***
И теперь Драко видна разница. Поттер на самом деле другой, когда пытается дружить. Не такой агрессивный психопат, каким казался раньше. Драко еще какое-то время размышляет, когда смотрит на Гарри, о его поведении, как бы глупо не звучало. Малфой в принципе думает много, но тут как-то прямо перебор. Он просто представляет, что было бы, если бы он осознал, знаете, что мог вот прям точно и реально умереть. Что был бы на волосок от смерти. Драко представляет себя на месте Гарри, и знаете, он понимает. Если бы он осознал насколько его жизнь вдруг оказалась важна и ценна, он бы тоже делал всякую хрень, просто потому что жизнь одна и все дела. Он думает о том, что сделал бы, если бы правда понял и прочувствовал этот момент. Он мог бы сделать все. Мог бы покататься на фестралах просто так, мог бы пойти к Хагриду и сказать, что он клевый на самом деле, сказать Макгонагалл как же она его страшно за е ба ла по слогам так, знаете, с наслаждением. Он мог бы сорваться в Малфой-мэнор и прокричать в лицо отцу, что ему обязанности рода уже в печенках сидят. Он мог бы поцеловать мелкую Джиневру просто чтобы посмотреть на лицо Уизела. Он мог бы поцеловать даже Поттера на глазах у всей школы, а потом рассмеяться. (Он мог бы, конечно, многое. Но вряд ли он что-то из этого сделает) И тогда Драко понял Поттера с его улыбкой и сценой во дворе и всей той херней, что, Драко уверен, он творил, но сам Малфой не заметил. Гарри просто осознал, что может делать все, потому почему нет? Драко хотелось бы так же, если честно. Потому что несмотря на то, что мозгом он понимает вроде бы, что можно все и ничего такого страшного не будет, если он будет делать то, что хочется, а все равно обязательства и страхи сжимают тело и удерживают от этого опрометчивого шага. Голос отца в голове и строгое: «Драко, ты наследник древнего рода, так веди себя соответствующие» удерживают. Мамино неловкое: «Драко, ты понимаешь, что закончить школу хорошо — это очень важно, да? Постарайся, дорогой», потому что она видела, что он задыхается. Зато их отношения с Поттером еще немного улучшились, и Драко немножко считает это своей победой. В один день, после того разговора в библиотеке, они просто кивнули друг другу в знак приветствия, и, Драко видел, Поттер попытался скрыть спокойную улыбку. Это Малфою было по душе больше, чем тот псих, что кидался на него. Или вот еще: когда Драко болтал с Панси о каком-то зелье, рецепт которого она откопала в библиотеке, к нему подошел Поттер с сюрпризом в виде Грейнджер. Но ничего такого не произошло, апокалипсис не наступил, и школа не взорвалась: и Драко и Панси кивнули им обоим, а потом Поттер попросил у него совета по его зелью, которое они делали несколько уроков назад. И Малфой просто ответил и все было хорошо. Кроме, конечно, проницательных взглядов Панси, которыми она стреляла в него на уроке, когда наглый Поттер уселся с ним в пару, вместо Гермионы. И теперь совершенно не было проблем с тем, чтобы столкнуться в дверях и немножко поболтать, а не попытаться перегрызть друг другу глотки, прогуляться вместе немножко около Черного озера на сдвоенной Травологии и собрать в паре корни-травы для урока, поболтав о чем-нибудь отвлеченном и нейтральном — это очень напоминало пустую болтовню на приемах в мэноре, но Драко понимал, что пока они только налаживают отношения и по-другому пока никак. Потом они, естественно, разошлись: Драко к весело сверкающему глазами Блейзу, а Поттер к своей Грейнджер. (весь оставшийся урок Драко просто игнорировал комментарии Забини и его самого в целом) И, самое главное, Драко считал, что это самый величайший прогресс, которого он достиг в чем либо: теперь они зовут друг друга по именам.***
Спустя некоторое время Малфой снова ныкается во дворе Хогвартса, думая, какой же этот чертов замок с этой точки зрения неудобный и непрактичный — везде открытое пространство и все отлично просматривается. Ну ебаный в рот, думает Драко, чуть проваливаясь ногой в ямку, скрытую под листьями. Прошло около месяца с того момента, как он последний раз брал сигареты в руки, и он, наверное, немножечко соскучился. И надо было чем-то успокоить стресс от этого дурацкого теста по дурацкой Трансфигурации, которая у него уже в печенках, блять, сидит. Драко злобно сопит и громко пыхтит, выражая свое раздражение всему миру и этим ебучим землеройкам или кто там эти ямки чертовы роет? Не то, чтобы он его завалил, нет, у него не Тролль и слава Мерлину, он же не Уизел. Но чертово Удовлетворительно у него уже в печенках сидит, вот честно. Он так устал, что всегда так чертовски старается вытянуть хотя бы на Выше Ожидаемого (потому что Превосходно пока что где-то за гранью мечтаний), всегда, когда он уверен, что в этот-то раз уж точно не получит это ебанное Удовлетворительно, когда он уверен, что написал или сделал все правильно, обязательно получается, что он делает какую-то тупую ошибку. Или просто не понимает, что сделал не так и где так тупо проебался. И каждый раз, когда профессор Макгонагалл раздает работы или оценивает трансфигурированное, ему кажется, что он видит затаенное злорадство в ее блестящих, словно у кошки, глазах, видит удовольствие от его разочарованной физиономии в ее мягкой улыбке и насмешку в вежливом и вроде бы утешительном: «Вы хорошо постарались, мистер Малфой. В следующий раз получится лучше». Движения Драко дерганные, когда он одергивает пиджак, чтобы открыть доступ к карманам в брюках, со стороны похоже, что он в ярости. Так и есть. Раздражение пульсирует у него где-то под кожей, кончики пальцев покалывает от желания ударить что-нибудь или расщепить на щепки боевым заклинанием. С настоящим злорадным удовольствием он думает, что ярость волшебников всегда будет разрушительней ярости магглов, потому что только волшебники могут разъебать огромную территорию движением палочки — Драко как раз знает несколько хороших заклинаний, не зря же он сидел летом в библиотеке Малфоев и разучивал боевые, и не только, заклинания. Ярость вполне может придать ему силы и выплеснуться вместе с магией. Драко тут же качает головой, думая, что самоконтроль сейчас — это его все. Самый сложный год за всю учебу в Хогвартсе, ему всего-то нужно потерпеть почти семь месяцев. Открывает пачку сигарет, вытаскивает одну, потом секунду думает, вытаскивает еще одну и все же убирает обратно, вместе с пачкой. Только одну, он выкурит только одну. Легко зажимает сигарету между губ, доставая палочку и поджигая ее огоньком на самом конце палочки — почти как Люмос, только огонь. И тут же с удовольствием затягивается, втягивая щеки и прикрывая глаза. Выдыхает дым и смотрит, как он кольцами вьется вверх, пропадая. Драко нравится, и он думает, что это красиво. Еще одна затяжка, откидывает голову, наслаждается, Драко чувствует, как медленно успокаивается огонь в его венах и только сейчас понимает, что воздух вокруг него мерно гудит от его разъяренной магии. Он почти может потрогать ее кончиками пальцев, хотя зачем — телом он чувствует, как его будто чуть сжимает со всех сторон, настолько много силы кружится вокруг него. Малфой наслаждается и этим тоже, запихивая свободную руку в карман брюк и наблюдая за дымом, который вьется вокруг него. Лениво думает, что сейчас у него, должно быть, идет ЗОТИ. И хмыкает, потому что вот уж по какому предмету у него точно стоит Превосходно. Ветер треплет его волосы, и ему, наверное, стоило бы наложить Согревающие чары или куртку захватить, но ему так все равно на это. Драко снова затягивается и выпускает дым изо рта, с какой-то странной завороженностью наблюдает, как он движется прямо перед его глазами. Рядом шуршат опавшие листья, но он как-то не обращает внимания. — Драко? — звучит внезапно, что Малфой дергается, чуть давится дымом и поворачивается на звук, матерясь. И чуть-чуть шокировано натыкается на Поттера. Дергает бровями, тут же возвращая себе самообладание и начиная руками рассеивать дым, делает последнюю затяжку. — Снова прогуливаешь, Поттер? — спокойно говорит он, после того как выпускает дым в другую от Поттера сторону, чуть складывая губы кружком. Следом тушит тлеющую сигарету о землю и для верности еще и притаптывает ее ботинком. — Снова куришь, Малфой? — так проказливо парирует Поттер, что Драко не удерживается и испускает смешок, прикрывая его кулаком. Краем глаза замечает, что Гарри буквально светится от радости. Несколько минут они стоят в тишине. Драко даже удивительно, что они, в прошлом враги номер один друг для друга, сейчас просто стоят и наслаждаются прохладой. Вдыхая уже морозный воздух, Драко думает, что они как-то уж слишком уютно стоят для неврагов, но и недрузей. Кстати, про прохладу. Драко лениво достает палочку и все-таки накладывает на них Согревающие чары, не поворачивая головы и не собираясь смотреть на Поттера. Занимательное было бы зрелище, вообще-то. Чуть приоткрытые красные губы, небольшой шок (чтобы Малфой-то и позаботился о нем?) и смущение (сам не подумал мантию захватить, идиот). — Чего радостный такой? — чуть недовольно спрашивает Малфой, все же скашивая глаза. Недовольный — потому что надо же Поттера держать в тонусе, чтобы не думал, что они прямо такие уж друзья. Драко думает, что он ведет себя все же как-то глупо и по-детски, но он себе прощает, потому что Трансфигурация все еще дерьмо, а у него плохое настроение. И даже чертов Поттер со своими глупыми очками и карамельными губами не сможет поднять его. По крайней мере, так быстро. Драко надеется. — Не знаю, — Гарри легко пожимает плечами, чуть трогая затылок. — Миона похвалила за хорошую оценку. Наверное, поэтому, — через секунду морщится, будто вспоминая. — А то надоело уже учебником по голове получать. — А за прогул не получишь от мамочки Грейнджер? — Драко усмехается, зная, что ему хорошо удается это движение. Он чувствует себя лучше, хотя его немного забавляет, как Поттер ведет плечами от напряжения, что создала его магия. — Ну-у… — будто бы раздумывая тянет Гарри, а потом чуть смеется. — Вполне возможно, — потом смотрит на растоптанную Малфоем сигарету, на него и неожиданно проницательно задает вопрос. — А ты чего бесишься? Было, видимо, что-то в том, с каким наслаждением Драко ее растоптал. Он не раскаивается, но дело в том, что он представлял как растаптывает свой тест по Трансфигурации. И сразу мрачнеет, и, вообще-то, зря ты, Поттер, зверя разбудил. — Трансфигурация эта ебучая, — почти рычит Драко, приподнимая в напряжении плечи. Гарри как-то внезапно кладет ему руку на плечо, и Драко вздрагивает. Злость, вмиг снова наполнившая его, исчезает, а на ее место приходит растерянность. Так странно, все же, когда они касаются друг друга не в попытке навредить, а… вот так. Поттер попытался его успокоить? — Помощь нужна? — говорит Гарри, глядя на него своими глазищами так, будто это в порядке вещей. — Я в ней вроде неплохо разбираюсь. — Ты… чего? — Драко понимает, что, возможно, звучит, как дебил (как Поттер, мысленно поправляет он себя), но ничего поделать с собой не может. И если к их типа-обычным-типа-дружеским разговорам он привык, то получать предложение о помощи, когда даже не просил — это что-то новое. Это то, что Драко сделал бы для Панси, Блейза или Теодора. Это то, что делают друзья, и Драко странно. Очень странно. И Поттер это понимает. Он отдергивает руку и поднимает их в жесте а-ля «сдаюсь», с кривой улыбочкой и тихим: — Не настаиваю. Просто хотел помочь, — и Драко кажется что-то неправильным в чуть ссутулившихся плечах и тому, что Гарри собрался отчаливать. Так, Малфой, мать твою, мысленно орет на себя Драко. Соберись, бля, немедленно и перестань так тупить! — Эй-эй, стой! — восклицает он, хватая Гарри за руку. Поттер смотрит на него из-под челки, как-то так, как смотрел на него раньше, и Драко резко замечает разницу. За эти два месяца между ними действительно многое изменилось, и их вполне можно назвать приятелями. Драко повел себя тупо, и ему даже не влом признать это. — Прости, — его голос действительно раскаивающийся, что Поттер тоже немножко удивлен. Ему можно, он никогда не слышал, как Драко извиняется. — Я просто еще… не привык, — да, он смущен, и это видно. Драко внезапно не против. Наверное, потому что Поттер вернулся обратно на место, легко улыбается (Драко бы даже сказал — чуть растроганно) и встал чуть ближе — они касаются плечами. Драко чувствует тепло в том месте, и это неожиданно… хорошо. — Тебе она нужна для профессии? — любопытствует Поттер, а потом смотрит ему в глаза. — На кого ты хочешь поступать? — и видно, что ему правда интересно. Драко никому, кроме близких не говорил, кем хочет стать. И сейчас, наверное, он снова делает глупость, как когда сказал Поттеру, что курит, но зато Гарри поймет, что он искренен и правда старается ради их… дружбы. Гарри на удивление хорошо понимал такие моменты. — Я… — голос у Драко чуть хриплый от признания, что готово сорваться с языка, и он прочищает горло. — Я планирую учиться на колдомедика. Гарри вскидывает брови, и Малфой кивает с легкой усмешкой, мол: «Да, тебе не послышалось». Потом он думает о чем-то несколько секунд, и Драко немного трудно признаться себе, что в этот момент он напрягается. — Что ж, — Гарри мягко и дружелюбно усмехается, сразу убирая все напряжение, захватившее плечи. — У тебя неплохо получится, — его глаза чуть смеются, когда он говорит следующую фразу. — Считай, что практика по спасению Великих у тебя уже была. И Драко смеется. И, что самое замечательное, Гарри смеется вместе с ним. После они с улыбками стоят немножко в тишине. Драко не спрашивает — и так, как белый день понятно, что Поттер пойдет на Аврора. Малфой думает лишь о том, а не спросить ли: «Хочешь ли ты, Гарри, пойти на Аврора?» Но он пока не решается. И как-то вспоминает про вопрос, который крутился у него в голове с того самого дня, когда Драко помог Гарри, который всплывал каждый раз, при взгляде на него и который «только Уизли и Грейнджер». И раз тогда он не решился, то, может, сейчас? Он, конечно, все еще не Грейнджер и ни разу не Уизли, но… — Давай, Поттер, откровение на откровение, — говорит Драко, пока не успел передумать. Он и так очень много думает обо всякой херне, и Блейз нежно говорит, что у него так котелок распухнет и взорвется к хуям. Драко обычно Блейза не слушает, но это так, для разнообразия жизни, так сказать. (Как только подумал, сразу же вспомнилось, что Забини и огребает-то побольше его, интересно, почему) — Мне вот давно любопытно: почему у тебя приступ тот случился? — и косится на прикрывшего глаза и вмиг напрягшегося Поттера. — Это, эм… — он так рвано выдыхает, что Драко вмиг додумывает фразу у себя в голове: «Это личное», но Гарри снова удивляет его. — Это из-за кошмаров, — он открывает глаза, чуть неуверенно глядя на внимательно слушающего Драко. — Они о Воландеморте. Драко, что удивительно, не вздрагивает. И кивает. Просто принимая. — Хорошо. Спасибо, что сказал, — Драко правда… рад. И он улыбается так, по настоящему. Гарри оценил. И широко улыбнулся в ответ. Дальше разговор пошел лучше. Они обсуждали школу и учителей, Драко вскользь отметил, что: «Если что, всегда можешь поговорить со мной. Слизеринцы, знаешь ли, умеют хранить секреты», они вместе обсудили своих деканов (Драко пожаловался на Макгонагалл, Гарри поплевался ядом на Снейпа, и им даже было вполне нормально), Гарри, тоже совершенно непринужденно сказал, что: «Можем позаниматься Трансфигурацией в любое время. В Выручай-комнате никто, кроме меня, не увидит твоих творений вроде той кривой табуретки» (и Драко дал ему подзатыльник, словно Блейзу, потому что обещал же, что ни слова про этот позор его магической карьеры не будет). Они плавно переползли на квиддич и взаимно-смущенное: «Ты, вообще-то, неплохо играешь…», а следом и на друзей. То есть, какие они у них придурки, да. Гарри постоянно ерошил свои волосы и облизывал губы. Драко вечно сглатывал, потому что в горле было чертовски сухо. Когда звучит звонок с урока они оба, хихикая, обсуждают каким бы путем пройти, чтобы преподы по прогуливаемым ЗОТИ и Прорицаниям не засекли их в коридоре. Они вместе с Поттером заходят в Большой зал, все еще оживленно разговаривая и шум вокруг явно делается тише с их появлением. Но они не обращают внимания — Гарри просто хлопает Драко по плечу, улыбается и идет к своему столу. Драко коротко машет, а потом поворачивается к слизеринскому столу, где первокурсники смотрят на него так прифигевши, что смеяться на весь Зал хочется. Он и похихикивает в кулак, но только со скептичного лица Блейза. Драко примерно представляет, что его лучший друг сейчас думает пошлые мыслишки по поводу того, чем это они с Поттером на ЗОТИ занимались вместе. Панси смешно уронила ложку в тарелку, но Тео, о, Тео это просто апогей. Тео так выразительно приподнимает бровь и так смотрит Драко прямо в глаза, явно думая о чем-то похожем, что и Блейз, что просто Мерлин. Драко с улыбкой подходит к ним и грациозно присаживается за стол между Тео и Блейзом. Напротив на него как-то укоризненно смотрит Астория Гринграсс, Драко замечает, как Гарри снова подмигивает ему, и что Гермиона тоже смотрит на него слегка оценивающе. (Драко думает, что ему от этого как-то не по себе) Драко понимает, что на него все смотрят. Вот как чувствовал себя Поттер все время? Но Драко-то не Гарри. Драко весело. — Ты… — тихо говорит Панси, почти ложась на стол, чтобы Драко видел ее лицо через Блейза, у которого явно в мозгах закоротило и который завис, смотря в одну точку на лице Драко. — Ты только что приперся в Большой Зал под ручку с Поттером, я правильно понимаю? — Ага, — так довольно говорит Драко, делая первый глоток из чашки с чаем, что Тео чуть пихает его локтем. — Что? — Блейз не то подумает, — ворчит Нотт, отворачиваясь, а Драко скашивает взгляд вправо: Блейз так испытывающие на него смотрит, что просто мрак. — Знаешь, — медленно говорит Забини, не отрывая от него взгляда. Драко просто пытается не ржать очень сильно, потому что его друг выглядит довольно пришибленно. Малфой так же думает, что Блейз теперь уверен (да сто проц просто), что Драко и Гарри встречаются, и это веселит еще больше. Главное — это не рассказывать об этом Поттеру. Блейз говорит все так же медленно: — Я, наверное, устрою тотализатор на нашем факультете. Может, конечно, еще когтевранцы подключатся. — Мм-м, — искушенно тянет Драко, накладывая себе в тарелку еды. Отрезает небольшой кусочек мяса и перед тем, как отправить в рот, заинтересованно спрашивает: — На что ставки будут? — На то, что вы с Поттером трахаетесь, — с удовольствием говорит Теодор, и Блейз кивает. Драко давится, а Панси заливисто смеется над ним.***
В основном, у Драко Малфоя все идет хорошо. Все так думают. С друзьями у Драко все прекрасно: общаются по вечерам в библиотеке, Малфой наблюдает за тем, как Панси и Блейз делают пранки над младшекурсниками других факультетов, закатывает глаза и присоединяется. Потом бегает вместе с ними от Тео, который обязательно надает по шее. На уроках Драко пашет, Панси щебечет с однокурсницами, Блейз и Тео обсуждают хрень. Драко учится. Панси гуляет вместе с Тео по факультетам, Блейз гуляет по спальням. Все как обычно. У всех свой способ отдыхать, думает Драко, когда стоит под чарами на улице, курит и видит, как трое его друзей идут вместе близко-близко и смеются на всю улицу. Просто провожает их взглядом, тушит сигарету, ухмыляется привычно и идет обратно в гостиную. Трансфигурация по-прежнему дерьмо, МакГонагалл все так же старая кошка, которая треплет ему нервы своими Удовлетворительно и извиняющимися улыбками. (Драко никому так и не рассказывает, почему из гостиной исчез один столик и ваза, но несколько ребят натыкаются на мелкие осколки на полу и щепки, а Северус одаривает его проницательным взглядом. Малфой безразлично пожимает плечами и тащит швабру для Булстроуд, потому что Малфои не убираются. И у них не бывает приступов гнева, в которых они разрушают все вокруг. Да.) В следующий раз, после очередного Удовлетворительно, Драко не появляется на следующем уроке, но после обеда у него на костяшках немного крови и ссадин. Если кто-то открывает рот, чтобы сказать что-то по этому поводу, то сразу же затыкается, стоит увидеть звериный взгляд Малфоя. (У Малфоев ведь все в порядке, да? Точно.) С Поттером все тоже хорошо — они теперь реально вроде как друзья, с шоком иногда думает Драко. Они вместе гуляли пару раз после уроков, часто болтают перед уроками и редко садятся в пару на сдвоенных уроках. Иногда Драко даже кажется, что с Поттером он видится больше, чем с друзьями-слизеринцами, и это как-то немного больно. Не то, чтобы его не радовало это, конечно нет. Просто… когда он мечтал дружить с Гарри это было не «дружить только с ним». Драко со скрипом открывает дверь библиотеки. Устало осматривает свободные столики и выбирает самый дальний и самый скрытый из всех возможных. Сегодня воскресенье, и уроки он уже сделал. Сейчас он здесь просто чтобы немного поразлагаться, как личность (в очередной раз, черт возьми) и попытаться поучиться для учебы на колдомедика. Возможно, он так пытается отвлечься. Просто, ну знаете, не думать о всем дерьме, что иногда происходит у него в жизни? Он не уверен, что хорошо справляется. Драко думает, что библиотека это всегда его крепость. Где бы она ни была — она защищает Драко. От мыслей паршивых, от проблем, от переживаний, от людей — от всего. Малфой проходит к выбранному столику, опускает сумку, и она с тихим звуком падает на пол. Драко не вытаскивает из нее свитки, нет, он просто садится в кресло. Да, вот так, с ногами, подтягивает их к себе, бегло накладывает на себя палочкой Дезиллюминационные чары, которые выучил уже, кажется, лучше, чем на Превосходно. Откладывает палочку на стол и закрывает лицо руками. «Просто… немного времени, хорошо?», — говорит он себе, словно торгуясь. Драко всегда сомневается во всем. Он всегда сомневается в себе, он никогда не уверен, что достаточно сделал — а вдруг можно было больше? Конечно, можно было, а он не сделал. Он всегда сомневается в поступках — а возможно ли, что он совершил ошибку? Конечно, да, сделать по-другому было бы лучше, а он не сделал. Он всегда сомневается в словах — правду ли ему говорят? Правильно ли он ответил? Или надо было сказать другое и с другими интонациями, да, а он так не сделал. Драко сомневается всегда. Когда он делает что-то — он пятьдесят раз подумал и даже в момент свершения, он уже размышляет о том, что, возможно, проебался и надо было по-другому. Что, возможно, стоит остановиться? Нет, буду выглядеть, как идиот, продолжаем. Драко просто сплошной комок сомнений, и он не знает, что с этим делать. Ему стыдно признавать, но иногда он сомневается даже в своих друзьях, иногда его так накрывает, что да — он считает, что Панси, Блейз, Тео и все, что их связывает — херня. Что на самом деле они его ненавидят, как он ненавидит себя, что на самом деле, они никогда не говорили ему правду, что он им не нужен просто так, что… Он никогда не говорит об этом. Потому что он Малфой, а Малфои ведь не сомневаются, да, папа? И у Малфоев все, конечно, идет хорошо. Нахуй такое «хорошо». — Так, ладно, — тихо и решительно говорит Драко, отнимая руки от лица. Он хмурится, губы у него поджаты, и глаза, может, самую малость покраснели. Его не волнует. (Или он очень старается сделать вид, что это так) Драко встает с кресла, но не снимает чары, когда идет к стеллажу с литературой по медицинскому делу. Спина у него прямая, подбородок чуть вскинут, а губы ни разу не дрожат. Просто в глазах у него — вселенская усталость и ненависть к себе. Драко думает, какой же он чертовски упрямый, что даже несмотря на то, какая срань у него внутри, он все пытается. Драко с усмешкой думает, что он, конечно, молодец. Набирает себе две-три книжечки, потому что с остальными он закончил в прошлый раз и черт, забыл их принести. Кривит губы в усмешке, когда за пределами библиотечных дверей слышит звонкий Пансин смех. Ну да. Конечно. Ладно. Потом заходит в секцию с книгами по Травологии — с ней у него тоже не очень все радужно, надо бы подтянуть, если он все же хочет пройти в Академию. Присаживаясь за свой стол и раскладывая книги, и наблюдая как парочка друзей ссорится в пух и прах, хлопая дверьми под шипение мадам Пинс, он думает, что одиночество иногда — это не так уж и плохо. Правда, лучше от этой мысли как-то не становится.***
Гарри не знает, зачем. Но ему просто в один момент стало как-то не так. Он сделал всю домашку на завтра, Гермиона продолжала что-то учить в гостиной, а Рон ушел куда-то с Невиллом. Идти к кому-то из гриффиндора, потому что ему стало немножечко одиноко совершенно не хотелось. Гарри понимал, что просто оправдывается. Он начал это делать еще в тот день, когда в первый раз полез за картой Мародеров, чтобы найти одну конкретную точку, а не просто наблюдая и представляя что, например, делают точки Забини и близняшки Парвати-Патил-и-Падма вместе в ванной старост. Он, правда, именно это знать не очень хотел, но это просто пример. Драко тогда был на улице, а не на уроке, как остальные слизеринцы, и Гарри подумал, что это судьба. На Прорицаниях он так-то часто о судьбе думал, да. Только почему-то всегда не в кабинете Прорицаний. Сейчас ему снова хотелось увидеть Драко. Они хорошо сдружились, и Гарри постоянно хотелось узнать, что еще в себе скрывает этот странный парень. Единственное, что Гарри понимал очень хорошо: что за Драко Малфоем скрывается куда больше, чем он думал раньше. И теперь его все время хотелось узнать: хотелось спрашивать, почему он всегда смотрит на Гарри так, о чем он постоянно думает, чем занимается с друзьями и как он живет. Гарри понимал, что он упустил очень много за эти шесть прошедших лет. Пиздецки много, как сказал бы с кривой ухмылочкой и сигаретой во рту сам Драко. Гарри, вообще-то, не стоит думать об этом. Когда он находит точку Драко в библиотеке, в голову приходит только: «Какая же ты все-таки Гермиона, Малфой» и не может удержаться от смеха. Потому что глупость какая, ну правда же? Когда он выходит из спальни мальчиков, снова усмехается, натыкаясь взглядом на взъерошенную Гермиону. Все еще не может отбросить образ Гермионы, которая заглядывает в зеркало и видит там скривившегося Малфоя. Заглядывает к ней через плечо в книгу и тут же кривится сам: Нумерология, дополнительные материалы. — Все-то тебе нужно знать, Герми, — нежно говорит Гарри, утыкаясь подбородком в ее макушку. Гермиона издает какой-то фыркающий возмущенный звук, и Гарри тихонечко над этим смеется. Гермиона сейчас такая теплая в своем кардигане и в свете камина. — Ты в Хогсмид? — спрашивает она, когда Гарри все же отстраняется и идет к выходу. — Если да, то можешь купить мне в «Сладком королевстве» немного пестрых пчелок? — Конечно, — соглашается Гарри, думая, что Гермиона только что подала ему хорошую идею. Гермиона еще кричит ему про мантию — на улице вроде как прохладно, и Гарри небрежно подзывает ее Акцио. Перекидывает одним пальцем через плечо и еще раз смотрит в карту, проверяя, что Малфой точно не планирует уходить. Зря, наверное, потому что его сейчас настигнет кара в виде Гарри Поттера. Когда Гарри заходит в библиотеку, мадам Пинс ворчит что-то про то, что он зачастил в последнее время, и Гарри чуть виновато улыбается, думая какого черта? Это хренова библиотека, а он ученик? Хотя, думает, вспоминая про свое последнее посещение библиотеки, не зря она его недолюбливает, вообще-то. Потом оглядывается, и подмечает, что Драко нигде нет. Чуть хмурится, юркает между книжных полок и аккуратно достает карту. Точка Драко находится все там же, почти у Запретной секции. — Спрятался, значит, засранец, — настроение у Гарри отчего-то игривое. Так почти всегда рядом с Драко, его весело дразнить, хотя он почти никогда не реагирует должным образом. Гарри выглядывает из-за стеллажа одной только головой, и щурится в том направлении. Сфокусировавшись, он видит стол, который был скрыт чарами, и Драко, сидящего за ним. Гарри победно улыбается и… остается на месте. У него, конечно, всегда выдастся минутка попялиться («Посталкерить», — укоризненным голосом Гермионы звучит в голове), но когда Драко считает, что его уж точно никто не видит — очень-очень редко. Когда Малфой наедине с собой, он, наверное, настоящий, думает Гарри, рассматривая… друга, наверное. Во всем, что связано с Драко, Гарри пока не очень уверен. Драко выглядит… уставшим. Он хмурится, читая книгу, облизывает губы, и Гарри следит за блеском на нижней губе. Стальные глаза бегают по строчкам, а в Гарри все еще свежо то воспоминание, когда Драко, словно хищник, наблюдал за ним, а не за словами. Тогда, возможно, его глаза даже поблескивали. И сейчас они тоже блестят, «горят» будет более верно, — несмотря на то, что Драко выглядит каким-то слишком заебавшимся, читая здесь и сейчас, он выглядит лучше. Буквально замирает на месте от того, насколько интересно ему читать. Пальцы у Драко изящные, думает Поттер, следя за тем, как Малфой переворачивает страницу и чуть меняет положение в кресле. Потом вздыхает как-то по-особенному тяжело и вдавливает эти свои пальцы в глаза, откладывает книгу, а следом берет из стопочки другую, словно бы вынужденно. Гарри думает, что Драко нужна помощь, просто он не умеет говорить об этом. Пожимая плечами, Поттер выходит из своего укрытия и планирует растормошить одного определенного слизеринца и, может быть, правда помочь Драко. Если ему, конечно, позволят. Пока Малфой думает, что его никто не замечает и снова усталым жестом трет свои глаза, Гарри проходится по нескольким строчкам учебника, который тот взял, и поднимает брови. Травология за прошлый год? Кажется, Драко не так безупречен, как все говорят. Гарри мажет взглядом по другим корешкам: книги из медицинского отдела, и, надо же, одна даже маггловская. Выдыхая, Гарри садится к Драко за стол, чувствуя, что тоже теперь под Дезиллюминационными чарами, плечи немного покалывает от магии, а глаза больше не разъезжаются в стороны, когда он смотрит на Драко. Стул шкрябает по полу, когда Гарри его двигает, и он еще говорит довольно весело-громко, чтобы Драко уж точно обратил на него свое внимание: — Да уж, Драко, не думал, что ты настолько задрот, чтобы в воскресенье сидеть в библиотеке, — он усмехается на чуть дезориентированное выражение лица Драко, когда тот смотрит на него. Рассматривает более внимательно и замечает, что веки у него покрасневшие и слишком яркие на бледной коже. Все вопросы, крутящиеся на языке, он проглатывает, потому что это определенно не то, что нужно Драко сейчас. — Поттер? — потерянно звучит, и Гарри разводит руками, мол: «Как видишь». Удивленное выражение лица снова сменяется на уставшее, и Гарри это, если честно, не очень устраивает. — Ты как… Я же под чарами. — Если знаешь, где искать, обязательно найдешь, — загадочно говорит Гарри, подергивая бровями и радуется внутри, когда Драко фыркает на него со слабой улыбкой. Уже что-то. — Ты идиот, — вздыхает, а Гарри просто кивает с улыбкой умалишенного. Ну потому что. У него нет других идей, как нормально развеселить Драко, чтобы он еще не выпустил свои колючки в процессе. — Да-да, говоришь мне это каждый раз, — он вскакивает, и Драко задирает голову, чтобы видеть его лицо. Гарри шкодливо улыбается, направляя палочку на все учебники, что взял Малфой и произносит: «Редуцио», и они все уменьшаются в несколько раз. — Пойдем. — Куда? — тупо произносит Драко, продолжая пялиться на него, а у Гарри смутное дежавю. Местами их только поменять и будет самое то. — В Хогсмид, — невозмутимо говорит, спихивая книжки в сумку Малфоя. Хватает его за локоток, поднимает, как ребенка и тащит к столу мадам Пинс. — Давай, Драко, расписывайся за учебники и потопали, — и чуть толкает к мадам Пинс, которая уже открывает библиотечный журнал, зорко поглядывая на растерянного Драко, который оглядывается на Гарри. — Но? — говорит как-то тихо даже для себя, разглядывая его. Гарри приподнимает брови. — Но? — повторяет, надеясь услышать уточнение, потому что ему не понятно к чему это было. — Должно же быть какое-то условие, — в конце Драко чуть поджимает губы, и Поттеру на ум приходит сравнение с обиженным всем миром ребенком. Улучшить настроение Драко после этой мысли хочется с невероятной силой и, кажется, это становится приоритетной задачей этого дня. — Нет никакого условия, кроме того, что мы зайдем в «Сладкое королевство» и накупим сладостей, — и снова подпихивает Малфоя в сторону начинающей раздражаться мадам Пинс. Она вся прямо-таки пыхтит и нагревается, поэтому Гарри сдается. Смотрит в серьезные, серые глаза Драко и говорит с максимальной искренностью: — Я хочу провести с тобой время, Драко. Это то, что делают друзья, а мы с тобой теперь именно друзья, — почти шепчет в конце, потому что зрачки Драко как-то расплываются во все стороны, и это немного отвлекает. Гарри видит, что он почти уже сдался. — И все? — даже немного отчаянно, если честно. Гарри кивает: «Угу» и глядит на вздохнувшего Драко, пожевывая нижнюю губу. Смотрит, как расписывается за книги, а потом глядит на Гарри как-то беззащитно, словно правда ребенок. Поттеру думается, что у него нет сейчас права на ошибку. — Пошли, — чуть не произносит в конце: «Мой хороший», но вовремя прикусывает язык. Неловко было бы, думает, и тянет Драко за рукав. Он всегда такими прозвищами Гермиону успокаивал, а это их сравнение что-то прицепилось и никак не хочет отцепляться. Глупо.