***
Вот только я и поверить не могла, что веселье начнется так скоро. Уже на получасе езды Оруо заявил, что отсидел задницу и «слегка» устал. Все мы понимали, что он просто привлекает внимание, ведь во время вылазки от Бозарда не несёт никого озорства, а лишь серьёзность и сосредоточенность. Этим он меня и удивлял: человек, который может изменить свой настрой буквально за пару секунд. – Не валяй дурака, Бозард, – сдержанно сделал замечание Гюнтер. Рал рассерженно нахмурилась и на лошади подскакала поближе к товарищу, давая ему мощный подзатыльник. – За что?! – светловолосый метнул на неё взгляд и схватился за ушибленное место. И мне его даже не жаль, если честно. – А нечего тут чушь нести, – послужило ответом. Наблюдая за всем этим со стороны, я невольно вспоминаю свои будни с Тилем и Марком. Тиль всегда был более сдержанным, Марк творил херню и не краснел. При чём, кстати, никогда. Он мог вытворить что-то идиотское, но смешное – и это лишь по его мнению. Однажды он связал нас с Тилем за руки, обосновывая это тем, что «ну, вы же те ещё голубки, когда-нибудь у вас будет свадьба». Это было, когда нам было по шестнадцать-восемнадцать лет, поэтому эти воспоминания всплывали без единого смущения и стыда. Хотя, раньше я даже краснела, когда Кёлер всячески пытался напомнить об этом случае. Сейчас же мне кажется, что если бы не его смерть, мы вполне могли быть вместе. Жаль только, что наша судьба так не считала. – Эстель, – резко раздаётся сбоку. Я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваю голову к источнику звука. На меня выжидающе пялилась Зое. Что? – Ты что думаешь? – думаю, что упустила что-то, ха. – Ох, – вздыхает женщина. – Может остановимся? Тут деревня будет примерно через минут десять. Глупая идея. Зачем нам останавливаться на перекус или ещё что они там хотят, если так мы замедлимся и такими темпами прибудем на место назначения не так скоро? – И ты туда же, четырехглазая, – ответить мне не дал холодный голос Леви, конь которого теперь цокал копытами слева от Наны. – Угомонись уже, отдохнём на месте. – Но капита-а-ан, – одновременно и протяжно заныли Ханджи и Оруо. Леви серьёзно зыркнул на них и оба мигом заткнулись. Хмыкаю над этой реакцией на капитана и устремляю свой взгляд вперёд. Там виднелись первые дома. Видимо, мы подъехали к той самой деревне. Природа здесь был весьма притягательна: кажется, бесконечные поля с полевыми цветами и дубы с большими, толстыми стволами. Под одним из таких я заметила небольшую компанию подростков. Они восхищенными взглядами смотрели прямо на нас и тихо переговаривались. Не могу сдержать в себе желание махнуть им рукой. Ребята тут же счастливо и активно начали махать в ответ. Остальной отряд тоже не остался в стороне и лишь вечно недовольный капитан не удосужил детей и взглядом. Как будто он умрёт после этого, вы посмотрите на него. – У капитана Недовольства рука отвалится? – с усмешкой наблюдая за лицом мужчины, у которого и мыщца не дрогнула. – Не занимайтесь глупостью, – отчеканил он. – Рука не отвалится. Хихикаю, удивляясь тому, что он ответил на вопрос. Эта серьезность придаёт ему шарм, делая особенностью образа капитана, но он меня доведёт когда-нибудь своей каменной миной. И ведь не сказать, что я была, к примеру, особо эмоциональной, но вот такие куски льда вроде Леви всегда вызывали во мне улыбку. Как бы это глупо не выглядело, он ассоциировался у меня с хмурым маленьким мальчишкой. Таких в Подземелье было много: юные бандюганы хотели казаться старше, поэтому подражали взрослым, хмурились, старались не выражать эмоции так открыто и выглядели на крайний случай нелепо. Леви, конечно, выглядел не глупо, а скорее устрашающе. Казалось, будто эта маска безразличия приросла к его лицу с самого детства, хотя я уверена, что так и было. Причина его характера, должно быть, куда более жёстче и неприятнее для самого мужчины, нежели детское «хочу быть как взрослый». От этого становилось не по себе. Свернув к юго-западу от той деревеньки, мы продолжили путь в полной тишине; шило из задницы Оруо успокоилось, Ханджи утомилась, а Петра сдерживала себя, наверняка понимая, что ушам товарищей нужен отдых. Остальные особой болтливостью не отличались, поэтому находится в молчании для них явной проблемой не являлось. Такими темпами мы отдалились от населённого пункта и о нём не осталось и намёка. Поля неторопливо сменились не густыми смешанными лесами. Солнечные лучи просачивались сквозь листья и ветви деревьев, одаривая светом некоторые участки земли и травы. Эхом отозвалось щебетание птичек, а тихое шуршание в кустах напоминало о том, что лесные жители всё ещё не дремлют. Атмосфера погрузила тело и мысли в полное спокойствие. Почему-то стало совсем уютно и комфортно. С умиротворённым лицом я неосознанно глянула по сторонам и увидела то, что в прошлом местом жительства посчитала бы чем-то необычным. А дело всё в небольшой белке, что, держа шишку в малюсеньких лапках, сидела на ветке сосны. Будто совсем не боясь нашего вторжения в свой дом, именуемый лесом, она глазами-бусинками внимательно следила за неторопливым движением лошадей, смешно при этом дёргая носиком и ушками-кисточками. — Невероятно, да? — неожиданно для меня обладателем голоса стал Оруо, что теперь как и я наблюдал за зверьком. — Ты напомнила мне мою младшую сестру. Ей всего семь и она очень любит животных, — Бозард слабо усмехнулся. — Смотрит всегда на что-то этакое таким же взглядом, как и ты. Он говорил без шуток и насмешки, совершенно спокойно рассказывал мне о члене своей семьи и это было настолько мило, что я не сдержала ласковой улыбки. Всего на миг дар речи будто потерялся, а потом меня отвлёк звук, издаваемый Рал: — Оо-у-у, — умилённо протянула девушка, замечая предмет нашего внимания. — Какая милашка. Белка, словно испугавшись, резко спряталась. Оруо, проскакав ближе к подруге, засмеялся: — Видимо, ты ей не понравилась совсем, — ой, как грубо, Бозард. Петра недовольно глянула на него и успешно проигнорировала сказанное. — Ты хочешь сказать, что наша Петра недостаточно хороша? — Эрд с весёлой улыбкой, но с игривой угрозой зыркнул на товарища. — О, нет, — Оруо поднял руки в защитном жесте. — Наша Петра такое чудо-о-о. — Ну ты и подлиза, Бозард, — смеюсь, даря Петре поддерживающий взгляд. — Ну ты смотри, я за Рал и прибить могу, — показываю ему кулак. До меня с замедлением приходит смысл сказанных слов. Какова была бы моя реакция, если б в моей команде была убийца, которая пошутила про «прибить»? Мне бы не понравилась такая шутка, это может вызвать подозрения и недоверие. Обеспокоенно вглядываюсь в лица сокомандников, но... Но ни шока, ни страха там нет. Никаких отрицательных эмоций, они всё также продолжают смеяться. Облегчённо выдыхаю, а потом поворачиваюсь назад, почувствовав оттуда чей-то взгляд. Капитан Леви наблюдал за мной с лёгкой полуулыбкой, которая посещала его губы так редко.***
Дорога и вправду выдалась сложной, особенно для меня: на лошадях я путешествовала довольно редко, а к этому однозначно нужно привыкать. Толи дело майор и капитан: никакой усталости на лице, полные лица невозмутимости. В глазах Ханджи до сих пор прыгают весёлые чёртики. Интересно, эта женщина когда-нибудь унывает? Она как заводная игрушка, которую завели и не знают, как остановить. Лицо Леви же осталось неизменным, но оно и не удивительно. После того, как мы выехали из того леска, нам встретилась развилка. Гюнтер и Эрд родом из небольшой деревушки, что находилась недалеко от Троста и именно туда вела правая дорога. Пришло время ненадолго прощаться с сокомандниками и сделали, пожелав им перед этим удачи. Капитан дал им какие-то наставления насчёт возвращения в штаб и мы были вынуждены разъехаться. Атмосфера между нами заметно изменилась. Несмотря на то, что Джин и Шульц редко принимали активное участие в наших диалогах и ограничивались лишь короткими фразами, уточняющими вопросами и подобным, они всё так же оставались частью команды. В основном начинали разговор ( да и вели тоже ) болтун Оруо, которому только дай возможности почесать языком, да Петра, которая просто не могла игнорировать и молчать; продолжить разговор будто бы было её долгом. Несмотря на это, сейчас наша тройка почему-то молчала, скорее всего из-за усталости, а может из-за отсутствия части команды. А может причиной были оба фактора. В доказательство я протяжно зевнула. — Смотри, муха залетит, — не осталось и это незаметным для Бозарда. — Подавишься и умрёшь. Я не обиделась. Зое и Петра весело посмеялись, наверняка благодаря солдата за то, что тот разрядил обстановку и я не стала сдерживать порыв краткого смешка. — Если я подавлюсь, ты обязательно спасёшь меня, Оруо, — отвечаю не глядя на него с неспадающей улыбкой на губах. — Я бы не стала доверять ему, — опасливо произнесла Рал. — Майор справилась бы с этим лучше! — Эй!... — Четырехглазой не стоит доверять жизнь, — неожиданно для всех голос подал Леви, перебирая возмущения светловолосого. — В таком я бы лучше доверился Бозарду, — было ясно, что он шутит, но лицо его выражало неизменяемое спокойствие и серьёзность. Меня прорвало на смех под громкие возмущения Зое. Она что-то говорила про то, что он «наглый коротышка, не уважающий её род занятий», при этом активно жестикулировала руками, желая ненароком так и задеть того самого коротышку чем-нибудь тяжёлым. Своей рукой, например. Думаю, она у неё достаточно тяжёлая. Ну, или булыжником. Второе было недосягаемым в этот момент, поэтому ставлю на первый вариант. Пока майор громко выражала свои эмоции, Оруо гордо вскинул голову. Типа, ого, его признал сам капитан. Хотя, признал он его ещё тогда, когда принял в отряд. Глупому солдату не понять такие хитрости, а может он и не понял, что это было шуткой. Если, конечно, всё же шуткой. Хрен его ведь поймёшь. Вскоре перед стенами и вратами, ведущими в город, начали виднеться первые дома, ветряные мельницы и небольшие постройки, более похожи на сараи. Усталый, но радостный вскрик Оруо дал понять, что мы добрались: солдаты почти дома. Улыбки их стали заметно шире, да и причина на то была. Заслуженный отдых ждал и совсем скоро мы всем отрядом сможем спокойно выдохнуть, чувствуя, как расслабляются мышцы. Дабы поскорее ощутить это прекрасное чувство, мы ускорили ход и в считанные минуты оказались у ветрянки. Около неё как раз стоял небольшой домик. Одинокое дерево среди чистых полей неподалеку выглядело весьма эстетичным. Берёзка стояла совершенно одна и лишь серая лошадь составляла ей компанию, что была привязана к крепкому стволу. Животное лениво щипало травку, а человек, сидевший в тени, созданной деревом, устало наблюдал за нашим движением. Должно быть, отдыхал. Проезжая мимо, мы добрались к центральному входу в город, что охранялся солдатами гарнизона. Пока майор и капитан говорили с ними, мне представилась возможность оглядеть их. Обычная форма, как и у любого другого рода войск: такие же брюки, рубашка, сапоги и кожаная куртка, но с эмблемой гарнизона. Две красные розы выглядели эффектно на предплечьях солдат. Самих мужчин оказалось трое: совсем ещё зелёный, скорее только-только выпустившийся кадет, женщина среднего возраста и мужчина с ярко выраженной щетиной. Не сказать, что они были противны, – напротив, создавали вполне ухоженный вид, но что-то их отличало от солдат разведки. И дело было далеко не в эмблеме. Не видели они того страха, не чувствовали запах смерти, наступившей тебе на пятки и подгонявший вперёд: только бы тебе повезло. Несмотря на то, что за стеной я была лишь единожды и испытала дикий ужас, что-то всё же поменялось. Стала ясна цена человеческой жизни. Однако, в глазах троицы застыло уважение и, кажется даже осторожность к нашим начальникам. После недолгих переговоров, ворота нам открыли и, видя то, что они скрывали, мне не удаётся сдержать восторженного вздоха. Жизнь кипела, кажется, в буквальном смысле. Хорошая погода позволила людям ходить по улицам Троста, открывать окна домов и громко, шумно и живо разговаривать. — Не забывай про муху, — напомнил мне Оруо и я только сейчас заметила, что рот мой был приоткрыт в восхищении. Вот чёрт. Смыкаю губы и с нескрываемым интересом начинаю разглядывать всё. Как только копыта лошадей ступили на территорию города, люди на улицах поспешили обратить на нас своё внимание. Ребёнок, идущий с мамой за руку восторженно стал тыкать пальцем и прыгать на месте, но в ту же секунду был прерван шиканьем женщины. Совсем молодой парень даже остановился, провожая отряд взглядом, пока мы двигались вглубь. У людей на разведкорпус реакция была самая что ни на есть разнообразная. Некоторые недовольно шептались, говоря о налогах, некоторые открыто гордились нами, а остальные оставались на нейтральном мнении. И винить их за это было нельзя. — Мой дом за поворотом, — через минут десять езды подала голос Петры. — Не желаете зайти в гости на чай? Она приветливо улыбнулась, переводя просящий взгляд с Леви на нас Оруо. — Нет, — сказал, как отрезал, ледышка. — Можешь ехать домой, через три дня мы дадим знать, во сколько отправимся обратно. Рал спорить не стала и помчалась домой. Затем нас покинул и Оруо, перед этим прощебетав про свою большую семью, которая очень удивится его появлению в доме. Где-то внутри предательски кольнуло. Навряд ли меня могли бы ждать где-то так сильно. Особенно сейчас, когда в живых остался единственный человек из тех, кто был действительно важен, но тот скорее убит горем и ему далеко не до той девчонки, которую он приютил из чувства долга и обычной жалости. Я же ни дня не жалела о том, что пошла за ним в тот вечер. Кёлер стал для меня наставником, другом, да и чего уж скрывать, за глаза я могла назвать его отцом, однако в лицо сказать такое откровенно боялась, опасаясь его реакции. Глядя на отношения Марка с Жеромом я выла от зависти в тогдашнем подростковом возрасте и только сейчас до меня медленно начало доходить, что относился он к нам почти одинаково и единственное различие было в том, что в Кёлерах текла одна кровь. Я, витая в своих мыслях, совсем не заметила, как капитаны замедлили шаг лошадей. Поднимаю взгляд, начиная осматривать смену пейзажа. А рассматривать было что: городская суета сменилась на более спокойную рутину редко проезжающих телег. Здесь было значительно тише, что никак не вязалось с таким местом, как гостиница. Не озвучивая вопрос, недоуменно гляжу на Леви, но получаю лишь высоко поднятую бровь Ханджи. Женщина, явно что-то замыслив, изо всех сил старалась не выдать себя. Капитан, уставший от этой фокусницы, закатив глаза, махнул головой в сторону дома на противоположной стороне дороги. Не задумываясь мечу глазами туда и замираю, не смея и шевельнуться. Из дома не спеша выходил знакомый мужчина, он, глядя на нас, улыбался – это было видно через забор, и кажется, совсем не спешил на встречу. Глаза его говорили об обратном – в них отражалась палитра положительных эмоций и нетерпение. И только спустя долгих полминуты, когда калитка открылась, я узнала в этом незнакомце знакомого. Жером Кёлер здесь, в Тросте, ровно через дорогу смотрел в мои глаза, не скрывая радости и терпеливо ждал, когда же я соизволю хотя бы отмереть. Поэтому не смею медлить. Ноги неслись сами, лошадь оставлена где-то позади, наверняка уже подхвачена капитаном, поэтому я ни о чем не беспокоюсь, когда получаю такие отцовские объятия. — Я же говорил, что буду ждать.