Бремя свободы осилит счастливый

Как настоял Нокаут, Оптимус не стал подъезжать к нему в клинику, а дожидался его в крошечном сквере на границе двух фракционных секторов. Сквер оказался оформлен довольно странно: декоративные энергонные кристаллы росли настолько вразнобой, словно тот, кто сажал их, делал это в ночном полуцикле, а потому не сумел выдержать стандартную схему посадки. Или же, как предположил Оптимус, этот мех совершенно не был заинтересован в результате, а потому каждое кристаллическое семя закопал как пришлось, не контролируя ни глубину засева, ни угол расположения. Услышав в сумерках приближение двигателя, вкрадчивый тон которого он уже научился узнавать, Оптимус поднялся со скамьи. Нокаут трансформировался и, подсвечивая себе в полумраке фарами, поспешил к нему. — Надеюсь, Прайм, я не заставил тебя долго ждать? — Нисколько, Нокаут. Мне всегда есть чем заняться. Он улыбнулся и показательно убрал датапад в субпространство, хотя, справедливости ради, за прошедшую треть джоора больше рассматривал кристаллический сад, чем читал поправки Ультра Магнуса. В нарочитой хаотичности посадки проглядывало нечто почти возмутительное — и одновременно ожидаемое; желание порядка конфликтовало с принятием права неизвестного меха (группы мехов?) на даже столь нетипичное самовыражение. — Ты был довольно туманен, когда просил меня о встрече. Итак, что же столь таинственное стало причиной твоего возвращения в наш район, Прайм? — Я просто не хотел тебя отвлекать, когда у тебя явно был пациент на столе, — улыбнулся Оптимус. — Я здесь в частном порядке, меня привело простое любопытство. Ты рассказывал мне о дозаправочных; я хотел бы посетить одну из них, посмотреть, что в них происходит, как проводят вечер рядовые десептиконы. Если ты согласишься помочь мне. — И-и… что я получу взамен за помощь? — Мою благодарность, если ты направишь меня в более приемлемую для моих целей дозаправочную и подскажешь правила для таких мест: я предпочёл бы избежать драки с другими посетителями. Или моё общество на несколько джооров, если ты захочешь остаться моим сопровождающим и составить мне компанию. — Это свидание или оценка диспозиции? — Культурно-исследовательская встреча. Притоптывая ногой, Нокаут ненадолго задумался. — Как сложно тебе отказывать, Оптимус! У меня были несколько иные планы, но… Пойдём. Покажу тебе самую спокойную, самую скучную из наших дозаправочных. — Мне стоит опасаться такой характеристики? — Тебе стоит опасаться, что ты захочешь уйти оттуда уже через половину джоора: настолько ничего особенного там не будет происходить. — Позволь мне самому решить, Нокаут. — Он улыбнулся, указывая жестом, чтобы Нокаут его вёл. — В конце концов я ожидаю, что, каких бы исследовательских выводов я ни достиг, ты не заставишь меня пожалеть о проведённом там времени. Бросив на него взгляд, Нокаут фыркнул, поле его на мгновение вкрадчиво коснулось Оптимуса и мягко отошло. Но он всё равно остался достаточно близко, чтобы поле Оптимуса волей-неволей его задевало. Вежливо выдерживая установленную дистанцию и контролируя ровный тон поля, Оптимус трансформировался и последовал за Нокаутом, пока тот не завернул в альтмодный въезд одного из зданий. Пустое пространство едва освещалось, темноту разгоняли лишь горизонтальные ярко-зелёные линии по стенам, пульсация приглушённых вспышек вела внутрь, отчётливо указывая направление. Даже в полумраке было видно, что пол чист и выровнен, световые линии совершенно исправны, рама полностью раскрытого дверного проёма отполирована до блеска. — Есть что-то, что я должен знать? — вполголоса спросил он, наклонившись к Нокауту. — Для «Васпа»? Нет. Здесь обычно публика спокойнее, насколько она может быть спокойна в нашем секторе. Здесь обсуждают дела, планируют что-то новое, жалуются друг другу… — он вдруг рассмеялся, но на вопросительный взгляд Оптимуса лишь помотал головой. — Тебе понравится, вот увидишь. Но когда они вошли, сразу несколько мехов тут же вскинули на них оптику. Оптимус чётко услышал, как на разные тона загудели боевые системы, как замерцали оптики, фокусируясь на нём. Он остановился и сам, ожидая нападения. Заправочная была нестандартного строения, вместо привычного для автоботских заправочных разделения на отдельные зоны и купе, эта представляла собой почти идеальной формы квадратный зал. Ни оживляющих пространство фальш-колонн, ни заполяризованных стен приватных кабинетов. Только длинные параллельные ряды столов, сомкнутых боками, в центре, и немногочисленные отдельные столы, придвинутые к стене. Напоминало бьющуюся за каждый мехаметр пола казарменную столовую, а не коммерческую заправочную. Для его роста потолок оказался низковат, но, лишённый каких-либо декоративных украшений, кроме световых линий, не должен будет вынуждать его наклоняться. Хотя во время драки преимущество останется за более низкими соперниками. Вдоль потолка шли те же зелёные световые линии, только промежутки между ними больше не сохранялись равномерными, где-то они объединялись в почти сплошные ярко-зелёные полосы, где-то оставляли совершенно чёрные пробелы. Продуманная хаотичность, как и в сквере? В заправочной, если не считать бармеха за стойкой, аналитический процессор насчитал ему шестнадцать мехов: большинство с десептиконскими инсигниями. Небольшими группками мехи распределились по центральной зоне, создавая своеобразный баланс между условной приватностью и в то же время сплочённостью. Ближайшая группа сидела по левую сторону, но потенциально самый мощный мех — с полуорганическим, инсектиконовским альтмодом — находился в глубине рядов справа. Но он сидел один, отсутствие поддержки может удержать его от немедленного вступления в битву, если та всё же начнётся. Пауза затягивалась. Те, кто сидели к входу спиной, теперь тоже смотрели на Оптимуса. Ушедший на пару шагов вперёд Нокаут обернулся на него, а потом широко улыбнулся и громко сказал, не обращаясь ни к кому конкретному: — Всех, кто сомневается в правильности восприятия цветов своей оптикой или подозревает, что их накрыло процессорным глюком, жду в своей клинике в приёмные часы. Моя мастерская находится в доме гештальтов, который все тут несомненно знают. Нокаут открыто улыбался, однако Оптимус узнавал этот провокационный тон. Нет, драки в первые же клики своего социально-культурного исследования он точно не хочет. — Добрый вечер, кибертронцы. Приятной всем заправки. Расширив поле, чтобы оно задевало ближайших к входу мехов, он оставил его на ровном нейтральном тоне и направился за Нокаутом. Тот недобро покосился на инсектикона и резко свернул налево, в сторону столов у стены. Гудение боевых систем за спиной Оптимуса стало чуть тише, но оставалось висеть в воздухе, подобно жужжанию Роя. Когда Нокаут указал ему на сторону стола с более высоким стулом, а сам заскочил на сознательно поднятую выше уровня поля площадку на своей стороне, жужжание стихло окончательно. Но краем оптики Оптимус всё равно замечал, как оживлённо шепчутся мехи, поглядывая в их сторону. Одна пара вовсе покинула дозаправочную, в то время как ближайшая группа из трёх мехов сдвинулась от Оптимуса подальше, почти влившись в сидящую дальше по ряду группу. Раздался лязг брони и возмущённое бормотание, пару раз лязгнули о плечевую броню кулаки, но потом всё стихло. — Скоро успокоятся, — заговорщицки прошептал Нокаут и ухмыльнулся: — Итак, первая часть разведывательной миссии выполнена? — Полагаю, что да. — Тогда приступаем ко второй? Дегустационная часть в твои исследования входит? Оптимус невольно улыбнулся и кивнул, разрешая Нокауту подозвать заправщика, среднеформатного меха с хрупким на вид корпусом, пластины которого были подогнаны кое-как. Тот помялся, оглянулся на бармеха и опасливо подошёл. На его корпусе Оптимус не заметил ни колёс, ни крыльев, ни каких-либо компонентов звериного альтмода. Любопытно, однако не настолько, чтобы он стал допрашивать незнакомца об альтмоде. Возможно, тот просто ещё не закончил переконструирование корпуса. Мех остановился у их столика, датапад едва не хрустел у него в пальцах. Когда из его горла раздался неясный вопросительный звук, Нокаут повернулся к Оптимусу: — Позволишь мне заказать для тебя, Оптимус? — Конечно. Поле заправщика просто горело ужасом, а Нокаут будто этого не замечал. И продолжал улыбаться. — Итак, любезный, мне, пожалуй… — Нокаут задумался, он развернулся к стойке и оглядывал прозрачные баки с энергоном разных цветов, а потом указал на лиловый: — Мне, будь любезен, «Рассвет», а моему спутнику — «Пустоши». — Чт-то-нибудь из з-закусок? Ржав-вые палочки, кислот-тные… — Нет, ничего. Только энергон — и к «Пустошам» базовый разбавитель. Отметив на датападе, заправщик вернулся к стойке, передал заказ и поспешил к другим столикам. Бармех встретился взглядом с Оптимусом, на его лице явно читалось недоумение, но потом он отвёл взгляд и пожал плечами. Он вытащил из-под стойки два куба и наполнил сначала стандартного размера куб для Нокаута, потом набрал из бака с багряно-ржавым смесь для Оптимуса. Даже отсюда было видно, что второй куб наполнен менее чем наполовину. — Нокаут, «Пустоши» относятся к сверхзаряженному? Что там за присадки? — Тут всё сверхзаряженное. А «Пустоши» очень на любителя, — уклончиво сказал Нокаут. — Потом поймёшь. Дождавшись от бармеха наполнения других кубов, заправщик пошёл их разносить. Оптимусу показалось, что он сознательно начал с других столиков, а их заказ принёс последним, но разница не была столь значима, чтобы выглядеть оскорбительной. Так или иначе вскоре обе смеси стояли на их столике. Он потянулся взять свой куб, когда Нокаут вдруг накрыл тот ладонью. — Не пей. — Второй рукой Нокаут подтянул к себе свой куб, быстро отпил из него, а потом так же ловко придвинул куб с лиловым содержимым к Оптимусу, а куб с ржавой смесью утянул к себе. — Вот, держи твой «Рассвет». — Ты заказал наоборот. Нокаут пожал плечами. — Я не хотел бы стать соучастником отравления Прайма. Особенно в глубине десептиконского сектора и на глазах такого количества свидетелей. — Но второй раз этот фокус не пройдёт. — Для тебя я готов вновь сделать первый глоток, или даже проглотить всё до конца. — Нокаут подмигнул ему. — «Рассвет над Симанзи» максимально прост, мощное пойло для мощных мехов, подмешать в него что-то потенциально опасное, что не отловится моими медицинскими анализаторами, крайне сложно. Со мной ты в безопасности, Оптимус. — «Рассвет над Симанзи»? А как полное название у твоего коктейля? — «Восианские пустоши». За цвет характерной медной крошки. — А другие? — Оптимус кивнул на шеренгу разноцветных баков, и Нокаут развернулся к стойке. Под их взглядами бармех отчётливо занервничал и о чём-то зашептался с помощником, который едва не спрятался за него от взгляда Оптимуса. Палец Нокаута указал в крайний левый, серовато-фиолетовый бак: — «Резня при Тайгер-Паксе». Дальше по порядку: «Коркапсианский прорыв», «Тишина на Бервалли», «Серая тень Ворска-4», «Сияние Звёздного шторма», «Освящение К'т Кинзере»… Отпитый было глоток кисловатого энергона встал поперёк горла. — Десептиконы смотрят на… жестокую казнь всех обитателей Кинзере и последующее разграбление древнейшего храмового комплекса как на «освящение»? — Насколько я знаю, священники Праймаса использовали в ритуалах благословлённый их молитвами энергон. Возможно, некоторые полагают, что… м-м… энергон в их собственных магистралях от сотен молитв должен был наполниться особенной святостью. Это было давно, Оптимус, какая сейчас-то разница? Разница была, и Нокаут чувствовал её сам. Он безмятежно улыбался, но поле его подрагивало, от флиртующих ноток не осталось и следа. «Рассвет над Симанзи». Оптимус посмотрел на собственный куб. Коктейль был лилового цвета, каким бывает остывший внутренний энергон: лазурно-голубой поначалу он, остывая и окисляясь на воздухе, часто обретает именно этот оттенок. Многоворновый цикл битв, который истощил ресурсы когда-то богатейшей на бронеметаллы планеты, выжег и верхний слой органической почвы, оставив бесконечные поля лилового шлака. Он заставил себя улыбнуться. — Полагаю, ты бываешь здесь часто, если знаешь меню наизусть. — Достаточно часто, чтобы понять, что здесь безопасно пить, а что лучше оставить более прочным топливным бакам. «Резню при Тайгер-Паксе» советую не пробовать даже тебе. — Приму к сведению. Мне хватило источника вдохновения. От неуклюжей шутки Нокаут рассмеялся и, хотя получил в свою сторону несколько подозрительных взглядов, ощутимо успокоился. Продлевая мягкую паузу, Оптимус отпил из куба ещё. На вкус было как сверхзаряженное с небольшим количеством кислотных присадок, не самый любимый его привкус, но лёгкое жжение во вкусовых рецепторах было, пожалуй, приятным. — Нравится? — Непривычно. — Здесь энергон хорошего качества, так что дозаправка подороже, чем в других местах. Сам видишь: немного народа. После вечерней смены ещё столько же подтянутся. Если Оптимус оценивал верно, зал мог вместить до шести десятков мехов. — И сколько подобных заведений в вашем секторе? — Не знаю… Я никогда не считал. Десятка полтора? Может, два. Мехи, конечно, иногда переходят из одной дозаправочной в другую, но все знают, что лучше не мешать смеси от разных бармехов. Однако всегда найдётся пара умников, которые… Два десятка заведений, в каждом по двадцать пять — тридцать мехов. Ежециклово. Непонятный энергон, замешанный на синтетиках и шлак знает чём. Непрерывная готовность к драке. Древний Каон в миниатюре. Город, который он когда-то архивировал в своей памяти деталь за деталью, восхищаясь его несгибаемым духом. — …будут ждать два-три шлакопроцессорных, что мне только… Оптимус? Тебе скучно? — Нет, просто задумался. Прошу прощения. Помнишь, ты говорил про отсутствующую у тебя медицинскую лицензию? Нокаут нахмурился. — А что? — Через пару циклов мы вводим лицензирование по факту. Специалист любого профиля сможет пройти экспертизу Социального Центра и получить полную лицензию того уровня, на который ему хватает практических и фундаментальных знаний. Практические знания будут оцениваться выше теоретических. — Любого профиля? — Да. В случае специфического профиля и отсутствующего образца экспертизы отдел трудоустройства в кратчайшие сроки постарается подготовить соответствующий и в пределах разумного норматив. Желающий получить официальный профессиональный статус мех просто должен изъявить своё желание на проведение экспертизы его знаний и навыков. Нокаут молчал, глядя на него, и выражение его лица казалось почти что хмурым. Он словно вообще не понял слов Оптимуса. Наконец на его губах появилась неуверенная улыбка. — Неужели ты это сделал для меня? — Не я — Социальный Центр. Но идея моя. В каждой фракции, автоботы не исключение, десятки мехов учились за время войны всему и сразу. Возможно, среди них есть блестящие специалисты в областях, которые пока что нам не важны, но станут важными позже, — а мы об этих мехах даже не знаем. Я хочу понимать, что есть у нас на руках и на что наше общество сможет опереться в будущем. — Но ты это сделал для меня, Оптимус, — почти пропел Нокаут, и Оптимус улыбнулся. — И для тебя в том числе, Нокаут. Не думаю, что тебе понадобится фора в два цикла, но тебе стоит знать, что медицинский стандарт, равно как металлургический, электросхемный и ряд других, был составлен первым. Постарайся найти время на посещение Центра, это в твоих интересах. — Он видел в оптике Нокаута сомнение, а потому просто поднял куб и легонько соприкоснулся его стенкой с кубом Нокаута. — Всё будет хорошо. — Тебе легко говорить, — проворчал Нокаут, однако пригубил куб. Он помолчал, молчал и Оптимус, давая ему время на осознание. — Кто входит в состав экспертов по медицине? Одни автоботы? — К сожалению, пока что да. Непредвзятость будет контролироваться. Нокаут выразительно поморщился, но ничего не сказал. Долив себе в куб из небольшого куба с разбавителем, он покачал его, давая жидкостям смешаться. — Это интересные новости, Прайм, очень интересные. Поделишься со мной чем-нибудь ещё? — Если ты занимаешься косметической переделкой или переконструированием корпусов МТО… — МТО? — Прошу прощения, так называемых «мехов типового образца» вы сразу делите на наземный и воздушный класс: «вехиконы» и «эрадиконы», если я не ошибаюсь. У нас немного автоботов МТО-класса, чего нельзя сказать о бывших десептиконах, я прав? — А… Речь о штамповках? И что с ними? — Сохраняй информацию о затраченных материалах и стоимости ремонтов. Возможно, позже это будет частично тебе возвращено поверх той платы, что заплатил тебе за работу твой пациент. Под внимательным взглядом Нокаута он поднял куб и сделал глоток. А потом, так и не опустив куба, отпил ещё, смягчая растекающийся по глоссе жар. Что бы ни было смешано в этом кубе, каждый глоток ощущался так же ярко, как самый первый. Никаких предупреждений об опасном содержимом он, однако, не получал. — В чём подвох, Оптимус? — Я хочу ликвидировать безличностную стандартизацию корпусов. Практика отрядов такого типа показала себя плохо во время войны, не вижу оснований поддерживать её и сейчас, даже среди десептиконов. — «Даже среди десептиконов»… — Нокаут хмыкнул и задумчиво посмотрел в сторону барной стойки. — У них есть собственные выбранные имена, ты знаешь? — С некоторого времени знаю. И знаю, что, когда умер Мегатрон, многие из них взяли себе Земные имена. — Не утруждался запоминать их, если честно. Могу понять желание обладать хотя бы экзотичным именем, если не удалось обрести более-менее привлекательный корпус. — Но их всё так же легко спутать с дронами. Я не хотел бы повторить эту ошибку вновь. Д-16, мех тяжёлого шахтёрского типа для работы на нижних горизонтах, тоже начал с выбора имени. Постукивая когтями по столу, Нокаут смотрел на него. Выражения его обычно крайне эмоционального лица было не понять. Когда из глубины зала донёсся громкий поток ругательств, Оптимус обернулся. Но, нет, у спорящих было какое-то личное недопонимание, никто из них в сторону Оптимуса не смотрел, обстановка сохранялась достаточно спокойной. На другой стороне зала он заметил за столиком у стены трёх новых мехов. На столе перед ними рядом с кубами были разложены датапады. Со стороны напоминало заключение какой-то сделки, инсигний издали он разглядеть не мог. — М-м-м, Оптимус?.. Оставив этический вопрос в стороне, в чём суть названного тобой возврата стоимости ремонта? Что я с этого получу, если буду перековывать одного вехикона за другим в нормальные корпуса? Скажу честно, платят они не слишком щедро, а я предпочитаю некоторые… личные излишества. — Я ещё провожу оценку, какую часть стоимости ремонтов мы можем тебе — или другому медику — скомпенсировать. Полагаю, что в районе тридцати процентов. Возможно, не всё сразу. — Но Оптимус… э-э… Хорошо! Допустим, я строю им новые корпуса, ты — или твой Штаб — даёте мне часть стоимости за потраченные материалы. Что дальше? Я могу и дрона переделать в такого красавчика, что половина твоих офицеров смазкой обтекут, пока тот будет продолжать копать энергон. Они все будут абсолютно уникальны визуально, и в то же время… — И в то же время только полноценная нейроструктура пройдёт тест на сознательность. Новому Кибертрону не нужны новые МТО, военного или гражданского типа. Моя цель: создать визуальную разнородность и документально подтвердить высокую мысленную производительность процессора. Как и в случае новоприбывших на Кибертрон, тест проводится в Социальном Центре, без внесения платы за заключение. Я готов пойти на эти траты. — О-о-оптимус, ещё одна экспертиза? Её мне тоже стоит пройти? — Не экспертиза, а всего лишь усовершенствованный тест Амбуса. Полагаю, что тебе не нужно, но, если тебе очень хочется, можешь пройти. — Он едва успел спрятать смешок за коротким глотком. — Тест Амбуса надёжно отделяет обладающих самостоятельным сознанием и способных отвечать за собственные действия мехов от дронов, даже если при программировании последних использовались функции, имитирующие наличие свободной воли. — Я бы сказал, что рядом с тобой я теряю и свободу воли, и связность мыслей, Оптимус. — Нокаут показательно вздохнул. — Тем, кто не относится к типовым моделям, можно обойтись без этого теста? На меня и так смотрят, когда я отправляюсь… консультировать в ваш сектор. С госпиталем я согласен, но вот ваш Социальный Улей я предпочёл бы обходить стороной. — Тест Амбуса исключительно для случаев, когда по какой-либо причине есть сомнения в способности меха мыслить самостоятельно. Долив себе ещё растворителя, Нокаут обнял обеими ладонями куб, но не спешил пить, а смотрел на Оптимуса. Поле его оставалось неспокойным, и он даже не пытался это скрыть. И желание расширить по максимуму своё, даже, возможно, протянуть руку и аккуратно взять нервно щёлкающие когти стало почти нестерпимым. Оптимус не Мегатрон, за неправильный ответ Нокаута вовсе не ждёт наказание. Вслепую закрывая системные сообщения, он смотрел на Нокаута, стараясь показать взглядом, что ему нечего бояться. — Правильно ли я понял, Прайм, что твоя идея модернизации штамповок даже близко не прошла слушания Совета, но ты её рассказываешь мне? Десептикону? — Я смотрю на тебя как на моего гражданского советника, Нокаут. Нет ничего зазорного в том, что я обсуждаю что-либо с тобой или с другим мехом, мнение которого я считаю полезным. — Оптимус помедлил, но любопытство всё же оказалось сильнее, и он продолжил: — Рэтчет, к примеру, тоже входит в их число. Нокаут отчётливо поморщился. — Рэтчет? Будь моя воля, я предпочёл бы не делить тебя с ним. Но не всё будет так, как я желаю, я прав, Оптимус? Даже если… как это говорят на Земле?.. Enlevez votre chemise. Ouvrez grand la bouche. Vous devrais te coucher.* — Нокаут улыбался, прокатывая по глоссе стандартные медицинские указания, превращая их в прелюдию для интерфейса. — Сколь бы мощен ни был мех, сколь безраздельна бы ни была его власть, личный медик обладает полным его вниманием. Там, где работает такой медик, зачастую не бывает никого больше. Можно беседовать, можно отговаривать, можно подсказывать чужие слова, можно прикасаться и что-то менять, в открытую и исподволь… Должность прекрасная — и опасная своими искушениями. Разогретая свежим энергоном искра усиливала пульсацию, и Оптимус понизил голос: — Ты о попытках своего предшественника избавиться от?.. Он не договорил, опасаясь привлечь именем ненужное внимание, и наклонился ближе. Копируя его жест, Нокаут почти лёг грудью на стол. — Попытке. Это была ровно одна глупая попытка, Оптимус, за которую ему заплатили, к слову, достаточно много, чтобы рискнуть. Когда я вступал на этот пост, я не думал, что сам когда-нибудь… М-м… Считай, я этого не говорил. — Ты всерьёз пытался? — Это очень большое искушение. Столь большим искушениям сложно противиться, если ты не лишён амбиций. А я, увы-увы, их не лишён. Когда его взгляд отчётливо обвёл плечи Оптимуса, он словно оставил за собой огненный след, который теперь горел рамкой на корпусе и медленно заполнялся от центра учащённой пульсацией искры. Оптимус не хотел думать, что будет, когда этому жару больше не будет места внутри его брони. Заставляя себя оторвать взгляд от разгоревшейся оптики Нокаута, он перевёл взгляд на мехов в зале. Большая часть из них давно перестала коситься в их сторону, вернулась к собственным беседам и коктейлям. Некоторые из них облюбовали зону с высокими стульями у самой стойки бармеха, неспешно попивали из собственных кубов, о чём-то переговаривались и поглядывали на большой экран на стене, который в начале вечера был выключен. Там транслировалась съёмка космического боя кораблей некибертронского типа, издали Оптимус не мог понять, репортаж это, развлекательная графика или просто стратегическая симуляция. Вдобавок к изображению с экрана доносился какой-то ритмичный лязг, слабо сочетающийся с беззвучным космическим боем. Он кивнул на экран, привлекая внимание Нокаута: — Что они смотрят? — Какая-то органическая битва. — Зачем? — Чтобы разгрузить оптику. — Нокаут пожал плечами. — Чтобы было, о чём поговорить, пока пьёшь свой куб. — Чья эта битва? Почему именно она? — Просто органическая битва. Что поставили, то и идёт. Не обращай внимания. Перенастроив линзы, Оптимус смотрел, как по одному из малых кораблей прошли две полосы точечных плазменных выстрелов. Попадания прожигали металл, из пробоин всплывало облако сгорающего газа; когда последние пробоины только начинали алеть взбухающим над обшивкой выхлопом, фонтан отгоревшего газа в первых уже рассеивался, за ним в вакуум устремились обломки и фигуры почти неразличимых среди них существ. Напоминало техноорганических обитателей Шилнарса Ри, Оптимус и не знал, что они достигли межзвёздной стадии развития. Тип кораблей их противников, впрочем, он тоже не узнавал. — Оптимус? Э-эй! — Он обернулся на Нокаута, тот хмурился. — Если тебе так интересно, я могу попросить у бармеха запись для тебя. Это разрешено. Мехи делятся интересными материалами, записями из архивной памяти — можешь получить здесь скидку, если регулярно поставляешь что-нибудь стоящее. Чаще всего, конечно, тут битвы разного рода, которые интересно посмотреть, но и что-нибудь смешное про органиков тоже подойдёт. — Вкрадчивая улыбка вернулась вновь. — У них бывают совершенно немыслимые способы интерфейса. Если хочешь, я могу попросить поставить… — Нет, спасибо. А… Почему именно битвы? Не образовательные программы, к примеру, или… Нокаут невнятно фыркнул и смерил его взглядом. После ещё одного заглушенного о край куба смешка он облизнул с губ ржавый отблеск и мотнул головой в сторону зала. Его оптика смотрела прямо на Оптимуса. — Полагаю, многие не хотят забывать, что они совсем недавно воевали. Далеко не все, но многие. Я лично видел эту битву органиков уже раза три, если не пять, но посмотри, как нравится той паре, — он указал взглядом на стойку. — Они приходят сюда разогреть процессор, покричать, почувствовать себя вновь повелителями вселенной, найти сходного по духу для быстрого интерфейса. Пусть лучше здесь, — прищурился он, — чем где-нибудь в автоботском секторе. — А довоенные развлекательные записи? — Если только матчи гладиаторов, да. Остальное слишком… бесхребетно. Не будет пользоваться популярностью. Слышишь фоновую музыку? — Да. Если этот лязг, перезвон цепей и шипение механизмов можно было назвать музыкой. — Она с твоей обожаемой Земли. Почему бы и нет? Насколько знаю, кто-то из вехиконов сохранил целую базу образцов. Вряд ли этот мех когда-нибудь попадёт на ту планету снова. Оптимус не совсем понимал причины проявившейся в голосе Нокаута досады. Единственный работающий космопорт, смены в котором продлевались и на ночную треть цикла, приоритетным действительно считал приём кораблей, а не отправку. А отправка гражданских кораблей межгалактического типа действительно имела в себе ряд ограничений, но те касались в равной степени и автоботов с нейтралами. Отдел развития всегда шёл навстречу проектам общественно-полезного толка, любой мех мог подать свою идею на рассмотрение. Оптимус специально настоял на смешанном составе работающих в Социальном Центре мехов и публично подтвердил, что проситель может выбрать фракционную принадлежность обрабатывающего его запрос социального офицера. Он знал статистику, что сколь мало десептиконов обращалось с запросами, столь мало же просителей выбирало десептиконских операторов, но сделать с этим пока что ничего не мог. Оставалось только надеяться, что переходный период сгладит межфракционные трения. Рано или поздно. — А что ты сам предпочёл бы посмотреть, если говорить о довоенном периоде? Тоже бои на Большой арене? Фракционная база медленно наполнялась всеми видами учебных и развлекательных материалов. Обычно он перебирал обновления текстовых архивов как наиболее безопасных для обработки процессором Мегатрона, но будет несложно подобрать что-нибудь, возможно, и для Нокаута. Тот пожал плечами и, отсалютовав кубом, дождался, чтобы Оптимус тоже сделает глоток. — Полагаю, я не отличаюсь от большинства. Корпуса гладиаторов хотя бы дарят мне эстетическое наслаждение, не то что это безыскровое… — он поджал губы и кивнул в сторону продолжающейся космической баталии. — Матчи с Мегатроном? Нокаут громко засмеялся, едва не подавившись. Оптимус терпеливо ждал, а сумасбродная идея, горячо перекатывающаяся по нейроцепям процессора, уходить не хотела. — Нет-нет, Прайм, этого тут не увидишь. Я же говорил тебе: всё, что есть, уже отсмотрено сотнями раз! Оно интересно, может, только нейтралам, а ради них хозяин вряд ли… — Дай мне свой инфопорт. Нокаут резко убрал со стола обе руки. — Зачем это? — Поделюсь с тобой одним… древним файлом. А ты дальше сам решишь. — Оптимус?.. Оптимус, это то, что я думаю? — Инфопорт? Развернув руку ладонью вверх, он разместил её на столе перед Нокаутом и раскрыл броню, чуть выпуская инфокабель. Файл был слишком глубокого архивного размещения; проще было инициировать передачу, чем создавать множественные правила доступа. Перезаряженный энергон посылал ровную пульсацию от топливного бака ко всем системам, процессор начинал подавать осторожные уведомления о нестандартных параметрах, и Оптимусу нисколько не хотелось заниматься прописыванием всех временных условий и ограничений. Поглядывая на него, Нокаут выбрал немного длины кабеля и подключил к инфопорту на собственном запястье, Оптимус дождался уведомления о стабильном соединении и начал передачу. Полтора джоора выматывающей битвы Мегатронуса против отряда аммонитов, когда собираемая ими гештальтная громада глиной растекалась под мощными ударами, чтобы вновь сливаться в цельный корпус и бить в ответ с не меньшей силой. Может, то была не самая блистательная битва Чемпиона, но одна из самых долгих по времени. Когда он отключился от инфопорта, то ждал, пока оптика Нокаута не перестанет мерцать. — Это же… — Нокаут восхищённо выдохнул, и его оптика сфокусировалась на Оптимусе: — От начала до конца! Я… Я должен оставить это исключительно себе? Решение он принял ещё до передачи файла, а потому легко улыбнулся и указал взглядом на экран. — Ты можешь поделиться. Если хочешь. Ты что-то говорил про скидку от заведения? Когда на губах Нокаута промелькнула одновременно и самодовольная, и расчётливая улыбка, Оптимус спрятал смешок за следующим глотком. Он продолжал любоваться Нокаутом, когда тот соскочил со стула и направился к стойке, где о чём-то пошептался с бармехом и подключился к предложенному датападу. Пока Нокаут сбрасывал файл, бармех будто не мог решить, смотреть ли в датапад или на Оптимуса. Когда взгляд всё-таки остановился на Оптимусе, он кивнул бармеху, полагая, что тот примет это за разрешение. Вернувшийся Нокаут заскочил на свой стул. — Не скучал без меня? — Немного. Оптимус склонил голову, невольно улыбаясь в ответ. Зеленоватый тон освещения делал оптику Нокаута почти багряной — и в то же время не тусклой, а удивительно тёплой. Когда у стойки раздался возмущённый вскрик, он перевёл взгляд туда. — Эй, дай досмотреть! — возмутился ещё один мех из сидящих за стойкой. — Да в шлак этих органиков!.. Скачай себе и хоть в мойке смотри, оплавок! — От оплавка слышу, рыломордый! — Так! Внимание, у нас новинка. — Вышедший из-за стойки бармех подключал датапад к экрану. Обернувшись через плечо, он посмотрел на Оптимуса, и Оптимус кивнул ему снова. — Кубы не бить, мебель не портить. Каждый сломанный стул переплавлю из ваших корпусов, вы меня знаете, шлакоеды! Оптимус склонился к Нокауту и понизил голос: — Здесь всегда так? — Обычно нет. Но Васп просмотрел твой файл и знает, какой бомбой тот может стать. На его месте я бы тоже собрал все пустые кубы заранее. Он указал взглядом на обходящего ряды заправщика, к которому мехи сдвигали пустые кубы, если тот не мог дотянуться. Деловитость подготовки выглядела почти комичной и в то же время полностью узнаваемой. — Ты хотел за ними понаблюдать, — усмехнулся Нокаут, — увидишь всё в лучшем виде. Через пару кликов они окончательно забудут о твоём присутствии. Когда на экране возник белый кварцевый песок арены, а фокус камеры… фокус взгляда Ориона Пакса… обежал заполненные ряды, по залу заправочной прошёлся порыв множества выдохов. — Большая Арена!.. Ага, новый матч!.. Васп, надеюсь, без ретуши?.. А когда это?.. Кто снимал?.. Двигайся давай!.. Перед матчами Чемпиона всегда делали паузу дольше обычного, и — в точности как зрители тогда — зрители сейчас начинали стягиваться к экрану, торопились обновить кубы и закуски, чтобы не пропустить потом ни мгновения боя. В видеозахват попадали жующие, флиртующие или ругающиеся мехи, брокеры и любители, которые мрачно изучали арендованные датапады со ставками или отсчитывали друг другу популярные тогда в Каоне концентрированные энергоновые чипы. Такого количества тонкобронированных корпусов и вариантов расцветок сейчас было не увидеть, особенно здесь, среди десептиконов. Оптимус засмотрелся и сам. Сколько эонов прошло с последнего раза, когда он под предлогом корректировки боевых сценариев разрешал себе обратиться к этим архивным записям? Когда заправочная буквально сотряслась от восторженного воя при появлении из центрального входа мощной серебристой фигуры, он заставил себя отпить из куба. Губы сводило непонятной судорогой. Но Нокаут, да и другие мехи на него не смотрели, их Чемпион вышел на середину арены и, не торопясь выпустить наручный клинок, ждал. Взгляд Ориона Пакса — вызвав возмущённый вопль зрителей в зале — вновь обежал трибуны. Зрители на трибунах тоже кричали, кое-кто вскочил на ноги, желая раньше всех увидеть, откуда и как появится соперник. Если Чемпион выходил на арену первым, владельцы подготовили что-то необычное. Когда разносящий свежие кубы заправщик вдруг свернул к их столику и остановился рядом, Оптимус вопросительно посмотрел на него, потом на поставленный на его стороне стола куб с лиловым энергоном. — Я не… — За счёт з-заведения… Лорд Прайм. Оптимус нахмурился, но увидел, как замер заправщик, и постарался смягчить своё неодобрение улыбкой. Краем оптики он заметил, что Нокаут, не сводя взгляда с экрана, вслепую подтянул куб к себе, отпил и после короткой паузы передвинул обратно к нему. — Я не «Лорд», кибертронец. «Прайм» уже является моим титулом. — Как скажете, П-прайм. Спасая меха от скорого возвращения за их столик, он залпом допил оставшееся на дне первого куба топливо и, едва не подавившись жгучим осадком, почти втолкнул пустой куб в руки заправщика. Когда тот отвернулся и поспешил к стойке, Оптимус торопливо промыл горло свежим глотком. Отвернувшись от экрана, Нокаут тихо рассмеялся и помахал рукой, явно не собираясь распространяться о причинах своего веселья. Его смех растёкся по магистралям подобно такому же огненному, освежающему энергону.