Принц(есса)-некромант

Откорректировав погоду в Кантерлоте, да и во в остальной части Эквестрии тоже, на месяц вперед, я вернулся обратно в свои покои, где меня уже ждала моя бывшая ученица, а ныне, самый юный архимаг Совета при мне, Сансет Шиммер. - Император... - едва я очутился внутри, как она поклонилась мне. Когда с того дня, когда я очутился в теле погибшей Селестии и вступил на трон, прошло чуть более 300 лет, я сменил свой титул с "Принца" на "Императора", и, надо сказать, такой титул мне по душе куда больше, чем прежний. А ещё, дополнением ко всему, я перестал поддерживать некромантскую магию в телах всех, убитых мною, пони, когда вновь начал слабеть, и они перестали двигаться. Сейчас натом месте, где когда-то лежали их тела, небольшой парк, названный "На Костях". Довольно говорящее название, ведь он и правда был создан на костях пони, которые жили более тысячи лет назад, а затем, ещё 300 лет мучались, не способные отправиться на перерождение. - Что такое, Сансет Шиммер? - я окинул единорога равнодушным взглядом и уселся за документы, которые пришли мне как из городов Эквестрии, так и из других стран. В особенности, от королевы киринов, Рэйн Шайн, пришли два одинаковых документа на договор о продлении того, что ещё ближайшие 100 лет земля, которая, по сути, принадлежит Эквестрии, будет в их правах собственности. А это значит, что пока они платят за неё, дорога туда будет закрыта для эквестрийцев. Ну, а если перестанут платить, тогда... Придется несколько тысяч киринов отправить на перерождение, Рэйн Шайн запереть в катакомбах замка и внимательно следить за ними, поставив на место новой королевы вместо Рэйн Шайн надежного шпиона, коих не мало среди их расы. Попутно, придется подарить ему бессмертие, чтобы не возникало проблем, если она вдруг умрет, будучи смертной. Хотелось бы мне раскрыть всё это своей дочери, но, увы, ещё больше я не желаю, чтобы она увидела то, что творится постоянно в остальном мире. В катакомбах, которые кишат преступниками и неугодными мне пони. КАждый день там убивают, минимум, пятьдесят живых созданий, попавших туда. И если Рэйн Шайн окажется там, то ей придется, в буквальном смысле этого слова, выжигать себе путь к завтрашнему дню через многочисленные жертвы изо дня в день. Ведь, если не она их, то они её. Тут уж никто у неё интересоваться не будет: можно ли напасть? Просто, нападут исподтишка, подкравшись сзади во мраке катакомб, которые лишь слегка освещаются факелами. Если Шайнинг Доун поймет, что я постоянно делаю, то она несомненно отвернется от меня, попутно повесив клеймо монстра и убийцы. Пусть лучше верит в доброго отца, который делает всё ради своей страны и подданных. Хотя, по сути, я и правда делаю всё, но предпочитаю больше заниматься внутренними делами страны, чем внешними. На переговоры постоянно отправляю Сноу Дроп, которая за тысячу лет жизни аликорном уже успела набраться опыта в управлении внешними делами страны, и из раза в раз проводит успешные переговоры с другими монархами мира. Одновременно с этим, я уже три года, как отправляю с ней Каденс. Пусть учится перед тем, как я пробью ей кровавый путь к трону какой-нибудь страны. - Скоро уже начнется экзамен жертвоприношения. Вы, обычно, каждый год лично наблюдаете за тем, кто окажется самым слабым магом, а кто самым сильным. В этом году студентов, которые сдают этот экзамен, намного больше, чем в прошлых годах. - О... Это замечательная новость! - я и правда был искренне рад тому факту, что теперь наибольше шансов на жертвоприношение не одного пони, а нескольких. Ведь, если их стало больше, то это повышает мои возможности пожить в нормальном состоянии больше, чем год, перед тем, как я начну разваливаться на части. - Тогда, идем скорее! Подхватив Сансет в облако своей магии, я в ускоренном темпе, чуть-ли не бегом, направился в сторону зала, где архимаги Эквестрии, включая Сансет Шиммер, проводили собрания и каждый год проверяли учеников, определяя, кто из них самый слабый, путем экзамена на магию. У земных пони это были биоманты и геоманты. У единорогов, в прямом смысле этого слова, проверяли магию. Ну, а у пегасова особого выбора и не было - они либо становились военными, проходя подготовку, после которой их отправляли на границы Эквестрии, либо они становились друидами. Но последнее чаще всего выбирали те, кто в принципе не способен воевать и защищать свой родной дом. Проще говоря, трусы. Самый, что ни на есть, трусы, от которых толку ноль. Они, разве что, годны лишь на то, чтобы на коровьих фермах работать, либо где-то ещё, но без возможности вернуться в Кантерлот. Мы с Сансет успели как раз к началу. Единорогов проверяли единороги, земных пони земные пони, а пегасов пегасы, что было крайне логично. Ведь, кто, как не представители такой же расы, сумеют определить, насколько сильна магическая составляющая каждого студента, учащегося в основанной мной академии? Усевшись на свое место, возвышающееся над всеми остальными, я стал наблюдать за ходом экзамена и за тем, как большая часть студентов, не сумев показать зачатки сильной магии, понуро выходили из зала, с опаской косясь на меня. И было, за что. Ни один из них не хотел лишиться жизни, надеясь, что пронесет и выберут кого-то из их товарищей. Закономерно, что самым сильным единорогом, как и в прошлые года, в конце экзамена была признана Твайлайт. Самой сильной земной пони выбрали Эпплджек, а среди пегасов была выбрана Рейнбоу Дэш, которая, параллельно обучению у меня, проходила также и военную подготовку и посвящать свою жизнь магии в принципе не планировала, желая уйти с остальными будущими солдатами на границу Эквестрии. Слишком уж она была боевитой и часто рвалась в бой,чтобы держать её в дали от различных войн и сражений, которые начали в последние годы часто происходить. - Император, это пегас Флаттершай. - вновь обратилась ко мне Сансет,как мой заместитель и самый сильный единорог Совета из четырех. - Из тройки слабых пегаса, земного пони и единорога, она была признана наиболее слабой. С Вашего разрешения, мы немедленно начнем ритуал жертвоприношения. Я взглянул на желтую пегаску, которая под всеми этими глазами вжалась в пол всем телом, дрожа и пытаясь не смотреть ни на кого. От вида этой пони, перед глазами встали картины из моего прошлого, когда я ещё был человеком. Я её знаю!