Бремя свободы осилит счастливый

Удерживать Мегатрона оказалось на удивление просто. Достаточно было убедить его, что за каждый сеанс «терапевтических объятий», как называл это Рэтчет, он получит порцию топлива, и он оставался на месте. Не пытался ни вырваться из захвата Оптимуса, ни броситься на стоящего на коленях у края бассейна Рэтчета. И всё же они старались удерживать его не дольше половины джоора: без движения Мегатрон впадал в пассивное, словно бы полустазисное состояние, — но сеанс за сеансом нейросканер добавлял всё новые и новые секторы к модели мысленных процессов. Большая часть процессорной коры оставалась безжизненно-серой. «Отпускаю?» «Угу. Закончишь с ним плавать — жду тебя на прочистку, Оптимус. Не думай, что я забыл, что сегодня пошёл восьмой день. Мы с тобой договаривались на неделю». «Склоняюсь перед тираном медицины Лордом Рэтчетом…» «Очень смешно!» Одной рукой продолжая крепко прижимать к боку корпус Мегатрона, Оптимус уже вслепую расстёгивал ремешки «ошейника» — собранной Уилджеком сети из сканирующих сегментов. Голова у акулы была широкой и неимоверно гладкой, каждый раз приходилось приглядывать, чтобы нижние застёжки не сползли ближе к носу и не оказались в пасти, но после первых дней Мегатрон вроде бы к «ошейнику» привык и не пытался сбросить тот с шеи и морды. Он знал, что за терпение будет вознаграждён едой, что не мешало Оптимусу надеяться, что Мегатрон хоть немного понимает цель всей этой суеты. Перебросив в руки Рэтчету связку пластичных сканеров, Оптимус легонько похлопал ладонью по жаберным щелям на дальнем боку Мегатрона, нагоняя в них свежей воды, и подтолкнул весь его корпус локтём вперёд. Когда хвост раздражённо шевельнулся, Оптимус полностью убрал руки и отступил на шаг, чтобы Мегатрон смог сфокусировать на нём оптику. Взяв с внешнего магнитного кармана на бедре малую порцию твёрдого топлива, он подбросил её прямо под морду Мегатрону. Пасть распахнулась совершенно бесшумно — небольшой кубик был проглочен целиком. «Видишь? Всё хорошо, никто тебя не обидел», — послал он дружескую глифу Мегатрону, но тот, естественно, его не услышал. Отплыв от Оптимуса, он проверял свои владения и заодно искал ещё топливо. Оптимус невольно улыбнулся. Нет уж, только в следующий сеанс. Дождавшись, когда Мегатрон вернётся к нему и пройдёт корпусом через радиус поля, Оптимус провёл ладонью по нагревшейся под прямыми солнечными лучами спине и, не удержавшись, покачал пальцами верхний край спинного плавника. Мегатрон тут же сменил курс, делая вокруг него крутой разворот, и толкнул его корпусом. Случайно или нет, а удар мордой пришёлся как раз в зону магнитного кармана. «Не надейся. У меня больше ничего нет». Мегатрон не отступал, он попробовал завалиться на дальний бок, чтобы достать зубами до сетки, которая, наверное, приняла часть излучения и казалась тоже съедобной, и Оптимусу пришлось шлёпнуть его ладонью по кончику морды — и оттолкнуть от себя. Челюсти загребли воду совсем рядом с бедром. Хорошо, что Рэтчет этого не видел. «Прекрати». Он подкрепил запрет острой, недовольной пульсацией поля, и Мегатрон моментально вильнул в сторону, ловя его в фокус взгляда. Рэтчет ни разу не пытался спуститься в бассейн, а Оптимус ни разу не пытался его на это уговорить — Мегатрон только казался прирученным. Погладив гладкую спину на следующем круге ещё раз, закрепив доброжелательным фоном поля, он убедился, что второй попытки нападения не будет, и направился к сваленной из камней «лестнице» у края бассейна. В ходовой части ног отмечалось незначительное замедление, проворачивание шарниров в ладонях тоже запаздывало, шло шершаво, скорее всего в них набилось песка. Без чистки ему и в самом деле не обойтись. Уже с берега он посмотрел на Мегатрона и невольно выдохнул. Он позволял себе проводить с Мегатроном несколько джооров каждый день, остальное время занимаясь делами Кибертрона. В точности как в финальной части войны он командовал лишь небольшой группой, а остальными офицерами руководил издалека — и опять же из-за Мегатрона. И как во время войны он полагал, что должен лично противодействовать неумолимой и безжалостной мощи Мегатрона, так и сейчас… Только почему-то теперь его непрерывные «столкновения» с извечным противником стали казаться самой приятной частью дня: Мегатрон стал ещё более опасен, но с ним всё казалось таким простым! В мойке Оптимус раскрыл броню до предельного момента трансформационных швов и просто ждал, пока отведённая ему порция пресной воды не промоет соляные наслоения. Движение шарниров ладони сразу стало плавнее, но теперь диагностическая система сообщала о необходимости дренажа. Солёная или пресная, жидкая или твёрдая, вода внутри корпуса оставалась опасной. Как обычно: обсохнуть и идти на проверку. Из основной части склада доносилось задумчивое хмыканье Рэтчета и щёлканье пальцев по консоли, мерно гудел координатный блок космического моста. И хотя в оперативной памяти висели инфоблоки, которые он перешлёт на Кибертрон со следующим сеансом связи, именно на Земле Оптимус начинал понемногу верить, что война закончилась. Насколько возможно просушив корпус, он по пути выпил свою порцию энергона и направился к медицинской платформе, на которой Рэтчет уже расстелил впитывающий материал. Отлично зная все проблемные части его конструкции, Рэтчет начал с ног. Он открывал броню, смотрел состояние подвижных частей, при необходимости промывал очистителем, просушивал и смазывал. Совершенно устраивающая их обоих рутина. Оптимус почти начал проваливаться в поверхностную подзарядку, когда Рэтчет негромко окликнул его: — Оптимус? — Да, мой друг, я слушаю. Подняв взгляд от раскрытых коленных секций, Рэтчет потянулся к малой консоли и вызвал на экран ничего не говорящие Оптимусу строки кода. — Я тут заметил одну вещь, которая сначала показалась мне ошибкой сканирования. Но это вовсе не ошибка. — Куда мне смотреть? Снова дотянувшись до клавиатуры, Рэтчет выделил переменные в скобках, но Оптимусу это опять же мало что сказало. Если он правильно помнил классы операторов внутреннего кода, речь шла об альтмодах. Но понять что-то сверх того?.. — Понимаю, что ты ничего не понял. Не ищи в архивной памяти, это ожидаемо. Я тебе вкладывал модули полевой хирургии, не прошивочный код. Если по-простому: вон там в воде у нас нарезает круги не альтмод Мегатрона, а его базовая форма. — Он вздохнул и вернулся к промыванию соли из правого колена. — Я ни разу не встречал такого лично, Оптимус, но слышал, что случаи подобного были. По какой-либо причине сбивается код трансформационной шестерни и, следовательно, меняется очерёдность распознавания. Первичной формой становится альтмод, механоидная форма же становится альтмодом. То есть, теоретически, она — базовая форма — и вовсе может быть затёрта, прошивочная защита на неё не распространяется, её можно полностью удалить, и у нас останется только… Не смотри на меня так — я вовсе этого не предлагаю. — А что ты предлагаешь? — Ничего. — Рэтчет дёрнул плечом и, хмыкнув, склонился к ногам Оптимуса ближе, отколупывая что-то прямо с бедренной оси. Оптимус вздрогнул. — Просто ты должен знать, на всякий случай. Теоретически это поправимо. Разберёмся с нейросвязями, пустим импульс к шестерне, заставим его трансформироваться, вытащим из воды на нормальную платформу, а уже потом разберёмся и с очерёдностью загрузки первичных-вторичных форм. — Какие последствия прогнозируешь? — В идеале никаких. В не-идеале — ему нужен будет достаточно большой резервуар, чтобы плавать: представь, что ты заперт в своём альтмоде орнами. Точно не думаешь подыскать для него в качестве тюрьмы какой-нибудь водный мир? — Где он, если обитатели слишком слабы, станет доминирующим хищником, а если слишком сильны — добычей? Праул уже дал мне целый список вариантов с не достигшими порога разумности жидкостными мирами, во всех из них Мегатрон будет обречён на полуголодное существование. — Мы можем установить там такой же односторонний космический мост. Мегатрон не сбежит, а мы сможем доставлять ему туда топливо. Как сейчас. — Не проще ли тогда его убить? Молчание Рэтчета прозвучало достаточно чётким ответом, и Оптимус со вздохом потёр ладонью лоб. Убить Мегатрона всегда было самым простым решением, но сдаться перед искушением сейчас, когда лидер противоположной фракции… бывший друг находится в настолько жалком состоянии — Оптимус себе этого не простит. — Рэтчет? Скажи, лично тебе было бы спокойнее, если бы он просто умер? — Спокойнее ли? С того момента, как мы зафиксировали энергонный пик посреди океана, ровно там, где люди охотились на гигантского водного хищника, я взвешиваю все «за» и «против». Мегатрон был напичкан тёмным энергоном, кто знает, что бы из него возникло, уйди он в окончательный дезактив. Сейчас же, насколько я считываю параметры излучения, все запасы этого шлака ушли на аварийное восстановление корпуса, а у нас остался только вечно голодный шарктикон. И я не знаю, Оптимус. Но я медик… — Ты не решаешь, а просто лечишь. Иногда я тебе завидую. — А я нисколько не завидую тебе, старина. Но скажу тебе про этот прошивочный сбой как медик: зная, какой Мегатрон живучий оплавок, я надеюсь на лучшее. Уж он-то выкарабкается, попомни моё слово: он ещё будет самодовольно скалиться, а тебе точно припомнит, как доверчиво ты его за плавничками почёсывал. — Коротко рассмеявшись, Рэтчет ненадолго замолчал. А потом вдруг негромко, словно опасался прослушивания, продолжил: — Я отсоединил касающийся Мегатрона подраздел своей базы от фракционной сети. Не думаю, что информации о состоянии его загрузочного сектора стоит лежать в общей базе, даже если доступ к этой категории есть у шести мехов. Будто вживую увидев лицо Мегатрона, который стоит за магнитным полем в зале трибунала и хвастливо заявляет, что лично его Прайм Кибертрона буквально из собственных рук кормил, Оптимус не сразу собрался с мыслями. После полноценно заряженного энергона горло с непривычки чуть жгло. — Спасибо, Рэтчет. — Да не за что. — Рэтчет помолчал. — Переворачивайся давай, не нравится мне что-то твоя правая ось, посмотрю её и с обратной стороны. Ему оставалось только подчиниться. И, наверное, хорошо, что теперь он лежал к Рэтчету спиной.

***

Цикл за циклом прогнозы Рэтчета понемногу сбывались: большая часть процессорной коры была повреждена, но отдельные модули казались вполне активными и вроде бы сохранили прошивочное наполнение. Оптимус соглашался с осторожными обещаниями, что терпение, качественное энергоноснабжение и правильно подобранная аппаратура чинят и не такие руины, — и не торопил. На Кибертроне официально появился Новый Айакон. Но его территория, разделённая на три фракционных сектора, казалась Оптимусу даже более фрагментарной и уязвимой, чем живые участки процессорной коры Мегатрона, а линии новых трасс столь же условными как проходящие к тем нейроимпульсы. Он не мог избавиться от чуть суеверной ассоциации, что если они восстановят одно, то вместе с ним восстановится и другое. И вылечить одного кибертронца казалось всё же гораздо более лёгким, чем всю расу. Однако подготовить освобождение Мегатрона от звероформы оказалось не столь простым, как они с Рэтчетом планировали. Рэтчет утверждал, что команда совершенно базовая, её должен воспринять даже настолько повреждённый процессор. Одно «но» — процессор должен команду получить. Для начала Оптимус прощупал весь корпус акулы, пытаясь найти хотя бы один информационный порт. Эта игра под конец наскучила даже Мегатрону, и он, выворачиваясь и ударив хвостом, едва не выдавил одно из нагрудных стёкол Оптимуса. По стальпласту пошла трещина, но материал выдержал. «Может, в пасти, сэр?» «Балкхэд, не вмешивайся в операцию. Контролирует…» «Ультра Магнус, прошу тебя». «Да, сэр, простите». «Рэтчет? Ещё предложения?» «Я вынужден согласиться с Балкхэдом. Лезь ему в пасть. Шлак, как ненавижу эти зверомоды!.. Или отложим на другой раз?» «Лучше сейчас, пока Ультра Магнус здесь». «Если прикажете, сэр, я могу…» «Попробуем сейчас. Я постараюсь аккуратно». «Мегатрон уже лишил руки одного из Праймов, Оптимус. Постарайся сохранить обе свои». «Только об этом и думаю, друг мой». Он начал с того, что обхватил Мегатрона правой рукой и вслепую нащупал на дальней стороне морды угол схода челюстей, где зубов не было. Со всей силой прижимая локтём извивающуюся акулу к себе, он ухватился второй рукой за нижнюю челюсть где-то в районе середины — и потянул вниз. Вот это Мегатрону уже совершенно не понравилось. С каждым кликом осмотра он казался всё более скользким и огромным. Время от времени, пытаясь заставить Оптимус отпустить его, он отрывисто дёргал головой. Или, возможно, пытался сдвинуть морду так, чтобы зубы нижней челюсти не просто давили на внутреннюю часть ладони Оптимуса, а всё-таки пропороли металл. Машинально защёлкнув маску, Оптимус попытался развернуть Мегатрона мордой вверх, чтобы в свете собственной оптики рассмотреть строение пасти. Хвостовой плавник раз за разом чиркал по дну, от усилившихся волн мутными тучами вздымались грязь и песок. Мегатрон начинал злиться, он вновь бил хвостом, пытался сжать пасть, но Оптимус не отпускал. И это они просто стараются понять, как подключиться к процессору Мегатрона. Что будет, когда они начнут действительно взламывать трансформационный код? «Что там внутри? Посмотри под глоссой… языком. Есть что-нибудь?» «Что-то точно есть, но… Рэтчет, я его отпускаю, или он…» Не став договаривать, он выпустил обе челюсти и обеими ладонями с силой нажал Мегатрону на морду, заставляя его поднырнуть под себя. Разворачивая пасть акулы ко дну, он постарался ухватить пальцами чувствительный кончик морды и надавить локтём на верхнюю часть головы, а второй рукой тут же залезть в сумку за топливом. Топливным кубиком он попал в пасть, которая нервно хватала воду, даже вслепую — и тут же поспешил бросить в зубы и второй. Мегатрон крутанулся, переворачиваясь спиной ко дну, и изогнулся всем телом, уходя из захвата и опрокидывая Оптимуса с ног. «Оптимус!» «Нельзя!» — подкрепил он команду острой пульсацией поля и, захватив сразу два малых куба, кинул их куда-то на платиново-серебристое брюхо. Одна порция соскользнула по боку на дно, вторая прокатилась до пасти, но свалилась и оттуда. «Жабры! Оптимус, проверь его жабры!» «Прямо сейчас?!» «Когда он успокоится, конечно». Мегатрон не успокаивался ещё долго. Только когда он соизволил съесть и третью, и четвёртую порцию, было решено пробовать снова. Но Оптимус ещё добрых двадцать кликов водил Мегатрона вокруг себя, то легко касаясь хвоста, то дразня за спинной плавник, прежде чем Мегатрон неохотно согласился, что ничего страшного не произошло, это такая игра, — и снова вернулся греться в радиус электромагнитного поля. Только тогда Оптимус снова попробовал его удержать, но едва успел поддеть пальцем и приоткрыть жаберные заслонки, как Мегатрон задёргался вновь, и Оптимус его отпустил. «Успел что-нибудь увидеть?» «Да. Вроде стандартный разъём. Но довольно глубоко, я не залезу пальцами». «Арси сможет?» «Сложно оценить, Рэтчет. Я сомневаюсь, дотянется ли она. Если только я попробую приоткрыть заслонки шире, но… Мегатрону точно не понравится». «Соберём искусственный манипулятор? Чтобы тонкий и с достаточно прочным захватом? За пару циклов что-нибудь соберу». «Сэр, а можно я предложу?» «Да, Балкхэд». «Э-э… Чтобы ничего не собирать, может, Нокаута, сэр? Он же восианец, у них ого-го какие ловкие когти! А уж какие длинные, поверьте мне: если он вцепится под броню, до протоформы достать может. И он… ну… самый нормальный из конов. И медик». Задумавшись над неожиданным предложением Балкхэда, Оптимус продолжал всю ту же игру-приручение: коротко касался жаберных щелей акулы и тут же переходил к более привычным поглаживаниям корпуса. Как он приручал Мегатрона к «ошейнику», так приручал и сейчас к тому, что в прикосновении к жабрам нет ничего опасного, это лишь часть кормёжки. «Ультра Магнус? Твоё мнение?» «Сэр, мне видится неразумным допустить утечку данных о состоянии Мегатрона. Предоставить столь деликатную информацию Нокауту — это риск. Стоит ему вернуться на Кибртрон, все десептиконы смогут узнать, что Мегатрон жив и содержится в плену. Это может вызвать общественные волнения». «Рэтчет?» «Что? А, ты про секретность? Даже не знаю. Может, всё-таки для начала попробуем с Арси? Если мы привлечём Нокаута, он воспользуется возможностью выторговать что-нибудь для себя…» «Вот именно, сэр, мы рискуем оказаться в зависимости от желаний этого десептикона. Мы не можем доверять ему». «Сэр? А можно мне ещё кое-что сказать?» «Конечно, Балкхэд». «Я не спорю, что Ноки тот ещё хитропроцессорный оплавок и выпендрёжник. Но он десептикон, из ближних офицеров Мегатрона. Может быть, ему как раз и стоит увидеть, что мы… э-э… не пытаем Ведроголового… пусть сейчас он и вовсе не «ведроголовый»… и не морим голодом, а действительно пытаемся поставить ему процессор на место. Ну… На случай, если потом возникнут вопросы, сэр. Вы же сами говорили, что мы не планируем вечно держать всё это в тайне. Ну и… Он всё-таки медик Мегатрона. Если он регулярно его латал, его совет нам не помешает, я верно говорю, Рэтч?» «Хм… А Балкхэд прав, Оптимус. Если Нокаут наблюдал Мегатрона, когда тот был в стазисе после взрыва космического моста, он может знать о нейросвязях конкретно этого шлакодвинутого процессора побольше моего. Я об этом не подумал. Хотя Нокауту я бы всё равно не доверял». «Соглашаюсь с Рэтчетом, сэр, вовлечение Нокаута серьёзно нарушит ваш собственный протокол, касающийся содержания Мегатрона. Мы рискуем сделать эту планету центром притяжения всех не согласившихся с результатами войны десептиконов: если станет известно, что Мегатрон содержится в данном галактическом квадранте, они попробуют его освободить». Продолжая раз за разом сбивать фокус внимания Мегатрона с жабр, не давая разрастись в злость, Оптимус почёсывал покрытый слабым налётом корпус. Сколько уже они возятся с Мегатроном? Больше двадцати Земных дней и, значит, почти два полных декацикла? А сколько времени уйдёт на восстановление личностной прошивки? Сколько сам Оптимус может откладывать поиск Всеискры? Та была надёжно спрятана в астероидном поясе, к которому знал путь только он. И хотя процессор твердил ему, что возвращение должно произойти как можно раньше, что-то в искре сомневалось, нужно ли спешить. Кибертрон был не готов. С появлением Всеискры что-то безвозвратно изменится, забрать её второй раз из глубин Колодца он точно не сумеет. Готов ли он сам окончательно вернуться на Кибертрон? «Ультра Магнус. Озвучишь Нокауту наши условия: всё, к чему он будет привлечён как медик, в высшей степени секретно, нарушение секретности будет наказываться по всей строгости; во избежание утечки до завершения операции Нокаут будет оставаться на Земле. Содействие будет оценено непосредственно мной. Отказ же от участия не повлечёт за собой никаких последствий, ни в личном плане, ни в профессиональном. Если ему потребуется что-либо из личного оборудования или вещей, дай ему возможность собраться». «И лучше бы добавить, что наша база находится во влажном океаническом климате, Оптимус, чтобы он не проел мне потом процессор оплакиванием своей неповторимой покраски». Оптимус улыбнулся и осторожно надавил пальцами на морду Мегатрона в слепой зоне между глазами, тот недовольно дёрнул хвостом, вывернулся и всё-таки выправил положение тела относительно дна. Жаль, что, торопясь успокоить Мегатрона, он скормил ему всё, что взял с собой в магнитную сумку. Ничего, в следующий раз. «Добавь примечание от Рэтчета, Ультра Магнус. И непременно уточни, что, возможно, среди прочих обязанностей ему понадобится погружаться в воду». «Не рискованно ли выдавать подобные детали, сэр? Все знают, что корпус Мегатрона упал именно на водную поверхность. Нокаут может связать одно с другим и догадаться, что речь идёт именно о нём». «Полагаю, для создания наилучших рабочих отношений нам стоит рискнуть. На этой планете три четверти поверхности покрыты водой. Можешь пояснить «от себя», что наши союзнические отношения с Земной расой стали причиной нашего участия в новом виде исследовательской деятельности». «Изучение списанных… точнее естественным образом устаревших видов? Я понял направление вашей мысли, сэр». Покачав головой, Оптимус кинул в канал связи подтверждающую глифу и продолжил идти по дну вдоль движения Мегатрона. Он придерживал спинной плавник, но то ли Мегатрон устал, то ли просто не хотел терять контакта, так что в этот раз не пытался вывернуться из-под руки или протащить Оптимуса по дну. «Никакой ты не вымерший», — сообщил он Мегатрону.