Курица - не птица. Поляк не змееуст

      Гермиона лениво поежилась в кресле и перевернула страницу учебника, перечитывая в очередной раз раздел про каких-то стремных существ, которые обзывались боггартами. По сути это были уродливые домовые, которые отличались еще и мерзким характером, а кроме того отказывались работать на хозяев дома, устраивая бунт на каждое обидное слово в свой адрес. Девочка улыбнулась – она всегда была твердо убеждена, что в мире не должно быть разделения на «хозяев» и «рабов», поэтому такая принципиальность боггартов вызывала в ней симпатию.       – Маленький хромой человечек. На голове его плешь, а лицо полностью сморщено. Также этот представитель тёмного мира отличается своими светящимися в темноте глазами и жёлтыми зубами… – Герми положила книжку на колени и опустила голову, постепенно погружаясь в сон под размеренное тиканье часов и треск огня. Она снова была дома.       – Тик-так, тик-так, – чья-то тень мелькнула в стороне, – тик-так, – силуэт двигался осторожно, – …питаются страхами и приходят к людям в обличье их самых больших страхов… Тик-так… – рука опустилась на спинку кресла девочки. Та сквозь сон чувствовала чье-то присутствие, но не могла открыть глаза. Какой-то первородный ужас сковал тело, сил хватало только на то, чтобы дышать. Она каждой клеточкой тела ощущала дыханье неизвестного, а слух улавливал малейший звук.       – Слышишь…, – Грейнджер дернулась вперед, наконец вырываясь из оцепенения, и рухнула на пол. В висках стучало, а перед глазами плясали темные пятна. В горле пересохло от того же самого страха, что и год назад. Но это же невозможно! Гарри сказал, что убил его… Или же не всё закончилась так хорошо, как утверждал Поттер и его мелкая подружка Уизли? Нет, он не мог лгать, зачем ему? Но в то же время девочка была уверена, что точно слышала этот глубокий шипящий шелест, который проникал в каждую клеточку мозга, заставляя трепетать и леденеть изнутри. Год назад она уже испытывала это чувство, когда на нее напал Василиск. Почему сейчас ей стоит сомневаться в своих ощущениях?       – Герм, ты чего? – за спинкой стоял удивленный Рон, в руке которого красовался пакет с сырными палочками, – Буфеф? – он ловко закинул в рот одну и протянул своё сокровище подруге. Та осторожно потянулась к угощению, не сводя глаз с мальчика.       – Рон, ты ничего не слышал? – неуверенным голосом поинтересовалась она, вслушиваясь в шуршание пакетика. Может быть, она все же уснула и приняла этот звук за шипение?       Рыжик безразлично повел плечами:       – Ну, я слышал, как Фред и Джордж взорвали в холле бомбу-вонючку. Слышал, что у нас новый препод по ЗоТИ. Слышал, что в больничном крыле…       – Я не про это! Сейчас ты что-нибудь слышал?       – Разве что как ты тут мирно храпишь на всю гостиную, – он смешно улыбнулся, наморщив нос, и отправил в бездонное забрало еще парочку снеков. Грейнджер на это только отмахнулась и устроилась в кресле. Желания читать не было, на смену ему пришло смутное ощущение, что она что-то забыла. Это что-то навязчиво кружилось над головой звонким комариком, но девочка упорно не могла поймать его. Ей не могло показаться. Она точно слышала этот зов древнего чудовища.       – Не знаешь, Грегори у себя?       Мальчик скривился:       – Дался он тебе, скорее всего сидит сейчас перед публикой и вещает о своей неотразимости.       – Ясно, не знаешь, – резюмировала Грейнджер, нехотя вылезая из-под пледа, в который успела завернуться.       – Вот почему бы тебе не спросить, где носит Гарри? Вроде как он твой друг.       – Потому что конец года не скоро.       – В смысле?       Герми, укутываясь в мантию, уже стояла перед выходом. Облокотившись одной рукой на дверной косяк, она бросила в сторону Рона критичный взгляд и бросила:       – Потому что о сохранности зада Гарри Поттера следует беспокоиться только в начале мая. До этого он самый защищенный ученик, – с этими словами она выскочила из гостиной, оставив мальчика фыркать в пустоту.

***

      Гарри сидел в совиной башне и гладил по перьям Буклю, которая периодически пронзительно взвизгивала и норовила цапнуть мальчика, но всякий раз словно случайно промазывала, после чего на некоторое время замолкала и, отвернувшись, щурила глаза от удовольствия, когда Гарри начинал чесать шейку. Не смотря на внешнее спокойствие, мальчик был глубоко подавлен. Внутри жгло от осознания того, что он трусливо отступил, опять подвёл всех, а кроме того вообще оказался не при делах. Его заставили поклясться, что он никому не скажет о произошедшем и отпустили с миром. Грегора и Герми допрашивали без него, да и в принципе о ходе дел он был не в курсе. Девочку он сегодня больше не видел, да и величественной фигуры нового героя не наблюдалось. Скорее всего сидят сейчас где-то у Дамблдора и выслушивают всякие необоснованные обвинения. Он еще раз прокрутил события, которые произошли буквально пару-тройку часов назад. Странно, казалось, что прошло существенно больше.       Грегора и Гермиону увели практически сразу. Странное дело, но Поттер точно помнил, как на выходе профессор Снегг недовольно скривил губы, а когда Грегор потянулся, чтобы поднять пуговицу, отлетевшую во время драки, резко сжал волшебную палочку в руке. Что могло так взволновать декана Слизерина? Даже Гарри, не смотря на свои странности, никогда не вызывал у него такую бурю эмоций. Вскоре после этого за лежавшей без сознания Катрин пришла помощь из больничного крыла. Малфоя и Гойла увезли отдельно. Гарри на месте пригрозили кулаком и пообещали оторвать голову, если хоть кто-то узнает о случившемся.       Визг Букли выбил его из размышлений – он случайно выдернул небольшое перышко из спинки птицы, чему та, конечно же, была не очень рада. Изловчившись, она все же долбанула ему клювом по руке и обиженно заклекотала, отодвигаясь подальше. Поттер посмотрел на наливающийся синяк и внезапно вспомнил. Перед его глазами словно в замедленной съемке падала палочка Малфоя, как она откатилась в сторону. Мальчик прикусил губу, не понимая, что ему делать с этой информацией. Она казалась ему такой важной и в то же время он понятия не имел, как ее использовать. Спрятать, выкинуть, сломать или же оставить на месте? А может, отдать Малфою и рассчитывать на временное перемирие? Гарри передернул плечами от последней мысли. Даже Герми бы не одобрила столь благородный поступок, хотя кто как не она постоянно радела за «правильность» Гриффинора.

***

      Гермиона уже 10 минут бродила по внутреннему дворику школы, не особо понимая, куда мог деться Грегор. Ее одолевали тяжелые мысли, касательно его местонахождения. Она не боялась, что он заблудился, но отчаянно отгоняла от себя версию, что новоиспеченный друг сейчас сидит где-нибудь в подземелье и нежно гладит чешую ручного Василиска, нашептывая ему о прекрасных людях, перечисляя имена своих недругов и показывая их фотографии. Устав от бессмысленного хождения, она плюхнулась на их скамейку и откинулась спиной на стену. Девочка тяжело выдохнула и зябко поежилась – не смотря на раннюю осень, по вечерам было уже достаточно холодно, чтобы сновать по территории.       – Юная леди, подскажите, какой негодяй пригласил Вас на свидание в столь неподходящее место? – Герми вздрогнула всем телом, когда рядом с ней плюхнулся Матскевич. Мальчик неизменно тепло улыбался, хотя было видно, что он тоже зябнет в своей легкой мантии.       – Просто не хотела сидеть в гостиной, – соврала Герми, радуясь, что темнота вечера скроет ее смущение. Она прекрасно понимала, что друг шутливо галантен с ней, но почему-то не могла не краснеть от его слов.       – Очень жаль, – Грег снял перчатки и начал дыханием греть свои холодные руки.       – Чего это?       – Ну, я так понимаю, что теперь во все происшествия мы будем попадать вместе, а дать тебе шанс умереть без моего присутствия (пусть даже просто на холоде) – кощунственно даже для такой аморальной личности как я.       Грейнджер двинула ему локтем в ребро, от чего тот театрально завалился на скамейку и, раскинув руки, принялся изо всех сил умирать.       – Я постараюсь тоже в твой последний час быть рядом, – протянула Герми, рассматривая парня. Тот приоткрыл один глаз и вопросительно поднял бровь.       – Пропустить столь эстетичный уход из жизни для меня, как для ценителя искусства, было бы чудовищно и непростительно, – закончила она, вставая.       – Я могу специально для тебя приходить на эту скамейку и валяться, наслаждайся сколько влезет. Но только по четвергам.       – А почему не, например, в среду?       – А в среду, – Грег резко вскочил, величественно поднял голову и сурово посмотрел на Герми, – А в среду, мисс Грейнджер, – он приблизился к стоящей девушке и продолжил ледяным тоном, обходя ее кругом, – я буду исполнять роль Сизифа, который обречен вечно катить в гору камень, – Матскевич остановился и пронзительно посмотрел ей в глаза, заставляя склонить голову, – то есть пытаться хоть немного вложить в Вашу юную головку знаний, а то явно северные ветра, гуляющие в здешних стенах, родились именно из пустоты внутри Вашей черепной коробки"       Герми не выдержала и ощутимо заехала ему в солнечное сплетение. Грег согнулся пополам и упал перед ней на колени.       – Минус 15 очков Гриффиндору, – хриплым голосом произнес он, пытаясь опять свалиться на землю. Грейнджер, тихо смеясь, протянула ему руку.       – Умеешь уговаривать, – с тоном побежденного смиловился Грегор и принял помощь.       Двери главного входа в замок закрылись ровно за их спинами. В образовавшейся темноте прозвучало звонкое «Люмос», и дальнейший свой путь до гостиной друзья продолжили уже при свете, о чем-то тихо споря и смеясь, когда какой-нибудь портрет начинал сонно моргать и ругаться им вслед.