Четыре способа умереть красиво

      Кому скажи, что Дазай и Чуя быстро сработались как напарники, — засмеют. Но это действительно так. Еще не будучи «коллегами» в портовой мафии, они одолели Рандо, способность которого многим внушала ужас.       Поэтому-то моментально сам собой возник дуэт «Двойной черный». Как объяснил потом Мори, их так прозвали во-первых, потому что сошлись два психа, с которыми никто раньше совладать не мог, а во-вторых, по его ощущениям они напоминали слишком крепкий кофе, от которого горечь остается на языке.       Что уж тут скажешь: в характере Мори. Метафорично и бессмысленно.       Хотя… в каждой шутке есть доля шутки.       Дуэт психов всегда получал самые сложные задания. Правда, Дазай и не помнил, были ли у него когда-нибудь легкие миссии, но вместе с Чуей он постоянно ходил по лезвию над бездной, что не могло не радовать.       — Это задание слишком опасное, я могу поручить его только самой сильной команде.       Мори как обычно крутил в пальцах скальпель, а Чуя закипал. Он терпеть не мог этот жест босса, но молчал. Отворачивался и молчал. Вот и сейчас явно о сути миссии не слушал, а значит опять Дазаю валить все на свои хрупкие плечи.       — Нам просто надо ворваться в здание и всех положить, чего сложного?       — Похоже, наш снайпер одаренный. Никаких следов. Вернее, на ранах не остается следов пороха, хоть они и выглядят как пулевые.       О, Чую что-то заинтересовало. Он наконец-то развернулся и напрягся, будто кошак перед прыжком. Маленький рыжий кошак.       — Нельзя спугнуть его. Лучше всего поймать живьем и выпытать информацию.       Как всегда, при упоминании пыток глаза Мори загорелись. У Дазая во рту пересохло. Невольно, через карман он потер бинт на бедре и чуть не вскрикнул. Чуя постарался, проковырял до костей, и теперь от каждого прикосновения пронзало воспоминание, как они в темном и сыром доке… Вот настоящая пытка, черт возьми, — большой член маленького Чуи в заднице.       Место, где обосновался снайпер, вычислить труда не составило. Дазай сразу раскусил, что засел этот товарищ слишком уж высоко. Ранения у жертв странные, траектория пули при таком раскладе под слишком уж острым углом. Держать руку с пистолетом даже на высоте, чтоб так попасть, — нереально. Возможно, это способность, но наличия высотного «гнезда» это не отменяло.       Небоскребами Йокогама не обделена. На проверку всех ушла бы уйма времени. Теоретически, Дазай остановился на двух — судя по жертвам, в них стреляли где-то в ближайших районах. В многолюдном центре. Будто снайпер больше хотел посеять панику, чем нанести реальный вред мафии. Первым делом надо проверить персонал, который работает в высотных офисах. На самом деле вычислить одаренных довольно просто. Как бы они ни притворялись, все равно отличаются от обычных людей.       Делиться рассуждениями с Чуей Дазай не собирался, но и дать ему полгорода размахать из-за такого пустяка — себе дороже. Пришлось очень прямо намекнуть, чтоб действовал осторожнее. И в ответ как всегда:       — Без тебя знаю, чертов Дазай!       Похоже, снайпер и не прятался, наоборот, привлекал внимание. Дазай легко его вычислил среди офисного планктона Гранд-Континенталь Отеля. Интересно, сколько времени это будет доходить до Чуи? Год? Два? Ваши ставки, господа!       Ставки оказались не нужны. Дазай столкнулся с рыжиком в лифте.       — Куда тебя занесла нелегкая?       — Не твое собачье дело, чертов Дазай.       — Ошибочка, Чуя. Вообще-то песик здесь ты. Значит, нашел след снайпера, сучонок?       — Ты договоришься когда-нибудь. Но не сейчас. Сначала я закончу с одним придурком.       — Это я с ним закончу. Приказано же — оставить в живых.       — Я в курсе. Со сломанными ребрами люди вполне себе живут.       На крышу не попасть, все двери закрыты. Чуя, конечно, разнес к чертям замки, но… как же сам снайпер пробирался туда, если все заперто снаружи? Что это за способность такая?       — Я ждал вас, господа, — раздалось, стоило зайти на крышу, и нечто до ужаса быстрое обожгло кожу на виске.       Чувство дежа-вю. Дазай уже дрался с ним. Человек-искра по имени Накамура. Было дело, его выгнали из Портовой мафии и взяли юного, еще не оперившегося Дазая. Но суть не в этом. Как-нибудь позже Дазай обязательно поведает его историю, если останется в живых, конечно.       Чуя как всегда не дал даже обменяться приветствиями. Ну что за напарник! Взял — и мордой в пол неплохого по сути человека. Никакой вежливости.       Накамура легко вырвался из его гравитации, пальнул по какой-то железке и рикошет едва не оставил Чую без волос. По крайней мере, стало понятно, как он обошел замки — способность искры предполагала быстрое перемещение и изменение структуры тела в соответствии с ним. Накамура просто обратился световым лучом.       — Отойди, гребаный Дазай!!!       Металлическая балка рухнула под ноги. Спасибо, Чуя подхватил и откинул в сторону к самому ограждению, за которым больше сотни метров свободного полета. Пожалуй, прыжок с высоты — один из самых эффектных способов самоубийства. Но развить мысль Дазай не успел, искра просвистела, порвав рукав пиджака. Еще раз — около шеи, подпалив прядь волос. Еще — у самой груди. Чуя сработал вовремя, поймал гравитацией, сильной, как черная дыра, свет; Накамура вернулся в человеческий облик, и Дазай схватил его ладонь. Тот заорал так, что за Тихим океаном услышали, наверное. В черную дыру Чуи засосало его ноги — и перемололо в фарш.       — Хорош, Чуя! Такими темпами он от болевого шока сдохнет!       Пришлось и разошедшегося рыжика схватить за запястье. В тот же миг рухнула еще куча железяк, одна больно задела по плечу. Чертов магнитный придурок, совсем себя не контролирует. Взял и ограждение превратил в бесполезные колья.       — Пошел в задницу, Дазай! Я и без тебя помню, — оттолкнув, Чуя достал рацию и прокричал: — Мы с западной стороны. Ловите, ребята.       Дазай и понять не успел, как Чуя уже подхватил Накамуру за воротник и скинул с крыши. Машинально закрыл рукой лицо, чтобы не видеть, как летит вместе с Накамурой успешное выполнение задания. Хотя, если он раньше времени не отойдет от болевого шока, то вполне вероятно, его все же поймают.       Вдруг снизу взметнулась искра.       — Черт!       Чуя вжался в оставшуюся целой часть перил, чуть ли не перекинулся через нее, глядя на то, как Накамура махнул им ручкой и, пробежавшись солнечным зайчиком по окнам башни, исчез.       — Какой же ты придурок! Неужели не мог проанализировать его способность и понять, что даже без ног он сбежит? — вздохнул Дазай.       Чуя кипел. Скрипел зубами, пар валил из ушей.       — Да ни один нормальный человек не отойдет от болевого шока так быстро!       — Так ведь он ненормальный!       — Чтоб тебя! Нехер тут стоять, давай ловить! Бегом!       — Это бесполезно. Его искра перемещается по отражающим поверхностям. А их тут до фига. Или что, предлагаешь разгромить все башни и стекла в Йокогаме?       — А это идея!       Взбешенному Чуе лучше не говорить ничего. И уж тем более не подавать идеи по поводу разрушений. Иначе можно сразу ставить на себе крест, а заодно и на всех живых объектах в радиусе километра. Дазай едва успел схватить его и заломить руки за спину. Так Чуя хотя бы просто поорет, без вреда для окружающих.       — Пусти! Пусти меня, дебильная скумбрия! Я все равно его поймаю! Как угодно поймаю!       Дазай все же не удержал и схлопотал по челюсти. Больно жутко — руки у Чуи крепкие, убедиться в этом он уже успел. Синяки с шеи сошли не так уж давно.       Похоже, надо идти на крайние меры.       Он резко развернул Чую к себе лицом и поцеловал. Вместо ответа — пинок в живот, такой сильный, что Дазай копчиком вписался в чудом уцелевший кусок ограждения. Но тот вдруг скрипнул и полетел вниз, а Дазай забарахтался в воздухе, не ощущая опоры.       Конечно, он задумывался о столь приятном способе самоубийства, но не сейчас. Точно не сейчас, и не вот так глупо.       Чуя все-таки поймал с помощью способности и притянул к себе. Совсем красный, не то от гнева, не то от смущения.       — Ты что творишь, гребаный мазохист? Совсем жить надоело?       — Уже давно.       — Нарываешься, значит?       — Да что ты мне сделаешь?       — О, забыл уже? Так я напомню, с удовольствием. Мало было тебе в прошлый раз в доке, да?       Дикий рыжий котенок, по-другому не назвать. Ощетинился, оскалился и укусил за губу вместо поцелуя. Отталкиваться бесполезно, это только распалит его, да и самого Дазая тоже, если уж начистоту.       — Понравилось летать? — Чуя развернул к краю. Сам же оказался за спиной. Подстава. Ничем хорошим такое не заканчивалось, особенно для задницы Дазая.       Чуя пнул, едва получилось ухватиться за торчащие внизу колья, оказавшиеся точно перед глазами. Дазай распластался перед самым краем, как на ниточке повис. А тут еще маньяк рыжий не ждал приглашений, взял и содрал брюки, как скорняк звериную шкурку.       — Фу ты, господи! У тебя даже труселя с рыбками!       — Какое тебе дело до моих трусов?       — Теперь большое.       Врет и не краснеет. Рвет Дазаю трусы направо и налево и еще говорит, что ему до них есть дело.       — Надеюсь, ты посрал перед заданием. Размешивать твое говно я не собираюсь.       — Не надейся.       Но Чуя все равно сунул палец. Естествоиспытатель хренов.       Дазай дернулся. Из-под скользких от пота ладоней выкатились мелкие камешки и, весело отскочив, полетели вниз. Не стоило смотреть им вслед. За острыми обрывками прутьев открылась бездна. Ну, как бездна — внизу все же виднелись крошечные модельки автомобилей. Дазай рефлекторно попятился назад, но палец Чуи вошел глубже, и рыжик принял это за одобрение. Взялся совать второй. Судя по сорванному дыханию возбудиться он успел, а значит, тушите свет, динамит запущен безвозвратно.       Глаза невольно приковывал вид внизу. Если упасть отсюда, то никаких шансов выжить. Одно неверное движение, и ты — ошметок мяса на асфальте. Если полетишь, то прямо в объятия смерти, такие же холодные, как свистящий в ушах ветер. Черт, это возбуждало. Дазая вдруг повело вперед, глаз чуть не остался на металлическом обрубке. Еще и Чуя подтолкнул: задница загорелась, едва копошащиеся в ней пальцы сменились немаленьким, вопреки росту Чуи, членом. Пришлось снова пятиться, насаживаясь, как последняя шлюха. С каждым движением буквально выталкивало с крыши, и только руки Чуи, словно страховочные тросы, с силой впивались в бедра. Ко всему прочему за обрубок перил зацепился бинт, утягивая ближе к краю… К острому лезвию между жизнью и смертью, в которое пришлось до посинения, намертво вцепиться замерзшими пальцами. Такое ощущение, что Чуя специально все это задумал, реально собираясь скинуть Дазая с крыши небоскреба. Слишком уж основательно он толкался, глубоко и быстро, задевая простату. Колени подогнулись и дрожали, руки слабели и затекали. Удерживать вес тела на притягательном, смертельно опасном краю становилось все тяжелее. Зато Чуя не уставал. А с чего ему устать, просрал задание и получил в награду зад Дазая. Вот же тварь. Маньяк. Убийца. Небось вколачивает с обезумевшей улыбкой, как под воздействием «порчи». Дазай представил это, и возбуждение нахлынуло с новой силой. Он едва не кончил, ослабил хватку. Руки соскользнули. Еще бы немного… Хорошо успел снова сжать с трудом шевелившиеся пальцы. Встретить смерть со спущенными штанами, так и не кончив, — нелепо. Хотя интересно, а что если бы его труп закоченел со стояком за время падения?..       — Куда-а-а-а? — проревел Чуя и дернул на себя, отчего Дазай чуть не протаранил грудью жаждущие крови штыри, оставшиеся от ограждения.       Кончили почти одновременно. Чуя спустил внутрь; обожженный его огнем и внешним холодом Дазай просто не смог еще продержаться. Сердце колотилось, как бешеное, разгоняя кровь. Захлестывало до умопомрачения.       Да уж, после смерти такого уже не испытать.       — Теперь свободен, — Чуя усмехнулся на ухо и подтолкнул.       Дазай даже вскрикнуть не успел, ослабленное тело чудом сбалансировало, ноги уперлись в обрубки перил, оказывается, шатающие будто молочные зубы.       — Сука! Подними меня быстро!!!       — Чего? Не слышу? Ускорение придать?       — Чуя!!! Подними меня!!!       — Ты ж все время хочешь сдохнуть.       — Я передумал! Передумал!       Послышался металлический треск, Дазай, будто летучая мышь, повисший над пропастью, мельком посмотрел вниз, ахнул, зажмурился. Ну что ж, сейчас он поцелует землю в лучшем из смыслов этого слова. Но нет. Перед ним оказался гогочущий Чуя, поднявший его обратно на крышу своей гребаной гравитацией. Вот бы схватить его и отвесить здоровенных, незабываемых люлей.       Впрочем, Дазай их отвесил, просто на следующий день. Хотя, стоит признать, этот секс надолго запомнился. Правда, из-за него развился страх высоты. Или не страх. Но то, что сознание мутнело, стоило подняться выше двадцатого этажа, — это точно.       А Накамуру поймали ночью. Полумертвый, он, сам того не зная, полз в сторону порта. Мори был счастлив донельзя.