Fortress

Время близилось к полуночи. Леви было неспокойно, и черт это знает, почему. Обычно эта чуйка не подводила, а это заставляло хорошенько так задуматься и в случае чего быть на чеку. На новом месте не спалось, а время близилось к полуночи. Не сказать, что Леви всегда спал в это время, вовсе нет, ведь бессонница — его добрая подруга на протяжении уже большого времени, но никакой усталости или утомленности он не чувствовал. Наоборот, сейчас бы провел какую-нибудь полезную тренировку со своим отрядом, или убрался бы в каком-нибудь забытом уголке штаба. Увы, ничего из этого он сделать не мог, поэтому по вынуждению обстоятельств пришлось сидеть тут и листать потрепанную книгу, которую он взял с собой. Свет от свечи создавал на однотонной стене тени, немного отвлекая мужчину от книги. Настроиться было сложно, а когда на нижнем этаже послышалась какая-то суматоха, то стало еще и невозможно. Тихо и нервно выдохнув, он отложил чтение на потом и прикрыл глаза. Последней каплей стали торопливые шаги по коридору прямо за стеной. Леви поморщился, натянул каменную маску и поднялся с кровати. Медленно подошел к двери и отворил ее, выглядывая в коридор. Из соседней комнаты вышла перепуганная хозяйка дома. — Что-то стряслось? — чисто из вежливости спросил он, хотя внутри что-то подозрительно дрогнуло. — Эстель не появлялась дома, — встревоженно прошептала Аннелин. — Жером обходит окрестности недалеко от дома. Леви замер. Простоял так с полминуты, а потом глянул еще раз на женщину. Удивился, но эмоций не выдал. Криль с какой-то стати выглядела так, будто у нее пропал собственный ребенок. Странновато, учитывая то, что с Отто она увиделась сегодня впервые. Но капитану было далеко не до этого. Он списал все на то, что волнение Келера передалось этой мягкой даме и, сухо ругнувшись, поспешил к конюшням. Слышит, как Криль говорит что-то вслед, но не отзывается, натягивая на плечи куртку. Выходит на улицу и к своему ужасу глазами сразу находит Нану — кобылу Эстель. Подходит к ней, тихо выдыхает и поглаживает по длинной гриве. Животное неспокойно, но тихо ржет, будто тоже чувствуя беду. Леви понимает, что время слишком поздно. Эстель не стала бы пропадать без предупреждения на такое долгое время. Да и что ей делать в неизвестном городе совсем одной? Процент того, что она познакомилась с кем-то ничтожно мал, зная ее холодность к новым знакомствам. План действий в голове Леви вырисовывался сам собой. Он вернулся в дом, где его встретила Анна. — Я вернусь в разведкорпус за поисковым отрядом, — предупредил он, поднимаясь по лестнице в гостевую. — Скажите мистеру Келеру, чтобы он оставался дома, как только вернется. Небольшая седельная* сумка не разобрана, поэтому он просто схватил её с собой и вышел из комнаты торопливыми шагами. На выходе его проводила Анна, желая удачи. Леви не мог точно описать свои чувства. Эта девчонка не вызвала в нем сначала совершенно никаких чувств. Не раздражала, не симпатизировала. Ничего. Полнейшее безразличие. Узнав, что она из Подземного города ему стало интересно. Конечно, живя там, он слышал о некой шайке из противоположного района города, в котором уже капитан бывал редко в свое время. Леви догадался, что та самая черноволосая девушка с полузакрытым лицом, которая воровала у зажравшихся свиней что-то нужное и отдавала немногим нищим — и есть та самая героиня слухов. Но и она не была настолько святая, как хотелось видеть. Слухи не врали, когда некоторые перешептывались о ее безжалостности во время заказов. Убивала за деньги — понятно дело. Но это совершенно не волновало мужчину. Да и интересовало не это. В её голубых глазах он тогда увидел себя буквально несколько лет назад. Загнанный в угол подземелья, желавший просто выйти на свет. Леви не знает, увидел ли Эрвин эту жалость к Эстель в его взгляде, или правда счел ее полезной. Это пугало. Испытывать жалость Леви не впервой, но не так очевидно. В конце концов, Там, кроме нее еще многие хотят свободы. А ему захотелось помочь хоть кому-то. Сначала Леви подумал, что это все из-за схожести Эс с Иззи и Фарланом, но потом твердо одернул себя. Ничерта они похожими не были. Совершенно разные личности, ничем не связные. А потом понял, кого она напоминала. Самого себя, черт тебя бери. Леви смотрел на нее и видел свое отражение. Хмурая, твердая, иррационально умная и отстраненная. Со своим немного грубым юмором она была не так скупа на эмоции, но все равно оставалась похожей. Вытащив ее из этого дерьма, он проявил настоящее милосердие, назвал ее своим солдатом, за которого теперь в ответе. За которого чувствовал ответственность и не собирался отрекаться от этого. Наверное, поэтому сейчас его конь мчался к штабу с огромной скоростью. Наверное.

***

Прошло по меньшей степени дня три. Место так и не прониклось ко мне симпатией, как и девочка-крыска. В общем-то, насчет нее у официанток свои мысли. Две из них, как и полагается, бегали хвостиками за Гретой, занимая роль девочек на побегушках. Есть тут еще одна девушка — Ливия. Этакая бунтарка в этом мерзком обществе. Русоволосая девушка с карими глазами и мягкими щечками напоминала мне Петру, но была в разы смелее в плане общения с людьми. Громкая и эксцентричная девушка сразу понравилась мне, поэтому я первая проявила к ней дружелюбие. К моему счастью, Ливия не вела себя агрессивно и не выпустила коготочки, словно видела насквозь меня и мои мотивы. А в них не было ничего необычного: желание найти сообщника и не более того. Порядки здесь были не менее ужасными, чем казалось на первый взгляд. Пару раз во время работы в зале я замечала, как какая-нибудь официантка уходит в компании с мужиком через служебную дверь. Я глядела на это с приподнятой бровью, стоя в компании Лив и бармена у стойки. — Не удивляйся, дорогуша, — усмехнулся Рене. — Это у нас нормально. Конечно, мне не пришлось разъяснять, для чего они уединяются, все было предельно понятно и по-настоящему дико. Хотя, данная сфера заработка вроде проституции всегда была далекой для меня темой, поэтому судить не мне. Наверняка меня взяли сюда, чтобы я занималась тем же, но делать этого не хотелось, даже если бы встал вопрос о жизни и смерти. Пару раз ко мне приходил тот самый мужчина, что и привёл сюда. Кеган вел себя вполне дружелюбно, до омерзения слащаво и приторно, когда спрашивал о том, как я прижилась здесь. Что ж, Финч, два дня прошли не в пустую. Я выпытала у Ливии все, что она знает о самом помещение. Не густо конечно, но я узнала, что в пабе только два хода: парадный и запасной. Оба, к нашему сожалению, охраняются людьми из его шайки и проскочить мимо вооруженных амбалов сложновато (по словам самой Лив, которая тоже сидит здесь не по своей воле). Кроме того, девчонка поведала мне о тех, кому в этом затхлом месте можно доверять. Список ограничивался барменом Рене и уборщицей Бертой, поэтому в случае чего мы сможем к ним обратиться. Вообще, паб представлял из себя не только место отдыха, но и развлекаловка для мужчин тут была востребована. И платили за это сущие копейки. К моему счастью, своим видом мне удавалось отгонять от себя пьяниц. Рене смеялся о том, что со мной так ни один мужчина в кровать не ляжет, а после моего ответа он засмеялся с новой силой. Сказала, что перейду на женщин. В общем, скучать мне тут тоже не приходилось. Особенно сегодняшним вечером. Сидя в комнате, я томилась в ожидании Лив, которая обещала забежать ко мне с чем-то интересным. Не знаю, что это будет, мне не сказала, поэтому пришлось сидеть и гадать. С тяжелым вздохом улеглась на жесткий матрас и расслабилась насколько это вообще возможно. Тихий стук в дверь наконец раздался с той стороны. Потом она открылась и в комнату зашла девушка. Медленно и тихо она прокралась внутрь и заперла дверь на щеколду. Только сейчас я заметила в её руке бутылку, привлекающую внимание. Кажется, это было что-то крепкое, с явной веселинкой. — Отметим же удачное окончание рабочего дня! — шепотом прикрикнула Ливия, гремя двумя стаканами в другой руке. Сначала хотелось отказаться, но то, с каким энтузиазмом она прыгнула на скрипучую кровать мигом прогнало из меня эти мысли. Прильнуть к стакану хотелось очень сильно. в итоге я проиграла в своей же войне и уселась поудобнее. — Не думала, что твой сюрприз будет настолько приятным, — усмехнулась. Девушка довольно улыбнулась, разливая красную жидкость в бокалы. — Ты не подумай, что я навязываюсь, — вдруг заговорила, даже не глядя на меня. — Я здесь уже долго, мне не хватает женского общения. Видно, что эти слова Ливии давались с трудом. Она не смотрела на меня, избегая контакт глазами и нервно кусала губу. Эту дамочку слишком легко читать. Она — раскрытая книга для меня и наверняка даже не догадывается об этом. Получив объяснение, я несвойственно мягко улыбнулась, принимая свой бокал. Конечно, мне тоже была приятна ее компания. Она одна из тех людей, с которыми просто хочется быть. Они, даже имея свои проблемы, помогают на время отвлечься и просто расслабиться. Но проблемы, к сожалению, никуда не делись. Я медленно попиваю эту попойку, одним ухом слушаю то, о чем говорит Лив, все думая о том, как выбраться. Честно, смелости просто так сбежать почему-то не хватает, зная контакты Финча с работорговцами. Они неосознанно внушали ужас. Неожиданно тон голоса Лив понизился. Говорить ей стало морально сложно. — Я спешила домой, когда это случилось, — она опустила голову. — Меня ударили по голове и притащили сюда, — она неловко почесала затылок, наверное, то место, куда пришелся удар. — У этого паба плохая репутация. Из-за домогательств, которые хозяин этого дерьма никак не сдерживает и не комментирует, девушки боятся здесь работать. Куртизанкам и то платят больше, — со смешком закончила Лив. Я не жалела ее. Жалость в таких случаях только раздражает, и тогда человек чувствует себя еще более жалким, чем до этого. Я не жалела ее, но я хотела помочь. И я помогу, если только смогу найти способ свалить. Мои руки сами собой потянулись к ее. Несильно сжали, будто бы придавая ей сил. Показать, что она не одна здесь — это главное, что от меня сейчас требовалось. И судя по ее горящим глазам, в которых встали слезы — мне удалось это сделать одним лишь жестом. Это льстило и придавало сил. Ливия не осталась в долгу: позволила выговориться. Спрашивала наводящие вопросы, чтобы я не заходила в тупик. Алкоголь развязал мой язык и я рассказала все. О матери, о том, как жила несколько лет совершенно одна, как нищая оборванка. Рассказала о том, как давным-давно начала воровать и драться с собаками за кусок хлеба, чтобы просто остаться живой. Напомнила сама себе вслух о Жероме, который вытащил меня из всего этого дерьма и привел туда, где утонуть я уже не смогла бы. С улыбкой на губах рассказывала о вредном Марке, который тренировал меня. Который сделал из грязной воровки бойца. Упомянула о Тиле. Тиль Нойманн. Одно имя вызывает много эмоций. Нойманн предстал передо мной как лучший друг Келера, в нем сначала не было ничего для меня привлекательного. Но потом непримечательная внешность, парень, вечно валяющий дурака, начал селиться в мою голову постепенно. Его внимание казалось мне навязчивым, надоедливым и глупым, но упрямое подростковое сердце кричало мозгу, моля принять Тиля. И я приняла. Мне было семнадцать, ему девятнадцать. В нашей истории не было романтики, не в Подземном городе. Все началось с совместных заданий, которые включали в себя «укради», «проведи», «убей», «выкради». Этим же и закончилось. Нас поймала военная полиция и решила преподать урок. Эти гнилые крысы пытались выпытать местонахождение нашего так называемого штаба. Для экономики подземелья наша шайка приносила проблемы: богатые терпели наши нападения и их кошельки худели, но те, кому действительно нужна была помощь оставались довольными. Ни Тиль, ни я место не выдали и тогда солдаты начали действовать грязно. Начали пытать Нойманна на моих глазах. Моя неокрепшая психика пошатнулась на тот момент, но я и слова не вымолвила. Потому что он так сказал. Тиль умер от болевого шока и я видела, как его тело медленно покидает душа. Марк в тот вечер пришел на помощь слишком поздно, а я пообещала себе, что никому больше не придется спасать меня. Ливия растрогалась. Она верит в любовь, как ребенок и эта история была для нее настоящим ударом. Я тем временем, зачем-то продолжила говорить. Рассказала о том самом заказе документов, о суде и разведке. На этой минуте ее глаза засверкали. Она воодушевилась и восторженно слушала продолжение. Тренировки, знакомство с элитным отрядом, о смерти Марко… После всего этого я впервые за долгое время почувствовала облегчение. Стало спокойно, когда я выговорила Лив все, что тяжелым грузом лежало на душе. А она слушала. Слушала с интересом, не перебивая и не задавая вопросов. Мне стал приятно. Ливия оказалась приятным собеседником, слушателем и просто человеком. Потом мы еще долго разговаривали обо всем на свете, бутылка давно опустела, а веки медленно начали тяжелеть. А на утро я проснулась без головной боли. Рядом тихонько сопела Ливия. Я взглянула на ее умиротворенное личико и даже умилилась. Начала медленно вспоминать вчерашние разговоры, воспроизводить их в мыслях и обдумывать. Мне казалось, что я пожалею о таком откровении, но ничего подобного на душу не легло. Напротив, это почему-то придавало силы. Сегодня утром я решила, что не буду больше ждать. Сегодня утром я решила, что пора начать действовать. В голове плавно начала вырисововаться вторая фаза плана.