Fanboy

Сокджин был первым, с кем столкнулся Юнги. Глядя в его одновременно удивленное и раздраженное лицо, Мин понял, что в этот раз ему не удастся избежать проблем.  — Тебе придется со мной объясниться, — грозно проговорил главный менеджер. Мятноволосый не успел пройти даже дальше порога, застигнутый врасплох. Он обреченно вздохнул, прощаясь с возможностью тихо и без проблем пробраться в собственную святыню.  — Я просто хочу наконец-то попасть в свою студию, — кинул на него усталый взгляд Юнги, — отчитаешь меня позже, окей? Рэпер попытался проскользнуть мимо менеджера, но тот выставил вперед руку, тем самым заблокировав путь.  — Нет, Юнги, — раздраженно заговорил Ким, — я устал оправдывать тебя перед начальством. Ты не понимаешь, что влетает не только тебе, но и всем мемберам и уж тем более мне. — Я устал терпеть твои эгоистичные выходки — грузно вздохнув, он поднял глаза к потолку, пытаясь успокоиться, — я считаю тебя своим другом и, надеюсь, ты думаешь обо мне, как о друге, тоже… Но, в первую очередь, я — твой менеджер и должен следить за порядком в группе, — еще один вздох, — и ты этот порядок нарушаешь уже в который раз! — Под конец голос Джина звучал так заебано, что сомневаться в правдивости сказанных слов не пришлось. Ким смотрел на Юнги так же, как мать смотрит на провинившееся дитя. Юнги вспоминает, что всегда так чувствовал себя так рядом с Сокджином. Мин вздохнул и подумал, что ему действительно стоит начать бороться со своим отвратительным характером. И, переборов свое упрямство, глядя куда-то в сторону, он попытался извиниться:  — Мне жаль, что ты и Хосок получаете выговоры из-за меня, — Юнги не смотрел Джину в глаза, действительно испытывая вину перед ним, — я снова поддался эмоциям. Мне сложно это контролировать. И — пусть это меня не оправдывает — я совершил поступок, не подумав, как он отразится на вас. И я сожалею об этом. Взгляд Джина смягчился. Как бы Юнги себя ни вел, ему трудно держать себя в рамках профессиональной этики. Этот глупый ребенок так сильно напоминает менеджеру собственного младшего брата. Рэпер на десять лет старше его, но ведет себя также по-юношески вредно и капризно.  — Юнги-я, если ты испытываешь какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне или к Хосоку или даже к Намджуну. — Мятноволосый непроизвольно скривился, на что Джин коротко усмехнулся. — Он — хороший человек и поможет тебе в серьезных ситуациях, даже несмотря на ваши разногласия на профессиональной почве. Я знаю это. И я знаю, что ты тоже знаешь, — Ким не сдержал улыбки. Шуга, подняв взгляд, улыбнулся ему в ответ.  — Не думаю, что я смогу принять чью-то помощь в этом. Мне кажется я должен справиться с этой проблемой сам, иначе она вернется и будет докучать мне до конца жизни, — ответил Юнги с печалью во взгляде.  — В таком случае, мне остается лишь пожелать тебе в этом удачи, — Сокджин отошел в сторону, пропуская Юнги вглубь здания, — в твою студию никто не заходил, пароль тот же. Увидимся завтра на прогоне лирики для нового альбома, не опаздывай! Там же расскажешь, как прошла твоя неделя. И даже не вздумай отмалчиваться!  — Увидимся, хен. Уже осмотревши студию на наличие изменений, Юнги обратил внимание на свой телефон. Помимо ненужных уведомлений ему пришло сообщение от Чонгука. Юнги разблокировал телефон и открыл какаоток. «Как все прошло?». И следом. «Это Чонгук, кстати». Перед уходом рэпер дал ему свой номер телефона, чтобы тот не потерял его. Ребенок выглядел таким разбитым, когда провожал Юнги за дверь и мятноволосый таким образом попытался его успокоить. Видимо, тот не верил, что Юнги вернется и сдержит свое обещание. Шуга не мог его в этом винить. Он тоже часто себе не доверяет. Тем не менее, сидя в своем самом любимом месте, в окружении своей прекрасной аппаратуры, помогающей ему в создании шедевров музыкальной индустрии, Юнги раздумывал, как провести сюда Чонгука. Он не знал, стоит ли говорить об этом Джину или кому-либо еще. Вряд ли они оценят эту затею. Пускать сюда кого-то малознакомого — очень рискованно: сливы никто не отменял, особенно сейчас, когда группа готовит новый альбом на продажи. Юнги полностью доверял Чону. Но сейчас он здесь не на лучшем счету. Вряд ли его слово что-то решит. Еще рэпер знает, что сюда попасть незамеченным невозможно. Это большой плюс для их рода деятельности, но сейчас это и проблема. Так что у него просто нет выбора. Придется говорить с ребятами и просить об одолжении. Мятноволосый уже предвидит их реакцию и морально готовит себя к отказу. Возможно, у него получится выбить эту возможность, пообещав что-нибудь серьезное взамен… Ой, как ему не хочется переступать через свою гордость, но других вариантов у него нет.  — О, хен. Рад снова тебя видеть, — приветливо помахал ему Хосок. Юнги не сомневался, что он встретит его радушно. Тот всегда был самым понимающим из его друзей. Всегда добродушен и снисходителен. Никогда ни в чем его не упрекал. Хосок обладает удивительной возможностью чувствовать настроение рэпера. Каждый раз, когда он на грани, Хосок всегда рядом и одаривает его молчаливой поддержкой. Он — единственный, с кем Юнги чувствует себя комфортно наедине. По крайней мере был единственным, пока не появился Чонгук. Незаметно для себя рэпер почувствовал, как занятия музыкой сблизили их. Чонгук уже не просто ребенок, с которым он вынужден проводить время. Профессиональная сторона Юнги увидела в Чонгуке потенциал. Его тягучей и сладкий, как мед голос — идеально подходит под новые песни, что он написал перед своим уходом. Шуга ждет не дождется увидеть выражение лица этого ребенка, когда музыкант предложит ему исполнить его песню. Мин уверен: он будет в восторге. Парень и думать забудет о своем глупом ВУЗе, когда ему подвернется такая возможность раскрутиться. После дропа трека у него не будет отбоя от хвалебных писем и предложений стать трейни во многих топовых компаниях страны. Юнги соврет, если скажет, что не будет надеяться на то, что его выбор падет на Big Hit. Все же терять такой ценный экземпляр будет крайне глупо и для компании и для Мина конкретно.  — Я тоже рад тебя видеть Хосок-и, — искренне протянул мятноволосый. Намджун вместо приветствия одарил его коротким взглядом.  — Где Сокджин-хен? Вчера он пригрозил мне не опаздывать, а самого нет на месте.  — С каких пор ты прислушиваешься к тому, что тебе говорят? — Намджун не смог сдержаться и не отвесить колкость: уж больно сильно безответственность Юнги начала раздражать его в последнее время. Шуга же смолчал, пытаясь не раздувать конфликт снова.  — Намджун, не стоит, — Хосок не остался в стороне, — нет смысла ссориться, ничего уже не изменится.  — Ничего не изменится, если мы будем продолжать молчать и позволять ему вытворять все, что захочется! Юнги посчитал, что сейчас самое время вставить свое слово.  — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что сожалею? Ким усмехнулся:  — Твои извинения разве что-то поменяют?  — Нет… Но… Если я попытаюсь искупить свою вину, ты пообещаешь перестать пытаться вывести меня на конфликт?  — Если бы ты был более внимательным, хен, то ты бы заметил, что мне конфликты не нужны. Я лишь пытаюсь убедить тебя относиться более ответственно к нашей работе. У нас общее дело. Можешь делать, что хочешь, если это не отражается негативно на нашей группе. Но проблема в том, что твои действия отражаются. Юнги молча выслушивал эту тираду, не перебивая.  — Так что… у меня нет цели насолить просто, чтобы тебе было плохо. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя хорошо и чтобы наша группа была единым целым без склок и расприй. Чтобы мы могли делать классную музыку и получать удовольствие от этого. И, если ты хочешь того же, то я согласен зарыть топор вражды и идти к нашим общим целям вместе, — закончив, Ким протянул Юнги раскрытую ладонь. Шуга недолго раздумывал над ответом. Все же он всерьез собрался становиться лучше. И дружба с Намджуном — станет отличным первым шагом.  — Ты прав. Впредь, я буду думать не только о себе. Рэперы пожали руки.