С судьбой по соседству

       Чонгук, лежа на спине и в экстазе цепляясь потными руками за натянувшуюся под ним простыню, выгнулся в пояснице и тихо застонал. Три пальца Тэхена уже свободно двигались в нем и чуть раздвигались в стороны, еще больше расширяя проход. Член стоял железобетонно и, чуть подергиваясь, обильно сочился смазкой прямо на поджавшийся живот. Хотелось уже глубже, быстрее, жарче, отчего юноша начал нетерпеливо подмахивать бедрами, насаживаясь на пальцы… Он так соскучился по ласкам Тэ, что больше не мог терпеть.        — Тэхени-хен… — умоляюще заскулил Чонгук.        — Ты уже готов принять меня? — улыбнулся старший, проходясь губами по внутренней стороне его бедра.        Вместо ответа младший негромко застонал и снова подмахнул бедрами, словно бы говоря: «Ты что? Сам не видишь, что я уже на пределе?»        — Я тебя понял, — улыбнулся Ви и отточенным жестом раскатал презерватив по своему члену.        — Хен, ты же любишь меня, правда? — прошептал Чонгук, прислушиваясь к своим странным и все еще непривычным ощущениям, пока пенис старшего медленно погружался в его попу. Чем глубже в него проникал Тэ, тем более некомфортными становились ощущения. Но юноша знал, что нужно немножечко потерпеть – и станет очень хорошо. Так хорошо, что не захочется останавливаться даже после оргазма.        Тэхен же боялся причинить возлюбленному боль, поэтому действовал со всей осторожностью, на которую был способен в порыве страсти. Он хотел, чтобы Чонгук запомнил это примирение как нечто прекрасное и приятное, поэтому не совершал резких движений, хотя безумно хотелось тупо насадить младшего на свой член и вбиваться в него, пока тот не захлебнется своими стонами. Вот пенис вошел до самого основания, и старший громко выдохнул. Внутри было так узко и горячо, что не хотелось ни о чем думать, а только лишь отдаться этим ощущениям, забывая обо всем на свете.        — Если бы я не любил, ты бы это уже почувствовал, — усмехнулся он и толкнулся словно бы на пробу.        Сладкая судорога прошлась по телу младшего, заставляя его снова закричать.        — Еще… Не останавливайся, ТэТэ… — простонал Чонгук, закатывая глаза.        — Ты такая похотливая задница у меня, да? — снова толчок, но на этот раз сильнее.        — Хен, еще…        — Ты сам не знаешь, чего просишь, малыш, — Ви закусил губу и увеличил амплитуду своих движений, буквально втрахивая младшего в его жалобно скрипящую кровать.        Чонгук потерялся в пространстве от удовольствия. Ощущение заполненности, стимуляция чувствительных точек внутри и трение головкой о простату буквально сводили его с ума. Если раньше Гуки беспокоило, что он мог оказаться снизу, то сейчас осознание того, что Тэ вбивается в его попу, безумно заводило.        С каждым новым толчком двигаться внутри младшего становилось все легче, поэтому движения бедрами становились все более интенсивными, а стоны жалобнее. Кровать скрипела в унисон хлюпающим звукам и скулежу Чонгука, а потом раз – и что-то резко хрустнуло под любовниками, и старенькое студенческое ложе перекосило на один бок.        Гуки испуганно затих, тяжело дыша и глядя в глаза своему парню. Тэхену стало безумно смешно. Кровать во время секса он еще не ломал.        — Тэхени-хен, что это было? — глаза у крольчонка стали круглые-круглые, что делало его похожим на напуганного олененка. Видимо, он был все еще в прострации.        — Ничего страшного. Продолжим? — и новый толчок заставил юношу забыть о том, что он только что слышал.        Чуть позже Чонгук смотрел на свою поломанную кровать и виновато грыз губы. Тэхен предложить сказать Намджун-хену, что она сама сломалась, мол, так неудачно сел, но что-то подсказывало младшему, что это не проканает. Тэ-хен ушел на работу. Сегодня у него был первый день. И Гуки безумно радовался тому, что скоро они смогут снова жить вместе, только теперь по собственному желанию. Он и не ожидал от старшего того, что тот даже работать пойдет ради него.        Когда Джун вернулся с учебы, неся в руках пакеты с гамбургерами из макдональдса для Чонгука, младший восседал на стуле возле поломанной мебели и виновато прятал глаза.        — Обана! А это вообще как? Только не говори мне, что это я сломал, потому что не помню, чтобы трогал твою кровать сегодня, — усмехнулся старший, выкладывая еду на столе.        — Это я…        — Видимо, моя способность все крушить заразна, — Джун потрепал расстроенного юношу по волосам и оглядел сломанную ножку. — Однако… И что ты на ней такого делал, что она вот так сломалась?        — Нууу… — Чонгук покраснел.        — Ладно, сломалась и сломалась. С кем не бывает? Кстати, ты как? Вижу, тебе лучше. Хочешь бургеров? Я и тебе купил.        — Я нормально. Вот только…        — Что?        — Хен, я хочу найти подработку, — вдруг решительно выдал крольчонок. Раз Тэхен работает, то и он хочет. Не на шее же у старшего сидеть.        — На первом курсе этого делать не стоит, — покачал головой Джун. — Да и зачем тебе? Родители перестали давать на карманные расходы?        — Типа того. Просто мне нужны деньги.        — Хм, ну я поспрашиваю, может у кого есть вакансия на слуху, но ничего не обещаю.        — Спасибо, хен. Было бы здорово.        — Чонгуки, — Намджун вдруг решил спросить напрямую давно мучивший его вопрос, — раз ты с ТэТэ больше не вместе, то что ты будешь делать дальше?        — Ммм… — задумался тот. — Не могу пока ответить. А что?        Староста смутился.        — Ну, просто стало любопытно. Ты теперь по мальчикам или все же по девочкам? — пробормотал он, пряча свою покрасневшее лицо.        — Намджуни-хен, я ведь нравлюсь тебе? — вместо ответа спросил Чонгук, глядя на старшего. — Правда?        — С чего это ты взял? Вообще не нравишься.        — Вот как? — юноша поднялся со стула и подошел вплотную к своему соседу, что тот даже отступил. — А если я сделаю так? — прошептал Гуки в самое его пунцовое ухо, положив руку на его пах.        — Гуки, что ты творишь? — выдохнул старший, чувствуя исходящий даже через плотную ткань джинс жар от чужой ладони на своем пенисе.        — Хен, у тебя встал, — рука была убрана, и младший с победной улыбкой отстранился. — Значит, нравлюсь. Глупо было отрицать очевидное.        Намджун сглотнул. Такого он от Гуки не ожидал. Он своими неожиданными и нахальными действиями словно пломбу на терпении старшего сорвал. Член требовательно поднялся и теперь бесстыже оттопыривал ширинку, и сопротивляться своим желаниям уже не было больше никаких сил.        — Безумно нравишься, — сорвалось с губ Намджуна, прежде чем он успел об этом подумать.        — Я так и знал, — крольчонок удовлетворенно вздохнул и кивнул самому себе.        Значит, Тэхени-хен не врал. Джун-хен действительно преследовал свои цели, говоря о нем гадости. Но не успел Чонгук опомниться, как старший, сделав один большой шаг, вдруг оказался возле него и, чуть наклонившись, просто поцеловал в губы. Глаза младшего округлились от удивления и шока, а сам он, казалось, превратился в статую, не в силах пошевелиться. Этот поцелуй ему не понравился. Он был неправильным и не таким приятным, как если бы его целовал Тэхен.        Чужие во всех отношениях губы терзали его застывшие губы, а чужой язык нагло пытался протиснуться в рот.        — Нет! — младший наконец пришел в себя и оттолкнул Намджуна. — Зачем же? — начал он вытираться чужую слюну с лица.        А тот словно с катушек слетел после всех этих нескромных прикосновений к своему паху и украденного поцелуя. Губы Чонгука оказались на удивление сладкими и мягкими, что отказаться от них теперь не было никаких сил. Их хотелось кусать, облизывать, посасывать, как сахарный леденец, а то, что младший сопротивлялся, заставляло желать его еще сильнее.        — Ты же уже не невинный малыш и сексом заниматься умеешь. Так что научи и своего хена. Глядишь, я тебе даже больше понравлюсь, чем ТэТэ, — начал надвигаться на него староста, облизывая свои пухлые губы.        Крольчонка это дико пугало. Сердце от страха и шока громко бухалось о грудную клетку.        — Не, я, пожалуй, пас, — Гуки начал опасливо отходить, поняв, что шутки кончились и он своими необдуманными действиями разбудил в старшем зверя.        — Куда же ты, крольчонок? Не хочешь еще поиграть с членом старшего? — Джун схватил его за руку и рывком притянул к себе, обхватив за талию.        — Джун-хен, не надо, прошу.        — Ты слишком красивый... Хочу, чтобы ты потрогал меня там еще, — староста насильно взял руку младшего и прижал его ладонь к своему возбуждению. — Видишь, как я хочу тебя? Думаешь, что можно поиграться со мной, подразнить меня и в кусты? Неси ответственность за свои действия, мелкий.        — Нет, я так не думаю… — поморщился тот, пытаясь изо всех сил вырваться. Ему было дико некомфортно в объятьях Намджуна и прикасаться к нему там тоже было неприятно. — Хен, отпусти!        — Хочешь, я отсосу тебе? — прошептал Джун, зарываясь лицом в его волосы и вдыхая восхитительный аромат персикового шампуня.        — Нет, не хочу.        — Я буду нежен…        — Хен, нет! — Гуки передернуло лишь от одной только мысли об этом, и он дернулся всем телом в кольце чужих рук. — Ты не нравишься мне! Я не хочу с тобой этого!