Baby, you're my picket fence

       Костюмы куплены, зал украшен. Пары найдены, экзамены сданы. Завтра. Уже завтра, чёрт возьми.        — Надеюсь, там можно будет заказать свою песню, — мечтательно произнёс Патрик, когда они все вшестером собрались у него дома и делились страхами, фантазиями, желаниями при мягком дневном свете.        Они с Питом сидели на своём излюбленном месте — письменном столе, стоящем под окном. Привалившись к стене в позе лотоса, рядом со столом сидела Мари. Джо занял офисный стул, на котором Патрик обычно сидел, выполняя домашнее задание. Брендон и Сара в обнимку лежали на кровати, против чего хозяин этой самой кровати совершенно не возражал.        — И что ты закажешь? — спросил Троман, крутанувшись на стуле к нему.        — Walk the Moon. Песню Shut Up and Dance. Мне кажется, она идеально подойдёт.        Присутствующие закивали.        — Я думаю, только мы вшестером будем под неё танцевать, — сказала Мари, заставив Джо крутануться на стуле в её сторону.        — Разве это плохо? — спросил Патрик.        Девушка пожала плечами.        — Все будут смотреть на нас.        — Да, это уже плохо.        — Зато будет весело, — вмешался Брендон.        Они несколько секунд помолчали, обдумывая. Мари, как и Патрик, не любила повышенное внимание. Но, между тем, как Джо, любила веселиться. Из-за этого каждый год перед балом её внутренность превращалась в зону боевых действий — «серая мышка» билась с «королевой вечеринок». У Патрика не было проблем с этим — он надевал шляпу, снимал очки и старался никого не замечать. В последнее время благодаря Питу это давалось ему всё легче.        — Интересно, кто в этом году принесёт выпивку… — задумчиво протянула Сара.        — Я, — кратко ответил Джо.        Даже одного этого звука хватило, чтобы абсолютно все присутствующие обратили на него внимание. Патрик, Мари и Сара удивились. Пит и Брендон внутренне ликовали.        — Традиционно уже… — поспешил оправдаться Троман, оглядывая друзей и подруг.        — Так это ты был! — воскликнула Мари, резко «отлипнув» от стены и выпрямившись.        — Не, не, не, — он поднял руки ладонями вперёд. — Я поставлял и буду поставлять бухло только нашей компании. Откуда у остальных — не знаю.        Она немного нахмурилась и снова припала к вертикальной плоскости, осуждающе покачав головой.        — А мне вот интересно, — задумчиво начал Ури, подняв глаза на потолок, — кто станет Королевой бала.        — Так ведь давно понятно, — ответила Сара.        — Не, ну, может, выберут наконец кого-нибудь другого.        — В любом случае, у нас свои короли и королевы, — сказал Патрик и взглянул на своего «короля».        Остальные согласно закивали.        Прокручивая у себя в голове события сегодняшнего дня, то, что было сказано и что подверглось обсуждению, Стамп внезапно понял, что Пит всё это время молчал. Причём не просто молчал от неимения мыслей для озвучивания, а молчал так, будто не хотел раскрыть какую-то тайну.        — Пит, — обратился парень, — ты сегодня так ничего и не сказал по поводу выпускного.        Вентц наклонился вперёд и опёрся локтями на колени, свесив руки.        — Я не приеду к началу выпускного, — сказал он. — И я не знаю, успею ли вообще приехать.        Патрик пошатнулся и удивлённо раскрыл рот. Как же?.. Это получается… Пит не подвезёт его до школы? Они не станцуют вместе под первые песни? Все будут отрываться в парах, а он будет стоять один и попивать пунш или виски, которое притащит Джо?        — А что случилось? — спросила Сара, нахмурившись. Должно быть, она заметила растерянность Стампа или поняла его эмоции.        — Наверное, это смешно, но… Папа уехал в командировку, мама заболела, и я должен остаться с мелким братом и хотя бы уложить его спать.        Он виновато оглядел друзей. Те сильнейшим образом растерялись, удивились, опешили, и только на лице Брендона отражалось понимание.        — Я могу приехать к тебе и помочь, — нахмурившись, серьёзно предложил Патрик.        — Не нужно этого, малыш, — Вентц мягко улыбнулся и снова опёрся спиной на стену, чтобы ближе видеть возлюбленного. — Я отвезу тебя на бал и вернусь домой.        — А кто сейчас сидит с ребёнком? — стараясь скрыть своё подозрение, спросила Мари.        — Няня, — Пит с неохотой посмотрел на неё. — Но она уходит в шесть.        Девушка закивала и потупила глаза в пол.        — Мне жаль, Пит, — искренне сказала Сара. — Правда, очень жаль. Если мы можем что-нибудь сделать для тебя…        — Спасибо, друзья, — перебил Вентц. — Я справлюсь.        Оржеховски что-то шепнула на ухо своему парню, после чего поцеловала его, будто стараясь скрыть от других слова, предназначенные только для него. Мари бросила взгляд сначала на них, а после — на Джо, и, кажется, они оба что-то поняли, но оставили Пита и Патрика за пределами своего понимания. Вентц забеспокоился. Стамп — ничего не заметил, хотя обычно подмечал и более незначительные детали в изменении поведения друзей.        Сара поднялась с подушки, со вздохом выпутавшись из рук Брендона, и сказала:        — Мы с Мари сходим в туалет, — она глянула на подругу. — Скоро вернёмся.        Девушки встали со своих мест и вышли из комнаты, надеясь на понимание и сознательность оставшихся в помещении «лишних».        — Я пойду покажу им, где тут туалет, — предложил Брендон и тоже поднялся с кровати.        Один Джо, как ни в чём не бывало, оставался сидеть на стуле и время от времени крутиться на нём, подобно маленькому ребёнку, впервые увидевшему офисное кресло. Ури пришлось немного удлинить маршрут, чтобы, проходя мимо друга, дёрнуть того за воротник футболки. Только благодаря этому Троман, наконец, понял намёки и вышел, оставив Пита и Патрика вдвоём.        Стамп молчал, силясь унять все страхи и сожаления, возникшие внутри с новостью, что Пита не будет рядом с ним в этот важный день. Он опять останется совершенно один в месте, где почти никого не знает. Джо, Брендон, Мари с Сара забудут про него, ибо их не связывало ровно ничего, кроме нескольких месяцев знакомства. Разве это срок?..        А что, если Дэвид Уивер опять начнёт лезть к нему? У Брендона и Джо не будет с собой пейнтбольских пушек, чтобы обстрелять его. Пит бы что-нибудь придумал, потому что идея с пушками принадлежала ему. В крайнем случае, они могли бы сбежать с бала и уехать на мотоцикле Пита подальше от школы, устроить своё торжество.        Но Пита не будет. А, значит, Патрик останется полностью беззащитен перед своими страхами, перед одиночеством, перед Дэвидом Уивером.        — Ты злишься на меня? — спустя несколько секунд молчаливого наблюдения за своим парнем, спросил Вентц.        — Нет. В этом нет твоей вины. Мне просто… — он замялся, подняв глаза на возлюбленного. — Страшно, наверное.        — Чего ты боишься? — Пит пренебрежительно улыбнулся, будто по-настоящему не понимая, как и чего Патрик может бояться.        — Да всего! — возмутился тот, всплеснув руками. — Я не хочу опять оставаться один! У меня никого нет в школе, кроме тебя, Брендона, Сары, Джо и Мари, но они будут заняты друг другом, а ты… — он уже практически захлёбывался своими страхом, болью, гневом и волнением, потому внезапно на полуслове осознал, что более так не может. — Ты… — уже мягче выдохнул он и прильнул к Питу, положив голову на его грудь.        Вентц обнял его, давая прийти в себя. Патрик тяжело дышал и думал, думал, думал, бесконечно думал. Почему Пит не хочет, чтобы они вместе последили за его братом? Почему нельзя нанять другую няню, которая сможет уходить позже? Почему нельзя договориться со старой, чтобы та задержалась у них дома хотя бы в один день? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?        — Почему мне нельзя поехать к тебе? — спросил Патрик, мысленно составив целый список вопросов, на которые ему позарез требовались ответы.        Кажется, впервые со дня их первой встречи Пит покраснел. Даже сквозь природную смуглость кожи было видно, как его щёки, лоб и уши розовеют, постепенно переходя к красноте.        — У меня дома ещё никто не был, — сказал он. — Даже Брендон и Джо. И на то есть причины.        Стамп нахмурился, но об этих причинах спрашивать не стал, хотя, несомненно, интерес жёг изнутри. Что заставляло возлюбленного так обходиться с ним? Уровень жизни? Гарем любовников? Секретная лаборатория в гостиной? Может, ему когда-нибудь и суждено будет узнать об этом, но явно не завтра. Завтра он к Питу не поедет.        — Почему просто нельзя попросить няню задержаться подольше? — спросил Патрик, подняв глаза на собеседника.        — Я и так попросил её об этом — чтобы отвезти тебя на бал. У неё своя семья, свои дети, Патрик. Она сидит с моим братом с утра до вечера, как и полагается по закону.        — Почему нельзя нанять другую няню? — не унимался Стамп.        — Я даже этой еле как научился доверять. До неё я уже нанимал нянь, и все они были плохи. То ненадлежащим образом обращались с братом, то отказывались терпеть мою мать. Одна вообще нас обчистила.        Пит замолчал. Патрик опустил глаза в пол. Возлюбленный совершенно не был виноват в том, что всё обернулось так, но даже от этого осознания легче не становилось. Они оба — просто заложники. Пит — обстоятельств, Патрик — собственных эмоций. Как выбраться из этого плена? Никак. Как перетерпеть его хотя бы один вечер? Сообща.        — Я понял, Пит, — Стамп снова посмотрел на него. — Всё… нормально.        Он обвил руками талию Вентца, и тот грустно улыбнулся. Патрик тоже улыбнулся и коснулся губами его шеи, оставив на ней невесомый след.