***
Просить отгул на неделю за предыдущие переработки в тот момент, когда Купердяев разговаривает с женой по телефону и вынужден постоянно повторять «Да, конечно», оказалось отличной идеей, и Рина решила, что определенно однажды провернет это с прибавкой к зарплате. Сложнее дался разговор с Карлом: услышав о ее планах, он вмиг погрустнел, отчего Рина даже на секунду засомневалась, а стоит ли ей уезжать. Но когда он спросил, можно ли поехать с ней, из груди вырвалось громкое «Нет!» и все сомнения как ветром сдуло. — На тебя возложена ответственная миссия: присматривать за домом, пока меня нет, — затараторила Рина, напуганная одной только мыслью о том, что они могли поехать вместе. Только не туда! — И работу никто не отменял. Мне эту неделю Скупердяев не оплатит, так что можешь считать себя кормиль… главным добытчиком. — Ты хотела сказать «кормильцем»! — оживился Карл и даже заерзал на стуле. — Кормильцем семьи! Ты признаешь, что между нами уже есть нечто большее, чем простое соседство! — Я хотела сказать «главным добытчиком» и сказала это, — нахмурилась Рина. — Главным добытчиком стаи. Не семьи. Стаи. Это другое. Я — вожак, ты — добытчик. Мы соседи. — Ничего страшного, я подожду, когда ты будешь готова. Рина предпочла пропустить эти слова мимо ушей. Дождется он! Ха! Вот вернется она из поездки, освежит мысли и… черта с два он дождется! — Смотри только снова не заблудись, если Скупердяев пошлет тебя в типографию, — сказала она, мысленно торжествуя от того, как ловко все продумала. — Если возникнут какие-то вопросы по работе — звони Милочке, она только обрадуется. Меня лишний раз не беспокой, я сама позвоню, как время будет. — Хорошо, — с нескрываемой неохотой согласился Карл и, жалобно посмотрев на нее, добавил: — Я не подведу, только возвращайся скорее, пожалуйста. — Меня не будет ровно неделю, — повторила девушка, наверное, уже в одиннадцатый раз. — Задерживаться там я не собираюсь, — и это была чистая правда, потому что Рина даже не была уверена, что сможет выдержать все семь дней своей поездки. Но это было необходимо. Оказавшись там, где она приняла решение жить в одиночестве в свое удовольствие, не вступая ни в какие отношения ни с какими парнями, Рина сможет освежить голову, вспомнить об избранном пути и снова относиться к Карлу как к питомцу. Может быть, даже избавится от привычки напевать по утрам «Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой, ты добычи не дождешься, мне не быть твоей женой». Эта поездка пойдет ей на пользу. Наверное. Ведь не может же все стать только хуже?***
Рина не приезжала в родительский дом ни на новогодние или майские праздники, ни на дни рождения, ни просто так. Она высылала подарки почтой или и вовсе дарила деньги, оправдываясь вечной занятостью на работе и дороговизной билетов на поезд и междугородний автобус. И к себе она их никогда не звала, потому что снимала однокомнатную квартиру, в которой совершенно нет места, чтобы кого-либо разместить! А сейчас она ехала к родителям, чтобы поздравить с годовщиной свадьбы и очень надеялась, что это не вызовет никаких подозрений. Ну и что с того, что они никогда этот праздник не отмечали? Разве родная дочь не может ни с того ни с сего приехать поздравить? И вообще… разве ей нужна причина вернуться домой? Все-таки она с девятнадцати лет дома не жила, с тех самых пор, как, вдохновившись примером Марго, сбежала в соседнюю область, лишь бы подальше. Жаль, на побег в другую страну или на другую планету денег тогда не хватило. Глядишь, там бы и Карл ее не нашел, и жила бы себе до сих пор припеваючи. В голове снова заиграл «Черный ворон» и Рина хлопнула себя по щекам, чтобы прогнать мысли о Карле из головы. Уж сейчас-то он точно не мог над ее головой виться: наверняка летал по всему району с бумагами Купердяева. Автобус тем временем уже доехал до родного города Рины. Удивительно быстро, и это несмотря на то, что на полпути у него спустило колесо и почти час ушел на то, чтобы его сменить и собрать разбредшихся гулять по лесу пассажиров! Причем большую часть времени заняло именно последнее. Нет, Рина была не готова. Еще пять… нет, хотя бы десять минуточек! От волнения все внутри скрутило в тугой комок. И опять в голове заиграл «Черный ворон», однако на сей раз песня подействовала отрезвляюще, и Рина взяла себя в руки. — Помни о своей цели, — прошептала она сама себе, когда за окном показался автовокзал. Мысленно отрепетировав в сотый раз монолог «Я очень соскучилась, поздравляю с годовщиной» и убедив себя, что никаких проблем возникнуть не должно, она решительно выдохнула, закинула сумку на плечо и вышла из автобуса. — П-привет, — смущенно почесала затылок проблема, которая сейчас должна была находиться за двести километров отсюда. — Ты что здесь делаешь?! — прошипела Рина, закипая от ярости. — Кто вместо тебя будет работать? — Тут такое дело… — Карл извинительно улыбнулся, — Купердяев сказал, что раз тебя нет, то работать некому, отпустил меня, себе вроде бы на самолет куда-то билет заказал… Только Мила в офисе осталась, он велел ей на звонки отвечать… — А дом? Я же просила остаться и присматривать за ним! — Так я и хотел, — Карл тяжело вздохнул и жалобно посмотрел на Рину. — Но пришла Галина Васильевна и прогнала меня веником. Я под диваном прятался — все равно нашла! — Мог бы вернуться, когда она ушла, — Рина скрестила руки на груди и посмотрела на Карла взглядом, означавшим «Например, сейчас. Живо!» Увы, судя по тому, как он, нервно улыбнувшись, переступил с ноги на ногу, Рине предстояло услышать еще более неприятную новость. Как будто что-то могло быть хуже того, что Карл сейчас здесь! Как оказалось, могло. — Пока я прятался, Галина Васильевна разговаривала по телефону… как я понял, она собирается сдать квартиру кому-то на эту неделю, пока тебя нет. — Что?! — пораженная услышанным, Рина застыла на месте. Мысли в голове закрутились бурным, негодующим и не совсем цензурным потоком, а с обессилевшего плеча вниз поползла любимая сумка. — Я, конечно, вернулся потом, — продолжил Карл, подхватив ее сумку и повесив на свое плечо, а затем придержав за локоть и саму Рину, — собрал часть вещей, сколько смог, пытался тебе позвонить, но ты была вне зоны доступа, поэтому я сразу полетел за твоим автобусом. Мне повезло, что у него колесо спустило: а то не догнал бы. Девушка кивнула, словно китайский болванчик, пытаясь осознать свалившуюся информацию и решить, что с ней делать. То, что Галина Васильевна перешла все границы, было очевидно. Наверное, сейчас следовало вернуться, выяснить, как она узнала об отъезде Рины, выгнать из квартиры посторонних и высказать все, что об этом думает. Хорошо бы еще ее действия потом квалифицировали не как пункт «д» части второй статьи сто пятой Уголовного кодекса — «убийство, совершенное с особой жестокостью», а как часть первую статьи сто седьмой — «убийство, совершенное в состоянии аффекта». Надо только родителям скинуть СМС, что ее приезд отменяется еще на несколько лет… или подождать недельку и закатить скандал потом, затребовав у Галины Васильевны хорошую компенсацию? Так хотя бы деньги за билеты не пропадут, да и вещи Карл собрал… Собрал. Взгляд Рины сфокусировался на розовой лямке рюкзака, висевшего у него за спиной. Того самого, с динозавриками, превратиться в ворона вместе с которым у Карла не получалось. — Значит, это потому, что он тебе не нравился! — прорычала она, наступив несчастному Карлу на ногу. — Может, ты и сейчас меня обманул? — Я не врал! — насупился Карл, и Рине даже стало немного стыдно за свою мысль. — Ты не представляешь, как тяжело было превратиться и лететь с этой тягой. Я все-таки не грузовая лошадь, этот рюкзак весит в три раза больше меня, когда я ворон. — Извини, — смягчилась она, погладив своего ответственного питомца по волосам. — Ты молодец. Спасибо, что собрал вещи. Сейчас поищем тебе гостиницу, я поеду к родителям, а потом придумаем, что дальше делать.***
Рина не верила в проклятья, мистику и оккультизм, но в том, что ее прокляли, не сомневалась. Потому что иначе объяснить события сегодняшнего дня не могла, а случившееся сейчас и вовсе было тому доказательством. Вот надо же было им с Карлом, спускаясь по лестнице автовокзала, встретиться с человеком, который ни за что не должен был видеть их вместе! Первым его заметил Карл. — Ого, на памятник похож, ну, который в центре города! — сказал он, указав на невысокого рыжего мужчину с аккуратной бородкой, одетого в строгий костюм. Рина, осознав, на кого указывает Карл, сдавленно ойкнула и попыталась спрятаться за широкую спину питомца, но было поздно. Их заметили. Несколько шагов — и мужчина подошел к ним. — Владилен Виленорович Крахов, — представился он, первым протягивая для знакомства руку и оценивающе рассматривая Карла. — Отец этой оторвы. А вы, товарищ, кто будете? — Поликарп Макарович Воронов, — ответил тот. — Но можно просто Карл. — Как Карл Маркс? — в глазах отца скользнула тень одобрения. Рина усердно закивала, судорожно перебирая в голове варианты, как бы представить Карла, не вызвав лишних вопросов, спровадить в гостиницу, пока о нем не узнала еще и мама, и забыть этот казус как страшный сон. — Нет, просто Карл, — он же в голове не перебирал ничего, ибо даже не задумывался о том, что подписывает своей спасительнице смертный приговор: — Мы с Октябриной живем вместе.