Fortress

— Что ещё за глупые игры, — капитан осуждающе приподнимает левую бровь. — Вам не по пять лет, Отто. А началось всё прямо после того, как мы выбрали Гюнтеру желание. Бедный паренёк на протяжении уже нескольких дней после намеков Оруо периодически неловко мяукает, но должна отметить - держится молодцом. Это, естественно, не осталось без внимания остальных солдат, которые, в отличие от старших, начинают хихикать. И не зря, ведь выглядит это забавно. По крайней мере Оруо ходит довольным, бросает на товарища весёлые усмешки, всем своим видом так и говоря: «вы посмотрите на этого шута». — Забавно же, — пожимаю плечами, вытягиваю ноги под обеденным столом и случайно сталкиваюсь с ногами Леви. Спокойно, не извиняясь, отодвигаю конечности в сторону и закидываю в рот последнюю сушку, поудобнее развалившись на не очень удобной лавке. Отношения с солдатом складывались немного расслабленнее, чем руководитель - подчинённый, судя хотя бы по этим вечерним нечастым посиделкам, во время которых мы могли обсудить какие-то обыденные вещи вроде странного поведения Шульца. В отличии от остальной части армии, я не испытывала страха перед Леви. Уважение - да, но страшным он явно не был. Возможно, капитан ужасает солдат своим невозмутимым спокойствием, а может тем, что может случиться после того, как это спокойствие и терпение ( его тоже пруд пруди ) кончится. Несомненно, иногда он бесит меня своим поведением, непонятные «закидоны» в его характере сказываются на заданиях, которые он даёт во время тренировок. К сожалению, мы не крестиком вышиваем в такое время. — Спишь с открытыми глазами? – вдруг намекает на моё задумчивое лицо. — Да, — усмехаюсь. — Сидя. — Неплохо, скоро сможешь крушить титанов на право и налево в таком же состоянии, — Леви поднимается с места, берет свою чашку и уносит её на кухню. — Мне льстит ваша вера в меня, капитан, — нарочно официальным тоном произношу, провожая того взглядом. Затем он уходит, как обычно посоветовав мне не засиживаться. И я следую этому совету, потому что усталость берёт своё. Глаза начинают слипаться, поэтому я убираю за собой и лёгким шагом иду в комнату. На часах было примерно двенадцать ночи, в замке стояла полная тишина. Она могла бы показаться достаточно жуткой, но мой сонный мозг не испугался бы сейчас даже десятиметрового титана перед носом. Не стучась захожу в полуосвещенное помещение, заставая Петру и Ладу в практически беззвучном разговоре. Останавливаюсь у порога: — Почему не спите? — Где ты была? — задаёт встречный вопрос, который я успешно игнорирую. Она притупляет взгляд, опуская глаза вниз, будто получила выговор и мне становится стыдно за свое невежество. — Гуляла, — ответ краткий, без всякой лишней информации будет куда лучше, но Петре, кажется, это нравится не так сильно, слышу тихое цоканье с её стороны. Что ж, извиняй, не буду рассказывать тебе все прелести чаепития с капитаном при третьей лишней. Усмехаюсь, приподнимаю уголок губ, глядя на Рал и «мягко» ступаю к тумбе, чтоб переодеть форму на ночную рубашку. Ненужную сейчас одежду складываю, чтоб она не помялась и только сейчас замечаю, что Петра заняла моё спальное место на верхнем ярусе. Та, уловив мой вопросительный взгляд спешит объясниться: — Так было удобнее говорить с Ладой, — суетливо принимает сидячее положение и рукой указывает на неспящую соседку. Девушка лежала на своем втором этаже, свесив руку. Понимаю, что мне слишком лень лезть сейчас наверх. — Спи уже там, я лягу на твою. Вымученно улыбаюсь ей и падаю на матрас. Девушки на время замолкают, но затем вновь до моих ушей начинает доходить тихий, еле уловимый шёпот, который на удивление спать мне совершенно не мешает. Раньше я спала в полной тишине и любой источник звука приводил меня в дикое раздражение, что было совершенно неудобно. Сейчас по-другому. Сейчас вообще всё по-другому. Люди такие другие, солнце на небе выглядит по-другому, да и я сама, наверное, медленно становлюсь другой. Вот так перед сном думаешь о том, что тебя устраивает тихий шум, а потом эти думы медленно вытекают в философию. В такие моменты я чувствую себя тем ещё писателем и психологом, но потом вспоминаю, что я всего лишь солдат, и то с недавнего времени. После получаса бессонного ёрзания в кровати мне-таки удалось заснуть, наблюдая за подрагивающим огоньком свечи, который спустя время потушила Лада. Думала, что спала достаточно крепко, но неуклюжее приземление Петры в сопровождении глухого стука смогло разбудить меня. От резкого пробуждения случайно издаю звук, похожий на хрюканье и тут же удивлённо прикрываю рот. Я не хочу таким образом поддерживать Гюнтера. По крайней мере не сегодня. — Ой, — от Петры это не укрывается и она тихо хихикает, отворачиваясь, будто не хотя чтобы я поняла причину её веселья. Хотя тут не понять может только Оруо, потому что у него мозги маленькие. А когда мозги маленькие, то и думать не приходится, а то голова будет болеть. Не зря же последние два дня Бозард жалуется на мигрень. Хмурюсь, пытаясь сменить свой поток мыслей, чешу щеку и лениво зеваю, вытягиваясь лежа в тёплой постели, из которой вылазить совершенно не хочется. Особенно зная, как утром на улице прохладно. — Доброе утро, — наконец произносит Рал, одновременно натягивая сапоги на ноги. — Ага, — кисло киваю, принимаю сидячее положение. — Пойдешь с нами? — имеет ввиду утреннюю тренировку с Леви. — Сегодня капитан обещал научить нас стрелять из лука. А больше слов и не надо. Я активно киваю, одновременно подскакиваю с места и сразу же начинаю переодеваться. Уверена, Петра смотрит на меня с неким замешательством, но потом снисходительно улыбается, отходит к двери в комнату и терпеливо ждёт, пока я закончу. Провожу расчёской по волосам пару раз, откидываю её в сторону. По привычке убираю прядь за ухо для удобства, забивая на то, что волосы скрутятся в менее удобном для меня положении. Знаю, что потом будет не очень хорошо, но ничего не могу с этим поделать. После того, как я заправила постель, мы с Рал тихо вышли из комнаты. Не хлопаем дверью, ведь не хотим разбудить спящих девушек, помешать их недолгому отдыху. По коридору идём в тишине, но она совсем не давила на меня, да и на Петру тоже. Никакого напряжения, неловкостей и остальных комплектов неприятных эмоций с этой девушкой я не испытывала. На улице нас встретила прохлада; никакой жары и духоты. Лёгкий ветерок трепал волосы, освежал и отгонял последнюю сонливость. Я медленно подтянулась, направляя свои руки вверх, чем ненадолго притормозила Петру, которая против моих ленивых действий, судя по лицу, вовсе не была. Девушка метнула на меня понимающий взгляд со сдержанной улыбкой, а затем мы пошли дальше, пока не дошли до частой точки тренировок. Парни, включая капитана были уже на месте и по всей видимости ожидали только нас. — Утро доброе, — Рал с уважением одарила их своим взглядом. Я отделалась лёгким кивком. — Давайте сразу приступим к делу, — капитан даже не удивился моему присутствию здесь, так же как и остальная часть отряда. — Кто-нибудь из вас хоть раз стрелял из лука?

« — Сиди тихо, Эстель, вынь шило из задницы, — разъяренный шёпот где-то справа. Тиль нетерпеливо пихает ее в бок, после того, как от брюнетки был услышан посторонний звук. — Да кто вообще придумал использовать стрелы сегодня, — недовольно говорит Отто, заранее зная ответ. — Не хочу сидеть здесь. План был предельно прост: пока Марк, Эстель и Тиль сидят, прижав задницы, но как только нужные цели появятся в поле зрения, их задача из пассивного времяпровождения превращается в активную. Миссией троицы было мягко говоря «обезвредить» ручных – охранников – псов, тем самым расчистить путь остальным членам команды. А потом просто уйти. И Эстель до чёртиков не любила это положение. Ей хотелось действий, хотелось центра внимания и эффектного появления, но именно сегодня ей явно не везло. Более того, на крыше сидеть было скучно и пыльно. До поры до времени. Спустя некоторое время, Тиль наконец подал сигнал, и Марк с Эстель напряглись, вглядываясь в темноту. Как по заказу, охранника было три, подстать им. Не договариваясь с парнями – она знала, что они сделают то же самое – Отто поймала свою цель глазами. Натягивает тетиву, полностью сосредотачиваясь на мужчине и без замедления отправляет стрелу прямо в лоб. Человек падает замертво и ей кажется, что даже отсюда она слышит этот стук соприкосновения земли и тела. Сердце пропускает удар. — Торговать людьми плохо, ублюдок, — успокаивает себя в полголоса, но... — Убивать их тоже нехорошо, — горестно хмыкает Марк. »

Делаю шаг вперёд, отгоняю эти воспоминания подальше и слушаю, а Леви продолжает: — Сейчас мало кто пользуется данным видом оружия, но как по мне, солдат должен уметь пользоваться всём, что может принести пользу, — он бёрет с деревянного стола лук. Начинает объяснять заученный мною материал, говорит мало, но по делу, в отличии от, например, моего прошлого учителя.

«— Эстель, — смеётся Тиль. — Не нужно так напрягаться. Ты собираешься из лука стрелять, а не вставать на спарринг. »

Леви объясняет находчиво, заглядывая каждому в лицо, чтоб наверняка понять, ясно ли его отряду правила пользования оружия. Взгляд капитана ненадолго задерживается на моих стеклянных глазах и резко замолкает. — Попробуешь? — протягивает стрелу хвостовиком ко мне. Попробую, но соблюдаю молчание и принимаю стрелу и лук. Расслабляю тело, распределяя вес на обе ноги и встаю в исходное положение: левая сторона корпуса повернута в сторону цели. Кладу стрелу на направляющий выступ и затем зацепливаю вырезом стрелы за гнездо тетивы так, чтобы оперение было направлено вверх.

« — Вот так, — Тиль осторожно встаёт позади Отто, кладет свои руки поверх её. Эстель замечает, что ладони его горячие, хоть и грубые, немного дёргается от неожиданной близости, но не сопротивляется, вопреки своему характеру. Парень, тем временем, натягивает стрелу на тетиву и одной рукой указывает пальцев на вырезанные на деревянной стене мишени. — И..

Уверенно, но медлительно натягиваю тетиву, одновременно с этим правым глазом смотрю за её направлением, чтоб быть точно убежденной в том, что попаду. Потом резко спускаю «струну». и не меняю положения, пока стрела, рассекая воздух, не долетела до цели. И только когда она с характерным звуком не застряла в коре дерева приблизительно к середине мишени, позволяю себе опустить руки и выжидающе глянуть на Леви. Капитан смотрел на меня таким лицом, будто был уверен, что затруднений это задание для меня не возникнет. — Круто, — нетерпеливо рявкнул Оруо. — Выглядит не сложно, — камень в мой огород, да, Бозард? — Можно мне, — спрашивет-утверждает Гюнтер, протягивая руку к луку, а потом, будто бы опомнившись, добавляет: — Э... мяу... И вся серьёзная атмосфера мигом рушится. Оруо начинает смеяться, Леви тяжело вздыхает. В глазах его так и читается «ну и идиотов же я понабрал», пока в глазах Петры я вижу лишь неловкость за произошедшее вперемешку с весельем. Эрд ведёт себя так, будто он здесь совершенно не при делах, а я борюсь с желанием стукнуть его за это и лишь тихонько хмыкаю. ***** Тренировка продолжалась на протяжении нескольких часов, чтобы набить руку и держать лук со стрелками было не непривычно. Оруо быстро вдуплил что к чему и уже после третьего раза стал играть со мной в неоглашенное соревнование «кто больше стрел истратит». Выиграть ему, конечно, не удалось, но дело было далеко не в везении. Опыт и всего лишь. — Не расстраивайся, — успокаивающе стучу по его плечу, открыто издеваюсь. — Всё у тебя получится. Когда-нибудь. И спешу отойти подальше, ведь знаю, насколько парню не нравится подобное отношение к нему, чтоб не получить за это. Несмотря на то, что Оруо чаще всего воспринимает критику в штыки, он мотает всё на ус, запоминает и использует сказанное. Именно этим Бозард и заслуживает уважения. Ни капельки не уставшие мы отрядом направились на утреннее построение, а после него и на завтрак. Я привычно сажусь за стол где-то с краю столовой со своей порцией риса, ожидая остальных, которые приходят прямо после меня. Трапеза началась с рассказа Рал о том, как давно она не виделась с отцом. Под щебетанием Петры отряд не сразу заметил приближение хмурого коротышки к нашему столу. Леви неожиданно для всех занял свободное место: — Приятного аппетита, — невозмутимо и сухо произнес он. Петра замолчала, пребывая в шоке, как и я с парнями. Капитан всегда сидел где-то около Эрвина, может, Ханджи, и то в крайнем случае, поэтому то, что сейчас он сидит здесь вызвало некое удивление. Капитан же, будто не видя наших взглядов начал лениво завтракать. Первым вернулся в нормальное состояние Джин. Солдат поддал под столом пинок Бозарду, чтобы тот не пялился так внимательно и именно это стало сигналом для того, чтобы и остальные вернулись к еде. Качнув головой, я тихо прочистила горло и уткнулась в тарелку, заправив при этом прядь волос. Недолго думая, Петра продолжила рассказ, в который я, каюсь, не вникала от слова совсем. Да простит меня за такую оплошность подруга. К сожалению спокойствие длилось недолго. Пронзительный крик у входа в столовую заставил всех солдат обернуться: — Капита-а-ан! — не стесняясь никого крикнула Ханджи, и я клянусь, что уловила, как у Леви дёрнулся глаз. Зое под общим наблюдением в припрыжку приблизилась к нашему столу, словно и не замечая то, как сам капитан закатывает глаза и морально готовится к тираде вечно болтающего майора. — Хочешь выходной? — начала она. — О, знаю, коротышка, хочешь! Поэтому завтра утром мы отправимся в Трост за продуктами и остальными нужными вещами, — на этой фразе Леви было хотел открыть рот, но женщина не дала этому случится. — Но перед этим у нас есть три дня на отдых! — она, наконец, переводит взгляд с мужчины на меня и остальной отряд. — И вы едете с нами. Уверена, лёгкая улыбка-таки коснулась моих губ. Несомненно, мне очень хотелось побывать в городе как солдат и Ханджи это наверняка понимала. Но хотелось знать, что думает об этом сам Леви. Смотрю на капитана выжидающе и только сейчас замечаю, что тот исподлобья наблюдает за моей реакцией. — Выбора у меня нет, да? — вздыхает будто бы нехотя.