Baby, you're my picket fence

       Патрик покинул здание школы и двинулся вперёд по асфальтированной дорожке, украдкой осматривая улицу. Повсюду были люди. Подростки расходились по домам, прощались друг с другом, вели последние на сегодня беседы. Патрик шёл мимо них, надеясь, что с ним никто не заговорит.        Внезапно впереди возникла высокая мускулистая фигура, облачённая в спортивную форму. Неохотно, будто промедление могло его от чего-то уберечь, Стамп поднял голову. С высоты птичьего полёта на него с прищуром глядели зелёные глаза. Блондинистые растрёпанные волосы свисали на лоб от наклона, а на тонких губах играла полуулыбка. Таков был он — Дэвид Уивер, самый уродский урод из всех возможных. Патрик старался не ходить рядом с ним в школе, а, видя Уивера, прятался в туалете или в пустом классе. Потому что, попади он ему на глаза, издёвки было бы не избежать.        Но вот, этот момент настал. Дэвид возвышался перед ним, как волна над берегом, готовясь разбить, ударить, унизить…        — Чё ты встал тут, пидор? — риторически спросил он.        Патрик замешкался.        — Извини, я просто… — краснея, пробормотал парень, сделав шаг в сторону, чтобы обойти бугая.        Всё оказалось отнюдь не так просто. Уивер сделал шаг следом за ним, вновь загородив Патрику дорогу.        — Что ты просто? Хэй, и куда ты, блять, смотришь? — он проследил направление взгляда жертвы. На самом деле, тот всего лишь смотрел на свои ноги. — Ты что, пялишься на мой член? — он грубо толкнул Стампа, наклонившись к нему и заставив отступить на шаг.        Патрик съежился, молясь, чтобы этот парень ничего не сделал с его новой шляпой. Шестой за месяц.        В следующий момент произошло то, чего никто из них никак не мог ожидать. От следующего толчка Патрика уберёг сам, мать его, Пит Вентц, вставший перед ним лицом к обидчику.        — Какие-то проблемы? — с несвойственной ему серьёзностью спросил он.        — Если и да, то что ты мне сделаешь, коротышка? — Дэвид усмехнулся ему в лицо, показательно наклонившись.        — Ладно, может, я ничего тебе не сделаю, но эти придурки точно сделают, — он указал пальцем куда-то за спину здоровяка.        Тот обернулся. Патрик также с интересом выглянул из-за спины Вентца.        В нескольких метрах от них стоял Джозеф в солнечных очках со странной пушкой наперевес. Для полноты картины ему не хватало лишь смокинга.        — Отойдём, малыш, — шепнул Пит и отвёл Стампа в сторону, придерживая его за локоть.        Патрик даже не смутился от этого прикосновения, а лишь продолжал с интересом наблюдать за происходящим.        Внезапно раздались хлопки, похожие на звуки выстрелов. За ними последовали звуки ударов — пули угодили в мишень.        Одежда и голая кожа Уивера окрасились в красный, жёлтый, зелёный и во множество других цветов. Джо и стоящий перед ним на таком же расстоянии Брендон не целились разве что в лицо, потому цветная краска попала туда лишь благодаря брызгам.        Когда залпы закончились, Дэвид в ужасе огляделся. В общей сложности в него было выпущено десять шариков с краской, потому теперь форма школьной футбольной команды больше напоминала радужный флаг. Разумеется, подростки не могли оставить без внимания это зрелище. Кто-то снимал, кто-то, как, например, друзья Дэвида, ради реакции которых он и начал приставать к Патрику, просто хихикал, некоторые откровенно смеялись. Да, равнодушным не остался никто.        — Ах вы чёртовы пидоры! — завопил громила и кинулся на пару, занеся кулак в приготовлении к удару.        Стамп в ужасе отступил, прикрыв лицо руками, но Вентц даже не шелохнулся. Тут же в Уивера со стороны Ури прилетел очередной шарик с краской, заставивший его вздрогнуть и по инерции сделать шаг в сторону.        — Не советую, Дэвид, — равнодушно произнёс Пит. — И оставь Патрика в покое. А то мамка устанет шмотки от краски отстирывать.        Здоровяк отдышался, глядя на «чёртового пидора» с тупой злобой, присущей только отбросам вроде него.        — Пидоры, — напоследок выругался он и убежал прочь.        Пит вздохнул спокойно. Как бы он там себя ни вёл, страх получить по морде не отпускал до победного. И вот, поверженный задира ушёл, а королю достался его принц.        Он оглядел своих друзей. Те, в придурковатых очках, неуместных в пасмурный день, стояли с дурацкими пушками и не менее дурацкими улыбками на лицах. Джо поднял руку и показал другу большой палец. Вентц отреагировал тем же жестом. Конечно, Троман и Ури останутся и будут наблюдать за дальнейшим развитием событий. Не просто же так они напрягались с этими пейнтбольскими пушками и снарядами для них.        Оглядев асфальт перед собой, забрызганный красками, Пит заметил, что у его ног лежит шляпа Патрика. И как только он не увидел, что та слетела с рыжей головы? Не попала ли на шляпу краска? Так, надо поднять. Если уже начал путь героя сегодня, то будь им даже в таких мелочах.        Вентц присел за шляпой и, лишь оказавшись на корточках перед ней, понял, что та же идея — поднять аксессуар с земли, — пришла в голову и Патрику.        Он устремил взгляд болотисто-карих глаз на предмет обожания. Рыжие волосы немного растрепались, однако всё равно оставались прекрасно причёсанными. Густая чёлка почти закрыла один глаз. Рот был полуоткрыт, пухлые розовые губы чуть подрагивали. Большие голубые глаза широко распахнулись от удивления и смотрели на Пита — внимательно, словно искали в нём что-то, что так привлекло их владельца.        Пит никогда в жизни не видел ничего более идеального.        Он сделал резкий выпад вперёд и поцеловал Патрика, прикрыв глаза.        Стамп упал и оказался сидящим на траве, но даже из-за этого Пит не отпустил его. Он медленно отодвинул шляпу в сторону и на четвереньках подполз ближе к нему, пристраиваясь промеж его ног и не разрывая поцелуй.        На губах ощущалось лёгкое покалывание. Язык мягко скользил в чужом рту, стараясь не слишком сильно напирать, что было весьма предусмотрительно, учитывая то, что Вентц до сих пор не дождался никакого отклика на свои действия — ни открытого протеста, ни проявления желания. Он не прикасался к Патрику руками, хотя искренне желал этого, ибо не хотел только больше смутить парня, жар щёк которого он уже ощущал своим лицом. От Стампа приятно ненавязчиво пахло апельсинами, но, между тем, Пит чувствовал его естественный запах, приятнее которого не могло пахнуть ничего.        Наконец, Патрик стал немного неловко отвечать на поцелуй, стараясь создать с Питом некое подобие темпа. Он подался вперёд, к целовавшему, и осторожно прикоснулся похолодевшими пальцами к его щеке, другой рукой продолжая опираться на траву позади себя. У Пита закружилась голова. Он положил левую руку на лодыжку парня, а правой приобнял его за талию. Очки упирались в переносицу, но он не переставал напористо вжиматься в губы Патрика, поглощая его, наслаждаясь им.        Вернувшись на Землю, Пит медленно отстранился, снова убрав руки.        — Извини, я просто не знаю, что на меня… — судорожно поспешил оправдаться он, но тут же осёкся. Патрик, всё ещё страшно удивлённый и, одновременно с этим, счастливый, уставился на него, тяжело хватая носом воздух. Его рот всё ещё был открыт, губы увлажнились и заалели, подобно лепесткам розы. Щёки и уши горели огнём. Он быстро едва заметно кивал, пытаясь тем самым выказать одобрение. — Блять, какой же ты охуенный.        Вентц снова сделал выпад и накрыл губы Патрика своими. Тот и не возражал.