Деньги, Секс, Любовь, Смерть

Pov Ацуши После первого задания мне объяснили все правила борделя: 1. Для сохранения конфиденциальности все работники имеют свой номер и описание внешности. Заказчик же сам выбирает наряд, услуги и даже поведение. Также за большую дополнительную плату можно заказать фетиши. 2. 500 000 йен — средняя зарплата в этом борделе, но так она нестабильна, ведь все зависит от того, какое количество раз тебя брали и насколько дорогим был заказ. Зарплату могут выдавать либо после каждого заказа, либо раз в месяц. 3. Я никак не смогу отсюда уйти, по крайней мере, целый месяц, поскольку я подписал контракт, где сказано что, я соглашаюсь с тем, что если уйду, не отработав свою зарплату, то должен буду заплатить штраф. Так что, от этого места мне не отвязаться. Пришлось нелегко. На работу я не ходил, так как не хотел видеть Дазая. А там заказы были не самыми приятными. Единственное, что грело мою душу, это деньги. Пусть и звучит ужасно, но зарплата — одна вещь, которая не вызывала тошноты на подработке. Получая круглую сумму, я каждый раз чувствовал, как легко становится на душе. Поэтому только этого момента я и ждал, пытаясь забыть, каким способом зарабатываю. Сегодня обычный день, я, как всегда, пришел на свою «службу»: — Меня кто-то заказывал сегодня? — спросил я у Макса, сидящего в раздевалке . — Да, ещё и задание какое дали, — Макс сказал это с хитрожопой ухмылкой, которую я терпеть не мог. — Ха? Какое? — Вот костюм, — он протянул мне пакет с одеждой. Я должен был в нее переодеться. Мне пришлось взять пакет, и, достав, я увидел костюм горничной. Надел — сразу стало, мягко говоря, неловко. Чёрное короткое платье из полупрозрачной ткани, обвитое кружевом по бокам, белый фартучек из атласной ткани и черные чулки. И кто же такое извращение любит? — Выглядишь прекрасно —развеял мои мысли нелепым комментарием Макс. — Завались. — Комната номер 36, держи ключи, — я взял ключи и пошел в номер. Открыв пронзительно скрипучую дверь, я оказался в номере. Там лег на кровать и просто попытался собраться с мыслями, так как до прихода заказчика еще оставалось время.

Pov Акутагава Из-за прихода Тигра на мою работу положение сильно изменилось. На нашем совместном заседании я сказал такую херню, что до сих пор не могу смотреть этому придурку в глаза. Все время я его избегал, вот и сегодня, когда меня не заказали, я умолил Макса дать пройти мне в комнату 35, что не использовалась из-за тонких стен. Так что, пришлось коротать время там. Неожиданно я услышал скрип из 36 комнаты. Должно быть, то открыл дверь кто-то из работников. С крайним любопытством я прислонился к стенке, чтобы послушать, что там произойдет, но никаких звуков не было. Так прошло минут десять, пока не послышался очередной скрип двери. Pov автор Ночь. Бордель. Ацуши услышал скрип. Скрип, который означал что дверь, открыл он. Это опять Осаму. — Дазай-сан? — Ацуши, — с дурацкой улыбкой произнес Дазай. Тем временем за стенкой комнаты кое-кто подслушивал и удивлялся происходящему. Дазай приблизился к Тигру и, нежно приобняв, сказал: —Ты напялил такой извращенский костюм… Не стыдно? — Но Вы ведь сами заказали костюм горничной. — Это лишь формальности, — Накаджима хотел было что-то возразить, но Осаму завлек его в поцелуй. Нежный, сладкий и такой чувственный. Он изучал все своим языком во рту тигра и, наконец высвободив Ацу из сладкого плена, спросил: — Я, я ведь лучше? — Лучше? — Накаджима не понимал, о чем идёт речь. — Лучше, чем он? — Ээээ… — Дазай опять поцеловал блондина, не дождавшись ответа, ну, а Тигр ничего не соображал. На этот раз поцелуй был более страстным и чувственным. И снова шатен, разорвав поцелуй, спросил: — А так лучше? — Тигр совсем не понимал, про что говорит Дазай, и просто ответил: — Д-да, Дазай-сан. По ту сторону стены сидел Рюноскэ. Он пытался не шевелиться, чтобы его не слышали, и беззвучно сидел со мокрыми следами на щеках. Только он не понимал, почему плачет. Может, эти слёзы лились из-за Осаму — его первой любви и первой несбыточной надежды? Или от кого-то другого? Неужели его сердце разрывалось на куски от пары простых слов, сказанных Тигром, не понимающим смысла того, что говорит. Но Акутагава осознавал, чем у того поинтересовался Дазай, и ответ пронзил его в сердце. Неужто это так задело его самолюбие? Или в плаче кроется нечто совсем другое? Брюнет даже сам не догадывался, что заставило слёзы потечь по его бледным щекам, но он чувствовал что-то на уровне подсознания. «Что-то», ранее подавленное, наконец вырвалось наружу и вынудило его рыдать… И пока Акутагава пытался не выдавать ни звука, Ацуши громко стонал в руках Дазая. Суицидник хорошо знал, как доставить удовольствие: он руками касался паха сквозь прозрачную ткань платья и нежно помечал шею Тигра. Ацуши изнывал от удовольствия и сладко стонал: — Ацуши… — чуть ли не задыхаясь, промолвил шатен. — Да, Дазай-сан. —Я-я опущусь, — парень задрал мини-юбку и, нежно облизнув головку, сразу заглотил весь член, отчего Ацуши заскулил и откинул голову назад. Дальше Осаму начал массировать член. Он бережно проводил по плоти, заставляя половой орган вставать ещё сильнее. От таких действий Ацуши сжимал руками подол и стонал во всю силу, еле сдерживаясь, чтобы не кончить прямо на Дазая. Все шло своим чередом, но вдруг тигр закричал: — П-прекратите! — Дазай быстро убрал руку от члена Ацуши и с испугом посмотрел на блондина, глаза которого наполнились слезами: — Так н-нельзя! — промолвил Накаджима сквозь рыдания. — Ты прав, — сказал с лёгкой ухмылкой Дазай, встал и ушел. Ацуши ещё больше заплакал. Он не знал, что делал. Он не знал, что с ним делал этот шатен. Он не осознавал, что это его работа. Он не хотел, чтобы «это» было его работой. Зачем сюда пришел Дазай? Ладно в первый, но во второй раз. За что он так над ним издевался? Блондин не знал. Тем временем из своего номера выбежал Акутагава. Он зашёл в комнату Тигра: — Ты жив? — Вроде бы… — ответил ему белокурый. Рюноскэ не устроил этот ответ. Он взял Тигра на руки и понес в душевую через весь бордель. Затем снял свои тряпки и те, что остались на парне. Включил воду. Как под дождем, стояли они вдвоем, полностью раздетые. Открыв глаза, Ацуши спросил: — Зачем? — Не знаю, — ответил ему Акутагава.