Les cambrioleurs 68

      Вэлиант видел разгромленную колонну федеральных войск: расстрелянные из всех «стволов» грузовики, трупы изрешечённых пулями солдат и подбитый из старенькой «базуки» бронеавтомобиль. Добивая раненых, ликовали сепаратисты. Вокруг росла до ужаса высокая трава, поэтому Монти быстро понял, что очутился он в Конго. Когда ликование повстанцев прошло, они потащили в свой лагерь пару мертвецов. Вскоре там зажгли огонь и поставили огромный чан…       … Монтгомери, моментально переместившийся из Африки в Англию, проснулся в роскошной спальне. «Опять Катанга*, тот гадкий случай. Ну и мерзость! Сплошная дикость и варварство», — подумал, сморщившись в лице, Вэлиант. Его уже давно не пугали сны, порождённые ужасами войны. Монтгомери буднично к ним относился и чаще обращал внимание на периодичность их появления: «Раз в месяц обязательно приснится. Просто так, без всякой причины. Помню, Донни «Дога» такие сны так часто донимали, что он спал и ругался одновременно».       Монти старался забыть о неприглядной стороне войны, которую он видел на Кипре и в Конго. Ему больше нравилось вспоминать старых друзей и крепкое братство «солдат удачи». Кто погиб от пуль миротворцев в Катанге, кого сразили копья повстанцев «симба»*, однако братство продолжало жить. Правда, сейчас его члены были вынуждены выйти в «свободную охоту», чтобы собрать деньги на одно благое дело.       «Мы разделили сумму на пятерых, так решил наш новый командир. Толковый француз, мне он нравится. «Вафля» поехал в Антверпен, «Воришка» Ван Бек махнул в Преторию, Альберто вернулся в Майами, Д’Ирви вроде бы в Париже, Уинни колесит недалеко», — вспомнил Вэлиант, умываясь. Сам он приехал в Лондон и временно погрузился в мир криминала, планируя потом порвать с ним.       «Я не жалкий разбойник, а солдат Её Величества. Как только мы соберём деньги, я сразу отмою руки от этой мерзкой скверны. Я слишком хорошо воспитан для такой низости», — Монти не нравилось то, чем ему пришлось заниматься. Однако другого способа заработать много и быстро Монтгомери не нашёл. Он не смел посягать на семейные сбережения и родительский дом.       «Это моё личное дело. Мои родители всего добились сами и заслужили право отдохнуть на старости лет», — считал Вэлиант. Он происходил из богатой семьи, его отец был в одно время депутатом парламента от консервативной партии. Впрочем, сын хотел добиться всего самостоятельно, и от мысли попросить денег у влиятельного отца его коробило так, будто дремучие конголезцы предложили ему попробовать человечину.       Близнецы Клэй хорошо заплатили Вэлианту за его работу. Они жили на широкую ногу и могли себе позволить достать винтовку для нанятого ими стрелка. «У них столько денег, что они могут нанять целую армию для переворота в Африке. Деньги есть, зато нет толковых бойцов. Что взять с бандитов?» — размышлял Монти, сидя на кухне за кружкой чая. И хотя братья Клэй оказались щедры, Монтгомери всё ещё нуждался в деньгах.       Во время войны в Катанге Вэлиант познакомился с одной скользкой змеёй по имени Раймонд Роджерс, вором, прятавшимся в Африке от следствия. Тогда Роджерс вызывал у Монтгомери сильное отвращение. Но теперь старый знакомый стал для Монти своеобразным гидом по криминальному миру Лондона. Раймонд знал, где искать потенциальных «клиентов» и стоял на одной ноге с «птицами меньшего полёта», которые могли помочь выйти на возможного заказчика.       Он с лёгкостью находил Вэлианту работу, не бесплатно, конечно. С каждого заказа Роджерс получал двадцать пять процентов. Следствие по делу Раймонда закрыли три года назад, и он перестал полагаться на удачу, став намного осторожнее. Скользкий змей из авантюриста широкого профиля превратился в «двадцатипятипроцентного посредника». Монти отмечал, что Раймонд искал заказчиков намного лучше, чем воевал. Его отношение к Роджерсу стало более мягким.       Но сегодня утром Раймонд успел разочаровать Монтгомери. Они встретились в восемь часов в кафе, что находилось в Кэмдене, где посредник сказал:       — Прости, для тебя ничего нет. Могу поклясться своей свободой.       — Что-то я тебя не пойму. То ты говоришь, что контрактов хватит на полгода, теперь их вдруг вообще нет. Как это понимать? Прежде чем говорить, для начала надо хорошо подумать, — негодовал в ответ Вэлиант.       — Слушай, у нас тут другие порядки. И меняется всё быстро-быстро, оглянуться не успеешь, как бах! И всё уже по-другому. Думаешь, я торчу с того, что для тебя ничего нет? Ни черта подобного. Наши, кхм… «работодатели» пока уехали в деловую командировку, коллега.       Их разговор растворился в общей шумихе. Но они всё равно старались говорить тихо и размытыми фразами.       — Нам пока стоит взять отпуск. Сезон начнётся потом, — продолжил Роджерс.       — Мне некогда отдыхать, каждый день на счету. Ваши порядки идут вразрез с моими интересами, — Вэлиант понимал, что имел в виду посредник, но залечь на дно он планировал позже. — Как думаешь, может, мне стоит нанять другого «менеджера»?       — Не кипятись. Ладно, я поищу ещё. Но пока ничего нет. Иди проспись.       Оставшись пока не у дел, Монтгомери поехал назад в Рохэмптон. Там «солдат удачи» снимал загородный домик. Поначалу Монти хотел остановиться в Мэйфере, Мэрилебоне или на Сент-Джонс-Вуд. По старой памяти Вэлиант помнил, что там жили сливки не только лондонского, но и всего британского общества. Высший свет. Однако цены на жильё вынудили наёмника искать более дешёвый вариант. Сними Монти квартирку на Пикадилли, через пару недель он остался бы без гроша в кармане.       В пригороде Рохэмптон Монтгомери нашёл хороший дом по приемлемой цене. В Африке Вэлиант мог жить где угодно, словно самый настоящий бродяга, но в Лондоне на него нахлынула ностальгия по очень далёкой молодости. Здесь выходец из верхов не хотел селиться по соседству с низами.       По пути в Рохэмптон Монти заметил за собой хвост. Его преследовали двое неизвестных, ехавших на бледно-лимонном «Форде Консуле» Mark II с чёрным верхом. Потом один из них преследовал вольного стрелка уже в пригороде. Такая игра в кошки-мышки изрядно забавляла Вэлианта. Он без труда вычислил слежку и мысленно запомнил приметы обоих наблюдателей.       Первым оказался великан под два метра ростом, как сказал бы бельгийский друг Монти с континента по имени Леон. Здоровяк в стильном пиджаке в широкую бело-малиновую полоску, красной рубашке и галстуке сразу привлёк внимание бывалого наёмника. С нелепым выражением лица он разглядывал местные домики из красного кирпича и зелёные газончики, пытаясь изображать из себя агента по недвижимости. Одна беда — лицом огромный мужчина походил больше на бандита или просто недалёкого обывателя. Он так пыжился, сводя толстые губы уточкой, что Вэлианту казалось, что в любой момент у него могло треснуть лицо от напряжения. Вдобавок, походка у «агента» была очень запоминающаяся. Здоровяк выглядел, точно движимая могучей природной силой гора.       Вместе с великаном Монтгомери преследовал темнокожий усач с лысой головой. В Африке он бы смотрелся естественно и органично, но в Лондоне спутник здоровяка бросился в глаза «солдату удачи» как нечто чужеродное. Сработал некий рефлекс, который приковал взгляд Вэлианта к этому гостю из бывших колоний. Тот спокойно вёл машину, следуя за автобусом, на котором ехал Монти.       Оба незнакомца, что чёрный, что белый, совсем не походили на «хамелеонов» из спецслужб. Там бы не стали привлекать к операциям таких неуклюжих и слишком заметных дилетантов. Да и у Вэлианта никогда не возникали проблемы ни с MI5*, ни с секретной разведывательной службой, которую все знали как MI6, а её сотрудники в быту пользовались аббревиатурой SIS*. Принять эту парочку за наёмников могли лишь люди, никогда не видевшие «солдат удачи» даже на фотографиях из газет. Оставались только головорезы из преступных группировок.       «Ну что за клоуны? Будто прямо из цирка пожаловали. Хорошо бы узнать, зачем они за мной следят. Неужто Роджерс решил от меня избавиться?» — задумался Вэлиант, не торопясь с действиями. Он мог бы без труда уложить на лопатки здоровяка и выбить из него информацию. Однако пока Монти решил играть изящнее: «Заманю их в ловушку, где нам никто не помешает. Нужно уметь проявить такт, воспитание и выдержку».       Монтгомери вошёл в дом, проверил «Браунинг Хай-Пауэр», тяжёлый пистолет с магазином на тринадцать патронов, и посмотрел во двор. Пусто. «Он меня переиграл. Стыдно проигрывать такому смешному сопернику. Я думал, он захочет ворваться ко мне в дом, я приставлю ему к голове пистолет и всё узнаю. Но «Шкаф» оказался умнее. Глупо недооценивать даже настолько забавного остолопа. Кто только подослал их ко мне?» — задумался Вэлиант. Подозрение пало на Роджерса: «Слизкий змей решил со мной разделаться? Сначала отменил все заказы, затем послал за мной двух комичных персонажей прямиком из мультиков. Сходится. Но зачем ему убивать меня? Он всего лишь посредник. Кому я мог понадобиться? Ох уж эти бандиты! Что за люди?».

***

      Для Гарольда день начался если не скверно, то довольно неприятно. Разговоры с полицейскими, начиная от дорожного регулировщика и заканчивая детективом Скотланд-Ярда, часто оборачивались для Лайма маленькими неприятностями.       А тут к нему с утра пораньше нагрянули два похожих друг на друга, как две капли воды, инспектора в сопровождении группы патрульных. К счастью, детективы Томпсон и Томсон просто опрашивали возможных свидетелей ночного нападения. Рядовая кража в соседней квартире завершилась сильной дракой, едва не стоившей жизни местному пройдохе. Незадачливый грабитель вероломно проник в чужое жилище, а его встретил с кулаками выпивоха с буйным нравом. Вор избил хозяина и сбежал.       Лайм честно ответил на вопросы полицейских и с облечением вздохнул после их ухода: «Катитесь отсюда! Век бы вас не видел, мать вашу! Фух! Повезло. Я думал, они заявились по мою душу. Чертовски повезло».       Гарольд жил в маленькой конуре с оборванными стенами и спал на скрипучей кровати. Пасмурным утром и без того убогая квартира смотрелась ужасно, погрузившись во мрак. В ней было темно, как в погребе. Пятиэтажный дом напротив закрывал свет. Лайм обитал на третьем этаже, туда толком ничего не попадало.       Два дня раздумий пролетели для Гарольда довольно быстро. Прогулки по городу и посиделки в парочке сомнительных заведений заняли большую часть его времени. По возможности он старался как можно реже задерживаться в ужасной квартире, ибо ему постоянно хотелось убежать оттуда, как и от всей царившей вокруг нищеты. Родни Монаш предложил встретиться сегодня у него дома, и Лайм с большой радостью согласился заглянуть к другу в гости.       «Настоящая тюряга, мать её. Сыро и воняет. Ещё и стены давят. Любой бы захотел отсюда свалить, — подумал Гарольд, одеваясь почти в темноте. — Деньги есть, можно поискать что-нибудь получше. Мерзкая дыра, здесь как в паскудной камере». Некрасивый дом напротив в пасмурную погоду выглядел просто ужасно. Кирпичная громада, населённая бедняками, наводила на Лайма уныние, напоминая ему здание тюрьмы. На воле Гарольд всем сердцем желал ощутить дух свободы.       Позавтракав и надев костюм, Гарольд вышел на улицу. И хотя Родни предлагал другу заехать за ним, тот отказался. Во-первых, Лайм не хотел, чтобы Монаш увидел то, в какой сточной канаве обосновался его друг. Во-вторых, Гарольд стремился продемонстрировать стиляге свою самодостаточность. Пока один из них сидел в тюрьме, увядая на глазах, подобно выброшенному на улицу тюльпану, второй добился успеха. Потому Лайм стремился доказать, что он ещё хоть на что-то годился. Конечно, если бы он рассказал бы всё полицейским, его подельники последовали бы вместе с ним за решётку. В какой-то степени Гарольд завидовал Монашу, но виду не подавал. Ему было важно сохранить лицо.       На промокшей от вчерашнего дождя улице Гарольду встретились два паренька в потрёпанных джинсах и клетчатых рубашках. Они пошли навстречу Лайму, затем резко остановили его.       — Ты здесь новенький, да? Пора познакомиться. Мы здесь улицу охраняем. Улавливаешь? На нашей территории ты платишь нам за безопасность, усёк? — обратился к нему прилизанный юнец с гладким личиком и ухоженными волосами. Живя на социальном дне, парнишка старался подражать обитателям лондонского Олимпа. Одежда у него, правда, смотрелась так, будто её сняли с пьяного грузчика.       — Безопасность? — переспросил Гарольд.       — Снимай пиджак и гони все деньги, какие у тебя есть, усёк? Иначе мы тебе рожу разобьём и размажем по стене. Не хочешь — плати.       — Ты не шути с нами! Мы тут район держим! — добавил второй парень с короткой стрижкой. Если его друг старался подражать верхам, то он сам мало чем отличался от образа стереотипного уличного хулигана.       — Мне нечем платить, — Лайм спокойно их выслушал и дал ответ. Он не привык торопиться, а подходил ко всему с холодной головой.       — Кому ты чешешь? Раз на пиджачок деньжат хватило, то ты явно не пропадёшь. И не чуди, сволочь, — словесную угрозу первый грабитель подкрепил лезвием складного ножа-бабочки.       Прохожих и полицейских по близости не наблюдалось. С утра все ушли на работу, Томпсон и Томсон со свитой патрульных уехали минут сорок назад, а местные пьяницы отсыпались после вчерашнего запоя. Грабители явно сначала шли по своим делам, но потом решили подзаработать.       — Ты хорошо всё обмозговал? — спросил Гарольд, оскалив зубы. Молодые преступники немного опешили, когда увидели у него железные протезы. В далёком прошлом Лайму выбили три зуба в драке. Он в долгу не остался, отправив противника в больницу с несколькими переломами.       — Ты языком не чеши. Видали мы таких! Гони деньги! — пригрозил первый. — Против ножа нет приёма!       — Денег нет, — непоколебимое спокойствие Гарольда начало нервировать грабителей. Ухмыльнувшись, он оценивал их: «Второй сразу побежит. Первый не умеет держать нож. Один удар, и он выпустит его из рук». В голове у Лайма уже начал созревать план отпора. — Были б деньги, я б не жил в этой дыре.       — Ну да, конечно! Хмырь в костюме будет плакаться, что ему нечем платить!       — Он старомодный. Мой друг говорит, в таких старпёры ходят.       — Ну ты и трепло. Старомодный! — хулиган с ножом рассмеялся. — Ты слышал? Классика бессмертна!       — Зато мы смертны, — рассмешив грабителей, Гарольд перешёл к действиям.       Они упустили из внимания руки жертвы, их бдительность притупилась. Вдобавок, молодые бандиты не ждали сопротивления со стороны Гарольда. Колоритная парочка думала, что ей хватит одного ножа, что до смерти напугать высокого и брутального прохожего, в костюме напоминавшего футболиста. Но Лайм не дрогнул. Рассчитав и «обмозговав» всё как надо, он резко схватил паренька с ножом за горло и сжал гортань.       — Отпусти, — прохрипел грабитель. От неожиданности он выпустил из рук нож.       Свободной рукой Гарольд поймал оружие, из-за чего второй хулиган тут же бросился бежать. Если бы против Лайма вышел тренированный боец, специалист по ножевому бою, то его манёвр не имел бы смысла. Он схватил бы «ножевика» за шею, но тот, крепко вцепившись в рукоять, зарезал бы нападавшего. Но противник Гарольда особой прытью не отличался, такие предпочитали лишь пугать. В случае упорного сопротивления жертвы они бежали.       — Не надо, — увидев смертельно опасное оружие в руках Гарольда, юнец уже не думал сопротивляться. Вид ножа и угроза, исходившая от Лайма, испугали парня до оцепенения. Победитель мог без всяких сантиментов убить обидчика.       «Против ножа нет приёма. Кроме другого ножа. Если только нож не в руках у трусливой крысы. Иначе выйдет как в том анекдоте про спиленную мушку», — промелькнуло в голове у Лайма.       — «Не надо, не надо» — как сразу заговорил! Это не тебе решать, — сказал он, намереваясь проучить грабителя.       Гарольд порезал хулигану правую щёку. Хлынула кровь. «Нечего меня было трогать», — довольно подумал победитель, когда проигравший вскрикнул от боли. Орудуя ножом, Лайм испытал садистское наслаждение, нравившееся ему. Он любил хорошую драку. Но ещё больше Гарольд любил побеждать в ней.       — Уважению нужно учить, — произнёс Гарольд. Его оскорбили, он жестоко отыгрался. Лайма раздражали самодовольные глупцы с раздутым самомнением. Однако ему было приятно ставить их на место. — Ещё раз подойдёшь ко мне со своим вонючим дружком, будешь ездить на коляске до конца своей никчёмной и никому неинтересной жизни. Исчезни.       — Да! Да! Только не трогай!       «Он не станет донимать «бобби», слишком мутно всё. «Мы хотели его ограбить, а он меня чуть не зарезал». Парни с улицы не стучат легавым. Тут свои законы», — последствия потасовки нисколько не пугали Лайма. Парни случайно упали, споткнулись, ударились об стену или их покусала собака.       Из прогнившего Уайтчепела, где в былые времена орудовал всем известный Джек «Потрошитель», Гарольд поехал на автобусе в Клэпхэм. Монаш жил в аккуратном террасном доме на Террет-Гроув три. Вся улица была усеяна викторианскими домиками из светло-коричневого кирпича.       — Ну как, всё обдумал? — спросил Родни.       — Помозговал на досуге. Я в деле, — ответил Лайм, сев в кресло.       — Отлично, дружище! Мне нужны проверенные люди. А тебе можно доверять на все двести процентов.       — Кто у вас там главный?       — Как кто? Ты забыл? Я!       — Так даже лучше. Тебя я знаю, и тебе я доверию. Ты уточнил, что там за дело? — поинтересовался Лайм.       — Ну как сказать… мне всё завтра скажут, — смущённо произнёс Родни. — Четыре дня назад сказали ждать.       — А виделись мы с тобой дня два назад?       — Верно. Два дня прошло, потом появился ты, и прошли ещё два дня.       — Теперь, Родни, никакой секретности. Я в деле. И я хочу обо всё знать, как-никак я рискую свободой. Теперь я твой заместитель. Там, где ты, там и я, — поставил условие Гарольд.       — На здоровье, дружище. С тобой даже лучше будет, — согласился с ним Монаш. — Но есть одна проблема. Не все согласятся с твоим назначением.       —  Мне наплевать. Кто будет возникать, тот по печени получит.       — Шучу я, — признался Родни. — Ты такой лапочка, когда угрожаешь. Прямо плюшевый волчара. Мне нравится то, как ты вот так спокойно грозишься кого-нибудь избить.       — Тупые у тебя шутки. Сегодня не смешно. Лучше расскажи, кто у тебя в команде.       — Хорошие ребята. Разве что один вызывает сомнения, но показал себя неплохо.       — Что с ним не так?       — Говорит, что он на севере отличился. Крутой парень, его там все знают. Однако когда я там был, то ничего о нём не слышал. Но он неплох. Сегодня я тебя со всеми познакомлю. Мы в четыре встречаемся в нашем месте. Ты со мной.       — Учти, Родни, крысы и стукачи нам не нужны. Я церемониться с ними не стану.       — Замётано, — со смехом дал ответ Монаш. — Только месить тебе будет некого.       — Лучше тебе говорить правду.       — Хватит пока. Сам как? Как житуха на воле?       — Всяко лучше тюряги. Утро испоганили легавые, два козла — Томпсон и Томсон.       — Хахах! Похожие фамилии.       — Ты бы их рожи видел, Родни. У них не одни имена похожи, один в один идентичные морды. Будто на одном заводе сварганили.       — Кого только не понаберут в Скотланд-Ярд.       — Два белобрысых идиота, мать их! Не дали мне поспать нормально. Пристали со своими идиотскими вопросами.       Далее они говорили на отвлечённые темы, вспоминали прошлое. Родни сделал большой рывок, превратившись из бегуна с пакетом, куда ссыпали деньги из касс, и планировщика налётов в главаря банды. Гарольд хорошо знал натуру друга, поэтому предпочёл подстраховать его на всякий случай. Лайм не гонялся за лидерством в команде, его в первую очередь волновала безопасность. Для наблюдения за порядком ему требовалось одобрение Монаша. В остальном же, Гарольд признавал главенство Родни в команде.       — Знаешь, чего нам не хватало тогда, пять лет назад? — спросил Монаш.       — Опыта, — ответил Лайм.       — Не только его. Нам не хватало лишней пары глаз. Нас тогда пятеро было. Все следили за кассами и заложниками.       — Не все. Ты тогда бегал с мешком, куда ссыпали деньги.       — Да. Так ты и получил свою долю. Но ты меня не сбивай. У нас тогда никто не следил за улицей. Мы проморгали патрульную тачку. Надо было оставить Берни в машине на всякий случай. Или выставить его у входа.       — У тебя хорошая память.       — Отличная просто. Сейчас нас пятеро вместе с тобой. Нам нужен шестой человек.       Идея Родни показалась Гаролльду вполне здравой.       Попутно Лайм заметил, что Монаш немного необычно обставил дом. Гостиную он разместил в небольшой комнате на втором этаже, где они сейчас сидели. Из окна оттуда открывался вид на соседний дом.       В четыре часа дня они приехали в Брикстон, остановились у автомастерской на Лихем-Роуд. Там в маленьком закрытом помещении без окон при тусклом свете лампы собралась команда Монаша. На порванный диван вместе с Родни сел огромный бугай с зачёсанными вправо прямыми волосами и длинными бакенбардами. Он пришёл на встречу в цветном пиджаке в широкую бело-малиновую полоску, красной рубашке и белом галстуке. «Большой детина. Лучше ему оказаться послушным и сообразительным», — ответил Лайм, стоявший перед великаном. Тот же сидел, властно положив ногу на ногу, как великосветская обольстительница.       Вторым вошёл невысокий бритоголовый негр в чёрной водолазке и старых брюках с подтяжками. Как только темнокожий лондонец увидел чужака, так сразу окинул его оценивающим взглядом, встав в углу возле дивана. Если голова здоровяка напоминала Гарольду своей формой мяч для регби, то лик негра имел сходство с перевёрнутой сверху-вниз лампой. «Чумазый умнее, быковать не будет. Лучше ему шпарить по-нашему. Не хватало ещё нарваться на глухую обезьяну», — с одной стороны выходец из колоний произвёл впечатление молчаливого исполнителя, но с другой Гарольд не доверял всяким «ярди»*, «руд-боям»* и «пакам». Он хорошо ладил с белыми, хотя косноязычных валлийцев на дух не переносил.       Третий вошедший понравился Лайму меньше всех. Парень в тёмном свитере на манер водолазки вызвал у него смех: «Бородатый ребёнок. Если ему двадцать, то уже хорошо. Баки, усы, бородка, дурацкий берет — я видел таких в Сохо. Обалдуи с бабками без мозгов. Они не из наших».       — Хей, Родни, мы с Джои, — здоровяк указал на негра, — выследили того буйвола, которого ты сказал найти. Мы нагнали его в Рохэмптоне. Я нашёл, где он живёт. Что бы вы без меня делали?       — Ты адрес записал? — подколол самовлюблённого гиганта Лайм.       — Записал. А ты вообще кто такой, бычара? Тебя на кладбище откопали? Из какой дыры ты выполз?       — Я окуну тебя башкой в чан с дерьмом, если выяснится, что ты стукач или крыса, — спокойно и с наслаждением, представляя описанную картину, ответил Гарольд.       — Эй, милые леди, не заводитесь понапрасну. Девочкам лучше не ссориться, — в шуточной форме предотвратил драку Монаш. — Я подтянул к нам своего хорошего друга Гарольда. Он умеет первоклассно отбивать мясцо, охлаждать пыл и держать язык за зубами. Я вам о нём рассказывал. Гарольд, знакомься, Алекс. — Родни указал на гиганта. — Джои. — теперь он обратил внимание друга на негра. — И мой ученик, Алан.       Лайм, пожимая всем руки, старался выглядеть дружелюбно, что у него далеко не всегда получалось.       — Я не хочу ни с кем враждовать. Просто не терплю крыс со стукачами, — сказал Гарольд.       — Их здесь не ищи. Были бы, давно бы получили, — дал ответ Алекс. — Ты, я смотрю, от них натерпелся.       — Мера предосторожности.       — Так это, Алекс, ты говорил, что выследил Монти в Рохэмптоне. Где именно он живёт?       — Сейчас, — перед тем, как ответить, Алекс достал из кармана кусок бумаги. — Прайори-Лэйн сто шесть.       — Отлично. Потолкуем с ним.       — Кто такой этот Монти? — задал вопрос Гарольд.       — Потом расскажу.       «Не буду так нагло влезать в их дела. Вольюсь постепенно», — решил для себя Лайм.       — Одно дело мы сделали — нашли моего знакомого. Завтра всё решится с главным дельцем. Собираемся вечером у «Жемчужины», — сказал Родни Монаш, обратившись потом к Гарольду. — У нас там есть своё местечко. Мы чередуем наши места.       — Теперь я всё понял.       — Ты быстро разберёшься. Но я соображал быстрее твоего, когда меня приняли, — обратился к Гарольду Алекс.       — Тот, кто спешит, рискует слететь с дороги. Так мне говорили в детстве. Так ты с севера? Родни говорил, тебя там каждая собака знает. Откуда именно ты к нам приехал? — задал вопросы Лайм. Ему хотелось проверить Алекса.       — Из Нью-Касла, любопытный.       — Холодно у вас там. Один тип, — Лайм имел в виду надзирателя из тюрьмы, — всегда шутил про северян. Говорил, вы там скачете на кровати с голым задом, но в носках. Не знаю, что он имел в виду. Кого ты знаешь в Нью-Касле и вообще на севере?       Тут гигант замялся, и его лощённое лицо напряглось, как мышцы бодибилдера. «Поймал его», — довольно подумал Лайм.       — Много кого. Спроси Картера, Синнера, Брамби и Флетчера. Они меня знают, — выкрутившись, Алекс назвал имена преступных авторитетов Нью-Касла. Для Гарольда они ничего не значили, в первую очередь, его интересовала реакция собеседника. — Ты задаёшь слишком много вопросов, как «бобби». И кто из нас стукач на самом деле?       — Эй, остыньте, — вмешался Монаш. — Гарольд хочет получше узнать нас. Но, дружище, осади коней. Не всё сразу.       К Гарольду подошёл Алан.       — Рад знакомству, мистер Лайм. Горький, как лимон, но честный. Так вы выглядите, — Гарольду понравилась та вежливость, с которой с ним говорил парень с бородкой. Уже как пять лет к нему никто не обращался на «вы».       — Я тоже рад. Ты слишком хорош для нашей шайки, Алан. Когда я вчера бродил по центру, то на Карнаби-Стрит я видел мальцов вроде тебя. Они не бедствуют. Ты чистюля, — присутствие в команде Алана казалось Гарольду чем-то противоестественным. Небедный парнишка из, наверное, приличной семьи словно перепутал битников* из Сохо с бедняками из Ист-Энда и Брикстона.       — Вы не правы. Я из Степни, жил недалеко от вас.       — Я рассказал ему о нашей родной улице, — пояснил Монаш.       — Если бы не Родни, то я не смог бы так одеваться.       «Он выбрал не ту дорожку. У него ведь голова хорошо работает вроде. Пусть идёт домой», — познакомившись с Аланом, Гарольд пожелал первым делом отправить его домой. Лайм хорошо знал, насколько ужасна была жизнь в тюрьме. Ему хотелось огородить Алана от тюремных оков.       Мимоходом Гарольд заметил, что Джои предпочитал больше слушать, чем говорить. По лицу темнокожего угонщика он понял, что тот хорошо понимал по-английски, предпочитая не бросать слов на ветер. «Хороший исполнитель. С ним я полажу», — сделал вывод Лайм.       — Вместе с твоим Монти ошивался ещё один тип, — сказал Алекс Родни. — Они встречаются уже раз в третий. Он нам нужен?       — Пригодится знать, кто он такой. Если что, выйдем на Монти через него. Адрес не нужен, я хочу знать, кто он, — дал поручение великану Монаш.