The Hell

      Аластор не верил ни в судьбу, ни в знаки свыше, ни в то, что он был или будет хорошим человеком. Что вообще значит, быть хорошим человеком? Он с детства знал, что люди почти всегда отвратительны, как бы красивы внешне они не были.       Внутри все одинаковы, Аластор собственноручно проверил.       Аластор очнулся от дымки, помутнившей его сознание. Он не понимает, где он находится, не понимает, как он тут оказался. Он помнит свою смерть, беспощадный холод зимы и удивленные глаза охотника. Затем, он помнит свой гнев и ярость, лавой пульсирующие по венам. Помнит силу, что струится по его жилам, он и сейчас чувствует её отголоски внутри себя. Он вспоминает то шоу, устроенное им, и улыбается довольно.       Он замечает другого демона, облаченного во всё белое, и шахматный столик между ними. Демон белоснежно ему скалится. Аластор скалится в ответ. — Признаться, представление, устроенное тобой, действительно смогло меня развлечь. Как тебя прозвали? Радио Демон? Банально, но неплохо.       Демон делает первый ход. Аластор подхватывает игру. Импровизация всегда была его коньком. — Я польщён.       Ему действительно приятно, что могущественный демон, в лице его оппонента, оценил его дебют.       Этот демон — самая необычная личность, которую Аластор встречал: он легко менял одну тему разговора на другую, бурно жестикулировал и всем видом старался казаться совершенно безвредным. Аластор всем своим существом чувствовал опасности в сидящем напротив. Ему давно не было так весело. Он давно не чувствовал себя настолько живым.       Игра шла полным ходом. Его соперник продумывал каждый ход на десятки шагов вперёд, умело расставляя хитрые ловушки. Аластор умело выбирался из них, попутно ставя свои и продолжая вести светскую беседу.       Аластор не следил за временем, но, к сожалению, их игра подходила к концу. Не в пользу Аластора. Аластор даже знает, как его противник закончит эту партию — он и сам бы так не окончил. — Шах и мат, мой дорогой.       Аластор не расстроился из-за проигрыша, он захотел сыграть ещё. Люцифер, словно читая его мысли, оскалился ещё более хищно.       Аластор, словно в первый раз взглянул на своего оппонента. Весь он был слепяще-белый, но тьма внутри его Короля была настолько глубокой и пьянящей, что Аластору хотелось зачерпнуть больше, намного больше, чем-то, что его Король показал ему.