Так прошли две недели, и наступили праздники. Чонгуку очень хотелось провести эти три дня вместе со своим парнем: поваляться в обнимку на диване, смотря какое-нибудь очередное кино, поесть вредной, но очень вкусной еды, сексом в конце-концов позаниматься, но тот стал загружен работой еще сильнее и домой обещал приходить только поздно вечером. И никакие уговоры или щенячьи глазки не помогали. Сказал даже, мол, что ему еще какой-то там долг выплатить нужно, а в праздники платили больше, поэтому никак. И Чонгуку пришлось отстать. Новую подработку, кстати, сам он так и не нашел. А тут еще мама стала названивать, мол, сыночек, приезжай домой повидаться, а то скучаем очень-очень. Ну и делать нечего, поехал.
Дома все было по-прежнему. Даже в комнате ничего не изменилось с тех самых пор, как юноша ее покинул. Все вещи остались лежать на тех же самых местах, где Чонгук их когда-то оставил, словно само время тут остановилось. Это была все та же берлога юного девственника, мечтающего о своем первом сексе и отношениях. Об этом тут кричало буквально все: фигурки полуобнаженных женских персонажей из аниме, томики манги про романтику и любовь на полках, невинно валяющаяся на кровати подушка для обнимашек во сне с изображением какого-то анимешного персонажа неопределенного пола (на самом деле мальчика, который Чонгуку очень напоминал Тэхена), упаковка салфеток на тумбочке и плакаты с айдольшами девчачьих групп в коротких юбках.
Гуки присел на свою кровать и осмотрелся. Разные воспоминания лавиной тут же нахлынули на него. Именно в этой самой комнате он впервые услышал доносящиеся из соседней комнаты, сладкие, низкие стоны, которые сразу же свели его с ума, и юноша вдруг осознал, что теперь он, кажется, по мальчикам. Конечно, это был голос Тэхена. Другие бойфренды брата стонали как-то не так соблазнительно. Смущающе, но не более того. А Тэхен стонал так, что крышу рвало к чертям, а членом можно было дрова рубить. Но Чонгук тогда просто закрывал глаза, обхватывал напряженный пенис рукой и неистово дрочил, представляя себе всякое… Одной из самых любимых фантазий была та, где Тэхен, одетый в длинную растянутую футболку и свои рыжие боксеры, которыми часто светил, прокрадывался к младшему среди ночи в комнату, осторожно на цыпочках подходил к его постели и нырял под одеяло с головой. А потом высвобождал член Гуки и начинал ласкать его губами… Когда Чонгук кончал во время ублажения себя, его тихие, но звонкие стоны смешивались со стонами ТэТэ, и это было одним из самых сладких воспоминаний.
Крольчонок ничего тогда не мог поделать со своими желаниями и растущими чувствами. Он впервые влюбился в того, кто на самом деле превратил его жизнь в настоящий ад. ТэТэ сам весь был его маленькой пыткой. Всем своим внешним видом, голосом, смехом и даже ароматом лавандового парфюма доводил до отчаяния… К нему хотелось прикоснуться, как к запретному плоду, и это мучило тем больше, чем чаще этот милашка приходил к ним домой.
Когда парни, еще до памятного поцелуя, случайно сталкивались на кухне или в гостинной, Чонгук дико смущался, но до безумия хотел заговорить с Ви, но тот лишь улыбался своей дурацкой квадратной улыбкой и удалялся обратно в комнату брата, казалось, не обращая никакого внимания на младшего. Это было очень больно, но Гуки понимал, что надеяться ему не на что. А теперь, ОМГ, Тэхен стал его парнем, признался в любви и даже квартиру снял, чтобы оставаться с ним наедине, когда захочется…
Чонгук закрыл глаза, окунаясь в воспоминания и снова фантазируя, как они с Тэхеном занимались бы сексом в этой самой комнате…
— О чем задумался, мелкий? — раздался от двери насмешливый голос Хэина, грубо вырывая юношу из омута фантазий.
Тот растерянно посмотрел на брата и фыркнул:
— Чего тебе?
— Да так… Любопытство взыграло.
— Опять будешь спрашивать, снизу я или сверху?
Хэин прошел в комнату, закрывая за собой дверь.
— Ну это я уже вроде как выяснил. Теперь мне интересно, кто же смог подмять под себя моего такого вредного братишку, — усмехнулся он, усаживаясь рядом.
— Не твое дело, — Чонгук уже пожалел, что приехал. Совсем забыл, что брат тоже тут будет.
— Да ладно тебе. Покажи своего парня. Ну? — толкнул локтем его в бок старший.
— Я же сказал, нет!
— Боишься, что я его у тебя уведу?
— Ничего я не боюсь.
— Тогда почему не хочешь показать?
— Просто не хочу, и все! — Чонгук вскочил на ноги и устремился к двери. Еще не хватало, чтобы Хэин узнал о том, что его младший братик встречается с его бывшим. — Пойду лучше маме на кухне помогу.
Тот посмотрел младшему вслед и задумчиво потолкал щеку языком. Становилось все любопытнее и любопытнее.
***
Была только середина дня, а Тэхен уже выбился из сил. С самого утра кафе буквально ломилось от посетителей, точнее посетительниц, жаждущих чашечку ароматного кофе, пироженку и очаровательную улыбку официанта.
Юнги тоже выглядел паршиво, бегая от стойки до кофемашины с чашками в руках. Вообще Шуга предпочитал пассивный образ жизни и всегда завидовал котам, говоря, что те делают, что хотят, и активны тогда, когда хотят этого. Однако Чимин для него стал тем самым стимулом, чтобы переступить через себя. И Юнги переступал каждый день, лишь бы любимый ни в чем не нуждался.
— Пиздец! Как же я устал! — выдохнул Тэ, плюхаясь за стойкой на скамеечку, когда поток посетителей немного стих и можно было перевести дух. — Надо бы что-нибудь съесть, — и потянулся к своему телефону, чтобы проверить сообщения.
Сообщений было целых пять, и все от Чонгука:
«Я сел в автобус. Через три часа буду у родителей».
«Я только что приехал домой. Кажется, тут все по-старому. Мне уже скучно».
«Я уже соскучился. Хочу тебя увидеть, а лучше поцеловать. Мур».
«Тэхени-хен, неужели ты настолько сильно занят, что не можешь мне ответить? Мне грустненько. Ответь мне…»
«Сегодня ночью, когда лягу в постель, буду вспоминать твои стоны и дрочить, как в старые добрые времена. Позвонишь мне, когда будешь дома? Я правда уже очень сильно скучаю по тебе, хен».
Тэ, глядя, на всю эту милоту расплылся в улыбке. Внутри так тепло стало от того, как сильно его любит Чонгук. И как он мог раньше не замечать этого мальчишку? Нет, точнее, он его еще как замечал и взгляды эти его пожирающие на себе ловил постоянно, но вот только не собирался он соблазнять этого мелкого. А теперь вдруг захотелось вернуться на полтора года назад и, встретившись с ним лицом к лицу на темной кухне, впечатать его в дверь и покрыть все его тело поцелуями… От таких мыслей у Тэхена аж встал.
— Эй, ТэТэшка, хватит слюни пускать, к нам посетитель, — окликнул его Юнги, сползая со стула.
***
За ужином Хэин не сводил внимательного взгляда с Чонгука. Этот мелкий явно что-то скрывал, иначе почему так бурно реагировал на простой вопрос об отношениях?
— Гуки, зайчик, как у тебя с учебой? — спросила мама, лаская сына взглядом.
— Нормально.
— А девушку себе еще не завел? — спросил отец, приподнимая одну бровь.
Чонгук аж супом поперхнулся, что матери пришлось его даже по спине постучать.
— Завел, — вместо младшего ответил Хэин.
Вся семья вопросительно уставилась на него. Гуки же покраснел, как вареный лобстер.
— Кажется, ты знаешь об этом больше, чем сам Чонгук? — усмехнулся отец.
— Я знаю только, что у нашего ГуГу есть кое-кто, но, кто именно, мне неизвестно.
— Сынок, это правда? — мама тепло улыбнулась младшему. — Может, покажешь нам ее фото? Очень уж любопытно.
— Ну мам! — смутился дальше некуда Чонгук. — Ни с кем я не встречаюсь. Хэин все придумал.
— Да неужели? — дернул бровью тот.
— Тебе конец! — угрожающе фыркнул Гуки, злобно глядя на брата. — Я ночью тебе в тапки нассу.
— Ну вот, все, как в старые добрые времена! — улыбнулся папа и взял в руки свежую газету. — Словно они снова школьники. Именно этого мне и не хватало.
— Если ты думаешь, что после этого сможешь ходить, то очень ошибаешься, мелкий, потому что я тебе руки вырву и в жопу вставлю, — прошипел Хэин.
— А я тебе…
— Мальчики, успокойтесь! — повысила голос мать.
— Мам, он первый начал! — показал пальцем на брата Чонгук.
— Ведешь себя как школьница, — фыркнул старший.
— Вы оба ведете себя как детсадовцы, — мама дала ему подзатыльник, а потом и Гуки досталось. — Ужин окончен! Марш в свою комнату! Оба!
