***
Когда Гаррел крикнул, что пора бежать, он рассчитывал на следующее: что оба парня разделятся и Глядящему в Душу придётся выбирать, за кем гнаться. Второй в этот момент пропадёт из его поля зрения и, выждав, нападёт на Спустившегося, пока тот будет разбираться с попавшей в иллюзию жертвой. Гаррел втайне надеялся, что Глядящий в Душу прицепится к служителю, и работа палача достанется Лонденолу. Ещё был соблазн просто убежать, ведь шанс затеряться в лесу не так уж мал. Но эта идея оставила Гаррела, когда он понял, что упрямый служитель вообще не собирается убегать. Значит, добровольно отправил себя на заклание? Ох уж эти глупые идеалисты Церкви с их неуёмным рвением вознестись к Терпящей! Гаррел затаился подальше от сцены и стал думать. Изначальную идею подкрасться и напасть на Глядящего в Душу со спины он отбросил – слишком рискованно, тем более что оружия у Гаррела не было. Спустившийся мог быть бдительным, даже управляя иллюзией. Единственным путным решением было найти старуху и привести её в чувство. Её магия против магии Глядящего в Душу – более действенный способ победить, нежели идти на иллюзиониста с мечом. Гаррел двинулся в сторону, где, как ему казалось, должна быть старуха. Он немного поплутал, пытаясь сориентироваться по теням в лесу, и вскоре наткнулся на бессознательную Спустившуюся. Лёжа в неуклюжей позе, она вызывала жалость. Потребовалось время, чтобы растолкать её. Старуха неровно дышала, но хотя бы была жива. Когда она разлепила веки, Гаррел вздохнул с облегчением. – Всё очень плохо. – Он принялся объяснять, что происходит. Старуха с трудом села, но её взгляд скоро прояснился, стал цепким и внимательным. – Отведи меня к ним, – твёрдо велела она. Гаррел помог ей встать и повёл наугад. В какой-то момент ему пришлось оставить её и уйти на разведку: парень смутно помнил, где искать служителя и Спустившегося, да и те наверняка переместились. Был поздний день, и лес полнился звуками жизни: тихо шелестели листья, пели птицы. За всем этим шумом не было слышно ни потасовки, ни ругани. Может, служитель вообще лежит где-то мёртвый, а Глядящий в Душу сбежал. Гаррел упорно продолжил поиски, и ему повезло. Он чисто случайно выхватил взглядом яркие одежды Глядящего в Душу между коричнево-зелёными цветами леса. Гаррел подвёл к месту Спустившуюся, и когда та вступила в противостояние, приблизился к лежавшему на земле служителю, которого Глядящий в Душу поймал в иллюзию и полоснул серпом. Тот был плох: весь в крови, едва в сознании. Он пытался излечить самого себя, но магия работала плохо, да и рана была явно на порядок сложнее, чем те, какие он привык исцелять. Служитель увидел Гаррела и неопределённо дёрнул рукой. Лонденол поискал взглядом и заметил выроненный меч, тут же взял его и взвесил в руке. Лёгкий и удобный. Гаррел глянул в сторону Спустившегося и прикинул, как лучше атаковать. Шестерёнки плана тут же закрутились в привычном режиме. – Старайся не двигаться, а то потеряешь ещё больше крови, – приказал Гаррел служителю. Тот что-то прохрипел в ответ, но тут же закашлял. Глядящий в Душу был настолько поглощён старухой, что не обращал внимания на окружающее. Едва ли он осознавал присутствие Гаррела. Однако нужно было действовать быстро. Вдумчивость мешала Лонденолу, но он не мог избавиться от привычки подмечать детали и вплетать их в решение проблемы. Гаррел стал осторожно заходить Глядящему в Душу сбоку. На полпути его обдало такой концентрированной магией, что ноги сами собой превратились в неподвижные столбы. Обмен иллюзиями между Спустившимися был столь силён, что Гаррела прошиб пот. Опомнившись, он заставил себя двигаться дальше. И тут увидел, что одному из соперников стало мало иллюзий. У Глядящего в Душу было оружие, и он решил им воспользоваться. Спустившийся, продолжая, очевидно, плести иллюзии, уверенно направился к старухе. Она же беспомощно стояла на месте и, даже если заметила манёвр, не стала убегать. Старуха прислонилась к обломанному сучку, словно без опоры могла тут же упасть, и ждала, когда лезвие настигнет её горла. Гаррел бросился вперёд и за несколько размашистых прыжков достиг обоих. Он блокировал удар серпа и тут же резанул Глядящего в Душу по боку. Меч скользнул по рёбрам, не проникнув глубоко. Спустившийся вскрикнул и упал, но тут же вскочил и приготовился обороняться. Гаррел мысленно удивился той злости, которая плескалась в его взгляде. Глядящий в Душу либо забыл, что мог удрать, либо обессилел настолько, что уже не мог переместиться. Всё же за последние десять минут он создал столько иллюзий, что его силы должны были знатно истощиться. Однако Спустившийся умел драться. Гаррел парировал его выпады, но про себя отметил, что Глядящий в Душу хорошо управляется с серпом. Он носил это оружие явно не для красоты и имел практику. Краем глаза Гаррел увидел, что старуха сползла по стволу, но продолжала наблюдать за сражением. Глядящий в Душу действовал с такой остервенелой злобой, будто считал всех тут предателями и смертельно обиделся на них. Это придавало ему сил, и Гаррел начал сомневаться, что справится даже в обычном поединке на холодном оружии. А ведь Глядящий в Душу в любой момент мог подкопить силы и направить на него таланты манипулирования, и тогда точно всё закончится несчастьем. Гаррел пропустил несколько замахов, и на теле появились болезненные царапины. Свою же рану Спустившийся словно не замечал. И тут произошла неожиданность. Сзади на Глядящего в Душу запрыгнул служитель. Похоже, он всё-таки подлечил себя, раз ему хватило сил на такой манёвр. Оказавшись на спине Спустившегося, парень выбросил вперёд руку и создал щит. Только не для защиты Глядящего в Душу, а для возведения барьера между Спустившимся и Гаррелом. Благодаря щиту метнувшаяся вперёд рука с серпом не настигла Лонденола, а ударилась о полупрозрачную стену. Глядящий в Душу зашипел и попытался скинуть служителя. Щит померк, и Гаррел совершил выпад. Меч вошёл Спустившемуся в живот, причём до середины лезвия – крайне болезненный способ умереть. И в этот миг, на пике боли, Глядящий в Душу переместился. Совсем недалеко, но стал недоступен для нового удара. Гаррел увидел его и бросился следом. – Да брось, – привалившись к дереву, выдавил Глядящий в Душу. – Ты вообще для чего ввязался в эту ссору? Мы же в тобой не враги! Ты пляшешь под дудку манипулирующих тобой глупцов, которые не понимают, какую пользу я ещё могу принести. Гаррела словно обдало ледяными брызгами. В самом деле, зачем ему это противостояние? Разве лично ему Глядящий в Душу что-то сделал? Сомнения заползли так глубоко в сознание Лонденола, что он встал с крепко зажатым мечом и с тупым напряжением уставился на Спустившегося. – У меня был план, – неуверенно проговорил Гаррел. Он хотел избавить Нахиирдо от недруга, выслужиться перед определёнными бессмертными, симпатичными ему. А ещё Глядящий в Душу ведь угрожал самому Гаррелу. Парень прогонял в уме эти аргументы, но они шли с сопротивлением, будто их подавляли. – Вот именно, – вторил навязчивому голосу в голове Глядящий в Душу. – Давай договоримся. Возьми мой серп. Скажи, что убил меня. – С такой раной ты не выйдешь из леса. – Тогда помоги мне. Я найду, как отблагодарить тебя. Наплети им и возвращайся ко мне. Гаррел прислушался к стонавшему от усталости и боли телу. Разве не проще поддаться на уговоры? Логика твердила, что куда легче нанести один решающий удар, чем проверять обещания Глядящего в Душу на прочность, но неизвестно откуда взявшаяся убеждённость, что его надо отпустить, давила с не меньшей силой. Гаррела разрывало пополам. А потом Глядящий в Душу со стоном отвернулся, и желание убить его вновь обрело прежнюю силу. Гаррел осознал, что Спустившийся из последних сил пытался на него воздействовать, но из-за раны и изнеможённости уступил. – До чего же ты живучий гад, – промолвил Лонденол. – Втроём с тобой едва справились. Гаррел вонзил меч в ту же рану на животе. На него брызнула кровь. Глядящий в Душу сопротивлялся, но силы покидали его. Вскоре всё закончилось. Спустившийся ещё дышал, когда Гаррел оставлял его, но беспокоиться было не о чем: с такой раной не живут даже талантливые иллюзионисты. «Если мне всё не примерещилось, – подумал Лонденол, – то это победа». Когда Гаррел вернулся к Спустившейся, та выглядела ещё более вымотанной, чем Лонденол. Её лицо осунулось, руки дрожали. Она сидела перед служителем, пугающе спокойного в его положении. Он выглядел безмятежно спавшим, но Гаррел сразу понял, в чём дело. – Он уже умер, – сказала Спустившаяся. – Глядящий в Душу сбежал? Это предположение разозлило Гаррела, но он подавил желание накричать на старуху. Весь липкий от крови, с тошнотой в горле и пляшущими пятнами перед глазами, парень меньше всего хотел, чтобы в его победе сомневались. – Мёртв, – процедил он и бросил Спустившейся серп. Он глухо шмякнулся о землю, и старуха удивлённо округлила глаза. – Неужели? Что ж… – борясь с внутренними противоречиями, сказала она. – Тогда можешь обрадовать его врагов хорошей новостью. Однако позже, приведя старуху к месту сражения, Гаррел не обнаружил ничего кроме крови. Тело исчезло. – Не может быть, – простонал Лонденол. – Он всё-таки одурачил меня! – Будем надеяться, что с такой раной ему далеко не уйти. Или жди привета в необозримом будущем. А сейчас… Гаррел был слишком вымотан, чтобы гнаться по следу, да и старуха выглядела не лучше. В итоге они договорились, что Спустившаяся берёт поиск на себя, а парень может возвращаться домой – он свою часть сделки выполнил. – Иди же, – с нажимом сказала она. Это прозвучало столь недружелюбно, словно Гаррел был главным злодеем. Это поразило Лонденола. – Разве я в чём-то виноват перед вами? Я бы не успел спасти его, – решив, что старуха винит его в гибели служителя, стал оправдываться Гаррел. – Спасибо я тебе точно не скажу. А теперь иди, пока я не вышла из себя и не прибавила к числу покойников ещё одного. Изумлённый её враждебностью, Гаррел молча ушёл. Он, конечно же, не мог знать, что в Юдаиф просто боролись противоречия: долг, твердивший о правильности, и неприятие к возможному убийце сына. Каким бы логичным и необходимым ей самой ни казалась кончина Глядящего в Душу, она заранее возненавидела Гаррела и Рандарелла за участие и не могла любезничать с ними. К облегчению, ей уже не придётся этого делать. Хотя служителя ей было всё-таки жаль. Она успела прикипеть к запутавшемуся парню и нашла в нём немало положительных черт. А сейчас Юдаиф предстояло похоронить одного или двух некогда славных парней. Глава 29.2 На Ролуангэ Я потеряла сопротивляемость к иллюзиям вместе со всеми аномальными способностями, и теперь невольно ожидала новых нападок со стороны Хатпрос. Хотя больше не встречалась с ней, опасалась, что она могла где-нибудь подкараулить меня и снова захватить в фантазию или, что ещё хуже, вообще сломать мой разум. Однако этого не происходило, сколько бы я ни дёргалась. Возможно, потому что рядом всегда была Сат’Узунд, и её негласное покровительство было моим щитом. Возможно, Хатпрос что-то поняла и передумала изводить меня. Или Цеткрохъев и Хат’ндо провели с ней воспитательную беседу, в вероятность чего поверит лишь самый наивный. Я к таким не относилась. Рядом была Сат’Узунд, но куда разбрелись остальные бессмертные и с какими целями, я не ведала. Будучи самостоятельными и независимыми, они могли заниматься реализацией любых планов, оповещая сестру посредством магии имён. Меня они в известность не ставили, что было одновременно понятным и раздражающим. Это говорило о том, что к моей роли в семье всё ещё относились с натянутым одобрением (Цеткрохъев), равнодушием (Хат’ндо) или даже антагонизмом (Хатпрос). Спустившиеся заняли оборонительные позиции на Ролуангэ. Большой лагерь расстелился на припекаемой солнцем равнине. Со дня на день мы ожидали вторжения армий людей, но те всё не появлялись. Это было удачей, и в то же время оттягивание неизбежного нервировало. Конечно, какое-то время люди не будут нападать. Мы забрали их корабли, то есть лишили средства передвижения по воде. Того, что осталось, не хватит для переправки всей армии на соседний материк. Спустившиеся оценили, с какой самоотверженностью я провела их от завоёванной Оглурии до лагеря Королевы на Хатостро, и многие отзывались обо мне с благоговением и благодарностью. Но не все. Некоторые Спустившиеся помнили, что я не стала ждать отставших собратьев, опасаясь, что войско людей догонит нас и перебьёт. Даже слышала, что вполголоса меня называли жестокой. Кто бы мог подумать! Я вспомнила, как когда-то рассуждала о жестокости бессмертных, даже высказывала Цехтуу за все перегибы их политики. Королева ответила мне, что я попросту не понимаю, какого это – нести ответственность за народ, принимая сложные решения. И теперь я в полной мере осознавала, о чём она говорила. Испытав на своей шкуре, какого это, уже не могла с той же уверенностью обвинять бессмертных в бессердечности. Наш побег из Оглурии показал, что иногда приходится проявлять бескомпромиссность ради блага большинства. Было ли это жестоко? Ну, в каком-то смысле. Так и тянулись эти наполненные тревогой дни. Однажды Сат’Узунд позвала меня к себе. Для неё из деревянных стен возвели особое помещение, вольготно выделявшееся на фоне других в лагере. Как и внешний вид бессмертных, палата Королевы кричала о себе размером и убранством. На полу расстелили ковёр, и внутри было чисто и уютно. Никаких кроватей, поскольку бессмертные не спят, зато с рабочими столами, на одном из которых расстелили военную карту. Я поклонилась с порога и, дождавшись, пока сопровождающий выйдет, вопросительно уставилась на Королеву. Хотя она не могла видеть ни моего поклона, ни взгляда – по крайней мере, в обычном понимании этого слова, – от привычки невербально объясняться так просто не избавишься. Сат’Узунд была одета в светлую тунику на шнуровке. Когда я смотрела на неё, во мне вспыхивала уверенность в её и своих собственных силах. А излучаемое Королевой спокойствие было подобно свету маяка в тумане. – Есть новости, – сообщила Сат’Узунд. – Наши разведчики, следящие за передвижением армий, доложили о намерении людей. Я напряглась. Сейчас она скажет, через сколько дней ждать нападения. Вместо этого Королева поразила меня следующим откровением: – Армии с Натанели и Лотуангэ обернулись против Хатостро. От удивления я придвинулась на шаг. – Я не ослышалась? Люди развязали войну с… людьми? Но почему? – Очевидно, потому что гоняться за нами через полмира им менее с руки, чем искать выгоду на том же материке. Вероятно, Королевства с самого начала планировали напасть на Хатостро сразу после завершения войны с нами. Они могли использовать свою поддержку как предлог. Даже если они передумали на ходу, это невероятная удача для нас. Мы не будем ослаблять бдительность, но теперь у нас есть время, чтобы нарастить мощь и даже пустить корни на Ролуангэ. Переход сюда был отличной идеей. А поскольку она изначально принадлежала тебе, я не могу не похвалить твою дальновидность. Я была польщена, хотя и считала, что моей заслуги тут нет. Я никак не могла предвидеть, что наш побег с Хатостро обернётся такой удачей или что люди вместо отчаянной погони за нами пойдут войной на соседей. – А как же сила убеждения Церкви? Разве против нас не развёрнута полномасштабная пропаганда, в которой Спустившихся выставляют злом во плоти, от которого нужно срочно избавиться, а не то верхняя половина Часов рухнет на нижнюю? – Есть, это правда, – кивнула Королева. – Церковь успешно справляется с моделированием архетипа врага, рисуя нас чудовищами без морального кодекса. Врага, который может причинить вред людям, их семьям, разрушить их ценности. Жители Хатостро сейчас пребывают в истерике при мысли о том, что подобные нам топчут их «святую землю». Но эта пропаганда, похоже, завладела разве что умами жителей Хатостро. Из-за расстояния и меньшего влияния Церкви на других материках головы тамошних жителей не настолько забиты призывами. Мысли о выгоде в этот раз пересилили страх перед чужаками. – Странно, что Натанель и Лотуангэ не боятся вас, учитывая, как бессмертные поступили с Ролуангэ. – Вполне естественное проявление человеческой психики: они верят, что с ними не может случиться того, что с их соседями. Или даже что их соседи заслужили свою участь по какой-либо причине. Пока Спустившиеся не развяжут войну непосредственно на территории этих Королевств, они в нашу сторону даже не посмотрят. – А мы ведь не развяжем? – с надеждой спросила я. Мне не хотелось бы услышать, что Хатпрос не перебесилась и готовится сжечь ещё и Натанель с Лотуангэ. Или даже Хатостро… – Мы не можем себе этого позволить. Нас мало, – заявила Сат’Узунд. – Мы закрепимся на Ролуангэ, а там посмотрим. Королева вытянула руку, и я приблизилась. Она коснулась моего лица и ласково провела по нему пальцами. В последнее время Сат’Узунд чувствовала необходимость компенсировать для меня отсутствие Сайтроми и проявляла кратковременную нежность. Когда я отошла, разбежавшиеся мысли вновь собрались в кучки. – И-и… Что же будет дальше? – Я попыталась вообразить будущее. – Мы будем спокойно развиваться на Ролуангэ, пока люди заняты борьбой за территории? Будем отстраивать города, договариваться с соседями, войдём в историю как спокойный и мирный народ? Или, подняв войска, вы снова ринетесь в бой? Lux Veritatis всё ещё там, на Хатостро, и их ненависть к Спустившимся не ослабевает. – Пока мы не можем позволить себе продолжение войны. Мы не расслабимся, нет, и войска с Нижнего этажа продолжат пребывать. Но сами мы на соседние территории не полезем, – мудро рассудила Королева. – Тебя беспокоит, что теперь твой дом здесь, на незнакомом Ролуангэ? Я задумалась над её словами. Солнечные равнины и великанские горы, конечно, сильно отличались от того, что я привыкла видеть на Хатостро, но к новой местности можно привыкнуть. Кое-что, однако, меня всё же снедало. – Мы живём на трупах. Жители этого Королевства были уничтожены. Обращены в пепел! И теперь мы пришли, как жестокие завоеватели, и пользуемся чужой землёй. Едва ли люди когда-нибудь будут смотреть на вас… на нас как на порядочных соседей, учитывая, сколько зла бессмертные принесли ни в чём не повинным жителям Ролуангэ. – Свободных земель не осталось. Люди заняли всё на Верхнем этаже. Спустившимся в конечном итоге нужно где-то жить. – И это должна быть территория, зачищенная таким бескомпромиссным способом? – Меня передёрнуло. – Я знаю, что поздно уже кричать об этом, но мне не по себе при мысли… при мысли, что своим переселением мы как будто одобрили те зверства, которые устроили младшие бессмертные. Словно мы согласились с их решением. Мне было откровенно противно думать, что Сат’Узунд могла даже одобрять такой поворот событий – массовые казни невинных ради освобождения территории для Спустившихся. Да, бессмертные всегда ставили народ с Нижнего этажа превыше благополучия людей, но мне казалось, что в этот раз Короли и Королевы договорились свести всё к минимуму жертв. – Ты до сих пор так впечатлительна. – Сат’Узунд улыбнулась краешком губ. – Поверь – это совпадение, что территория свободна. Мы не готовили её заранее, не планировали всех убивать, чтобы дать место Спустившимся, если именно это тебя тревожит. Мы просто воспользовались возможностью. Как ты и сказала, уже поздно переживать о случившемся. Но кое в чём я с тобой согласна. Нам… желательно войти в историю как менее кровавые правители. Поэтому мы все думаем над тем, как нам сгладить эффект, который произвели срывы Хатпрос и Хат’ндо. Мы не сможем полностью загладить вину, но способны улучшить имидж на политической арене. Это звучало не менее противно, чем если бы она сказала, что всё останется как есть. Но какой у нас выбор? – Я бы не отказалась от ещё одного отката… У меня созревала ещё одна идея, которую я пока рассматривала как запасную. Чтобы не жить на Ролуангэ, можно попроситься на Нижний этаж. К Сайтроми. Неизвестно, через сколько лет он сумеет найти новый проход на Верхний этаж. Или даже… десятков лет. Возможно, всё случится быстрее: по неизвестным мне причинам наличие некоторых бессмертных здесь, наверху, увеличивало шансы, что все они вскоре тут окажутся. Возможно, они просто лучше чувствовали проходы отсюда, не знаю. Но даже при самых оптимистичных раскладах на ожидания могут уйти годы. Чтобы не мучиться, я могла найти дверь для себя. Конечно, существовало много трудностей, но всё же меньше, чем для бессмертных. Вероятность, что для меня подходящий проход найдётся быстрее, чем для Сайтроми, была высока. Однако это были неопределённые соображения, о которых я не обмолвилась в присутствии Королевы. Может, дальше фантазий дело не дойдёт. Я могла быть нужна здесь, хотя с присутствием четырёх бессмертных на материке мои королевские обязанности сведутся к необременительным мелочам. – Не пропадай, – сказала на прощание Сат’Узунд, будто могла читать мои мысли. Или ей подсказывало чутьё, или сердце…***
Месяц прошёл спокойно. О нашем существовании забыли. Слушая доклады, я не могла отделаться от впечатления, что исчезновение Спустившихся с Хатостро обрадовало всех, кроме Церкви. Люди даже не стали мстить нам за потери и украденные корабли, а сосредоточились на завоевании соседнего Королевства. Это было удивительно… и жутко. Раньше страх перед чужаками с Нижнего этажа сплачивал людей, удерживал их от конфликтов. Теперь даже наличие Спустившихся наверху, буквально по соседству, не пугало враждующие Королевства. Что-то в мировоззрении людей пошатнулось впервые за многие века, раз они так вели себя. Единственные, кто мог представлять угрозу для Спустившихся, сейчас переживали не лучшие времена. После чистки Церкви от помешавшихся годных для сражений служителей осталось по пальцам перечесть. Lux Veritatis не потянут вражду с нами. Сейчас бы их и разбить, но соваться на Хатостро, пока там воюют люди, не очень мудрое решение. Возможно, армии Натанели и Лотуангэ сами сметут Церковь по ходу пьесы. Иронично, что тысячелетняя крепость, которую никак не могли взять бессмертные, может быть уничтожена именно собратьями-людьми. Спустившиеся немного расслабились и стали обживаться на Ролуангэ. Всё начиналось, как когда-то на Хатостро, с крохотных общин, которые вскоре, как грибы после дождя, вырастут в первые поселения. В какой-то момент к нам присоединился Хат’ндо. То ли ему было скучно, то ли накопились дела, но он пару дней не покидал общины сестры. А потом к нам пришёл ещё один неожиданный гость. Сат’Узунд вызвала меня, и я с немым удивлением обнаружила в её покоях Хатпрос. Думала, она пришла за братом и зашла к сестре из вежливости. Вот только что ей нужно от меня? – Поговорим, девочка. – Хатпрос натянуто улыбнулась. На ней было воздушное зелёное платье, но оно не придавало внешности Хатпрос лёгкости и беспечности, как могло бы. В ней не было ни грамма веселья. Смотреть на Королеву было почти физически больно – настолько колючей она казалась. Возможно, поэтому Сат’Узунд присутствовала при нашем разговоре. Никто в здравом уме не оставил бы меня наедине с этой безумной женщиной. Я молча ждала, пока Хатпрос заговорит. – Ругаться с тобой тяжело – у тебя теперь столько защитников. Похоже, нам суждено только договориться, чтобы не портить себе и другим настроение. Давай не будем усугублять и без того напряжённую ситуацию в семье. Мне не нравился намёк Хатпрос на то, что это из-за меня между ней и остальными могло возникнуть напряжение. Королева словно пыталась убедить меня, что из-за моего нежелания быть комнатной зверушкой бессмертные нервничали больше положенного. Я скосила взгляд на Сат’Узунд: она стояла ровно, с величественным видом, но в её позе чувствовалось напряжение. Будто она готова была отразить любой выпад сестры в мою сторону. – Так и есть, – прочитав мои мысли, сказала Хатпрос. – Ты – самая бескомпромиссная вещь, становившаяся поперёк горла в этой семье. Мы с братьями и сёстрами часто расходимся во мнениях, но то, как на них влияешь ты… – Она многозначительно дёрнула рукой и округлила глаза. – Вдумайся сама: истребление жителей Ролуангэ восприняли с натяжкой, но мне и брату всё спустили с рук. Ни Цехтуу, ни Сайтроми, ни дорогая Сат’Узунд не прибежали ставить нас в угол. Но стоит как-то не так ткнуть в тебя пальцем, и поднимается такой крик, ух! – О чём мы с тобой можем договориться? – Я решила поторопить её, иначе это давление на совесть растянется до вечера. – Тебе нужно забрать своё обещание Вселенной и сбавить обороты во всём, что касается управления народом Спустившихся… скажем, снять с себя корону Риидара. Хотя можешь оставить, чисто номинально, если это чешет твоё самолюбие, – поспешно добавила Хатпрос, видя, как я хмурюсь. – А взамен я готова исполнять любые твои желания. Спроси любого – я очень хороша в исполнении желаний, просто мастерица. – Как добрая фея, – ляпнула я, вспомнив, чем когда-то занималась Тигоол, будучи наказанной. – Пусть будет так. Я могу стать добродетельней монашки и сделать столько хорошего для смертных, в том числе людей. Могу пообещать, что в ближайшие лет сто не буду никого убивать. Или вообще видеться с тобой. Как ты можешь догадаться, альтернатива не самая приятная. – Ты будешь изводить меня? – Я покосилась на среднюю Королеву, как бы ища её заступничества. К моему огорчению, Сат’Узунд не отреагировала на угрозу сестры. Едва ли Хатпрос позволят издеваться надо мной, раз даже Цехтуу в своё время влетело от Сайтроми за попытку. Хотя кто-кто, а Хатпрос могла бы придумать, как испортить мне жизнь. – Кто знает. – Младшая Королева неопределённо дёрнула плечом. – А ещё я могу избавить тебя от твоих врагов. Что там слухи говорят о твоём заклятом враге, Глядящем в Душу? – Что, ты вот так запросто убьёшь своего любимчика? Абсурд! – Ну, любимчик или нет, а штиль в семье для меня важнее. И снова эти поползновения в сторону идеи, что именно я привожу к шторму. Я сердито сдула волос, лёгший поперёк лица. – Единственное, что меня сейчас удовлетворило бы, так это развязка, в которой ты признаёшь моё право диктовать вам, бессмертным, условия. Как видишь, это идёт вразрез с твоими условиями. Надеюсь, что, идя сюда, ты запаслась платочком? – Да ведь плакать в итоге будешь ты, – промурлыкала Хатпрос. В следующий миг мою голову сжали невидимые тиски, и в черепушке что-то взорвалось. Я со стоном отступила на шаг. Образы были столь яркие, что даже мысль о них причиняла боль. И вдруг всё прекратилось – так же резко, как началось. Я распрямилась и увидела, что Хатпрос от меня отделяет стена белого огня, хотя голову младшей Королевы было видно над языками. – Всего лишь предупреждение, – невинно сказала Хатпрос. Сат’Узунд теперь стояла чуть впереди, и от неё веяло опасностью. Здорово, теперь не только на Хатпрос морально тяжело смотреть из-за недоброжелательного облика. В этот момент мне подумалось, что из-за меня между ними и впрямь слишком много напряжения. Однако это не значило, что я тут же побегу отказываться от титула. – Видишь, как много от тебя проблем? – вторила моему внутреннему голосу младшая бессмертная. Огонь погас, когда Хатпрос ушла. Расстеленный на земле ковёр обзавёлся дырой, да и карта, которой не повезло лежать близко к источнику, скукожилась от жара и потемнела. – Спасибо большое, но это было избыточно. Она бы ничего не сделала, – произнесла я, с благодарностью глядя на Сат’Узунд. – О, поверь мне: она бы сделала. Я сглотнула. Одолевало неприятное чувство, что меня в самом деле сейчас могли лишить рассудка. Моё состояние усугубил Хат’ндо, который позже с неуместным весельем сказал: – Где тут моя любимая, едва не свихнувшаяся племянница? – Почему с бессмертными так сложно? – пробурчала я. Сат’Узунд, бывшая рядом вплоть до момента, когда Хатпрос окончательно покинула общину, ответила мне: – Не только с нами. В семьях всегда так. Рано или поздно члены притираются друг к другу, ищут точки соприкосновения. Или не общаются вовсе. То же ждёт и вас. Не переживай. Казалось, с удивительными гостями покончено. Однако даже визит Хатпрос не стал для меня таким сюрпризом, как приезд одного конкретного человека. Вместе с разведчиками на Ролуангэ прибыл Гаррел Лонденол. Слухи о его подвигах ходили разные, но чаще всего сводились к одному: Гаррел убил Глядящего в Душу. Детали разнились, от сказочно преувеличенных до примитивных и неинтересных. Мне же хотелось самой узнать, что из этого правда. Однако мне не суждено было увидеться с ним раньше бессмертных. Прежде всего Гаррелу нужно оправдаться перед Королями за внезапное исчезновение и долгое отсутствие. Ему очень повезло, что выслушать его взялась не только Сат’Узунд, но и любопытствующий Хат’ндо. Отсутствие свидетелей подвигов могло серьёзно сказаться на доказательной основе, но младший Король мог подтвердить или опровергнуть историю Гаррела с помощью своих способностей. Если парень взаправду победил Глядящего в Душу, бессмертные об этом узнают. Гаррел пропал на час, и я грызла ногти от волнения. Мне не терпелось увидеться с ним, воочию убедиться, что он не ранен, что он здесь, а не примерещился в остатках дневной дрёмы. Когда Гаррела отпустили, я караулила его у входа в покои Королевы. Мы были почти в сердце общины. Вместо приветствия Гаррел опустился на колено и протянул мне серп. Знакомый серп. – Позвольте преподнести вам дар, Риидара, – весьма официально начал он, смутив меня таким поведением. – Добыт кровью и потом. – Значит, слухи в этот раз стоят больше мух в мёде. Я взяла серп и повертела его в руке. Он имел все те узоры, которые я видела на серпе Глядящего в Душу, так что сомнений в подлинности не оставалось. Хотя я и без доказательств поверила бы Гаррелу. А вот что касается других… – Что ты такого сказал бессмертным, что тебя даже за побег с задания не наказали? – Меня наказали – выговором. На самом деле мне пришлось рассказать правду. Выложи я приукрашенную басню об эпическом подвиге, и Король уличил бы меня во лжи. – Гаррел поднялся. – Сказал, что меня похитили мстители, у которых были счёты с Глядящим в Душу. Таким образом, меня невольно втянули в это геройство. Я стал соучастником великого дела чисто случайно. Так что у меня особо не было выбора, бросать миссию или нет. – Герой поневоле? – Я сдержала смешок. – Зато все остальные подвиги, надеюсь, были менее случайными? – Можешь в этом не сомневаться. – Ты великолепен! – А как ещё я мог впечатлить такую великолепную девушку, как ты? Я ступила вперёд и обняла Гаррела. Как же хорошо, что он жив! Я переживала за его благополучие, чувствовала, будто бросила его, покинув Хатостро. Какое же счастье, что он выкарабкался из неприятности и нашёл дорогу сюда. Чувства к Гаррелу были по прежнему сильны. Я испытывала радость и блаженство от его присутствия. Судя по тому, как крепко он обнял меня в ответ, чувство было взаимным. – На самом деле… – замялся Гаррел, когда мы отлипли друг от друга, – хоть я и сразился с Глядящий в Душу, не уверен, что низвёл его на нет. Он был плох, очень плох, наверное, смертельно ранен. Но этот гад живучий, так что не удивлюсь, если лет через сто он вылезет из какой-нибудь ямы, куда мы его загнали. Могу быть уверенным в одном: по крайней мере полвека я буду защищать тебя от него. – Я перед тобой в неоплатном долгу. Гаррел был человеком, которого я хотела видеть рядом с собой – причём как личность, а не просто любовника, согревающего постель. Может, я не испытывала к нему той безотчётной привязанности, которая долгое время не отпускала меня после расставания с Рандареллом, но нас скрепляла настоящая симпатия, которая формировалась длительное время. Несомненно, я также была счастлива, что моё затянувшееся противостояние с Глядящим в Душу, вероятно, завершилось. До этого момента казалось, что я сама должна поставить в нём точку. Однако теперь испытала облегчения оттого, что мне не придётся встречаться с этим гадом лицом к лицу. Учитывая, что моя сопротивляемость иллюзиям испарилась, столкновение закончилось бы не в мою пользу. Хотелось знать подробности, но напускная гордость Гаррела едва заметно меркла, когда я расспрашивала его. Борьба далась ему нелегко. Что-то явно разъедало парня изнутри. – Если честно, я смутно помню… – неловко проводя рукой по волосам, признался Гаррел. – Всё такое фрагментарное, в виде отрывков. Я не могу с уверенностью сказать, что из пережитого было реальностью, а что – иллюзией. Наверное, это естественно, когда противостоишь мастеру иллюзий. Я решила не донимать Гаррела расспросами и просто насладиться его обществом.***
Когда вскоре стало окончательно ясно, что люди поглощены междоусобными разборками на Хатостро и на Ролуангэ не торопятся, Сат’Узунд объявила день траура по погибшим на войне. В центре общины, отделённый от зрителей кованным заборчиком, взвился белый огонь. Спустившиеся обступили его, слушая разносившийся по округе мощный голос Королевы. Я стояла рядом с ней на небольшой сцене, возвышаясь над толпой, но мне, к огромному счастью, не предстояло ничего говорить. Сат’Узунд лаконично и без напыщенного драматизма произнесла монолог о храбрости и смертности, о памяти и отклике, который следует за тем или иным поступком. Следуя традициям, Спустившиеся, знакомые с погибшими, подходили к костру и бросали в него записки. Некоторые вместо бумаги жгли деревянные брусочки, на которых были вырезаны имена погибших. Считалось, что при сжигании выделяется энергия, которая присоединяется к энергии умерших, тем самым помогая им быстрее перерождаться в Лесу в новое существо. Чем дольше горит, тем больше энергии, поэтому деревянные бруски были предпочтительнее. Удивительно слышать, что Спустившиеся с такой лёгкостью говорят о Лесе как о метафизическом проявлении посмертия. Обычно все мифы, связанные со смертью, у тех же людей носили характер мифов и красивых сказок. Чаще всего они были связаны с Чертогами Терпящей и возвышением души на небеса, если человек был праведником, и падением в бездну, к демонам, если много грешил. Эти фантазии не основывались ни на чём, кроме религиозных текстов, которые сами по себе были выдумками верующих. Мне казалось, что Спустившиеся, не особенно любившие Терпящую за Её трюк с переворотом Часов, должны были сочинять свои уникальные истории о загробном мире. Однако они, следуя учениям бессмертных, которые точно знали, что происходит с энергией после разложения тела, рассуждали о смерти весьма… реалистично. Да, для Спустившихся всё ещё не существовало доказательства, кроме слов владык о некоем мистическом Лесе, но им этого было достаточно. И они оказывались ближе к истине, чем люди с их выдумками о вечном царстве рядом с их любимой богиней. А вот помощь умершим быстрее оказаться в Лесу и переродиться как раз относилось к тем самым сомнительным традициям, которые едва ли имели общее с реальностью. Зато Спустившимся, пережившим трагедию, становилось легче при мысли, что они хоть что-то могут сделать для несчастных погибших. Так что всё действо несло успокоительный эффект для страдавших от потерь. Я испытывала лёгкую грусть от всего действа, но вместе с тем мне было комфортно осознавать, что Сат’Узунд подумала о страданиях народа и решила немного «разгрузить» их. Я высказала соболезнования нескольким Спустившимся, проходившим мимо, и видела, как им приятно моё участие. Мелочь, но даже такое крохотное утешение лучше, чем переживать потери в тишине и одиночестве. – Я надеюсь, ты всё-таки останешься здесь, – сказала мне Королева после завершения церемонии. Присутствие правительниц так или иначе давит на народ, и мы отошли в сторону, предоставив Спустившимся возможность спокойно общаться между собой и предаваться воспоминаниям. Нас окружали первые подобия домов – из лёгких материалов, по большей части напоминающие лагерь, а не город. Спустившиеся быстро наверстают и построят себе новый дом. В этом я не сомневалась. – А куда ещё мне деться? – Например, на Нижний этаж. Я поразилась осведомлённости Сат’Узунд. Потом подумала, что в моём будущем есть такой вариант, и перестала удивляться. – Я не знаю. Мне не хочется сейчас срываться куда-то, но я пока не вижу, какую пользу могла бы принести здесь. – Как насчёт развития твоей способности, – предложила Королева. – Я горю желанием тренировать тебя. Я кисло улыбнулась, думая о своём сломанном умении видеть ближайшее будущее. В последние месяцы оно проявлялась по мелочи и не в самые удачные моменты, и я бы не отказалась отполировать этот навык. – А ещё этой общине нужна твёрдая рука, и ты сильно поможешь мне, – перечисляла Сат’Узунд. – И, моё мнение, тебе необходимо оставаться на виду у моей младшей сестры. По крайней мере, пока она на Верхнем этаже. – Чтобы раздражать её ещё больше? – Я бы сказала, чтобы напоминать о себе. – Подожди. Ты сказала, «пока она здесь»? – Я зацепилась за фразу. – Она собирается уйти на Нижний этаж. – Есть такая идея, – туманно ответила Королева. Хат’ндо накануне дня траура покинул нас, так что о младших я сейчас не думала. Напоминание о нетерпении Хатпрос омрачило моё настроение. – Но Сайтроми… – озвучила я то, что волновало больше всего. – Мы будем стараться вернуть его на этаж как можно скорее, – заверила Сат’Узунд. – Ты ведь помнишь, что разные двери реагируют на разные импульсы? Мы просто найдём то, что подходит для конкретной двери. Всё это звучало как неопределённые планы на будущее. Ни сроков, ни уверенности не было, потому что всё зависело от таких капризных переменных, как двери между этажами. И всё равно слова Сат’Узунд магическим образом успокоили меня. Я подумала, что, может, не стоит всё усложнять. Ведь если Сайтроми рассчитывает вернуться наверх, а я стремлюсь попасть к нему вниз, позже мне придётся вместе с ним искать ещё одну дверь для себя. Мои перескоки туда-сюда будут дополнительным препятствием, поэтому стоило набраться терпения и просто ждать здесь. Мне хотелось, чтобы это было моё добровольное решение, а не стечение обстоятельств. Я допускала, что Сат’Узунд может просто не отпустить меня на Нижний этаж, исходя из своего понимания правильности, но мне было бы приятнее думать, что она даёт мне полную свободу выбора. Чтобы не проверять свои догадки касательно манипулятивных навыков Королей, я окончательно убедила себя, что наверху будет лучше. Собственно, так оно и было, скорее всего. Мне не хотелось бросать Гаррела, когда он только вернулся и когда между нами теперь разница в смертности; следовало найти и навестить Юдаиф; было интересно пожить на Ролуангэ, к климату которого я даже в фантазиях не начала привыкать. И много чего ещё ждало меня на пути, а там я и не замечу, как отыщется нужная дверь. – Это должно быть интересно, – прошептала я под нос, представляя, как с этим решением сокращается количество вариантов моего будущего. – Есть ещё кое-что. Мне не нравится, что в этой истории о Спустившихся будут помнить как о завоевателях. Даже если вы считаете себя правыми, ваши действия причиняют вред людям. Это только закрепляет за нами статус демонов, подтверждает, какие мы плохие. Подожди, пожалуйста, – видя, что Королева хочет вставить замечание, проговорила я. – Я знаю, что вам нет дела до мнения людей о вас. Но мне всё же хотелось бы, чтобы эта ненависть к Спустившимся когда-нибудь ослабла. Сейчас в глазах всех остальных мы просто нежелательные соседи, которым есть дело только до себя. – Понимаю. Мы постараемся как-то иначе показать своё терпение к людям. – Я бы хотела со своей стороны попытаться наладить эти отношения. Не с Хатостро, где сильны предубеждения Церкви, но хотя бы с остальными Королевствами. Нельзя игнорировать людей и притеснять их. Терпящая ведь рассчитывала, что вы и за них возьмёте ответственность. Почему бы не начать делать это уже сейчас? – Пока мы в столь шатком положении, нам нужно думать в первую очередь о Спустившихся. Однако в будущем у нас есть возможность всё уладить мирным путём. Никто не собирается истреблять всё человечество. – Королева сделала полукруг по помещению. – Столь долгая ненависть так быстро не исчезает. Я бы хотела, чтобы наша история оказалась счастливой сказкой, вот только нас будут продолжать ненавидеть, причём справедливо. Пока мы можем рассчитывать лишь на нейтральные отношения с соседями; что, не имея информации о том, сколько нас на материке, люди будут обходить нас стороной. Мы попробуем терпеливый подход. Это было оптимистичное заявление. Я знала, что бессмертным ничего не стоило продолжить давить на людей, тесня их с земель. Но всё, скорее всего, закончится очередным поражением, ведь страх смерти и ненависть делали людей опасными, вынуждали их на крайние меры. Что мешало запастись терпением и в кое-то веки продемонстрировать дружелюбие вместо того, чтобы нести смерть и разрушение? Не факт, что этот способ более правильный, но что мы теряем? – А ещё мы обдумали то, как выглядит наше молчаливое согласие с поступком Хатпрос и Хат’ндо. Это правда очерняет нас в глазах людей, – заявила Королева. – Мы должны были вмешаться, когда города на Ролуангэ подверглись опасности, но у нас не было ни сил, ни времени, ни желания. Теперь мы заняли территорию, очищенную таким жестоким способом. Всё, как ты и говорила. Мы – то есть я и Цеткрохъев – должны отрезать себя от того поступка сестры и брата, чтобы нас не ассоциировали с ним, а наше переселение на Ролуангэ не рассматривали как одобрение геноцида. Вот что мы придумали. Во-первых, мы низвергнем Хатпрос и Хат’ндо, когда они нападут на Лотуангэ. – Они… что?! – Это будет постановка, но достаточно убедительная для людей. Правители и жители Королевства перепугаются. И тогда Цеткрохъев и я победим наших младших брата и сестру в поединке, доказав миру, что не разделяем их убийственных стремлений. Хат’ндо и Хатпрос согласны вернуться на Нижний этаж, не волнуйся. Во-вторых, мы вернём часть Ролуангэ людям. Если они, само собой, захотят селиться рядом с нами. – Звучит… отлично, – призналась я. – У меня как раз тоже есть несколько идей, как ускорить перемирие.