Если ты идёшь через ад...

В воскресенье я вообще летал как на крыльях. Мы проспали полдня, опять-таки мылись вместе, дурачились, ели, валялись. Потом Саня рисовал, а я пытался работать. Посмотрел два отложенных вебинара, с трудом вникая в суть, то и дело прерывался и подходил к Сане. Мне было физически необходимо прикасаться к нему. Он отвечал на мои ласки, улыбаясь и глядя на меня с привычной нежностью и таким домашним теплом, что я с трудом отрывался от него. Бог знает, на какой по счёту раз, я всё-таки предложил: – Сань, если мешаю, ты гони смело. – Не мешаешь, – потёрся он щекой о мою руку и прошептал: – Ты меня вдохновляешь. У меня сердце готово было из груди выпрыгнуть. Ближе к вечеру я решил сбегать в магазин. – Ага, – согласился Саня, – я сейчас денег тебе на карту переведу. – Нет, Сань, – возмутился я. – Ну, что – «нет»? Вместе же будем ужинать. – Не аргумент, – пробурчал я, надевая свитер. Саня встал со стула и медленно шагнул мне на встречу. – И завтра. Второй шаг. – И послезавтра. Третий шаг. – И послепослезавтра. Он подошёл ко мне вплотную. Я мгновенно растаял, прижался к нему и чуть ли не простонал ему в губы: – Убедил. Уточнил только потом: – Давай на этой неделе – я покупаю продукты, на следующей – ты? – Нечестно, – хохотнул Саня, – тебе удобно, ты мобильнее. – Не-е, я имел в виду только финансы. Так-то я всегда заеду, конечно. Да и вместе можно. – Ла-адно. Когда я уже шёл по улице, мне на карту прилетела «недельная» сумма. Раньше мы скидывались, примерно зная, сколько нам нужно на продукты в месяц. Покупал их чаще всего я, так как действительно был всегда «на колёсах» и мог заехать по пути в любой удобный магазин. Я улыбнулся и ускорил шаг. Хотел поскорее вернуться домой. К нам домой. В понедельник я отвёз Саню на работу. Он попытался возражать, но я упросил его. Сказал, что мне это очень приятно, что мне всё равно надо в офис пораньше, и он согласился. На неделе на нас обоих свалились авралы. Я носился, как электровеник, дожимая сделки перед Новым годом, продлевая договоры со старыми клиентами. У Сани тоже было полно работы. Мы мало спали, с трудом расставались друг с другом, мчались домой, как только освобождались, или я заезжал за Саней, если получалось вырваться раньше. Пару раз забирал его из дома Пети. Саня заскакивал туда, чтобы переодеться или взять с собой чистые вещи, а так же домашнюю одежду. Стиркой мы не заморачивались, естественно, не успевали даже готовить, забегали в магазин, хватая полуфабрикаты или заказывали готовую еду домой. В выходные отсыпались, и Саня заканчивал портреты. В понедельник отвёз заказчику. Вечером рассказывал, продолжая офигевать. Он, конечно, надеялся, что мужику этому понравится, но что до такой степени, не ожидал. Заказчик пришёл в дикий восторг. Громко восхищался, рассматривал каждый подолгу: – Да! В точку! Он точно именно такой… – Как ты увидел у неё эту чертовщинку? Она же на вид – сама невинность… – Потрясающе! Идеальное попадание! А как эмоции читаются мгновенно… В общем, к обговорённой сумме, что выделяла фирма, мужик прибавил треть от себя со словами, что сам теперь будет у Сани постоянным клиентом. Я ликовал и соглашался со всеми похвалами, которыми щедро засыпал Саню заказчик. Сам Саня, правда, даже немного растерялся и стушевался, но я всячески уверял его, что в данной ситуации стесняться нечего. Всё это было безоговорочно заслуженным. Настя с Костей в воскресенье ночью улетали на Шри-Ланку на две недели. Сама она не особо хотела. Предпочла бы какую-нибудь горнолыжку, но Костя летом много работал в командировках на севере, и ему хотелось «в тепло». Отдохнуть пляжным, пассивным способом. Я обещал заскочить к ней перед поездкой, но никак не мог найти время. В конце концов Настя сказала, что заедет сама в субботу днём за чемоданом. Тот валялся у меня с нашего прошлого отпуска с Саней. У Насти, разумеется, были и другие. Учитывая характер работы Кости, у них дома не было недостатка в дорожных сумках и чемоданах, но ей загорелось взять именно этот. Всё отлично складывалось. У Сани в пятницу был корпоратив, и мы договорились, что он поедет после него к Петьке, выспится как раз, а после обеда или сам приедет, или я за ним заскочу. Отпуск Насти мне получался – на руку. Мы с Саней всё ещё никому не афишировали наше примирение, и я надеялся, что за две недели, пока её не будет, уже что-то решится. Короче, мне так и не хотелось пока говорить с Саней ни о переезде, ни о том, чтобы рассказать ей и друзьям. К тому же из-за нашей общей загруженности, я и время-то на этот серьёзный разговор найти не мог. Поэтому решил отпустить ситуацию – не говорить ей ничего перед её отпуском. А вот с парнями было сложнее. Близился Илюхин день рождения и Новый год. Мы уже обговорили в чате, что соберёмся тридцать первого числа – как обычно. Петька с Дэном обещали приехать уже с утра и, как в прошлый раз, приготовить всё. Илья в этом году попросил «помочь материально». То есть подарить ему деньги. Они со Славкой решили, что нужно брать машину поновее, и откладывали на это дело. Я выдохнул. Относительно подарка мне ни мыслей никаких в голову не приходило, ни времени, опять же не было. Но, главное, обычно мы с Саней дарили общий подарок. Как сейчас это решится, я толком не знал. Однако самый важный вопрос оставался открытым. Мы с Саней, безусловно, оба собирались идти к Илюхе, но вместе или опять отдельно? И я решил поговорить с Саней об этом спокойно в выходные – последние перед праздниками. Как раз все дела уже закончим. Оставшиеся рабочие дни будут уже чисто номинальными и по большей части поздравительно-хмельными. В пятницу Саня неожиданно позвонил мне в десять вечера. Сказал, что помирает с тоски на их гулянке, что безумно соскучился. – Может, я приеду, а завтра утром свалю перед Настиным приходом? – Выходи через двадцать минут, – сказал я, натягивая пуховик на футболку, – выезжаю. Саня тепло засмеялся: – Будет сделано. В эту ночь мы снова долго говорили. Как-то случайно вспомнилась его поездка в Москву. Он взахлёб рассказывал, как они отлично погуляли и про знакомство с Даней. Даже в гостях у него побывал и удивил меня рассказом о нём. В его случае внешность была обманчивой. Парень оказался умным, содержательным и независимым. Давно приехал в Москву из какого-то мухосранска, но пробивался сам. Сейчас вот уже купил себе там квартиру. Правда, крошечную студию, но стоила она немалых денег, учитывая московские цены. Влез в ипотеку, конечно. – Надо же. Принципиальный или ограничивать себя не хочет? – спросил я, вспомнив со слов Петьки, что Даня не жаждал серьёзных отношений. – Можно же было найти кого-то а-ля Тельмана. Не все спонсоры одинаковые, – добавил я, хохотнув. – Ах-хаа, я тоже про него подумал сразу, – согласился Саня. – Знаешь, при шапочном знакомстве, я бы сказал – и то и другое. Но мы с ним пообщались прилично. Он мне чем-то напомнил Дэна. Ну, каким он был по рассказам Пети. – О как, – удивился я. – Ага, будто маску этого веселья и бесшабашности носит. А в глазах такая печаль порой проскальзывает. Мне кажется, ему очень хочется тепла и душевной близости. Саня сказал это со вздохом. Я прижал его к себе, подумав сразу о нашей близости. О том, что чуть не потерял своего любимого человека. Саня словно услышал мои мысли, ответил мне нежностью, ласками. А потом смутился довольно сильно и сказал: – Я там с парнем познакомился… хорошим. Ну, в клубе. Я моргнул бестолково и закусил губу. – Данька снял кого-то и уехал, – нервно засмеялся Саня, – а мы вчетвером посидели… Я не знал, что сказать, лишь ещё сильнее обнял Саню моего. – Дим, ничего не было. Просто хорошо посидели, поболтали, – выпалил он резко и нервозно. И тут я отмер: – Саня мой, да ты что? Да я же не думал даже попрекать или… – слово «ревновать» застряло в горле. Я набрал воздуха в грудь и говорил и говорил Сане о том, что я сам во всём виноват. Сам сломал нашу с ним жизнь, подорвал его доверие. Сам вынудил Саню задуматься о встречах с другими. И даже если бы у него и был кто-то в это время, то мне бы и в голову не пришло его винить. Он улыбнулся, глядя в глаза моим любимым взглядом. Погладил меня по спине, потом по волосам. – Он в начале звал, конечно, – продолжил Саня уже спокойно, – но я… ну, в общем, сказал ему, что не могу пока. И он понял меня. О себе тоже немного рассказал. Короче, в итоге отлично провели время по-дружески. – Здорово, Сань, – искренне порадовался я. Но спустя некоторое время, всё-таки не выдержал: – Сань, а расскажи поподробнее про… «не могу пока»? Ну, если хочешь, конечно. – Просто сказал, что с парнем расстался недавно. Что поругались сильно. Но меня всё равно не отпускает пока… Он внезапно задохнулся: – Да не мог я, Дим. Хотел, старался, планировал. Но как только представлял… сразу тошнота аж подкатывала. Бесился от этого жестоко. Ненавидел тебя, себя. Вспоминал всё по кругу… Меня вновь начало потряхивать: – Саня мой… – Я, наверное, поэтому и предложил этот идиотизм, – перебил он меня, – ну это… без обязательств. Просто крыша уже ехала. Тянуло к тебе… не знаю как. – Саня мой, родной мой… Я опять шептал о том, как сожалею, о том, как сильно дорожу им. – Я, дурак, думал, это как-то поможет… попустит меня. Дим, прости меня за этот цирк. Я впал в ступор. – Несмешной, правда, нихуя, – договорил Саня, не глядя на меня. – Только издёргал и тебя, и себя. – Сань! – меня прорвало. – Не за что тебе виниться! Даже не думай! Я захлёбывался эмоциями, сбивался, целовал, обнимал его. Вновь и вновь говорил о своей и только своей вине. Благодарил его за то, что вообще позволял прикасаться к нему, за то, что теперь дал мне шанс. Уснули мы опять под утро. Я встал около двенадцати и ходил в каком-то счастливо-потерянном состоянии. С одной стороны прокручивал всё, что нам с Саней пришлось пережить из-за моей глупости. В то же время, мы с ним справились, смогли хотя бы начать. А дальше нас ждало будущее, которое зависело только от нас самих. От меня в большей степени, разумеется. Я должен был, а главное, безумно хотел сделать всё, чтобы у нас получилось. Мечтал, чтобы Саня был счастлив со мной. Урок я сам себе провёл очень жестокий, но самым важным было извлечь из него максимум для построения этого самого счастливого будущего. Я вскипятил чайник, умылся, подумал побриться, но решил пока забить и вышел из ванной. В этот момент мой слух буквально разорвал долгий, пронзительный звонок в дверь. Я аж подскочил, ругая про себя идиота, который мог разбудить Саню. Отперев и рванув на себя дверь, понял, что идиот, полный и беспробудный, тут один – я. Давненько не видел сестру в таком гневе. Она оттеснила меня, чтобы войти, скинула уги и выдала: – Шумилов, это свинство. – Насть, прости, пожалуйста, – зашептал я. Она скинула короткую шубку, сунула её мне в руки и шагнула к двери в комнату. Слава богу, я её закрыл. – Насть-Насть-Насть, – догнал и удержал сестру обеими руками, напрочь забыв про шубу. Представил, что Настя сейчас увидит спящего Саню. А если он случайно скинул одеяло, то ещё и голого. Блядь! Он же меня за это… Шуба, лишь слегка зажатая между нами, поползла на пол. Мы с Настей подхватили её одновременно. – Что за?.. – опять громко начала Настя. А я, для совсем уж полного пиздеца, не придумал ничего лучше, чем накрыть ладонью её рот. Сестра моментально вскинула брови и смотрела на меня с таким гневным изумлением, что мне захотелось провалиться сразу в подвал. Но надо было действовать и срочно. Воспользовавшись паузой, я быстро повесил Настину шубу и, аккуратно приобняв, завёл сестру на кухню. Закрыл за нами дверь, усадил Настю на стул и присел перед ней. А как пафосно начиналось утро. Каким я себе виделся героем, который начинает строить доброе, светлое. Угу, бля. И даже не спохватился, что обещал встретиться с сестрой и отдать чемодан. Телефон забыл вечером в машине – вызванивал Саню перед рестораном, потому что не понял, где он меня ждёт. Сунул потом почему-то в подстаканник и ни разу не вспомнил до прихода Насти. Вдобавок подставил Саню. Теперь уж точно придётся всё рассказать. Но мне нужно было выиграть время. Уговорить её побыть на кухне, чтобы достать чемодан. Тем более, мы тогда закинули его на верхнюю полку шкафа и довольно глубоко. Быстро не вытащишь. И Саню бы я точно разбудил. Хотя в нынешних обстоятельствах будить его как раз нужно было обязательно, чтобы предупредить и извиниться за очередной свой косяк. Главное, чтобы Настя дала мне это время. – Настюх, я дебил невероятный, прости. Она смотрела на меня несколько мгновений, не отрываясь. Её потрясённое молчание вымораживало хлеще злости или осуждения. Адски стыдно было перед сестрой. И перед Саней тоже. – Ты не один, – наконец сказала Настя практически без вопросительной интонации. Я вздохнул, поднялся и сел на стул. – Да, – кивнул я, не поднимая глаз. – И давно? – Не особо… просто я… ну… пока никому не… говорили, – я пытался подобрать слова, но безуспешно. Настя молчала, и я рискнул поднять взгляд на неё. Но она смотрела не на меня, а на стол. Я выругался про себя. Мы с Саней пили чай, когда приехали, и оставили на столе кружки – большущая стояла напротив его любимого места. Настя смотрела на них с осуждением. Мне стало так невыносимо стыдно, что я даже сидеть рядом с сестрой не мог. Подорвался, схватил обе кружки, унёс их в раковину и стал мыть. Через пару мгновений вновь обругал себя: «Что творишь, придурок?» Рванул полотенце, вытер руки, даже не закрыв воду, повернулся к Насте, всё ещё не зная, что сказать. Опомнился, завернул кран, снова повернулся. В этот момент распахнулась дверь. Саня ввалился заспанный, взлохмаченный – ладно, хоть штаны надел. – Дим, ты чего двери позакрывал? Ой… Саня дико сконфузился, сжался весь, обхватил себя руками. Я быстро шагнул к нему и прошептал ему на ухо коротко: – Сань, извини. Осторожно обнял его поперёк спины. Наши пальцы соприкоснулись, и Саня мгновенно сплёл свои с моими, сжал успокаивающе и слегка кивнул, будто говоря всем этим: «Всё нормально, Дим». И сам немного расслабился, а я положил вторую руку поверх его скрещенных. Осторожно перевёл взгляд на сестру. Вот сейчас её состояние можно было назвать охуевшим онемением. У неё даже рот приоткрылся, и смотрела она на Саню, почти не моргая. Секунда, две, три… – Привет, Насть, – смущённо сказал Саня. Она то ли икнула, то ли ахнула на высокой ноте, и ещё через пару мгновений подскочила с места и подлетела к нам. – Вы… вы ж мои… – выдохнула она, ошарашенно глядя то на Саню, то на меня, а потом опомнилась: – Саша, здравствуй. Она засмеялась: – Как же я рада тебя видеть. С меня словно свалился тяжёлый груз, хотя где-то на задворках подсознания мелькнула мысль, точнее, удивление. Сейчас сестра была неподдельно счастлива. Почему же тогда несколько минут назад смотрела на меня чуть ли не с презрением? Только лишь потому, что я ей не рассказал? Но цепляться за эти размышления мне было некогда. – И я тоже, Насть, – улыбнулся Саня, но всё ещё несмело. А вот Настя просто-таки излучала счастье и буквально кинулась ему на шею, невольно разделяя нас с ним. Саня обнял её в ответ. – Саша, – Настя посмотрела на него так, словно всё ещё не верила, что он стоял перед ней. Погладила его по волосам, повернулась ко мне, и я тут же зачастил: – Настюх, прости, я смудил с телефоном. В машине вчера его заб… – Димка! – воскликнула она, перебивая, и крепко обняла меня. Я ответил с удовольствием, но мысль о странном контрасте Настиного поведения появилась снова и крутилась в голове вопросами. А сестра продолжала изумлять, она отстранилась от меня, только для того, чтобы обнять нас обоих, плотно друг к другу прижимая. Когда же снова отодвинулась, у неё глаза были на мокром месте. – Ну что вы со мной делаете? Я ж ресницы нарастила только что, – Настя обмахивалась ладонями, глядя в потолок. Я уже очень сильно удивлялся. Сестра опять обняла Саню и что-то шепнула ему. Потом повернулась ко мне, и тут у меня в голове словно щёлкнуло. Всё встало на свои места. Эти Настины вопросы: «Ты не один?» «Давно?» Её осуждающий взгляд на Санину кружку, практически обиды на то, что я от неё скрывал свои встречи с ним. Мой нервный побег с её кухни с телефоном, когда Саня мне звонил при ней. Она нарисовала для себя другую картинку. Другого человека. Считая, что про Саню я бы ей обязательно рассказал, она решила, что я встречаюсь не с ним. Я даже хмыкнул, докручивая в голове свои предположения, и Настя словно услышала меня. Её взгляд стал смятённо-виноватым. – Насть, ты с нами позавтракаешь? – спросил Саня и тут же обратился ко мне: – Дим, ты чайник кипятил? Мы ещё не успели ответить, как он добавил: – Я щас кофе сварю. Только… оденусь. Настя засмеялась: – Обедать скоро уже. И нет, мне собираться надо. Я ж к… вам на авось заехала. Смотрю – машина Димкина стоит, решила всё-таки подняться. Саня опять стушевался: – Насть, извини. Это я виноват. Димка из-за меня вчера… ну… телефон забыл. – Саша, – Настя ласково провела рукой по его щеке, – из-за тебя я прощу Диме всё. Мы посмеялись уже все вместе, а потом Саня опомнился. – Чемодан сейчас достану, – он пошёл в комнату, а мы с Настей потянулись за ним. Когда мы вошли, Саня нервно накидывал на смятую постель покрывало. Я быстро помог ему, подойдя с другой стороны. – Давай я, Сань. Там глубоко… стул, наверное, надо. – Да не-ет, я переложил же его, когда капитально убирались, забыл, что ли? Саня уже суетился у шкафа, чуть ли не забравшись в его огромное нутро. У меня от этой простой обыденности аж мурашки побежали. Саня будто и не уходил вовсе и напоминал о чём-то мною забытом. Мы с Настей невольно переглянулись, и я увидел в её глазах понимание. Саня достал чемодан и с торжественным видом подкатил к Насте. – Я с тобой спущусь, – бросил я ей и объяснил, закусив губу: – Телефон надо забрать из машины. – Хорошо, – Настя не переставала улыбаться. Она пошла в прихожую, Саня быстро натянул футболку и подошёл ко мне. – Дим, извини, правда, из-за меня так вышло. – Ничего подобного, – заверил я, – и это ты меня извини. Он поцеловал меня, а я ответил так, что мы с трудом оторвались друг от друга. – Ну… потом, – выдохнул он. – Ага… Он пошёл за Настей, а я, надев носки и свитер, догнал его. Сестра, уже одетая, снова его обнимала, трепала по волосам и смотрела на Саню моего с нежностью. Потом звала в гости, когда они вернутся из отпуска, поздравляла с наступающими праздниками. Саня желал им с Костей хорошего отдыха и тоже поздравлял. В общем, еле расстались. Я уже в лифте подколол сестру: – Ты думала, что я не с Саней? – Ну прости глупую женщину, – повинилась она, само собой, с долей иронии. – Вот, значит, какого ты обо мне мнения, – заявил я насмешливо. – Сам виноват. Я ж не думала, что ты Саню от меня будешь скрывать. Мы вышли на улицу, я положил чемодан в её машину. – Настюх, прости. Мы от всех скрывали. Всё пока… хрупко было. – Ничего, – она смотрела на меня с особой теплотой, которую я очень ценил, – я горжусь тобой, Дим. Я даже покраснел, обнял сестру крепко. – Спасибо тебе, Насть. За поддержку, понимание. За всё.