Мой Лорд Каин. Том 1. Кровь и Серебро

      Сначала пришло внимание. Мягкое и ненавязчивое, оно разбило мрак небытия, искоркой скользнуло по еще дремлющему сознанию и пропало, оставшись легким напоминанием где-то за тонкой гранью абсолютной тишины.       Потом холодная волна завершающих метаморфоз встряхнула, взбодрила и заставила открыть глаза.       — Здравствуй, Каин.       Где я? Кто я? Это мое имя?       Память молчит в первые минуты. Я поднимаю руку и смотрю на свою ладонь с затухающими тонкими линиями, на черные когти, на неестественно белую кожу. Я не чувствую ни жары, ни холода, ни неудобств от камня, на котором лежу.       А потом я понимаю, что умер. И меня поприветствовал тот, кто… нет, не воскресил, лишь дал жизнь в смерти. Создатель?       Можно и так назвать. Наверное.       Сажусь. Смотрю на него. Так… странно. Немаленький мужчина кажется хрупким, как недокормленный подросток. Мне стоит сжать пальцы на его запястье — и оно превратится в кашу. Мне достаточно сбить его с ног, чтобы он переломал себе все кости. Я чую его теплый, резкий запах, смешанный с незнакомыми притираниями и… маслом для волос? Какая дрянь. Это портит холодную чистоту вокруг.       Занятно… Я ощущаю запахи, но мне не нужно дышать. Стоит сфокусировать взгляд, и я могу различить каждую выбоинку, каждую трещину на камне стен позади создателя. Я могу услышать стук его сердца. Шум крови в венах. Дыхание.       Он меня опасается? Почему?       — Каин? Ты меня понимаешь?       Память начинает раскручиваться медленно и неохотно, словно отказываясь давать ответ на вопрос, но я настойчив.       Я — Каин де Крейдемар, сын Лейфа де Крейдемара и Айнес Курхе, наследной графини Курхаген, единственной дочери своего отца. Поместный граф города Курхаген и всех окрестных земель, что на северо-западе Носгота. Род давал вассальную присягу Виллендорфским монархам Львиной династии. Я обязан являться ко двору по первому требованию своего сюзерена и по первому же требованию выставлять ополчение, за что графству обещана защита и помощь. На деле свои земли я всегда защищал сам, будь то дикие звери, волколаки, разбойный люд или прочие напасти. Королевских войск и сборщиков податей в наших краях не видели уже лет сто. Я, как и мои предки, полагался только на себя и своих людей. Я был единственной их властью, а не мифический король Оттмар, который сидит где-то там за бело-золотыми стенами и даже не вспоминает о северном захолустье. Я один бился с чумой крысиной и церковной, спасая от алтаря и костра знахарок, лекарей и травников, способных хоть как-то остановить болезнь. Я один! И чем больше слухов о безумствах магов Круга Девяти, тем больше власти забирают жрецы Хаш’ак’Гика, принося в жертву наделенных Даром и просто знаниями, тех, кто хоть как-то облегчает жизнь людям в этой всеми высшими силами забытой стране!       Что в итоге?       Отец сожран волколаками, потому что в отряде с ним не было хоть сколько-нибудь толкового мага, а друиды так затаились, что и не дозовешься. Мать умерла из-за страха лекарей показываться людям на глаза. Сестра неизвестно где, и неизвестно, что с ней, и добрались ли они вообще до Вассербунда, когда я их завернул с порога, а я просто-напросто сдох, потому что каким-то ублюдкам захотелось поживы!       — Каин, кивни мне!       Маман все хотела, чтобы я женился, завел наследников, продолжил род. Не зря хотела, наверное. Я все отмахивался, успею, мол… Успел, как же! Vae victis… Горе побежденным. Девиз моей семьи теперь обернулся против меня.       Я вспомнил лица своих убийц, запахи, звуки. Каждое слово, каждый жест в мельчайших подробностях опечатался в мозгу. И чем больше я вспоминал, тем сильнее накатывала ярость и желание размазать уродов в кровавую кашу по полу того трактира. И жителей деревни — за молчаливое содействие, за ничегонеделание, за самоустранение.       — Каин!       Ты еще поговори мне!.. Наверняка хорошо заплатил за мое тело. Зачем я тебе? Псом работать?!       — Каин, послушай меня!       Обойдешься. У тебя нет надо мной никакой власти. И ты боишься. Правильно боишься. Потому что я хочу крови. Сейчас!..       Но прыгнуть я не успел. Что-то прошуршало до того, как я сорвался с места, что-то неотличимое от холодной морозной чистоты вокруг. Я оказался зажат в тиски чужих рук и уже не мог двинуться.       Что? Жрецы?!       Я тебя убью, некромантская мразь!       — Каин, успокойся и выслушай меня, пожалуйста. Я все объясню.       Уж будь любезен, изволь!       — Да, мы находимся под Кафедральным Собором Авернуса, потому что здесь сейчас безопаснее всего и для тебя, и для меня. Никто не станет искать вампира в сердце Веры, никто не заподозрит в главном ритуалисте храма -некроманта. Эти жрецы подняты и покорны мне, они никому ничего не расскажут, даже если захотят — у них нет языков. Ты в абсолютной безопасности здесь, чего не скажешь о других местах.       Я покосился на одного из истуканов. Человеком от него не пахло. И выглядела тварь не очень привлекательно, капюшон белой рясы скрывал тронутую зеленцой и какими-то наростами рожу.       — Допустим, — сказал я, и собственный голос показался мне чужим, каким-то рычащим и слишком низким. — Дальше?       — Может, поговорим в более подходящем для этого месте? Ритуал завершен, здесь больше нечего делать.       — Мне и так неплохо. Я жду. Говори. И отзови своих шавок.       Он снова окатил меня волной страха, но все же отдал короткий приказ жестом, и служки отступили. Я сел, спустив ноги на пол, и выжидающе уставился на него. Нагота меня не смущала. Эта мелочь перестала казаться существенной, я не чувствовал неудобства или стыда от вида собственного тела. Зачем? Пусть живые морочат себе этим голову.       — Люди, которые убили тебя, действовали по заказу Круга. Я действительно заплатил им за твое тело, но лишь затем, чтобы поднять, и ты смог отомстить.       Как-то слишком красиво звучит.       — Я простой провинциальный граф. Зачем я Кругу?       Он не изменился в лице, но запах выдавал нервозность. Что не так?       — Все же, пойдем отсюда. Тебе в первую очередь нужна кровь, во вторую одежда, а в третью мы должны нормально познакомиться, нам придется много работать вместе.       — То есть, я все-таки работаю на тебя? С чего бы?       — Прежде всего ты будешь работать на самого себя, — некромант все же рискнул повернуться ко мне спиной, подобрать с чертежа какую-то мелочь, на которую я не обратил внимания, и пойти к проявившемуся выходу. — Но никто кроме меня не объяснит тебе, что на самом деле происходит в Носготе. А еще тебе нужно привыкнуть к своему новому виду, прежде чем отправиться во внешний мир.       Мне ничего не оставалось кроме как тихо зашипеть от досады и встать.       — Ладно, веди.       Привычная жизнь враз улетела под откос. Вчера — надеюсь, что вчера! — я еще был я, сегодня какое-то другое существо с моим лицом, именем и памятью шло по темным сводчатым коридорам в подвалах храма кровавого бога в сопровождении некроманта и двух зомби. Оно хотело крови и мести. Оно — я — жаждало явиться в Зигсторкл и посворачивать шеи его обитателям. Эта навязчивая идея перекрывала все прочие мысли, даже тревожащие меня дела в родном графстве. Мир непоправимо изменился. Еще вчера я считал вампиров врагами рода человеческого — как и все, кто опасается попасть к ним на клыки. А сегодня я один из них, по ту сторону всеобщего страха и ненависти, по ту сторону страшных сказок о Яносе Одроне, которым матери пугают непослушных детей. Наверное, разум бился бы в истерике, если б мог, но все чувства и эмоции притупились. Остались только логика и инстинкты нового существа. А они в один голос убеждали, что эта жизнь окажется ничуть не хуже, а то и лучше прежней. Я не согнусь в три погибели от старости, меня не будет донимать подагра или прострелы в пояснице. Я сильнее, быстрее и выносливее любого человека. Я вижу то, чего не замечают другие и слышу неслышимое. Правда, если слухи не врут, мне придет верная смерть от воды, но и с этим, наверное, можно разобраться. Я всего лишь стал их хищником, их волком — ночным пастырем овечьего стада, которое зовется людьми.       Сложно привыкнуть? Да.       Хочу ли я попытаться снова стать человеком? Пока не знаю.       Похоже, я случайно влетел в чью-то большую игру, и вот это настораживает куда больше, чем собственная нежизнь. Или лучше сказать «не-смерть»?       Тем временем мы все дальше углублялись в лабиринт подземелий. По дороге некромант проверял и подновлял редкие светильники, иногда сокрушаясь, что в магических заряд заканчивается, а за ламповое масло нынче дерут втридорога, потому что на дорогах от зверья и нечисти спасу нет. Иногда попадались проходы куда-то в затененные коридоры и на другие ярусы катакомб — даже с новым зрением я в том кромешном мраке не мог ничего разглядеть, и оттуда отчетливо тянуло опасностью, так что губы сами расползались в оскале.       — Куда мы идем? — негромко спросил я. — Собор давно закончился.       — Ко мне домой, — ответил некромант. — Не думаешь же ты, что я живу в подземельях Собора? У меня, между прочим, ревматизм от сырости приключается.       Я, не удержавшись, фыркнул, но промолчал.       Коридор наконец перестал ветвиться и окончился узкой лестницей, кое-как освещенной догорающей лампой. Мы поднялись к обитой железом двери. Некромант сделал знак своим прихвостням оставаться внизу, а сам отпер тяжелый замок выуженным откуда-то из складок одежды ключом. Мы оказались в заставленном бочками и мешками погребе. На полках вдоль стен громоздилась утварь вперемежку с хозяйственным инструментом. Резко пахло сушеными травами, пряностями, пылью, крупами, чем-то еще незнакомо-съестным.       — Прошу, — некромант снова запер дверь и приглашающе повел рукой. Очень любезно с его стороны. — Прислугу я отпустил, так что можешь не опасаться их смутить.       «Твою прислугу смутишь, пожалуй», — подумал я, но вслух не сказал.       Мы прошли через кухню с погашенным очагом и небольшую столовую. Угли давно остыли, свечной запах выветрился и тоже был холодным — обитатели не появлялись вот уже несколько дней. Дом стоял темен и пуст. Хотя эта ночная темнота оказалась абсолютно проницаема для моих глаз.       В небольшой, дорого обставленной гостиной некромант запалил свечи.       — Подожди меня здесь.       Да куда ж я денусь. Жду.       Пока он где-то шастал, я осматривался, прислушивался и принюхивался к помещению. Вони нечистот нет. Значит, квартал богатый, недалеко от Собора. Дом явно добротный, мебель хорошей, тонкой работы, даже диван стоит — штука редкая. Но происходящее все еще казалось бредом. Я, голый и немертвый, ночью, в чужом доме, за много миль от знакомых мест, и неизвестно, чего ждать дальше!       Снова взбулькнула злость.       И снова по сознанию ободряюще мазнуло чужим вниманием, словно кто-то донельзя любопытный наблюдал, стараясь не мешать. Так следят за хозяевами кошки, затаившись в своем углу и делая вид, что спят, а на самом деле нет-нет, да стрельнут глазом — что делается вокруг? Но стоило зазвучать на лестнице шагам некроманта, как ощущение взгляда пропало, словно ничего не было.       — Держи, — он протянул мне плотный сверток. Наконец-то вещи! — И, да, Каин, если хочешь хоть немного сойти за живого — моргай, пожалуйста, хоть иногда.       Уже одеваясь, я удивленно замер. Что? А разве я не…       Сознательно моргнул и понял, что нет. С того момента, как очнулся, я этого действительно ни разу не сделал. Глаза не нуждались в увлажнении и совсем не уставали.       Затянув последнюю шнуровку на рукаве камизы — когтями с непривычки сделать это было слегка сложно — я моргнул, раз просят, надел дублет из плотной коричневой шерсти и сел в углу дивана, скрестив руки на груди. Сидит не идеально, но… откуда у него вообще взялось для меня платье? Мы слишком разнимся сложением.       — Я все еще жду объяснений. Может, ты хотя бы представишься?       — О, разумеется! Прости, совсем забыл, замотался за последние дни… Эдвин Каммер, к твоим услугам.       Сама любезность… Он сел в кресло напротив, и только теперь я получил возможность как следует разглядеть своего создателя. Зрелый мужчина под полсотни лет на вид, с первыми намеками на седину в густых каштановых волосах, зачесанных назад и действительно смазанных косметическим маслом по последней аристократической моде. Цепкий взгляд, ухоженное моложавое лицо, бородка клинышком и, что важнее, повадки бойца. Он выглядел собранным, не растекался по креслу, обладал точными и лаконичными движениями, одежду носил, прежде всего, удобную. На поясе все же присутствовал длинный тяжелый кинжал, который он явно умел пускать в ход правильно, а не абы как.       — Я, пожалуй, начну с главного, — заговорил он. — Поднял я тебя для того, чтобы ты мог противостоять Кругу Девяти. Простому человеку тягаться с ними сложно, вампир же может попытаться. Но без подготовки и это маловероятно, поэтому просто так я тебя на них не выпущу, и даже к Колоннам тебе соваться пока не стоит. Будем ждать для начала заказ от Клана Сериоли, займемся твоим орзганизмом. К новым возможностям и к новому виду придется привыкать.       Хочет сходу взять меня в оборот? Не выйдет.       — С чего ты взял, что я вот так запросто стану тебе доверять и подчиняться? С чего ты взял, что убийцы подосланы Кругом? Зачем им я?       — Магам многое известно, а оракулам — обычно в разы больше, чем всем остальным. Среди Девятерых есть один такой, его имя широко известно по всему Носготу…       — Мобиус?       — Именно. Он предвидел в тебе угрозу для магов. Я же всего лишь сделал так, чтобы эта угроза стала реальной.       Какая ирония… Убить предполагаемого врага, который ни о чем ни сном, ни духом, чтобы в итоге этого врага получить. Ведь я же приду за ними. Если все сказанное Эдвином — правда, я приду. Сначала в ночных кошмарах, а потом наяву.       — Откуда у тебя такие сведения?       — Глаза и уши в окружении Оракула. Он не настолько затворник, как о нем твердит молва, кое-с-кем он все-таки общается. И этот кое-кто иногда присылает мне весточки.       — А если он раскусит соглядатая?       Некромант искренне рассмеялся.       — Он знает многое, но далеко не всеведущ! Ну что, я убедил тебя?       — Ты следил за мной? — вопросом на вопрос ответил я.       — Да. Есть способы. Мне не хотелось, чтобы единственный, кто может хоть как-то остановить этих дегенератов, кончился так бездарно и… зря.       Я задумался. Крепко задумался. Под предлогом сладкой мести убийцам мне предлагали ввязаться в войну, на которую я не соглашался. Нет, даже не предлагали, просто ставили перед фактом этой войны. Хочешь жить — иди убей врагов первым, а то они уже убили тебя.       Только жить — как? Кем? Вампиром? Чудовищем, на которое при любом удобном случае откроют охоту, даже если попытаться жить мирно? У меня сейчас и дома-то нет! Ничего нет, кроме одолженной одежды и туманно обещанного артефакта от лучших оружейников Носгота. За который, между прочим, придется платить мне. Кровью. Не исключено, что своей.       Лучше б я сдох, право слово!       Но у меня, похоже, нет выбора… На что я соглашаюсь? За мной ведь теперь будут гоняться еще и охотники на нежить.       — Исцелиться от вампиризма можно? Стать человеком?       Эдвин задумчиво поднял взгляд к резным потолочным балкам. Ответил не сразу.       — Никогда о таком не слышал, но, возможно, ответ знает дух, живущий возле Колонн. Тебе нужно к ней. В любом случае, сначала — тренировки. Может, тебе расхочется возвращаться к человеческому существованию.       — Посмотрим, — мрачно каркнул на это я. Настроение испортилось окончательно, внутри снова закипала злость.       «Из всего можно извлечь пользу, — пришла вдруг в голову неожиданно спокойная мысль. — Даже из смерти».       

***

Домен Ильмер.       Планета: Хэйва Отраженная       Черная Цитадель Даэррэ Лар, Дома Драконов       Просторный кабинет был погружен в приятный, не отвлекающий от работы полумрак. Высокие арочные окна затеняло силовое поле, ажурные светильники из белого селенита создавали причудливую игру светотени по темным стенам, отделанным золотистым, зеленым и черным янтарем. В зале не было ни одного прямого или резкого угла, все линии изгибались плавно, и даже своды напоминали застывшие волны. Мебели мало — просторный рабочий стол с неактивной встроенной сенсорной панелью, несколько удобных диванов и кресел, пара полупустых стеллажей. Вокруг стояла тишина раннего утра. Солнце только-только начало подниматься над линией гор на горизонте, играя сотнями золотых бликов в стеклах башен Цитадели и расцвечивая ее черный базальт зеленовато-золотистыми вкраплениями. То здесь, то там вспыхивала яркими красками чешуя даэйров из чесла любителей дремать на выступах и террасах. Некоторые просыпались, распахивали веера крыльев и с рыком взмывали в небо, разминая затекшие мышцы.       А восьмиконечная звезда белого города внизу, вкруг подножия вулкана оживал. Открывались кафе, магазинчики, мастерские, жители заспешили по своим делам, зацокали копыта и заскользили по тротуарам мальчишки на входящих в моду силовых дисках.       Привычно вертя в руках кинжал, молодая рыжеволосая женщина в свободной домашней тунике удовлетворенно улыбнулась краешком губ и отвлеклась на время от созерцания недавно инициированной Воплощенной Реальности. Бессонная ночь только взбодрила, заставила сердце стучать о ребра.       Он жив! Он существует, пока еще в зыбком мареве полуяви. Он сам, а не тщетные попытки найти его в других…       Белое чудовище.       Женщина встала с кресла и подошла к окну, плавным жестом свернула силовое поле, пропускавшее только воздух, распахнула широкие створки и вышла на террасу, откуда открывался вид на город под чистым утренним небом.       Мирный сейчас город, сверкающий покрытыми лазуритом куполами, голубой и бежевой черепицей крыш и зеленью садов.       Мир стабилизировался и активно подсасывал ее личную энергию, набирая плотность и весомость. Забытое ощущение проснувшегося Дара пьянило и заставляло нервничать, по спине иногда сыпало зябкими мурашками, а в животе поселился знакомый холодок оттока энергии — эгрегор хоть и питает, но для полного воплощения всегда нужен кто-то извне. Реальность одновременно охотно отзывалась на малейшее касание Воли и бешено сопротивлялась любой попытке внести хотя бы крошечное изменение в запланированный эгрегором ход событий. Это была занятная задача — вывернуть уже рассказанную старую историю наизнанку, не нарушив ее хода, получить интересующих личностей такими, как требуется, вылепить из грубой заготовки полноценный мир, возможно, даже приличный мир, пригодный не только в качестве полигона…       И это позволяло не сходить с ума. Занять грозящий треснуть разум делом. Больше работаешь — меньше тараканов по закоулкам мозгов гоняешь. Меньше вспоминаешь о провалах, неудачах, ошибках и не поддаешься отраве утомительного бездействия, продиктованного последним перерождением.       А в финале ждет ценный приз. Необработанный дикий алмаз, еще только ждущий огранки до бриллианта. Каждое воздействие, каждое вмешательство должно быть выверенным и точным. И первое, мелкое, незначительное уже проведено и должно вызвать волну таких же мелких, но уже существенных перемен. Казалось бы, какая малость — уязвимость местных вампиров перед водой. Но крошечный нюанс, никогда и никак не объясненный теми, кто создавал эту историю, мог повлечь за собой лавину перемен в ходе запрограммированных событий.       Получится ли?       Семья верит в это.       Кинжал из черного драконьего когтя играл мягкими бликами на неярком свету. Что сказал бы брат, узнай он об этой затее? Так и виделась его ироничная усмешка на тему выбранного мира и личностей, но ведь…       Если очень хочется, то нужно, да?       А родичам хотелось показать класс. И однажды с торжеством привести на семейный сбор лично выпестованное сокровище.       Потому что истинная ценность — это разумные и только они.