***
На пути в Хогсмид Гарри и Драко тихонечко разговаривают о каких-то немножко бессмысленных вещах, но они помогают расстроенному Драко чувствовать себя лучше, так что все нормально, Гарри совсем не против. Потом он вскользь упоминает книги по колдомедицине, и это работает. Огонь в глазах Драко снова горит, хотя он и говорит чуть медленнее, чем обычно, словно ему малость тяжело дается это — и думать и составлять слова в связные предложения, но Гарри понимает и просто кивает, когда Драко смотрит немножечко виновато, потому что не может объяснить какой-то термин. Гарри говорит, что все отлично уже потому, что Драко пытается их объяснять, и ему почти все понятно. Это помогает — Драко расслабляется еще больше. Гарри с ужасным-ужасным наслаждением смотрит за тем, как он сползает по сидению и облокачивается на стекло головой, потому что ему позволяют увидеть Драко таким, и это, ну, хорошо. Гарри думает, что был бы не против, если бы это было его плечо. Гарри смотрит на тихого Драко и думает, что это жуть как непривычно. Обычно он дерзит и ухмыляется, язва такая, но- но сегодня Драко другой. Гарри очень постарается, чтобы не проебаться, как это обычно с ним бывает, потому что, ну, знаете, Гарри он — неловкий постоянно, нескладный весь какой-то и часто как-то не к месту. Он рушит стопочки гермиониных книг, потому что невнимательный, периодически спотыкается на ровном месте и все у него как-то по-дурацки в жизни происходит. Хотя с друзьями, конечно, повезло. Правда, могло повезти чуть получше, если бы мелкий Драко не был таким уже засранцем. Но уж как сложилось. По прибытии Драко как-то так оглядывается, словно до него вот вообще не доходит никак, что он тут делает. Поэтому Гарри тащит его в лавку с ингредиентами для Зелий, книгами по Зельям и «все про Зелья», потому что, что еще сможет поднять ему настроение Гарри пока не знает. Разве что в книжный зайти потом нужно будет, горы сладостей в «Сладком королевстве» накупить и вот, Зелья. Пока это все, к сожалению. В темном магазинчике Драко прямо-таки расцветает. Читает такую лекцию Гарри о единорогах, что ему остается только в очередной раз поражаться, сколько Драко, на самом деле, знает. Он следит за тем, как у Драко дергается кадык, когда он сглатывает, за тем, как взмахивает руками и как уверенно ступает среди полок с различными примочками для Зельеварения. Хозяин магазинчика, к слову, радушно машет Малфою, обслуживая другого посетителя, и Гарри улыбается тому, насколько это было мило. Милым было еще то, что у Драко чуть покраснели кончики ушей, и как он бросил смущенный (но, естественно, типа-высокомерный-срать-мне-что-ты-думаешь-Поттер) взгляд на идущего позади Гарри. Как будто любить что-то так страстно — это плохо. Они правда заходят в «Сладкое королевство» и, ох, очень много людей смотрят на них странно — Драко смеется, откидывая голову и пихает Гарри в плечо, потому что Поттер в очередной раз глупо шутит и ухмыляется так по-дурацки, нагло и так хорошо. Никто из них не обращает внимания — они где-то в своем мирке, постоянно шепчутся с улыбками и пихаются. Гарри покупает Гермионе пчелок, а Драко набирает шоколадок и мягких-мягких булочек с кремом. «Сладкоежка», — сладким голосом дразнится Гарри, чуть обгоняя Драко, который тащит в руках все свои сладости, выглядит, словно хомяк, и идет спиной вперед. Драко говорит: «Если ты ебнешься, я буду только ржать и не проси моей помощи» Что ж, справедливости ради стоит сказать, что Гарри правда ебается — натыкается спиной на мелкого младшекурсника, падает вместе с ним с глупым выражением лица и смотрит на то, как Драко правда лишь смеется. Пацан начинает ругаться, Поттер спешно извиняется под малфоевский икающий смех и «Гарри, ты долбоеб». Он совсем не против, потому что потом Драко приобнимает его, чтобы не сползти на землю от смеха, и они бредут так совсем немножко. Малфой даже делится сладостями, пока они гуляют по деревне, заходят в книжный, и Гарри удается посмотреть редкое зрелище — как Драко Люциус Малфой получает то, что он хочет. Дело в том, со смехом размышляет Гарри, когда смотрит на довольного покупкой Драко, который книгу отпускать ни в какую не хотел, что все оставшиеся немногочисленные сладости тащить пришлось именно ему, Поттеру, что это подарок для Люциуса или просто в том, что Драко делает так все свои дела? Когда поступает предложение поесть в Трех метлах, Гарри уже думается о том, что дело было все же в том, что Драко просто сам по себе такой. Потому что ну, посмотрите на них сейчас, а теперь вспомните то, что было шесть лет назад? Приоткрывая для Драко дверь и пропуская его вперед, Гарри с нежностью думает: «Добился же ведь своего, засранец» — Ох, — говорит Драко, совсем неизящно плюхаясь на стул. Гарри посмеивается, глядя на него. — Ага, — присаживается куда аккуратней, на удивление, чем Малфой. Смотрит снова на него: в глазах у него жизнь, губы влажные, потому что он постоянно облизывает их, и растянуты в улыбке, волосы растрепаны. Гарри думает, что, в принципе, со своей миссией он справился. — Выбирай, что хочешь, а я пойду закажу потом. Когда Гарри, мягко улыбаясь, уходит, Драко оседает на стуле и вздыхает. Он устал, но это определенно приятная усталость. Ноги у него гудят от того, что много ходили, а в груди тепло. Гарри ведь явно не просто так это все сделал. Дебилу понятно, что все это было для Драко, а Малфой далеко не тупой. Драко отворачивается к окну, скрывая рукой улыбку. По улице гуляет много учеников, не так много взрослых — где-то мелькают знакомые лица, пока Драко не зацепляется за спокойное лицо Теодора. В груди екает, как в библиотеке, и он уже думает, что все, пиздец, все старания Поттера сейчас будут слиты в унитаз, но его отвлекает нечто. Хорошо, наверное, что отвлекает, потому что он не успевает окунутся в свое отчаяние с головой, только вот не таким способом хотелось бы избежать этого. — Малфой? — звучит противным тоном сбоку. Он поворачивает голову и натыкается на какого-то парня. Оглядывает его, сверху вниз, сам не замечает, как лицо у него кривится в высокомерной гримасе. Привычно. У парня в глазах мозгов не очень видно, понятно, что он не с шестого и седьмого курса и самое главное: это гриффиндорец. Очевидно зачем этот образец тупости обратился к нему. Вот надо было приебаться в выходной, делать же этому гриффу нечего. — Какие-то проблемы? — тянет, снова бегло и демонстративно осматривая парня. Все еще не впечатляет, и на этот раз он показывает это. Парня, вероятно, задевает, потому что он хмурится и складывает руки на груди, пытаясь выглядеть выше и больше. Драко смешно, и он ухмыляется, не скрывая насмешки в глазах. — Просто хотел уточнить, что за блондиночка пришла с Гарри Поттером, — парень пародирует ухмылку Драко, и получается у него мерзко. Малфой смотрит на него и думает: «Какой же ребенок». Нет, серьезно, неужели парень ни разу не задумался своим крошечным мозгом, что Драко не зря именуют принцем Слизерина? Драко Малфой был доебчивым кошмаром гребаного Гарри Поттера на протяжении шести, блять, лет, их стычки наблюдал весь Хогвартс, ему наверняка тоже удалось посмотреть на несколько десятков таких ссор. Пацан так же наверняка знает, что Драко отлично владеет и палочкой, и кулаками: сколько раз их с Гарри раньше разнимали? У Драко есть мозги и острый язык, а его так жестоко недооценили. Этому парню просто конец, поет в душе Драко. — Ты правда хочешь поговорить об этом здесь? — выгибает бровь, лениво меняя положение на стуле. Незаметно достает палочку, видит, что Гарри забирает их заказ и поворачивается в направлении их столика и тут же грозно хмурится, как только замечает, что Драко с кем-то разговаривает. Хотя, это как сказать. Поза у него напряженная, на губах не привычная уже улыбка, а змеиный оскал, который, вообще-то, тоже знаком, в глазах — ни капли тепла, и, о, этот прищур. Драко снова то ли защищается, то ли атакует, и Гарри надеялся, что уже не увидит эту картину до конца года. Пальцы сами по себе сжимаются на подносе с их едой, когда он понимает, что этот парень сам прицепился к Драко. Это можно легко понять, потому что Гарри уже достаточно знает Малфоя, чтобы осознавать, что сейчас ему бы просто доучиться в Хогвартсе, без проблем. К тому же, Гарри видел этого парня раньше — он несколько раз был на ковре у Макгонагалл за драки. В целом, ничего хорошего. Гарри уже начинает идти в их сторону, пока они перебрасываются парой фраз, и потом парень начинает приближаться к Драко с явным намерением поломать пару косточек прямо в баре. Чтоб тебя, Драко, за твой длинный язык, думает Гарри, когда понимает, что вряд ли успеет помочь. Если только кинуть подносы, но люди все равно не дадут ему быстро пробежать к их столику. Но, знаете, Гарри совершенно забыл за все то время, что они мило дружат, что Драко Малфой может сделать, если к нему приебываются. — Оппуньо*, — шепчет Драко, легко взмахивая палочкой, когда у парня рвет башку от его комментариев, и он начинает подходить. Гриффиндорец сначала не понимает, что он произнес, даже когда слышит мышиный писк и пошкрябывание лапок. Он в замешательстве смотрит на ухмыляющегося Малфоя. Кто-то заходит в бар, и вместе с ним залетают мелкие птички, сразу же налетая на переоценившего свои силы парня, начиная клевать его со всех сторон и закрывать обзор. Следом на обозрение выползают маленькие враждебно пищащие мышки, такие милашки, в глубине души снова вздыхает Драко. Они забираются парню на штаны и под них тоже. Он вскрикивает и падает на пол, все еще атакуемый мелкими зверюшками. Драко изображает из пальцев пистолет и, облокачиваясь одной рукой на стол и подпирая щеку, «стреляет». — Пуф. Повержен. Потом поднимает глаза — на него смотрит почти весь паб, и Драко неожиданно думается, что им с Гарри придется уйти. Если Гарри вообще захочет после этого с ним общаться, — это же был гриффиндорец. Драко неожиданно охватывает смятение и нервозность. Когда он переводит взгляд на подошедшего Поттера, который с открытым ртом ставит подносы на стол, то все, что говорит Драко, надеясь на то, что между ними все будет хорошо после этого это: — Упс, — выходит слегка кокетливо, но он просто волнуется. Это же надо было так проебаться, с оттяжкой думает Драко, морща нос, когда натыкается взглядом на гриффа. Отводит взгляд с сторону, достает палочку и, прочистив горло, говорит. — Фините Инкантатем*… Зверюшки разбегаются в стороны, птички долбятся в окна и двери. Кто-то, кто стоит у входа, открывает им дверь, и они вылетают на свободу. Вероятно, тот же человек, который и впустил. Студенты, вроде бы с когтеврана и слизерина, группками сидящие в разных частях бара, начинают хлопать, свистеть — униженный гриффиндорец поднимается на ноги и окидывает их злым взглядом. Следом поворачивается к Драко, который смотрит лишь с безразличием. Уже хочет подойти опять и начать настоящую драку, ведь у него разве что пар из ушей не идет, как натыкается на Гарри Поттера. Замирает, как под Остолбенеем, потому что вокруг Поттера такая аура сгущается, что просто тьма — Драко ежится плечами, когда понимает это. По бару снова расползается гул, все обсуждают произошедшее. Хозяин из-за стойки кричит, чтобы этот парень проваливал, ведь драки в Трех метлах не приветствуются. Гриффиндорец, рассерженно фыркнув, уходит, не оглядываясь. Гарри грузно присаживается напротив насупившегося Драко, который глядит на него исподлобья, и молчит. Блять, в очередной раз думает Малфой. — Ты скажешь что-нибудь, нет? Или так и будешь пялиться? — нервно, да, он признает, но на него внезапно накатило осознание, что ему стала дорога дружба с Гарри, и ему вот вообще никак не всралось проебать это все, то небольшое доверие и понимание, что между ними устоялось сейчас из-за какого-то долбоеба. Драко нервничает. А у Гарри а) сжимается очко и б) подгибаются коленки. С этим можно что-то сделать? Он очень надеется, что да. Ему нечего больше сказать, ну правда. Это было легкое заклятие, даже не проклятие, и Гарри уже видел, как его использует Гермиона, но почему, черт возьми, у Драко получилось настолько… у него даже нет слов, чтобы описать как это было. — Это было классно, — с широкой улыбкой говорит наконец Гарри тогда, когда Драко готов вскочить с места и просто убежать отсюда нахуй (и когда сам Гарри собирает свой растекшийся мозг в кучку). После этих слов Драко становится невероятно легче, а плечи начинают ныть от того напряжения, что его охватило на эти томительные пять минут. — Ты… — говорит очень неуверенно для самого себя Драко. Он совершенно не знает, как закончить предложение, но Гарри понимает все за него, и вот это Драко очень ценит. — Я не злюсь, если ты об этом, — Поттер еще какое-то время немножко вдупляет в стол расфокусированным взглядом, но потом мягко улыбается и подтаскивает к себе тарелку с едой. — Он был придурком, так что все нормально. Драко выдыхает. Начинает есть, и возможно, только возможно, есть прелесть в том, когда ты сидишь в Трех метлах с глупым (но иногда таким умным, черт) Гарри Поттером, и он тычет в тебя вилкой, чтобы ты «перестал загоняться по херне».***
Когда они возвращаются в Хогвартс, уже почти темно. Они бредут совсем рядом, тыкаются другу другу в плечо, и Драко от этого чувствует тепло поттерового тела. Кидает взгляд на расслабленно улыбающегося Гарри: губы у него все такие же красные, щеки тоже немного розовые, волосы, как обычно, растрепаны. Ничего, в принципе, нового. Просто, наверное, Драко теперь по-другому на него смотрит. Уже другое чувство Гарри вызывает в нем. Потому что раньше они были «вроде как друзьями», каждый раз, когда они встречались, в глубине души у Драко колола горечь, он почти чувствовал ее на губах, но не позволял вылиться. Ведь, ну, какого хрена, правда? Все знают, что Драко Малфой не был достоин Гарри Поттера еще с первого курса, так чего сейчас началось? В груди постоянно была тяжесть, будто напоминание, что им с Гарри никогда не стать настоящими друзьями, как бы ему ни хотелось создавать такую видимость. Ну да, общались они иногда. Ну да, Поттер знает, что Драко курит. Ну да, Драко знает, что у Гарри астма. Ну да, Гарри в курсе, что Драко хочет поступать на колдомедика. Правда, он, конечно, не знает, что эта вещь для Драко личная очень сильно, но какое ему-то дело, да? Он же Гарри Поттер, который никогда не хотел общаться с Драко Малфоем. Драко постоянно вспоминал про это чувство, что, несмотря на то, что сейчас происходит, оно все какое-то, ну, знаете… ненастоящее. И ни у кого нет права осуждать его — запутавшегося, потерянного и сомневающегося даже не то, что в себе — во всем мире. Но сегодня, сегодня Гарри сделал кое-что… кое-что очень важное. Кое-что, что будто открыло глаза Малфою, тыкнулось в него, вот как примерно Гарри тыкал в него вилкой сегодня, оно будто кричало ему: Гарри серьезен! Потому что давайте будем честны — не каждый решится помогать другим людям, когда они в таком эмоциональном дерьме, как был Драко до того, как Гарри бесцеремонно приперся в его кокон отчаяния и тишины. До того, как он проник в его чертов вакуум и такой: «Ну го гулять, зануда» Не каждый решится вытягивать Драко Малфоя из его эмоциональной истерики, когда он сам явно хотел в ней утопиться. Поэтому Драко размыкает губы — они отлипают друг от друга тягуче, потому что будто склеились: в поезде на обратном пути говорил на этот раз в основном Гарри. А как только они вышли, то их парочка окунулась в приятную тишину. Они оба наслаждались этим молчанием, как могут наслаждаться, ну знаете, хорошие друзья. Драко говорит со всем чувством благодарности и со всем тем чувством удовлетворенности, которое Поттер привнес в этот день. Он замирает на месте, будто акцентируя внимание на этом моменте, потому что это правда было важно. Гарри приходится остановиться тоже, потому что пропавшее тепло вынуждает. Он оборачивается: глаза у Драко как-то странно поблескивают, будто он снова на грани, но Гарри не чувствует этого. Он, честно, успевает уже испугаться, что все как-то похерилось незаметно, но изо рта Драко вылетает вовсе не плач, он говорит мягко так и нежно: — Спасибо, — и Гарри понимает, что если спросит сейчас: «За что?» прикинувшись дурачком, как и все это время, то Драко стукнет его и скажет что-то вроде: «Ты думаешь, что я тупой или что?». Поэтому просто улыбается и говорит «Пожалуйста. Обращайся, если снова понадоблюсь», но Драко не идет дальше, он остается на месте. И Гарри подходит ближе. — Нет, правда, Гарри, спасибо. — Я понял, — он смеется тихонечко, трогая Драко за рукав одними пальцами. Малфой жует нижнюю губу пару секунд, а потом резко хватает Гарри в ответ и притягивает в объятие. Все, кто был в поезде, уже давно утопали в замок, так что, со спокойной совестью думает Драко, зарываясь носом в складки мантии Гарри, так что ничего страшного. Поттер сначала тупит так невыносимо в своем стиле, но потом обнимает в ответ. Драко выдыхает одновременно с тем, как руки Поттера прижимаются к спине. — О, кто-то любит обнимашки, а, Драко? — Не так уж часто людям выпадает возможность обнять меня, — он смущен, так что возможно щеки его сейчас такого же цвета, как и губы Гарри. Но, в самом деле, какая к черту разница? — Так что завались. — Разумеется. Когда Драко ложится в мягкую постель, ловя в спину какой-то странный взгляд Тео, до него внезапно кое-что доходит. Гарри Поттер — это теперь не вкус горечи и не воспоминания на краешке сознания о первом значительном проебе. Гарри Поттер — это теперь тепло в груди и осознание, что все можно исправить.***
На следующий день Драко открывает глаза полным сил. Свет в окно, конечно, не заливает, чириканье птичек он не слышит и маминого мягкого пианино на фоне нет, но ощущение, знаете, у него именно такое. Он бодренько выползает из-за полога в своей мятой пижамной рубашке и штанах, весь такой мягонький от хорошего сна и следами складочек от одеяла (или, может, простыни?) на руках и думает, что сегодня день будет замечательным. Потому что он в кои-то веки выспался, энергия бьет ключом. Он правда готов разъебать Макгонагалл сегодня и получить свое Превосходно, потому что он чертов Малфой, потому что он заслужил, и срать Драко хотел на то, что для начала можно было бы и Выше ожидаемого. К черту, думает Драко, когда смотрит на свое отражение в зеркале. Во рту у него зубная щетка, паста белой пеной пузырится вокруг, и Драко знает, что выглядит нелепо с растрепанными волосами и, в принципе, вот так. Но ему как-то, знаете, все равно. Он одевается сегодня особенно хорошо, потому что наслаждается своим отражением в зеркале — синяки уставшего студента временно покинули его лицо, на губах играет слабая улыбка весь путь до Большого Зала. Драко салютует паре знакомых учеников с Когтеврана, когда видит их в коридоре, кокетливо пропускает вперед группку учениц с Пуффендуя и Гриффиндора в дверях, и они хихикают этому шутливому жесту. Когда он подходит к столу, к своему привычному месту, то там сидит только Блейз и хмурящаяся Панси. Он мягко опускает сумку на пол, а присаживаясь, видит, что Гарри Поттер смотрит на него через весь зал с улыбкой. И улыбается в ответ. — Ты где был вчера весь день? — интересуется Паркинсон, обнимая его за пояс и облокачиваясь так, что Драко немного теряется. Разрывает зрительный контакт с Гарри и растерянно смотрит на макушку Панси. — Эм, — говорит он, на автомате поглаживая ее спину. Блейз, который болтал с сидящей напротив Асторией, кидает на него любопытный взгляд, но не отрывается от разговора и даже не поворачивает голову. — Я гулял в Хогсмиде? — Блин, — надувает губы она, отстраняясь. — Я думала сходить с вами в Хогсмид вместе, но не смогла найти тебя. А потом узнала, что и Тео поперся туда один, — она комично складывает руки на груди, отворачивая лицо от Малфоя и чуть обиженно бурчит: — Какого черта… — Да ладно тебе, Панс, — тихо говорит Драко, трогая ее за хрупкое плечико. От вчерашнего… чего бы это ни было не осталось и следа. Ему сейчас, конечно, не было стыдно за то, что гулял с Гарри (только, разве что, за то, что мог усомниться в своих друзьях), но все равно — он больше не… он больше не думал всю ту срань. — Можем на следующих выходных сходить. — Обещаешь? — словно ребенок, говорит она, кидая на него взгляд. — Обещаю, — с облегчением выдыхает и кладет руку ей на голову. Панси смешно прикрывает глаза и морщит нос, но в итоге улыбается и начинает пить чай. Оттаяла наша кроха, с теплой улыбкой думает Драко. — Как свиданка с Поттером? — звучит глубокий голос Тео сверху, и он задирает голову. Так-так, то есть не только Малфой тут внимательный, чтобы выцепить друга взглядом в толпе? Он ухмыляется под взглядами Блейза и Панси. — Видел, как вы вываливались из Трех метел, — он приподнимает один уголок губ вверх, в легкой усмешке. — Просто замечательно, — язвит, приступая к еде. Тео садится рядом, чуть пихая Блейза, и Драко чувствует это движение. Сейчас все правильно, думает. Правильно вот так: прикосновения к телу от друзей, потому что сидите слишком близко и позволяете друг другу влезать в личное пространство, смешки и разговоры вокруг, уверенность в себе, не только внешне, но и в самом сердце. Сейчас все правильно. — Ты же не променяешь нас на него, правда? — шутливо пихает его Блейз, когда они уже почти выходят из Большого Зала. И тут вот даже уточнений не нужно, чтобы понять о ком идет речь, но… Драко как-то неожиданно цепляется за блейзову интонацию: вот он вроде бы шутит, да, но чувствуется в его тоне какая-то… то ли напряженность, то ли робость, что ли, и Драко просто не может не, ну, не размякнуть с этого. Он краем глаза осматривает идущих по бокам Панси и Тео, и Мерлин. Драко успевает заметить, как Панси огорченно хмурится на секунду, но тут же принимая то же веселое выражение, что и у Блейза, а Теодор… Он почти не меняется в лице, но Драко идет слишком близко, чтобы не заметить как он чуть поджимает губы и чуть напрягается телом. Погодите-ка, он что, тоже вел себя, как придурок, что ли? — Нет конечно, — он чувствует, что нечто разбухает у него в груди, и ничего не может сделать со своим дурацким желанием немножечко поплакать. И прогулять уроки вместе с друзьями, потому что сейчас это — правильно. — Так, знаете, что? — говорит наконец он, сцепляя руки в замок и останавливаясь. Друзья оборачиваются на него со странным выражением лица, но он, понимаете ли, полностью игнорирует это. — Сейчас вы дружно берете руки в ноги, и мы нашей веселой компанией валим с уроков на весь день, — и выставляет палец вверх на открывшего рот в явном возражении Тео. — Цыц! Ни слова больше, домашку и конспекты можно будет потырить у Дафны или, на крайний случай, — он тяжело вздыхает для комичного эффекта. Бог мой, думает Драко, я сейчас делаю практически то же, что делал вчера Поттер. — можно максимально вежливо попросить Милисенту. Нахер желание разъебать Макгонагалл, у него есть дела поважнее. — Но, Драко, — в замешательстве говорит Блейз, тоже, очевидно, желающий намекнуть на то, что сегодня Трансфигурация. Все же тут прекрасно осведомлены, что там полная жопа. — Никаких «но», — какие-то ученики ржут с этой сцены, и Драко очень надеется, что на них не настучат. Иначе Малфой проклянет их как-нибудь позаковыристей. В любом случае, должно быть весело, они же будут все вместе. — Я тут подумал, что мы давно не тусили по-настоящему, — он смягчается и смотрит на своих самых дорогих друзей. — Я скучал вчера, а Гарри просто попытался, эм, поднять мне настроение. — Только настроение поднять пытался? — Блейз уже переварил тот факт, что Драко предложил забить хер на школу на денечек, и вернулся в родное амплуа. — Я «за», вообще-то. — Ладно, хер с вами, — говорит Тео, тем не менее, улыбаясь. Драко нравится эта вот его улыбка, когда делает вид, что он вообще-то против, но на самом-то деле… все прекрасно все понимают. — Я тоже «за», потому что вы все вчера продинамили меня, — нарочито заносчиво говорит Панси, и Блейз обнимает ее за талию, буквально подплывает к Драко и обхватывает за пояс и его. Малфой смотрит на Тео, который специально вздыхает и тоже подходит к ним, а потом закидывает руку ему на плечи и смеется с того, как это неудобно и смотрится наверняка нелепо. Сегодня точно будет хороший день. Гарри усмехается, когда смотрит на растерянного Драко в окружении своих друзей, выходящих из Большого Зала. И как этот болван вообще мог тухнуть вчера в библиотеке, нежно думает Гарри, а затем улыбается немножко заспанной Гермионе — не всегда же ей быть идеально собранной, правда? — Привет, Герми, — говорит он, сжимая в руке под столом обещанные вкусняшки для подруги. Она аккуратно присаживается рядом и кивает ему, сонно наливая себе теплый чай. У Гарри появляется иррациональное желание обнять ее — ну посмотрите, она же как котеночек! — Рон сегодня, — она чуть смеется, и глаза у нее становятся совсем щелочками. Гарри это снова невероятно умиляет, и он ничего не может сделать с всепоглощающей его любовью. — Он сегодня, короче, отдыхает, — откусывает кусочек от мягких утренних булочек. — Я ему до ночи комиксы маггловские показывала. — Мм, дай угадаю, больше всего ему понравились Мстители? Или Люди Икс, что-то из этого? — он облокачивается на руку, когда смотрит, как Гермиона ест — он уже давно позавтракал и по-большей части просто ждал подругу. — Не поверишь, — серьезно говорит Гермиона, поворачиваясь к нему с таким скорбным и неверящим выражением лица, что Гарри испускает смешок, потому что булочка все еще у нее в руке и кусочек за щекой. — Ему зашел Скотт Пилигрим. И Гарри смеется уже громко и не сдерживаясь. Что ж, вполне в стиле Рона. Ничего против Скотта Пилигрима Гарри не имеет, вот уж точно.***
На следующий день Драко со своими привычными синяками студента, не спавшего ночь, сидит буквально на полу и ждет начала пары. Блейз ускакал невероятно бодро, чтобы сбрызнуть холодной водой устрашающий ебальник (только потому что он пытается не спать) Тео и заспанную, чуть опухшую моську Панси. Драко, проходясь руками по лицу, точно уверен, что эти двое потом надерут им обоим задницы. Блейзу — за холодные капли под шиворотом и размывшуюся тушь, а Драко — за то, что отпустил эту пародию на нормального человека и позволил сделать это. Он очень сейчас похож на того, кто всю ночь либо спал на конспектах, либо, ну знаете, отжигал. И вот тут он не может сказать, что он прямо второй вариант, потому что «отжигал» это скорее бухал. Но вчера произошло что-то совершенно… другое. Если можно вообще одним словом описать то, что они вчетвером творили в Выручай-комнате, да простят ее стены пансины танцы и речи Блейза. Не то, чтобы Тео и Драко вели себя менее по-идиотски и более благоразумно. Может, они все вчера малость поехали крышами, но это уже неважно, правда. Пусть все думают, что Драко вчера прилежно учился всю ночь, да. (Несмотря на то, что на уроках его вчера даже не было, а их спальня осталась вообще полностью в распоряжении Грега и Винсента, а их постели одиноко-холодными) — Привет, — говорит кто-то очень смелый и определенно в такой же степени бодрый, что и Блейз, потому что голос у этого человека отвратительно радостный. Это Поттер, подсказывает Драко уставший мозг, и глаза хочется сразу же закрыть и спать вот так, потому что это восхитительное недоразумение присаживается рядом и игриво валится на него своим теплым телом. Сверху кто-то насмешливо хмыкает, но Драко очень лень двигаться и делать что-либо (и отнимать руки от лица тоже), поэтому он просто стонет. — Ночь у тебя удалась, я так понимаю? — звучит отвратительным (сейчас у Драко все отвратительное, если вы не поняли) голосом Рональда Уизли все так же сверху, и Драко не хочется делать что-либо еще больше. Но только потому, что это Уизел, он сделает исключение: — Завали ебло, — кряхтит, устраиваясь на холодном полу удобнее, с учетом, что на него теперь наваливается Гарри и затихает, в то время как Поттер мягонько фыркает от смеха почти ему в ухо, а Уизли громко ржет все еще сверху. — Какой ты все-таки агрессивный, Малфой, — все еще смеется, и Драко отмечает, что и с Уизли у них теперь… не то, чтобы прямо ненависть. — Отстань от него, Рон, — звучит все равно с улыбкой, но вроде укоряюще голосом Гермионы тоже сверху. Драко слышит знакомый тихий цокот каблуков Панси, родное ворчание Тео и смеющийся, звонкий голос Блейза Забини (он его сейчас ненавидит, вот примерно как Поттера). В голове мелькают картинки вчерашней ночи, подзывая задремать еще больше. — Хоть кто-то здесь разумный, — шамкает как-то там себе под нос, словно дед, который реально устал от всего этого дерьма. И снова в голове: и с Гермионой у него теперь все не так плачевно. Рон смеется только больше и, почему-то, ближе. Согнулся, что ли? — Тебя тоже заебывают? — бархатно и хрипло ворчит, как всегда, в его поддержку Теодор, его любимый Тео, который тоже всегда, словно дед на любой тусе. Он садится с другой стороны, отпихивая малфоевскую сумку. Драко убирает руки от лица и щурится от внезапно яркой обстановки. Не может открыть глаза на больше, чем пару миллиметров, ну честно. Голос Нотта звучит очень раздраженно-устало-сочувствующе. Приятно и тихо, не то, что Блейз с Гарри. — Еще и гриффиндорцы, не завидую тебе, конечно. — Они сейчас и к тебе прицепятся, не переживай, — шипит тихонечко, все же пытаясь открыть чертовы глаза, а Уизли снова ржет, как не в себя. Драко смотрит на рыжую макушку перед собственным носом очень серьезно. — Он у вас обкурился, что ли? — Драко, боже, — смеется Гарри ему на ухо, Блейз начинает ржать вместе с Роном, а Уизли приседает на корточки и опирается рукой на пол, чтобы не упасть. Драко поднимает щурящийся взгляд на Гермиону — она тоже смеется, только значительно тише. Панси, что удивительно, смеется над ним тоже. — Что? — восклицает недоуменно, потому что блин. Как-то придурком себя чувствует, если честно. «Ничего, они все обкурились», — отвечает ворчанием ему Тео, и Драко так доволен, что у него всегда найдется напарник. Они с Тео, ну знаете, часто были так. (В основном они притаивались где-нибудь в уголочке, близко-близко друг к другу, и постоянно крысились на весь мир, жаловались на все и шипели на тех, кто к ним подойдет. Драко иногда это было по душе) — Все нормально, Драко, — говорит мягко Гарри, отстраняясь от него. Драко хмурится, потому что зачем он устраивался тогда удобнее, если Поттер уходит? — Ты просто забавный, когда сонный, — он усмехается опять, как-то очень облачно, как когда люди улыбаются, если видят котенка или что-то вроде того. Вообще, Драко так себя и чувствует, если честно. Котом. Натурально. — Я вообще чего подошел, — говорит в конце Гарри, когда по коридору уже мчится темным пятном Северус и ученики расступаются (читай: от него шарахаются) перед ним, Гермиона мило общается с Панси, Уизли и (о нет, мысленно стонет Драко) Блейзом. — Хотел предложить тебе позаниматься Трансфигурацией на днях. — Да, конечно, — отвечает с задержкой Драко, принимая руку, чтобы встать. Следом подтягивает еще и Тео, как раз в тот момент, когда Северус кидает на него подозревающий взгляд. На Зельях Драко очень старается не тупить и не взорвать зелье. У него получается, во многом благодаря бодрому и ясно соображающему Блейзу, но их варево получается, если быть честным, не такое идеальное, как обычно. И это забавно, потому что, когда профессор озвучивает, что зелье у них на Выше ожидаемого, кто-то начинает шептаться, а сам Северус аккуратно интересуется у них, все ли хорошо. Да, легко думает Драко. У нас все хорошо. И вчерашняя туса наглядно это доказала.***
Драко думает какого черта он согласился, но потом сваливает это все на то, что он был безоружен и слишком рассеян, чтобы заметить то, что ему предлагают позаниматься Трансфигурацией. До него доходит только после того, как на обеде он выпивает две чашки кофе и раскрывает наконец глаза. Блейз рядом с ним клюет носом, и да, если вы думаете, что Драко не злорадствует, говоря отвратительно громко и преувеличенно весело, то вы неправы. Панси невинно брызгает водой ему в лицо, а Тео в шею, Драко специально отгибал воротничок блейзовой рубашки. И вот до Драко доходит, собственно, когда Гарри подходит к нему, чтобы уточнить с ухмылкой, за какой курс ему брать учебник, и Драко просто: — Учебник по чему? — выразительно, с интонацией и приподнимая бровь. Панси гнусно хихикает позади него, и он быстро оборачивается, впиваясь в нее взглядом. — По трансфигурации, — с все той же ухмылочкой говорит Гарри, а Драко, поворачиваясь обратно, кривится. Точно. Это была подъебочка. Ну надо же, чтобы Поттер и вот так, с восхищением думает Малфой. Вслух, естественно, он такого никогда и ни за что не скажет. — Иди нахер, — цокает, сдвигая Гарри с пути. Тот увязывается следом. — За седьмой. — Отлично, принцесса, — хихикает. — Тогда завтра у лестницы после ужина. И вот с этого, наверное, момента Драко временно попадает в Ад.