***
Драко лениво прогуливается по коридорам Хогвартса, хотя ему не стоило бы, на самом деле. Если прислушаться, то можно уловить эхо от глубокого и бархатного голоса профессора Снейпа, который наверняка, как по листочку, выдает очередную головокружительную речь-оскорбление, опуская ученика в рамках дозволенного, но так, чтобы он определенно чувствовал себя дерьмом. Малфой приподнимает правый уголок губ. Еще бы. Так же можно уловить перешептывания портретов на лестницах или еле-еле слышный скрип перьев из какого-то дальнего кабинета. Драко оглядывается. Из окна льется свет, и Драко нравится. На улице будто полыхает пожар, красные, гриффиндорские цвета повсюду, осень как-никак. Драко уверен, что, несмотря на дружелюбное солнце, если выйдешь без шарфа, как минимум, без свитера или мантии, то вполне можно заболеть и всю следующую неделю таскаться с воспаленным мозгом и горящими адским огнем глазами. Драко поморщился и чуть встряхнул плечами, будто ветер и впрямь пробрался к нему под рубашку, вызывая толпу мурашек по позвоночнику. Снова опускает голову к каменному полу, погружаясь в свои мысли. Ему правда не стоило бы прогуливать в начале учебного года. Седьмой курс, как-никак, нужно готовиться к ЖАБА, лучший ученик на факультете и бла-бла-бла. Вся эта срань, если честно, уже немного надоела, хотя Драко любил и Хогвартс, и учиться здесь. Просто иногда всем нужна была передышка, поэтому он иногда прогуливает уроки. Не каждый день, даже не каждую неделю, и, конечно же, он пишет эссе и делает все заданные домашние задания почти в срок и исправно ходит в библиотеку по выходным учиться по книжкам и впитывать знания уже по собственной инициативе, потому что он прекрасно осознает, что только он строит свое будущее и не хотелось бы бездарно просрать его. Просто иногда Драко нужна передышка (и пару сигарет, и нет, ему не стыдно), потому что от давления учителей, отца и самого себя бывает тяжело. Драко тот еще требовательный засранец — не только к окружающим, но и к себе. Иногда очень паршиво осознавать, что не всегда дотягиваешь до своей собственной планки. Драко нахмурился и подумал, что даже не совсем понимает, где граница этой чертовой планки, и чего он требует от себя, чтобы быть, блять, удовлетворенным? Малфой поднимает голову от пола, потому что слышит что-то очень подозрительно похожее на хрипы — и вот с чего бы? Сейчас урок, не так много людей, должно быть, прогуливает уроки, как он сам. Расправляя плечи и не вынимая руки из карманов хорошо выглаженных брюк, он заворачивает за угол и видит потрясающую картину: Поттер собственной, мать его, персоной. Драко не хотел признаваться, пусть и врать себе не было его привычкой, что на сдвоенный урок с Гриффиндором он не пошел только по вот этой вот лохматой причине. Потому что, ну, неделька у него выдалась напряженная и, в принципе, немного так себе: Панси стервозничала больше обычного (хоть и попросила потом прощения, потому что не совсем себя контролировала), Блейз пропадал с другими семикурсницами в их спальнях (не то, чтобы Драко осуждал, но было обидно), а Тео просто обхаживал факультеты, чтобы прийти к межфакультетской дружбе. Они все, конечно, все еще делали уроки милой саркастичной кучкой в библиотеке по вечерам, но на этой неделе Драко чувствовал себя несколько лишним в их компании. Это не было связанно ни с чем конкретно, но просто на него иногда накатывало. Не то, чтобы он кому-то говорил об этом. Навязываться не хотелось. И Поттер еще. Смотрит на него постоянно, как на самое большое разочарование в его, блять, жизни, с самого начала учебы, а Драко и так маленечко задыхается от ожиданий отца, которые читаются между каждой строчкой его писем, от того, что профессора тоже ждут от него, что он выберет профессию, связанную с их предметом. От себя он тоже задыхается, и иногда ему кажется, что больше всех прет отсюда. Потому что он никогда не делает достаточно, ему все равно кажется, что этого так чертовски мало. А тут еще и кумир его детских лет смотрит вот так, что всю душу разъедает. Не то чтобы Драко это волновало, но, блять, да. Малфой вглядывается чуть получше, пока не размыкая губ и не произнося ни слова. Он сначала оценивает обстановку, прежде чем ляпнуть херни и это ведь то, что в первую очередь делают Малфои, да? Думать, прежде чем спиздануть херни, да. Малфою малодушно хочется сбежать, когда он понимает в чем дело и почему Герой Всего Магического Мира чуть ли не по стенке сползает, путаясь руками в своей сумке. Но… Это же Поттер, верно? И он не смог бы, в конце концов, сбежать просто так, если увидит, что кому-то плохо, какая бы там слава о его характере не шла. — Эй, Поттер? — окликает он. Гарри дергается, откликаясь на его голос, но ничего не говорит, усиленно продолжая хвататься за что-то в сумке. Малфой подходит ближе, сразу определяя — удушье, и его накрывает маленькой паникой, потому что так же он слышит эхо тяжелых шагов Филча, а это не очень хорошо. Если есть вообще что-то хорошее в этой ситуации. — Блять, — вырывается у него, когда он поднимает Поттера, который начинает судорожно вдыхать ускользающий воздух, за локоток. Придерживая не оставляющего попыток найти то ли палочку, то ли лекарство парня, Драко дергает за ручку ближайшего к ним кабинета и тут же чертыхается, потому что он заперт. Пульс бьется в висках, когда он слышит довольно громкий мявк кошки Филча и буквально шипит, направляя палочку на ручку двери. — Алохомора! — дверь не поддается, а Поттер в его руках хрипит все сильнее. — Да сука! Аберто!* — психуя, рявкает Малфой и слышит долгожданный щелк, тут же вталкивая Гарри в пустой и пыльный класс. Точно, они же давно не использовались. — Блять, блять, блять, — продолжает Драко, усилием воли заставляя себя собрать мозги в кучку и не паниковать так сильно. Он оглядывается. Мгновенно составляет в голове список последующих действий, вынимает и подкидывает завалявшуюся так удачно в кармане монетку, и резким взмахом палочки трансфигурирует из нее кривую табуреточку. В классе только столы, а Трансфигурация не очень легко ему дается, а он еще и в панике, так что срать, нежная задница Поттера потерпит, если Малфой его сейчас не угробит. Класс пыльный, а это не очень хорошо. Следующим взмахом палочки Драко шипит: — Акцио, лекарство Поттера, — и ему в руку прилетает балончик, который он тут же пихает Гарри в рот, впрыскивая лекарство и похлопывая его по плечу, заставляя руки положить на парту и чуть склониться. Так, с этим пока ничего больше сделать нельзя, так что Драко оглядывается на пыль, которую они подняли своим фееричным появлением и, не убирая теплой ладони с Поттеровой руки, произносит: — Тергео!* — и пыль, паутина и всякая грязь затягивается ему в палочку, как в маггловский «пылесос». (Он может похвастаться, что все-таки не спал на Маггловедении, хотя очень хотелось) Драко хмурится, невербально кидая Запирающее заклятие на дверь, просто на всякий случай. А потом присаживается на корточки около тяжело дышащего Поттера, поглаживая его по спине. — Давай, Поттер, успокойся, — выдыхает он хрипловато, испуганно до усрачки. Не каждый день ты сбегаешь с урока, чтобы покурить втихую, а приходится спасать местного Героя. Зато, со слабой улыбкой думает Драко, у него теперь есть оправдание прогулу. Он спасал задницу Гарри, блять, Поттера. Вот умора, ну конечно. — Все нормально, лекарство свое ты уже «принял», сейчас должно стать лучше, — Драко облегченно вздыхает, когда хрипы из поттеровского горла становятся чуть меньше. Проходит еще пару минут за которые Драко прикрывает глаза, понимает, что у него затекают ноги сидеть в таком положении и рука, которой он все продолжает наглаживать Поттерову спину, словно взбесившегося кота. Он чувствует, как дыхание Гарри становится все спокойней и размеренней, и думает, что за эти, сколько? Минут пять-десять? Он успел поседеть на полголовы, если не полностью. Нет, он, конечно, Малфой и вообще, но блять. — Спасибо, — негромко говорит Гарри, прерывая размышления Драко о том, какая жизнь сука. Он открывает глаза, сразу натыкаясь на серьезный-серьезный взгляд Гарри. Медленно встает с корточек, почему-то не решаясь сразу убрать руку со спины Поттера. Страх, что с придурком что-то может случиться, все еще кружится у него где-то около сердца, а потому он ухмыляется в своих лучших традициях и говорит, шутливо кланяясь на манер дворецкого: — Всегда к твоим услугам, Поттер, — секунду прислушивается к тому, что происходит в коридоре: Филч уже ушел, наверное, не обнаружив нарушителей спокойствия. Драко шепчет: «Аберто», легко взмахивая в сторону двери, а потом переводит взгляд на настороженно наблюдающего за ним Поттера. — Пошли, придурок. — Куда? — Малфой цокает языком с его непонятливости и идет к выходу. — К мадам Помфри, астматик, — он поигрывает бровями, разворачиваясь на каблуках у самой двери. — А то мало ли, у тебя еще один приступ будет, а доброго-благородного меня рядом не окажется. И кто, опять же, будет мне нервы оставшийся год трепать? — нагловато уточняет он. Вообще-то, у них с Поттером вроде как агрессивное перемирие, но не в том смысле, что они агрессивно пытаются помириться, совсем нет. Они просто иногда игнорируют друг друга, иногда перебрасываются парой слов, но больше не пытаются разжечь ненависть друг в друге, как было все шесть лет до. В основном они просто пялятся друг на друга, представляя способы убийства. Ну, по крайней мере, Драко. Что до Поттера, то там хер знает, что творится в его лохматой голове. Поттер молча поднимается, окидывает взглядом творения рук его — ту жалкую табуреточку, на что Малфой кривится, закатывая глаза и открывая дверь. — Ни слова по поводу этой срани, — Гарри просто пожимает плечами, все вглядываясь в него. Драко благодарен хотя бы за то, что это не тот самый взгляд, который вытрепал ему всю душу (он все еще пытается не думать об этом). И на этом, блять, спасибо, действительно. Несколько минут они бредут в молчании, и пока Драко смотрит только вперед, размышляя, стоит ли говорить об этом с друзьями, и составляя список предметов, которые нужно сделать сегодня, чтобы не очень сильно загружать себя всю оставшуюся неделю и сдать все вовремя, Поттер смотрит на Драко. Малфой не может понять, что в этом взгляде не так, так что просто закатывает глаза. — Ты пялишься. — А ты помог мне, — он чуть поджимает губы, будто это плохое дело, когда Малфой встречается с ним глазами. В них горит вопрос, а Драко уже давно не знает ответов. — И? Я должен был дать тебе там сдохнуть? — чуть резче, чем планировал, говорит Драко, неосознанно чуть втягивая голову в плечи. И тут же бесится с этого движения, распрямляясь и вскидывая подбородок, словно доказывая себе что-то. Или, может, Поттеру. В нем всегда — борьба. — Нет, Малфой, успокойся, — Гарри не закатывает глаза, но чуть расслабляется, когда они с Драко идут в молчании еще немного. Драко думает о том, что могло спровоцировать приступ, но спрашивать не решится — слишком личное для, пусть и бывших, но врагов. Такое только Уизли или Грейнджер. — Почему ты прогуливаешь? — снова отвлекает от каких-то горьких мыслей, вязких, как мед, но совершенно не сладких. Если только ядовито-сладких. Драко легко пожимает плечами. Думает, как они выглядят со стороны: как друзья, потому что идут слишком близко другу к другу, пусть и у Малфоя руки снова в карманах, а Гарри держится за сумку. Малфой скашивает взгляд на Поттера: волосы взлохмачены, губы красные, обветренные, как красная карамель, и какое же глупое сравнение, думает Драко, залипая на его губах. Рубашка вытащена из брюк, пиджак перекинут через сумку. Он выглядит беспокойно. Так и есть. Драко не думает, что Поттер может его кому-то спалить, так решает сказать правду, хотя это явно не в стиле Малфоев. Ну и пусть. — Курить хотелось. И задолбало, — он вытаскивает из кармана полупустую пачку сигарет и под удивленным взглядом Поттера подкидывает ее. — Ты… — на лице у него отражается очень сложная мыслительная деятельность, что Драко не удерживается и испускает смешок, рассматривая ошарашенного Поттера, глумливо склонив голову. — Ты куришь маггловские сигареты? Издеваешься? — Нет, не издеваюсь, — и вот очень хотелось достать одну и пафосно затянуться, но Драко, конечно, не будет, потому что он не совсем ублюдок. И второго приступа Поттера ему уж точно не нужно. — Нет, серьезно? — Гарри все еще не верит, отбирает снова подброшенную пачку и заглядывает внутрь. Потом снова смотрит на Драко, который поджимает плечами. Что ему сказать? — Ты где их вообще достал? — В Лютном переулке и не такое найдешь, — он спокойно смотрит взволнованному Гарри в глаза, не понимая, что его так удивляет. Он почти уверен, что в школе точно будет еще парочка человек, которые не против выкурить пару штук перед уроками. — Не боись, Поттер, раньше времени не помру, — он хмыкает, отбирая сигареты и засовывая их обратно. — Мне пачки хватает на пару месяцев. Гарри хмурится, а потом протягивает к его животу палец. Драко в недоумении смотрит на него, пока не получает болезненный тычок под ребра, чуточку выбивающий воздух. — Ты… Бесишь, Малфой, — говорит невозмутимо Поттер, продолжая идти вперед. — Ты не меньше, придурок, — Драко разгибается, возмущенно фыркает, потирая то место, которое подверглось атаке наглого гриффиндорца. И думает, что Поттер ведет себя так глупо, потому что ему неловко. Улыбается почему-то и идет следом.***
— Мистер Поттер! Мистер Малфой! Почему вы не на уроках? — восклицает мадам Помфри, как только видит их на входе и сразу же подскакивает. Малфой кисло думает о том, что придется объяснятся за Поттера, как за котенка книзла, которого он без спроса родителей притащил домой в детстве. — Здравствуйте, мадам Помфри, — чинно и вежливо начинает Драко, подталкивая Поттера в плечо. — У Поттера случился приступ астмы, и я помог ему, — он чуть втягивает носом воздух, вспоминая о той панике, что его захватила стоило только увидеть задыхающегося Гарри Поттера. — Во избежание повторения, я подумал, что было бы неплохо осмотреть его и удостовериться, что все хорошо. — На уроке? Почему преподаватель сразу не сообщил мне об этом? — она сразу накладывает на Поттера Диагностирующие чары, а сам Гарри как-то странно оглядывается на него. Ох, эти взгляды, суть которых он не может понять, уже начинают сильно раздражать. Время сфокусироваться на вопросе. — Эм, нет? — чуть неловко говорит он, почесывая затылок под укоризненным взглядом целительницы и насмешливым Поттера. Ничего-ничего, сейчас и он по шее получит. — Я нашел его в коридоре. — И почему же, мистер Малфой, вы оказались в коридоре? — почти строго говорит она, но по каким-то определенным ноткам в ее голосе очевидно, что она не серьезно. И что стучать деканам на них не собираются. Драко с благодарностью и облегчением выдыхает (естественно, мысленно), потому что ему, честно говоря, совсем не хотелось стоять у крестного на ковре и распинаться про то, почему же он прогуливает уроки, но при этом не упоминая сигареты. Северус, конечно, был отличным крестным, которому многое можно было доверить и не бояться, что родители узнают, но то, что касалось здоровья Драко он воспринимал довольно… остро, так что не стоило сомневаться, что мама и папа обязательно узнают. — Спешил на помощь Герою, — фыркает он, в очередной раз заталкивая руки в карманы и отводит взгляд. Мадам Помфри только посмеивается Драко в ответ и тут же сосредотачивается на работе. Через несколько секунд становится понятно, что от него уже ничего не требуется, поэтому он говорит: «Ну, э-э, я пойду» и выходит-вываливается из больничного крыла, однако останавливаясь у дверей. Облокачиваясь о стену, он смотрит в окно — там все так же осенний пожар. Он даже может представить себе пение птичек на улице. Наверное, ему стоит забежать в подземелья за шарфом и, может, пиджаком, уж больно улица выглядит привлекательно. В груди зарождается сильное желание ощутить порывы прохладного ветра, который будет трепать волосы и пробирать до мурашек, наслаждаться осенью и ее атмосферой, смотреть как дым от сигареты, которую он обязательно сегодня таки выкурит, будет подниматься вверх и растворяться в серо-голубом небе. Вполне вероятно, что сегодня он прогуляет не только один урок, и вполне вероятно, что друзья найдут его на улице. Если захотят найти, мрачно думает Драко, уставившись в одну точку и чуть прикрыв веки. — Малфой? — удивленно звучит сбоку, и Драко поворачивает голову, отмечая странную тенденцию: Поттер в который раз отвлекает его от какой-нибудь тяжелой срани, что крутится у него в голове. Или это потому, что только такое там и крутится в последнее время? — Да-да, — ворчит он, отталкиваясь от уже согретой его телом стены. Губы чуть кривятся, потому что он сам недоволен тем, что остался тут и тем, что все еще видит Поттера — лимит на то, чтобы созерцать его лицо определенное время в день исчерпан. Драко переводит хмурый взгляд на ожидающего Гарри. — С тобой все в порядке? — выпаливает нервно и тут же думает, что можно было бы ограничиться простым и сухим: «порядок?», но почему-то не захотелось. — Да, — чуть неуверенно и с заминкой говорит Гарри, все еще странно на него поглядывая. Видимо, Малфой сегодня ведет себя совсем уж нетипично для себя. Да неужели, какая наблюдательность, десять баллов Гриффиндору. — Хорошо. Ладно, я, ээ-э, пошел, — он пятится как-то слишком странно под этим взглядом Гарри, а потом взмахивает рукой в прощальном жесте. — Ну, до скорого. Уже чуть позже, спрятавшись там, где видно его будет разве что с Астрономической башни, накладывает Дезиллюминационное заклинание и, закуривая чуть трясущимися руками, он бьет себя кулаком по лбу, потому что так по-дурацки себя повел, что просто пиздец. Ему бы сейчас кучкой пепла от стыда стать самое то. Ну что за идиот, а? Приседает на корточки, закрывает руками лицо и тихонечко скулит от своей тупости. А все Поттер виноват, из-за него мозги отключились. Всегда так было.***
С того момента все будто меняется. Драко не уверен, что это хорошо. Потому что их с Поттером взаимное игнорирование рушится буквально на следующий день, потому что Поттер машет ему ручкой, когда он входит с друзьями в Большой Зал. Панси и Тео смерили Драко странными взглядами, а Блейз начал шутить невероятно плоские и пошлые шуточки. Не то, чтобы Драко это удивило. Его удивило, что Грейнджер не смотрела на него больше, как на дерьмо, она смотрела благодарно. Уизел же, в свою очередь, ограничился просто кивком головы и, наверное, только из-за этого безумия, весь отставшийся день Драко ходил как стукнутый. Потому что, ну. Что за нахуй это было? Грейнджер не швырнула в него учебником (у нее рукоприкладство довольно распространено, если так посмотреть), а Уизел не проклял его фирменным Летучемышиным сглазом за то, что он трогал их драгоценного Поттера своими грязными руками. Это правда было, ну. Неожиданно. Драко привык, что все, что он делает, встречается негативом и всегда приобретает эту негативную окраску в глазах других людей. Возможно, потому что он был слизеринцем. Возможно, потому что прошлые года он был тем еще засранцем и мудаком. Скорее всего, хмуро думает он. Панси, Блейз и Теодор, конечно, сразу приперли его к стенке при первом удобном случае, а он доходчиво и внятно объяснил Блейзу, что они с Поттером не наставляли друг на друга никакие «палочки», а всего-то Драко помог Гарри. Ничего больше. (Шуток про род этой «помощи» стало только больше, и, к сожалению, Драко уже понимал, что с этим теперь вряд ли что-то можно сделать. И что любые его слова теперь будут использовано против него. Все как обычно.)* Поттер в этом деле, кстати, ни разу не помогал. Когда Драко с другими слизеринцами шел в замок после сдвоенного с Когтевранцами Ухода за магическими существами на обед, Поттер обнаружился в компании своих любимых друзей у лестниц, а как только увидел легко улыбающегося Драко, который обсуждал с Блейзом, что Лукотрусы* довольно похожи на слизеринцев, он, ну знаете… Оторвался от разговора с Уизли и Грейнджер и с самой, мать его, солнечной улыбкой, под охреневшие взгляды, помахал ему ручкой и звонко крикнул: «Малфой!» Драко тогда тоже охренел, крыть нечем. Ну потому что. Кто бы не охренел на его месте? Вот именно, что никто. Все, кто в тот момент находились во дворе, тоже. И Драко понимал, что вполне оправданно. И понимал, что ему тоже простительно, что он чуть запнулся на каком-то камешке. Потому что пиздец, что? Какие-то когтевранцы, тоже шедшие с урока приятно покушать, прыснули позади Драко. А тут такая, блять, неудача, думает Малфой, чувствуя, что с лицом у него явно что-то не то. Что ж, Поттер умеет выбивать из колеи, и он конкретно с этим спорить ни разу не собирался — так зачем доказывать в очередной раз? Драко Люциус Малфой, клянется всем Слизеринским Подземельем, девственностью Теодора Нотта и своими мозгами, что он, честно, ну, в ахуе, когда Поттер, все еще под взглядами всего двора (его дружки тоже смотрят на него, как на умалишенного, но Гарри это, кажется, не смущает от слова «совсем»), буквально летит к нему. Драко слышит нервное Панси: «Драко, ты его ударил как-то слишком сильно, да?» и прерывистые смешки Блейза рядом, тоже слегка взвинченные. Один только Тео молчит, стоя совсем рядом за спиной Драко, и он совершенно уверен, что Нотт просто в таком же ахуе, как и сам Драко. Иначе бы он уже проматерился своим низким голосом так, что Поттер бы, вероятно, остановился и сменил траекторию на: «нахуй» и никогда больше к ним не подходил. Драко очень надеется, что Тео отомрет, но чудо сегодня не на его стороне. — Малфой! — снова восклицает Поттер с такой сладкой улыбкой, что просто взять лопату и начать рыть себе могилу. Драко серьезно обдумывает эту возможность со сложным лицом, чуть отклоняясь назад и тыкаясь в широкую и теплую спину Теодора. Блейз пихает его в плечо, вперед, к Поттеру. Драко думает, что мир ебанулся за несколько дней, а он и не заметил. Гарри уже дошел, видимо, до пункта назначения — он стоит прямо перед Драко и просто, молча, улыбается. Драко думает, что это нихерово так нервирует, и ему так мстят за то, что оставил жить в этом мире. Еще его вдруг посещает мысль, что когтевранцам как-то много впечатлений на пару дней — Поттер помахал Малфою в Большом Зале, Поттер подошел к Драко перед входом в школу, как будто они прямо-таки лучшие друзья… Как бы их не коротнуло, озабоченно думает Драко, пялясь в глаза Гарри. — Чего тебе, Поттер? — как-то пришибленно говорит он, и, если честно, его никто за это не осуждает. Получается у него это даже на автомате, так что Драко собой даже немножечко гордится — что не жалко получилось. — Как ты смотришь на то, чтобы позаниматься сегодня вместе после уроков в библиотеке? — каким-то странным тоном говорит Гарри, пальцем тыкая его в грудь. Просто тыкая. У Драко мозг реально отказывает с этим придурком. Что… что вообще… — И как я должен на это ответить? — у него получается немножечко растерянно и малость отчаянно, но Драко не обращает внимания. Он просто в шоке, оставьте его, пожалуйста, и изолируйте от Поттера. Спасибо. — Положительно, — все с той же жуткой (только по мнению слизеринцев) улыбкой говорит Гарри. Малфой немного… побаивается его сейчас, если честно. — «Положительно»? — переспрашивает Драко и непроизвольно поднимает брови. Не успевает он задать вполне закономерный вопрос, с придыханием и всей затаенной артистичностью (чтобы Поттер прямо прочувствовал в этот момент все чувства Драко), что у него есть: «Поттер, скажи прямо, ты ебанулся?», как Гарри радостно скалится, что Драко даже внезапно хочется перекреститься, хлопает его по плечам с обеих сторон и говорит: — Отлично. Рад, что мы поняли друг друга, — подмигивает за своими дурацкими очками одним глазом, а в его зеленых глазах Драко то ли чудится веселящийся Дьявол, то ли он сам просто спятил. — Встретимся там. И уходит. Из Драко вырывается какой-то потрясенно-нервный смешок, когда он смотрит уходящему Герою в спину. И вот он все смотрит, а Гарри уже дошел до своих, не менее шокированных, друзей и за локоточки потянул их на обед, в замок. У самых дверей он, шкодливо улыбаясь, смотрит на Драко через плечо. И Драко просто беспомощно хмурится. Слышит, как у Панси отвисает челюсть, но никак не реагирует. И тогда Блейза прорывает совсем и окончательно, и он хохочет так громко, что уши закладывает, Драко думает, что где-то здесь явно есть наебочка. Только он не совсем понимает, где. Но поймет, обязательно. Если нет — спросит у самого Гарри, он теперь не такой гордый, и они, вроде как, даже приятели. Ничего себе, думает Драко, перспективка у него вырисовывается. Панси говорит, что он долбоеб. И кто «он» — не совсем понятно, но Малфой додумывает за нее — они оба. Потому что ну правда. Оборачивается, просто чтобы убедиться, что до Тео тоже дошла ситуация, и да — до него дошло. Драко как-то в ступоре разглядывает его лицо — прямой, точеный нос, который он сейчас морщит, губы, которые кривятся, и в целом, как его длинные тонкие пальцы потирают переносицу. Рассматривает немногочисленные родинки на его лице и примерно прикидывает, о чем он сейчас думает. Выводы не очень утешительные. Про Блейза даже вспоминать не хочется, вот правда. Драко так же оглядывает мир вокруг — когтевранцы, слизеринцы (и, о Мерлин, еще пара грифов) смеются и обсуждают произошедшее, и у него нет никаких к ним претензий, он бы тоже смеялся, но как только они видят, что его взгляд касается их — сразу же замолкают и просто таращатся в ответ. Драко не обращает внимания, смотрит на окрестности замка — деревья все такие же рыже-красные, листья все так же шуршат под ногами, ветер все так же слегка дует, солнце все такое же яркое и теплое. Он не понимает, какого хрена сейчас произошло. Когда Драко садится в Большом Зале за стол вместе с взбудораженными друзьями и на него пялятся все факультеты, замечает, как Поттер со смеющимися глазами пьет какие-то таблетки, смотря Драко прямо в глаза, и ему с каждой секундой кажется, что его как-то очень изощренно таки наебали. (Чуть позже он думает, что раньше не замечал, что Гарри что-то принимает в Большом Зале. Мысль о том, что он как-то невнимательно смотрел отметается сразу, потому что это вот уж точно не так)***
В библиотеке почти тихо. Все, кто заходят, неизменно пару секунд пялятся на него — потому что он и Поттер сегодня в очередной раз легенды. Не то, чтобы мне не льстило такое внимание к своей скромной персоне, мрачно дергает уголком губ Драко, листая учебник в поиске нужной темы. Дверь в обитель знаний чуть скрипит, и Драко, вот как знал, что сейчас именно Поттер зайдет, поднимает голову. — Поттер, можно поинтересоваться? — чуть хмуро спрашивает Малфой, когда Гарри находит его глазами и подходит к занятому Драко столику, куда он уже успел натырить книг по заданным предметам. Поттер выглядит… как Поттер. Снова растрепанный, галстук чуть расслаблен — учеба-то на сегодня закончена, рубашка вытащена из брюк и сумка комком висит у него на плече. Драко думает, что Поттер выглядит глупо. (И сексуально, но он никогда в этом не признается, просто потому что сам еще не понял, что так считает) — Можно, — говорит Гарри, небрежно опуская сумку на пол и с любопытством рассматривая корешки книг, которые Драко аккуратно сложил на столе. Сама непосредственность, ну прямо жаль такой талант в школе магии просерать, хмыкает в глубине души Малфой. Потому что Поттер прекрасно понял, о чем он. — Что за цирк ты устроил перед обедом? — он чуть хмурится. Не то, чтобы его прям задело, но он как бы был растерян и имеет право знать, что за хуйня. — Прости, я просто не удержался, — хихикнул Поттер с такой очаровательно наглой улыбкой, что всем, кто был рядом, впору потечь, как сучкам. Но Драко «не», так что он просто. Ну, снова чуточку охренел. Это точно Поттер, которого он знает? — У тебя было такое лицо, — и снова хохочет, окидывая голову и явно вспоминая такое редкое и запоминающееся зрелище — удивленно перекошенное лицо Драко Малфоя. И тут же в сердце горечью — конечно, нет. Он Поттера никогда не знал. Драко опирается головой на кулак и наблюдает за смеющимся Поттером. Тот словно бы не замечает этого внимательного, цепкого взгляда. Малфою всегда говорили, что он акулой смотрит, и ему всегда правда хотелось, чтобы так было. Сейчас он не уверен, что смотрит именно так. Он ощущает то странное чувство, когда вот он может встать в любую секунду и уйти. Уйти совсем, медленно собрать свои вещи под растерянным взглядом Поттера, тихо захлопнуть за собой скрипящую дверь библиотеки, зайти в Подземелья, собрать свои вещи, написать какое-нибудь письмо, в котором будет написан отказ от учебы в Хогвартсе — он даже знает, как его правильно написать. Он сейчас может просто уйти и все. И делать все, что хочется. И ему будет все равно. И всем тоже будет все равно. Потому что в душе как-то противно сейчас, и ржущий от души Поттер совсем не помогает. Драко вообще правда наблюдательный — заметил, что Поттер никогда ему не помогает. Кажется, что он смеется над глупым Драко. И от этого хочется уйти. — Гарри, зачем ты пригласил меня позаниматься вместе? — он говорит тихо, но Поттер все равно замолкает. И смотрит в его глаза в ответ. Драко не знает, что там видит этот мальчик со шрамом на лбу, но он слышит свой голос — чуть хриплый, тихий — потому что зачем кричать о том, что чувствуешь? Драко знает, что смотрит пристально, но не знает, что отражается в его глазах. Имя — это всегда интимно. И сближает. Поэтому они никогда не называли имена друг друга. Потому что никогда не были близки. Драко понимает, что ему бы хотелось. И понимает интимность имени, потому что имя — это правда важно. То, как ты называешь человека определяет твое отношение к нему. Для Поттера он сухое и жесткое: «Малфой!», и для Драко Поттер горькое и рявкающее: «Поттер!». Сразу понятно, какие они чувства вызывают друг у друга. Они не друзья, и это понятно. Для Панси он мягкое и теплое: «Драко?», и для Драко она родное и, может, немного детское: «Панс». Они чувствуют себя семьей, для Панси он что-то вроде младшего брата. Драко тоже считает ее сестрой и на полном серьезе собирается отгонять от нее ухажеров. Для Блейза он мурлычащее и игривое: «Драко-о-о» с растяжной «о», а для Драко он грозное, но смеющееся: «Блейз!». Они очень близки с Блейзом, правда, но иногда ему кажется, что Забини — это эквивалент близнецов Уизли. Обоих и в одном флаконе. Для Тео он вздыхающее, но определенно любящее: «Драко…», а для Драко Нотт простое и близкое: «Тео». Драко иногда думает, что Теодор чувствует себя мамочкой для трех непослушных детей, хотя Драко иногда и занимает роль «папочки», сути дела это не меняет. Имя — это важно. И поэтому Драко назвал Поттера «Гарри». Потому что это важно. Гарри вздыхает и садится. Малфой все так же продолжает смотреть на него, не убирая кулак и не меняя положения. Гарри зарывается руками в свои волосы, и Драко думает, что они, наверное, мягкие. Он как-то не помнит моментов в их драках (ведь только там они и прикасались друг к другу), чтобы ему приходилось оттаскать Поттера за волосы, поэтому он просто гадает. И ждет. — Потому что я… — Гарри чуть сглатывает, и Драко видит, как дергается его кадык. — Я хотел поблагодарить тебя, — он чуть поджимает губы, но Драко не думает, что это потому, что ему неприятно говорить это. — Мне показалось, что я недостаточно раз сказал тебе «спасибо», Драко, а ты ведь мне реально жизнь практически спас, — Драко не меняется в лице, просто думая над тем, что сказал Поттер. Но он продолжает, и его не очень волнует, успел Малфой обработать информацию или нет. — Когда я по-настоящему осознал ситуацию, мне… мне так ударило в голову: «Я жив», что, ну… — он снова вздыхает. И поднимает глаза со стола на задумчивого Драко. Теперь тот не выглядит так, будто смертельно устал и может в любой момент послать все. Это, наверное, хорошо. — Я так ярко все чувствовал, когда пришел в себя, и по-другому как-то. И я был так рад, что ты помог мне тогда, правда. Спасибо тебе, Драко, — и смотрит. А Драко думает, что нашел таки наебочку. Поттеру просто крышу немного снесло от смертельной опасности, вот и ведет себя, как придурок. Хотя, хмыкает про себя Драко, как придурок он ведет себя всегда. — Всегда пожалуйста, — бросает он, поднимаясь и собирая в сумку книги. Не все, только некоторые. Еще нужно будет расписаться за них, а брать сразу много, значит обязательно потерять несколько, так что Малфой не рискует нарваться на гнев мадам Пинс и правильно оценивает свои силы. Сейчас он максимум пару уроков сделать может, вместо того плодотворного вечера, что он себе там напророчил. — Ты куда? — чуть в панике, тихо, восклицает Гарри, хватая его за рукав. Драко смотрит на него, и чуть улыбается. — Я иду в свою гостинную, — так же тихо говорит он. — Потому что после твоей речи работать нормально я не смогу, — он тянет свой рукав обратно себе, и Поттер легко отпускает его. Когда Драко уже поворачивается к нему спиной, то слышит довольно странное: — Когда я отошел от всего этого, то подумал, что ты не такой мудак, каким был раньше, — и Драко чуть посмеивается с формулировки. Не «как я думал», а «каким был раньше», надо же. — И я подумал… — Поттер наверняка опять прикусывает губы. Драко не оборачивается. — Я подумал, что сейчас я бы пожал твою руку. Драко усмехается. Как много для них значит «пожать руку». Как не кстати, в голову лезут комментарии Блейза. — Я тоже думаю, что ты не такой тупой. И уходит, слыша за спиной смех Гарри и его глупые комментарии, вроде: «Драко, как всегда» и «В твоем стиле, придурок». Когда он расписывается за книги даже мадам Пинс смотрит на него немного странно.