Мой Лорд Каин. Том 1. Кровь и Серебро

      Мягкая ветошь неторопливо скользила туда-сюда вдоль темного волнистого клинка, матово блестевшего в вечернем свете. Череп смотрел на меня пустыми глазницами и, затаившись, молчал. Как зверь, который еще не привык к новой хозяйской руке. Я не торопил его и сам никуда не спешил. Мы изучали друг друга. Я не сомневался, что прежде, чем снова сумею воспользоваться этим оружием, мне придется найти с ним общий язык, иначе он, в лучшем случае, просто не подчинится. В худшем — обернется против меня. Отчего-то я нисколько не сомневался в том, что в этом случае сам всажу острие в собственное сердце.       Но пока он лишь милостиво позволял за собой ухаживать, возлежа на моих коленях.       Непростое же ты приобретение!       Непривычный баланс — большая часть веса оружия сосредоточилась в гарде и первой трети клинка, тонкое и довольно длинное острие облегчено. Будь это одноручный меч, я бы сказал, что это сделано для удобства и точности маневра и укола… Но он двуручный. То есть — рубящий, никак не предназначенный для изящного фехтования.       Или все дело в том, для кого он создан?.. На нем, по уму, и бритвенной заточки не должно быть. И черепа, который делает его громоздким и только усложняет балансировку еще больше.       Меч молчал.       Ладно…       Намирэ я отпустил, хотя к ней все еще оставались вопросы. В том состоянии толкового ответа я от нее все равно не добился бы. Отсидится, придет в себя, тогда и поговорим снова. Насколько я успел ее изучить, долго пребывать в растрепанных чувствах она не будет.       То, что я услышал, повергало в изумление цинизмом и какой-то совершенно обреченной безысходностью, разбитой с чужой помощью. А если бы этой помощи не случилось? У меня и слов-то подходящих не находилось, чтобы выразить всю глубину впечатлений от творившегося там безумия, щедро приправленного взаимными обидами, старыми счетами, интригами межмирового масштаба и всем прочим. Уж куда там нашим дворам!       Но в подробности, по крайней мере сейчас, я решил не вникать. Разве что, не саму Нами расспрашивать, и то, когда на это будет время и желание. Зато хотя бы стало ясно, что же с ней на самом деле не так. Малолетняя девчонка, воспитанная с иллюзиями о родном мире, уж не знаю, намеренно или случайно, просто не выдержала груза ответственности. А сейчас пытается сама себе что-то доказать. Глупое занятие, но уж ладно пока…       Мысли невольно вернулись к прошедшей ночи, воскрешая в памяти ощущения и сладкий, острый вкус жизни. Казалось, ее отголосок еще разливается по телу, унимая вечную сосущую пустоту. Уж не знаю, действительно ли Ума тому причиной, или вчера случилось нечто иное, не имеющее отношения к ее чарам… Впрочем, что бы это ни было, оно останется между нами, в стенах этого дома. Перед глазами до сих пор сиял огонь волос, превращенный луной в медь, память о теплом живом запахе податливого тела еще будоражила. Но я усилием воли загнал эти мысли глубже, сосредоточившись на более важных сейчас делах.       План, внезапно родившийся утром, казался почти идеальным, если бы не одно «но»: оставшаяся родня и вассалы могут отказаться меня признать. А если признают — при дворе Оттмара могут счесть, что я внушил свидетелям узнавание. Значит, ко всему еще надо добыть свидетельство мага-менталиста…       Взгляд скользнул по краю стоящего рядом с креслом столика, задержался на тускло блестящей золотом вещице. Увесистая круглая пластина с ладонь шириной была разделена на пять колец, вложенных одно в другое и испещренных символами. Центр венчал граненый выступ с тремя стрелками.       Тот самый Ключ Хронопласта. Как-то невзначай в одном из разговоров Эдвин обмолвился о нем, дескать, Азимут исхитрилась украсть артефакт в один из визитов Мобиуса в Собор, а потом с его помощью натаскивала себе жертв из разных эпох…       В случайность ни кражи, ни самого совпадения я не верил. Категорически. С кем угодно, только не с Мобиусом!       А потому ловушка была мне очевидна. Но, даже невзирая на это, руки непреодолимо чесались и тянулись запустить устройство, настроив его на годы юности Вильгельма. Ведь не обязательно же убивать! Можно просто отобрать меч…       Почему же, все-таки, их два? Вряд ли Вильгельм мог бы добровольно расстаться с таким мечом. А ведь еще Ворадор ждет его!       Однако, стоило этой мысли мелькнуть в голове, как мой молчаливый несговорчивый собеседник начал зудеть тихим недовольством. Вот, значит, как, ты не хочешь осесть где-то в недрах его арсенала? На самом деле, я бы тоже этого не хотел. Старый дурак не заслужил, чтобы такое оружие навечно кануло где-то в глубине его логова.       Что он там говорил про избранного и меч?..       Поиграть, что ли. Ворадор без толку сидит на немаленькой казне и бездарно пускает под нож десятки людей, которым, я уверен, можно найти лучшее применение, даже если они тупы. Но как в таком случае принудить старика к подчинению? Даже если он поведется на меч, выполнять мои приказы будет ровно никак. Потому что я попросту младше.       Но, с другой стороны, кому как не Стражу Баланса собрать под руку оставшихся вампиров. Да, я помню, что верить никому из них нельзя, но иных союзников у меня нет. И на самом деле я пребывал в некоторой растерянности, что же мне с ними делать, куда и как направить. Я же не с армией врага имею дело, а с его разведкой и диверсантами…       Стоп. Разведка. Надо поговорить с Магнусом. Но насколько я могу ему доверять? Насколько делиться планами? Даже если он играет против Мастера, кто сказал, что он станет действовать за меня? Разве что поверить рекомендациям Намирэ… Я вздохнул, понимая, что так или иначе надо возвращаться к Ворадору, как бы мне ни хотелось обходить его манор десятой дорогой. Он меня еще и ждет, к тому же.       Извини, красавец, но похоже, нам с тобой все-таки придется туда прогуляться. Мне все еще нужны ответы на некоторые вопросы. И я хочу, наконец, взглянуть на Клан в полном составе.       Меч за это наградил тяжестью и звоном мою голову, но я остался непреклонен. Сначала — Ворадор, чтобы не испортить и без того шаткие отношения. Поглядим, что там и как, они уже достаточно должны были переполошиться из-за общего созыва, а кое-кто — даже начать закипать от негодования. Как же, какой-то безродный выскочка смеет им приказывать!       Ничего, привыкнут.       А потом…       Я задумчиво перебрал связки своих «коллег по цеху», одну за другой из оставшихся пяти, посылая им нервозный холодок и мое предвкушение. Неявное напоминание, что прятаться от меня бесполезно, что ночь темна и обычно прячет охотников от добычи. Пусть за каждым поворотом им мерещатся светящиеся глаза, сверлящие беззащитную спину. Бесспорно, кто-то останется почти спокоен, кто-то испугается, все, без сомнений, начнут готовиться к встрече со мной. Но, чем больше страха, тем больше невольных ошибок.       Мобиус. Холодная, расчетливая, почти фанатичная решимость, уверенность в собственных силах и… полное отсутствие страха смерти. В ответ на мое касание пришла лишь насмешка.       Ненормальный.       Анакрот. Алхимик. Этого человека мое внимание пока еще не касалось. О нем ходило мало сведений, он не показывался на людях, где-то живя затворником. Смутные слухи пересказывали лишь аптекари, травники да охотники за реагентами, знавшие его в силу связей с цеховым братством. Но эти россказни никак не раскрывали живого человека по ту сторону связи. Легонько дернув за воображаемую нить, я ощутил на том конце почти ничем не прикрытый страх. Впрочем, он тут же был презрительно и высокомерно отброшен прочь.       Джул Фари. Страж Энергии. Она ощущалась… странно. Очень странно. Я не сумел бы сказать точно, что с ней не так, но я не чувствовал на том конце связи человека. Нечто живое — да, без сомнения, но оно и близко не являлось чем-то привычным. И оттого оно тоже меня не боялось.       Бэйн. О да, Антис Бэйн, друид и желанная жертва. Где ты, моя сладкая, сочная добыча? Пришло, наконец, время отплатить должок за разрушенное графство…       Связь задрожала, натягиваясь, призывая шагнуть по ней прямо в это же мгновение, застать врасплох, убить одним ударом… Как заманчиво! Но я без брони, с незнакомым оружием, а там поджидает неизвестность. И если простые общинники сражались, как звери, чего ждать от их бывшего главы? Не-ет, солнцеликий, так просто ты меня к себе не заманишь!       И я потянул за последнюю связь, мысленно накручивая ее на кулак.       Мортаниус. С-создатель. Трусливое, лицемерное существо, мечтающее сдохнуть, но страшащееся этого. Иначе что мешало ему или отдать мне приказ или согласиться на смерть еще тогда, когда я впервые намекнул ему, что мне без разницы, в каком порядке их убивать. По всему видно — он давно сломлен своими наездниками и, видать, пока зачем-то им нужен, раз его еще не отдали мне. Что полезного в нем может быть, кроме знаний, которые я, скорее всего, не смогу получить? Признаюсь, я ему тогда слегка сбрехал. Погрузиться в память жертвы с потоком крови — это запросто. Но вот обрести все ее знания и умения… Нет. Разумеется, что-то в череде памяти я увижу. Что-то, может быть, даже пойму, но это будут осколки, бессвязные обрывки, которые не станут целой картиной без многолетней учебы. А я вовсе не уверен, что хочу учиться чему-то именно у Мортаниуса.       Он вздрогнул, почуяв меня, но ответил не страхом, а мрачной злой обреченностью.       «Что тебе нужно?»       «Развлекаюсь. Думаю, кого из вас отправить на Колесо следующим».       «Тогда изволь думать быстрее. Время уходит».       Зар-раза. Давить-то зачем? Ну я тебе эти попытки припомню…       «Я знаю. Но тебе не кажется, что один вампир против целого вторжения — это как-то маловато? И почему, позволь спросить, ты не упокоил Малека, как обещал?»       «Я… — он запнулся и надолго замолчал, а потом как-то растерянно закончил: — Я не смог этого сделать, и я не помню, почему».       Интересно, это миру не понравилась моя просьба, или он для чего-то понадобился хильден? Или и то, и другое разом?       «Ты очнулся в Соборе?»       «Да. Уже после того, как ты оттуда ушел».       Значит, все-таки хильден. Значит, он наравне с Азимут ответственен за случившийся кошмар, не важно, осознанно или нет. Что же, если он так хочет пока еще жить, пусть приносит пользу.       «Бэйн. На что он способен, какие у него привычки, слабости, наклонности. Где обитает, как часто появляется».       Некромант откровенно призадумался. Я не торопил. Встал с кресла, бережно опустил меч на стойку, пошел отдавать распоряжения слугам и собираться.       «Чаще всего найти его можно среди его же тварей, — наконец сухо заговорил Эдвин. — Будь осторожен, когда на тебя ополчится лес. Он мастер ядов, и от его рук нередко гибли даже вампиры. Он способен менять обличье, прячась среди зверья. Он изменяет и подчиняет живое так, как ему угодно. А характер… С одной стороны прям, как дубина, с другой коварен, как дикий зверь. И какой стороной обернется — нельзя угадать. Слабости… пожалуй, таковых, что могли бы тебе помочь, я не знаю. Он искренне верит, что строит новый лучший мир, которым будет владеть наравне с порожденной им жизнью и теми, кому он присягнул добровольно».       «Что же, я учту это. Надеюсь, противоядие на случай отравления у тебя найдется».       «Его придется готовить под конкретную отраву, — с заминкой отозвался некромант. — Я не могу знать наверняка, что он использует, но займусь сбором сведений. Постарайся не попадаться на любые острые предметы и колющее оружие, не вдыхать тамошний воздух, не пить крови местного зверья и не попадать им на клыки, шипы, жвала и прочее. Проще говоря, будь предельно аккуратен».       «Ясно».       Услышанное меня не обрадовало. Соваться в незнакомую чащобу невесть где на севере с риском если и не подохнуть там, то остаться надолго точно, к непредсказуемому врагу… Да еще не зная до конца собственных уязвимостей!       Роскошная перспектива, ничего не скажешь… Нет, я подозревал, что пресловутая баллада, будь она неладно, все равно даст пройти к цели, но предосторожности лишними не бывают.       Я вздохнул, мысленно готовясь вступить в гадючье логово Ворадора.       

***

Термогентский лес       Некоторое время спустя       Охранный контур подал сигнал о том, что маячок пересек границу, и Ворадор встрепенулся, сбрасывая оцепенение, в котором пребывал с момента нападения. Тело его застыло в летаргии, но разум свободно парил, вслушиваясь в окружение, в мысли и чувства Клана. Он не сомневался, что птенцы прекрасно справятся с нападением, потому не спешил вмешиваться. Тишина и мрак крипты умиротворяли. Редкий звон капель отсчитывал время ожидания, тягучее, как почти застывшая смола, янтарно озаренная светом внезапной надежды. Он запрещал даже отзвуку мысли об этой надежде всплывать на поверхность сознания, но все равно невольно мучительно ждал, страшась поверить внезапной благосклонной улыбки шлюхи-Судьбы. Такая возможность… Единственная возможность! Если все сложилось удачно, его посланец уже должен быть на обратном пути из Авернуса. Если же нет… Ворадору ни в коем случае не хотелось представлять себе неудачный исход.       Во тьме за его спиной покоились десятки тел. Аккуратно разложенные по нишам усыпальницы, они ждали своего часа. Богатые покровы давно истлели, ссохлись мышцы, пергаментная кожа туго обтянула кости. Плоть перестала принимать живительную алую влагу. Казалось, для этих древних мертвецов давным-давно все кончено.       Но это только казалось. Еще теплилась надежда, что обескровленные тела примут обратно застрявшие души. Но ярче всего вновь расцветала надежда на воскрешение того, кто был сокрыт глубже. Дальше.       Тот, кто должен был хранить Меч пуще собственных очей…       Ворадор мотнул головой, запретив себе поддаваться волне воспоминаний. Его ждет нетерпеливый, нравный гость. С ним требуется много терпения и осторожности. Пора выйти навстречу.       Старый вампир поднялся с монументального каменного кресла, изрядно напоминающего трон, и, заложив по обыкновению руки за спину, медленно двинулся к выходу. Светильники при его приближении вспыхивали и вновь гасли, стоило отойти от них на несколько шагов       А потом в крипте вновь воцарился первозданный мрак. Непокойные остались ждать возрождения.              Гость шел по Тропе Болотных Огней той особой скользяще-стремительной походкой, которой придерживаются вампиры, если не подыгрывают людям. Свободно собранные волосы резко белели на идеально вычищенном черном бархате бригантины даже здесь, в мертвенном черно-зеленом полумраке. Холодные глаза льдисто мерцали. Левая рука была свободна. Правая сжимала рукоять меча, закинутого на плечо.       У Ворадора при виде волнистого лезвия невольно расширились зрачки. Он не смог скрыть изумления и даже некоторого благоговения перед исходившей от клинка темной мощью, сочащейся из глазниц пристально взирающего черепа.       Меч пел.       Тонко, едва заметно мурлыкал нечто безумно хищное на самой грани вампирского слуха.       Ворадор набрал было воздуху в грудь, но… не произнес ни слова. Лишь поджал тонкие черные губы и приглашающе повел руко й. Гость никак не переменился в лице, однако заминку приметил. За хозяином последовал молча.       — Что же, — заговорил, спустя пару минут, Ворадор. — Я полагаю, король Вильгельм мертв?       — Нет, — скупо ответил гость.       — Что тебя побудило сохранить ему жизнь? — не стал скрывать недовольства хозяин болот, высокомерно дрогнув голосом.       — Я не встречался с Вильгельмом, — прозвучал все такой же ровный ответ. — Я нашел Похититель Душ в авернусском Соборе.       При этих словах Ворадор даже приостановился на мгновение, но потом вновь зашагал по Тропе сквозь сумрак.       — Звучит крайне странно, — проговорил старый вампир.       Каин ему не ответил, беззвучно ступая след в след. По его непроницаемому лицу прочесть нельзя было ровным счетом ничего. Но он внимательно наблюдал за прямой спиной хозяина поместья, за руками, за наклоном головы и походкой.       Старик оставался слишком безупречен. Настолько, что угадать смятение не составило труда.       Сейчас Каину как никогда казалось, что он идет следом за провожатым прямиком в преисподнюю, в подземный мир смерти. Мрак словно стал еще гуще, а зловонная патока страха и похоти — еще более вязкой. Кругом чавкало, хрюкало, квакало, плевалось, завывало и шипело. Отчетливо тянуло мертвечиной и затхлой сыростью.       И какая нелегкая заставила старика поселиться в столь отвратительном месте?       C некоторым не выказанным удивлением Каин наблюдал за действиями сородича. А тот не спешил провести гостя личной Тропой сразу в недра манора, как можно было бы подумать. Он продолжал шествовать с какой-то одному ему внятной торжественностью. И это начинало потихоньку раздражать Каина. Но он загнал все чувства как можно глубже, чтобы не выдали даже глаза.       И вот медленно, с подобающим торжественности момента скрипом, резанувшим чуткие уши, распахнулись тяжелые ворота. По мановению зеленой трехпалой руки двор осветился факельными огнями. Тут же порскнула в разные стороны до того спокойно шедшая по своим делам прислуга, взлаяли цепные волколаки. Каин не слышал общего мысленного Шепота, не будучи его частью, но ощутил всколыхнувшееся возбуждение от хлесткого приказа.       Ворота закрылись. Ворадор двинулся дальше, не оборачиваясь. Каин, внутренне хмурясь и не понимая, к чему этот ненужный жест, последовал за ним. Неужто старика так впечатлил Похититель Душ?       В холле как будто ничего не изменилось. Роскошные, но все же кое-где вытертые от времени ковры все так же глушили шаги. Все так же роняли яркий свет дорогие люстры, которыми не мог бы похвастаться ни один носготский вельможа. Сверкала чеканка, позолота, радовала глаз нежная лазурь отделки стен.       Лишь глаза крылатых статуй теперь явственно отсвечивали алым. Прекрасные лица, лавровые венки и обманчиво-легкие складки каменных одежд делали эти взгляды еще более жуткими. Каин не подал виду, но предпочел бы без нужды не приближаться к настороженным големам.       — Ты ожидаешь нападения? — без обиняков спросил он.       — Похоже, твое появление что-то стронуло в мире, — тихо и задумчиво произнес Ворадор. — Несколько дней назад в округе поднялись все древние покойники. Старые скрепы расшатываются.       — Тогда у меня тем более есть вопросы, — голос Каина лязгнул нетерпеливым требованием, вынудив старшего сдерживать недовольное шипение.       — Тебя ждут те, кого ты призвал.       Это была опасная игра на грани поражения, без точного понимания целей замершего напротив собеседника и последствий, к котрым приведет эта пляска на острие стилета. Чего пытается добиться старый вампир, будоража Клан, привлекая всеобщее внимание к гостю и не позволяя увидеть своих птенцов хотя бы относительно непринужденными? Не окажется ли маска высокомерия вредна, ведя к гибельным последствиям?       В этот момент Каин остро жалел, что у него нет времени, чтобы вжиться и просто понаблюдать за Кланом.       — Мне нужна, прежде всего, твоя разведка и те, кто способен выследить и убить врага, — покачал он головой.       — Идем.       Каину ничего не оставалось, кроме как вновь последовать за хозяином дома. Прямо так, с мечом наперевес, внутренне все еще продолжая удивляться тому, сколь наигран здешний уклад. А если Ворадор, ко всему прочему, еще и устроит торжественный прием… Впрочем, он сам, лично вышел навстречу гостю, и это уже говорило о многом, примерно давая понять, как встретит чужака Клан в полном составе.       Слуги старались не попадаться на глаза, но если случалось — проносились мимо, как ошпаренные, умудряясь кланяться на ходу и опасливо косясь на обнаженный клинок. Ментальный план гудел — раздражением, досадой, скукой, любопытством, напряженной готовностью, злостью и много чем еще. Вампиры были недовольны внезапным вторжением в их устоявшееся существование и неизбежными переменами. Ворадор же, судя по его отстраненной физиономии, намеревался ни во что не вмешиваться, удобно самоотстранившись.       По коридорам и галлереям они петляли довольно долго, и Каин узнавал только часть пути. Манор был огромен, само поместье вместе с господской частью — еще больше. Погруженные в вечный сумрак стены как будто тревожно хмкрились, большая часть встречавшихся дверей была заперта, и вероятно, не только на замки. Наконец, новый повелительный жест распахнул высокие двери бального зала…       Короткая заминка — и зеленая трехпалая рука подтолкнула гостя идти первым под скрещенные взгляды. Каин мгновенно подобрался, удобнее перехватил рукоять фламберга, готовясь к чему угодно, и шагнул под ровный свет магических светильников, мысленно сам себе обещая при первой возможности свернуть Василиску шею.       Каин инстинктивно выбрал ту единственно-верную манеру, которая могла его защитить в присутствии чужой стаи. Он вошел так, словно за его плечами уже стоял Клан, с уверенностью вольно охотящегося хищника, прекрасно сознающего свое отличие от разжиревших домашних питомцев. Высокомерного превосходства не было в голубых глазах, изучающе скользивших по лицам — алебастрово-белым или просто бледным, ответно-настороженным, оцепеневшим в выражениях скучающего любопытства, заинтересованности, ожидания. По замершим фигурам в дорогих нарядах, вроде бы скользящих по залу, но в то же время слившихся в единое разноцветное целое, прошла рябь почти синхронного движения. Все головы повернулись, скрестив взгляды на вошедшем, но никто не двинулся с места. Стая лишь напружинилась, как один изготовившийся к угрозе зверь.       Каин не видел, как позади него растекалась шлейфом темная туманная дымка, приглушая и без того неяркий свет.       Ворадор, вошедший следом, остался наблюдать у дверей.       Кто из них приблизится первым и выразит общее мнение в разговоре? Или не общее? Взгляд единственного белоголового пробежался по залу, выхватывая знакомые лица.       Магнус Ривари хмуро восседал на пуфе возле одного из многих стрельчатых окон, ярко выделяясь черным камзолом и золотисто-медовой гривой. Ума статуей замерла в отдалении у стены. Подравнивала коготки кинжалом. Пташка Эла, все так же безупречно мила, порхала по паркету… который должен бы отражать огни светильников, но натереть его не успели, да и от старости уже потерял лоск. Замершая вампирочка так и держала кавалера под локоть.       Франт, которого Каин мысленно прозвал «Хорьком», застыл с натянутой на лицо улыбочкой. Приглядывались и другие, но ни один не смел двинуться с места.       А потом, повинуясь жесту оставшегося позади Главы Клана, они все как один опустились на колено. И невозможно было понять, кому именно предназначалось сие выражение покорности.       У многих глаза отливали гневным башрянцем.       — Не стоит прибегать к официозу в столь тревожный час, Мастер Ворадор, — меч соскользнул с плеча и глухо стукнул острием об пол, отсекая закипающую ярость от внемлющей тишины. Голос гостя, точно выверенный, в меру тихий и мягкий, но явственно отдающий лязгом стали, понесся по залу. — Я пришел не за реверансами, а за острыми клинками.       Они поднимались, глядя на него все так же, но взгляды некоторых поневоле сползали на пламенеющий извивами клинок, на текущую по полу дымку. Даже будучи Стражем, он оставался для них всего лишь безвестным юнцом, мальчишкой, которого отчего-то обласкал Мастер. И то, что Ворадор сейчас никак не вмешивался в происходящее, позволяло им испытывать терпение непонятного чужака с легендарным, но молчаливым мечом.       В самом деле, кого убедят дешевые иллюзии? Разве что придурка Магнуса.       — Лорд Страж уверен, что Клан предоставит ему свои клинки? — прозвучал вкрадчивый елейный голос вампира, стоящего в задних рядах. Его сородичи расступились, давая гостю рассмотреть еще одного зализанного красавчика-щеголя в темно-синем, расшитом золотом камзоле с кружевной отделкой — неслыханная аляповатая безвкусица, от которой у воина, ценившего несколько иную роскошь, свело скулы. — Не стоит ли Лорду Стражу обратиться к людям, которых он столь… ценит?       Последнее слово прозвучало с явственной издевкой.       — О, Клан так боится врага? — тихий голос не утратил мягкого журчания, но в его тон закралась нотка яда.       — Клан в состоянии справиться с угрозой сам, — отбил красавчик. — Или защититься от нее. Нам нет нужды в помощи Стража.       — А вот Стражу, судя по всему, есть? — вперед скользнул еще один мужчмна, серый, невзрачный, похожий на блеклого ночного мотылька.       — Клан сможет защититься? — когти Каина с тихим цокотом пробежались по эфесу фламберга, по старому черепу, давно переставшему быть костью. — Какое-то время да, возможно. Сидя здесь или сбежав за море. Впрочем, там вас быстро прихлопнут местные власти, если негласные договоренности будут нарушены.       — Чушь, — фыркнул Хорек, вздернув голову. — Чтобы какие-то людишки…       — Напомнить, что Орден однажды почти истребил вас?       — Покуда жив хоть кто-то из нас — мы неистребимы, — со снисходительной насмешкой вновь отозвался красавчик в кружевах.       — И ты готов умереть ради этого принципа? — пальцы оглаживали рукоять, глаза незаметно темнели.       — Я? О нет! Я собираюсь жить долго и с удобством. Останутся людишки или сменятся какой-то другой дичью — разницы нет, Клан всегда будет процветать.       — При всем уважении, милорд, — прозвучал какой-то женский голосок. — Тому, кто выбрал своей стороной людей, лучше идти к людям.       Шепоток недовольства нарастал. Тьма вокруг высокой грозной фигуры сгущалась, растекаясь двумя рваными крыльями мрака. Пальцы сжались на эфесе. Поднялся тихий гул голосов, один за другим кланники начинали сомневаться в пришельце, а тот свирепел с каждым мгновением. Но незаметный мысленный шепот Магнуса еще удерживал стиснувшую рукоять короткой просьбой немного выждать.       — К чему нам древние войны, Мастер? — с почтительным поклоном осведомился еще один тип в черном, вызывающе светивший бледной лысиной. — Ваша разведка говорит о вторжении, но так ли важна эта война? Старая вражда умерла вместе со старыми сказками. Всегда ведь возможно договориться, не так ли?       Ворадор молча склонил голову набок.       — Вы сошли с ума, — уронил Магнус.       — Мы всего лишь рациональны, брат, — примирительно развел руками лысый. — Вмешательство в дела мира не идет во благо Клану, не вы ли говорили это, Мастер?       Ворадор в ответ на это чуть сменил позу и медленно склонил голову в другую сторону, изучая своих же птенцов, как мух.       — Верно, я говорил.       — Ваша разведка жаждет драки, — продолжал лысый, сцепив паучьи пальцы в замок. — Так отпустите их, пусть резвятся.       — Мало тебе было бродячих трупов несколько дней назад, Маркус? — вдруг подала голос Ума, со стуком вгоняя кинжал в ножны. — А обвинять в привязанности к людям того, кто живет и охотится среди них, довольно глупо. Не так ли, Хэррин?       Один из вампиров, казалось, дремавший с отсутствующим взглядом, встрепенулся на звук собственного имени. Теперь с десяток взглядов скрестился уже на нем.       — Как поживает герцог Люмен? — светски осведомилась Ума.       — А…       — Мне это тоже интересно услышать, — вмешался Каин, легко перекрывая недовольный гул и шелест. — Несколько дней назад Авернус пал под натиском демонов, и я был там. От герцогского родового замка остались одни оплавленные камни.       — Герцог де Монрейн и его семейство живы, — сухо отозвался вампир, неприязненно косясь на сородичей. Выставлять напоказ свой удобный симбиоз с людьми, выгодные сделки и безопасное гнездо ему не хотелось. И не только ему одному, судя по сумрачным лицам. Безобразная свара набирала обороты, казавшийся до того единым Клан раскалывался на глазах, превращаясь в две готовые сцепиться стаи. Больше сотни хищников за редким исключением в лице самых молодых шипели друг на друга, словно забыв о присутствии Мастера, который с интересом наблюдал за происходящим, но никак не напоминал о себе. Каин стоял, стиснув массивную рукоять фламберга и едва удерживаясь от того, чтобы вмешаться. Злобная ярость раскручивалась тугой спиралью, клокоча в горле густым утробным рыком. И ради этих вот шавок он тратит бесценное время, пытаясь выторговать даже не лояльность, нет! Призрачный шанс на сотрудничество, в котором куда больше будет потрачено нервов, чем получено выгоды?!       — Занятно… — прозвучал совсем рядом тягучий голос красавчика в кружевах. — Если Лорд Страж изволили быть в Авернусе во время нападения демонов… То почему же город пал?       Удар в грудь был мгновенным и страшным. Хрустнули проломленные кулаком ребра, послышался звон битого стекла и грохот выломанного переплета, потом — крошащегося камня в саду. Ошалевшие от неожиданности, занятые склокой вампиры не успели остановить рывок «наглого юнца», да и Ворадор лишь приподнял бровь, расслышав, что прорычал гость чересчур обнаглевшему клановому петуху. Стылый мрак, хлестанувший оторопелое сборище призрачным крылом, постепенно рассеивался.       — В общем, так, — Каин вернулся обратно, беззвучно вплыв в пролом с хищно звенящим мечом в правой руке. Двуручник казался невесомым, и сталь его почти извивалась, как живая. — Мне нужны те, у кого в штанах яйца, даже если сверху при этом сиськи, и у кого кишка не тонка встать лицом к лицу с угрозой. Хильден не будут щадить. Хильден не станут договариваться. Они поголовно перережут всех, кто мешает им занять планету. Нас мало, но мы можем попытаться остановить их, пока еще здесь только лазутчики. Вы ведь любите охоту?       Резкие, грубые слова и окровавленная ладонь, с которой белоголовый демонстративно и не морщась слизывал тягучие темные капли, пригвоздили Клан к месту. Некоторые дамы испуганно хлопали глазами.       — Даю вам время подумать до рассвета, — припечатал Каин. — А за это время… Я надеюсь, Мастер Ворадор, вы не откажете мне в полезной беседе?       Старик степенно кивнул, тщательно скрывая довольство.