Omegavers story's

      Утренняя полоска света мягко скользит по комнате, переползая с мебели на нежную кожу щек и лба. Проходится по сомкнутым векам, заставляя золотые реснички трепетать. Юноша недовольно выдыхает, надвигая теплое одеяло выше и преграждая свету путь.       Сегодня выходной, можно было поваляться и подремать подольше, но у природы другие планы. Несправедливые планы.       Рыжая макушка все-таки выныривает из «необъятных» просторов одеяла, и парень недовольно морщится, открывая глаза. Пора вставать, пора «вершить великие дела». Медленно садится и потягивается, разминая затекшие от долгого сна мышцы.       С кухни доносится тихое пение и приятные ароматы готовящегося завтрака. Чуя вертится в кровати еще немного, прежде чем сбрасывает с себя одеяло полностью и садится. Постелька такая мягкая, такая теплая и манящая, а там — холодный суровый пол. Но после него не менее мягкий теплый и манящий супруг. Выбор слишком сложный.       Он как-то упускает момент, когда в комнату проникает мягкий аромат кофе, а матрас прогибается под весом еще одного тела.       — Доброе утро? — Осаму улыбается, оставляя поцелуй на рыжем виске, заставляя Чую вздрогнуть. Он совершенно его не заметил.       — Сегодня мой заслуженный выходной, а я проснулся в… — переводит взгляд на часы и глухо стонет, утыкаясь лбом в плечо мужу. — В полвосьмого! Осаму, полвосьмого!       Шатен тихо хмыкает, вручая «глубоко опечаленному» рыжику чашку. Пусть выпьет и взбодрится. Примет душ, оденется, даст Осаму его красиво заплести и будет вообще самым лучшим. Но сейчас Дазай-тян сам себе напоминает маленького ребенка, которого подняли, а разбудить забыли.       Омега благодарно мажет губами по уголку чужих, делая поцелуй легким, словно бабочка коснулась своим крылом, и забирает напиток, отпивая. Приятное тепло мигом разносится по телу и молодой человек приоткрывает блестяще живые сапфировые глаза.       Утром Чуя нежный, ластится, сам идет в объятия, сам обнимает за шею и целует тоже сам. Просто сказка. Вот и сейчас он, отставив пустую чашку, тянется за поцелуем и Осаму не может оставить его без него.       Утром поцелуи самые нежные.       Они завтракают и Дазаю удается уговорить возлюбленного на развешивание нескольких гирлянд. Конечно, Чуя соглашается не сразу, но Осаму умеет упрашивать (а омега умеет скрывать засосы на шее). На вопрос «зачем» рыжик получает в ответ целый список — зачем им именно сейчас эти пресловутые гирлянды. Но у Дазай-тяна уши начали увядать еще на середине, так что он ладошкой прикрывает чужой рот и слабо улыбается, чувствуя невесомые поцелуи на фалангах. Романтик в шатене не умрет никогда.       Пакеты выужены из недр антресолей, Чуя уже порядком начихался от пыли, но довольная мордашка супруга того стоит, верно?       Осаму усиленно сдерживает смех, наблюдая за распутыванием длинных проводов с многочисленными лампочками разных размеров и цветов. Потом приходится распутывать и кота, пробежавшего мимо, и самого Чую. Но цель оправдывает средства — несколько метров разных долгожданных гирлянд лежат на ковре в гостиной.       — И куда? — рыжеволосый смотрит на время, понимая, что стемнеет не скоро, и переводит взгляд на задумавшегося Дазая.       — Я украшаю коридор — ты украшаешь гостиную, — он подхватывает несколько проводов и быстро целует своего лисёнка в уголок губ, прежде чем выйти. — Я тебе доверяю.       Молодой человек растерянно хлопает золотыми ресничками, осматривая гостиную. Сам? Украсит? Он глубоко вздыхает и закатывает рукава толстовки. Он справится, он сможет и все сделает красиво.       Середина ноября, а они уже развешивают новогодние украшения. Ну, собственно, почему бы и нет. На карниз Чуя осторожно прикрепляет светящийся «дождик», расправляя и распутывая новые узелки, пуская вниз. По верху шкафа раскладывает второй провод, еще несколько раз чихая от пыли. Зеркало в пол и без того украшено небольшими лампочками мягкого желтого света и последний провод Дазай-тян крепит над входом в гостиную.       Возможно, где-то вышло не особо ровно, но он честно старался. С особой аккуратностью и тщательностью. А вот ровнение — это уже дело десятое?..       Собирая рыжие пряди в хвост, омега отходит к окну, садясь на подоконник. Осаму, кажется, еще не закончил. Сапфировый взгляд рассеянно блуждает по ясному небу за стеклом. Солнце, наконец, выглянуло и не грозило в ближайшее время прятаться за тучи вновь. Это радовало.       Чуя сдувает пушистую челку со лба, обнимая себя за колени. Ноги греют теплые полосатые носки, чужая кофейная толстовка опять сползла с плеча. Ему тепло, комната красиво украшена, сейчас еще несколько свечей зажжет с соответствующим ароматом к Новому Году — и хоть сейчас праздновать. Он даже благодарен супругу, что тот его расшевелил и занял хоть каким-то делом.       Дверь в гостиную тихо приоткрывается и карий взгляд заинтересованно пробегается по интерьеру. Неплохо, внутренний дизайнер Чуи никогда не спит. Шатен смотрит на сидящую фигуру, невольно затаив дыхание. Мягкие солнечные лучи блуждают по огненной шевелюре, создавая оптическую иллюзию золотого свечения. Профиль в пол-оборота эстетично смотрится на фоне окна и легких тюлевых занавесок. Омега красив.       Дазай незаметно подходит к лисёнку со спины и накидывает на него оставшуюся гирлянду. Парень дергается и поворачивает голову.       — Фу, напугал, — он шутливо толкает кулаком в бок Осаму, вызывая у того смешок.       — Моя нарядная прелесть, — бета садится напротив и нежно улыбается, вызывая легкий румянец на чужих щеках.       — А, то есть, до этого я был не нарядным? Мне казалось я прекрасен всегда, — наигранно возмущается Чуя и взвизгивает, когда его резко притягивают за талию.       — Ты всегда нарядный и гирлянда тебе совсем не нужна, чтобы ослепить меня своей красотой, — заправляя выбившуюся прядку за порозовевшее ушко, шепчет Дазай.       Щеки предательски заливаются краской и молодой человек прикрывает глаза, чувствуя мягкое касание чужих губ к своим.       

Гирлянда так и остается свисать с плеча омеги мигающим проводом.