Fortress

Леви выходит из комнаты первым. Томно вздыхаю, всё ещё не желая вставать и зеваю, всё же понимая, что больше лежать я не могу. Тру сонные глаза и поднимаюсь. Быстро заправляю кровать, стараясь вообще не думать о сегодняшнем утре пока, погружаясь в мысли о сегодняшнем дне. Мне нужно будет провести тренировку за Леви, а это так утомительно и долго, аж жуть. Но выбора у меня нет, придется повозиться с солдатами, а ближе к вечеру наконец объявить о составе нового отряда. Шмыгаю носом, и тихо приоткрываю дверь. Высовываю лишь одну голову, чтобы оглядеться и улыбаюсь, когда понимаю, что коридор пуст. Закрываю за собой дверь и очень быстро движусь к лестнице, а позже и к своей пустующей комнате. Здесь тихо и спокойно, довольно прохладно; ночной холодный воздух просочился в помещение через открытое окно. Тихо вздыхаю, закрывая ставни и опираюсь ягодицами о подоконник, прокручивая в голове все сегодняшние дела. Душ, завтрак, тренировки, бумажки. Привычная рутина, по которой я немало соскучилась за последний месяц неспокойной жизни не только в разведке, но и в нашем мире. На выдохе ступаю к шкафу. Захватываю с собой бельё и форму, после чего также тихо покидаю комнату, бросив перед этим косой взгляд на лепестки ромашек в горшке на тумбе. Холодный душ отгоняет остатки сна. Тело, наполненное силами не грезит ненароком свалиться от усталости. Трезвые мысли и раздумья вдруг заполнили голову, напоминая о пробуждении буквально двадцать минут назад. Капитан Леви — человек сложный и не совсем понятный. Я и подумать не могла, что он способен на то, чтобы ответить на нечто подобное. Утренний поцелуй выглядел так, будто мы каждое утро просыпаемся в одной постели и позволяем себе коснуться друг друга. И это не могло не нравиться. Период бабочек в животе, неловких встреч и подобного мы давно уже пережили. Иногда даже грустно от этого становится. Романтика. Не созданы мы для этой романтики, ни в наших положениях, ни в наших жизнях. Но и ни для кого не секрет, что иногда хочется какой-то любви и заботы. Ни как о солдате, ни как о друге. Хочется чего-то большего, но жизненное положение просто не позволяет прочувствовать это полностью. С такими мыслями я и зашла в столовую, заполненную солдатами. Шум разговоров и стук столовых приборов сразу же врезался в уши, но особого дискомфорта не приносил, поэтому моё состояние осталось расслабленным. Зеваю, прикрыв ладонью рот и сажусь на своё место за столиком с задумчивой Ханджи. Женщина, вопреки своему привычному настроению, выглядит весьма серьёзно. — Ты чего? — тихо интересуюсь, поддавшись чуть вперед. Зое резко вздрогнула, наверняка не ожидавшая моего выпада. Она поправляет свои очки на носу и тыкает ложкой в свой завтрак. — А? Задумалась просто, — отмахивается. Я заинтересованно кладу подбородок на ладонь и смотрю на неё в упор, надеясь, что у женщины развяжется язык. — О чём же? — Мы должны потратить все силы, чтобы как следует обучить новобранцев, — резко выпаливает она. От данной реплики эмоции на моём лице медленно меняются с заинтересованности на что-то более серьезное. — Что-то страшное случится. Я переживаю на этот счёт. Молчу и тихо выдыхаю. На самом деле, этот факт понятен уже давно, но даже признавать его страшно, поэтому мы особо и не говорим на эту тему, даже если «будь что будет» — не самый лучший девиз в нашем положении. Слишком много нового, слишком много навалившегося. — Это связано с предателями? — пытаюсь понять её точку зрения, задавая вопрос. — М-м, и да и нет. Браун, Леонхарт и Гувер точно не были жителями стен, как и Имир, видимо, а значит где-то там нас ждут враги, — Зое взволнованно заламывает пальцы. — И то, что они всеми силами не напали на нас прямо сейчас — лишь вопрос времени. Ханджи заставляет меня действительно задуматься. Опираясь на спинку стула, я устало тру лицо. — Слушай, ты ушла слишком далеко, — говорю, складывая руки в замок на поверхности стола. — Эту тему нам, определённо, нужно обговорить с Эрвином и Леви, но сейчас так упорно задумываться над этим не самая лучшая идея, — внимательно заглядываю ей в глаза, стараясь наладить контакт. Женщина понимающе кивнула. — Для нас самое главное сейчас — это понять, умеет ли Эрен создавать кристалл подобно Энни, а потом вернуть стену Мария. Верно? Верно. Поэтому давай сейчас будем думать только о ближайшей цели. — И решать проблемы по мере их поступления? — знаю, что Ханджи и сама прекрасно знает ответ на этот вопрос, поэтому улыбаюсь, приподнимая лишь уголок губ. — Именно так, — уже на более радостной ноте закачиваю этот напряженный разговор и возвращаюсь, наконец, к еде. — Вот и прекрасно! Ханджи хлопает ладонью по столу, отчего я невольно вздрагиваю, а потом улыбается так, будто это не она секундой ранее была очень напряжена. Пораженно хлопаю глазами, стараясь понять эту женщину. Она ведь поистине удивительна. Печаль на её лице — это действительно редкое явление, но все больше поражает меня тот факт, как быстро она может переключиться. Конечно, есть вероятность того, что это всё фальшивая маска, но я почему-то не могу не видеть искренность в этом лице. Позже к нам присоединяются Нифа и Моблит, а значит завтрак проходит даже веселее, чем обычно. Но всему хорошему свойственно кончаться. Трапеза закончилась, и солдаты разбрелись по своим делам. Медленно ступая по коридорам, я глянула на часы, удостоверяясь в том, что тренировка с новобранцами начнется только через час, а значит эти шестьдесят минут я могу провести наедине с собой. Что, собственно, и делаю, почти заперевшись в своей пустой комнате. Оглядываю довольно просторное помещение с легкой полуулыбкой на губах и тихо вздыхаю. Давно здесь не было уборки. Но успею ли я сделать её за час? В общем-то, не узнаешь, пока не проверишь. Поэтому сомнений не возникло и я медленно, но верно принялась за дело. Полить цветы оказалось легкой задачей, вполне привычным для меня занятием с недавних пор. Затем я занялась своей постелью, сменила бельё, а также поменяла плед на кровати Петры, на которой не осталось ничего, кроме старой подушки и матраса. Скинула всё в стирку, повытирала пыль. Через открытое окно в комнату попадает свежий воздух, солнце, к счастью, ещё не успело приблизиться к зениту и только-только начало прогревать землю. К этому времени у меня особая любовь, поэтому, застоявшись напротив солнечных лучей, я и не сразу услышала стук в свою дверь. Словно отходя от сна, я непроизвольно вздрогнула, но затем поспешила открыть. И каково было моё удивление, когда на пороге я столкнулась с Хисторией. Притупив немного, я ожидающе на неё глянула, надеясь услышать хоть слово, но девушка предательски молчит, явно нервничая. — Хистория? — от своего собственного имени она вздрагивает, чем немало напрягает меня. — Извините, я не знала, где вас искать, поэтому решила, что искать в вашей комнате было бы логичнее… — по-девичьи мягко начала девчонка. — Я видела утром, как капитан Леви покидает штаб и… И подумала, кто будет проводить тренировку вместо него? Легкий смешок с моих уст наверняка немного смутил её. — Сегодня вами займусь я, — опираюсь немного на дверь, держась за ручку. Хистория замялась и тут вдруг до меня дошло, что это не настоящая причина её визита. Выдали эмоции и излишняя волнительность, вместе со смятением на миловидном личике. — Ты что-то хотела, верно? Вместо того чтобы ответить, она робко кивает и я пропускаю её в комнату. Указываю на один из стульев у стола, а сама сажусь напротив, со всей серьезностью направляя на неё свой взгляд. — Я хотела сказать спасибо… — непонимающе вскидываю бровь и девушка спешит продолжить, — Я знаю, что Саша тогда осталась здесь со мной по вашей просьбе. Роняю тихое «а», но все равно не понимаю её благодарность. Это же вполне естественно, что её подруга осталась с ней в тяжелый период. Даже если я сама сказала это сделать. Подростки ведь ещё не совсем опытны, они могут и не заметить те еле видные изменения. — Воспринимай как должное, Хистория. Вы почти мои солдаты и я могу за вас волноваться, — чеканю, чуть улыбнувшись. — Как ты себя чувствуешь, кстати? Она, явно не ожидая такого вопроса, призадумалась, не зная что и ответить. А я терпеливо жду, не стесняясь оглядывать Хисторию. Не грех признать, что она действительно очень красивая. Одни только глаза чего стоят. Такие большие, голубые и искренние. — Я думаю… думаю, лучше, чем несколько дней назад, — её розовые губы растягиваются в подтверждающей улыбке. Понимающе улыбаюсь, по-настоящему радуясь такому исходу. Видно, что не врёт. Как оказалось, это всё, что она хотела сказать, поэтому девушка, неловко извинившись за вторжение, поднялась и быстрым шагом направилась к выходу из комнаты. Провожая её, мне захотелось вдруг остановить её. — Помни, что ты сильная и ты обязательно справишься, — проговаривая напутствие, треплю её голову, немного лохмача мягкие волосы, пока Хистория одной ногой в коридоре. — Иди. Она кивает. Твердо так, уверенно. Надеюсь, это значит, что она решила что-то для себя. Что-то, что сделает её ещё сильнее. Закрываю за солдатом дверь, слыша тихие отдаляющиеся шаги и тру шею, глядя на часы. Осталось десять минут. Достаточно, чтобы захватить с собой нужные бумаги и выйти на улицу. Вновь к свежему воздуху. Роса, обычно бывающая на траве с утра, успела высохнуть. Что ж, тем лучше для остальных. Поправляя куртку на плечах, я прогулочным шагом иду к нашему полигону, издалека разглядывая новобранцев, которые разбрелись по кучкам. Завидев меня, они спешат построиться, не забывая несильно и дурашливо потолкать друг друга. Скрываю возникшую улыбку. Не сейчас, Эстель. Здесь ты капитан. Капитан, для которого главная цель — научить чему-то. Естественно, соблюдая дисциплину. Недолго жду, пока они встанут в шеренгу, а затем и сама выпрямляюсь, сжимая в руке твердый переплет блокнота. — Приветствую, солдаты! — говорю нарочно громко, чтобы каждый услышал. — Во время отсутствия капитана Леви ваши тренировки буду проводить я. Начнём с разминки, затем несколько кругов вокруг штаба. Всё, как обычно, а дальше будет видно. Всеобщее «так точно» приятно резануло уши. Немного отходя, я внимательно проследила за тем, чтобы каждый солдат начал правильно разминать своё тело. Неудивительно, что никто не отлынивал, видимо, Леви их в узде держит. Даже Конни с Жаном дураков не валяют, Эрен так вообще настроен так, будто на войну идет. Наблюдая за солдатами, я в толпе вдруг увидела Хисторию. Ее брови сведены, образовывая складку на лбу, которую, кстати, было не так заметно. Усердие на её лице не удивило меня, но пробудило какое-то непонятное чувство гордости. Так или иначе, долго на неё смотреть было бы странно, поэтому я уткнулась в исписанные листы блокнота, надеюсь, что найду что-то новое. К сожалению, поиски не увенчались успехом даже через пятнадцать минут, и мне пришлось вернуть полное внимание к солдатам. Разминка томительно медленно подошла к концу. — Отдохните перед забегом минутку, — останавливаю их действия махом руки. А сама подхожу к недалеко стоящему крупному дереву, около которого покоится старая одинокая лавочка. После прошедшего времени, ребята с серьезными лицами подошли чуть ближе ко мне, готовые слушать новые указания. — Давайте, на старт, — указываю рукой на место, с которого стоит начать. — Проверка на выносливость. Бегите до тех пор, пока не перестанете чувствовать ноги. Все тринадцать человек побежали в ту же секунду. Несмотря на то, что я могла сесть, тело в сторону лавочки не дрогнуло. Может, дело в том, что наблюдать за ними было весело. К примеру, Жан и Эрен бежали рядом первые круги, но затем Кирштайн немного сдал назад. Я не удержалась от комментария, крикнув в след, что парень ни в коем случае не должен проиграть Йегеру. Когда начала сдаваться Саша, я строго заявила, что оставлю её без обеда, если она не догонит Армина; не секрет, что физически Брауз на немного, но всё же превосходит Арлерта. Не остались и без своих порций комментариев и другие солдаты. Нетронутой стала лишь Микаса, которая, как оказалось в итоге, и пробежала больше всех и ничуть меня этим не удивила. На самом деле, со стороны казалось, что все эти язвительности были сказаны лишь ради моего собственного веселья, но это и близке не являлось бы правдой. Это как некая мотивация. Нужно лишь надавить на нужные моральные рычаги, чтобы в солдатах вновь открывались силы. Развить выносливость и силу духа иногда не так сложно, как думается. В конечном итоге одним из первых сдался Армин, но я не стала больше ничего говорить, видя, как он старается восстановить сбившееся дыхание. И не из жалости вовсе, просто все мы понимаем, что оружие Арлерта — мозги. — Дыши глубже, Армин, нам нужен солдат, а не твой труп, — кричу, тут же получая его кивок головой, перед тем, как парень падает на траву. В общем-то, перед Микасой остановились Жан и Эрен с Конни (несмотря на свою щуплость, Спрингер правильно пользуется своей весовой категорией и достаточно быстро бегает), обогнав Сашу лишь на один круг, которая, в свою очередь, обогнала Хисторию на то же расстояние. Когда все до последнего уже были повалены на теплую траву усталостью, я медленно подошла к ним ближе и, заметив напряжение на лицах, тут же поспешила сказать, что они могут не вставать. — Так, значит, — на выдохе заглядываю в блокнот, чтобы прочитать те замечания, что успела написать. — Армин, учись правильно дышать во время бега. Помни: если не можешь дышать носом, то дыши носом и ртом одновременно, — проследив за тем, что паренек меня слушает, я продолжила, — Конни, ради всего святого, смотри под ноги, ты очень невнимательный, — намекая на то, что Спрингер несколько раз споткнулся на ровном месте, я усмехнулась. Далее последовали более мелочные замечания и к моей радости, слушал их каждый солдат, мотая информацию на ус. Они иной раз поражали меня своим желанием уметь и учиться. Только к сожалению, стремление это появилось не от лучшей жизни. Почти торжественно объявляю конец тренировки, а значит полный отдых на некоторое время. Уставшие солдаты воспринимают это почти как праздник и я недолго засматриваюсь на их улыбчивые лица, прежде чем вновь скрыться в коридорах штаба. Но и тут надолго в одиночестве не остаюсь; меня просто-напросто подлавливает Ханджи, сразу же утаскивая в свой кабинет. Как оказалось, Зое пока тоже свободна. Совсем обычный разговор помог неплохо расслабиться. Женщина часто шутила, интересовалась разными вещами, начиная с того, как моё настроение, заканчивая просьбой о подробном рассказе о тренировках с солдатами. Я же, в свою очередь, немало интересовалась у неё о тех сферах, в которых она разбирается. Не из чувства долга, а просто потому что разговаривать с Ханджи действительно интересно. Потом мы ненадолго замолчали, верно переваривая информацию. Я загляделась в потолок, расположив голову на спинке дивана. А когда вернулась в нормальное положение, меня ожидал хитрый прищур Зое. Не выдержав его, я немного скривилась, озвучивая очевидный вопрос. — Ты сказала, что расскаже... — договорить ей просто не дал громкий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в кабинет просунулась голова Моблита: — Эрвин вернулся, пошли, у нас собрание, — немногословно и быстро. Ханджи, уловив новую тему, тут же позабыла о заданном секундой назад вопросе и, хватая меня за руку, тут же потащила по коридору. Честно говоря, без Смита тут было очень непривычно. Хоть он в основном и сидел в кабинете, все знали, что он там сидел. От этого было как-то спокойнее. Именно поэтому то, что командора, наконец, выписали, меня немного всё же порадовало. Комната совета представляла собой типичное небольшое помещение с крупным квадратным столом, за котором могли бы уместиться все офицеры, да диваны вдоль стен для удобства. В общем-то, приятное место, где обсуждаются отнюдь неприятные и серьезные вещи. Заходя внутрь, мы с Ханджи поспешили официально отдать честь. Затем последовали уже более дружеские расспросы о самочувствии Смита и подобном. Когда все офицеры были на своих местах, начался вполне ожидаемый разговор об элитном отряде и о том, как мы собираемся закрыть брешь в стене Мария. В основном приходилось говорить нам с Леви, и если мне не приносило это какого-либо дискомфорта, по капитану казалось, будто с каждым новым вопросом его вылавливают из более важных мыслей. Неосознанно я начала говорить больше, подумав перед этим, что обязана расспросить Леви о происходящем.

***

Вечером начать этот разговор было труднее, чем казалось на первый взгляд. В кабинете за чашкой чая опять в основном говорила я, опять воспроизводя всё то, что говорила Зое ещё по дню. Хоть элитный отряд уже и собран, солдаты в полном курсе наших дальнейших планов и подобного, капитан решил, что всё же хочет услышать отчёт. И это не стало для меня чем-то удивительным. Но вскоре новости кончились, как и чай в наших чашках. Наступила тишина, сопровождаемая лишь треском лампы, совами за окном, да совсем тихими и невзрачными вздохами Леви. — Ладно, пошли спать, — вдруг говорит он, поднимаясь со стула. Я угукаю, уже давно чувствуя то, как слипаются глаза. Капитан закрывает кабинет на ключ, и мы опять идём в тишине в его комнату. Вот так просто. Без разговоров и неловких фраз. Словно так оно и надо. По крайней мере мне хотелось бы, чтобы так оно и было нужно. А когда мы вместе уже лежали в кровати, но ощутимо друг для друга не спали, я вдруг вспомнила о том, о чём думала несколько часов. Слегка повернувшись к Леви, будучи уверенной, что в темноте он точно не увидит моё заинтересованное лицо, спросила: — Ты был задумчивый такой. Почему? — Не знаю где ты была, когда нам говорил об этом пастор, но информация о том, что родная семья Хистории знала о титанах достоверная, — служит будничным ответом. Тяжелый вздох.