Снежные мелодии

За приоткрывшуюся входную дверь кафе Хибики заглядывает почему-то опасливо, и даже заходя, с подозрением выискивает среди посетителей хоть что-то, что поможет выхватить из их пёстрой массы её друга. Не мог он просто так её сюда позвать, уж точно не после всего случившегося. Разумеется, Хибики была неописуемо довольна тем, каким успехом увенчался их с Канаде план — и настолько же счастлива она была и за Оджи, и за Эллен, которая, явно воодушевившись, даже перестала брюзжать на холод и неуютную зимнюю погоду, и улыбаться стала заметно чаще — вопреки устанавливающейся в зимней период хандре. Однако что-то ей подсказывало, что ни всё ещё немного злопамятная Эллен, ни Оджи, имеющий неудобную привычку затаивать неоднозначную информацию для дальнейшего использования, так просто ей и Канаде их маленькую авантюру не спустят — особенно теперь, когда мотивации для действий в паре у них появилось заметно больше. Оджи она всё-таки замечает, когда переводит взгляд на столы у окон — и пусть он кажется сконцентрированным на чём-то постороннем, сосредоточенно глядя в экран смартфона и время от времени что-то там пролистывая, стоит лишь Хибики сделать лишний шаг вперёд, он боковым зрением тут же её замечает, ловким быстрым движением прячет телефон в кармане куртки и выжидающе смотрит уже на неё, без агрессии, но с явной настойчивостью подзывая. Бояться вроде бы нечего, но Хибики на всякий случай вдыхает и выдыхает прежде, чем подойти и сесть напротив. Устанавливая всё больше неслучайных ассоциаций с вечером до кануна Рождества, девушка, провожаемая спокойным и полным некоего превосходства взглядом друга, неловко кладёт было сцепленные в замок руки на стол, но тут же тянется якобы заправить за ухо волосы (промокшие от снега и противно-холодно прилипающие к коже, так что лучше бы их не трогать). Вот специально ждёт ведь, пока она первая заговорит! — Добрый день, семпай, — бормочет больше себе под нос, приподнимая голову и поглядывая на собеседника с вызовом. К сожалению, он её взгляд переносит с непоколебимым достоинством, ибо сейчас явно уверен в себе гораздо больше. — И тебе день добрый, Ходзё-сама, — разумеется, он всё ещё единственный в её окружении человек, додумавшийся обращаться к ней в самой уважительной из всех возможных форм шутки ради, и, разумеется, Хибики в ответ на это недовольно поджимает губы, как и обычно. Не очень всё же приятно, когда давление оказывают именно на тебя, да ещё и в ответ. Оджи не даёт ей надолго уйти в свои обиды и домыслы. — Спасибо, что так быстро пришла, — продолжает нарочито непринуждённо, вежливо, но веселье своё даже не пытается сильно скрывать. — Довольно важный вопрос обсудить надо всё-таки. Не стал же я тебя бы так просто от дел отвлекать. Это уже не намёк — это почти звенящая в полный голос тревога, и Хибики, его пристального взгляда не выдерживая, нервно поворачивает голову к окну. Чтобы увидеть на улице проходящих аккурат мимо стен кафе — и точно направляющихся в обход именно к входным дверям! — Эллен и Канаде. Пока первая что-то, судя по всему, располагающим и доверительным тоном пытается втолковывать, одновременно не давая от заданного пути отклоняться, вторая не оказывает сопротивления, но заметно смущена — и чем дальше, тем сильнее. Хибики обречённо смотрит на Оджи, сложившего на столе руки, и уголок рта у него слегка приподнят в какой-то прямо издевательски-любопытной усмешке. — Итак, — спрашивает обстоятельно и неторопливо нарочито, — не думала ещё, как — наверное, с кем, точнее — хотела бы провести следующий вторник… Когда он сам быстро посматривает на улицу и на миг довольно прищуривается, увидев там Канаде и Эллен, руки у Хибики сами собой обречённо свешиваются вдоль туловища, а сердце немного медленнее биться начинает. — …приходящийся на День всех влюблённых?