Три с половиной удара

Удушливый летний полдень опутал комнату липкой паутиной зноя. Мувара полулежала на столе, праздно покачиваясь из стороны в сторону. Ей, тринадцатилетней девочке, нужно было переписать абзац из книги к завтрашним занятиям в церкви. Отрывок о воззвании к Терпящей. Муваре было настолько скучно, а воздух был до того некомфортно раскалённым, что ни о какой работе и речи не шло. Пока матушка хлопотала в соседней комнате и не контролировала, можно было отдохнуть от писанины. Перекинув светлую косу через другое плечо, девочка закрыла глаза и задумалась. По правде говоря, мысли Мувары витали далеко от религиозных текстов. Она не переставала думать о загадочной ведьме, давеча спасшей девочку. На самом деле ведьмой её называли за глаза местные жители, а вот кем была незнакомка, сказать сложно. С виду вроде человек, но таланты явно не имеют ничего общего с церковной магией. Говорили, что история начинается в доме зажиточной госпожи Ривары. Старушка семидесяти пяти лет прослыла сумасшедшей – «больной духом», если по-простонародному. Люди шептались, что мозговой червь выел ей почти всё содержимое черепа. Как следствие, старуха выкрикивала небылицы прохожим и часто запиралась у себя от несуществующих врагов. Госпожа Ривара была такой мнительной и чуднóй, что отпугивала здоровых людей своим поведением. Мувара её боялась и обходила стороной. И вот восемь месяцев назад в город пришла эта немая черноволосая незнакомка. Она зачем-то сразу отправилась в дом госпожи Ривары, и с тех пор живёт только там. Старуха внезапно успокоилась, преобразилась из одиозной бабки в адекватного человека. И стала рассказывать, что девушка, дескать, избавила её от демона-паразита, десятилетиями обитавшего в доме старухи. Госпожа Ривара прониклась столь глубокими чувствами к незнакомке, что оставила её жить у себя. Нашла новую наследницу, не иначе. Столь резкое преображение старой леди уже тогда показалось жителям подозрительным, а ненормальная привязанность к незнакомой девице вызывала недоумение. Около месяца назад госпожа Ривара скончалась. Обитатели города, само собой, подумали на её сожительницу. Почти ни у кого не было сомнений, что дурман на старуху наслала сама девушка, чтобы потом под видом самаритянки излечить страдалицу. Втёрлась в доверие, наложила руки на наследство отнюдь не бедной госпожи и избавилась от неё. Истинная ведьма! Мувара не хотела быть в курсе чужой жизни, но разве можно было спастись от пересудов, касавшихся столь ярких событий? Девочка поражалась людям: у них словно своих дел не было, вот они и совали нос в чужие проблемы. Зачем так делать? Матушка отвечала, что нет ничего зазорного в том, чтобы узнавать новости об окружающих людях. Но почему же тогда жители города обходили стороной госпожу Ривару, когда та была больна, и не пытались обсудить её состояние или как-то помочь? О ней стыдились говорить, её игнорировали. Старуха стала интересной, только когда связалась с ведьмой и умерла. Если сплетни о покойнице и назывались той самой пресловутой «социальной вовлечённостью», то Мувара предпочла бы жить изолированно. Прямых доказательств убийства старухи не было, хотя жители считали, что для любого здравомыслящего человека злодеяние очевидно. Ведьму хотели прогнать, ведь официального документа, подтверждавшего её права на дом, не имелось. А поместье забрать для городских нужд, например, перестроить в музей или школу. Вещи госпожи Ривары можно спустить на аукционе и раздать выручку семьям. Отличная ведь идея! И всё бы ничего, но эта пакостная ведьма – убийца! – не желала съезжать. Если бы народ не боялся её непонятной и страшной магии, то давно бы вытурил взашей. Но нет! Местные защитнички пытались свалить обязанность на священника: якобы ведьма – создание зла, вот пусть духовенство и занимается. Священник перевешивал ответственность на жителей, мол, сами люди должны отстаивать свои интересы. А те жаловались на защитников, которые валяли дурака. Замкнутый круг трусости. Можно было, конечно, ночью спались дом вместе с ведьмой. Да обидно было людям за особняк. Хорошее ведь здание, двухэтажное, с утеплёнными стенами, крышей без дыр. Им ещё пользоваться и пользоваться! Оттого народ оттягивал поджог, рассчитывая, что демонстративное пренебрежение и оскорбления выведут ведьму из себя. Сама уедет. Сейчас многие отказывались продавать ей вещи и продукты на рынке, и поступавших так из-за давления становилось всё меньше. Победа рано или поздно будет за жителями, нужно лишь набраться терпения и подождать. Муваре всё это казалось несправедливым. Она была любопытной девочкой и сочиняла свои истории о том, кто эта незнакомка и почему она пришла в их город. Жаль, спросить было нельзя: из-за страха перед мистическим ореолом ведьмы, запретов родителей приближаться к ней и молчаливости самой незнакомки. Однако позапрошлым вечером случился инцидент, мысли о котором теперь не покидали головку Мувары. Девочка на свой страх и риск решила выследить незнакомку в лесу и подглядеть, что та делает. Вдруг она призывает злых духов? Или цветочки собирает? Любое занятие помогло бы разобраться, почему эта затравленная девушка не уходит из поселения и ничего не делает, раз уж она такая злодейка, как о ней все говорят. Мувара едва вышла за черту города и даже не успела зайти в лес, когда наткнулась на одержимого человека. Мужчина ей сразу не понравился. На вид казался обыкновенным пьяницей, но чесался без перерыва и сплёвывал кровь. Незнакомец выпучил глаза, как только завидел девочку. Он обвини её в том, что это она издевается над ним, и поклялся убить. Мужчина издал рокочущий звук и понёсся на Мувару. Та ни секунды не сомневалась, что одержимый сотворит с ней ужасные вещи, если догонит. В его взгляде читалась такая решимость, что любой бы впал в панику. Девочка с воплями бросилась наутёк, но никто не вышел задержать буйного человека. Никто, не считая одиноко блуждавшей вдоль ограды ведьмы в сером платье. Оказавшись между двумя людьми, Мувара встала как вкопанная. Немая медлила, а вот одержимого уже невозможно было остановить. Он толкнул девочку на землю и принялся избивать её ногами. Мувара сжалась в комок, защищая живот и лицо. Когда удары прекратили сыпаться, девочка осмелилась подглядеть, что происходит. Ведьма набросилась на одержимого с какой-то доской, подобранной, похоже, прямо с земли. Древесина трещала, и в какой-то момент трещина развалила доску на два неровных куска. К изумлению Мувары, мужчину атака не только не отпугнула, но и разъярила ещё больше. Он метнулся к ведьме и потянулся к ней обкусанными пальцами. Девушка извернулась и проскочила под мышкой одержимого. Он же… внезапно заполыхал, как свечка. Да ещё и таким странным пламенем! Мувара никогда не видела огня молочного цвета, и у неё прихватило дыхание от впечатляющей игры серебристо-белых оттенков. Да так концентрировалась, что почти не моргала, отчего глаза начало щипать. Человек сгорел за секунды. Отвращение к смерти было вытеснено красотой белого пламени, но страх сохранился. Именно поэтому, когда ведьма попыталась укутать трясшуюся Мувару своей шалью, девочка дёрнулась, вскочила и бросилась наутёк. Лишь перескочив порог дома и усевшись в углу, она стала приходить в себя. И обнаружила, что чужая шаль всё ещё на плечах. Сейчас свёрнутый в комок платок был спрятан под кроватью. Мувара подумывала, как бы поаккуратнее вернуть ведьме её вещь. Если мама начнёт убираться в комнате и найдёт шаль, то не сносить кому-то головы. Будто девочке не было достаточно ушибов от побоев одержимого, которые до сих пор болели. Мувара прятала синяки под одеждой и молилась, чтобы они скорее сошли. Она никогда не дралась и не становилась жертвой хулиганов, поэтому объясниться перед родителями будет непросто. А ещё у девочки было время успокоиться и оценить произошедшее. Даже если ведьма убила человека, она сделала это из лучших побуждений. В Муваре расцветала благодарность, однако её запорошил осадок. Во-первых, теперь девочка была свидетельницей преступления, а посему и хранительницей тайны. Мужчину вроде бы не искали, но сможет ли Мувара молчать, если по городу разнесутся слухи о пропавшем человеке? А рассказать… Ведьма поймёт, кто наябедничал. Во-вторых, уже позже девочка вспомнила, что в церковном сборнике, по которому занимались все дети в городе, был упомянут белый огонь. И вовсе не в положительном ключе. Мувара даже перелистала свою книжечку, но в ней было совсем мало о первородном зле. И всего пара строчек о том, что белое пламя – нечестивое и греховное воплощение чужой мысли. Да ведь оно такое красивое! Девочка вспоминала танец языков и поражалась, что они были созданы для убийства человека. За этими серебристыми всполохами она совсем не заметила агонии одержимого. Как Мувара догадалась, что огонь не был следствием болезни человека или его личным проклятьем? Она и сама затруднялась ответить. Может, по уверенному лицу ведьмы, в котором не читалось того же изумления и восхищения, которое испытала девочка при виде пламени. Мувара отложила книгу, не способная в изматывающий зной и с роем волнительных фантазий ответственно засесть за уроки. Она выглянула в коридор и прислушалась. Матушка, наверное, отошла к соседке, оттого так тихо. Отец работал в мастерской до пяти часов и не мог заподозрить, что дочь готовилась нарушить запрет. Мувара любила родителей, однако именно сейчас в ней назрела тяга бунтовать против взрослых наказов. Даже если они строились на адекватной основе, что с того? Девочка лучше ошибётся, но сделает что-то сама, а не с пинка родни. Той, которая по привычке или назло продолжала не замечать, что у ребёнка есть своё мнение и свобода воли. Мувара давно пробовала понемногу выходить из-под контроля, следила за реакцией на своё ослушание, проявлявшееся пока в мелочах. Теперь она готова сделать более серьёзный и рискованный шаг. Во что же это выльется? Девочка спрятала шаль в сумку и выскочила во двор, пока никто не видел. Если постучаться к ведьме в парадную дверь, соседи обязательно заметят. И наябедничают родителям, а к открытой конфронтации с ними Мувара пока не готова. Поэтому она подошла к двухэтажному дому сзади. Там тоже по соседству стояли дома, только о их хозяевах можно не беспокоиться: в одном жила подслеповатая старушка, а второй временно пустовал. Не пересекая ограды, Мувара бросила небольшой камень в окно. Подождала, подобрала и кинула второй в соседнее. Никто не выглянул узнать, что за хулиган покушается на целостность стекла. Возможно, ведьма уже привыкла, что к ней проявляют нездоровое внимание местные задиры, и не реагировала на провокации. Маленький бунт потерял смысл. Мувара была уверена, что самого нарушения наказа не приближаться к ведьме и её дому будет достаточно, дабы ощутить себя свободной. А теперь было жаль, что никто не узнает о её смелости. Даже ведьма, которая могла бы хоть в окно выглянуть! Мувара повесила шаль на ограду и отошла. Она села на уличную лавку под сенью деревьев. С неё удобно просматривался дом покойной госпожи Ривары, правда, лишь с боковой части. Про себя девочка раз за разом задавала одни и те же вопросы о ведьме, представляя, как будет озвучивать их при ней. До чего же неловко! И как ведьма ей ответит, если она немая? Но ведь так хочется услышать её историю! И узнать, почему, например, обладая такой силой, ведьма никогда не наказывала тех сквернословных прохожих, считавших своим долгом словесно унизить незнакомку? – Очень правильные вопросы. – На лавочку села женщина, одетая в мужской костюм. В пальцах она вертела палочку, на которую была насажена сахарная конфета. – Ну давай, озвучь уже. – Ж-ж-женщинам нельзя н-н-носить муж-ж-жскую одежд-д-ду, – пересиливая врождённый дефект, выдавила Мувара. – О, так ты заикаешься? А ты очень милая: пришла сюда, чтобы вернуть чужое. Твоя голова всегда забита таким обилием вопросов? Я начинаю теряться. Женщина продолжала вертеть конфету, но ни разу не попробовала её на вкус. Мувара во все глаза смотрела на чудачку и уже фантазировала, как вежливо уйдёт, чтобы это не напоминало побег, когда незнакомка сказала: – Я тут жду девушку, которая живёт там. – Она указала на дом покойной старухи. – Ты разве не хочешь попасть к ней в гости? Я вот как раз собираюсь. Или не как раз. Может статься, что я навещу её только через день или неделю. Интересно, сколько времени прошло? Мы немного сбились со счёта, потому что время такое нелинейное для нас. Если прошло много, то она же нас живьём сожрёт! Придумает нам в отместку новые прозвища, ещё более глупые, чем нынешние. Ужас какой! – Вы з-з-знакомая? Мувара теперь иначе глядела на женщину. Это что же получается, перед ней сидела ещё одна ведьма? И она знакома с черноволосой немой девушкой? Вот так новость! – Что-то вроде. И я знаю, как она докатилась до жизни такой. Пока я жду моего попутчика, могу рассказать. – Женщина отбросила конфету, так и не облизав её ни разу. – Ну тебе же всё равно любопытно, а мне всё равно скучно. Обмахиваясь ладошками, девочка активно закивала. Она давно поражалась, зачем ведьма носила вязаную шаль, если на улице всё плавилось и текло. Мувара перевесилась через лавку, чтобы посмотреть, во что превратилась выброшенная конфета, но той не оказалось в траве. – Ей уже не жарко. Она перепрыгнула свой лимит возможностей, и… я вообще не об этом хотела сказать! – Женщина нахмурилась. – Хватит сбивать меня своими мыслями! Сиди вот так и ни о чём не думай! Итак, моя якобы знакомая сколько-то там времени назад участвовала в битве. Видела, что у неё нет пальцев? – Незнакомка загнула свои, и Мувара снова задвигала головой вверх-вниз. – Разбились при неудачном падении на мост между этажами. Потом она вообще умерла, а когда пришла пора воскресать, проход между этажами уже закрылся, и моей якобы знакомой повезло быть вытолкнутой обратно в мир. – Так н-н-н-е бывает. – А вот теперь начинается самое грустное. Все участники той битвы погибли. Выжила лишь она. Печально остаться единственной свидетельницей. Ещё и исход битвы был неопределённым, так что моя якобы знакомая впала в отчаяние. Вернуться к Спустившимся она не могла. Её мучил такой стыд за неудачу, что она ударилась в самобичевание. Она это умеет, поверь. А ещё она ведь теперь калека и не хочет, чтобы на неё смотрели с жалостью. Ох уж эта гордыня! Вся в своих вечных родственников. Так вот теперь и ходит, измываясь над собой за то, что не смогла разом исполнить задуманное. Как будто она могла что-то сделать. Кто вообще в здравом уме поверит, что это реально – наскоком, с первой же попытки уничтожить несокрушимого врага? Даже если от тебя требуется просто добить, вероятность по-прежнему стремится к нулю. Для Мувары всё звучало слишком фантастично. Она не поняла половины, но переспрашивать не стала. Наверное, незнакомка подтрунивала над ней, сочиняя на ходу. – Так она не з-з-з-злая? – решила уточнить девочка. – Смотря что ты называешь словом «злой». Могу утешить, что для вас она не опасна. Ты разве не видела, как она реагирует на оскорбления? Никак. Немыслимо для гордой дочери Короля! Но сейчас она так глубоко презирает себя, что данный способ мазохизма ей даже нравится. – Как тебе – наблюдать за чужими страданиями. С другого бока от Мувары на лавку плюхнулся мужчина, тоже в костюме. Выглядел он рассерженным. Девочка оказалась зажата между двумя незнакомцами. – Я люблю трагедии, что поделать. – Мы должны уйти. – Мужчина сложил руки на груди. – Наша работа тут завершена. Терпящая сбежала и ни за какие коврижки не вернётся. Всё кончено. – Подожди, мы ещё можем пригодиться. Мувара, перепуганная их невменяемым спором, вскочила с лавки, и женщина помахала ей на прощание. – Тут один сосед видел, как ты огибала дом и вешала шаль, – предупредила незнакомка. – Как думаешь, он расскажет кому-нибудь? Мувара сокрушённо притопнула ножкой и побежала обратно. А в душе порадовалась, что вон аж сколько свидетелей у её бунтарского поступка. Когда девочка обернулась, то увидела, что ни на лавке, ни рядом никого нет. Это настораживало, ведь незнакомцы не могли так быстро уйти. Может, с досады Мувара вообразила их? Да ну, даже с её фантазией не получилось бы самой насочинять всё то, что наболтала незнакомка! Весь день до сна девочка ждала последствий. Родители не поднимали щекотливую тему, хотя и смотрели на дочь осуждающими взглядами. А ночью Муваре приснилось, что она осталась подле женщины в мужском костюме и пошла с ней в гости к ведьме, где все вместе они пили чай с сахарными конфетами.

***

Мувара и дальше украдкой ходила к дому покойной госпожи Ривары. Шаль по-прежнему висела на заборе, задевая самолюбие девочки. Она отважилась навлечь гнев жителей города, а ведьма даже не забрала свою вещь, словно это тряпка какая-то! Или она там больше не живёт? Мувара также заглядывала в уголок с лавочкой. Иногда на нём можно было застать знакомую ведьмы, иногда даже вместе с её компаньоном. Они просто сидели и смотрели на дом, не пытаясь зайти в него. Это выглядело жутким, и девочка в который раз задумывалась, не придумала ли она этих незнакомцев. Ведь, наверное, могла нафантазировать и поверить в их реальность. Матушка часто повторяла, что у Мувары слишком богатое воображение, так что многие выдумки начинают оживать перед глазами. Например, её отец. Девочка встряхивалась и с недоумением вопрошала про себя, что разве её папа не работает в мастерской? Или то её отчим? Мувара дёргала злодейку-судьбу за хвост, пока однажды где-то там не лопнула струна терпения. За ужином матушка, пожилая женщина с обветренным лицом, состроив серьёзную мину, осторожно выдала: – Тебя стали часто видеть возле дома Кочерыжки. – Она использовала прозвище, которое жители дали некогда больной старухе. – Ты что-то потеряла там? – П-п-просто гуляю. – Девочка пожала плечами. И тут же перевела тему, чтобы соскочить с неприятного разговора. – Папа не будет с нами уж-ж-жинать? Вокруг круглого стола, накрытого бело-зелёной скатертью, стояло два стула вместо трёх. Матушка вздохнула и терпеливо сказала: – Давай проведём наш подсчёт фантазий. А то ты начинаешь теряться, я смотрю. Мы с тобой настоящие. Покойная госпожа Ривара была настоящей. Правильно? – Женщина дождалась, пока Мувара кивнёт. – Соседка Амария настоящая. Да? Конюх Вердель? А торговец мяса, господин Леххель? Она перечисляла разных жителей города, уточняя у дочери, правда ли эти люди существуют. Мувара вздохнула с облегчением, когда матушка назвала ведьму. В какой-то момент нетронутая шаль на заборе начала вселять в девочку опасения, что и черноволосую незнакомку она выдумала. Когда же дошла очередь до отца, матушка настояла, что тот уже умер и остался в фантазиях дочери. И заставила Мувару повторить это несколько раз. – Ты должна сама говорить себе, кто настоящий, а кто выдумка. Иначе ты запутаешься! Я же не буду всё время рядом! Когда я умру, как ты будешь отличать настоящих людей от нафантазированных? Представляешь, как тяжело тебе станет жить, когда ты будешь тратить время на призраков? А потом люди вокруг тебя начнут смеяться и осуждать, что у тебя тоже завелись черви в мозгах. Мувара по привычке кивала. Да как тут можно следовать наказу, если через пару дней и этот разговор начнёт казаться девочке фантазией? Вдруг матушка никогда не велела ей называть реальных людей и отделять их от выдумок? А ещё Мувара подумала, что и тот одержимый дядька мог быть плодом её воображения. Неясно тогда, откуда у неё взялся платок ведьмы, если только девочка и его не придумала. Мувара внушила себе, что шаль ненастоящая, но когда проходила мимо дома госпожи Ривары на другой день, то увидела колыхавшуюся на ветру вещь на том же заборе. Как можно жить, не зная наверняка, где выдумка, а где реальность? Мувару сбивала с толку попытка разобраться, поэтому она предпочитала забывать и наказы матери, и свою проблему. Достаточно и того, что девочка заикается с первых дней, как научилась говорить. Мувара пробовала вообще не фантазировать ни на какую тему, но невозможно избавиться от роившихся в голове мыслей. Каждый шаг направляется представлением, что и как сделать в следующий момент. Планирование – это тоже фантазирование. Отказаться от этого – перестать быть живым и дееспособным человеком. – А вы нас-с-с-стоящая? – спрашивала Мувара у женщины в мужском костюме, когда заставала ту на лавке. – Боюсь, мой ответ не поможет тебе разобраться. – То, насколько незнакомка чутко улавливала причины того или иного вопроса, настораживало. Мувара тогда почти убеждалась, что придумала эту странную особу. – Я могу сказать «нет», но так ответит любой живой человек, который хочет подшутить над тобой. Я могу ответить «да», и всякая галлюцинация сказала бы так же. Девочка поникала и возвращалась домой в тихую комнату к книгам. Короткие истории про Терпящую, которые Мувара переписывала, были простыми и однозначными. Вот бы вся жизнь оказалась такой же незамысловатой! Девочка успокаивалась и изредка вспоминала свои волнительные переживания. После одной скопированной страницы становилось легко на душе, и Мувара, медленно впадая в скуку, принималась обдумывать новые теории о загадочном прошлом черноволосой ведьмы. Всё равно мама занята и не контролирует, выполняет дочь домашнюю работу или нет, а отец (или отчим?) ещё не вернулся из мастерской. Можно и побездельничать немного.