***
На пути вниз их запоздало нагнал Гайрон. — Все в порядке, госпожа? — Да, после обеда зайди ко мне. Хочу поговорить. — Слушаюсь. Риманн проводил ее до обеденного зала и поклонился, намереваясь уйти. — Ты не останешься? — удивленно спросила она. — Нет, я… — ее спутник с сомнением посмотрел на огромный стол, сервированный, как оказалось, лишь на одного человека, и покачал головой. — Я поем у себя, если вы не возражаете. — Хорошо. Как хочешь. Мужчина удивленно поднял бровь, но тут же взял себя в руки и с поклоном вышел. «Кто же ты, незнакомец?» — мысленно бросила госпожа ему вслед. Прислуживающие за обедом слуги вели себя осторожно и слишком уж официально, заставляя Хайолэйр чувствовать себя более чем неуютно. Ей казалось, что в детстве все было не так, но что-то наложило печать скорби на этот замок и, похоже, на нее саму. Два мальчика, готовые по любому ее жесту тут же выполнить приказ, молчали все время обеда, и женщина не знала, что у них спросить. И что делать, если ответы ей не понравятся. К разговору с Гайроном она тем более оказалась не готова. Все мерила короткими шагами кабинет, то подходя к окну, то удаляясь. Когда раздался стук, голову сдавило так сильно, что пришлось сесть и снова приложить холодные руки к горящим вискам. — Вы хотели видеть меня, госпожа, — широкоплечий мужчина поклонился, и темные короткие волосы упали ему на лицо. — Да, хотела, — она показала рукой на стул рядом с разделяющим их абсолютно чистым столом — удивительно, но писем ни здесь, ни в ящиках комода не обнаружилось. — Я хотела бы, чтобы ты помог мне вспомнить… — Все, что угодно, госпожа, — с готовностью откликнулся тот, принимая предложение сесть. — Риманн проводил меня в галерею родовых портретов, рассказал, кто моя семья и кто я, но… я хотела бы узнать немного о другом. Почему все здесь в таком запустении, если мои родители были совсем не бедны? — Я не посмею оценивать вас и ваши поступки, госпожа. — И все же… — Вы… — мужчина исподлобья глянул на Хайолэйр, тут же растеряв грозный вид, и попробовал объяснить: — после войны вы слишком устали от всего, чтобы что-то менять. — Потеряла вкус к жизни? — уточнила женщина, забыв об этикете и по-житейски откинувшись на спинку. — Да… — А как ты оказался в моем доме? — Вы возвращались с военного похода на четвертом году войны, — на последнем слове виски опять пронзила боль. — Тогда уже было ясно, что таррангорцы обречены. Я — один из военнопленных, госпожа. Мы встретились на дороге рядом с моими разрушенными землями, по которой перегоняли всех плененных. Вы проявили милость ко мне и моей сестре. Выкупили нас из лагеря, — мужчина говорил скупо, на военный манер, но при этом не отводил взгляда, в котором не наблюдалось ничего кроме благодарности и глухой тоски. — Значит, ты был… — Хайолэйр запнулась, но слово вдруг само пришло на ум, — лэрдом? — Это было давно, — кивком подтвердил тот. — Почему я тебя не отпустила? — Я не просил, — без заминки ответил Гайрон, глядя теперь как-то иначе. — Ваш дом — единственный, какой у меня остался. И просто так свободу не получить, госпожа. Указ Его Величества об ужесточении рабства вступил в силу еще до окончательной победы. — Как все сложно, — без прежнего энтузиазма отозвалась Хайолэйр. — Ладно, а есть кто-то еще, кто хорошо меня знает? Ты же был со мной в свете, верно? — Да, госпожа. Но… у вас не было особых привязанностей, а люди, с которыми вы вели переписку в последние месяцы, мне не известны. — А где эти письма? — К сожалению, я не знаю ответа. Хайолэйр разочарованно покачала головой. Подумала было задать несколько вопросов о Риманне, но в последний момент передумала. — Хорошо, на сегодня хватит. Ты можешь быть свободен. Хайолэйр обвела неполным взглядом небольшой кабинет, обставленный изысканной мебелью из светлого дерева, обезличенной и лишенной деталей, которые могли бы вызвать воспоминания. — Видно, в моем прошлом и жизни-то никакой не было, — невесело подытожила она, чувствуя, что на такие мысли что-то отзывается внутри узнаванием.***
Следующий день со смазанным и муторным утром радовал лишь тем, что скоро предстоит прогулка, и Хайолэйр точно знала, верила: Риманн и сегодня составит ей компанию. Так и случилось. Снова робкий стук и стопка принесенной одежды, выжидательный взгляд из-под светлых бровей. «Что же меня с тобой связывает?» — спросила она, принимая приглашение. Острое чувство повторения отзывалось и радостью, и сожалением, но последнее чувство никак не поддавалось расшифровке. Сегодня она ощущала себя куда лучше, так что и круг они сделали больше, подобравшись к солнечному подножию невысоких сопок. — Скажи… — вновь первой она нарушила молчание. — Как я потеряла память? Что случилось? — Вы провалились под лед на реке. — Хайолэйр резко остановилась, внезапно вспомнив жуткий рев и мрак, но воспоминания слишком быстро ускользнули, чтобы их разглядеть. — И… как я выбралась? — Вас вытащили. — Кто? Мужчина сбился с шага. — Я… — Ты спас меня? — восторженно переспросила она. — Да. — Лицо Риманна оставалось неподвижно. — Из-за этого твоя рука?.. — Хайолэйр не договорила, указав глазом на покоящуюся на груди левую руку. Казалось, ее вопросы смущали молчаливого собеседника до самых пят, как будто они никогда и не разговаривали по душам. — Почти… на нас напал волк, у меня был слишком короткий нож, чтобы достать зверя, и я подставил руку под его пасть. Хайолэйр не моргая смотрела куда-то вдаль, но больше воспоминания не пробегали мимо, а перед глазами осталось только лазурное небо. — Значит, я обязана тебе жизнью? — Нет! — резко, даже, пожалуй, слишком, опровергнул он. — Я всего лишь попытался вернуть долг? — Долг? — Долг. Чувствуя, что продолжения не последует, Хайолэйр продолжила путь. Наверное, это не совсем правильно, не чувствовать любопытства от этой недосказанности, но, кажется, такой черты просто не нашлось в ее характере, не смотря на должность парламентера. Или она просто не хотела знать, что кроется за этим понятием. Через несколько минут Хайолэйр не выдержала и озвучила мучившую ее догадку: — Мы любовники, Риманн? Мужчина от неожиданности закашлялся и, не успев посмотреть под ноги, провалился в яму до середины сапога, едва не потянув за собой госпожу. — Нет, миледи, — скулы его порозовели при неловком ответе, а Хайолэйр только непонимающе улыбнулась, помогая подняться. — Я бы не посмел. — «Странная реакция на предположение», — задумалась она, в последний раз взглянув на спутника, но больше ничего не сказала. Низкое солнце медленно клонилось к горизонту, и растущие тени высоких елей медленно скрадывали день, когда Риманн предложил возвращаться. — Ты отобедаешь сегодня со мной? — с не пойми откуда взявшейся тревогой спросила госпожа. — Если вы так пожелаете… — Если так хочешь ты, — поправила она, и Риманн вдруг открыто улыбнулся: — Хочу.