***
Поворачиваю ключ несколько раз, заваливаясь в комнату наперевес с пакетом крови профессора. Нужно быстрее положить её в холодильник, пока я не найду нужное заклинание в гримуаре. В нос ударяет травяной запах, заставляя вовремя прикрыть руку с красной жидкостью. Оливия в достаточно растрёпанном виде, походящая больше на шокированного зверька, чем на человека, держит в руках урну, набитую вещами: успеваю уловить в этой куче совместную фотографию блондинистых близнецов. — Тесса, — на выдохе начинает Лив, явно не ожидая застать меня здесь в это время. — Как я давно тебя не видела... Да и вообще всех. Извини, я выпала из колеи, пора бы мне вернуться в среду обыденности и заняться прежними делами. Столько всего нужно разобрать! С трудом перевариваю смысл скороговорки, выплеснутой на одном дыхании. Кладу рюкзак на кровать, подлетая к холодильнику, огороженному шкафом так, что ведьма не видит моих махинаций. — Ты что-то хотела? — на лице Лив появляется странная фальшивая улыбка, она останавливается и ставит ведро на пол. Просто обнимаю кудрявую, видя безысходность и панику, с которыми она избавляется от воспоминаний о брате. Не говоря ничего, сжимаю ведьму покрепче, возможно, тепло человека — это единственное, что ей сейчас необходимо, хотя, если говорить честно, с температурой моего тела, я последняя, кто подходил бы на эту роль. — Извини, я такая эгоистка, — Паркер младшая отстраняется, стирая с щёк слёзы. — Даже не поблагодарила тебя за спасение своей жизни. Если бы ни ты… — вздыхает, но повторяет фразу более уверено. — Я бы не стояла здесь. Еле как сбежала от присмотра Джозетт, не говори ей. — Не переживай, мне хватает своих секретов: о твоём я забуду через несколько секунд. 3-2-1, забыла, — улыбаюсь, горда своей шуткой. Лив тоже улыбается и поднимает мусорку, без лишних слов выходя из комнаты. У меня есть время на реализацию следующего пункта. Книга раскрывается с тяжёлым хлопком, показывая старинные символы реальному миру. Нахожу раздел материй, единственный, который не изучен мной, быть может, там найдётся то самое заклинание. Через пару часов в обнимку с переводчиком и стаканчиком крепкого кофе, нахожу заветный текст. Переписываю слова на первый попавшийся листок, убирая книгу в шкаф. Спрыгиваю с кровати, хватая чистые вещи. На душ и сборы уходит не больше получаса. Начинаю чувствовать себя живой, проводя по ещё влажным волосам рукой. Останавливаюсь напротив зеркала, изучающе проходя по бледной коже в тёмной одежде. Да уж, запустила… Тычу пальцем в отражение. — Хватит себя обманывать! Это последний раз, когда ты вступаешься за него, после начни заботиться о себе. Найди своё противоядие, Одли. Да, именно так… Добираюсь до машины, которую мне дал Дерек на сутки, сразу направляясь в сторону последнего ингредиента. Навигатор выступает бесполезной технологией двадцать первого века, не показывая ни одного подходящего магазина с омелой. Совсем ничего, приходится вспомнить о существовании карты на дне рюкзака, которая путешествует со мной с самого 1994. Взгляд приковывает одно единственное место на выезде из города. «Лунная лавка» почти обособлена от Уитмора, но что-то внутри определённо уверенно в том, что там я найду цветы. Времени на раздумья нет, едем.***
В лавке пахнет лавандой и пылью. Внутри огромное количество полок с барахлом: различные вещицы доисторических времён, одежда, множество стеклянных банок с многообразным наполнением трав и жидкостей. За самим прилавком стоит пожилая женщина, её белёсую голову видно даже сквозь висящие с потолка самодельные сушёные подвески и веники. Я подхожу ближе, видя в подрагивающих руках спицы, которыми она мастерит некую вещицу. Старушка даже не вздрагивает, услышав моё приближение, словно поджидая меня. Ну да, я ведь единственный покупатель. Ничего странного. — Рада приветствовать Вас в нашем милом месте! — скрипучий голос женщины, уже стоящей с улыбкой на лице, заставляет меня проснуться. — Здравствуйте, у Вас есть омела? Мне нужно совсем немного, — мой дружелюбный голос прорезает тишину лавки. — Конечно, дорогуша, для тебя всё, что угодно, — бабушка расплывается в немного жуткой улыбке и уходит в подсобное помещение, оставляя меня одну. Становится немного дурно от всех этих пыльных запахов, пахнет так, будто посетителей тут не было лет пятьдесят, не меньше. Хоть бы какой сквознячок, я вглядываюсь в тёмные пространства, думая, что окна завешаны шторами, но все они заколочены досками с обратной стороны, ни единого просвета. Лишь одинокая покачивающаяся лампа на потолке дает возможность разглядеть себя и все содержимое этой "коробки". Ёжусь, ощущая холодок от всего этого представления. Женщина выходит из комнаты, держа в руках плотный маленький мешок. — Два доллара, дорогая, и она твоя. Картами мы не принимаем, — вновь улыбка. Руки сразу начинают шарить по карманам джинс, находя там старенькие пять долларов, почти что скатанные в трубочку из-за приключений. Тонкие пальцы расправляют купюру, кладя её на прилавок. — Сдачи не надо, — хочется быстрее убраться отсюда, желание крепчает с каждой секундой. Она поднимает глаза болотного цвета на меня, становится ужасно некомфортно. Престарелая продавщица замирает в расплывшейся улыбке на несколько секунд, не отрывая от меня взгляд. Я не могу пошевелиться, будто мы играем в гляделки и на кону стоит больше, чем обычное желание. Её сморщившаяся почти белая кожа покрыта каплями пота, а одеяние напоминает скорее тряпку, чем платье. Чувство тревоги закладывает уши, давая дышать через раз. — Возвращайся скорее. Мы будем тебя ждать, — бросает старуха, а я хватаю закуток и вылетаю из помещения, еле как добегая до ближайших кустов с ощущением, что меня вывернет. Опираюсь на дерево, колыхаясь как листок под порывом ветра. Первый позыв и кофе пропадает в густой траве, что чернеет на глазах. У меня больше нет сил, перед глазами темнеет, сознание ускользает сквозь пальцы подобно песку. Держись! Не смей! Впиваюсь в дерево, чувствуя кровь, сочащуюся из-под ногтей. Я хочу жить, я должна жить, я буду жить в этом мире. Боль срабатывает, возвращая способность к движению и…энергию? Мне так хорошо не было с последней нормальной трапезы. Не шевелюсь, прислушиваясь к организму: желудок полон, слабость отступила, и я в полном порядке. Открываю глаза, врезаясь взглядом в пальцы, окрашенные кровью, но без единой раны, а под ними чёрный ствол. Делаю шаг назад, видя, увядающее дерево на моих глазах: листья иссыхают, обращаясь в пепел, а по стволу проползает трещина. Это я сделала? Я «съела» его? — Дерьмо, — под тяжестью веток оно разламывается на две части, подымая сажу в воздух, заставляя отступить к машине. Как я поглотила растение, которому больше ста лет? Как я поглотила его жизненную силу?***
— К сожалению, хороших вестей у меня нет, — именно с этой фразой «поддержки» меня встречает Дерек, когда я вхожу в лабораторию. — Достала всё, что он просил. Проведу ритуал и можешь забирать. Ты подготовил стерильные предметы? — мы на ходу перекидываемся взглядами, заводя в нужную комнату. Достаю из рюкзака кровь, омелу и бумажку с заклинанием. Мою руки, сразу же надевая перчатки. — Вроде бы, просто. Фух. Fes Matos Commutare Tua Essentia. Fes Matos Commutare Tua Essentia. Fes Matos Commutare Tua Essentia. Магия, как в старые добрые, разливается теплом по венам, не причиняя боли. Так, приятно. Видимо, жизнь наладилась, как только я поглотила дерево. Почему я не додумалась до этого раньше? Частицы омелы взлетают в воздух, деформируясь, распадаясь на мельчайшие пылинки, а потом вовсе превращаясь в серебристую жидкость, которую Максфилд собирает в ампулу, чтобы смешать с кровью Джо.***
Время тянется очень долго. Я буквально ощущаю каждую секунду, проведенную в кресле перед палатой, когда становится совсем невозможно, начинаю раздавать шаги по комнате, пытаясь скоротать время. Сердце замирает, высокие двери разъезжаются в стороны, выпуская врача. Он снимает окровавленные перчатки, выбрасывая их в стоящую рядом мусорку. — Можешь идти к нему. Этой фразы достаточно. Киваю, благодаря третьекурсника одним взглядом, потому что стоит мне начать говорить, слёзы сразу появятся на щеках. — Как только закончишь, постарайся сразу же найти меня, нужно поговорить, — последнее предложение Дерек бросает мне в след. Перешагиваю знакомую больничную камеру, видя спину Паркера. Он один, стоит одетый недалеко от своей кушетки. Ведьмак разворачивается, как только слышит моё приближение. Его лицо пылает здоровьем. — О, вот удивление, и ты здесь, — парень наклоняет голову в бок, рассматривая. Непринуждённо хватает со стула чёрное пальто, надевая его поверх такого же цвета рубашки. Непривычно видеть его в однотонной классической одежде, и Кай смотрит на меня так...так обыденно? Он останавливается, приподнимая брови, якобы спрашивая своим взглядом «ну и что ты так уставилась на меня», а затем просто проходит мимо. — Я бы с удовольствием поболтал, но у меня есть незаконченные дела. Увидимся, ненормальная. Казалось то, что было в этой комнате сегодня утром просто приснилось. Я еле как выхожу из оцепенения, пытаясь осознать статус наших странных отношений, понять его действия, реакцию, эмоции. — Стой, — выдавливаю из себя, преграждая путь Главе клана. — Ты не можешь идти и завершать свои дела. Поджимаю губы, смотря на ведьмака перед собой и не верю своим глазам: он не тот, кого я оставляла умирающим. Кай приподнимает одну бровь, внимательно слушая. — Спасибо за то, что помогла раздобыть нужные ингредиенты. Я не стану убивать тебя, мы точно в расчёте, иначе быть не может, — ведьмак нервно улыбается, отодвигая своей рукой моё тело. — Я всё это время спасала твою задницу, Малакай! — голос прорывает все преграды, направляясь на парня. — Несмотря ни на что, а ты только подставлял меня с вечными угрозами расправы. Это единственное, что я получала взамен. Единственное... до сегодняшней ночи, — голос начинает дрожать, подставляя. — Я просто пыталась дать тебе то, что ты не испытывал раньше. Неужели так приятно уничтожать меня раз за разом за то, что я люблю тебя, Паркер?! Я правда не понимаю, почему он так ко мне относится. Чем я заслужила подобное? Его глаза вновь превратились в ту толщу непробиваемого льда. Что успело измениться? Конец POV Тесса POV Кай «...Малакай». Одно имя и всё меняется. Отступаю на один шаг назад, не веря, что слышу это вслух. Остальных слов нет. Поток странного неконтролируемого безумия наваливается на плечи, а в ушах звенит только одно: «выродок», «ты выродок». — Моtus. Поднимаю руку, отшвыривая девчонку в соседнюю комнату. Она ударяется о стену, рассыпая медицинские предметы и сползает на пол. Её рука касается собственного затылка, показывая нам обоим вымазанные кровью пальцы. Она в изумлении смотрит на алый цвет, переводя эти свои невинные глаза цвета мха на мою персону. Смотрю на неё, уже зная это чувство, ненормальная скорбит. Всё, что я делаю сейчас — похороны того, к кому она испытывает все эти назойливые человеческие чувства. Так нужно, так легче. Вздрагиваю, хватаясь за голову, которую разрывает на части, как грудную клетку в машине, но вот в этот раз причина кроется в хрупкой, не умеющей контролировать свои эмоции, фигурке. Никого не напоминает, АаАаА?? Тяжёлое дыхание позволяет немного отсрочить полное поглощение заклинанием моих головных сосудов. Она собственноручно убьёт меня, чтобы реализовать скорбь. Это мне не нравится, но у меня даже нет сил сопротивляться после операции. Инстинктивно ставлю руку на пол, заставляя лежащий пинцет пролететь через всю комнату и впиться в плоть девушки, между плечом и шеей. Магия отпускает голову, позволяя подняться на ноги, пока Беннет аккуратно выводит предмет из кожи прижимая к ране саму ладонь. Усмехаюсь, пока комнату заполняет собственный смех, беру в руки медицинский спирт, откидывая крышку куда-то в сторону. — Ох, Тесса, я снова это почувствовал. Эту искру, — начинаю обрызгивать Одли содержимым, — Что проходит по всему телу, когда кто-то вот-вот сгорит на твоих глазах, — бутылка улетает в другой конец комнаты, разбиваясь о стену. — Я скучал по этому ощущению. Поднимаю декоративную свечу, заклинанием заставляю ту загореться, вытягивая руку вперёд, прямо над ней. Её глаза огромные, не верят в происходящее, но ведьмочка не предпринимает совсем никаких действий, сжавшись в клубок. Мне становится так сложно и тягостно, будто этот доктор вколол лошадиную дозу транквилизатора, и он начал действовать именно в самый неподходящий момент. Этот её загнанный вид, казалось бы, должен приносить удовольствие, а по итогу лишь загоняет меня в клетку. — Почему я не могу... Мне же плевать на тебя. Почему мне тебя не убить? Давай, Кай! Ну же... ну же. Давай убей её! Дава-ай! — громко кричу, вытягивая последнее слово, ударяя себя несколько раз ладонью по голове. Надеясь, что это позволит мне вернуться в удобную шкуру. Эти её погасшие глаза, без привычной любви и жертвенности, не позволяют приблизиться. Вновь кричу, громче, выкидывая свечу подальше от разлитого спирта. Отступаю, смотря на сотворённое. Почему это не приносит удовольствие, как было раньше? Когда все успело так запутаться? Конец POV Кай POV Тесса Будешь предан — будешь предан, Тесса. Ты сама знала об этом, тебе говорили об этом, тебя предупреждали, но ты, будто ослепленная, шла за ним и в огонь, и в воду, и пошла бы даже в Ад, если бы он не вышвырнул тебя, как ненужную вещь. Вещь, которая отработала своё и теперь негодна для остального. Когда-то цветущий в душе лес уже даже не тлеет, он исчез, там теперь мёртвая земля, с которой ветры отчаяния сдувают пылинки бывшего плодородия. — Я пытаюсь измениться, но я не смогу стать тем, кем ты хочешь меня видеть, — он вытягивает руку, проговаривая заклинание и поднимает моё тело в воздух. Паркер смотрит в глаза, а потом просто опускает обратно, ничего не предпринимая. — Хватит. — Я не просила тебя быть принцем на белом коне, Паркер, — голос слабый. — Я не просила, чтобы ты кричал на каждом углу о том, как тебя переполняют эмоции. Я же... не просила этого. Мне хватало той малости, что была и так, просто... это моя ошибка. Поставить твою жизнь выше своей — моя ошибка, — смаргиваю горячие слёзы, что всё никак не могут успокоиться. Цежу, что творится в душе, потому что мне тоже нужна разрядка, потому что я не могу рассказать об этом не единой душе, потому что я устала. — Но тебе наплевать, да? Скажи мне, тебе ведь наплевать? Исчезнешь, смоешься от всех проблем дальше строить из себя психопата?! — голос на пике громкости оттого, что мы оба знаем о правдивости сказанного. Замолкаю на мгновение, голос подводит выдавая лишь жалкое хрипение. — Я же права, Малакай? — Не называй меня так! — он срывается, лишь поджимаю губы. — Я знаю, что ты хочешь услышать от меня. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я произнес эту фразу! Так будет проще, верно? Это, наконец-то, поможет тебе отвернуться от меня, избавиться, забыть. Помнить только ту боль, тот нож, который я вонзил в твое тело, те заклинания, которые применял на тебе, твоих знакомых, которых так легко убил. Все это станет восприниматься намного проще, если я откажусь от тебя, так? Конечно же проще, Паркер, если ты откажешься. Если отступишься, оборвешь все связующие нити, дашь знать, что всего лишь использовал для своих целей, а убить не можешь из-за слияния с Люком, в котором было слишком много сострадания. Это будет самым простым вариантом для дальнейшего развития событий. Ты и сам знаешь об этом. Но я...я не хочу, чтобы ты отступался, всем сердцем не хочу, потому что слишком сильно повязла в тебе, ты впитался в мою кожу, стал моим воздухом и моей кровью. Ты мне нужен, чтобы я чувствовала себя живой. Сифон проходит сквозь комнату, оказываясь рядом и хватает своей рукой моё лицо. Его ладонь такая большая, что он с лёгкостью охватывает скулы, не позволяя отвести взгляд. — Ответь мне на один вопрос: если я убью Лив, Джо или ещё кого-то, ты поймешь, что я такое? — глаза Главы горят. — Я тот, кто разрушает само понятие о чувствах и привязанности, Тесса. Кусаю несчастные губы, пока он стоит так близко, кричит на меня в ответ, потому что он такой же как я. Или это я такая же как он? Ему некому рассказать обо всём, что мучает, что сводит его с ума. Наши демоны поэтому и начали присматриваться к друг другу, видя будто своё отражение, спасение. — В этом то и проблема, — губы шепчут. — Ничего не изменится. Мне страшно… Как только влага касается пальцев мужчины, пока глаза всё так же неотрывно смотрят в темнеющие, морские, он отстраняется. Столько боли вкруг одного человека, все беды из-за него. — Ты права, ясно? Я паршивец, не имеющий и не обладающий чувствами, который делает всё ради себя. Я не знаю, что такое команда, лишь значение слова эгоизм, потому что я такой, — Кай разводит руки в стороны. — И я понятия не имею, что сейчас со мной происходит, потому что что-то да происходит, и я уверен в этом! Я не умею контролировать себя, Тесса. Мой выключатель может сработать в любую минуту, — мужчина щёлкает пальцем рядом с лицом, — Я творю вещи, о которых даже не задумываюсь, потому что я могу это делать. Потому что раньше я никогда не испытывал чувства вины за свои поступки, — ведьмак склоняет голову и закрывает глаза. Отправляя одну руку в карман. — Я ухожу. Парень останавливается около двери. Хочет обернуться? Насколько бы твоё сердце сейчас не было разбито, Тесса, ты не можешь оставить последнее слово за запутавшимся. — Ты лжец, Малакай, — упорно повторяю его имя из раза в раз, в знак принятия обеих его сторон, даже ту, которую он пытается подавить, — но не лги хотя бы себе. — Я знаю.