Бремя свободы осилит счастливый

С утра ему понадобится дополнительная порция энергона. Фыркнув, Оптимус даже не стал проверять баланс собственного счёта. Его офицерская ставка высшей категории — ставка Прайма — давала регулярный прирост шаниксов, особенно при том, что он почти их не тратил: не выплачивал налог за городское, вдобавок к Штабному личному отсеку помещение, не держал официально нанятых помощников и не тратился на ремонт или улучшение корпуса. У него было два жилых отсека, десятки офицеров разного ранга в прямом подчинении, готовый принять его в любое время личный медик — но экономическая система Праула не давала ему за это платить. (А Рэтчет и вовсе на эоны бы оскорбился, заикнись Оптимус о стоимости расходных материалов.) Дополнительный энергон, полироль, мелкие платы за смеси или закуски в частных заправочных или покупки вроде дополнительной полки для датападов из мастерской Фьюзедлида — вот и весь его вклад в циркуляцию шаниксов в обществе. Возможно, сегодня стоило вновь заехать куда-нибудь в город и заправиться там, а не в Штабе. Десептиконский сектор был ближе. Или же он мог сменить курс и двинуться дальше к западу, там выйдет на трассу, которая проходила мимо автоботского сектора и напрямую привела бы его в смешанный. Даже на чистой трассе, где не нужно будет сбавлять скорость, он потратит лишний джоор-полтора; к тому времени, как он достигнет жилых секторов, будет работать лишь одна, круглоцикловая заправочная. Вроде бы кто-то говорил, что там так себе качество топлива, однако уж пару среднезаряженных кубов он там, наверное, найдёт. Есть одно «но». Прорычав сквозь клыки, Оптимус покосился на тёмный город. Ехать через пустые кварталы он не хотел, но и в десептиконский сектор не хотел тоже. Особенно сегодня. Всё же он направил половину мощностей процессора на оценку маршрута до смешанного сектора в объезд автоботской территории. Несколько кликов тот перебирал варианты с использованием внутриквартальных проездов, огибанием аварийных зон с наибольшими разрушениями — и предоставил заключение, что наиболее экономична по затратам времени и энергона именно радиальная магистраль. и само собой, что, стоило маршрутному расчёту закончиться, в оперативной памяти вновь возник рапорт-наблюдение о деятельности Мегатронуса за последний декацикл. Помотав мордой, Оптимус свернул на запад. Сегодня, как и в последние циклов шесть, было сухо. Кислотные тучи ушли от города, и даже в пустошах шлак прогрело солнцем, тот не скользил, а лишь слегка проминался под лапами. Казалось, Оптимус в этой форме мог бежать и бежать, даже не тратя энергорезервов, настолько легко давалось его лапам передвижение по неровной местности. Обманчиво легко — предаконский альтмод сжигал энергон намного быстрее, чем колёсный, но зато почти не уступал в скорости, а на необработанном грунте и намного превосходил. Это была уже третья его вылазка за черту города: беспорядочное исследование местности вокруг и границ собственных возможностей. Вроде бы он начинал привыкать к звероформе, а после нескольких джооров в ней базовая форма начинала казаться чуть неустойчивой, слишком плотно собранной, слишком жёсткой. Но ослабить или облегчить броню в ближайшие орны, если не ворны, он точно не сможет. Это архивист Орион Пакс не боялся бластерного выстрела или вонзившегося в стык пластин клинка, ходил в свободной сборки гражданской броне, которая служила больше каркасом и рёбрами жёсткости альтмода, чем защитой. Оптимус Прайм подобной беспечности позволить себе не мог. Даже сейчас, даже вдали от города и других кибертронцев. Особенно вдали от других кибертронцев. Его кто-то преследовал. Уже с полджоора он чуял в воздухе, когда менялся ветер, запах другого кибертронца. Кто бы то ни был, он не приближался — и не отставал. Он следовал за Оптимусом с самой границы города. Вероятно, следовал за ним все предыдущие сорок кликов сквозь пустые кварталы, и только когда дорога кончилась, а Оптимус сменил колёсную форму на предаконскую, более чуткие в этом альтмоде сенсоры запаха уловили преследователя. Какое-то время спустя, уже в пустошах, преследователь вроде отстал, но — стоило Оптимусу снизить ритм бега — вскоре появился в зоне обоняния снова. От преследователя пахло чем-то сладковатым и одновременно едким. Наверное, так пахла маскировочная краска, которая, как Оптимус всегда думал, вообще-то должна быть полностью нейтральной и неуловимой ничьими сенсорами. Что ж, самое время узнать об уязвимости технологии или просто неудачной партии. Вновь фыркнув и прочистив вентиляционные каналы, Оптимус помотал головой, набирая в ноздри больше воздуха. Давая преследователю приблизиться, он перешёл на шаг и сделал вид, что изучает что-то на краю глубокой трещины. Можно было перепрыгнуть, после чего или оторваться от преследователя, или заманить его на другую сторону, а потом контрманёвром прижать к обрыву и вынудить либо прыгать и, возможно, застрять в шлаковом болоте на дне, либо всё-таки сдаться. Разблокировав передатчик и перенастроив на малый радиус фракционной частоты, он с усмешкой вспомнил, кто научил его этой простой опции, обязательной для всех разведчиков. «Джазз, ты можешь вернуться в город. Со мной всё в порядке». Ответа не было. Ветер сменился, и он не мог сообразить, где находится Джазз. На просохшем, плотном шлаке следы ступней тоже не проступали: Джазз очень легко ступал, если выслеживал свою цель. А потом вдруг ноги Оптимуса что-то коснулось, по обшивке неуверенно похлопала невидимая ладонь. Отвернувшись, Оптимус почти дал команду на добавление энергии к ногам, чтобы без разбега перепрыгнуть трещину и двигаться дальше на запад, к той сквозной магистрали, которая закончит его прогулку, вернёт его к центральному поясу города. Сегодня они продуктивно провели очередное декацикловое совещание. Рассмотрели все вопросы, причём довольно быстро. Никакого дополнительного обсуждения не предусматривалось, Оптимус просто решил размять шарниры. Просто пробежаться. Даже если Джазз признавался, что у него на весь десептиконский сектор нет и девяти агентов, так что и полностью контролировать обстановку, и круглоциклово наблюдать за Мегатронусом им не под силу, данные его сводки говорили сами за себя. Будто бы ограниченность ресурсов могла как-то оправдать, сгладить, сделать недостоверным простой и непреложный факт с видеодатчика у отсека Мегатронуса: в интервале последних семи циклов Нокаут три цикла подряд оставался там до самого утра. Оптимус не видел Джазза, не чувствовал его поля, не слышал даже работы его двигателя. Иного от офицера по разведке он бы и не ожидал; наверное, будь сам Оптимус в базовой форме, только при ярком свете, когда защитная краска давала сбои, он уловил бы очертания разведчика. Он не видел Джазза и, даже почувствовав ещё одно осторожное прикосновение чужой ладони, мог попробовать убедить себя, что здесь никого нет. Направив по фракционной частоте планируемый маршрут движения, он дождался подтверждения, на котором не стояло личности отправителя. Точно Джазз, а не кто-то из его подчинённых. «Я ненадолго проедусь. Возвращайся в город». Он сумел обойтись без жёсткой приказывающей интонации и решил не добавлять указание, чтобы Джазз никому не сообщал, в каком альтмоде увидел своего Прайма. Стыдиться здесь нечего, у каждого альтмода были свои плюсы и минусы, в каждом из них воплощался дар Праймаса искрам от Искры Его. И всё же, перепрыгнув трещину, Оптимус обернулся и негромко зарычал, предупреждая Джазза не продолжать слежку. А потом направился вдоль городской черты на запад. Ему до сих пор хотелось усмехнуться над тем, как мрачно и неохотно выводил на общий экран сводку со своего датапада Джазз, словно бы личные симпатии одного десептикона и одного нейтрала стали серьёзной угрозой всему Новому Айакону. Не стали. Неприятным стало осознание правоты собственных выводов, только и всего. И хотя на совещании Оптимус испытал несколько полных неловкости кликов, когда над круглым столом повисла тишина, его ответ Праулу и сейчас остался бы тем же: «Ничего». Он ничего не планирует и не будет предпринимать, не дело ему вмешиваться властью Прайма в личные отношения двух мехов, кем бы те ни являлись. Никаких обязательств у каждого из них по отношению к нему не существовало, у него же по отношению к ним — были. Глобальные обязательства, как перед любыми другими кибертронцами. Компас подсказывал ему, что кликах в десяти, если он сохранит ту же скорость, ему лучше бы сворачивать к городу, чтобы не пропустить нужную ему радиальную магистраль. Но когда дистанционный маркер, выведенный на оптику, уменьшился в значении до пары сотен мехаметров, Оптимус замедлил шаг. Теперь он жалел, что дал Джаззу маршрут. С другой стороны, тот был отмечен как предположительный, не более того. Встряхнув головой, он выдохнул и всё же направился глубже в пустоши. В этом квадранте приайаконских территорий он ещё не был. Запоздало подумалось, что неплохо бы к следующей прогулке, если он будет продолжать их, спросить у Персептора какой-нибудь годный к переноске в альтформе сканер. Потому что иногда Оптимусу казалось, что в разломах планетарных плит он видит редкие или нетипичные для этого района Кибертрона металлы, но проверить свои догадки не мог: ни сенсоры звероформы, ни его собственные настолько глубокого металлургического анализа дать не могли. А если он благодаря прогулкам сумеет обнаружить что-нибудь полезное, те хотя бы обретают чуть больший смысл, чем сжигание излишков энергии. Обновить в его корпусе энергонный состав мог любой младший медик. Сейчас он как раз шёл вдоль неглубокой, но широкой трещины. И чем дальше он продвигался, тем сильнее убеждался в правоте предположения: трещина пошла от блока выдвинувшихся рудных скал. Если их материал оказался настолько прочен, чтобы растолкать поверхностные плиты, там могут содержаться иридиево-титановые сплавы. Не сказать, что в ближайшие орны Новый Айакон потребует строительства чего-то высотного или требующего особенной прочности, но Оптимус предпочёл бы иметь актуальные рудные карты, а не гадать, насколько нынешний сплавный состав поверхности Кибертрона повторяет довоенный. Он обошёл скалы, внимательно принюхиваясь и пытаясь распознать оттенки блеска руды на сколах. Пришлось пригасить оптику до минимума, чтобы не перекрывать всё светом оптики. И вот тогда, когда вокруг стало максимально темно, он — не сразу, а почти случайно — увидел вдалеке движение. На фоне тёмного неба двигалось что-то тёмное. На ровном пространстве спрятаться Оптимусу было некуда — если только оставаться в тени скалы. Но прятаться он не собирался. Гаснущие, а потом загорающиеся снова звёзды подсказывали траекторию движения меха: кто бы там ни летел, он не просто обладал лётным альтмодом, а передвигался рывками, словно у него проблемы с двигателем. Или же это был Предакинг, подтверждения дезактива которого так и не было. Перенастроив оптику под тепловое излучение, Оптимус сфокусировался на неясном из-за слишком большого расстояния силуэте. Тот постоянно менял форму, то расползаясь явным «выбросом» вверх, то вновь принимая компактный вид. На авиационный альтмод совсем не похоже. А вот на ритм движения крыльев — вполне. Решившись, Оптимус пригнул морду ниже, чтобы нагрудные стёкла не бликовали, и направился вперёд. Возможно, ближе к Предакингу он найдёт достаточно глубокую трещину между плитами или иное укрытие. Стоило разобраться, что он делает так близко к городу. А потом вдруг, не успел Оптимус пройти и пары сотен мехаметров, звёзды «замигали» и с другой стороны. И точно такой же тепловой силуэт со смутно угадываемыми большими крыльями. Двое? Инсектиконы? Разведчики роя? Ещё один предаконский клон? Он остановился, припал корпусом к земле и старался оценить, не стоит ли отступить в город. Против двух мехов с силой и размером Предакинга, равно как против двух инсектиконов, у него почти нет шансов. Особенно на открытой равнине. И запрашивать поддержку на основе таких смутных наблюдений тоже почти бессмысленно, от внешнего патрульного поста в смешанном секторе ехать сюда не меньше джоора. Если только запрашивать открытие космического моста? И он уже повернулся к оставленной позади рудной формации, чтобы оценить, как быстро сможет вернуться в укрытие, когда над головой залязгали крылья. — Ты кто такой?! Голос совершенно не Предакинговский, чуть визгливый, насмешливый. Вскинув голову, Оптимус попытался рассмотреть кружащего над ним меха. Предакон, совсем иного типа, чем Предакинг. И раза в два мельче, что не могло не радовать. Насколько Оптимус мог оценить, если предакон опустится на все четыре лапы на поверхность, то головой будет Оптимусу примерно по грудь. — Такой же кибертронец, как и ты, друг, — отозвался Оптимус, и предакон, сделав ещё один круг вокруг, приземлился в стороне от него. Расчёты оказались чуть неверны, голова предакона оказалась на уровне морды Оптимуса. Довольно крупный, и всё же отчего-то не казался опасным. Всё же он начал с вопроса, а не напал. — Я не желаю тебе вреда. У предакона был мощный, размером в половину морды клюв и внимательно смотрящие на Оптимуса янтарные глаза. Каждая из четырёх лап заканчивалась загнутыми когтями. Легко представилось, как клювом предакон пробивает даже самую прочную броню, а потом вонзается теми в пробоину и выворачивает пластину. Крылья у него поднимались над спинной осью в стороны под острым углом, металлическое оперение было развёрнуто назад и пряталось сейчас за дугой крыла. На основе выворота крыла можно было предположить, что этот предакон отлично маневрирует в воздухе. И, что важно, где-то неподалёку летал его собрат. Предакон хрипло хохотнул и наклонил морду набок. Его янтарные глаза не имели фокусирующего зрачка, оценить направление взгляда было сложно. — Так кто ты такой? Как тебя назвал Праймас, одиночка? Странная формулировка вопроса. — У меня было несколько имён, — осторожно сказал Оптимус. — Но моё базовое имя — Орион. А как Праймас назвал тебя? — Мне дали имя Даркстил! — Предакон вскинулся на задние лапы и широко раскрыл крылья. Если это был жест устрашения, то Оптимус с трудом сдержал улыбку. — У тебя сильные крылья, Даркстил, — похвалил он. — И красивое имя. Я рад нашей встрече. — Завидуешь моим крыльям, наземный? — Не сильно. Сколько я себя помню, я всегда был, как ты сказал, наземным. — Зачем тогда ты был создан, Орион, если не можешь летать? Поэтому Праймас оставил тебя? — Так получилось. Подобного вопроса я не задавал. А ты… охотишься здесь с собратом? И словно в ответ на его слова по земле скользнула тень, и она очень походила на Предакинга и очертаниями корпуса, и длинного сегментированного хвоста с шипами на конце. Оптимус отступил от Даркстила и, одновременно пригибая голову, чтобы защитить шею, попробовал посмотреть вверх. Нет, не Предакинг. Широкие крылья на фоне звёзд расходились сегментами, у Предакинга перепонка крыла шла цельным полотном. — Откуда ты узнал, что мы вышли на охоту? — Даркстил припал на передние лапы, и в его груди начало разгораться оранжевое сияние. Шлак! — Просто увидел вас в небе, — поспешил ответить Оптимус и мягко добавил: — Я просто хотел узнать, кто вы. Я никогда никого здесь не видел. — И мы тебя не видели тоже, наземный, — раздался сверху хриплый голос. С лязгом складывающихся сегмент к сегменту крыльев рядом с Даркстилом опустился другой предакон, более рептилоидного и действительно близкого к Предакингу типа. Его морду венчал острый выдающийся вперёд шип, а даже в темноте заблестел ряд мощных клыков. И этот предакон был заметно крупнее Даркстила, его мощная шея вздымала голову на четверть корпуса над Оптимусом. — Я обычно брожу ближе к западу, желание увидеть новые земли привело меня в эту часть пустошей. — Оптимус повернулся к незнакомцу: — Моё базовое имя — Орион. А как Праймас назвал тебя? — Ска-а-айлинкс, — прошипел тот и фыркнул, обдав Оптимуса перегретым воздухом. — Я знаю эмблему на твоей груди, авто-бот, ты из города. И теперь зашипел и Даркстил. Оптимус отступил на пару шагов и пригнул голову, готовясь к битве. — Да, я из города. Но я не несу вам вреда. Места на Кибертроне хватит всем. Зарычав, он показал клыки — и направил дополнительную мощность на импульсную пушку. Против воздушного противника остаётся или она, или трансформирование в базовую форму, где у него с собой только встроенные бластеры. Импульсная пушка звероформы уступала в пробивной силе, но имела больший поражающий радиус. И всё же ему было невероятно интересно, откуда появились эти два предакона. Без Всеискры никакая новая жизнь зародиться не могла, капсула Шоквейва и Старскрима, согласно орбитальным датчикам, не выдержала входа в атмосферу. Если только предположить, что в какой-то из не найденных лабораторий Шоквейва дозрело содержимое ранее заполненных инкубаторов. И сколько таких клонов бродит по пустошам? — Скайлинкс, он не авто-бот, он один из нас. — Даркстил рассмеялся, хотя Оптимус не понял, с чего бы. — Посмотри сам, идиот! — Он авто-бот! Он из города, он приведёт других! Праймас дал запрет приближаться к ним. «Праймас дал запрет»? Шоквейв выжил? Или этими двумя предаконами командует Предакинг? — Что ты забыл у авто-ботов, Орион из города? — Кто вас создал? — Я первый спросил! — зашипел Даркстил. — Почему ты живёшь в городе, если ты один из нас? Предупреждающе зарычав, Оптимус решил не требовать ответа на свой вопрос. — Там мои друзья. Я их защищаю. Мне дана большая сила, и я вижу свой долг в том, чтобы защищать тех, кто не может сделать этого сам. Мои друзья живут в городе, и потому я тоже живу там. — А если нашей силы окажется больше? — Скайлинкс недобро обошёл его со стороны, и Оптимус повернулся к нему. — Твои друзья станут нашей добычей? — Нет. Они никогда не станут вашей добычей. Даже если вы погасите мою искру, в их рядах найдётся тот, кто встанет на моё место, кто не потерпит угнетения более сильным более слабого. Таков наш долг по отношению друг к другу и к другим кибертронцам, таков смысл знака, что я ношу над искрой. — Р-р-разговоры. Ты красиво умеешь говорить, Орион из города, — усмехнулся Даркстил и, перепрыгнув на лапах, ударил головой Скайлинкса в плечо: — Нам запрещено нападать на авто-ботов. Ты хочешь ослушаться Праймаса? — Я хочу свежий энергон. — Я тоже. Но нам запрещено. Орион из города, ты голоден? — Нет, — быстро ответил Оптимус. Потом ещё раз проиграл в памяти тон вопроса и чуть вопросительно добавил: — Немного голоден. Если, конечно, заправкой не станет мой энергон. Даркстил клекочуще засмеялся. — Не твой. Мы не будем на тебя охотиться. Праймас запретил нам нападать на таких, как мы. Если ты не нападёшь на нас сам. — Его оптика блеснула. — Мы охотимся на тех, кто оставляет нам подношения, которые мы собираем для Праймаса. Хочешь присоединиться? М-м-м… Ситуация становилась всё страннее, и он почти пожалел, что приказал Джаззу вернуться в город. С другой стороны, и Даркстил, и Скайлинкс могли обладать столь же острым нюхом, что и сам Оптимус. — Я присоединюсь. Но скажу сразу, что, если там будут те, за кого я несу ответственность, я не дам вам причинить им вред. — Обычно там нет авто-ботов. — Скайлинкс обвёл глоссой клыки. — И обычно они успевают сбежать в город. Мощным прыжком предаконы взмыли в воздух, и Оптимус не успел добавить, что десептиконы и нейтралы тоже находятся под его защитой. Добавив мощности двигательным осям, он побежал в том направлении, куда мчались по воздуху предаконы. Быстрые. Очень быстрые. Они находили время играть на лету, набирать высоту и пикировать к самой поверхности, пока сам Оптимус едва успевал оценивать грунт под ногами и высматривать в свете фар опасные провалы и трещины. И всё же он не отставал. Накладывая на карту курс, он с облегчением увидел, что прямая точно проходит мимо города, предаконы вели его дальше на запад. Что там сейчас? Раньше там был каскадный скульптурный комплекс, огромное плато с монументом победы над квинтессонами, ещё эпохи Золотого Ворна. От статуй уже давно не осталось и обломков, бомбардировки и ржа превратили платиновый сплав в труху, но основной элемент монумента выстоял. Даркстил сказал про подношения — неужели кто-то ещё приходит к нему? Десяток кликов, полджоора, целый джоор… Стыки и трещины планетарных плит под его лапами пролетали одни за другими, а предаконы упорно продолжали двигаться к монументу. — Далеко ещё? — выкрикнул он вверх, когда Скайлинкс нырнул вниз, ловя крыльями попутный ветер. Из двух предаконов его полёт был более неровным, сегментированные крылья казались недоразвитыми для его более массивного по сравнению с Даркстилом корпуса. Стоит учесть. — Молчи, наземный, — прорычал тот и вдруг камнем рухнул на землю, переходя на бег на четырёх лапах. Оптимус едва успел отскочить в сторону и не столкнуться с ним. Даркстил продолжал лететь, но уже на бреющем полёте, а кликов через пять тоже снизился настолько, чтобы перейти на бег. Теперь оба бежали молча и высматривали местность по сторонам. Кто тут на кого охотится? Соблюдая невысказанное правило, Оптимус тоже опустил корпус вперёд, чтобы меньше выделяться на местности, и вот теперь снизил скорость он — на лапах предаконы бежали заметно медленнее. И это тоже стоило учесть. Заметив, что предаконы крутят на бегу головами, он тоже принюхался и… Энергон? Он чуял энергон? — Здесь поля Праймаса. Ты можешь начать снизу, Орион из города, — хохотнул Даркстил, который бежал сейчас в середине. — Всё, что найдёшь, твоё. И наконец они выбежали к верхней площадке монумента. Склон огромной вогнутой чаши из титанового сплава, превышавшей в радиусе сто сорок мехаметров, лёг по правую сторону. Там же остались и развалины информационного комплекса. Теперь предаконы резко свернули от города и бежали по верхней кромке к каскадному спуску, где раньше стояли статуи, символизирующие прячущихся в подземных убежищах мехов всех каст. Совершенно вопреки исторической правде высококастовых мехов скульптор расположил на самой верхней, самой опасной при орбитальных налётах площадке, только сейчас вместо давно уничтоженных статуй, куда бы Оптимус ни посмотрел, он видел на каждой из террас небольшие светлые пятна, бликующие под светом звёзд кристаллы. Необработанный энергон? В таком количестве? Здесь? Огромная металлическая плита, даже с десятками тонн шлака внутри чаши, оставалась последним напоминанием, что когда-то давно Айакон — а вместе с ним и весь Кибертрон — смущённо склонялся перед сомнительными обещаниями «старших братьев», боялся войны с той же силой, с которой некоторые сейчас боятся мира. Это уже потом Кибертрон встал наравне с другими галактическими расами, это уже потом Высокий Совет расширил свой взор дальше одной планеты, стал смотреть в космические глубины и колония за колонией нанизывать киберформированные планеты на одну нить. Толщина плиты-напоминания помогла ей пережить и налеты восианских искателей, и равнодушное, случайное уничтожение памятников на каскадных уступах, спускающихся вниз в долину. Неудивительно, что фон нависающего над террасами края плиты глушил даже излучение лежащего на поверхности энергона. Он увидел, как Даркстил спрыгнул на верхнюю террасу и, подбросив клювом в воздух первый энергонный обломок, проглотил целиком. Даже не поморщился. На следующий уступ, уступ второй касты, спрыгнул Скайлинкс. Но только Оптимус хотел последовать их сомнительному примеру и свернуть со сквозной лестницы на третий, Скайлинкс на него зашипел: — Иди на нижние поля. Ешь не больше половины, остальное — оставляй и разбрасывай. Посмотрев на Даркстила, который выбирал более мелкие куски энергона, а некоторые особенно крупные сбивал хвостом к Скайлинксу, Оптимус вроде бы понял, что за «охота» тут ведётся. Что ж, совесть его не особо прельщало происходящее, но хотя бы не придётся защищать жителей Нового Айакона от двух диких предаконов. — А если придут… владельцы? — спросил он негромко у Скайлинкса, когда тот с явным удовольствием расколол клыками крупный кристалл и проглотил обе половинки. — Прогоним. Не впервой. — Будут слишком наглеть, — хихикнул сверху Даркстил, — я плюю в них огнём, и они кричат. Глупые городские. Если кто слишком смелый, мы на него охотимся. Но они научились прятаться. Скучно. Оптимус из приличия — и доли любопытства — взял в клыки небольшой осколок кристалла и попробовал прожевать. Вкус странный, с лёгким ощущением жжения, словно от сверхзаряженного. Грани кристаллического крошева чуть царапали внутреннюю поверхность пасти. Непривычно из-за примесей грязной породы, но в небольших объёмах и при хорошем дроблении должно быть вполне безопасно для бака. Он посмотрел на запрокидывающего голову назад Даркстила, который как раз проглотил целиком следующий кристалл. Как предакон собирается расщеплять такие булыжники? — А зачем они бросают тут энергон? Я из города, но мои друзья никогда так не делают. — Они переглюченные. Сами говорят, что оставляют для Праймаса, и сами же потом с воплями разбегаются. Пусть бросают — а мы собираем. Неужели секта оберегающих Искру-Планету Праймаса всё-таки от воззваний перешла к построению собственного общества и начала с выращивания энергона поверхностным посевом? Тайного выращивания. Никто не сообщал о встречах с предаконами или любых иных нападениях на этой окраине. Откуда у неизвестных мехов столько необработанного энергона? Всё добываемое на организованных Штабом шахтах проходило через плавильни, вся экономическая система Праула начиналась именно в шахтах. Городу нужен был энергон, мехам нужны были шаниксы, частным мастерским и покрасочным нужны были способные заплатить за их услуги клиенты. Не требующая особой квалификации работа шахтёра, равно как работа на расчистках руин, сознательно была сделана одной из самых высокооплачиваемых. И, с одной стороны, сам Оптимус ни за что бы не допустил, чтобы Новый Айакон испытал когда-либо голод, с другой же — количество добытого энергона было первой из самых тщательно регулируемых переменных. Всем нужна была гарантия наступления завтрашнего цикла. Те десептиконы, что принципиально остались со своей фракцией, не всегда хотели искать работу в других секторах, не всегда могли её найти. То же касалось и наиболее сепаратно настроенных нейтралов. Не имеющая прямой личностной привязки, общественно оплачиваемая ставка шахтёра охотно предлагалась Социальным Центром практически любому обратившемуся, независимо от фракции, и до необходимости проверки субкарманов у согласившихся на этот труд как-то не доходило. В целом десептиконы не славились особой религиозностью. Следы происходящего стоило искать в смешанном секторе и, возможно, в его собственном, автоботском. Оценивая, что стоит делать дальше, Оптимус не удержался и на пробу раскусил следующий кристалл. Топливная система пока что не выдала ему ни одного предупреждения. Словно… Словно так и нужно? У этого альтмода действительно был заметно больший топливный бак, более ступенчатая система очистки — не с расчётом ли под более грубое, необработанное топливо? Сырой энергон действительно казался вкуснее. Настолько, что Оптимус мысленно извинился перед неизвестными ему кибертронцами, и выбрал из рассеянных по грунту перед ним осколков более крупный и чуть переливающийся синеватым. У того оказался тонкий запах недавнего кислотного дождя.

***

Отсутствие запросов на уточнение приказа выглядело настолько нетипичным, что Оптимус почти решил наведаться в госпиталь и проверить работу внутреннего передатчика. Но ведь утром, когда он дождался первого светового джоора и разослал внеочередную сводку, он сразу получил ответные сообщения от всех адресатов. Передатчик бесспорно работал. Праул, обладающий самой высокой скоростью обработки информации, ожидаемо отозвался первым, но даже он дополнительно лишь отметил, что ждёт дальнейших указаний, и добавил в маркеры запроса Джазза. Сам Джазз лишь согласился остановить все разведывательные поездки за черту города и тоже ждал указаний. Ультра Магнус отчитался, что усилит наблюдение и за плавильнями, и за идущими от шахт транспортниками. Рэтчет подтвердил, что оповестит о всех случаях подозрительных ранений ожогового или режуще-рваного типа. Айронхайд просто отметил, что ознакомился: ему, занимающемуся безопасностью госпиталя и центрального сектора, тема внешнегородских территорий была чужда. Аналогично Оптимус не ждал длинного ответа от Рэд Алерта, который больше контролировал безопасность Штаба и коммуникаций связи, и удовлетворился автоматическим подтверждением получения. Никого как будто не удивило само нахождение Оптимуса в тёмный полуцикл настолько далеко от города, сама его встреча с неизвестными предаконами и сам формат взятых из архивной памяти видеозаписей этой встречи. Собирая сводку о ночной прогулке, Оптимус постарался предоставить лишь наиболее важные моменты разговоров с Даркстилом и Скайлинксом, но, даже не видя на съёмках себя, слышал и собственное рычание, а также отмечал по смене ракурсов, как совсем чуждо шло движение корпуса: мехи в базовой форме так не бегают, точка оптического наблюдения в базовой форме не может меняться до четырёх мехаметров в высоту. Он не сомневался, что за те двадцать три клика, прошедших с отправки приказа и пояснительного видеоблока до получения последнего отклика, на личных частотах могло пройти целое совещание. Если, конечно, оно не прошло уже вчера, когда его выследил Джазз. Поэтому когда к нему в середине цикла на личную частоту поступило приглашение Джазза на тестирование вечером первого тренировочного зала против него и Айронхайда, он невольно улыбнулся. Сообщение было нарочито неформальным и даже со всеми заранее предоставляющими возможность отказаться оговорками о делах и иных планах. Оптимус согласился не раздумывая: «Генштаб» ожидаемо послал разведчика. Указанное Джаззом здание он нашёл довольно быстро, даже несмотря на некоторую удалённость от центральных трасс и ближайших заселённых корпусов. Но, оказавшись рядом, понял, почему выбор пал именно на него. Бывший коммерческий центр, с высокими потолками, крепкими перекрытиями, просторными проёмами. В таком хватит места и на несколько полноценных тренировочных залов, даже для средне-больших групп. Это его совершенно не касалось, но на мгновение Оптимус засомневался, насколько Джазз сможет контролировать функционирование этого центра. Даже если учесть заинтересованность и субсидии Социального Центра, здание оказалось большим, требовало и начальных вложений, и далеко не одного работающего здесь меха. Было естественным, что весь ближайший круг Оптимуса оставался по завершении войны на тех же офицерских позициях, как оставались на службе и другие офицеры, вроде Фортресс Максимуса или Персептора, и целые боевые отряды, переведённые на патрульную работу. Джазз исторически не был столь прикован к Штабу, как Праул, но и вряд ли мог позволить себе уйти в отставку: любопытство и желание контролировать подводные течения слишком вшиты в его прошивку. И всё же он действительно начал работать над этим клубом, если за шесть циклов подготовил первый зал. Конечно, любого из офицеров его ставки могут упрекнуть в стремлении к прямому обогащению за счёт ими же созданной экономической системы, но Оптимус надеялся выдержать достаточную объективность и в свою очередь не лишить того же Джазза возможности попробовать что-то новое, возрождать то, чего им не хватает. Да, он признавал за собой некоторые эгоистичные мотивы, ведь его собственный Новый Кибертрон — которого не хватало лично ему — как раз и должен сложиться из множества мелких деталей. Не в его силах было воссоздать их все, но в его власти оставалась шлифовка и подгонка их друг к другу, прямо или косвенно. Немного сбросив скорость, он справился по открытой базе Социального Центра о пошлине за здание такого типа, сравнил со ставкой первой офицерской категории и умножил на количество прошедших с введения системы полных декациклов — вроде терпимо. Если полагать, что Джазз всё-таки нанял того эрадикона и ставка налога на возможную будущую прибыль будет терпимой. Даже если что-то пойдёт не так, Джазз выпутается, Оптимус даже не сомневался. А потом, возможно, даже предоставил Праулу «разведданные», как их система работает для меха с другой стороны. Из процессора всё не выходил разговор с Васпом. Праул назвал такие случаи естественной погрешностью, согласно сухой статистике это действительно был частный случай, а вовсе не правило. Теперь всё зависело от того, готов ли тот просить о содействии и, может, уйти от сомнительного принципа нешаниксовых оплат. И всё же личные симпатии Оптимуса были на стороне бармеха, ему понравилось топливо в той заправочной, даже если оба его визита были подпорчены неуместно ревнивыми нападками Браула. Оптимус не чувствовал смущения, что проверки ради оценил известные только Социальному Центру данные по ещё нескольким выбранных наугад предприятиям в каждом секторе. Среди десептиконских он дополнительно посмотрел и клинику Нокаута, и ремонтную мастерскую Хука, сравнил их с парой частных медицинских предприятий смешанного сектора. По цифрам всё было вполне нормально, он не видел повода к зарождению массового недовольства. Экономическая система регулировалась на ходу, держалась на страхе десептиконов, сомнении нейтралов, тем же военным Уставным ставкам в его собственной армии — и принципу открытости со стороны Штаба. Иной системы всё равно пока не было. Джазз встретил его у самого входа и, жизнерадостно блестя визором, повёл в центральный атриум, где вдалеке Оптимус увидел двух эрадиконов, старательно заделывающих свежие швы. Широкий торговый коридор, по которому направил его Джазз, вывел сначала к высоким, в полтора роста Оптимуса дверям, а потом и в просторный зал. — Нравится? Запрокинув голову, Оптимус легко угадал по полосам тёмной грунтовки швы промежуточных перекрытий: без того высокий зал вобрал в себя и находящееся над ним помещение второго этажа. Потом Оптимус окинул взглядом выкрашенные в мягкий охровый цвет стены первого уровня зала. — Санстрикер? — Он обещал самое реалистичное пламя, которое можно изобразить в двух измерениях. — Не излишне ли агрессивно? Джазз пожал плечами, а потом кивнул наверх, в сторону ушедшего ввысь потолка: — Подбросишь меня на пробу, босс? Оценив вновь высоту, Оптимус чуть присел и подставил ладонь ступне Джазза. — Для начала в среднюю силу? — Ага. Обычный полевой приём в этот раз вызвал смутную тревогу, было непривычно чувствовать в такой момент поле Джазза и слышать работу его двигателя. Словно бы рядом с ним вовсе не Джазз. И, наверное, зал не зря был расширен в высоту, потому что до уровня следующего этажа Джазза он подбросил легко. — А теперь в полную силу, — скомандовал Джазз, и он услышал, как в его груди провернулась шестерня. Оптимус надеялся, что дело всё-таки не дойдёт до смягчения удара о потолок колёсами альтмода, но в этот раз вложил в бросок полную мощность. Почти полную. Отступая от места примерного приземления, чтобы дать Джаззу пространство для смягчающего кувырка, он задел что-то задней частью ступни, а опустил взгляд только тогда, когда убедился, что Джазз нормально приземлился. — А теперь в полную силу, босс. — Джазз снова подошёл к нему и, вскинув подбородок, требовательно посмотрел. — Я же слышу, когда у тебя доходит до задействования всего корпуса. Сейчас этого не было. — Думаю, это излишне. Если ты планируешь проводить в этом зале тренировки для мехов лётных альтмодов, им нужен совсем другой масштаб зала, ты сам должен понимать. Для наземных альтмодов достаточно и имеющейся высоты помещения. — Ну, если ты так говоришь… Неприкрытое разочарование казалось почти обвиняющим — и необъяснимым. Оптимус указал взглядом на торчащую из стыка матов скобу. — Я споткнулся. — Ага, поправим. Тоже склонившись к полу, Оптимус посмотрел, как Джазз вытаскивает не утопленную до конца скобу, — а потом обратил внимание, с какими идеально равными промежутками шли скобы. Он осмотрел уходящие в полотно соседних матов полосы металлических зажимов, один к одному, не считая этого единственного огреха. В точности как… — Маты сшивал медик? — Амбулон. Надо же мне было чем-то его занять, пока мы с Персептором утрясаем маршрут экспедиции. В поле Джазза поддерживалось безмятежное дружелюбие. Уточнение маршрута? Вовсе не десептиконы и Мегатронус? Джазз же сам отменил экспедицию по ближайшим городам, чтобы удержать разведотряд в городе. Почему теперь делает вид, что того разговора в штабной заправочной не было? За ними наблюдают? — Как ты организуешь приватность тренировок, если организуешь вообще? Фраза вышла довольно жёсткой, но Джазз будто ничего не заметил. — А, да! Смотри, как я всё устроил. У нас пока доступен, как видишь, только один зал… — У «нас»? — Близнецы со мной в доле. Как ты и просил. Вот оно как. Вопрос первичного вклада и помощи в подготовке помещения снимался. — И вы планируете готовить ещё один? — Он решил не отвечать на невинную провокацию, потому что об участии близнецов он действительно готов был просить. — Такого же типа? — Ещё не решили. Для начала попробуем с этим, посмотрим, насколько он подходят тяжеловесам вроде тебя, босс. Как на твой взгляд, тебе здесь будет удобно? Оптимус вновь окинул помещение взглядом, прошёл в центр и осмотрелся по сторонам. До каждой стены было мехаметров по сорок. Если прикинуть, что найдётся кто-то со столь невероятной силой, чтобы швырнуть его самого в сторону, то уж вряд ли на пять-шесть ростов Оптимуса. С другой стороны, это сейчас он стоит в центре. Если он будет тренироваться против манёвренного Джазза, ему придётся зажимать того к стене. А если бы бился против Мегатрона, то вскоре мог бы оказаться у стены сам. — Если обшивка стен матами невозможна, для интуитивного придерживания периметра я бы добавил напольную маркировку, — подумав, сказал он. — Или ты специально не хочешь вводить слишком много правил? — Учитывая, что половину посетителей мне будет подбрасывать Ультра Магнус? Я ещё не решил. Оптимус внимательно посмотрел на него. — Джазз, ты точно справишься? И я сейчас не о шаниксах. Тот рассмеялся. — Не попробуем — не узнаем. Половина Свиндловской части моего процессора потирает руки, что волшебные «купоны»-направления Магнуса, которые он будет раздавать каждому особо буйному, привлекшему внимание патрульных, приведут того сюда. А другая половина… У меня в ближайший декацикл будет всего один зал, и я не хотел бы, чтобы мои потенциальные клиенты передрались между собой, даже не дойдя до стойки с пульсаровым оружием. — Направим маршрут патруля ближе к этому району? — Лишним не будет, босс, даже я это признаю. А дальше… Я решил так: самых опасных уже держит у себя в кулаке Фортресс и вроде бы пытается убедить их внимательнее прочитать ещё раз договор капитуляции или, в случае наших сорвиголов, Устав. С остальными же, я думаю, как-нибудь мы договоримся. Как ты и сказал: или они привыкают сбрасывать процессорный перегруз здесь, или в следующий раз Ультра Магнус больше не даст им шанса принести своим посещением мне и парочке моих мехов несколько шаниксов в подарок от Социального Центра. Хорошо, главное, что Джазз понимает. — Скольких ты нанял? — Близнецы со мной. Ещё взял того твоего эрадикона, он привел ещё одного — странный мех, только и молчит, но работает, шлак с ним. Ну и Амбулон. — Джазз кивнул на скобы в матах. — Так что нас шестеро. Четыре автобота минус двое фиолетовых, выходит два лишних монофракционных меха, а пятьдесят процентов — это было бы трое. Вписываюсь. Дальше посмотрю, как дело пойдёт. Оптимус рассеянно кивнул, продолжая обходить зал. Пока что лишь один зал… Не спровоцируют ли социальные направления Ультра Магнуса ещё более частые драки, чтобы попасть сюда бесплатно? Это абсурдно, однако мехов всех секторов может заинтересовать что-то новое просто по умолчанию. — Сколько вы планируете уделять на одну тренировочную сессию? — Наверное, по полджоора? — Хорошо. Пульсаровое оружие? — Пока не готово, но скоро будет. Для начала — ближнего боя. — Кто делает? — Уилджек. — Хорошо. Пройдясь по матам, он надавил на пробу ногой на крестообразный стык четырёх матов. Скобы выдержали. Смягчающее полотно под ногами ощущалось в меру жёстким, даже его масса не продавливала маты вниз, было удобно. — О чём ты думаешь, босс? Отведя взгляд от неровной линии покраски на стене, Оптимус посмотрел на Джазза. — Ты имеешь в виду что-то конкретное? — Учитывая, что самое важное мы обсудили, мне интересно узнать, о чём думаешь ты. Но не об этом зале. — Конкретизируй вопрос. Я полагал, что тебе нужен дополнительный взгляд на твой клуб и, само собой, тренировка. — Оптимус улыбнулся. — Разве не для этого ты меня пригласил? — Я пригласил тебя в неготовый зал, потому что меня попросил Праул. Не то чтобы я тебя вообще сюда никогда не пригласил, но ты же сам видишь. — Джазз обвёл ладонью пустое пространство. — Айронхайд не смог прийти. А без него против тебя у меня здесь ни шанса. — Не преуменьшай свои навыки. Однажды ты победил Брутикуса. — Ха! С поддержкой артиллерии, от ударов которой я просто убегал быстрее, чем он! — Но тем не менее это факт. — Мех, ты пытаешься улизнуть. Вчера я отпустил тебя — и ты сразу нарвался на предаконов. Оптимус помолчал. Полное совещание этой половины декацикла они провели только вчера, он не стал собирать повторное и разрушать планы ещё шести мехов. Возможно, стоило бы. Видимо, предаконы показались его офицерам более опасными, чем ему самому. — Что ты хочешь узнать? — Я беспокоюсь, Оптимус. И хочу узнать всё, что ты можешь мне рассказать, — и ещё немного больше. — Про предаконов? — Про тебя. Но можно и про предаконов. Рэтчет отказался сказать, как давно у тебя этот альтмод. Медицинская конфиденциальность, всё такое. Оптимус невольно улыбнулся. В точности та причина, почему Праул бы не направил «на задание» Рэтчета. — С Земли. Встреченные на одной из операций местные формы жизни отнеслись крайне враждебно к чуждым им видам, пришлось добавить этот альтмод к уже существующему. — А почему не переписать? Сканер трансформы был повреждён, или сбой, или что? Босс, все же знают, что вторая альтформа и стабильность процессора не… Всё, молчу, молчу! По твоему взгляду мне ясно, что Рэтч тебе уже прочитал об этом целую лекцию. Оптимус не удержался от вздоха. — И не только Рэтчет, — пробормотал он. По заинтересованно вспыхнувшему визору стало ясно, что аудиосенсоры разведчика не потеряли чувствительности. — Как ты насчёт тренировки всё-таки? Твои кулаки против моего энергохлыста — и на таймер? Кликов на двадцать. Джазз будто не замечал его пристального взгляда, безмятежно корректировал на рукояти энергохлыста мощность тока, подаваемого по струнам. И Оптимус решил поддержать игру. — Условия победы? — спросил он как можно серьёзнее. — Я всё ещё буду на свободе — для меня. На твоём корпусе будет не более двух поверхностных ожогов на каждый клик боя — для тебя. Всё остальное — ничья. Оптимус кивнул. — Захват хлыстом за поверхность стены выше уровня моей головы не должен длиться дольше четырёх нанокликов. Лётного альтмода у меня всё же нет. — Само собой. Было любезно с твоей стороны самому озвучить это, босс. Но тогда и я выдвину одно условие, согласен? Чтобы всё было честно. — Смотря какое. Если ты мне запретишь хвататься за хлыст, я не планирую этим злоупотреблять, но и предпочту оставить за собой эту возможность. — Нет, нет, что ты, мех. Так как ты безоружен и на моей территории, я не буду склонять чашу весов в свою сторону столь явно. Отойдя с центра зала и взглядом приглашая Джазза встать напротив, Оптимус чуть наклонился, сразу направляя больше энергии в оси нижней половины корпуса. Тренировка на уворот и ловкость, ничего нового. — И всё же? Лёгким взмахом руки Джазз разложил струны хлыста по матам у себя за плечом. Он явно собирался отступать влево, и, судя по изгибу запястья, удар скорее всего пойдёт крестом — прямо в корпус. Довольно агрессивно для первого такта. Или он полагает, что выиграет себе сразу два касания, или рассчитывает, что Оптимус ждёт именно этого удара, а потому планирует нечто совершенно иное? Набравший ночью свежайшего, перенасыщенного энергона боевой процессор радостно разворачивал протокол за протоколом. — Мы просто продолжим беседу, вот моё условие, — широко улыбнулся Джазз. — Иначе неинтересно. Мы и так почти не разговариваем. Готов? Оптимус активировал маску и, на всякий случай, закрепил статус Джазза на уровне «потенциально опасного нейтрала». Полное разворачивание боевых протоколов им не нужно. — Готов. Удар всё-таки пошёл в ноги, колющим выбросом точно в левое бедро, и только превентивный отскок спас Оптимуса от первого ожога. Джазз нисколько не был обескуражен промахом и кувыркнулся по матам, уходя от столкновения корпус в корпус. Второй его взмах — возвратный — ушёл к ближайшей стене, струны с тонким гудением сжались, и Джазз взмыл в воздух и перескочил десяток мехаметров в сторону, уходя из-под выброшенной вперёд ладони Оптимуса. — Итак, продолжим, — улыбнулся Джазз и широким дуговым ударом удержал Оптимуса на расстоянии. — Нокаут и ты — что произошло? — Джазз… — Ладно, пропустим вопрос. Я конкретизирую: насколько мне нужно беспокоиться о безопасности этого, что скрывать, любящего ходить по краю и крайне яркого медика? А то появились тут любопытные настроения… — Что за настроения? Он не учёл гладкости матов, ошибся в дистанции и получил первую горелую отметину поперёк локтевой брони. Однако Джазз милостиво не стал наносить следующий удар ему в спину, а дал время выровнять положение корпуса. — Далеко не одного автобота внезапно осенило озарением, босс, что ты тоже мех, с крайне привлекательно сложенным корпусом и вдобавок роскошной мощностью движка. — Почти прижатый к стене Джазз ухватился хлыстом за её поверхность и ускользнул снова. Оптимус едва успел чиркнуть пальцами по его ноге, но захвата по гладкой броне не вышло. — Особенно тех, кто в принципе тяготеет к крупным корпусам. Приземляясь, Джазз сумел достать его в плечо самым кончиком хлыста. — Я никогда не скрывал, что я тоже мех, — нахмурился Оптимус и, отступив, решил пока придержать продолжение охоты на столь юркого противника. — И я в курсе, что у моего корпуса довольно сбалансированные параметры. За что стоит благодарить Рэтчета. Джазз тоже не спешил сближаться, а поигрывал хлыстом, оставаясь на расстоянии. — Одно дело знать, другое — поверить. Сейчас некоторые наконец осознали, что даже воплощение Праймаса… — Я не воплощение Праймаса, а лишь… — Ты Прайм. Который — кто бы мог подумать? — флиртует, шутит, ценит вкусный энергон, ходит на свидания и, очевидно, в целом намного более доступен, чем был до того. В описании Джазза это звучало почти упрёком, но Оптимус стоял слишком далеко, чтобы распознать тон поля. Он начал обходить Джазза по кругу, выбирая, с какой стороны напасть, и решил теснить Джазза в центр зала. С начала битвы прошёл второй клик, так что у Оптимуса был запас в два ожога. Этого могло хватить на полную атаку. — И теперь возникает вполне резонный вопрос, насколько подобное внимание — а оно будет, Оптимус, даже не сомневайся — воспринимается тобою совершенно недопустимым или очень даже желательным. — Даже не пытаясь ударить, Джазз вновь выдернул свой корпус из-под броска Оптимуса и с той же лёгкой улыбкой продолжил: — Так что вернёмся к моему вопросу про Нокаута. Не хочешь ли облегчить искру: каков статус ваших отношений? Уж лучше бы допрос шёл про предаконов.