До выпускного 26 дней
31 декабря 2019 г. в 10:43
Девушка, найденная Питом, оказалась милой голубоглазой шатенкой. Столкнуть её с Ури оказалось довольно просто: на следующий день после того, как он отыскал её профиль, Пит попросил Патрика проследить за ней. Оказалось, она посещала библиотеку после уроков, поэтому Пит отправил туда и Брендона.
Парочка познакомилась, и уже через день Брен позвал девушку по имени Сара на выпускной. Пит молча наблюдал за своей работой. Патрик молча наблюдал за торжествующим Питом.
Теперь они могли тусоваться только вдвоём дома у Патрика, не испытывая угрызений совести из-за отсутствия Брендона, ведь они знали, что Брен так же счастлив, как и они, потому что сидит в кафе или в кино с любимой девушкой.
За эти дни они даже один раз посидели дома у Патрика вшестером: играли в командные игры, разговаривали, ели, слушали игру Стампа на инструментах. А в конце пришли к выводу, что потрясающе провели время, потому необходимо собираться в такой компании как можно чаще.
Но в тот день они с Питом снова остались вдвоём.
Пит полусидел у изголовья кровати возлюбленного, а тот лежал на нём спиной, как на плюшевом медведе, устроившись промеж его ног и читая книгу. Вентц тоже попытался читать одновременно с ним, но, придя к выводу, что совершенно ничего не понимает, забросил это дело и стал просто наблюдать, чувствовать.
В комнате царила полная тишина, прерываемая лишь дыханием Патрика. Вслушиваясь в него, Пит не заметил, как сам стал дышать крайне редко и тихо, лишь бы не потерять это тонкое звучание, этот тихий блеск, походящий на шелест одинокого листочка поздней осенью. В те моменты, когда Вентц не выдерживал и делал вдох, он замечал, как колеблются от воздушных потоков рыжие волоски, словно струны гитары, поддающиеся ловким пальцам музыканта.
Что бы Патрик ни делал, он всегда делал это на своей волне. Даже когда он стоял посередь комнаты, полной людей, он играл совершенно один, один слышал себя и один высказывал себе похвалу. Стамп не был таким уж отрешённым, не любил одиночество, да и самостоятельности в нём было не так уж много, но он всегда, даже с Питом, даже со всем друзьями, был один, словно от посторонних людей его отделял стеклянный аквариум. Иногда дверь аквариума открывалась, но только для Пита и только ради него, позволяя увидеть, наконец, душу человека, скрытого за стеклом. Вентц был благодарен возлюбленному за это, и любил во много раз сильнее, понимая, что, возможно, является первым и единственным человеком, которому Патрик по-настоящему открылся.
Он провёл рукой по его животу и коснулся губами затылка, вдохнув запах волос. Его волосы всегда пахли свежестью. Мятой? Может быть.
— Пит, — позвал Патрик, всё ещё глядя в книгу, но не понимая ни слова, отпечатанного на страницах. — Мы ведь вместе идём на выпускной, да?
— Конечно, да. Что за вопрос?
— Просто ты до сих пор не пригласил меня.
— Ну, вообще, — деловито начал Пит, подняв голову, — я ещё хотел подумать, тебя ли мне звать.
— В смысле? — Патрик резким движением закрыл книгу и отложил её в сторону, едва удержавшись от швыряния вещей.
— А вот, — он допустил паузу, наслаждаясь результатами своей шутки. — Есть один красивый парень. Мы с ним в одном классе на испанском и биологии.
— И кто же он? — Стамп уже не знал, воспринимать происходящее всерьёз или как очередное проявление странного юмора.
— У него рыжие волосы, потрясающие большие голубые глаза, он постоянно ходит в шляпе и очках в толстой оправе. Он удивительный человек, прекрасный музыкант, а ещё поёт так, будто только что с небес сошёл, честное слово, — Патрик засмеялся. — Так вот, я хочу пригласить на выпускной именно его.
Стамп перевернулся и встал перед возлюбленным на колени, не прекращая улыбаться.
Пальцы, наполовину закрытые длинными рукавами кофты, коснулись загорелых щёк. Пит тоже улыбнулся.
— Я думаю, если ты позовёшь его, он не откажет, — ответил Патрик и наклонился за поцелуем.
— А как же ты? — не унимался Вентц.
— Заткнись уже, придурок. Я люблю тебя.
Пит улыбнулся и медленно сложил руки на пояснице возлюбленного, пока они целовались, играя друг с другом, отдавая друг другу самих себя целиком в этом поцелуе, говорящем больше, чем можно выразить словами.
Вентц углубил поцелуй и резко перевернул их, оказавшись лежащим сверху на Патрике. Сильная рука согнула в колене его ногу, обтянутую чёрной джинсовой тканью. Стамп снова улыбнулся.