученицу, — театрально печальные нотки в голосе не смягчили ледяной взгляд. — Мистер Мортем? — узнал новоприбывшего Люциус. — Доброго дня, мистер Малфой, — вежливый кивок. — А вот что относительно вашего первого вопроса — дело, разумеется, идёт об вознаграждении Александры за неблагодарные услуги «сиделки», — внимательный взгляд всё также на Гермиону. — Вы столь удивлены? Разве вам не оплатят работу? — удивлённо-насмешливый взгляд на Министра и директора. — Нет, я ведь… — Грейнджер растерянно хлопала ресницами. — Вы припозднились, — никогда ещё голос Альбуса Дамблдора не соответствовал столь почтительному возрасту, как в эту минуту. Скрипучий, чуточку брюзжащий. — А я должен был приходить? — мужчины скрестились взглядами. — Прислали невнятное сообщение за несколько часов до данного мероприятия и хотите сиюминутной явки? У меня, знаете ли, работа есть, личная жизнь… — на этих словах голос Дерека чуть стих и он взглянул на дверь, где недавно скрылась некромантка. Взгляд его ожесточился, а лицо превратилось в подобие маски, за коей так часто пряталась Сандра. Не договорив, он шагнул вперёд и замер. Глаза его, до этого мгновения бирюзовые и спокойные, налились зелёными искрами ярости. — Мы готовы купить чертежи и оплатить услуги мисс Мортем, — вклинился Министр. — Превосходно, — резкий разворот и мужчина стремительно удаляется по направлению к той неприметной двери за спинами авроров, из которой появился ранее. — Они будут у вас на столе не раньше, чем деньги окажутся на моём и Сандры счетах. — Вы разговариваете с Министром! — возмутился Долиш, вырастая перед некромантом. — Ведите себя поуважи… — С дороги! — никто и глазом моргнуть не успел, как рука Дерека очутилась на шее волшебника, крепко сжимая её. Одним плавным движением он отбросил тело аврора в сторону. Джон пошатнулся и тряпичной куклой осел на пол, а некромант, не оглядываясь, прошёл мимо. — Смирно! — рявкнул Кингсли, предотвращая любые действия со стороны своих подчиненных. Некоторые только потянулись за палочками, а кто-то был готов к атаке в мгновение ока. — Дементор их засоси… — прохрипел с пола Долиш, не в силах подняться самостоятельно. Он был белее мела и выглядел так, будто в считанные секунды постарел на несколько лет. Его тело мелко подрагивало, всё ещё ощущая ледяное прикосновение к шее, опалившее кожу и словно оставившее на ней невидимый след. — Что это было, чёрт подери? — спросил Рональд, оглядываясь на не менее удивлённых старших товарищей. В памяти волшебников всплывали многие страшные сказки о некромантах, которые дедушки и бабушки рассказывали им на ночь. Порой там встречались аллегории, что любой некромант — смерть, но до сегодняшнего дня они считали это слишком уж преувеличенной выдумкой. — Одна из главных причин, почему стоит избегать прикосновений до некромантов, — отозвался Кингсли, в силу своего нового положения и кураторства над налаживанием связей с магами смерти, знающий гораздо больше своих подчинённых. — Сильные даром способны выпить вашу жизнь одним лишь прикосновением, — закончил Дамблдор, переводя взгляд с закрывшейся двери на ту, где не так давно скрылась его родственница. Старик не мог понять, когда знакомая ему малышка успела измениться до неузнаваемости. Он помнил милого и застенчивого ребёнка, сильно обиженного на родителей и дедушку, но со временем словно позабывшую об этом. Альбусу казалось, что Сандра просто выросла и повзрослела, смирилась с действительностью и начала двигаться вперёд, пусть и не в родном мире магии. Он был слишком занят войной, Томом, Гарри… всем кем угодно, кроме той, в чьих жилах течёт кровь Дамблдоров. Он заботился о других детях и их будущем, не замечая, как глубоко погрязла в вязком болоте Сандра. Ещё почти год назад при встрече он обратил внимание, что девушку что-то гложет, но он списал это на врождённую нелюдимость и проблемы, связанные с его просьбой. Теперь же Альбус заподозрил проблемы совершенно в другом, воочию увидя наконец-то учителя внучатой племянницы. Более того, Александра взяла фамилию наставника по некромантии, он в свою очередь печётся о её благосостоянии и имеет доступ к личному счету (о щепетильном отношении к деньгам Сандры знали все её друзья и родственники), а также всячески подчёркивает, что она чужая в мире волшебников. И вот вопрос: «Какие взаимоотношения связывают этих двоих?» Но, не слишком ли поздно спохватился Альбус? — Если это всё, что вы хотели, то прошу меня извинить, — Люциус Малфой кивнул в знак прощания и неспешно ретировался. Казалось, аристократ был менее всего шокирован происходящим, либо же его мысли были заняты чем-то иным. — Да, всего хоро… — хотел было попрощаться Снейп и покинуть малоприятную компанию, но не тут-то было. — Северус, мой мальчик, — у Альбуса были другие планы на профессора и он не собирался выпускать его из своих узловатых, но цепких пальцев. — Герми! — Гарри, Рон и даже Кормак окружили мисс Грейнджер.💀†💀
В какой-то момент мне словно стало легче и спокойнее. Не знаю, с чем это было связано, но тяжесть из груди ушла и комок нервов расслабился, позволяя колотившей моё тело крупной дрожи несколько успокоиться. Я прислонилась спиной к прохладной стене и прикрыла глаза. Так было уютнее, хотя освещение в коридоре Министерства было так-себе. На стенах хоть и висели местами фонари и светильники, но они ни в какое сравнение не шли с электричеством и давали до ужаса мало света. Не знаю, сколько я вот так простояла в тишине и мраке, предаваясь лишь мерному течению собственных мыслей, но чувство уюта резко исчезло. Спокойствие, словно его и не было, как бы смыло ледяной волной: так бывает, когда в яркий солнечный день на лицо набегает тень от тёмной тучи, заслонившей собой живительные тёплые лучи солнца. По спине прошёлся холодок, в груди засосало из-за чувства потери, а тело вновь начала бить мелкая дрожь. Пришлось обхватить себя руками, то ли в попытке согреться, то ли остановить противную слабость. Дверь комнаты приоткрылась и оттуда вышла одинокая фигура, в которой я не сразу узнала Малфоя. Стало стыдно, что кто-то увидел столь очевидную мою никчемность, но отклеиться от стены не представлялось возможным. Я сумела лишь опустить руки вниз, прижав их по швам, и выпрямилась, словно проглотила железный прут. — Ты как? — спросил Люциус, подходя ко мне ближе. — Нормально, — нужно собраться с силами, — где остальные? — оттолкнулась от стены и по инерции сделала два шага вперёд. Ноги, всё ещё ватные, подкосились и я чуть не рухнула на пол. — Ты бледная, — Малфой с трудом успел подхватить меня и придержать. Серые глаза, словно светящиеся в темноте коридора, наполнились тревогой. Я опустила взгляд. — Стоять можешь? — Могу, — если к кому-то прислонюсь, угу. — Да что с тобой?! — видимо сейчас я выглядела совсем уж немощной и слабой. Люциус, продолжая придерживать меня одной рукой, приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. — Всё отлично, не стоит беспокоиться, — дергаю головой, вырываясь из захвата и отталкиваю его. Он особо не сопротивляется, и я благополучно вновь опираюсь о стену. Вдох-выдох. Нужно собраться. — Ты на ногах еле стоишь, — в голосе чистая тревога и непонимание, вот только… будто я этого не знаю! — Сейчас пройдёт, такое бывает, — пытаюсь успокоить Люциуса, но он не особо верит. — Мистер Малфой, — перехожу на официальный тон, даже чувствую, как во мне вновь появляется сила, — как медик, я могу позаботиться не только о пациентах, но и о себе. Ваша забота приятна, но неуместна. После этих слов наступила хоть и ожидаемая, но неприятная реакция. Лицо Малфоя превратилось в ту самую маску, что я видела несколько минут назад, когда он общался с аврорами. Серые глаза недобро сощурились, а мне опять стало дурно, будто я не со знакомым пациентом общаюсь, а встретила совершенно незнакомого человека. Малфой намеревался что-то сказать, но к моему облегчению открылась дверь и из комнаты вышли Северус и Гермиона. Вот только появление друга и мисс Грейнджер не смягчили Люциуса, более того, по лицам остальных жильцов моего дома, насколько я могла судить, то и дело пробегала странная тень… Адресованная мне?