Fortress

Жером за время моего отсутствия и нашей разлуки зря времени не терял. Когда по инициативе Ханджи майор и капитан «привезли» меня к названному отцу, передо мной предстал небольшой домик с задним двором. План такого участка в Тросте я почти не видела, поэтому, видимо, Кёлеру удалось ухватить лакомый кусочек. В маленьком периметре была конюшня и обычные деревянные качели. Особое внимание я уделила собаке, бегающей по зелёной траве. Это чудо с пушистой рыжеватой шерстью запало мне в душу с первого взгляда. И имя у него было вполне себе сносное, Жером называл Одиссеем. Важно-то как, особенно для пса. Одиссей одиночкой не оказался. В тёплой будке мягко тяфкали трое щенят. Удивление пришло, когда кроме названного отца я столкнулась с приветливой женщиной, что выглядела всего на пару годков младше Жерома. Он предоставил её как Аннелин Криль – замечательную женщину, сожительницу и любовь всей его жизни. Глядя на то,с каким трепетом они касались друг друга, я пришла к выводу, что их действительно связывали какие-то теплые чувства. Аннелин оказалась вежливой и доброй, такой же нежной, как и её имя. Увидя небольшую компанию разведчиков, она сразу же потащила нас в дом и даже угрюмый взгляд Леви не смог погасить её энтузиазма. Криль, засуетившись, заставила нас слезть с лошадей и передала уздечки¹ Жерому, чтобы тот отвёл наших животных к стойлам. Внутри дома спокойно и тихо. Щепки негромко трескали в печи, наполняя кухню уютом и теплом, чайник на плите негромко шумел, уведомляя о кипячении воды. Аннелин суетливо усадила нас за деревянный стол, покрытый бежевой скатертью. — У нас редко бывают гости, — прелепетала она, на что Леви еле выдохнул, а Ханджи незаметно пихнула его ногой под столом, а сама начала что-то болтать, увлекая Анну в какой-то разговор. Хозяйка дома внимательно слушала, пока лезла в шкафчик со стеклянными дверцами. Оттуда она достала чайный сервиз и расставила нам чашки с блюдцами, не забывая вытащить ещё две: для неё и Жерома. — Как продвигаются дела в разведке? Капитан заметно напрягся, закатил глаза, Зое лишь снисходительно улыбнулась. — Хотелось бы лучше, но неплохо! — ответила она. — Вы лучше расскажите как у вас дела? И понеслась. Женщина, пытаясь побороть неловкость, начала рассказывать про жит-быт. Как раз в это время на кухню громкими шагами зашёл Жером, молча прошёл и сел за стол, слушая щебетание Анны. Наконец сейчас, когда мой недородитель находился с нами, мне наконец удалось задать ему вопрос: — Как вы познакомились? — взглядом указываю на Аннелин. Та резко улыбается и наконец садится на своё место, когда убеждается, что наши чашки полные, а на столе достаточно угощений. Жером хмыкает, начинает свой краткий рассказ, из которого я поняла, что Аннелин продавала ему овощи напрямую, когда работала на ферме, так как Жерому было жалко тратить деньги на рынках городов. Их регулярные торговые отношения переросли в общение, а потом, когда Келеру удалось-таки поселиться на поверхности, это переросло в чувства. В общем, ничего сверхъестественного и удивительного. Особенно учитывая то, какой харизмой и обаянием может обладать Жером, когда захочет. Стрелка часов перевалила за полдень, тогда чашки опустели, а разговоры ни о чём за столом медленно стихли. — Ладно, нам пора, — твёрдо заявил Леви, чем тут же вызвал у Ханджи возмущенный взгляд. Женщина явно не хотела уходить, видимо, компания показалась ей очень приятной. Словно прочитав её мысли, Аннелин суетливо подскочила с места, всплеснув руками: — Чего вы, оставайтесь здесь, — она улыбнулась. — Дом большой, места хватит на всех. Идея показалась мне прекрасной: я смогу провести время со своей названной семьёй, а затраты Зое и капитана заметно уменьшаться. Но, Леви, по своей натуре, навряд ли согласится с таким предложением. Как и ожидалось, строгий голос мужчины оказался как гром среди ясного неба для хозяйки дома: — Нет, спасибо. — Да, спасибо! — Зое подорвалась с места и встала позади капитана, ободряюще хлопнув его по плечу. — Вот и замечательно, — не терпящим возражений голосом заключил итог Жером. А возражений и не оказалось. Капитан Хмурость совсем тихо вздохнул, но слова против не сказал. Удивительно покладистый. Возможно, Ханджи пригрозила ему ножом.

***

На втором этаже дома оказалось три комнаты, одну из которых Анна назвала гостевой, другую именовала как их с Кёлером спальню. Моих товарищей поселили в первую, третью мне решил представить Жером. Тяжёлая деревянная дверь была плотно закрыта на замок. Словно никто не хотел попадать туда, будто там хранилось что-то до ужаса ценное и секретное. Разговоры остальных за стенкой слышались где-то за толщиной мыслей, которые роем поселились в моей черепушке. Мужчина, стоящий рядом терпеливо молчал, затем, медленно, словно проверяя меня на прочность, достал из кармана ключ и с характерным звуком вставил его в замочную скважину, аккуратно толкая вперёд. Тёмная комната сразу обволокла меня чем-то уютным. Стало комфортно. Смесь пыли от долгого отсутствия кого-либо в комнате и совсем небольшой шлейф цитруса сразу ударил в нос. От знакомого запаха сердце упало в пятки, заставило меня замереть во входе в помещение. Мысли резко начали путаться. На языке крутилась одна фраза, которую вслух я произнести так и не смогла. Запах цитрусов. Запах апельсина и лимона. Этот запах был присущ лишь одному знакомому для меня человеку. Любителю кислых фруктов, раздолбаю, но до дури родному – Марку. Несмотря на то, что в подземелье такая роскошь — редкое явление, связи Жерома позволили нам хоть иногда лакомиться чем-то подобным. Марк настолько сильно полюбил апельсины, что даже пытался вырастить апельсиновое дерево около верхней прощелины, в которую просачивалось солнце, но этого было слишком мало. Парень не имел навыков садовода, плохая земля и отсутствие света всё же загубило растение. Помню, как он расстроен был. Ходил мрачнее тучи, подходить было страшно. — Марк успел прожить здесь неделю,— тихий голос с долей хрипотцы раздался за спиной, прерывая поток воспоминаний. Мои плечи медленно опустились вместе с выдохом и я заставила себя пройти немного вглубь. — Я подумал, что ты захочешь поночевать именно здесь. И правильно подумал. Я медленно подошла к застеленной кровати и села на нее. Провела по тёплому покрывалу ладонью. Бережно, аккуратно, будто боясь, что от резких движений всё это разлетится в пух и прах. Спустя пару долгих минут я поняла, что осталась здесь в полном одиночестве. Это сподвигло меня на осмотр обстановки. Кровать у окна, рядом тумба, на которой покоился горшок с небольшим деревом, листья которого пахли апельсином. Помнится, Марк ещё в подземелье мечтал о чем-то подобном. Хоть одна из его грез была исполнена. Это вызывало на моём лице грустную улыбку. Дверь была закрыта, поэтому единственным освящением являлась тусклая керосиновая лампа на комоде справа от кровати. В полумраке я подошла к нему, внимательно изучая то, что лежало на ровной поверхности. Две серебряные монетки, небольшая записная книжка, где Марк первое время пытался научиться письменности. Хмыкнув, я взяла её в руки и раскрыла первые страницы. На них корявыми буквами были выведены слова. Грамотность — редкое дело, в таком месте, как Подземный город, но и этому у нас получилось обучаться у одного из учителей того ужасного места. С его помощью мы знали намного больше, чем до этого. Правда, было это лет так семь назад... Пролистываю несколько страниц, большинство из которых заняты зарисовками. Марк, сукин сын, был умелым и творческим, но глупым, хоть и взрослым состоявшимся человеком. Так, разглядывая обычные зарисовки я наткнулась на что-то вроде портретов. На меня глядели три пары глаз. Смутно эти фигуры напоминали нашу троицу: слева некогда кучерявый Марк, справа хмурый Тиль,а посередине длинноволосая я. Неосознанно провожу рукой по обрезанным концами своих волос, пальцем другой, тем временем, поглаживая дешёвую бумагу. При виде своей семьи, по телу разлилось тепло и одновременно горечь от утраты. Оба парня покинули меня, оставили здесь одну. И каждый из них твердил как молитву: «Будь сильной, Эстель». А другого выбора у меня и не было, хотя желание сдаться очень часто сдавливало в свои тиски.

***

Приближался вечер. Мягкий закат украшал небо, от которого у меня так и не получилось оторвать взгляд. Расслабившись, я уселась на крыше, вход на которую раннее нашла на чердаке. Отсюда открывался вид на весь двор и реку, что была совсем неподалеку. Остальной пейзаж, к моему сожалению был перекрыт большой серой стеной. Как в клетке. Подавляю тяжёлый вздох, когда возвращаюсь в дом. Спускаюсь с чердака, преодолев скрипучую лестницу и лёгкой, но тихой походкой хочу вернуться в комнату Марка, но по чистой случайности заглядываю в комнату, где должны были расположиться мои начальники. Дверь была открыта, поэтому я увидела лишь одинокую недовольную фигуру капитана, смотревшего в окно. — Дырку во мне прожжешь, — даёт начало диалогу, поэтому остаться наедине с вещами мёртвого друга мне кажется более плохой идеей, чем поглазеть на сердитого Леви. Делаю пару шагов, замерев у входа. — Если б я только могла, — мечтательно срывается с губ после смешка. — Куда делась майор? — Свалила к какому-то учёному Троста, — поворачивается ко мне лицом, позволив увидеть как обычно усталый, но расслабленный взгляд, скрещенные руки под грудью – обычный образ, но гражданская одежда на капитане оказалась для меня немного непривычной. Черные брюки и сероватая рубашка сидела на нём так же, как и форма, то есть, как вшитая. Глупо было бы отрицать, данный вид очень подходил ему. — Какая подстава, — опираюсь боком на косяк двери. — Вам бы поспать, выглядите как моя смерть. — Не хочу марать руки, Отто, — Леви ненадолго замолкает. — Тебе бы намотать пару кругов вокруг дома, а то выглядишь слишком резво. Или прогуляться. Усмехаюсь. Ишь, какой хитрожопый. Очень хитрожопый капитан только что имел ввиду, что я глаза ему мозолю. — Сделаю вид, что не поняла вашего намёка и пойду пройдусь, — разворачиваюсь на пятках, закрыв за собой дверь. Уголок губ летит вверх, когда слышу смешок с его стороны. Пора записаться в личного шута самого капитана Леви. Все солдаты обзавидуются, может, мне даже зарплату поднимут. А прогуляться всё же захотелось. Поэтому, обувая ботинки в коридоре, я предупреждаю Аннелин о своем желании развеяться и спокойно выхожу за пределы участка. Вдыхаю лёгкий воздух и с громким выдохом начинаю свой небольшой поход. Так, главное не потеряться среди этих похожих друг на друга улочках и в случае чего быстро найти путь назад. Вечер тянулся медленно, поэтому я никуда не торопилась, когда так же медленно ковыляла до туда, где слышался шум реки. Выхожу из-за поворота и сразу натыкаюсь взглядом на водоём. Это была поистине красивая картина: обустроенная река, чтоб никто не лез в неё, мостовая вдоль всей её длины и чистота. При этом никаких намёков на мусорку, видимо, люди здесь очень бережно относятся к окружающей среде. Чтоб подойти немного ближе к реке, я спускаюсь по небольшой каменной лестнице, присаживаюсь на ступень. Жопу не отморожу, так как за день солнце всё-таки смогло нагреть твердую поверхность. Я просидела так пару минут, слушая шум реки и где-то отдалённо стук лошадиных копыт, пока вдруг из раздумий меня не вырвал резкий детский крик. Резко оборачиваюсь, тут же поднимаясь на ноги и картина, представшая перед глазами заставила меня удивлённо приподнять бровь. Прямо к реке в непонятном ящике на маленьких колёсиках неслась светленькая девочка, разрывая горло в крике: — Я умру-у-у! — ящичек приблизился к ступенькам. — Ри-ин! — прямо за ней несся похожий как две капли воды мальчик, вытянув руку, будто это могло бы чем-то помочь девочке. Когда мини-повозка покатилась по каменной лестнице, я поняла, что если ничего не предприниму, то бедняжка свалится прямо в воду. Когда она проехала возле меня, я машинально схватилась за курточку на спине девочки и вытянула её из деревянной коробки. Крики прекратились, наступила полная тишина, всплеск ящика в реке, а потом резкое: — Ого! — мальчуган остановился немного позади. — Как ты это сделала? Вопрос, видимо, был обращен ко мне. Девчонка в руке задергалась, мне пришлось отпустить её и повернуться уже к двум детям с облегченным выдохом. — Ты видел это? — девочка трясла руку друга, все время перепрыгивая взглядом с него на меня. Его пораженный кивок вывел меня из ступора. Навык моего общения с детьми ничтожно мал, поэтому я даже представить себе не смогла, что следует сказать в данной ситуации. Неловко чешу затылок и хочу было открыть рот, как меня прервал резвый голос мальчугана: — Я Тим! — прикрикнул он, шлепнув себя по груди, а потом указал на подругу, — А это Рин! — Мы близнецы! — улыбнулась Рин. И правда схожесть у них была огромная. Светлые шевелюры, вздёрнутые носики и шоколадно-карие глазки, которыми сейчас они с интересом хлопали ими. — Эстель, — называю своё имя, поворачиваюсь к реке. — Вам следует быть осторожными. Тим и Рин были очень рады нашему знакомству, поэтому диалог всё же завязался. В итоге мне пришлось вытаскивать каталку ребят из реки, пока дети восторженно рассказывали мне о том, как создавалась эта чудо-машина. Как я и думала, это оказалось обычным деревянным ящиком, прибитым на колёсики. Оставив её неподалёку, мы втроём решили присесть на каменные плиты, свесив ноги к воде. — А потом мы решили сделать трамплин, — продолжал свою историю Тим. — И вы конечно же скатились оттуда, — делая догадку, сдерживаю улыбку. — Этот дурак чуть не угробил меня! — возмущённо прикрикнула Рин, толкая брата в плечо. Началась небольшая перебранка, из которой девочка выяснила, что её брат всё же идиот. Так прошло около часа. Ребята развлекали меня как могли и рассказали, что живут тут совсем неподалеку и им пора бы домой. Отправить детей по уже темнеющей улице я не могла, поэтому конечно вызвалась отвести их. Рин важно уселась в каталку, а Тим так же. важно покатил её в сторону своего дома. — А ты ведь не отсюда, да? — неожиданно мальчик глянул на меня с особым интересом. — Я тебя раньше здесь не видел... Глазастый малый. — Да, я разведчик, — киваю. — И много времени провожу на базе разведотряда. — Ты выходишь за стены! — Рин в ящике весело припрыгнула. — И борешься с титанами! И защищаешь всех нас! Ты, наверное, очень сильная! Слушая всю похвалу я неосознанно прикусила кончик языка. Знала бы эта малышка, что было до всего этого – не стала бы разбрасываться такими громкими словами. Так или иначе, закончить эту трепотню её заставил Тим, треснув ей не сильно по голове. Девочка ойкнула и замолчала. — Дурочка что-ли, а вдруг ей неприятно! — прикрикнул он, ускоряя шаг, когда впереди показался его дом. — Я обязательно расскажу вам всё в другой раз. — А мы ещё увидимся? — наконец мы подошли к обычному каменному дому и ребята остановились. Тим помог Рин выбраться из ящика, оба теперь уже обернулись ко мне. — Обязательно увидимся. Девочка, неожиданно для меня, резко прильнула к моему телу и аккуратно обвила руками талию. Секундный ступор сменился необычным для меня лёгким румянцем на щеках. Неловко потрепав Рин по голове, мы разошлись. Брат с сестрой попрощались со мной ещё раз, а потом скрылись за дверью своего дома. Так я осталась одна на тёмной улице. А дети, всё-таки, оказывается очень добрые и приветливые создания. Прокручивая в голове сегодняшний вечер, я медленно побрела к дому Жерома. Вокруг была тишина и лишь стук ботинок отзывался в ушах негромким эхом. Но было в этом стуке что-то не так. Наострив внимание, прислушалась. И не ошиблась. Сзади, примерно на расстоянии метров шести, если верить интуиции, кто-то шёл, стараясь шагать со мной в одну ногу. Это сразу выдало человека с потрохами. Как только мой шаг замедлялся, неизвестный ублюдок тоже переставал движение. Отлично, за тобой слежка. Ну, ты и вляпалась, Отто, что будешь делать? Главное – без паники. И ни в коем случае нельзя идти домой. Мне об этом ещё мать говорила когда-то, было время. На перекрестке я затупила пару секунд, но потом резко пошла в противоположную от дома сторону. Шаг за спиной резко ускорился. Тормозить нельзя. Слегка нагнувшись, достаю крохотный складной нож из ботинка и только было хочу повернуться, как меня резко хватают за плечо, другой рукой, тем временем затыкая рот. Противная вонючая конечность коснулась губ и я еле сдержала рвотный позыв, но просто так не замерла. Стараюсь ножом задеть чужую плоть, но мои руки оказываются плотно сжаты за спиной. Тогда я затылком со всей силы ударяю по носу незнакомца, он болезненно стонет, но хватку не ослабляется. Твердолобый. — Крыска попалась, — противный голос раздался прямо над ухом, когда нож выпадает из рук. И только после сильного удара по голове, отключаясь, я поняла, что где-то слышала его.