Мертвое Небо

      …. — Хм? Мертвое Небо? — глаза Тсуны удивленно прищурились.       — Ты сам использовал этот термин, не зная ничего о своей природе?       — Подслушивал?       — Надо же было узнать, какой ты человек… Но все же… Я расскажу об этом после твоего рассказа, ты же не против?       — Совсем нет. Хм… Тогда я пожалуй начну. Это началось, когда мне доложили о пропажах моих людей. Знаешь, обычно к этому относятся спокойно, ну исчезли бесследно несколько человек, бывает. В конце концов не на фабрике сладостей работаем, тем более по важности и по силе они были не слишком на высоте: ни я, ни мои Хранители даже их в глаза не видели, зная, что они есть, из досье. А потому, докладывать мне не стали, и узнал я об этом, совершенно случайно, мельком просматривая доклады, которые обычно разбирал мой Хранитель Урагана. Знаешь, Кавахиро, тогда, когда я увидел печать «пропал без вести, проверить» мое сердце екнуло, а под ложечкой засосало, — горько хмыкнул Тсуна. — Тогда я еще не знал, что эти пять человек являются тем самым переломным моментом, который изменил всю мою жизнь и меня заодно. Они пропали тихо и незаметно, но явились именно в тот день, когда я был наиболее счастлив.       Мы были в ресторане с моей девушкой, прекрасной богиней Киоко-чан. Я любил ее еще с детских лет, восхищаясь ею самой и ее добротой. Ресторан принадлежал Вонголе, в этом не было ничего удивительного, потому как сеть ресторанов была легальным бизнесом Семьи, а потому я чувствовал себя расковано и свободно. А потом… появились эти пятеро. И все события навалились на меня как ком.       Я не знал, зачем они явились, понял слишком поздно. Токкотай! Моя интуиция не успела меня предупредить, они выполнили свою работу. Раздался взрыв. Мне не было тогда страшно за себя, только за невесту, которая успела сказать «да» на мое предложение руки и сердца… Понимаешь, Шаман, — глаза Тсуны почернели, а кулаки сжались от ярости, — она умирала у меня на руках! Я ничего не мог сделать, только прижимал ее маленькую холодную ладошку к своей щеке и смотрел в карие глаза, наполненные слезами. Она плакала от боли и все твердила, чтобы я не расстраивался, чтобы жил дальше, без нее.        Хах, она была тогда действительно похожа на ангела. Ты слышал легенду об ангелах? Говорят, что у них яркие белоснежные крылья, и они также красивы, как боги. Но им запрещено спускаться слишком близко к земле, потому что негативные эмоции: обида, ярость, злость человека высасывают из ангелов силы, причиняя сильнейшую боль, лишая крыльев. Они летят над землей, плачут от жалости к людям и от боли, их крылья лишаются перьев, а потом они падают на землю, где люди, принимая раненных за уродцев, убивают их. Если ангел выживает, то становится человеком без памяти и без возможности полететь. Однако, если человек вспомнит, что он ангел, отринет отрицательные эмоции, поверит в себя, он сможет обрести крылья вновь… Она не смогла… Просто не успела. Но ее окровавленное тело все равно было прекрасно, — глаза Дечимо лихорадочно блестели, а он то и дело облизывал пересохшие губы. Эта история давалась ему тяжело. Однако, пожалуй он мог рассказать ее лишь Кавахиро. Потому что он не был человеком. Он был Шаманом, а такие сущности были совсем другими.       — Белоснежная кожа, словно мрамор, карие глаза, наполненные теплотой. Она была светом в моей жизни. Светом, который окрасился в алые тона. Кровь тогда все шла и шла, не останавливаясь, где-то слишком яркая, где-то слишком темная. Я и сам был обрызган кровью и тогда, мне казалось это красивым. Мы были абсолютно вдвоем, мы умирали вдвоем. Это было романтично, однако на мне не было ран и мне тогда показалось это немного… неправильным. Вокруг было много стекла, а потому я решил порезать себя. Я все резал и резал, наверное не мог остановиться, однако я даже не помнил, как оказался в больнице, потеря сознания прошла мимо меня. Меня вылечили… Киоко вытащили с того света. У нее была обожжена половина лица, и она потеряла ноги. Она была жива, но глаза… Глаза моей милой богини были тусклы и пусты. Она пролежала в больнице две недели под наблюдением медиков с Пламенем Солнца, а потом просто покончила жизнь самоубийством. Так обычно, так буднично, что от этого становилось тошно. В моей голове она умерла еще тогда, после взрыва, оставаясь прекрасным ангелом, подлетевшим слишком близко к людям и пострадавшим от человеческой жадности и эгоистичности, а потому, я физически не мог смотреть на ее обезображенный труп — ее хоронили в закрытом гробу.       Тогда, я остался фактически в одиночестве — мои Хранители дали мне остаться одному и единственное, что я делал — это работал над документами и искал того, кто послал камикадзе ко мне. Нагружая себя работой, я старался не вспоминать о смерти Киоко, однако в те минуты сна, когда я валился с усталости, я вспоминал о ней. И эмоции были слишком разные. Бывало, что я винил себя в ее смерти, представляя, как она бы ярко и тепло смеялась, хоть и не для меня, но живая. Бывало, что любовался ее красивым телом в лужах крови, желая почувствовать ее холодную маленькую ладошку на своей щеке. Бывало, что я страстно завидовал ей, желая совершить суицид. Моя психика была изрядно покорежена, а потому я был нестабилен.       Первые признаки безумия заметил мой Хранитель Урагана, в какой-то момент увидев меня с лезвием у горла. Был спешно вызван мой бывший репетитор — Аркобалено Солнца, и за мной установилось круглосуточное наблюдение.       Вскоре, все встало более менее на круги своя, момент моего помешательства прошел, и я был признан вменяемым. Многие удивлялись, как сильно меня пошатнула смерть моей любимой девушки. Проведя расследование, выяснилось, что меня пичкали наркотиками, негативно влияющими на психическое состояние. Препараты были как-то улучшены, я не разбираюсь в этом, но из-за этого их было почти не найти при обследовании организма, только если знать, что искать. В Вонголе началась глобальная чистка, а мои Хранители боялись за меня еще сильнее, проверяя всю мою еду.       И их опасения не были беспочвенными. Мой Дождь, очередной раз проверяя мою еду, нарвался на яд. И его не смогли спасти — это был какой-то новый и сложный яд, медики слишком поздно разработали противоядие. Он бился в агонии, но сжав зубы, терпел боль и шутил, поддерживая нас. Мы до последнего надеялись, что все обойдется, он выглядел здоровым и казалось шел на поправку. Я слышал, как он болтал с отцом и смеялся, однако на сердце было неспокойно. Мне позвонили и мне пришлось выйти, и когда я зашел в палату, оказалось, что он перерезал себе горло своим мечом. Его тело начало отказывать, а потому он решил умереть как самурай.       За какой-то неполный месяц я потерял двоих. Однако смерть Хранителя ударила по мне сильнее, чем когда-либо не было. Я метался по особняку словно загнанный зверь и задыхался. Бывало, что я выл и звал Такеши — меня успокаивал мой репетитор и мои Хранители. Я слишком тяжело переживал потерю частицы себя. Мне хотелось рыдать, но я не мог, у меня просто не получалось.       Следующим погиб мой Хранитель Облака. Он был из Намимори и часто летал сюда, контролируя именно эту территорию. Его самолет взорвали и выжить было нереально, в конце концов, он не был Аркобалено Облака. Его останки были вскоре найдены и его кремировали, похоронив в Намимори.       Кажется, я держался только благодаря моим Туманам и Урагану.       — У тебя был не один Туман? — вскинул бровь Шахмотоголовый.       — Да, Рокудо Мукуро и его медиум Докуро Хроме. Они поддерживали мою психику, чтобы я не слетел с катушек. В конце концов, мое Пламя было раскрыто полностью, и я был опасным противником.       Потом погиб мое Солнце — мне прислали посылку. В его рубашку, в которой он уходил на задание, была завернута дохлая рыба. Тогда, побледневший Ураган, мой consigliere, полукровка итальянец, сообщил, что мое Солнце спит на дне океана.       Нас осталось всего пятеро. Я, два моих Хранителя Тумана, Гроза и Ураган. Однако, по крайней мере, я узнал, кто наш враг… Организация Сегретто.       Когда-то босс Сегретто заключил союз с Вонголой. Семья была маленькой, маловлиятельной, поэтому Вонгола приняла союз и до сих пор некоторые советники считали, что Сегретто — не опасна для семьи. Однако ошиблись.       Семья была создана 400 лет назад, однако официально на арену мафии вышла в 2000–2001 году. Она была погружена почти в полный упадок, а потому в эти года ее можно было назвать новым возрождением, семья больше не состояла в союзе с Вонголой. Наверное можно сказать, что Вонгола поспособствовала уничтожении, Сегретто.       Основателями новой семьи были Паоло Маркони и Джин Арчер, не знавшие ничего о Пламени. Вполне логично, Сегретто действительно была почти уничтожена. Однако союз ознаменовал начало нового миллениума, они основали транспортную компанию, которая занималась куплей-продажей грузовиков, а также перевозкой разного рода грузов. Но помимо этого, компания заключала сделки с преступниками и нелегально перевозила оружие, наркотики, краденые вещи, украшения, много чего в общем-то.       Однажды организация заключила сделку по перевозке «особо ценного груза», над которым тряслись так, словно в кузове были чуть ли не запчасти ядерного оружия. Без лишних вопросов компания принялась за работу, позже потерпев существенные убытки в связи с перехватом этого самого груза при необычных обстоятельствах. Так, транспортная компания познакомилась с новой отраслью своей деятельности: Пламя и кольца.       К 2002-му компания заработала приличное состояние на перевозках, в том числе транспортировке колец. К этому году деятельность организации набирала обороты. Хотя бы благодаря сети такси, что курировали по всему Палермо. Компания старалась подыскать опытных перевозчиков, и взамен на сотрудничество они обеспечивали их клиентурой, выдавая приличную заработную плату и, если требуется, юридическую защиту, в случае, если перевозчик скрывался от закона, или новые документы — если был нелегалом.       Деятельность компании приобретала известность, и её стали называть «Организацией Сегретто», или просто «Сегретто».       Долгое время пробыв в транспортировочном бизнесе, Организация Сегретто также нашла своих ювелиров и в 2003 году основала ювелирную компанию, а к 2004-му году Арчер уже наладил бизнес по массовому производству колец ранга Е. В том же году они открыли сеть такси в Лондоне. В ходе своей деятельности Сегретто даже успели нарваться на местных торговцев оружия. Позже, заключив союз и урегулировав все спорные вопросы, обе стороны всё же стали работать сообща, что только расширило деятельность Сегретто и приумножило их заработок.       В конце 2004-го года, с увеличением товарного оборота на рынке, стычек между мафиозными группировками также стало гораздо больше. Сегретто стали нести убытки из-за регулярного вмешательства Вонголы в их бизнес, они даже давали полиции наводки на маршруты перевозок, что побудило Арчера принять меры по укреплению секретности внутри организации и придумать новые методы транспортировки. Из-за бандитских разборок и всё новых беспорядков на Сицилии риск попасть под следствие возрастал — и это волновало не только мафию, но и самих Сегретто. К тому же, полиция всё чаще стала задаваться вопросом о подозрительных ранениях, которые получали многие гангстеры посредством Пламени. Последней каплей стал пойманный с поличным вор драгоценностей, у которого детективы на протяжении долгого времени пытались выведать, как он в одиночку обошёл вооружённую охрану и каким образом взломал сейф, не имея при себе ни пистолета, ни взрывчатки. Горе-вору заплатили, наняли хорошего адвоката, и тот пообещал молчать.       К тому времени Сегретто стали производить кольца ранга D и C, привлекая всё больше ювелиров и подмастерий.       Тогда Арчер принял серьёзное решение сформировать новую структуру, как бы независимый отряд, из туманников и Ураганов, который тесно сотрудничал с перевозчиками и службой такси — от заказчика требовалось лишь оплатить услуги и в нужный момент отправить сообщение с одноразового телефона, который выдавала организация. Впрочем, так как ребята никогда не афишировали тот факт, что они находятся в подчинении у Сегретто, многие до сих пор считали, что это всё-таки независимые деятели.       В 2006-м году в ходе криминальных разборок полиция вышла на Паоло Маркони — юридического владельца транспортной компании. Он открыто не признавался в том, что он босс Сегретто, впрочем, у властей не было сомнений на этот счёт, ведь сразу после ареста Паоло стычки между мафиози действительно загадочным образом поутихли. Это закономерно распустило слух о том, что «Кайзер пойман», хоть и ненадолго. В ходе следствия на Маркони не удалось повесить все те преступления, в которых он обвинялся изначально, так что его приговорили на 5 лет тюрьмы за мошенничество. Паоло через адвоката организации передал Арчеру, что он решил завязать с криминалом по окончанию срока, а также просил его взять на себя материальную ответственность за опеку семьи Маркони. Арчер согласился. Однако злобу на Вонголу затаил. Особенно, когда семья Маркони и сам Паоло был ею уничтожен.       Эту информацию добыл мой Хранитель Урагана. Однако спастись и донести ее до меня ему не удалось, он был раскрыт, а организация не слишком обрадовалась, что кто-то узнал некоторые интересные подробности, а потому жестоко поглумилась над смертником. Уничтожив несколько Ураганов, очень редких в организации (не каждый способен разложить труп, и единицы способны применить свой атрибут на молекулярном уровне, полностью стерев кровь с тканей и поверхности таким образом, чтобы её следы нельзя было обнаружить даже под УФ-лампой) мой Хранитель погиб.       Когда нам удалось его найти, труп был обезображен — его также хоронили в закрытом гробу.       Я все сильнее погружался в пучину безысходности, однако вскоре я смог увидеть призрак моего Урагана. Как оказалось, я был единственным кто его видел, но Хаято удалось передать информацию, которую он добыл. Моя Гроза стал меня бояться.       Я все больше хотел умереть и меня чаще начинали преследовать мысли о том, как прекрасна смерть, поэтому в стычках с Сегретто иногда подставлялся. Однако… Я не мог умереть не отомстив, а потому это было похоже на некую игру.       В какой-то момент я настолько заигрался, что не заметил пулю противника — Хроме заслонила меня, приняв удар на себя. Рана была не слишком опасной, Хроме была Туманом, в конце концов, она жила без половины органов, однако в этот день, в этот момент, ее Пламя не работало. Она не могла его вызвать и поддерживать в себе жизнь. Она умерла у меня на руках, стребовав обещание, не дать никому себя убить.       После того, как я уничтожил нападающих, я начал собирать силы. Несмотря на жажду мести, я не был глуп и самонадеян. Одному, с двумя Хранителями, мне не справится, а потому, я собрал Альянс Семей и мы, благодаря знаниям моего Урагана, начали уничтожать Сегретто. К 2018 году, она разрослась словно паутина по всему миру, но первоначальной целью было уничтожить Арчера, который столько выжидал для своей мести. С трудом, но нам удалось — Сегретто действительно была опасна. В той «войне» погибли мои оставшиеся Хранители. Дольше всех держался Туман, как и Хроме, защитивший меня собой. Я был разбит.       Конечно Арчер был уничтожен, однако я получил смертельную рану. Я надеялся умереть. Но не умер.       Очнувшись среди мертвых тел, я хохотал до упаду, все еще не веря, что выжил. Это было невозможно, однако моя рана заросла, я самолично видел, как она светилась. Даже после своей смерти моя Семья защищала меня. Я видел рядом с собой Урагана, смотревшего на небо. В тот день оно было ярко-ярко синее, настолько, что у меня болели глаза, смотря на него, но я не мог оторваться. Оно казалось очень близко, только протяни руку, однако оно все так же было далеко. — Держа в руках кружку с чаем, Шаман признавал, что этот рассказ о былом был действительно интересен. Несмотря на годы жизни, а их несомненно было ни мало, Шаман слушал с вниманием. Потому что это было похоже на исповедь. Неполную исповедь неполноценного Неба. Возможно Тсуне можно бы было попробовать себя в роли писателя. Это было бы так же интересно, как и произведения Осаму Дадзая, Юкио Мисима или Огай Мори. В конце концов, это бы было неплохим увлечением, однако Тсуна об этом совсем не думал, поглощенный воспоминаниями.        — Я остался один.       Вернувшись в особняк после всего, дальше я просто жил и механически выполнял работу, не обращая внимания на моего репетитора и приехавшего отца. Я смог выйти из оцепенения, только когда отец предложение взять в Хранители Базиля, его ученика, он был Дождем… Только тогда я пришел в себя и на меня напала такая ярость, что я готов был уничтожить бывшего внешнего советника на месте. Я только потерял семью, а потому не мог позволить, чтобы кто-то думал, что я ее заменю. Отцу пришлось отступить.       Я работал и работал, выяснял все о Сегретто, чтобы нанести окончательный удар — уничтожить эту семью, чтобы даже упоминания от ее не осталось. Смерть Арчера и ценного ресурса, в виде Ураганов и туманников организации, показалась мне мелочью, потому что погибли все, кто мне был дорог. Моя Семья, моя невеста, моя жизнь — все стало прахом. Я жил только для того, чтобы уничтожать. Меня не раз пытались убить, однако им никогда не удавалось. Собственно как и мне самого себя, а я совершал самоубийства не раз — однако боль я все же чувствовал, а так как мазохистом все же не был, то выбирал методы наиболее безболезненные.       За жестокость, умение убивать, равнодушие и любовь к суициду, меня прозвали Проклятым Небом. Мне было все равно кого убивать: мужчины, женщины, пожилые, дети… Любой, кто шел против меня вскоре умирал. Я был раздражителен из-за того, что не мог спать, а потому практиковался в умениях развязать язык — это было моим хобби, мой Ураган этого не одобрял.       Время шло, я уничтожал Сегретто и вел войну с вражескими семьями. Вонгола повысила свое влияние и стала по-настоящему Королевской Семьей, однако вместо когда-то выбранного мной мирного пути, я встал на дорогу убийств, утопив Сицилию в крови. Я пытался успокоиться с помощью алкоголя, бывало, что принимал наркотики, глотал таблетки — от всего этого меня отучал Реборн. Он заставлял меня блевать, чтобы таблетки вышли из моего организма, ловил меня на высотках, когда я готовился было прыгать — заставлял меня есть. Казалось, он поставил перед собой цель, вытащить меня из этой клоаки, в которую я самолично себя загнал. Я сопротивлялся. В какой-то момент, дошло до того, что я, оставив Вонголу на Босса Варии, просто сбежал, схоронившись в Вендикаре.       Странно, но Вендиче отнеслись ко мне спокойно. И я смог отдохнуть. И даже заснуть под колыбельные Хаято. Вендикаре был для меня курортом. Переосмысливая все свои действия, я не чувствовал, что поступал неправильно, я даже не чувствовал вину за пролитие столько крови. Мы часто разговаривали с Бермудой. Он был умным собеседником и мне нравилось это. Я даже не заметил, что все же иногда, очень редко, улыбался. Общение с ним, пошло мне на пользу и я понял одну вещь. «Никто не поймет твоей боли и скорби, лишь надругаются над чувствами. Не хочешь превратиться в тряпку, которой пользуются — улыбайся, тогда люди не смогут найти на что надавить»       Это работало. Мне казалось, что я надел маску балагура, спрятав самого себя где-то в глубине души. Я флиртовал с девушками и предлагал двойное самоубийство, будто бы высмеивая себя — делая неопасным. И люди верили. Верили, что я просто немного со сдвигом, а потому на многие действия не обращали внимания. Конечно они понимали, что я все так же опасен, однако не могли ничего с собой поделать — расслаблялись и допускали ошибки.       Знаешь, я мог сыграть старого меня, очень доброго и справедливого Тсунаеши, Нео-Примо Вонгола. Однако… Я не хотел этого сделать. Мне казалось, что этим действием я предам свою Семью, отравлю своей фальшью, потому что я был уже не тем Тсунаеши, потому что я был Проклятым Небом, Дечимо.       Я был насквозь фальшивым. Хотя почему был, я все еще фальшив. Однако знаешь, Кавахиро, мне это безумно нравится. Что-то в этом есть. Какая-то изюминка.       Хотя все же вернемся к прошлому. Цени, ты единственный, кому я раскрываю свою душу, и надеюсь, ты не используешь это против меня, потому что я отомщу… Я умею мстить, Шаман, меня хорошо этому научили… И терять мне нечего, я просто живой мертвец. Тебе страшно, Шаман, чувствуешь мою силу? Она все еще со мной… Пламя единственное меня не покинуло.       Однако все же вернемся к разговору. Я справлялся… Конечно с помощью других, но я был все же немного рад. Мне иногда все же было весело. Мы устраивали запой с Занзасом и это нас сдружило. Мне понравилось. Правда его психи меня боялись, мне было плевать. Пришло время, и отец начал требовать наследника. Я должен был жениться и завести ребенка. Это не вызывало у меня никаких эмоций, а потому я согласился. Мне быстро подобрали девушку, и мы поженились. Возможно я влюбил ее в себя, в меня многие влюблялись, я всегда уделял девушкам внимание и у меня был хорошо подвешен язык, а как говорится, девушки любят ушами.       Возможно моя жена любила меня, я не интересовался, однако внимание уделял, она была хорошим помощником. Вскоре, она родила мальчика. Небо. Это было хорошей новостью, от меня отстали по поводу наследника.       К ребенку я относился ни положительно, ни отрицательно, возможно с некоторым любопытством, не больше. Я не чувствовал себя отцом, да и эти крики, пеленки, распашонки, меня раздражали. Я хоть и любил секс, но жертвовать ради него своими нервами был не готов, кажется тогда у меня пропала вообще любая симпатия в сторону своей жены. Плюсом было то, что от меня не требовали с ним возиться, отец был рад внуку, а потому я мог заниматься привычными делами. Документы, стычки, Реборн, выпивка, Занзас и Бермуда — это все, чем я занимался, однако для меня это и так было выше крыши. Я забыл о своей тяге к суициду и надобность в Реборне отпала. Однако, Реборна все так же было слишком много. Не знаю, может он почувствовал радость отцовства возясь со мной, но он часто крутился рядом с ребенком, заставляя и меня к нему подходить. Вот я совсем не чувствовал себя отцом. Я был нормальным мужчиной, а потому, идя к своей цели, не сильно-то отвлекался на побочные факторы.       Моей целью было уничтожение Сегретто и возвышение Вонголы. Это только женщины могут делать несколько вещей, походя выполняя какие-то побочные задания. В этом кстати и есть различие между мужским и женским мозгом. Меня не волновало, как ребенок учится, меня даже не волновало, сколько ему лет, я не ставил на эту тему закладку. Я так же не помнил, когда он родился, меня это не интересовало.       Но я действительно удивился, когда он назвал меня «padre». Его мать была чистой итальянкой, а потому имя у него было итальянское — Валентино. Он и правда, под стать своему имени был здоровым и сильным ребенком. Часто, когда я работал, он сидел в моем кабинете и играл. Это меня забавляло, и я бросал на него взгляды, сравнивая с собой в детстве. Не сказать, чтобы я проникся к нему любовью, однако я дарил ему подарки, и он был действительно радостным.       Еще сильнее я удивился, когда он сам выучил японский. Валентино был полиглотом, однако мне понравилось, что он разговаривал на японском. У него было чистое и яркое Пламя. Некоторые называли его гениальным ребенком, но я смотрел на все объективно. Но все же, он был одаренным. У нас были хорошие отношения, а Реборна Валентино просто обожал. Иногда я думал, что Валу лучше бы было родиться девочкой — что-то проскальзывало в его движениях. Некая пластика и грация, да и был он немного женственным, прямо как я в детстве.       Время шло, и я все же смог уничтожить Сегретто окончательно. Однако я все еще был жив. Как-то, тот Кавахиро сказал, что Три-ни-сетте не отпускает меня, потому что я должен был поддержать сына. Он понравился Системе. Я не был удивлен. Он был…светлым, чистым. Возможно мне стоило назвать его Анжело — ангел, но я слишком хорошо помнил Киоко, которая погибла, мне бы не хотелось такой судьбы для собственной крови.       Знаешь, мой Ураган обожал Валентино, и что странно…тот видел Хаято. Многие считали меня сумасшедшим, когда замечали разговаривающим с пустотой, но вскоре все улеглось, однако когда с Хаято заговорил Валентино, пошла волна слухов. Некогда забытое прозвище «Проклятое Небо» снова начало фигурировать в разговоре. Это было странным и немного обидным, в конце концов, в мире было немало бессмертных — Скалл и Дейзи, те кого я хорошо знал, а потому я не понимал человеческого ажиотажа.       Подошло то самое время, которое я счел наиболее благоприятным, я начал обучать ребенка. Не могу сказать, что я считаю этот подход ошибкой, однако думаю он был немного неверным — я разделил рабочее и личное. Если быть точнее, я поступил как местный Иемитсу.       Я воспитывал ребенка так, как воспитывали Иетсуну. Сейчас, получив его память и чувства, я переосмыслил этот метод, однако в то время он мне казался верным. По крайней мере я могу быть уверен, что этот ребенок будет жить хотя бы до шестнадцати. Вероятно он был очень обижен на меня, но я горд им.       За все время в спокойствии, мне казалось, что мое личное безумие отступило и стало привычным, однако мне не хватало моей Семьи, и маска спокойного и умного правителя, которую я создал для Валентино, начала рушиться. Мне стали снится Хранители и Киоко-чан. И я снова почувствовал тягу к смерти. Поэтому я начал сбегать из особняка, беря задания на устранение. Бывало, что я стоял, смотря завороженно на алые потеки крови, думая о том, как же прекрасна смерть. Я страстно желал умереть сам, от своих рук. Я даже вывел свою философию о домино. И когда я бывало ронял домино, желая, чтобы показался рисунок, на пути обязательно было домино, стоящее ребром. Это раздражало.       Реборн, прознав про прежние тяги, пытался было поговорить со мной, но я замыкался. Мне казалось, что еще шаг, и я буду счастлив, мне нужны были мои Хранители, я нуждался в них. С утра я вставал и готовил печенье. Я много лет его не готовил, с тех пор как моя Семья погибла. Я помню, что даже несмотря на смерть, я все равно ставил каждому тарелку с печеньем.       В один момент, я ушел. Я знал, что мне позволено перейти черту, а потому я впервые почувствовал немного счастья. Я был готов встретиться с моей Семьей. На самом деле, все мои Хранители были похоронены на кладбище Намимори, и там же было место для меня. А потому, я самолично перерезал себе горло, покончив жизнь самоубийством, прямо как Такеши. Я уронил домино, рисунок появился…       Я долгое время был в небытие. Кажется моя душа не могла поверить, что свободна. Я был неполным Небом, если быть точнее — Неполноценным. Но у меня появилась возможность все изменить.       И как же было отвратно почувствовать себя снова живым. Кажется этому радовался только Хаято. Но только не я… Я все еще разочарован и хочу умереть, это забавляет меня. — Когда Небо закончил свою Исповедь между ними повисла тишина. Кавахиро обдумывал рассказ, а Тсуна зевал, жутко хотелось спать, однако кое-что, он все же не прояснил. А потому пришлось опять начинать разговор. — Ты сказал, что знаешь, как я оказался здесь. А так же обещал рассказать о Мертвом Небе. — напомнил Дечимо.       — Ты прав, — Туман хмыкнул и прищурил глаза. Вероятно он продумывал, как правильнее все объяснить, Тсуна его не торопил. Шаман явно подбирал слова, — Дело в том, Тсуна, что у каждого атрибута, есть своя классификация. Чтобы понятнее было, приведу пример: Аркобалено Урагана, Варийский Ураган и Ураган организации Сегретто. Если сравнить их троих, то сразу будет ясно, что несмотря на один атрибут, способности у всех разные. Так вот… У Небесного атрибута, тоже есть классификация, ее можно назвать наиболее четкой, по сравнению с другими атрибутами. Существует три типа Неба. Но, для начала, мы немного пофилософствуем. Хм… Как ты знаешь, в мире всегда есть протагонисты. Свет и тень, холод и жар, смерть и жизнь, однако и среди всего этого, всегда есть середина. Между белым и черным — находится серый, между смертью и жизнью — существование, в негативном смысле слова. И пожалуй, сначала мы разберем ту самую середину — второй тип Пламени Неба.       Небо.       Вот так просто и незатейливо. Это и есть один из типов Небесного атрибута.       Как вообще для Неба находятся Хранители? Наверное ты задумывался над этим вопросом, возможно даже несколько экспериментировал — многие этим занимаются… И наверняка, ты заметил, что к каким-то людям тебя тянет, к каким-то нет. И возможно, тебе даже объясняли, как все происходит, но для ясности, освежим информацию.       Как Вендиче находят преступников? По волнам, которые испускает Пламя, и у каждого волны эти, разные, словно отпечатки пальцев у людей. А теперь проведем аллегорию с картинкой. Когда собираешь мелкие пазлы, бывает, что хоть некоторые части и подходят друг к другу, но вскоре все равно выясняется, что они не на подходящем месте, потому что картинка становится неверной. Представь, что на одном пазле отсутствует цвет, и к этой части пазла, подходят несколько других. Ты же не сможешь понять, какая верная, потеряв при этом значительное количество пазлов, верно?        Вернемся к волнам. Волны неба, как та часть пазла без цвета, сталкиваясь с определенной частотой волны подходящего им пазла, создают связь между Небом и Хранителем. Если обобщить — между частотой волны Неба и частотой волны другого атрибута происходит резонанс.       Таким образом, Небо может создать связь почти с любым атрибутом, главное, чтобы «паззлы подходили друг к другу» Этот тип мы назовем серым и вспомним антагонистов.       Первым тип Неба, его назовем белым, будет Истинное Небо. Увы, аллегорию с паззлом тут не проведешь, потому что Истинное Небо может создать связь с любым атрибутом. И если я говорю «любой», это действительно значит любой, даже другое Небо. Истинное Небо является воплощением Гармонии, а потому невероятно опасно. В миру, есть одно важное высказывание, хорошо иллюстрирующее такое Небо. «Истинное Небо обладает всеми, но Истинным Небом не обладает никто».       Это действительно является правдой, Хранители у Неба могут спокойно меняться, и оно не слишком будет расстраиваться, если кто-то уйдет. Такова его суть. Истинное Небо, по-настоящему эгоистично, потому как если человек ему понравится, то Небо сделает все, чтобы заполучить его себе. Словно избало́ванный ребенок, — Тсуна хмыкнул, невольно вспомнив отношения здешнего Тсунаеши и Реборна, — Поэтому Истинное Небо, хоть оно и являлось всегда неким сокровищем, воплощением тепла и уюта, всегда боялись и хотели уничтожить…       Ну и наконец, перейдем и к третьему типу, черному. Это — Мертвое Небо. Ты верно тогда сказал: «Мертвому Небу никто не нужен. И оно никому не нужно» Возможно в этом помогла твоя интуиция, но ты четко тогда обозначил свою позицию.       Мертвыми, Небеса назвали из-за того, что они почти не могут создать связь Хранитель-Небо. Несмотря на их сильное Пламя, оно темное, буквально грязное из-за смешения Неба и Мрака. Слишком сильный контраст с чистотой Гармонии Истинного Неба.       «Мертвым» Пламенем почти нереально пользоваться, оно влияет на психику, вынуждая своего обладателя умереть, а потому, Мертвые Небеса были всегда смертниками в глазах чужих. Это было их проклятие, безумие накрывало их с головой. Однако, если бы было все так плохо, о них было бы неизвестно ничего.       Если Мертвое Небо находило своих Хранителей, истинных Хранителей, только с ними оно могло образоваться связь, то такое Небо становилось сильнейшим. Так, Мертвое Небо со связью, могло разделять Пламя и спокойно им пользоваться. А также, оно благоприятно влияло на обладателя атрибута Мрак. И…такое Небо само решало, когда ему и его Семье умирать, а когда жить. Мертвому Небу подходит лишь один, единственный паззл. И это нельзя изменить, даже в следующей жизни.       Самое важное у таких Небес… Они не рождаются Мертвыми, они ими становятся. Судьба часто шутит с нами, кто-то может просто умереть, кто-то очнуться с ненавистью в сердце, приобретя Пламя Мрака, а кто-то…может проснуться Мертвым Небом. Тебе невероятно повезло, Тсуна, ведь все твои Хранители, были по-настоящему истинными, именно поэтому ты так сильно переживал потерю.       Вроде это все. Ах да, чуть не забыл. Твой браслет.        Я не знаю, как он к тебе попал. Однако, он был создан специально для Мертвых Небес. Этот браслет называется «Второй шанс». Он позволяет вернуть утраченное.       — Это… — глаза Тсуны расширились.       — Это позволит найти твоих Хранителей. Вероятно они переродились в этом мире. Такой браслет передает одно Мертвое Небо другому. И только использовав его, можно его передать дальше. Это обязанность каждого Мертвого, — Тсуна замер. Он не верил, но…возможно, Бермуда, слишком хорошо его понимающий, так же когда-то потерял свою семью и воспользовался вторым шансом, — Однако, на многое не надейся, я знаю, что память сохранить может только Туман. Возможно ты найдешь способ вернуть всем память, а до этого, вам всем придется знакомиться по-новому. Я удовлетворил твое любопытство?       — Не совсем, — Тсуна чуть качнул головой, а потом он посмотрел прямо в глаза Шаману, — Зачем я Три-ни-Сетте?       — Хм… — Шаман задумчиво посмотрел в темнеющее окно, — У тебя действительно есть некое задание от нее, и можно сказать, от меня лично. — Кавахиро сощурил глаза, — Хорошо, слушай внимательно. Истинное Небо не должно получить Грех Вонголы. Когда-то, я уже совершил ошибку, дав раскрыться Джотто, теперь же, я не должен этого допустить. Иначе начнется война и Три-ни-Сетте будет уничтожено. Можешь уничтожить Шимон, можешь уничтожить Вонголу, делай что хочешь, но Грех не должен попасть в руки Тсунаеши Савада. В награду, тебе будет открыто знание путешествия по мирам, Мертвый. Это щедрое предложение. Правда уйти ты сможешь, лишь когда передашь «Второй шанс» новому Мертвому Небу.       — Хорошо, — Тсуна ответил даже не задумываясь, на собственном опыте зная, что в такой ситуации нельзя торговаться.       — Ах да, забыл предупредить, Истинное и Мертвое Небо друг друга недолюбливают. Не вздумай убивать брата, он еще нужен этому миру.       — Кавахиро, — пробурчал Тсуна, сощурив глаза, — Что еще ты забыл мне сказать?        — Узнаешь по ситуации. В конце концов, я не твоя нянька, разберешься. И вообще, уже поздно, может останешься на ночь? — Тсуна посмотрел на темноту за окном и вздохнул. Кавахиро слишком быстро перевел тему, однако как говорится: «Подумаю обо всем завтра». Он действительно устал и хотел спать, а потому лишь молча кивнул.       Подойдя к окну, Тсуна посмотрел в звездное небо. Увидев падающую звезду, Тсуна загадал желание. В груди теплилась надежда. Кажется, этот мир начинал ему нравится еще больше. Возможно, он действительно станет счастливым.       «Жду не дождусь»