Выбирая свой путь

Великий и прекрасный город Санкт-Петербург. Во второй столице России уже два часа ночи, звезд не видно, ветер прохладный, температура пятнадцать градусов по Цельсию, о давлении история умалчивает. Более конкретное место действия — Московский вокзал. — Внимание! Поезд №3975 Новороссийск — Санкт-Петербург прибыл на вторую платформу! Нумерация с хвоста поезда! — раздается посреди тишины и чу-чу-чучух-чу-чу-чучух поезда ничего не выражающий голос диспетчера. Относительно новый поезд серого цвета с красными полосами медленно останавливается у пустынного перрона. Почему пустынного? Все очень просто. Из поезда на этом вокзале выходит только экскурсионная группа, состоящая из нескольких младших и средних классов какой-то ростовской гимназии, сопровождающих их учителей и нескольких родственников экскурсантов. Вот на перрон прибегает женщина, которая и должна будет впоследствии стать экскурсоводом для одной из групп. Она выглядит уставшей и малость всклокоченной, серо-карие глаза смотрят с тоскливой обреченностью на ораву малолетних вандалов, которые толпой вываливаются из поезда. — Ребята, все собираемся около меня! — собравшись с мыслями, позвала детей дама. Вышеупомянутые вандалы, по совместительству дети, не переставая галдеть, окружили несчастную женщину и принялись засыпать ее вопросами. И тут — светоч в ночи: из вагона появились преподаватели и несколькими фирменными воплями-позывными успокоили своих подопечных. Справившись с педагогическим долгом, школьные гуру подошли к экскурсоводу, совместными усилиями было принято решение отправляться в гостиницу. — Дети! — зычный голос учительницы химии по прозванию Гном (ее внешность очень напоминает данных существ, даже подобие бородки и усов есть, не говоря уже про рост) мигом облетел толпу и привлек внимание к пожилой женщине. — Все уже на месте, так что шагом марш за нашим дорогим, в прямом и переносном смысле, экскурсоводом Мариной Степановной! Идем в гостиницу пешком! — Тут недалеко! — добавила в спешке другая мадам, видя выражение ужаса на лицах детей, а у некоторых и кровожадный огонек в глазах. Милые детишки сразу повеселели, похватали свои многочисленные авоськи и потопали за экскурсоводом и учителями, как утята за уткой, возбужденно переговариваясь. Через несколько минут помещение опустело, голоса и шум стремительно удалялись. Относительную тишину разорвал звук падения чемодана на каменный пол. Следом из вагона чуть ли не вывалился мальчик, на вид лет тринадцати. Высокий для своего возраста, подвижный, словно язычок пламени, смуглый, с большими глазами цвета жженого кофе. Коротко остриженные волосы его казались черными, но на деле были темно-каштановым. Отряхивая джинсовые штаны и куртку, мальчик стоял возле упавшей ноши и недоуменно оглядывался. — Кажется, мы опоздали… — Да ну?! — искренне изумился звонкий голосок. — Они же не могли нас забыть! На перрон спрыгнула девочка в светло-зеленом платьице и такого же цвета сапожках и курточке. Она была очень похожа на мальчишку, разве что волосы тоном светлее. Черты личика казались более мягкими, а в темных глазах янтарными всполохами плясали озорные искры. К сожалению, у малышки тоже была своя довольно большая и ощутимо тяжелая сумка. В конечном счете, она не удержала равновесия и с громким «Ой!» упала прямо на мальчика, который все еще глазел по сторонам. — Ай, Даша! — кричал бедный ребенок, пытаясь спихнуть с себя младшую сестренку. — Слезь с меня! — Не пихайся! — Даша соизволила слезть с брата и обиженно надула щеки. — Можно было и не так сильно толкаться. — Ты на меня первая прыгнула! — возмутился мальчик. Но его не слушали. — Вот и нет! — девочка с надеждой посмотрела на дверь вагона. — Катя! Скажи Сашке, что он первый начал! — Скажу только, что этот балаган закончу я, упав на вас обоих, — пробормотал раздраженный голос. Его обладательница, девушка среднего роста в зауженных джинсах и черном приталенном пальто с серебряными черепками в виде пуговиц, балансировала на верхней ступеньке с чемоданом в руках. — Лучше отползите с дороги, я долго не продержусь... — Извини, — синхронно пробурчали дети, поднимаясь и убирая багаж подальше от поезда. Катя приходилась первым двум старшей единокровной сестрой. Легко спрыгнув со ступеньки на перрон — тяжелые сапоги ударились о камень — она обвела озадаченным взглядом глубоких бирюзовых глаз вокзал. Увиденное оптимизма ни в коей мере не добавляло. Как не парадоксально, но от всей той оравы, что несколько минут назад покинула поезд, не осталось и следа. Эхо голосов и топот все еще слышались вдалеке, однако из-за акустических особенностей громадного помещения было решительно неясно, куда же под шум поезда сгинул табор малолетних разбойников и их почетный эскорт. Полные, четко очерченные губы девушки скривились. — Паровозик тронулся… — кисло прокомментировала она отправку поезда и повернулась к брату с сестрой. — Что ж, сейчас каждый берет свой багаж и следует за мной. Стоя здесь мы едва ли чего-нибудь добьемся. Не помните случаем названия гостиницы? — отрицательное мотание головой. — Ожидаемо и грустно, но да ладно. Пошли. — А куда? — с невинным видом поинтересовалась Даша. Катя ответила долгим взглядом. Когда руководитель группы объявила о начале сборов, у младшей из троицы пропал телефон. Новенький. Дорогой. Мать, подарившая дочурке сие устройство, всыпала бы девочке по первое число, потеряй или испорть она его, поэтому Даша ринулась искать гаджет крайне рьяно. Саша ринулся искать Дашу уже через пару минут, ибо за потерю сестры ему прилетело бы куда быстрее от Катерины. Спустя минуту их обоих искала означенная Катерина. Увы, все три пропажи нашлись слишком поздно. Кто вообще додумался давать ребенку, который все время что-то ломает или теряет, смартфон за круглую сумму?.. Старшая подозревала, что додумалась мать ее, на которую и оформлялась покупка, а не общий отец: типичная содержанка, сплетница, не лишенная низменной хитрости и смазливости, но в остальном… Катя откровенно недолюбливала вторую жену батюшки и регулярно благодарила богов за то, что их встречи были редкостью. Особенно теперь, когда они с отцом разошлись. Впрочем, она сомневалась, что они друг друга вообще любили. Отец развелся с ее матерью, когда дочери было четыре года — девушка отлично знала, что причиной тому послужили родители папы — хотя к Наталии и по сей день испытывал чувства. Со старшей дочерью же дела обстояли сложнее: ребенок был любим, но исполнял при этом роль скорее питомца, которого можно подозвать для того, чтобы поиграть, а после вернуть обратно матери. Во всяком случае, так полагала сама Катерина на протяжении последних нескольких лет. И все же не могла отказать отцу в просьбе. — Куда-куда, в бесконечность и далее! — картинно указала Катя на выход с перрона. — А теперь отставить разговоры, полетели искать дорогу. Сказано — сделано. Нагруженные вещами, как последние ослики, ребята пошли на поиски своей группы или гостиницы. Через двадцать с небольшим минут прогулки по ночному Санкт-Петербургу путники устроили привал. Старшая бывала в Питере, однако это было года три-четыре назад. Плюс приезжала она на другой вокзал. И группа нормальная была, своих не бросали. Теперь надеяться приходилось лишь на случай: не могли же прочие уйти настолько далеко в такие рекордно короткие сроки. Или на прохожих, у которых можно было бы спросить дорогу, но которых по какой-то неведомой причине на улице не было. — Кать, я есть хочу, — с тоской посмотрел на сестру Саша. — Сейчас сухариков дам, — девушка отвлеклась от невеселых дум и вскоре нашла искомое в недрах своей сумки. — Лови. — А мне? — капризно протянула Даша. — А Саша поделится. У меня еды больше нет, — с той же тоской в голосе, что и у брата, объяснила Катя. — Все еще в поезде съели. Как найдем круглосуточный магазин, так купим чего-нибудь нормального. Пока происходил дележ добычи, она удобнее устроилась на лавке и с грустью смотрела на уничтожение последних сухариков. Мысли упорно не желали сходить с ракурса «какая нечистая меня вообще сюда ехать дернула». Если в чем ее отцу нельзя было отказать, так это в обаянии и умении толкать пламенные речи. В данном случае о родстве, ответственности, любви и прочей ахинее, которую старшая дочь не переносила. Впрочем, этот город ей всегда нравился. В глубине души девушка готова была признать, что согласилась на поездку именно по этой причине, а не благодаря дару убеждения папы. Катерина фыркнула. Самым забавным в подобном раскладе она находила свое сходство с отцом. К сожалению или к счастью, ее брат и сестра унаследовали не эту его особенность. Дарья более походила на свою мать, Александр же был странной смесью этих двоих, но более вдумчивой, в чем-то даже рефлексивной. И это в его-то неполные пятнадцать. Екатерина на брата и сестру практически не походила что внешностью, что характером. Ей-то было понятно, что нет ни абсолютного Добра, ни Зла, что превыше чувств следует ставить разум, что глупо отрицать свои пороки, но нужно держать их в узде, что мир — арена, но которой нужно уметь играть. Девушка нередко пыталась донести прописные истины до брата и сестры — в формате игр в баталии и прочие забавные действа — но каждый раз натыкалась на непонимание сути. Как же ее это раздражало… Она не находила в ребятне хоть действительно интересных собеседников, поэтому взяла с собой побольше книг, блокнотов, карандашей и ручек. В перерывах между экскурсиями и во время поездок она планировала либо читать, либо рисовать. Как масть пойдет. Книги вообще нравились ей больше людей. Но вот их вес… Благо, чемодан у нее на колесиках. Таким плавным и непредсказуемым образом мысли девушки сменили русло. Впрочем, как раз сейчас подумать следовало о насущном: о гостинице. — Идем дальше, — объявила она, резко вставая. — Привал окончен. Послышались тяжкие вздохи и кряхтение, но вскоре все были готовы к дальнейшему пути. Катя пошла вперед, но тут случилось непредвиденное. Даша с сумкой и чемоданом быстро перебежала пустую дорогу и скрылась между домами. Внезапно. Без предупреждения. Еще немного и челюсть старшей поприветствовала бы Питерскую мостовую. — А ну стоять! — рявкнула ошалевшая Катя и, схватив чемодан — мало ли, вдруг украдет кто — побежала за младшей сестрой, крикнув брату, — Саша, в погоню! И вот тяжелая пехота, дребезжа колесиками и стуча подошвами сапог, понеслась за беглянкой. Сопровождаемая шумом, словно от стада носорогов, погоня почти настигла младшую и, не раздумывая, завернула за ней в проход меж двух домов. Не тут-то было. Побегав с минуту, двое увидели впереди непоседу, которая стояла около конца прохода — оттуда свет шел, должно быть на проспект вышли — и что-то увлеченно рассматривала. Затормозить, естественно, никто не успел, так что охотники впечатались в Дашу и уже втроем, с дикими воплями и руганью, вылетели из прохода. — Милая сестрица, ты что вообще вытворяешь? — младшая откровенно струхнула и съежилась под полным холодной ярости взглядом сестры. Голос девушки был неестественно мягок, а это, как знала Даша, ничего хорошего не сулило. — Я котенка увидела и за ним побежала, — едва слышно пролепетала девчушка, избегая смотреть на Катю. — Прости, пожалуйста, я не подумала… — Ах, не подумала, — у старшей дернулась мышца щеки. — Разумеется, ты не подумала и о том, что могла попасть под машину. О том, что могла налететь на какой-нибудь сброд, тоже не подумала. И что бегать посреди ночи с сумками — не есть весело, тоже как-то не дошло до твоего разума, если таковой вообще имеется. Святая детская невинность в чистом виде. Хватит таращиться на мои сапоги, глаза выше. Богов ради, неужели так сложно предупредить, что у тебя опять желание домогаться до какого-нибудь зверья проснулась, а? По мере продолжения гневной тирады, Даша съеживалась все больше и за малым не рыдала. Катя глубоко вздохнула, взывая к самообладанию. — Отличный ответ, сестрица, — проговорила она с миролюбивым выражением на бледном лице. — Больше так не делай. Ясно? Младшей было ясно, однако на этом неожиданные события не закончились. Только сейчас, переведя концентрацию с выволочки и робко улыбавшейся девчушки, Катя осознала, что они вовсе не на проспекте. Девушка застыла с приоткрытым ртом. Лес. Вокруг них был лес. Высокие деревья в покрове зеленой листвы обступали их со всех сторон. С голубых небес, подернутых призрачной дымкой облаков, сияло солнце. Пели птицы. Это было попросту невозможным. Если бы не настолько сильно потрясение, на ум ей наверняка прибежали бы воспоминания о вагоне и маленькой тележке всевозможных передач дивного канала ТВ3. О мистике, которой пропитан Санкт-Петербург, порталах, аномальных зонах и прочих не менее увлекательных вещах. Из горла вырвался нервный смешок. — Катя… — неожиданно раздался будто бы придушенный голос Саши. Она нервно, резко развернулась и судорожно втянула в легкие воздух. Перед ее младшим братом стоял громадный пес светлой масти. У нее самой дома жил хаски, больше похожий на волка, однако он и рядом не стоял с этим зверем. — Саша, все в норме, — взяв себя в руки и стараясь унять дрожь сказала она полушепотом. — Медленно, очень медленно отходи за меня. Даша, ты тоже. Без резких движений, спокойно. Все в норме… — повторила она скорее для себя и сглотнула ставшую вязкой слюну. Паренек начал медленно пятиться, пес стоял на месте. Не то, что бы он проявлял агрессию. Просто стоял, да смотрел, но даже этого было достаточно: Катерина прекрасно знала, что ее брат с малых лет боялся крупных собак после того случая. К счастью, сейчас он не впал в ступор или не попытался сбежать. Перепуганная Даша тем временем юркнула Кате за спину, вызвав у старшей очередное упоминание в негативном контексте матери младшей сестры, пусть и про себя: говорила же, медленно! Когда Саша спрятался за сестрой, Катя постаралась закрыть их собой и приготовилась, если придется, их защищать. Затея абсолютно бесперспективная, на что тонко намекали здоровенные клыки в пасти пса и здравый смысл, который вовсе советовал прикинуться тушкой или бежать к деревьям. Девушка поймала на себе взгляд собаки, заставивший ее вновь замереть в удивлении и как-то подрастерять обреченную решимость. В его глазах не было и капли злобы, агрессии или чего-либо подобного. Они были скорее любопытными и… поразительно разумными, совсем не похожие на глаза других собак. Словно людские. Понимающие. А пес тем временем неожиданно развернулся и побежал прочь. — Боги милостивые… — прошептала Катя скорее самой себе. Это восклицание прицепилось к ней, как и ряд других замашек, еще с давних времен ее бытности заядлым ролевиком пару лет назад. — Театр абсурда в чистом виде… Пес с чудовищное силой напоминал ей одного персонажа из книг, что лежали прямо сейчас в ее чемодане. Хуана. Подарок Валы Оромэ Келегорму, сыну Феанора. Была бы возможность, она бы даже сфотографировала пса, дабы потом выложить в Сеть, восторженно подписав под картинкой: «Ну не Хуан ли?!». Но фэнтези есть фэнтези, вымысел и не более. Аргумент не самый убедительный, учитывая, что они в этот самый момент стоят ясным днем посреди лесной опушки. Уже на этом этапе можно было бы перестать рассуждать о привычной логике. Девушку разбирало истерическое веселье. — Палантиром тебя по башке… Дети! — с ненормальной улыбкой Катя развернулась к Саше и Даше. — Мы в Средиземье! А собачка — Хуан! — и тут ее одолел не менее истерический, чем веселье, хохот. Дети окончательно перепугались и осели на траву, по которой уже вовсю каталась их старшая сестра. Сбылась мечта идиота! Средиземье! Возможно — да какой «возможно», что ты несешь?.. — если допустить, что мы угодили в Арду, то… что теперь? Катя мигом приняла сидячее положение и перестала смеяться. Теперь лицо было пугающе серьезным, под стать мыслям. Дети пребывали в тихом ужасе. Если это Хуан, то здесь есть эльфы. Допустим, нолдор. А если так прикинуть, то, предположим, Хуан принадлежит Келегорму, значит они на охоте, то бишь песик может привести своего хозяина сюда! Ох-хо-хо… Проклятье, а ведь это все даже без учета определенного временного промежутка, Первая эпоха излишне богата на события. И здесь еще есть орки. Это совсем не хорошо. Нет, все это определенно было бы очень здорово, если б не было столь опасно для жизни… Девушка сделала глубокий вдох, щелкнула длинными пальцами и сходу обратилась к детям. — Фильм «Властелин Колец» помните? «Хоббита» видели? — резкая смена темы заглушила страх, оба нерешительно кивнули. — Чудно. Читали что-нибудь по Средиземью? Нет? Что ж, возможно, это и к лучшему. А может и нет, как знать… Тон, интонации и громкость голоса Кати то и дело менялись, она то адресовала реплики брату и сестре, то отвлекалась на собственные мысли. — Сейчас я кое-что расскажу, вы меня не перебивайте. Прежде всего уясните: мы неким немыслимым образом покинули Санкт-Петербург. Есть шанс, что мы оказались в том самом Средиземье, но за несколько тысячелетий до «Хоббита» и «Властелина». Первая эпоха… Я не знаю как, почему и так далее, но просто предположим, — она пронзительным взглядом обвела брата и сестру. — Предположим, что так и есть. Нам нужно здесь выжить и сделать все возможное, чтобы нас не сочли психопатами, которых лучше прикончить из жалости. Глаза младших округлились. Катерина чертыхнулась и в успокаивающем жесте подняла руки ладонями к собеседникам. — Это был образный пример, — в срочном порядке объяснила девушка и вернулась к делу. — Нам просто нужно хорошо сыграть свои роли, а там все образуется, поняли? Все это — лишь игра, обычная, в какие мы с вами играть привыкли. Только игра… Взгляд Кати скользил по лицам Даши и Саши, изучая их. Она видела их испуг, смятение, неуверенность… Но и любопытство тоже. Эти чувства она и сама испытывала, только прятала много лучше. — Забудьте про технику и подобные прелести нашего мира, — с каждым словом ее голос становился все более уверенным, что успокаивало и младших. Сестра нередко организовывала такие экскурсы перед играми, когда они выбирали более интересный сюжет и его развитие. Если представить, что все происходящее той же масти, становилось легче. — Чтобы лучше вжиться в роль, вспомните… Хм, какую бы ветку разыграть?.. Возьмем «Нулевку», чудно? Она подойдет. — Катя бегло огляделась, более порывисто, чем хотела. Она не знала, сколько у них времени. — Вспомним основы. Саша — Хорвекс, Даша — Леоли, я — Сэлианна - коротко Сэлия. Наш отец — Алдаэр, моя мама — Наталис, ваша — Лайра. Мы — путники, родом с Севера, благородный Дом Ноктэм из Санктуария. Объясняться, скорее всего, придется на пальцах, ибо ни квенья, ни синдарина, ни других местных языков я толком не знаю, надо было подучить, но что уж теперь… Не таращьтесь так на меня: это эльфийский языки! И вообще, говорить буду я, вы не влезайте без категорически острой нужды, ясно? Чудно, продолжим. Жили в небольшом сокрытом поселении, где оно находится и как выглядит рассказать не можем, ибо клятва и так далее. Как мы оказались тут? Наше поселение было уничтожено огненными тенями. Луну назад. — Демонами, что ли? — недоуменно спросила Леоли. — Драконами? — подхватил Хорвекс. — Вы таких слов говорить не должны, — Сэлия раздосадовано махнула рукой. — Никаких демонов и драконов. Последние здесь, кстати, чудовища и Зло с большой буквы, да и не факт, что уже появились. Вы осторожней с терминологией. Оба искренне пытались усвоить все услышанное, в какой-то степени даже успешно. — Прекрасно. Прекрасно, — прокомментировала девушка и принялась прохаживаться перед братом и сестрой взад-вперед. — Называйте себя по этим именам даже в мыслях. Если проколитесь, то запомните: Катя, Саша и Даша — имена, по которым к нам могут обращаться только родственники. Делайте вид, что не знаете, кто здесь кто, даже если догадаетесь, а вы не догадаетесь. Сомневаюсь, что вы вообще что-то о «Сильмариллионе» знаете, но вы у меня непредсказуемо талантливые когда не надо… В события не встревать, никого о грядущем не предупреждать, с советами не лезть, быть строго рядом со мной или там, где я скажу. Помните: это игра. А играть нужно с удовольствием. Уяснили? — Да! — дружный ответ. Младшие привыкли доверять старшей сестре. И сейчас решили делать все строго по слову Катерины. Точнее, Сэлии. — Молодцы. И, пожалуйста, будьте остор… В этот самый момент послышались шорох и возня. Топот копыт. И, судя по звукам, конь был не один. Младшие юркнули за спину Сэлии и испуганно смотрели в сторону, откуда исходил звук. Сама девушка жутко нервничала. Еще бы! Ведь по факту не известно, кто сейчас появится на поляне и с какими намереньями. Даже если это эльфы, безопасность не гарантирована. Через несколько мгновений из зарослей показались всадники в охотничьих костюмах пастельных зеленых и коричневых тонов, сопровождаемые тем самым псом. Сомнений в том, что это Хуан, практически не оставалось. Четверо всадников на холеных легконогих лошадях не были расслаблены: руки готовы при первой же необходимости схватить меч или лук. Тот, рядом с которым шел Хуан, отличался золотистыми волосами, невероятно привлекательным лицом и несколько надменным взглядом серо-голубых глаз. Взгляд второго всадника, статного черноволосого эльфа с хищными чертами лица, был непроницаем, но в нем чувствовались сила и незаурядный интеллект. Два других наездника практически не отличались один от другого, разве что шевелюра одного из них имела более темный рыжий оттенок, нежели у другого. На их точеных лицах можно было углядеть намек на веселую, полную любопытства улыбку. Похоже, что это они. Сыновья Феанаро и принцы Первого Дома нолдор собственной персоной. Келегорм, Куруфин, Амрод и Амрас. Или, вернее сказать, Туркафинвэ, Куруфинвэ, Тэлуфинвэ и Питьяфинвэ. Всадники окружили троицу кольцом, и на поляне воцарилась тишина. Никто не желал начинать разговор первым: эльфы, поняв, что угрозы пришельцы не представляют, с интересом рассматривали их, но бдительности не теряли. Хорвекс и Леоли никак не могли понять, восхищаться им или бояться. В конечном счете первой не выдержала Сэлия. Глубоко вдохнула, упорядочивая мысли и конвульсивно подбирая слова. Нужно было сделать хоть что-то и при этом не оскорбить нолдор. Королевская кровь и в Арде остается таковой. Девушка положила правую ладонь над сердцем и поклонилась эльфам. Такой жест понятен и без слов, но она все же произнесла слегка дрогнувшим контральто: — Добрый день, господа.